Текст книги "Брухо (колдун) Аргентинская полночь (СИ)"
Автор книги: Ольга Виноградова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
Меня разобрала злость.
Она словно давно копилась внутри, а сейчас вышла. Внутренности скрутило болью, и я закричала. Долго. Протяжно. Подняв голову к небу.
Вспугнула птиц. Они разноцветным платком пронеслись по небу, вторя мне многоголосой тревогой.
Я выдохнула. Не то, чтобы легче стало, но глаза больше не жгло непролитыми слезами. Я проглотила обиду, но преисполнилась решимости отомстить. Как? Пока не знаю, но думаю найду способ!
Я вышла на берег, обвязала бедра полотенцем и принялась за стирку. Грубое хозяйственное мыло жутко воняло и жгло пальцы, однако, другого не было. Находясь в каком-то трансе, раз за разом прокручивая в голове воспоминания, я почти затерла рубашку до дыр. Опомнилась и опустила ее в воду, полоскать.
Первая мысль – показалось. Но вторая... Когда холодные пальцы обхватили мое запястье, а острые ногти царапнули кожу... 'Беги!' – шепнул внутренний голос. И надо было его послушаться, но я уже попала в плен совершенно черных глаз.
Под покровом воды мою руку удерживало нечто. Или некто. Отчасти человеческое лицо, но лишенное бровей, с дырами вместо носа и залитыми чернилами глазами. Тонкие губы были приоткрыты, за ними прятались мелкие редкие зубы. Черные же волосы мокрым плащом струились по течению реки. Целиком разглядеть существо я не могла. Вода в реке прозрачная, но вокруг твари, настоящей или иллюзорной, будто расплывалось чернильное пятно, скрывая нижнюю часть тела.
– Немедленно отойди от воды! – раздался за спиной жесткий приказ.
Я обернулась и... тут меня дернули вниз. Не удержав равновесие, я полетела в реку.
Вода забила рот, нос. Инстинктивно я раскрыла губы, чтобы откашляться, однако, сделала только хуже – вода сплошным потоком полилась в легкие. А меня все тянули вниз...
Я брыкалась, вертелась, била кулаком и царапала удерживающую меня руку, но тварь была слишком сильна, а я уже значительно ослабла от нехватки воздуха.
Внезапно температура резко опустилась. Меня пронзило холодом. Вода на глазах начала превращаться в лед. Это не понравилось не только мне. Нечто закричало. Неслышно, но у меня голова чуть не лопнула. Хватка чудовищной лапы ослабла, а затем и вовсе исчезла. Еще секунда, и все вернулось на круши своя – меня за шкирку вытащили из реки.
– В следующий раз я ожидаю беспрекословного подчинения! – прорычал в ухо.
Я съежилась, ожидая продолжения.
Секунда, две...
Выпрямилась.
– Прикройся, – колдун бросил мне свою рубашку. – Твоя одежда в хижине. Без меня к воде и зеркалам не подходи. Правда, последнего у меня нет, – мужчина пожал плечами и улыбнулся сумасшедшей улыбкой.
– Что это было? – спросила я, осматривая следы на запястье. Почти черные они сильно ныли, говоря – это было реально.
– Ты слишком близко подошла к краю, – колдун подал мне руку. Опираясь на нее я встала и поковыляла за ним вверх по тропинке. Через пару метров он подождал меня и обнял за талию, поддерживая.
– К краю? Я не понимаю...
– Ты умирала, когда я тебя нашел, и мне пришлось потрудиться, чтобы вытащить тебя с того света. Еще немного, и этого не смог бы сделать даже я, – улыбка колдуна стала снисходительной.
– Даже ты? – я внимательно посмотрела на своего спасителя, гадая, что же в нем такого необыкновенного. – Ты Бог? – увы, иронии не получилось: голос дрогнул.
Мужчина рассмеялся.
– Ты сказала глупость. Просто я дружен. Со смертью. Иногда она идет мне уступки и не вмешивается. Чего нельзя сказать о демонах.
– Это та тварь, что напала на меня?
Он кивнул.
– Кто-то из них успел тебя пометить.
– Когда я умирала?
– Нет, раньше. Их привлекают обреченные люди, а ты была обречена. Теперь, пока не исчезнет метка, ты в опасности.
– То есть они реальны?! – я остановилась.
Колдун развернулся, обхватил меня обеими руками за плечи и встряхнул.
– Человек сам определяет свою реальность, – загадал он загадку. – Во что хочешь верить ты?
Я размышляла над его вопросом всю дорогу до хижины. Так и не пришла ни к одному конкретному выводу. Посмотрела еще раз на свое запястье... черт возьми, синяки пропали! И тогда я опять задумалась: а не происходит ли это все исключительно в моей голове? И если честно, я не могла понять какого ответа я боялась больше.
Глава 6
Трудный день, доктор?
А, ночь... Снятся плохие сны?
Откуда я могу об этом знать? Я не врач и не провидица. Всего лишь предполагаю: у вас синяки под глазами, хоть вы и пытались их скрыть тональным кремом; от губ вниз идет усталая складка; волосы на висках растрепаны так, будто вы часто запускаете в них пальцы, например, помассировать виски.
Болит голова? И никакие лекарства не помогают? Мне искренне жаль. Правда.
А какой смысл обманывать? Я ничего от вас не хочу. Ну, кроме профессионального совета, но я за это вам плачу. Разве не так?
Продолжим? Так вот...
Остаток дня я отлеживалась. В голове бродили сумбурные мысли. Как вытащить Ирку? Как выбраться из джунглей? И где найти уродов, которые решили сгноить меня в аргентинских джунглях? Все упиралось в колдуна. Без решения первых двух проблем нечего приступать к третьей. Осталось самое сложное – убедить его помочь мне. Помниться, не так давно я пыталась. Потерпела поражение. Разве что либо изменилось с того времени?
Я вспомнила ночь. Быстрые резкие прикосновения. Укусы вместо поцелуев. Боль, когда колдун стискивал меня в объятиях.
Тело пронзило острое наслаждение. Мышцы свело сладкой судорогой и отпустило. Я замерла на выходе из хижины, не смея приблизиться к фигуре у костра – колдун возился с ужином. Я была уверена: он поймет мое состояние. Но... Как отнесется? Почему-то впервые мне стало стыдно за свое столь откровенное желание.
Глядя на ширококостную фигуру мужчины я задумалась: что в нем такого привлекательного? Что заставляет желать его? Он, в сущности, некрасив. Его манеры оставляют желать лучшего. Он не ухаживал за мной и не преподносил дорогих подарков. Да о чем я? Он вообще обращает на меня внимания меньше, чем на свое старое плетеное кресло. Спроси меня, как колдун относится ко мне, я бы однозначно ответила – терпит и только.
Но...
– Иди к костру, – голос моего спасителя звучал мягко.
Я послушалась.
На сковородке аппетитно шкворчал ужин. Кажется, лепешки. Мясо жарилось на открытом огне. К нему уже был приготовлен пучок приправ. В кастрюльке на краю костра варился кофе.
Я села на вытертое бревно. Поймала взгляд колдуна и несмело улыбнулась. Отнюдь не играла. В присутствии этого мужчины я действительно робела. С ним не надо было притворяться – он видел меня насквозь, но я не умела вести себя иначе, отчего терялась.
Не находила слов.
Жестов.
Я будто стояла на краю подвесного моста. С завязанными глазами. И готовилась сделать шаг. Попаду на доску или нога провалится в пустоту?
Страшно?
Немного. Всего лишь до жути и холодного пота.
– Есть будешь?
– Буду.
Мужчина передал мне тарелку: три лепешки и два куска мяса. Я не спрашивала чье оно. Боюсь, эти деликатесы ни в одном ресторане Москвы ее найдешь. Просто ела и все. Подобрала крошки. Облизала пальцы. Приняла из рук колдуна чашку кофе и обняла ее ладонями.
– Как тебя зовут? – спросила. Странно, не знать имени того, кто подарил тебе вторую жизнь.
– Маттео.
– Спасибо, – коротко поблагодарила.
– За что? – удивился он. Мужчина сидел на земле, спиной опираясь на бревно. Он лениво накручивал на палец длинную полуседую прядь из своего хвоста.
– За все. Могу поблагодарить за каждое по отдельности, но есть ли смысл? – пожала плечами. Отхлебнула терпкого напитка. Покатала глоток на языке,
– Ты начинаешь понимать, – в голосе прозвучало одобрение.
– Я девочка сообразительная, – ответила без тени иронии. – Скажи...
Мужчина махнул рукой, заставив меня замолчать.
– Я помогу тебе.
– Но почему раньше... – еще один нетерпеливый взмах.
– Я решал. И пришел к выводу, что такая мразь под боком мне ни к чему. Здесь есть несколько деревень рядом. Рано или поздно наемники наведаются туда. Проще устранить их сейчас, чем через неделю расхлебывать последствия. Так что, та женщина – вещь второстепенная.
– Вещь? – это покоробило больше, чем 'устранить'. В конце концов жалеть наемников гиблое дело: им платят за смерть, а свою или чужую решает та самая строптивая дама – лучшая подружка Маттео.
– У тебя есть другое название для тела без души? Честно говоря, не знаю что ты будешь с ним делать.
– А вдруг ее еще можно спасти?!
Он что-то говорил. Да, я помнила, вроде: даже он не возьмется... Но сначала он даже помогать не хотел! Значит, есть шанс, что колдун передумает.
Маттео молчал. Казалось, он утратил интерес к разговору. Колдун смотрел на тлеющие угли и зловеще ухмылялся. Вполне возможно придумывал тысячу и один способ расправы с поселившейся в его джунглях мразью. Я потеряла счет времени, наблюдая за ним – смотреть бесконечно можно не только на пламя, но и на абсолютно неподвижного человека.
Дышал ли он?
И когда я уже набралась смелости, чтобы коснуться, мужчина встрепенулся. Он встал и протянул мне руку.
– Идем? – наполовину вопрос, а на вторую утверждение.
Я приняла приглашение.
Мы спустились к реке. Мужчина сбросил с себя одежду и по пояс вошел в воду.
– Ну? – спросил он. Уже нетерпеливо.
– Ты же говорил...
– В одиночку да. Сейчас ты со мной и ни одна тварь отсюда или оттуда не посмеет коснуться тебя. Обещаю, добавил Маттео, глядя как я колеблюсь. Воспоминания об утреннем происшествии еще не стерлись из памяти.
Я немного помялась, но обнаженная мужская фигура в воде манила. Тело прошила судорога наслаждения. Руки потянулись к пуговица рубашки, которую раздобыл для меня колдун. Затем, я расстегнула пояс штанов. Я не видела, но знала – мужчина предвкушающе улыбался. Медленно подошла к кромке воды. Утром холодная, сейчас теплотой она облизала пальцы моих ног.
Заслуга Маттео?
Секунда.
Две.
Он не выдержал.
– Женщина... – раскатисто мурлыкнул, как большая кошка.
Третьего приглашения я ждать не стала.
На следующий день мы отправились в одну из трех деревень, расположенных недалеко от логова колдуна. Недалеко в его понимании километров десять пешком по джунглям.
Маттео дорога давалась легко. Он шел так, будто не было непроходимых зарослей, торчащих из-под земли корней, веток, желающих во что бы то ни стало вырвать клок из моей прически. Мужчина мне не помогал. И не особенно ждал. Несколько раз даже возвращался спустя двадцать-тридцать минут. Посмеивался, кривился в хитрой ухмылке и показывал в каком направлении топать дальше. Понятное дело в деревню я пришла вся в мыле.
Маттео вышли встречать все, кто был в деревне. Женщины, дети, старики. Несколько взрослых мужчин. Шум поднялся невыносимый. Толпа оттеснила меня от мужчины, но я и не настаивала на близком знакомстве с почитателями брухо. Оглянулась в поисках колодца. Духота выжала из меня все соки. Увы, ничего похожего на сруб я не увидела. Зато заметила женщину в тени хижины. Похоже, она единственная, кого не заинтересовал приход колдуна.
Я подошла к ней и попросила воды на английском. Женщина смотрела на меня несколько секунд, затем усмехнулась, отлепилась от дверного косяка и скрылась в темноте хижины. Спустя минуту вышла оттуда с поллитровой кружкой воды в руках. Я опустошила ее мгновенно. Теплая вода плохо утоляла жажду, но холодная в такую жару легкий путь к жестокой ангине.
– Смелая, – на довольно чистом английском высказалась женщина.
– Почему? – в ее словах я услышала подвох.
– Я бы поостереглась брать что-либо из рук соперницы.
Мне стало нехорошо. Выпитая вода словно превратилась в кислоту и жгла желудок. Честно? Я испугалась. Если все так, как она говорит, то ей ничего не стоило отравить меня.
Я выпрямилась и расправила плечи. Старалась сохранять спокойствие и не дать панике захлестнуть меня с головой. Вряд ли она сделала попытку от меня избавится. Кем бы аргентинка не приходилась Маттео в прошлом или настоящем, он не позволит ей распоряжаться на его территории.
– Что смотришь? – деревенская выгнула дугой бровь. – Гадаешь не отравила ли я тебя? – она выдержала паузу. – Нет. Мне моя жизнь дорога. Он не любит, когда посягают на его собственность. Да и ты уедешь, а я останусь. Так что нам делить нечего.
– Знаешь, ты права. Я уеду. Ты также права в том, что делить нам нечего. А если бы было, то я в любом случае не стала, – отдала кружку и направилась к колдуну, сделав себе в памяти зарубку ничего и ни у кого не брать из рук.
Мало ли... Не все могут оказаться такими же разумными, как эта женщина.
– Я смотрю, ты справилась? – осведомился Маттео. Он смотрел поверх моего плеча в сторону дома своей любовницы.
– Да, но ты мог бы предупредить, – ответила я чуть раздраженно.
Колдун вскинул руку, провел пальцем по моей щеке, стирая пыль.
– Зачем? – а действительно? Я мотнула головой и отошла в сторону на пару шагов. – Мы останемся здесь на ночь. Мне нужны следопыты и охотники. В одиночку глупо соваться к наемникам. Тобой займутся Абигайл и Бонита. Слушайся их, – позади мужчины на почтительном расстоянии стояли две пожилые аргентинки. – И больше не подходи к Имелде. Она не прощает одних и тех же ошибок дважды.
Маттео похлопал меня по плечу и ушел. С облегчением я отметила, что он не пошел к любовнице. Я расслабилась и приветливо улыбнулась женщинам...
Несмотря на языковой барьер мы быстро нашли общий язык. Я помогла им приготовить еду: кашу, запеченые клубни, лепешки. Натаскать воды и по стирать белье. Заодно разжилась цветастой юбкой и короткой блузкой с завязками под грудью – Абигайл отдала в благодарность за помощь. Ей возраст не позволял носить такой наряд, а мне он пришелся в пору. Правда, образ портили ботинки, но ходить босой я не решилась. Змеи, пауки...
После заката я начала волноваться. Маттео не появлялся. Появились мужчины деревни: кто пришел из джунглей, кто на грузовиках приехал из города с работы. Они разбрелись по хижинам общаться с семьями и ужинать.
Меня оставили ночевать у Бониты. После смерти мужа вторая половина кровати в ее доме пустовала. Мне было все равно, где ложиться. За день я притерпелась к запахам деревни и они уже не вызывали отторжения. А чужой пот... от меня самой пахло не лучшим образом.
Сын аргентинки заявился домой поздно и ненадолго. Сказал, что есть не хочет, когда ляжет спать не знает, ибо его брухо зовет с собой. Парень был чрезвычайно горд данным фактом. Он погладил занервничавшую мать по голове и ушел, а мне ничего не оставалось делать, как не замечать тихих всхлипываний слева от себя.
Что я могла сказать?
С решениями колдуна здесь не принято спорить.
Можно кофе?
Мне необходима пауза.
Кстати, доктор, вы когда-нибудь были в Аргентине? Съездите, не пожалеете. Я вам обещаю. К сожалению, не могу гарантировать вам острых ощущений.
Почему?
А вы бы хотели? Неужели вас вдохновила моя история и вы хотели бы пережить нечто подобное? Хотели?! Вы удивляете меня доктор. Мне всегда казалось, что психологи умеют не принимать близко к сердцу проблемы своих пациентов. Выходит неверно казалось...
Приношу свои извинения.
Кстати, доктор, а почему все злодеи во вех фильмах произносят свой монолог, а вот жертве никогда не предоставляют слова? А что если она тоже хочет высказаться? Почему, все, что ей разрешается – всего лишь плюнуть в лицо палачу? Представьте, как изменился бы сюжет многих голливудских фильмов, если вместо проникновенной речи убийцы, поставить монолог другой стороны? В чем проигравшие могли бы признаться?
Подумайте, а я пока продолжу...
Я опять проснулась после полуночи. Так говорило внутреннее ощущение времени. Оделась, вышла из хижины подышать немного свежим воздухом. Отсутствие Маттео беспокоило. Без него я чувствовала себя незащищенной. И как будто бы голой. За такое короткое время колдун или мошенник стал для меня второй кожей. Буфером между сумасшествием, куда я окунулась и реальностью.
Деревня спала. Лишь в одном окне я заметила огонек свечи. Это был дом Имельды. Я не могла отвести глаз от света. Всего одна свеча во всей деревне. Будто бы назло в ее хижине. И Маттео нет.
Совпадение?
Меня одолело дикое желание знать.
Крадучись, я пересекла круглую площадь. Нерешительно остановилась недалеко от крыльца. Вдохнула-выдохнула и на цыпочках подошла к окну...
Еще до того как я увидела их, я уже знала – колдун там. С ней. И они не полночные чаи распивают.
С минуту я смотрела на пару. Меня душила злость. И ревность. Глупо... да. Он ничего не обещал и даже не предлагал, но все равно... вот так, видеть его верхом на другой женщине, тогда как еще вчера он наслаждался моим телом...
Я уже собиралась уйти, когда мужчина поднял голову и посмотрел мне в глаза. Было в его взгляде нечто такое, что заставило меня в ужасе отшатнуться и бегом помчаться прочь. В тесной прихожей дома Бониты я запнулась и полетела на пол, сбивая по пути ведра с заготовленной днем водой.
Чертыхнулась, села в луже и потерла ушибленное колено. И только после этого до меня дошло – вода...
Тут же за запястьях сомкнулись холодные пальцы...
Я закричала и...
Проснулась.
Колдун сидел возле кровати на корточках и неотрывно смотрел на меня. На его губах блуждала хитрая улыбка. Он один знал что это было: сон или реальность, но говорить не собирался, а я не собиралась спрашивать. Как бы то ни было, он преподнес мне очередной урок и только от меня зависит дальнейшее. Свой выбор я сделала мгновенно.
Я встала. Говорить и смотреть на Маттео не хотелось.
– Есть будешь? – спросил он. – После двенадцати мы выдвигаемся, – я безразлично пожала плечами. – Говори со мной, – его голос отдавал металлом.
Я ощутила во рту привкус ржавчины.
– Не хочу, – все же ответила.
– Есть?
– Говорить.
– Почему?
Я обернулась и обожгла его взглядом. Взяла злость за глупые вопросы. Он прекрасно знает почему. Считает, не имею права? Да плевать. И на право, и на то, что он считает!
Я вошла в тесную кухню. Нашла завернутую в лепешку рыбу, пододвинула к деревянному столу табуретку, села и принялась за еду. Маттео не сказал сколько времени, но я чувствовала – его мало. Ела быстро. Запивала. Давилась. Удивлялась...
А в какой-то момент поняла – плачу.
Придумала себе невесть что. Присвоила чужое. А теперь желудок скручивается в узел и мозги кипят.
Закончив, оделась. Колдун бросил мне револьвер и нож. Первое я прицепила на пояс, а второе прицепила в петлю на брюках. Подарки свернула, положила в рюкзак, его повесила за плечи и вышла на площадь.
Провожать собралась вся деревня. Бонита плакала. В какой-то момент она не выдержала и бросилась сыну на грудь, обняла его. Парень покраснел. Он пытался отцепить руки матери от себя, но она его крепко держала, причитала. Потом резко отстранилась и бросилась в ноги колдуну, обняла их, подняла вверх заплаканное лицо и тихо о чем-то попросила.
Маттео молчал.
Сцена была тягостной. Люди стояли растерянные. Отобранная колдуном группа заметно нервничала. Они с сочувствием поглядывали на покрасневшего парня, а тот не знал, куда от стыда глаза девать.
Я задавалась вопросом: почему она плачет?
– Не все возвращаются из таких походов, – я услышала рядом голос. Повернула голову и встретилась взглядом с Имельдой. – Надеюсь, тебе повезет, – она явно издевалась.
– Я тоже. Слова любовницы колдуна заставили меня задуматься: а выживу ли я или Маттео собрался принести меня в жертву своим целям? Похоже, он искренне считает, что с недавних пор мою жизнь целиком и полностью принадлежит ему...
Глава 7
Мы снова с вами встретились, доктор. Вы ждали меня?
Да, в прошлый раз я остановилась на щекочущем нервы моменте. Не перегорели за неделю? Кстати, у вас жарко. Словно в Аргентине.
Не сумрачность в системе отопления? Знаете, современные технологии не очень надежные. Конечно не все, но риск больше, чем в далекие времена. Я придерживаюсь принципа – чем проще, тем надежнее. Нож в сердце лучше пули. Ты чувствуешь, как сталь входит в плоть. Задевает кость. Разрезает сердечную мышцу. А пуля... Что взять с пули. Бах и нет человека... Впрочем, о чем это я? Еще подумаете, что оправдываю или того хуже – наслаждаюсь убийством. На самом деле мне не приходилось убивать. Наблюдать – да, но мои руки чисты.
Как же бандиты?
Ну, кроме меня было кому ими заняться. На самом деле колдун взял меня с собой с совершенно определенной целью.
С какой?
Чуть позже расскажу, а пока вернусь к тому моменту, где остановилась в прошлую нашу встречу...
Не имеет смысла описывать дорогу. Я уже не раз упоминала о путешествии по джунглям. Эта дорога ничем не отличалась от других: заросли, духота, писк насекомых над ухом. Я так же устала, но меня никто не щадил. На привалах падала, не в состоянии взять ни крошки еды в рот, тогда как мои спутники с аппетитом восполняли силы. Отдохнув, вдоволь напивалась воды. Едва успевала восстановить дыхание, как приходило время двигаться дальше.
Колдун возглавлял отряд. Я двигалась следом. Не по своему желанию, а по его требованию. За мной шел сын Бониты. Парень помогал мне на особо трудных участках. Маттео видел это, ухмылялся, но не комментировал, хотя в его глазах я читала иронию и презрение.
Да, я была слаба. Да, не приспособлена к джунглям. Но черт возьми, не по своей воле оказалась один на один с колдуном и его мадагаскарскими тараканами! К вечеру я накрутила себя до состояния животной ярости. Смотрела на колдуна, как бык на красную тряпку. Хотелось сделать что-нибудь, чтобы вывести его из себя. Заставить потерять душевное равновесие. Пусть кричит. Пусть швыряет в лицо оскорбления. Я все равно буду чувствовать себя победительницей.
Но я не сделала ничего из того, что представляла у себя в голове. Шла, сжав зубы, буравя злым взглядом спину колдуна. Ах, как мне хотелось вонзить осиновый кол между лопатками. Казалось, от этого действия я испытаю в миллион раз больше удовольствия, чем от секса с Маттео.
Колдун дал знак остановиться поздним вечером. Мы расположились под большим деревом. Рядом с ним еще два поваленных исполина джунглей образовывали естественное защищенное с трех сторон укрытие.
На короткое время мужчины образовали круг. Они совещались минут десять, после чего Маттео отправил их в джунгли, а сам приступил к ритуалу. Из небольшой кожаной сумки на поясе он вытащил несколько костей, вручную сделанные ярко раскрашенные четки, травяную смесь, зажигалку и плоскую чашу, где поджег горсть смеси. Я села ближе, невольно вслушиваясь в бормотание колдуна. Ни слова не понимала. Вскоре меня потянуло в сон. Я сопротивлялась сколько могла, только силы воли хватило ненадолго.
Проснулась резко. Разбудило ощущение небывалой легкости и тишина. Я осмотрелась. Находилась явно не в том месте, где заснула. На недавно расчищенной от растительности площадке стояли несколько больших шатров. За их прозрачными окнами я видела снующие в насыщенным свете керосинок фигуры людей. Справа от шатров стояли пикапы и один грузовик.
Я подошла к нему ближе рассмотреть груз – несколько накрытых брезентом клеток: край ткани на одной из них не достигал дна кузова, открывая прутья. Между ними кто-то возился.
Человек вынырнул из-за машины неожиданно. Я успела испугаться и только... Он прошел сквозь меня, не заметив и не причинив мне никаких неудобств. Я обернулась, проводила мужчину взглядом, а потом посмотрела на себя. Меня, как набора органов, костей и кожи попросту не существовало...
Я слышала о подобном. Где-то когда-то краем уха кто-то хвастался подобным умением, но я отнеслась к услышанному, как к очередной сказке. Не думала, что придется испытать на себе.
Как ни странно, паники не было. Вместо истерики я спокойно продолжила исследовать лагерь, надеясь найти подругу. Хотела знать в каком она состоянии и действительно ли ее придется вытаскивать чуть ли не с того света. Если придется...
Знаете, доктор, довольно забавно ухмыляться и не чувствовать ухмылки. Как после посещения стоматолога, когда еще действует заморозка. Вам знакомо это ощущение? Словно часть лица не принадлежит вам, а взято взаймы у другого человека очень сильно похожего на вас.
Вам кажется странным сравнение? Почему? Говорят, у нас у всех есть двойники. Вы хотели бы встретиться со своим? Нет... Я бы не отказалась увидеть свою копию. Это всегда интересно – посмотреть на свои поступки со стороны, разве не так?
Впрочем, прошу прощения, я отвлекалась. Вернемся к рассказу...
Я искала недолго. Нашла подругу в третьем или четвертом по счету шатре, куда заглянула.
Она была не одна. С ней находились двое непонятных мужиков и то, что они с ней делали... Это было грязно. Очень. Голова Иры располагалась между ног одного. Он придерживал ее рукой за волосы, направляя так, как ему больше нравилось. Второй пристроился сзади. Он двигался быстро, резко. Его голова была была откинута назад. Рот кривился в предвестнике крика. Пальцы мужчины небрежно мяли бок Иры, оставляя синяки. Далеко не первые. Ее тело все было покрыто ими. Еще украшено ожогами и царапинами. Я заметила даже несколько широких красных полос на верхней части ягодиц. Такие остаются от ремня.
Меня настолько поразила картина, что несколько минут я просто стояла и смотрела. Ни единой мысли, образа или желания... Полный ступор. Из него меня вывел сдвоенный довольный возглас – мужики отвалились, насытившись, будто пиявки. Ирку они просто отшвырнули в сторону. Она откатилась и затихла. Словно заснула.
Но...
Я видела ее глаза.
Открытые. И в них не было жизни. И разума. В них не было ничего. Зияющая пустота...
Маттео был прав: Ира умерла. Осталась пустая оболочка, которую пользовали бандиты.
Подавленная, я выбралась из шатра. Как раз, чтобы увидеть, как огромный пятнистый зверь прыгнул с клетки грузовика, где таился, на спину человеку и разорвал ему шею.
Я вскрикнула. Зрелище хлещущей фонтаном крови не самое приятное. Ягуар поднял голову и посмотрел в сторону, где я находилась. Могу поклясться, он видел меня. В огромных глазах зверя на секунду отразился зазубренный серп Луны. Хищник обнажил клыки и коротко рыкнул, охлестав себя по бокам хвостом. И в тот же миг меня словно засосало в водоворот. Пространство вокруг свернулось, засияло неоновыми линиями. Я ощутила нехватку воздуха и запаниковала. И тут же меня будто швырнуло с размаху на землю. Метров с трех так. Я сначала выдохнула, а затем вдохнула, резко сев. Горло саднило. Мышцы всего тела нещадно тянуло. Я словно марафон пробежала, а не...
А что, собственно, это было? Точного ответа не было. Той толики информации, которой я обладала, явно недоставало, чтобы до конца разобраться в произошедшем. Да и поверить в него тоже...
Костер все еще горел. Маттео по прежнему сидел возле него. Его глаза были открыты, только закатились – тлеющие красные угли устроили хоровод из адских светлячков на гладких, как будто стеклянных, глазных яблоках колдуна. Изредка веки мужчины мелко дрожали. Порой дергалась рука или нога. А губы кривились в гримасах. Колдун выглядел странно и страшно.
Вдалеке я услышала выстрелы. Крики. Звук мотора. Похоже, в лагере началась локальная военная операция. Испугалась: что делать, если убегая, на нас наткнуться бандиты? Бежать самой и бросить колдуна?
Я поняла, что не смогу этого сделать.
Встала и принялась шарить по поляне, ища хоть какое-то оружие. Подобрала крепкую палку. Смешно, с ней и против вооруженных людей? Но я хоть как-то успокоилась.
– Что ты делаешь? – голос Маттео был хриплым. Как если бы он долго кричал. Или рычал... – Сядь. Нас никто не найдет. Я побеспокоился об этом. Неужто ты думала, что я так спокойно уселся посреди джунглей по собственной глупости? Дура, – констатировал он.
– Хоть бы и так, – я бросила палку под ноги. С ненавистью посмотрела на нее и пинком ноги отшвырнула дальше, жалея о невозможности запустить ею в колдуна.
– Перестань злиться. Достань из моей сумки тряпки и тару с водой. Намочи и держи наготове. Скоро понадобится.
– Кто-то ранен? – забеспокоилась. Сразу вспомнила Бониту и последние слова любовницы Маттео.
– Да, – отозвался колдун.
Я выполнила поручение. Тряпки казались грязными и жутко воняли. Скорее всего Маттео предварительно их подготовил – вымочил в отварах лекарственных трав. Я видела, как он делал такие заготовки. Их удобнее брать с собой, чем бутылки с лекарствами. Конечно, шприцы и таблетки еще удобнее, но я не видела, чтобы колдун ими пользовался. У жителей деревни они тоже вряд ли найдутся. При живом-то колдуне...
Вскоре я услышала шорохи. Кто-то быстро двигался по джунглям и был уже близко. Через несколько секунд один из мужчин спрыгнул вниз. Второй показался сверху. Он поддерживал за сына Бониты. Парень негромко стонал. На его рубашке я разглядела большое темное пятно. Пахло кровью...
– Разорви рубашку, промой рану. Кто-нибудь посветите ей.
Помощники отреагировали не сразу. Я обернулась поторопиться их и остановила себя: мужчины опустили в укрытие второе тело. Я приказала себе не дергаться. Как бы ни хотелось убедиться, что это Ира, истекающий кровью парнишка нуждался в моей помощи.
Аргентинец постарше достал из сумки фонарик, включил и сел на корточки около сына Бониты. Я приступила к работе. Рубашка была очень старая. Она расползлась, стоило потянуть за воротник. Ею я смахнула кровь с груди парня. На коже было небольшое отверстие, очевидно от пули. Кровь из него вытекала толчками. Любой бы понял, что повреждена артерия.
– Он умирает, – бросила я.
Беспомощность гадкое чувство.
Руки рвутся что-то сделать, а разум тормозит конечности, ибо понимает – ничего нельзя сделать не важно по каким причинам.
