Текст книги "Семейство кошачьих (СИ)"

Автор книги: Ольга Виноградова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

      Как обычно, когда я ехала по новому маршруту на заднем стекле занял положенное место восклицательный знак. Хотя права у меня уже три года, предпочитаю перестраховываться, чтобы все на дороге знали: за рулем данной машины находится обезьяна с гранатой. Причем обезьяна-рецидивист.

      С парковки выехала успешно, свернула на набережные, встала в средний ряд и неторопливо поехала со скоростью восемьдесят километров в час, пристроившись за RAV 4. Постояла на светофоре, на повороте случайно подрезала пафосный Х6 и вскоре припарковалась у новостройки недалеко от ВДНХ. Посмотрела номер квартиры, код домофона и храбро отправилась штурмовать будку охранника. Тот долго расспрашивал кто, куда, зачем, почему, рассматривал мои водительские права и, наконец, важно кивнул.

      Перед домом располагались детская площадка. Думаю, с точки зрения детей она располагала всеми необходимыми в трех-четырехлетнем возрасте наворотами: три вида качелей, лихо закрученные горки, две вертушки и огромная песочница. Вокруг нее располагались низкие лавочки для кудахтающих о подгузниках и кашках наседок.

      Подъезд дома был на удивление опрятным. Еще пахло свежей краской, все плафоны и лампочки горели там, где предписывал проект, а не у жильцах на дачах! Я поднялась на восьмой этаж и вдавила кнопку триста пятнадцатой квартиры.

      Дверь открыла незнакомая женщина.

      – Простите, наверное я ошиблась...

      – Маша? – она подняла одну бровь. Я кивнула и... меня тут же втащили в квартиру, разделил и самое ужасное расцеловали в обе щеки!!! – Ребята, – крикнула незнакомка. – Все сюда, она здесь! – она втолкнула меня в задымленную сигаретами комнату полную народу. Человек пятнадцать вскочили с пола, стульев, дивана, обступили меня и представились, передавая по кругу. Каждое имя сопровождалось смачным поцелуем куда придется.

      С трудом я вырвалась из загребущих рук неизвестно кого, зашла в первую попавшую комнату по коридору. Услышала визг, обернулась, осмотрела полуголую парочку на бортике ванной, завизжала сама, выскочила в коридор и бросилась к маячившему пятну прямоугольного света. Дошла по стеночке, внутрь почти вползла...

      – Маша?

      – А? – с трудом сфокусировалась на высокой фигуре.

      Меня подняли, посадили на стул, открыли настежь окно и поставили стакан с водой.

      – Ты сказал у тебя нет друзей, – прошептала я.

      – Эти? – он вытолкал взашей двух любопытствующих с кухни. – Это не мои. Мама неожиданно нагрянула с компанией. Прости, – Петр сел рядом. – Выпей тебе станет легче.

      – Н-нет, – я отодвинула от себя стакан. – Водка есть?

      Петр метнулся к бару, вытащил из его глубин прозрачную бутылку и подал ее мне. – Открой, – скомандовала я. – Он послушался. Я обхватила бутылку, выдохнула в сторону и приложилась к горлышку. После такого количества заразы мне изнутри дезинфецироваться надо. – Хлеба! – потребовала я. Получила горбушку, занюхала и отправила ее в рот.

      – Маш, ты точно в порядке? – изображение Петра дрожало перед глазами. – Ага, – ответила я рухнула в обморок.

      Взмах хвостом одиннадцатый

      Всем людям нравится блаженство в любых видах его проявления. Будь то белый мальдивский песок, струящийся между пальцев, или дрейфование на надувном матрасе под утренним солнышком по морской глади, или персиково-клубничная него пены в теплой ванне. И конечно же все люди не хотят расставаться с блаженством, медленно заполняющем каждую раскрытую пору тела. Вот и я не хотела, но какие-то изверги были иного мнения – они захотели вернуть меня в ужасный мир живых и слюнявых.

      В ноздри ударил резкий запах нашатыря. Он, будто разряд электрического тока, вырвал меня из стерильного мира подсознания. Я подскочила, оттолкнула руку с ватой и села, озираясь на кровати.

      – Все нормально! Нормально! – меня попытались уложить обратно. – Нормально я говорю!

      – Маш, ты кого в этом пытаешься убедить? – Петр исподлобья посмотрел на меня, но руки убрал.

      – Себя? – я наморщила лоб.

      – Ты даже в этом не уверена! – он всплеснул руками.

      Будешь тут, как же, после такого стресса.

      – Где я? – меня окружала массивная деревянная мебель на витых ножках, с резными подлокотниками. На потолке висела шикарная трехрядная люстра, сейчас горел самый маленький ряд лампочек, создавая в комнате полумрак.

      – В моей спальне.

      Я мигом скатилась с кровати. Неизвестно кто и с кем на ней спал!

      – Маш, Маша я постелил поверх чистую простынь. Только что из стирки.

      Я скосила глаза на постель. Действительно, поверх покрывала лежала белая простыня. Судя по разделяющим ее на квадраты сгибам Петр не лгал. Уфф! Мы замолчали. Вечер явно не удался. Не знаю, что планировал Котов и не уверена в том, чего хотелось мне, но не сбылось ни то ни это. Остается одно: раскланяться и покинуть рассадник заразы.

      В дверь осторожно поскреблись. Затем она открылась, и в щель просунулась виноватая голова моложавой женщины с длинными каштановыми волосами. Черты лица ее были схожи с Петром.

      – Все хорошо? – женщина вошла целиком и закрыла за собой дверь.

      – Да, мама. Теперь хорошо.

      Мама? Я бы ее за старшую сестру приняла. Она хорошо выглядела. Небольшие морщинки не портили ее, цвет лица здоровый, кожа ухоженная, косметика грамотно наложена. Больше сорока пяти ей никак не дашь.

      – Вот и славно трам-пам-пам, – она хлопнула в ладоши. – Маша, вы нас простите, сын предупреждал, но мы совсем забыли. Мы правда очень рады, что вы к нам пришли. У Петеньки так давно никого не было...

      – Мама! – рыкнул Котов.

      – То есть в гостях никакого не было, – нашлась женщина. – Мы решили его навестить, а тут вы пришли и вот... – Котов уронил голову на грудь и поджал губы. – Может, кофе? – предложила она. – Целоваться больше не будем! Хотя это не так заразно, как принято считать и вообще природа вирусов немного иная, чем принято считать...

      – Мама! – Петр встал. – Ты не работе, – он многозначительно выгнул бровь.

      – Ой, прости Петенька, все удаляюсь варить кофе, но все-таки насчет вирусов, думаю, Маше будет полезно знать что...

      Он буквально выставил ее за дверь. Обернулся и прислонился к стене.

      – Кем к тебя мама работает? – спросила я. Тоже встала, поправила простынь.

      – Она вирусолог. А-а-а, – он спохватился. – Не бойся, мама не берет работу на дом.

      – Да? – я обеспокоено терла щеку, куда пришелся поцелуй гражданки Котовой. Интересно, она новый штамм чумы выводит или с сибирской язвой работает? Бежать, срочно бежать отсюда и никогда не возвращаться! Плохая была идея, зря я внутренний голос послушала. Он оказывается, вовсе не разуму принадлежит, а зеленым человечкам с Венеры! И когда они успели в моей голове поселиться? Нет-нет, домой, в постель с кружкой 'Антигриппина'. Надеюсь, он от моровой язвы тоже помогает.

      – Уже уходишь? – поинтересовался мужчина.

      – Ага, ты извини, у меня там восемь кошек по лавкам и неизвестно что эти лысые бестии в мое отсутствие натворить способны. Проводишь? – улыбнулась я.

      – Нет.

      Не поняла...

      – Ладно, я сама дорогу найду, – встала перед дверью. Помялась. – Петр, мне пройти надо, – я показала на дверь.

      – Иди, – он ни на сантиметр не сдвинулся с места.

      Как?! Через него что ли? Я же не Гарри Гудини! Что он задумал?

      – Ты выход загораживаешь, – намекнула я.

      – Да? Ой, прости пожалуйста, – он отодвинулся и открыл дверь. – Проходи, – мужчина улыбнулся.

      Что за... Странная игра какая-то. Я осторожно выглянула в коридор. Никого! Надо использовать шанс, чтобы ускользнуть отсюда. Выдохнула, на всякий случай задержала дыхание и припустила до выхода.

      – Маша, а кофе?! – прямо передо мной выскочила мама Котова. Я еле успела затормозить и избежать обжигающей катастрофы. – Да и куда ты на ночь глядя? Ты можешь остаться пере ночевать здесь! – радостно воскликнула женщина.

      Упаси Господь! Я еще жива да и грешила не слишком много, чтобы при жизни на девятом круге Ада очутиться. Но сбежать мне не дали. После недолгих переговоров Котовым удалось заманить меня на кухню, усадить за стол и даже напоить кофе. Чашку для этого Петр мыл с хлоросодержащей жидкостью и начисто протер спиртовой салфеткой. После этого напиток приобрел специфический привкус, но я мужественно его два раза пригубила.

      Говорила в основном мама Петра. И говорила по большей части о своей работе. О технике безопасности, которую они днями и ночами соблюдают, о вредном начальстве, что ходу науке не дают, а вынуждают какой-то птичьей и свиной ерундой заниматься. О том, что вирусы совсем не опасны, а большинство и вовсе безобидны, просто иммунитет надо иметь хороший и соблюдать элементарные правила гигиены.

      Я словно окунулась в университетские времена, когда помимо нужных лекций мы ходили на нелюбимые, где спокойно спали на задних рядах под монотонный гул профессорского голоса. Что-то терялась безвозвратно, что-то записывалось на подкорку и терялось среди залежей информационного мусора, оформленного под библиотеку.

      Через пятнадцать минут на меня напала зевота. Я отчаянно с ней боролась, но скоро сдалась и широко зевнула. Заметив мое полусонное состояние Петр попросил маму... заткнуться. Именно так и сказал. Без злобы и раздражения, просто по-домашнему и с улыбкой. Гражданка Котова смутилась. Оценила мое поплывшее от скуки лицо, вежливые кивки уже невпопад и предложила сыну отвезти меня домой, раз гостья так сильно стремиться покинуть их гостеприимное жилище.

      – Я на машине, – поспешила отказаться от эскорт-услуг.

      – Дорогу знаешь? – я кивнула. Петр внимательно посмотрел на меня. Большим глотком допил кофе и взглядом указал в сторону входной двери. – Как приедешь, позвони.

      Мужчина помог одеть пальто, вручил сумку, а также запихнул обратно в комнату любопытный народ. Что они там все пятнадцать делали так и осталось для меня загадкой. Котов распространяться на эту тему не стал. Он проводил меня до машины и дождался, пока я выехала за ворота. Я мигнула ему на прощание аварийкой и вдавила педаль газа.

      Взмах хвостом двенадцатый.

      Спустя полтора часа я признала свое поражение. В темноте улицы выглядели совсем по другому, поэтому я пропустила нужный поворот. Или два... И вообще очутилась черт знает где! Припарковавшись у обочины, я достала телефон и набрала номер Котова.

      – Маша, ты приехала?

      – Да, правда не знаю куда, но это мелочи.

      – В смысле? – в голосе мужчины прозвучала тревога.

      – В смысле почти полночь, у меня не запускается навигатор и я неизвестно где.

      – Ты хотя бы в Москве?!

      – Ручаюсь, что на планете Земля, – я грустно усмехнулась и стерла слезинку.

      – Как улица называется, где ты стоишь? – в трубке что-то зашуршало.

      – Матросская, – я прочитала название на углу дома.

      – Это точно улица? – переспросил Петр. Теперь в мобильнике что-то звенело.

      – Слава Богу не тюрьма!

      – Сиди, никуда не уходи, я скоро буду. Двери машины заблокируй.

      – Да кому я нужна?! – крикнула, с трудом сдерживаясь, чтобы не расплакаться и тут же в стекло ткнулась зверская рожа...

      Я вскрикнула, выронила телефон и инстинктивно нажала на кнопку блокировки дверей. Перевезла с водительского сидения на пассажирское. Рожа переместилась вслед за мной. Где-то под ногами разрывалась трубка. Радио сообщало последние новости, а я была готова задохнуться от страха.

      Что делать? Оставаться в машине или бежать? Есть шанс, что из консервной банки они меня не выковыряют, но могут догадаться разбить стекло и тогда... прощай девочка Маша! Нечего было из берлоги доброго медведя убегать, в лесу помимо него напасти есть.

      За окно улюлюкали. К одной мерзкой роже присоединилась вторая. Они лапали грязными пальцами стекла, щерились гнилыми зубами и показывали неприличные жесты. Где полиция? Чем, черт возьми, она занимается, когда на добропорядочных граждан нападают? А, они же об этом не знают. Так надо им сообщить! Я согнулась и принялась шарить по полу. Смартфон как назло замолчал, что сильно затруднило его поиски. Ну, позволите же кто-нибудь!!!

      Дзинь!

      О!

      Я схватила дребезжащую звуком старого телефона трубку. Выпрямилась, долбанувшись затылком о рулевую колонку и отпрянула на сиденье – в лобовое стекло скалились три мерзкие рожи!

      – Алло, полиция?! – заорала в микрофон.

      – Маша? Полиция? Какая полиция?! Что у тебя происходит?!

      – Ира? Ира ты не очень вовремя звонишь. Меня тут пугают!

      – Что?! Кто?! – выдохнула подруга.

      – Мне откуда знать! С виду бомжи, но в душе они вполне могут быть милыми людьми...

      – Ты ментов вызвала?! – рявкнула Ира.

      – Я хотела, но тут позвонила ты... а! – в стекло слева кинули камень.

      – Быстро звони в полицию! – рявкнула подруга и отключилась.

      Полиция, полиция, полиция... Какой у нее номер?! Они же все номера поменяли! А, с мобильного сто двенадцать. Сейчас, сейчас... Мама!!! От обломка кирпича заднее стекло покрылось сетью трещин. На фиг полицию, пора ноги делать! Я издала громкий вопль, пересела на водительское сиденье, завела машину и нажала на газ. Getz взревел, но с места не тронулся. Ручник! Едва я отжала рычаг, как машина рванула с места, ведь на педаль газа я давить не переставала. Вторая скорость, третья, четвертая... Прямая заканчивается. Куда ехать? Налево? Направо? Пусть налево. Как поворот запрещен? Как одностороннее движение? Я на встречке?! Свет мощных фар в лицо. Ошалевшее бибикание. Визг тормозов. Я зажмурилась и закрылась руками в ожидании удара. Но его не последовало.

      Я открыла один глаз, хихикнула, нажала на сигнал. В машине напротив кто-то пошевелился, значит, живой. Главное, чтобы меня не пришиб по доброте душевной и из желания обезопасить мир.

      Человек открыл дверь, вышел и размашистыми шагами направился ко мне. Я опустила стекло и приготовилась объяснить все от начала и до конца.

      – Понимаете... – затараторила.

      – Не хочу.

      Вроде головой не ударялась, а голоса знакомые слышаться. Возможны ли слуховые галлюцинации от испуга? О! Я разглядела лицо склонившегося мужчины. Еще и визуальные. Я снова хихикнула.

      – Петр, это правда ты или мне чудится? – спросила сквозь смех.

      – Это правда я, – отозвался Котов.

      – А как ты так быстро добрался? – полюбопытствовала я. Смех не прекращался. Теперь ситуация, в которой я оказалась, выглядела для меня весьма забавной.

      – Маш, некоторые люди в трех соснах умудряются заблудиться – ты полтора часа каталась по трем кварталам.

      – О!

      – Не то слово! – вдруг рявкнул мужчина. – Ты зачем на встречную полосу выехала? Я сказал закрыть двери и не вылезать из машины. Почему ты проигнорировала мои слова?!

      – Я послушалась! – возразила. – Но те гады о твоем приказе ничего не знали, вот и попытались меня из машины выковырять, заднее стекло разбили. Я решила, что сбежать безопаснее, чем оставаться. Увы, от страха не сориентировалась и свернула не туда. Другие вопросы?

      – Как ты умудрилась заблудиться?

      – Если бы я знала ответ, то не заблудилась бы.

      – Извини, – сдался Петр. – Просто я переживал за тебя. Ты же коллекционер неприятностей. Ничуть не удивлюсь, если ты чиркнешь спичкой, а в центре Москвы извержение вулкана случится, – он потрепал меня по голове.

      – Ага, открою воду и речка из берегов выйдет...

      – С твоими способностями не речка, а канализация!

      Мы рассмеялись. Отдышавшись, Петр предложил отвезти меня домой. Вернулись к его дому, где припарковали мою машину – Котов обещал отогнать ее утром в сервис для замены стекла, пересели на его железного коня и поехали ко мне домой. Через сорок минут остановились у моего подъезда. Петр проводил меня до квартиры, убедился, что я закрыла за собой дверь и только потом ушел.

      Я проверила семейство кошачьих, которое нашла в полном составе на диване, перенесла их на место и обновила метки на шеях котят. Почесала за ухом Сиа, разделась, приняла душ, разобрала кровать и легла спать. Заснуть мне удалось лишь тогда, когда кошка в правом нижнем углу дивана, перетаскав туда всех своих детишек.

      Тринадцатый взмах хвостом.

      Всю ночь меня мучили кошмары. К несчастью, с наступлением утра они не вернулись в черные дыры подсознания, а шлейфом потащились со мной на работу и вылились в жесткий файтинг на коре с шефом нашего отдела. Не в прямом смысле выражения, конечно, но вышла я из его кабинета в таком состоянии, будто меня все двенадцать раундов оба Кличко лупили в четыре руки. И ведь не я накосячила, а новенькая наша, но досталось мне: и крик, и работа, и ответственность перед заказчиком.

      Шеф меня так взбодрил, что до трех часов дня я перерисовывала эскиз, не вставая из-за компьютера. Опомнилась, когда живот болью свело. Оставшись без завтрака (я умудрилась проспать), лишиться обеда организм панически боялся.

      Я нанесла последний штрих, забросила файл в сеть, отправила шефу ссылку на место хранения, прихватила пакет со свой кружкой, столовыми приборами, обедом и спустилась в столовую. Налила кипятка, разогрела пельмени в микроволновке, купила одноразовую баночку сметаны, положила ее в пельмени и принялась неторопливо кушать, сознательно медленно жуя и игнорируя призывы желудка за минуту набить его до отказа, дальше он как-нибудь сам разберется.

      Вспоминать вчерашнее событие времени не было, да и из-за его сюрреалистичности, вечер казался скорее частью преследовавшего меня ночного кошмара, чем реальностью. Единственное, что утверждало обратное – непроходящее желание полакомиться борщом с пампушками. Бывает иногда так: хочется из еды что-нибудь аж слюнки текут и чувство голода не пропадает, пока не отведаешь. Увы, первое блюдо в нашей столовой лишь цветом напоминает главный суп украинской кухни. Да и сделаны они неизвестно чьими грязными руками.

      На рабочем месте меня ждало новое задание от шефа, который на мой взгляд исключительно из духа противоречия решил изменить цветовую гамму эскиза и попросил предложить ему три варианта на выбор. Конечно же спустя полтора часа первоначальный вариант он признал лучшим! Второй раз из его кабинета я вылетела, шипя словно раскаленная сковорода. Не люблю впустую тратить время. На столе надрывался смартфон. Хорошо что я его на вибрацию поставила, иначе добрые коллеги спустили бы его в унитаз. До меня пытался достучаться Петр.

      – Маша, наконец-то! – с укоризной произнес мужчина, когда я ответила на звонок.

      – И вам большой привет, – буркнула. Очевидно, здравствуй, от него не дождаться. Он просто изнывает от нетерпения.

      – Прости, я до тебя полчаса пытаюсь дозвониться.

      – Зачем? – интереса как такового не было, лишь легкое любопытство, моральная усталость брала свое.

      – Вчера не получилось тебя накормить, хочу компенсировать...

      – Я больше к вам в гости ни ногой! – подскочила от перспективы снова оказаться в объятиях пятнадцати незнакомых человек.

      – Давай я приеду.

      – Один? – подозрительно осведомилась я. Машина у него большая, в нее много народа влезет. Если к нему мама в гости без предупреждения со странной компанией заваливается, то моя квартира тоже от вторжения не застрахована. В списке форс-мажорных обстоятельств нашествие родственников не значится!

      – Не понял вопроса... – смутился Котов. – Я вообще-то хотел за тобой на работу заехать и отвезти в какой-нибудь ресторан. Мой борщ мамины приятели весь съели, – голос мужчины прозвучал виновато. Ха! Нашел за кого и за что извиниться. Не очень-то я горела вчера желанием его стряпню пробовать. Признаться, вчера мне хотелось самого Петра попробовать. Хотя бы слюнями пообливаться.

      – Ну... если только недолго. Сегодня трудный день на работе выдался.

      – Договорились. Заеду ровно в шесть.

      Хм, а ему работать не надо? Или он сам себе хозяин и устанавливает свободные правила из разряда хочу работаю, хочу нет? А кем он работает? И чем занимается? Вот же... Джеймс Бонд! Столько раз виделись, и он ничего о себе не рассказал. Кстати, причины подобной скрытности не менее любопытны, чем она сама. Что ж, раз за ужином голодать придется, то я хотя бы жажду знаний смогу удовлетворить.

      Четырнадцатый взмах хвостом.

      Котов появился вовремя. А вот я опоздала. Шеф в третий раз решил устроить последний день Помпеи, обещая адовы муки всем, если заказчику эскиз не понравится. Почему он высказывал это все мне, а не все, осталось загадкой вселенной.

      В шесть двадцать я спустилась вниз, на ходу бросая в сумочку пропуск, кошелек и прижимая к уху трубку мобильного телефона. Положительный ответ по эскизу пришел через минуту после того, как шеф его отправил клиенту по электронной почте. И этой архиважной новостью начальник решил поделиться со мной, заодно обозначить фронт работ на завтра.

      – Маша, здравствуй, – он потянулся губами к моей щеке и вскользь коснулся ее.

      – Да, Сергей Геннадьевич...

      Котов сделал что? Смартфон выпал из рук, звякнул о пол и разлетелся на три части. Я стояла с открытым ртом, подавившись не оконченным предложением, смотрела на лицо Петра, на котором со скоростью света менялись эмоции и пыталась понять, как я к этому отношусь. Вроде и бактерии с вирусами, а вроде и... В общем, странно я себя ощущала. Злилась и не злилась одновременно.

      – Вы... – начала я, чтобы прервать паузу. Слишком она затянулась.

      – Извинятся поздно, забывчивость меня не оправдывает. Может быть просто сделаем вид, что ничего не произошло?

      Хорошая идея. Просто забыть и все. А как же бактерии? Я машинально вытерла щеку тыльной стороной руки и посмотрела на нее. Ничего. С другой стороны, что на ней может быть? Миллиарды жутких зубастых монстров, присосавшихся к проступающим через кожу венам? Даже если они и есть, то копательно-подрывные работы по проникновению через верхние слои моего эпидермиса ведут аккуратно.

      Болеет ли Котов чем-нибудь? Воображение тут же нарисовало картину: больничная палата с зелеными стенами, железная кровать с серым постельным бельем, на ней лежит сильно похудевший изможденный мужчина с запавшими глазами, одеяло натянуто до его острого подбородка. Я со слезами на глазах держу его за руку, но он не видит моих слез, а я не ощущаю его тепло. Угу, ибо на мне шлем и костюм химзащиты!

      – Маш, что скажешь?

      – Уже забыли, – улыбнулась я, украдкой вытирая руку о пальто.

      Мужчина собрал разбросанные по полу части смартфона, соединил их в единое работающее устройство и вернул мне. Дисплей мобильника выдержал удар судьбы, а пластиковый кейс защитил все остальное.

      Все еще пребывания в заторможенном состоянии, вызванным неожиданным сбоем в системе четкого и предупредительного поведения Петра, я прошла вслед за ним к его машине, залезла на пассажирское сидение и пристегнулась.

      Забыть... Забыть... Забыть...

      Как?! Когда хочешь, чтобы вещь не нашли, то положи ее на самое. Когда хочешь, чтобы мысль из головы не вылезала, то попроси человека об этом забыть. Рррр! Он это специально сделал?!

      Ехали мы недолго. Буквально через пять минут Петр велел выходить из машины, но быть осторожной, ибо припарковались мы на проезжей части и мимо ездят машины, которые могут и меня и дверь снести. Это я учла, а вот то, что ездят машины на большой скорости и по довольно большой и глубокой луже нет...

      – О-о! – промчавшаяся машина обдала меня веером бурых брызг в фиолетово-желтых разводах. – Ааа... – вторая последовала ее примеру.

      – Маша! Я же сказал! – мужчина схватила меня за руку, выдернул на тротуар и осмотрел с ног до головы. Котов вытащил из кармана платок. Осторожно стер грязь с раскрытых губ, затем с носа и глаз. Почистил щеки, лоб, дошел до волос и опустил руки. – Мда, – высказался мужчина. – Водки? – с надеждой спросил он.

      – Бесполезно, – пискнула я.

      – Тогда в сауну.

      – А поможет? – вспыхнула надежда.

      – Ну, туда часто ходят больные, чтобы заразу прогнать. Не просто же так они туда ходят, – почесал подбородок с ровной щетиной.

      – Пусть будет сауна, – согласилась я. Выбора все равно нет. В ресторан, да даже в приличное кафе в таком виде не пустят.

      Мы опять погрузились в машину. Котов немного попетлял по Москве и вскоре затормозил в хорошем районе недалеко от знаменитого банного комплекса. В соседнем доме располагался элитный СПА-комплекс, куда мужчина меня и затащил.

      Встретили его словно дорогого гостя. Улыбчивая администраторша вышла из-за стеклянной стойки ресепшн, оттерла меня от Петра, вцепилась в его руку и поинтересовалась чего он желает. И длинными, очевидно норковыми ресницами хлоп-хлоп. К ее разочарованию, Котов хотел переключить ее абсолютно искреннюю заботу о денежных клиентах переключить на замаранную благами цивилизации особу – меня. Короткий взгляд зеленых глаз администратора, выгнутая соболиная бровь.

      – Желаете сделать из Золушки принцессу? – вроде бы пошутила она. Только ее шутка воняла также плохо, как и ее удушающе сладкие духи. – Сей момент, – угодливо улыбнулась она.

      Пока Петр заканчивал давать ей последние инструкции, меня утащили в раздевалку мускулистые тетки. В четыре руки избавили от одежды, запихнули в неизвестно чьи грибковые шлепанцы, завернули в полотенце в желтых пятнах, вывели в общий зал на глаза нескольких посетительниц, завели в небольшой кабинет, положили на массажный стол, сломив мое сопротивление, и облапали огромными ручищами каждую мышцу моего тела. После этого натерли чем-то, подняли на ноги, в очередное полотенце завернули и втолкнули в деревянное, наполненное жаром помещение. И это было только начало...

      Через два с половиной часа оздоровительных процедур мое состояние было близко к смерти. От страха. Дело в том, что меня не слушали. Вопросы относительно того, где, кем и как обрабатывались многочисленные полотенца, халаты и поверхности салоны игнорировались, а скандалить в публичном месте было категорически неловко. Я терпела. Дрожала, задыхалась, но терпела. В конце, когда довольные садистки из СПА-салона вывели меня под белы рученьки и сдали Петру, разговаривать я была не в состоянии.

      – Легче стало? – спросил Котов на улице, с беспокойством заглядывая в мои глаза.

      Я вздохнула. Набрала полные легкие воздуха и пронзительно крикнула.

      – Теперь да, – через тридцать секунд уже спокойно ответила мужчине.

      – Маш, а что это было? – он прочистил левое ухо.

      – То, что мне уже очень давно хотелось сделать. Поехали? – спросила я.

      – Куда?

      – Ну, как 'куда' – ты мне компенсацию за борщ обещал. А теперь еще и за сауну должен. Знаешь, первый час мне хотелось умереть, второй поубивать их всех...

      – А сейчас? – Петр спустился с крыльца.

      – Сейчас я хочу тебе жестоко отомстить и ты, как порядочный человек, должен мне предоставить такую возможность.

      Мужчина шутливо вздохнул и поклонился.

      – Администратор мне обещала принцессу, а похоже, вернула сущую ведьму, – он улыбнулся, поднял воротник пальто и бросил на меня косой хитрый взгляд. – Но ты права, я правда порядочный человек, а потому моя тыква и я сам к вашим услугам.

      Взмах хвостом пятнадцатый

      Ресторан оказался таиландским. Причем таиландским аутентичным, а не адаптированным для слабых русских желудков. Естественно, таковые были не у всех и пока мы двигались между столиков к нашему месту, то я успела по полной программе насладиться видом поедающих нечто совершенно непотребное посетителей.

      – Что будешь заказывать? – осведомился Петр, когда мы уселись за столик. – Здесь настоящий рай для гурманов.

      Он издевается? Да я здесь даже корочку хлеба проглотить не смогу!

      – Спасибо, я сыта, – ответила, удерживая бунтующий желудок от активного волеизъявления. Не-не, в местный туалет я тоже ни ногой. Подозреваю они там крыс на рагу и тараканов на сухарики разводят.

      – Да? А мне показалось ты голодная, – мужчина стрельнул глазами поверх меню. – Напиток? – предложил он.

      Угу, два. Подозреваю мне будет трудно выбрать между мочой крокодила, чернилами каракатицы и желчью хамелеона.

      – Воды, – я улыбнулась. – В бутылке, – подумала. – Закрытой.

      – Как скажешь.

      Котов сделал заказ. Мне минералку, а себе несколько блюд с непроизносимым названием, хотя он их как-то умудрился выговорить. Наверное, натренировался во время предидущих посещений этого рая для гурманов и любителей острых ощущений.

      Когда принесли воду и стакан, я проверила стекло на свет, не обнаружила артефактов от грязных пальцев, моющей жидкости, но все равно достала платок и долго терла стакан под пристальным взглядом Петра, пряча от стыда взгляд. Сама открыла бутылку и перелила минералку в стакан. Отпила. Н-да, замечательная еда, а главное жевать удобно и калорий масса.

      Тем временем принесли заказанную Котовым еду. В большой тарелке шевелили ногами (?), щупальцами (?), хвостами (?) зеленые в бурую крапинку существа. Петр выдавил на это половину лайма и занес вилку...

      – Они шевелится, – сказала я на всякий случай. Вдруг Петр не заметил халтуру повара.

      – Так и должно быть, – пояснил мужчина, намотал нечто на вилку и открыл рот.

      Он правда собирается это есть?

      Правда...

      – Мертвое, оно становится склизким, а так хрустит на зубах.

      Слышу. Хрустит...

      – Точно не хочешь попробовать? – и он протянул мне вяло дергающийся комок непонятного происхождения.

      – Не хочу... – я теперь не то, что пробовать, а есть дней пять не захочу. Чувствую, аппетит собрал чемоданы, купил горящую путевку на Марс и свалил без моего благословения. Записки не оставил, вернуться не обещал. Просил слать посылки с колбасой и пельменями.

      – Маш, а... – он внимательно посмотрел на меня. – Погоди, погоди, тебе не нравится здесь?

      – Ну, я... – взгляд заметался по столу между стаканом и бутылкой. Стыдно признаваться в очередной слабости, но придется. – Не то чтобы не нравится, просто немного не комфортно. Тут все слишком живое... – я проводила взглядом огромного таракана, пробежавшего по полу. За ним с щипцами наготове охотился повар.

      – Ясно. Собирайся поехали, – мужчина вытер салфеткой губы, подозвал официанта, сунул ему несколько купюр по пятьсот рублей, вытащил меня из-за стола и вывел на улицу. – Почему сразу не сказала?