Текст книги "Брухо (колдун) Аргентинская полночь (СИ)"

Автор книги: Ольга Виноградова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

      – Отойди.

      Я вздрогнула. Голос Маттео раздался над ухом. Неожиданно, если учесть где он сидел. Я отпрянула, освобождая колдуну дорогу. Что ж, пусть попробует сотворить еще одно чудо.

      Но...

      В следующий момент Маттео схватил меня за руку, полоснул ножом по запястью, дернул меня вниз и прижал ладонь к ране сына Бониты. Я испугалась. Никогда до или после я не испытывала такого ужаса. Я дергалась раз за разом пытаясь освободиться, но мне не удалось вырвать руку. Более того, я ни смогла сделать ни шага и что-либо сказать. Каждая мышца моего тела окостенела. Даже веки и те перестали повиноваться.

      Колдун бормотал что-то. Все громче и громче. Вскочил. Закружился. Всплеснул руками. И наконец замер в скрюченном положении, перебирая в руках свои четки.

      Руку от плеча до кончиков пальцев невыносимо жгло. Под кожей что-то двигалось. Мысленно я орала так, что охрипла и оглохла по настоящему. А потом боль исчезла. Ее выключили. Исчезло и оцепенение. Я упала на колени и выдохнула.

      Впрочем...

      В следующий момент меня вывернуло: в рану на груди сына Бониты ввинчивалась отвратительная многоножка с двумя жалами на конца.

      Эта хрены была во мне?

      Повторный спазм опустошил желудок.

      – Что... что это за дрянь?! – прохрипела я.

      – Метка демонов. Теперь тебе ничего не грозит.

      – И что? Демоны теперь заберут его? – я указала трясущейся рукой на парня.

      – Да, – колдун подтвердил мою догадку.

      – Но почему ты так с ним поступил?! Он же живой человек! Бонита умоляла тебя. Она знала, да? Знала?! Зачем ты так?!!! – кажется, меня понесло.

      Я потеряла контроль над собой. Слова. Эмоции. Все менялось мгновенно и лилось непрерывным потоком черт знает куда. Возможно тем самым демонам в пасть. Я кричала, обвиняла и даже полезла в драку, намереваясь засадить Маттео пару ударов по лицу. Колдун ничего не предпринимал. Только удерживал на расстоянии. Я нечетко помню этот момент, но его глаза я запомнила – они были невероятно усталые... Я в какой-то момент заметила это и удивилась. Этой заминкой и воспользовался Маттео. Он сорвал с пояса мешочек и вытряхнул мне его в лицо. Я тут же свалилась без сознания ему под ноги.

                                    Глава 8

      Вам интересно, доктор, зачем он так поступил со мной? Зачем вообще столько сложностей? На самом деле все поступки Маттео имеют логичное объяснение. Не верите? Как хотите.

      Сын Бониты действительно умирал. Колдун давно заметил болезнь, которая притаилась в легких парня, и знал, что тот обречен. Конечно, он мог бы его вылечить, но затем последовала бы другая болезнь, с потом еще одна... Есть определенная категория людей, которая должна умереть. Такая судьба. И что ни делай, ее не переписать. Маттео мог поспорить со смертью, но с судьбой... Это слишком дорого стоит. У судьбы совершенно другие расценки.

      Колдун ничего не говорил Боните – не хотел ее расстраивать. Похвальная забота о в общем-то незнакомом человеке. Маттео решил подарить парню легкую смерть. Добрый... Ну и обменять мою душу на его. Дважды молодец!

      Демоны, конечно, заметит подмену, но не сразу, а когда заметят, то будет поздно – дело сделано.

      Они не стали хоронить сына Бониты. Еще живого сбросили в ближайшее небольшое озеро.

      Мерзко.

      Но разве мне судить?

      Я должна была быть благодарной.

      Правда... Ощущала разочарование.

      – Не смей сомневаться во мне, – сказал Маттео на подходе к деревне. – Посмотри, они не сомневаются, – он указал на двоих мужчин.

      – И отдадут своего сына демонам? – я усмехнулась.

      – Отдадут, если я прикажу им это сделать. Ты думаешь, как женщина. Вы цепляетесь за то, что считаете своим, и ради этого готовы спорить с вожаком стаи.

      – Но мужчины тоже спорят, – возразила я.

      – Если поводок слишком длинный, а ошейник свободный. Никто не решится бросить мне вызов. Уважение и страх, основанный на силе и авторитете. Я много делаю для них. Они не захотят потерять то, что есть.

      – Как скажешь, – я устала спорить. Я вообще ото всего устала.

      Нет, решимость довести дело до конца – отомстить, осталось. Оно просто отошло на второй план, закрытое вышедшими на первый план физической и эмоциональной измотанностью, а ведь еще предстояло что-то делать с Ириной. Ее тело несли двое мужчин. За всю дорогу они не проронила ни слова. Не пожаловались. Не спросили. В принципе старались не смотреть лишний раз на Маттео, как будто узнали о нем нечто новое.

      В деревне первым делом колдун направился к дому Бониты. Я думала он навестить любовницу, но... Женщина вышла из дома. Она вытирала испачканные в муке руки. Увидев нас, ее лицо озарилось радостной улыбкой, а затем пришло понимание... Медленно Бонита осела на землю, на колени...

      Маттео подошел к ней и прижал голову женщины к своему животу. Ее плечи вздрагивали. Бонита беззвучно рыдала.

      – Я забрал твоего сына, но привел тебе дочь. Ты должна взять себя в руки и быть сильной. Вскоре ты будешь нужна ей.

      И рыдания прекратились. Женщина отстранилась. Она снизу вверх посмотрела на колдуна и к моему удивлению поцеловала ему руку!

      Я стояла не в силах вымолвить ни слова.

      Шок. Аут. Занавес.

      Как можно принять это?!

      – Я могу посмотреть на нее? – спросила Бонита.

      Маттео кивнул мужчинам. Они внесли завернутое в ткань тело Ирины в дом женщины. Я вошла последней. От двери видела, как сияет лицо аргентинки. Она правда была довольна и счастлива...

      Я выбежала из дома.

      Добралась до колодца, подняла ведро воды и умылась. В такт пульсирующей головной боли звенела мысль: когда это все кончится?

      – Посторонись! – старческий скрипучий голос заставил меня подвинуться. – А это ты... – старуха осмотрела меня и потеряла интерес.

      Я опешила – женщина обращалась ко мне по-английски. И на ней была знакомая одежда: черный топ с золотой бахромой прикрывал дряблую грудь. Явно большая красная юбка стелилась по земле вокруг хозяйки. На плечах лежала вязаная белая шаль с колокольчиками.

      – Исабель... – я не верила своим глазам.

      – Узнала, – любовница колдуна скривилась. – Ну да ладно! – она вылила воду из ведра и бросила его в колодец. – Сама виновата. Чего поперлась... – она вздохнула.

      – Что... как... – я даже не могла сформулировать вопрос. Исабель постарела за два дня лет на тридцать. Цветущая женщина превратилась в пусть и крепкую, но седую бабку.

      – Что произошло? – помогла она. – А ничего. Выпил он меня. Досуха выпил. Немного оставил, – усмехнулась Исабель. – Будешь после такого с ним спать? – бросила женщина.

      Я попятилась, убежденная, что сошла с ума. Точно сошла. Я шла задом до самых ворот, а после развернулась и бросилась в джунгли. Бежала, пока несли ноги. После ползла. А потом уткнулась носом в землю и лежала в прострации.

      Из этого состояния меня вывел банальный голод. Он же убедил меня в совершенной трезвости рассудка. Я встала, отряхнулась, завязала в хвост волосы и... Черт возьми, я заблудилась! И я засмеялась. Страх до добра не доводит.

      – Маттео? – прошептала я. – Маттео?! – повторила громче. – Маттео, мать твою, немедленно забери меня отсюда!!! – выкрикнула в темнеющее небо.

      Почему-то я знала, что имею право требовать.

      Пять минут.

      Десять.

      Свист насекомых.

      Мое тяжелое дыхание.

      Мягкий шорох за спиной.

      Я обернулась. Ягуар, на сей раз черный, не мигая смотрел на меня. Огромные желтые глаза приковывали внимание. Зверь? Или...

      Мгновение нерешительности с моей и его стороны.

      Согласие.

      Животное коротко рыкнуло и развернулось, уходя в джунгли. Не колеблясь я последовала за ним. Где-то через час мы вышли к деревне. Ягуар не пошел к людям. Он с четверть дороги морщился, порыкивал. Шел нехотя, оборачиваясь на меня и презрительно фыркая. Маттео ждал у дома Бониты. Стоя нога на ногу и прислонившись крепким плечом к столбу, поддерживающему крышу террасы, он, казалось, дремал.

      – Никогда больше так не делай, – сказал мужчина.

      – Не буду, – я была предельно серьезна.

      – Она была должна мне. Тогда ночью я забрал долг. Ты вряд ли захотела бы быть на ее месте, так? – я кивнула. – Впредь не торопись делать выводы.

      Я ухмыльнулась. Торопиться? Нееет. С меня хватит идиотских решений и сиюминутных слабостей.

      – Почему ты отдал мою подругу Боните? – спросила я.

      – Она не сможет вернуться. Помяни мое слово.

      – Но... – я растерялась.

      – Идем, посмотришь.

      И я смотрела. На приготовления. На сам ритуал. Шестеро женщин обтерли Иру, намазали ее маслами. Уложили на подстилку из свежесрезаной травы. Увили цветами. Пересыпали крупами. Маттео зажег свечи. Несколько сотен свечей. Откуда столько? Между свечей колдун расставил чашки. Смешал несколько курительных смесей из своих мешочков и поджег их. А дальше все слилось в единый поток образов, слов, песен и танца. В какой-то момент мне стало жарко. Одежда была тесной и натирала кожу. Я сорвала ее. Без стыда. Тело требовало движения. Уловив ритм, я начала следовать мелодии.

      Танец был ломаный. Будто резиновая кукла на проволоке я изгибалась острыми углами. Замирала в неудобных кривых позах. Срывалась в водоворот высоких прыжков. Не щадила коленей падая.

      И замерла.

      Мир растворился в грохоте моего сердца и урагане дыхания.

      – Ира, – позвала.

      Я увидела ее. Потускневшую дымку. Она стояла и с отвращением смотрела на свое тело. На лице тени отражалась вся гамма негативных чувств.

      Она не вернется.

      Маттео был прав.

      Но...

      Через секунду я знала, как надо поступить.

      Завтра будет Пока смерть )) я надеюсь )))

                        Глава 9

     Мне пришлось ждать вас, доктор.

      Пробки? Понимаю.

      У меня для вас есть подарок. Я поставила его на стол. Правда красивая статуэтка?

      Я купила ее в Аргентине. Она напоминает мне о моей подруге. Ира была похожа на кошку.

      Что? Нет, она не была негритянкой. Хотя ее красивый грудной голос вполне мог принадлежать уроженке Африки. Она ничуть не уступала Тине Тернер и могла бы стать певицей при помощи своего 'папика', но... это не интересовало ее. Ира презирала всех этих певичек и певцов. Она хотела заниматься бизнесом. Ее мечта – центр медицинской помощи с отделением для бесплатных больных. Как-то ей довелось воспользоваться услугами бесплатной медицины. С тех пор она мечтала помочь хоть кому-то, но понимала – нельзя помочь всем.

      Нравится статуэтка? Почему я так думаю? Ну, вы вцепились в нее, как в спасательный круг. Прижали к себе. Гладите...

      Зачем я ее подарила?

      Хмм...

      Мне хотелось бы, чтобы у вас осталась память о наших встречах. Вы ведь уже догадываетесь кое о чем, правда? Вы побледнели. Значит, догадываетесь. Не бойтесь, эта история закончится хорошо.

      Что стало с Ирой? Она жива. Находится в Аргентине. Видите ли, после всей этой истории она не может покинуть страну. Мы все таки вытащили ее. Маттео не любит сдаваться и бросать дела на половине пути. Он считает, что за человеком не должно тянуться ни одного хвоста. Они утяжеляют душу человека и не дают ей обрести подлинную свободу.

      Ритуал закончился ранним утром.

      Измотанная физически и душевно я сидела на пороге дома Бониты и курила скрученную из каких-то листьев и травы сигарету. Я не поклонница этой вредной привычки, но колдун настоял. Сказал силы восстанавливает. После пары затяжек я действительно почувствовала себя лучше: перестало ломить мышцы ног и расслабилась поясница. Это ужасно – чувствовать себя развалиной. Но было бы еще хуже знать, что мог сделать больше, да испугался.

      – Что это было? – спросила я Маттео, когда мужчина опустился рядом со мной на доски террасы.

      Он тоже устал. Его состояние выдавали глубокие тени под глазами. Ставшие более отчетливыми грубые морщины от крыльев носа к уголкам губ. Излишняя худоба лица, которой раньше не было. Он словно сбросил десяток килограммов. Только их не помешает вернуть.

      – Ты про что? – осведомился он.

      – Про себя. Я видела и делала то, чему нет места в моем мире.

      – Твоего мира больше, – отрезал мужчина. Он потер руками лицо.

      – И что же теперь делать? – нет и нет. Я не испытала особых эмоций по этому поводу.

      – Жить дальше. В моем мире.

      – И подружиться со смертью? – усмехнулась.

      – Почему нет? – казалось он удивился.

      Я вспомнила Исабель. Ее украденную красоту.

      – Ты тоже когда-нибудь выпьешь меня и оставишь доживать век глубокой старухой?

      Маттео рассмеялся.

      – Она все еще пытается! – воскликнул он восхищенно. – Этой женщине не занимать упорства и силы. Даже жаль, но ничего не поделаешь, – колдун разве руками. – Нет. Я не буду тебя пить. Мы не заключали сделок. Ты ничего не должна мне.

      – Тогда равные? Я ведь, получается, такая же как ты? – а голос все же дрогнул. Боялась услышать нет. Страшно боялась. Потому что если нет, то кем я буду в его мире? Украшение? Волшебной палочкой? Бубном?

      – Да, ты такая же. И ты понравишься смерти, – мужчина улыбнулся. – Но ты должна избавится от всего лишнего. На тебе висит долг. Отдай его.

      – Долг? – удивилась. – Разве не мне должны?

      – Ты дала обещание.

      – Ах да... отомстить, – я потерла глаза. Спать не хотелось. Организм впал в состояние беспредельного спокойствия и безграничной благодати. – Что ж... отомщу...

      И я это сделала.

      Мы выследили всех бандитов обосновавшихся в джунглях. И всех поглотила плодородная земля тропического леса. Мы всех похоронили.

      Почему? Знаете откуда появляются демоны? Хотя откуда вам знать. Вы с ними никогда не встречались. Демоны – это неупокоенные мертвецы. Не только их души, но и тела, а Маттео очень не хотел разобравшись с одной напастью, воевать с другой.

      Очистка джунглей заняла два месяца. Все это время я училась. Нет, не убивать – выслеживать. Предстояло найти нефтяников. Не в полицию же обращаться. В Аргентине они лояльнее относятся к не совсем стандартным обращениям граждан, но вот Интерпол и наши повеселятся: колдуны, демоны...

      Вас интересуют подробности? Это сложно, но и просто одновременно. Я не знаю, как вам описать этот процесс. Помните фильм люди икс. Сцена с ученицей профессора Ксавьера и машиной, которая позволяла отыскивать людей. Больше всего выслеживание похоже именно на этот процесс.

      Вскоре я знала, где искать нефтяников. В одном они не соврали – парни действительно проживали в России. Маттео решил поехать вместе со мной. Сказал, что ему интересно. А знаете что было интересно мне? Откуда у отшельника из джунглей большая квартира в Буэнос-Айресе и два авто: потрепанный временем и дорогой джип, а второй сверкающий новизной Мерседес бизнес-класса.

      Колдун с увлечением наблюдал за моей реакцией. Я молчала и принимала как должное, не задавая вопросов. Какая мне разница? Да и его род занятий предполагает благодарность клиентов. Впрочем, мертвых врагов он тоже предусматривает. В первом случае люди расстаются с имуществом добровольно. Во-втором, его можно банально присвоить. Каким путем колдун получил квартиру и машины меня интересовало мало – прошлое должно оставаться в прошлом. А настоящее...

      Оно было странным. Днем короткие диалоги. Порой злые. Срывы до бешенства. Уроки, от которых кружилась голова. Мне казалось она лопнет от количества информации.

      Ночи... Неизменно страстный и изобретательный секс. Мы упивались друг другом. Хватало взгляда, чтобы завести меня. А воспоминания бросали то в дрожь, то в холод. И заставляли краснеть. Маттео не знал, что такое стыд, и заставлял быть бесстыдной меня. Все мои самые сокровенные желания он вытащил наружу, попробовал на вкус и вылепил из моего тела своими руками.

      Я кричала.

      Я просила остановиться.

      А он смеялся.

      Он всегда поступал так, как считал нужным.

      Прав, не прав... Чужие интересы его не интересовали.

      Нравилось ли мне это?

      Отчасти. Но нельзя взять часть человека. Он идет в комплекте со всеми своими тараканами, крысами и черт знает чем еще. Если хочешь брать – бери все. Я взяла. Все. Хотя он ничего не предлагал. Словно для колдуна наши отношения стали чем-то само собой разумеющимся.

      Могло ли быть иначе? В его мире нет. А я... Я с некоторых пор была частью его мира.

      У Маттео нашлись и деньги. Он обеспечил наш перелет в Москву, где и жили два 'нефтяника'. Они подвизались на ниве мелкого мошенничества. Нас им 'заказали'. Найти, привезти и бросить. Главное, их руки не марались кровью.

      Я нашла Максима в элитном клубе в обществе дамы 'за тридцать'. Сильно за тридцать. Он шептал ей на ушко что-то, отчего дама фальшиво краснела и прикрывала нелепо накрашенный рот ладошкой.

      Меня он не замечал долго. А когда увидел... Просто классика жанра: побледнел, вскочил и отпросившись у дамы направился к выходу. Я не стала его преследовать – знала где он живет. Прошу прощения, жил...

      Да, он умер. Не выдержал тяжести содеянного. Нет, доктор, я к нему и пальцем не прикоснулась. Моего появления перед раскрытыми дверьми лифта было достаточно, чтобы Максим, словно заяц, сиганул обратно, поднялся на последний этаж, оттуда рванул на крышу, а там... Упавший с пятнадцатого этажа человек не самое приятное зрелище: каша из крови и костей.

      Он оступился. Весна. Холод. Лед. Некачественная конструкция ограждения крыши. Зачем он вообще туда полез?

      Зачем я пошла за ним?

      Ну...

      Знаете, этот азарт, когда жертва бежит... Ее хочется догнать во что бы то ни стало. Это инстинкт хищника. Даже сытые они догоняют чтобы поиграть. Я была сыта.

      Второго парня я отловила на похоронах Максима. Я рассказала ему все. В деталях.

      Если бы могла, то разложила на роли, написала сценарий и сняла фильм, но не было времени. Зато в простые и понятные слова я вложила всю свою боль, ярость и ту давнюю беспомощность, которая некогда одолевала меня. Я подарила их ему. В конце концов именно он 'занимался' Ирой. Разве не справедливо?

      Подарок оказался слишком тяжелым.

      Через несколько дней его забрала скорая еле выковыряв из квартиры. Он сошел с ума. Кричал о демонах в воде. Правда тихо. Несколько дней не пил, а в горле быстро пересыхает.

      Эти двое были легкой добычей. Заказчик же... Понятия не имела кому могла понадобиться смерть двух девчонок. И мой 'папик' не мог меня просветить. Видите ли, доктор, он был мертв. Погиб в результате несчастного случая, а все, что я помнила – те немногие бумажки с моей подписью.

      Маттео не хотел помогать мне. Он наблюдал за моими метаниями с улыбкой и смехом в глазах. И просил успокоиться.

      Дааа...

      Вы не представляете, доктор, как на самом деле трудно успокоиться современному человеку. Отключиться от мира и перестать искать то, чего нет. А когда удалось, то я вспомнила еще кое-что...

      Скажите, доктор, как чувствует себя сын, у которого не было отца? Который не любим и отвергнут. Грустно? Нееет, думаю, это рождает ненависть. Сперва горячую, словно источник на вулкане. Когда сжаты зубы и кулаки, красное лицо, а слезы все равно текут сквозь плотно зажмуренные веки. Каково принимать подарки от матери с фальшивой улыбкой на лице, читающей поддельную открытку от отца, чье участие в воспитании ограничивалось определенной суммой денег каждый месяц? Как понять и как простить мужчину, выбросившего сына на обочину? Не урода, не дебила, вполне нормального пацана. В чем он провинился перед человеком, которого никогда не видел?

      Но на этот вопрос нет ответа, и возникшая пустота постепенно заполняться разными желаниями. Например, забыть. И когда почти получилось, тогда вновь судьба или рок или черт знает что еще бьет по едва затянувшейся ране.

      Если бы были деньги, то ее можно было бы спасти, не так ли? Но она была слишком горда и не стала просить, а когда попросил ты, то ничего уже нельзя было изменить – колея засосала. И тогда задаешь себе вопрос: а не в этом ли дело? Если бы в руках было все, то, наверное, все сложилось иначе.

      Эта мысль не дает покоя. Днем и ночью она долбит мозг. Она выжигает его изнутри. За ней, сперва робкая, а потом все более уверенная идет другая: я могу... Довольно быстро она становится 'я должен'. Остальное дело техники, так?

      Узнать, найти, договориться...

      Но вот незадача: маленькое препятствие в виде сопливой девчонки, что не глядя чирканула документы на собственность и банковские счета в офшорных зонах.

      И что делать? Она-то не виновата. Она не при чем. И ненадолго это вводит в ступор. Ровно до тех пор, пока не удается договориться с совестью. Надо всего лишь закрыть глаза и сунуть в жадные руки деньги. И все. И никакой крови, никаких трупов.

      Ничего, да доктор?

      Скажите, вы так рассуждали?

      Молчите...

      Не буду настаивать.

      По сути мне все равно.

      Не бойтесь, доктор. И не тянитесь к ящику стола. Там нет оружия. Об этом я вчера позаботилась. Многие люди продаются, и цена их не так высока. Впрочем, кому я об этом рассказываю!

      Ну, убедились, что пистолет не заряжен? Не ищите других способов меня наказать. Видите ли, нас сейчас слушают. Если со мной что-то случиться, то полиция будет здесь очень быстро. Я научилась осторожности.

      Чего я хочу?

      Закончить наш разговор. До конца сеанса полчаса, а потому уйду и больше мы никогда не встретимся. Вы удивлены? Я же говорила, что умею удивлять.

      Убивать вас? Зачем мне это?

      Ааа... Вы не поверили мне. Но Максим действительно оступился сам, а его друг и напарник тоже сам сошел с ума. Ваше право не верить, мое – настоять на своем. Я им воспользуюсь. Как воспользовалась правом написать завещание.

      Этого вы не ожидали, да? А 'папик' об этом просто не знал.

      Как-то раз мы шли с Ирой мимо нотариальной конторы. Обсуждали жизнь и смерть. В шутку, конечно, а подруга возьми и предложи написать завещание. Мол, всякое в жизни бывает. Я тогда согласилась. У меня ничего не было, кроме стремительно убывающего счета с банке. Вот я и завещала свое ничего какому-то благотворительному фонду. Он располагался напротив нотариальной конторы, и его вывеску я увидела в окно. Конечно, я планировала переписать завещание когда-нибудь потом, когда будут дети, но не сделала этого. Детей-то у нас с 'папиком' не было. Даже в планах не стояли.

      Вот так получилось.

      Случай, который оставил вас ни с чем, доктор.

      Я знаю, что вы судились, но нищий фонд вцепился с нежданное наследство руками и ногами. И я рада за них. Правда. И за вас я тоже рада.

      Почему?

      Вы бесплатно получили ценный урок. Тогда как другие люди за науку жизни платят.

      Что мне нужно? Посмотреть в твои глаза. Близко-близко. Увидеть в них ужас и ненависть. Понять настолько ли глубоко в тебе проросло зло. О, да, оно крепко пустило корни. Оплело сердце. Окрутило мозг. Проникло в душу. Я хотела тебя спасти, чтобы всю оставшуюся жизнь ты сгорал от стыда. Чтобы совесть раз за разом растягивала тебя на дыбе. И чтобы мораль своими монотонными нотациями заглушала твои крики. Вот, что я хотела, но...

      Я ухожу ни с чем и все же удовлетворенная, зная, что всю оставшуюся жизнь ты будешь трястись от страха – вдруг я передумаю и вернусь. Поэтому вместо прощай, я хочу сказать тебе жди...

      Эпилог

      В аэропорту Буэнос-Айреса как всегда было душно. Жара вытаскивала кривыми когтями последние силы из поникших туристов. На их фоне женщина в облегающем белом платье и соломенной шляпе, скрывающей большую часть лица выглядела сногсшибательно.

      На нее заглядывались.

      Оборачивались.

      Восхищенно свистели.

      Некоторым она отвечала улыбкой, большинство же просто игнорировала. Единственный, кто всерьез заинтересовал ее был неряшливо одетый босой мужчина, спящий у колонны в зале ожидания. Его лицо закрывала старая пыльная шляпа. Подойдя к нему, женщина сбросила туфельку и узкой ступней аккуратно погладила ногу мужчины. Он слегка приподнял голову и из-под шляпы сверкнула белозубая улыбка.

      – Идем, – сказал он, поднимаясь. – Кое-кто сильно соскучился по тебе.

      На автомобильной стоянке в кузове старого джипа прикованная к стальному кольцу в кузове лежала самка леопарда. Возле нее стояла миска с водой. От солнца прятал натянутый тент.

      – Здравствуй, родная, – женщина прижалась к морде леопарда. – Как ты?

      Животное смежило веки и положило голову на лапы. – Ну-ну, я знаю, что ты недовольна. Я знаю, как это исправить. Я оставила ему подарок.

      Леопард поднял голову и дернул ушами, моргнул и вывалил язык. Гримаса животного походила на гротескную улыбку...

      Поздним вечером в кабинете известного московского психолога горел свет. Торшер освещал кресло, стеклянный журнальный столик и мужчину, пристально разглядывающего статуэтку. На секунду он поймал свое отражение в зеркале, криво усмехнулся и поставил искусно вырезанного деревянного леопарда на стол.

      – Бояться? – произнес мужчина, вставая. – Ждать? – он забрал со столика ключи и направился к двери. – Да хрен вам всем! – зло прошептал он, выходя в коридор.

      В оставшемся за его спиной кабинете деревянная статуэтка поплыла сизым дымом. Струйка просочилась через замочную скважину в коридор...

      На следующее утро администратор обнаружила разорванный труп мужчины недалеко от лифта. Криминалисты клялись, что кровавый отпечаток лапы на стене принадлежит самке гепарда...

      А где-то в Аргентине в джунглях гремели барабаны и в отблесках костра нежились двое страстных любовников. Они слишком долго не виделись, чтобы обращать внимание на действительность, а потому не видели, как на пол хижины из зеркала выпрыгнула большая кошка. Она облизнулась, потянулась и неспешно скрылась в джунглях. Ей надо было до утра поспеть в деревню, где не спала от беспокойства названная мама.

       Конец