355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ольга Вольская » Омегаверс Я иду тебе навстречу ч.1 (СИ) » Текст книги (страница 5)
Омегаверс Я иду тебе навстречу ч.1 (СИ)
  • Текст добавлен: 3 мая 2018, 16:30

Текст книги "Омегаверс Я иду тебе навстречу ч.1 (СИ)"


Автор книги: Ольга Вольская



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Я знал, на что иду. – Гиллиан чуть поморщился – Суо менял бинт на его плече. Кровь остановилась довольно быстро, но укус жёгся и ныл. Как только стая вернулась домой, Суо тут же полез в аптечку и занялся раной основательнее. – Ты – достойный вожак.

– Ты ещё так молод, а уже силён, словно прошёл огонь и воду. Откуда в тебе это?

– Не знаю. Мой отец тоже силён, но я оказался сильнее.

– Повстанцы говорят, что дети, родившиеся от импринтинга, особенные, – нахмурился Джаспер. – Может, они правы, и это не болезнь?

– Тогда почему они не объясняют это? – качнул головой Радуга.

– Потому что официальная наука задавливает своей логикой, – объяснил Джаспер. – Чтобы убедить в своей правоте, нужны доказательства и сторонники из уважаемой среды, а этого у них сейчас нет. Вот и остаётся слухи распускать.

– Я сам – дитя импринтинга, – вздохнул Гиллиан. – Вот только мне не повезло так, как повезло будущему сыну Лайна и Дэлиана. Этот малыш будет расти в любви обоих родителей, а я...

– Может, поэтому ты так хорошо пахнешь? – предположил Майло.

– Может быть. Знать бы ещё, что это значит... Что по этому поводу говорят повстанцы?

– Что хороший запах – показатель чистой крови. А ведь официально считается, что самая чистая кровь течёт в жилах аристократии. – Джаспер, заметив, что Суо закончил обрабатывать укус, помог сложить аптечку и сам убрал её на место, после чего обнял Суо и потянул на свой лежак.

– Типа там производится отбор самых лучших и их скрещивание, как при селекции? – фыркнул Гиллиан. – Слышал я ту бредятину. Может, это и элита, но вот только ничего особенного, кроме непомерно раздутого самомнения и снобизма, я в них не видел.

– Так часто крутился в обществе? – Гровер пристально уставился на нового подчинённого.

– Я сам из этого общества. И я тебе со всей ответственностью заявляю, что самые приличные люди там – прислуга. Нанятые омеги даже пахнут лучше, чем отпрыски богатых семей. И здешние тоже.

– Так ты действительно породистый...

Гиллиан вдохнул поглубже.

– Да, я породистый. Мой отец – Влад Барри.

– Погоди-ка... – замахал руками Нэд. – А разве сына Влада Барри не убил Сантана?

– Это подстава, чтобы скрыть мой побег. Я отказался следовать путём, что готовил для меня отец. В том числе и жениться по его приказу – ведь я уже нашёл своего Риана. Отец, который строил на этот счёт большие планы, решил от меня избавиться, но папа не дал. И после этого я ушёл с концами. Мне и раньше было противно жить среди снобов, а встреча с Рианом поставила во всём этом жирную точку.

Гровер долго хмурился.

– Так Дэлиан поэтому пообещал помочь с документами?

– Да, я ему всё рассказал. Он достойный и умный омега.

Гровер продолжал хмуриться.

– Я так мыслю, что отец тебя впокое не оставит.

– Я тоже так думаю и не собираюсь задерживаться дольше нужного, чтобы вас не подставить. В конце концов, вы не обязаны совать голову в пекло ради чужака...

– Ты нам уже не чужой! – возмутился Майло. – Не знаю, как для других, но для меня и Суо ты уже давно свой!

– С омег спрос невелик, – отмахнулся Нэд. – У вас головы иначе устроены. Конечно, про такое надо заранее предупреждать, но раз породистый щеночек добровольно отказался от сахарной косточки ради свободы, то я готов признать его своим.

– Я тоже, – сказал Радуга. – Я не так часто встречал сильных альф, которые бы разговаривали со мной на равных. Гилл как раз такой и просто хороший парень. Я готов ему помочь.

– А я сразу понял, что он нам подойдёт, – сказал Кермит.

– Так ты же был против... – подал голос Квентин.

– Мало ли что я тогда сказал, – ничуть не смутился альфа. – Если бы я был так уж резко против, то босс бы нас растаскивать начал ещё там. А сам что думаешь?

– Может, Гилл и чудик, но он нормальный. В конце концов, зря что ли наши... омеги от него почти не отлипали в первые дни? И вообще, ни на что не жалуется, старается... И он отлично вписался. Пусть живёт с нами, сколько надо.

– Джаспер? – Гровер воззрился на "ненормала". – А что ты скажешь?

– А что говорить, если и так всё уже сказано? – пожал тот плечами. – От хорошей жизни просто так никто не отказывается, Нэд дело говорит. И Радуга тоже прав. И омежки наши. Просто Гилл плохо вписывается в наше болото – слишком чистый. И всё-таки пришёл учиться. Я согласен ему помогать всем, чем смогу, прикрывать спину... Мне ведь тоже есть что скрывать, и я просто понимаю его.

– И что такого ты скрываешь? – хмыкнул Ирокез, закуривая.

– Джаспер не бета, – тихо ответил Суо, сжимая ладонь любовника. – Он омега-"ненормал", только прооперированный.

Все ошарашенно уставились на парня, который без тени смущения поднялся со своего лежака и начал раздеваться. Воцарившуюся тишину разрезал тихий свист Юхана.

– Это как? – выдавил из себя Квентин.

– Побочный эффект после операции, – объяснил Джаспер, одеваясь. – Матку и яичники мне вырезали, и моё созревание пошло в одном конкретном направлении, поэтому я таким и вырос. И один ребёнок у меня уже есть.

– И ты... как долго так живёшь? – справился с потрясением Гровер.

– Почти тринадцать лет. Мне двадцать семь, босс.

Гиллиан был потрясён не меньше остальных. Чтобы Джаспер, который так ревностно хранил свою тайну, так запросто раскрылся перед всеми? Это что должно было случиться?

– Охренеть! – высказался Ирокез. – Ну и компашка у нас подобралась...

– Зато надёжная, – вдруг хмыкнул вожак. – И раз уж сегодня вечер откровений, то я тоже выскажусь откровенно. Парни, если вы вдруг решите вернуться домой, я вас со спокойной душой отпущу. Вы все ребята умные и сильные, вы достойны лучшего, чем есть сейчас.

– А ты как же? Один останешься? – ахнул Суо.

– Мне возвращаться уже некуда, а у вас есть близкие, которые всегда будут вас ждать.

– Ну уж нет! Никуда мы не уйдём! – рассердился Майло. – После всего того, что ты для нас сделал?

– А что я сделал? Вы же пашете за еду и...

– Если бы нас что-то не устраивало, то мы бы уже давно сбежали, – обиделся Суо. – Есть же благотворительные организации... Но мы вам нужны. И вы нас защищаете, чего в других местах не было. Этого разве мало?

– Вот именно, – кивнул Джаспер, одеваясь. – Поэтому и я остался. Не только из-за Суо. Я сразу понял, что вы – настоящая стая, а не просто банда. Так что, босс, один ты не останешься до тех пор, пока не сдохнешь.

– Это что, бунт? – вскочил Гровер, начиная отчего-то трястись, но это был не гнев.

– Пусть бунт, – пожал плечами Кермит. – Можешь хоть до крови меня сейчас измордовать – я даже защищаться не буду. Получить затрещину от старшего брата – это не так плохо.

– Ст... старш... – Бедный вожак начал неметь, и Суо его пожалел – подошёл и обнял.

– Да ладно тебе скалу из себя строить. Мы уже давно знаем, что ты не такой тиран, каким хочешь себя показать. И мы видели фотографию, которую ты хранишь. Вот только потом она пропала...

Гровер дёрнулся, его лицо перекосилось. Он смотрел на свою стаю, которая всё шире улыбалась.

– Вы... вы...

– Мы просто хотели узнать о тебе побольше, – объяснил Радуга. – Мы же видим, что творится в других стаях, а ты другой.

– И вы... не подумали?..

– Так ты же сильный и умный. И ты наш друг. Да, мы периодически между собой собачимся, но если бы у нас был другой вожак, то и передрались бы окончательно и разбежались по другим стаям. А мы всё ещё с тобой.

Майло тоже подошёл к вожаку и погладил его по плечу.

– Ты всё ещё тоскуешь по ним, да? Поэтому ты и собрал нас всех вокруг себя? Чтобы было кого защищать и заботиться?

Гиллиан снова удивился, только теперь поняв, что Гровер не просто вожак стаи. Он, если не считать скрытного Джаспера, в стае ещё и самый старший. Кермиту без малого двадцать, Радуге – шестнадцать, Квентину – семнадцать, Нэду тоже, Майло, как и Суо, – восемнадцать. И Гровер действительно заботился о них подобно старшему брату, только законы трущоб диктовали свои правила...

– Ребята...

– Мы тебя не бросим, – повторил Джаспер. – Нельзя быть одному, иначе и жить-то не захочется. Официальная пропаганда может говорить что угодно, но я уже давно понял, что всё это – чушь собачья. Я только об одном тебя попросить хочу – не трогай больше Суо и другим запрети. Мы решили быть вместе.

Суо отошёл к своему "ненормалу", и Гровер измученно улыбнулся.

– И когда женитесь?

– Нескоро, но ты у нас свидетелем будешь. Мы уже решили. Раз уж по документам я числюсь как бета, то мы вполне можем подать заявление в ЗАГС. И с детьми тоже подождём. Будешь крёстным?

– А чего не я?! – обиделся Квентин.

– А ты дядей будешь.

Стая рассмеялась, а вожак отвернулся, странно запыхтев, а потом рывком выскочил из комнаты.

– Куда это он? – удивился Юхан.

– Отвести душу, – догадался Джаспер. – Просто не хочет, чтобы мы видели, как он плачет.

Ужин прошёл весело, но Гровер на него так и не явился. Кермит вовсю подкатывал к Майло, полушутя интересуясь, за кого из них он замуж выйдет. Дескать он один совершеннолетний, а остальные – сопляки. Юхан возмущённо заявил, что он, хоть и молодняк ещё, но вполне ого-го, Квентин только отмахнулся, сказав, что в округе полно других омег, да и на точках вполне можно кого-нибудь себе присмотреть – только посмотреть ласково и мурлыкнуть пару нужных слов, и любой сам прибежит... Гиллиан советовал выбирать с оглядкой, а то излишне шустрый попадётся, на что Квентин только рассмеялся и сказал, что так будет даже интереснее. Нэда собственный рост совершенно не беспокоил, и бета совершенно искренне считал его своим преимуществом – родительские инстинкты омег, якобы, привлекут к нему хорошего мужа...

Вечер откровений как будто сорвал какой-то покров, и Гиллиан впервые за эти дни почувствовал себя как дома с папой. Он расслабился и наслаждался обществом своей стаи. После ужина, когда посуда была вымыта, Суо и Джаспер улизнули гулять, Кермит завлёк Майло на чердак, а остальные сели играть в карты. Гиллиан поймал себя на очередной волне вдохновения, достал тетрадь, ручку и начал писать. Собственно стихи пока не клеились, но прозаичная основа писалась легко и быстро:

"Там, где царят законы сильных, не всё пропитано цинизмом. И здесь найти возможно свет, что согревает в лютый холод. Здесь можно обрести надежду, защиту, веру и любовь, лишившись их давно когда-то, и дать тебе они способны желанье жить и верить дальше."

Первыми вернулись Ирокез и Майло. Альфа выглядел очень довольным, омега – смущённым и ощутимо растерянным. Потом заявились Джаспер и Суо – тоже очень довольные. Поболтав немного на сон грядущий, все завалились спать, причём Суо устроился на одном матрасе с Джаспером, а Майло удрал под бок к Гиллиану, заявив, что ему надо подумать. Похоже, что в их стае наклёвывалась ещё одна пара...

Гровер вернулся домой глухой ночью. Гиллиан проснулся от запаха табачного дыма, оторвал голову от тощей подушки и увидел своего вожака сидящим на подоконнике и с тоской глядящего в ночное небо, усыпанное звёздами. Заметив, что новичок не спит, вожак горько усмехнулся и мотнул головой, приглашая на разговор.

– Откуда ты взялся? – вопросил он, нервно затягиваясь. – Жили себе, не тужили, и тут приходишь ты и всё переворачиваешь с ног на голову!

Присмотревшись, Гиллиан понял, что Гровер действительно рыдал где-то в тихом уголке – глаза у вожака были покрасневшие.

– Я не знал, куда иду, – признался он. – Я думал, что вы – самая заурядная банда, а оказалось... Мой Риан рассказывал про грязь трущоб, и я сам успел кое-что повидать прежде, чем к вам пришёл, и тут выясняется, что простого человеческого тепла здесь тоже хватает.

– Человеческого? А не омежьего? – хмыкнул Гровер.

– Именно человеческого. Мы же не так уж и сильно друг от друга отличаемся, верно? Омеги могут быть сильными и отважными, как мой Риан, Лейла и Дэлиан, а могут быть и такими, как Суо. Альфы тоже бывают разными – скотами, как мой отец, и хорошими и заботливыми, как ты и Невилл.

– Невилл?

– Я видел, как он опекает Лейлу, и я уверен, что его преданность – не от скудоумия. Лайн с малых лет крутится в здешнем дерьме и всё же стал для Дэлиана любящим и заботливым мужем. И Дэлиан остался с ним не только из-за импринтинга, но и потому, что они оба были совсем одни и были нужны друг другу. Значит, всё не так просто, как говорят официальные власти. По-моему, нам попросту морочат голову.

– Так ты думаешь, что повстанцы правы?

– Я не так много знаю об их официальной позиции, но если их цель – подлинное, а не лицемерное равенство, то я за них.

– И как нам теперь быть? Как мне теперь быть? Какой из меня теперь вожак?

– Ты отличный вожак, и ребята, узнав, что ты когда-то любил кого-то, не отвернулись от тебя. Им нужен кто-то вроде тебя – сильный и надёжный, как отец или старший брат. Они так молоды... да и я сам недалеко от них ушёл. Сейчас я вспоминаю отца и понимаю, что для меня он всё же был достаточно близок, и то, что я о нём узнал, стало для меня таким же ударом, как и папина гибель. Я просто не мог там оставаться.

– Скучаешь по нему?

– Скорее по тому времени, что мы провели вместе. Иногда было интересно и весело... вот только таких моментов было не так много, как мне бы хотелось. И папа никогда плохо о нём не говорил. Он всё же любил его, пусть и недолго. Значит, что-то хорошее в отце было и ещё остаётся.

Гровер докурил сигарету, достал новую.

– У меня были папа и два брата омеги, – сказал он. – Близнецы. Папу звали Валентин, а братьев – Тони и Сьюки. До моего рождения папа был обычной проституткой, хоть и вольной, а когда родился я, то бросил это дело и начал устраиваться в нормальной жизни. Он сумел получить диплом секретаря-делопроизводителя, устроился в приличную контору, и наша жизнь наладилась. Потом один из охранников всё же заделал ему близнецов – заявился невовремя с поручением руководства. Папа во время течки работал дома... Папа не стал делать аборт, и родились мои братья. Мне тогда было восемь лет, и поначалу я обижался, ведь всё папино внимание занимали малыши. Я смотрел на братишек и не понимал, почему папа так умилённо на них смотрит – дохлые какие-то, страшненькие... Но потом папа мне объяснил, что они просто маленькие ещё, но потом, когда подрастут, станут очень милыми. Даже показал мне свои старые фотографии, и я начал помогать ему. Чем больше я возился с братишками, тем занятнее они мне казались, да и папа постоянно показывал, что любит нас одинаково. А потом, когда Тони и Сьюки подросли и начали обращаться ко мне за помощью сами, я понял, что значит быть старшим братом. И я очень гордился этим. И я пообещал себе, что выучусь на высокооплачиваемую профессию, мы переедем в большую квартиру, а то и собственный дом купим, и мои братья будут там в полной безопасности.

Мы хорошо жили. Потом я сдал экзамены в мед... Но однажды я пришёл домой с занятий и увидел альфу, который избивает папу, а близнецы лежат в комнате задушенные... Я даже разбираться не стал – набросился на него. Убил гада, но папу это не спасло – он умер в больнице от кровоизлияния в мозг. Всё это я узнал уже после того, как вышел из тюрьмы. Соседи вызвали полицию, меня в участок загребли... Я ничего отрицать не стал, просил только сказать, что с папой, но полицейские только смеялись.

– И кто это был?

– Не знаю, да мне это было и неважно. Важно было то, что мои братья погибли. Меня осудили по статье о превышении мер самообороны – ведь к нам домой вломился чужак, да ещё и детей убил. Дали полтора года, я вышел раньше за примерное поведение... Я до конца отсидки надеялся, что папа будет меня ждать дома, а нашёл только могилу на кладбище. После этого я плюнул на свои планы и ушёл сюда.

– А как ты начал свою стаю собирать?

– Я не собирал. После того, как Омен отравил нашего вожака, наша стая разбежалась. Я остался не у дел и просто жил, где придётся. Однажды я наткнулся на улице на нашу троицу – Кермита, Радугу и Нэда. Они только-только туда пришли и пытались найти себе пристанище на ночь. Желторотые... – Гровер усмехнулся. – И я их пожалел. Была у меня одна конурка на примете, туда и повёл. Как-то так получилось, что они признали во мне главного и остались. Я решил, что стоит их пометить, чтобы чужаки не попытались сбить с пути. Я надеялся, что ребята, пообтеревшись в этом дерьме, всё же захотят вернуться к нормальной жизни, а для этого надо выжить... И они согласились. Мы начали крутиться уже вчетвером, а потом к нам прибился Суо. Он так был похож на моих братишек, что я сразу решил – забираем к себе, пока кто-то другой не сломал мальчишку. Но надо было марку держать, и я предложил этот договор. Суо согласился с такой готовностью, что я даже удивился. Он так ни разу и не пожаловался... Не поверишь, наверно, но каждый раз, как я его пялил, мне потом стыдно становилось.

– Почему же? Верю.

– Хорошо, что он себе пару нашёл. Мне даже полегчало. Джас хороший парень и в обиду его не даст... Потом пришли Квентин и Майло, потом Суо Джаспера подобрал... и мне стало легче и спокойнее. Я опекал молодёжь и снова чувствовал себя старшим братом. Как в прежней жизни. Я всего лишь хотел защитить их, дать шанс... Ты не считаешь меня размазнёй?

– Нисколько. Если ты так беспокоишься за свою репутацию, то чужим всё это знать незачем.

– Когда мы с тобой встретились там, в переулке, в первый раз, то я сразу понял, что ты отличаешься от других обитателей этого болота. Нет, не потому, что цивил. У тебя в глазах было что-то такое... И меня это взбесило. Недооценил я тебя тогда. А когда ты сам к нам пришёл и я к тебе пригляделся, то понял, что ты такой же, как и я. Только не скрываешься. Я видел, как ты общаешься с нашими омежками и вспоминал своих братьев и папу. Мне становилось то плохо, то хорошо... а сегодня... Даже не знаю, как описать, что у меня сейчас внутри.

– Но это приятное чувство? – улыбнулся Гиллиан.

– Очень, – улыбнулся в ответ Гровер. – Давно со мной такого не было.

– А что за фотография?

– Последнее, что у меня осталось от моей семьи. – Улыбка альфы померкла. – Она была со мной в тюрьме, я таскал её с собой по трущобам... а потом спалил.

– Зачем? Ведь это память о твоей семье!

– Жизнь здесь такая, что лишние ценные вещи только мешают. Я помню, как мы сюда перебирались и я забыл фотку на той халупе... Ох и перебаламутило меня это! Я боялся, что её кто-нибудь найдёт... Не успели. Потом я решил, что память на то и память, чтобы в голове хранить. И сжёг. Как будто отпустил их. И мне немного полегчало... Ладно, ложись спать. Завтра получим подробности дела, обсуждать будем, а это лучше делать на свежую голову.

Гровер затушил окурок, переставил пепельницу на стол и отошёл к своему лежаку. Гиллиан, подумав, достал свою фотографию. Долго разглядывал счастливое лицо своего омеги... потом потянулся за спичками и решительно поджёг уголок. И не сводил глаз с горящего снимка до самого конца. Последними сгорели улыбка и глаза Риана.

Да, так будет правильно. В конце концов, у Риана осталась вторая. И если он её сохранил – а Гиллиан был в этом уверен – то память о том дне будет жить ещё очень долго.

Посланец Биттнеров надолго разговорился с Гровером. Остальная стая переглядывалась, ожидая возвращения вожака.

– Интересно, к чему был вопрос про машину? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Кермит, затягиваясь сигаретой. – Можно подумать, что надо что-то большое вывезти.

– Приходилось? – нахмурился Гиллиан.

– Пару раз. В первый раз я за рулём сидел – Гровер где-то умельца нашёл, и тот меня учил, куда когда давить и как крутить руль. Во второй раз уже он сам. И оба раза мы едва не разбились, но работу сделали.

– И что там было?

– Не знаем, – мотнул головой Джаспер, обнимая своего Суо. – Наше дело было – конкретную машину перегнать. Заплатили через два дня и хорошо заплатили.

– Много там было?

– Судя по осадке – прилично. Мы пытались по запаху угадать, что воруем, но запаковано было на совесть – умельцы Барри придумали очень хорошую упаковку.

Гиллиан поджал губы. Год назад на одном из предприятий семьи начали выпускать упаковочную плёнку и ящики, не пропускающие запах. Спрос получился впечатляющий. На основе этой разработки начали выпускать новую изоляцию для комнат, и стоимость этого материала тут же взлетела до небес.

– И как часто вы выполняете подобные заказы?

– Это часть договора с Баронами. Мы всего лишь исполнители, и если на нас выйдут, то спрос с нас будет невелик, хотя и могут шлёпнуть. – Суо отчаянно вцепился в балахон Джаспера. – Но достаточно удачливых редко убивают – предпочитают брать под колпак и использовать сами. Мы пока уходим от ответственности – все думают, что мы всего лишь мелочь, и это нам на руку. Мы ведь не только с гонораров Баронов живём – мы чистим квартиры, мелкие магазинчики, выполняем чьи-то поручения...

– А почему вы на нормальную работу не хотите устроиться? Вы же способные ребята...

– За те гроши, что платят? – фыркнул Нэд. – Не смеши меня, Гилл! Ты думаешь, почему работяги по пятнадцать часов вкалывают? Потому что за переработки приплачивают, и это позволяет не нанимать лишних людей, за которых надо отстёгивать в пенсионный фонд и оформлять медицинскую страховку хотя бы по минимуму. Вроде бы деньги и не слишком большие, но с учётом реальных потребностей и необходимого количества рабочих для нормального графика набегает прилично. Особенно за год. А если работяга с устатку покалечится, то ему больничные могут и не заплатить. Мол, сам виноват, надо было работать по графику и не жадничать.

Гиллиан слушал рассуждения приятеля с ужасом. Риан как-то говорил, что люди на заводах и фабриках пашут, бывает, без выходных, получают смешную зарплату, на простейшие вещи, случается, лунами копят, и немало всего съедает плата за квартиру. Особенно зимой. Раньше альфа думал, что рабочим прилично платят, и при достаточно разумной трате денег прожить вполне можно... Оказывается, не всё так просто.

– А разве ценовая политика государства...

Стая переглянулась и засмеялась.

– Ну ты даёшь! А ещё в финансовый поступать хотел!

– Гилл, пойми, всё базируется на социальной иерархии, – начал объяснять Джаспер. – Вам в частных школах могут втирать что угодно – вы же нормальной жизни почти не видите. Вы видите только разницу. Да и то из окон шикарных машин, при абсолютной доступности к самому передовому и полной сытости. Вам обеспечивают такой уровень жизни, при котором хотел бы жить каждый. Но всего самого лучшего на всех никогда не хватит. То, что считается самым лучшим, стоит бешеных денег, а нам остаётся только старьё, которое уже морально устаревает. Если хочешь, то я тебе покажу, как живут люди в самых разных местах, и ты поймёшь разницу. Если честно, то мы думали, что ты быстро от нас сбежишь, но ты ни капли не жалуешься.

– А откуда ты всё это знаешь?

– Я после расставания с Элином немало покатался по нашей великой стране, где только не жил. Даже на скамейках в парках и в подвалах между отопительными котлами ночевать приходилось. Я работал в самых разных местах, всё видел, всё слышал. И сюда я пришёл уже с багажом, который мне очень пригодился. Я понимаю, как вся эта система работает, и это помогает мне строить планы.

– И в чём суть этой системы?

– Чем квалифицированнее работник, тем выше зарплата. Чем выше сидит этот работник, тем выше зарплата. Руководители получают больше всех, поскольку отдуваются перед властями и обеспечивают рабочие места, чтобы простые люди могли заработать на жизнь. Случись чего – они будут отвечать по полной программе. Вплоть до расстрела. Само собой, что желающих устроиться повыше всегда будет больше, чем этих самых вожделенных мест. И за самые лакомые куски разгорается драка. Если кому-то удаётся пробиться туда, то он будет всеми силами держаться за своё место, чтобы не скатиться обратно – к хорошему быстро привыкаешь. Кроме того, человек с деньгами получает доступ туда, куда работяге ни за что не попасть. Это создаёт пусть иллюзию, но принадлежности к элите. Если вляпаешься, то деньги или какие-то услуги могут помочь отмазаться. Появляется иллюзия безнаказанности. А если появляется тот, кто попытается использовать этого счастливчика в своих интересах, то он будет крутиться – век воли не видать – чтобы не попасть под следствие и уцелеть. И таких хватает. И так на самых разных уровнях. Везде. Все в обойме, братан.

– И вы тоже?

– И мы тоже. Но мы не прикрываемся процессуальными нормами, закреплёнными в законодательстве. У нас всё чётко. Есть договор. Если ты его не соблюдаешь, то тот, кого ты подводишь, а то и кидаешь, имеет право дать тебе по зубам или вообще башку оторвать. По заслугам, как говорится. Есть такие, которые просто пытаются заработать на угол и жрачку. Есть такие, которые хотят пожить, как короли – со всеми необходимыми атрибутами. А есть такие, которым плевать на всё – они просто живут, как Светлейший или Деймос на душу положат, лишь бы просто жить. Жрать хочется каждый день, под погоду тоже не всегда подстроишься, голым не везде походишь, а за всё это надо платить. Не хочешь платить – просто бери, но если нарвёшься – не жалуйся. Должен был понимать, что делаешь. Отсюда и все наши проблемы. Иерархия.

– Но ведь вы могли пойти учиться...

– А жить на что? А если нарвёшься на шпану, тебя подрежут, отлежишься, а потом завалишь сессию? Стипендия тоже быстро улетает, многие подрабатывают, а там – та же система. В ней крутятся самые разные люди, и все они хотят жить. Что те, кто работают на предприятиях или улицах, что те, кто надзирает за их работой, что полиция, что бизнесмены, что олигархи, что политики, что работники спецслужб, что военные на границах, что обслуживающий персонал. Это всё скручено в один большой клубок. И незаменимых почти нет. И если одни готовы честно работать – что в нашей помойке, что на заводе – то другие хотят всё получить без особого напряга. И таких тёплых местечек для своих тоже хватает. Кто-то пашет, надрывается, а плодами его трудов пользуется другой, отстёгивая за работу меньше, чем работяга заслуживает. Лишь бы заткнуть ему рот, чтобы не жаловался. Это очень сложно всё. И существует уже давно. Ты знаешь, насколько различается зарплата в зависимости от типа работника? Альфа получает больше беты, если речь идёт о тяжёлом физическом труде. Оно и понятно – вы все сильные и здоровые. Бета получает больше альфы, если речь идёт о конторской или интеллектуальной работе. Оно и понятно – они более сдержанные, меньше зависят от инстинктов, и это даёт им больше возможностей для плодотворной и бесперебойной работы. А омега, если он даже и получит хороший диплом, получает меньше всех. Знаешь, почему? Потому что течки по графику, который не всегда согласуется с запарами, если есть дети, то на них больше внимания уходит, что опять же отражается на работе. И омега в коллективе отвлекает – озабоченных и наглых везде хватает. Если омега забеременеет и откажется делать аборт, то за декрет не каждый работодатель платить захочет. А куда ему деваться потом? Самому жить надо, ребёнка кормить надо, семье, если таковая есть, помогать тоже надо... И таких миллионы. И мы живём в окружении завистников, которым не дают покоя наши богатства и достижения. Надо содержать армию, разрабатывать оружие, снабжать, а ведь всем этим солдатам тоже пожить хочется. А если убьют? Хоть погулять напоследок... И по всем ключевым точкам сидят люди, которые с них кормятся сами и дают подкормиться тем, кто им нужен и выгоден. От закона прикройся, от проверяющих прикройся, от недовольного гражданина отделайся... и каждый шаг несёт свои последствия. Я много повидать успел, Гилл, и знаю, о чём говорю. А главная проблема – в головах. В эти головы вкладывается с детства – от школы до того, что мы вокруг видим. И я уже начинаю думать, что повстанцы правы – так жить больше нельзя. Но слишком многие боятся рисковать. Они держатся за свою уютную конурку и хотят одного – пожить как можно сытнее и спокойнее. А ты говоришь "ценовая политика"... Цена лишний раз подчёркивает разницу между работягой и мажором. Это и есть иерархия. Пирамида, на самом дне которой стоят такие, как мы.

Гиллиану снова стало стыдно. Он как никогда остро осознал своё отличие от этих славных ребят.

– Если бы не этот бардак, в котором родились многие из нас, то мы бы сейчас жили нормально, система бы работала, как отлаженный механизм, время от времени обо что-то спотыкаясь, но продолжая вращать всеми шестерёнками, но что-то в нашей истории пошло не так, и машина начала скрипеть, накапливая сбой за сбоем. И сейчас таких сбоев накопилось так много, проблемы обострились настолько, что не заметить их невозможно. Один в поле не воин, и повстанцы начали что-то делать, но без последствий этот бардак не разгребёшь, и сейчас власти работают, пытаясь сохранить то, что имеют. Те, кто пытается сохранить свой нынешний статус, впитанный с молоком папы-омеги, будут стремиться оставить то, к чему привыкли. Их не волнуют шестерёнки вроде нас. Они просто сидят и крутят педали и кнопки нажимают, направляя машину туда, куда им надо. Однако рано или поздно машина сломается. Я думаю, что Рейган намеренно суёт им палки в колёса, чтобы показать это. А пока это делается, мы должны как-то жить.

На Гиллиана смотрела вся стая, и альфа опустил голову.

– И я... питался на самом верху...

– Но ты же ушёл, – сочувственно погладил его по плечу Майло. – Ты начал учиться, понимать, видеть. Таким, как ты, трудно жить в этой системе, особенно среди шестерёнок вроде нас. Даже в нашей помойке можно жить нормально, и мы пытаемся. Так, как можем. Если ты научишься, то потом, когда начнёшь снова подниматься, ты сможешь что-то изменить. Ведь такие тоже есть. Везде есть.

Вернулся Гровер и достал сигареты.

– Значится, так. Со мной пойдут Гилл, Джаспер и Нэд. Остальные сидят дома и носы не высовывают.

Суо шмыгнул носом, и Джаспер что-то ему зашептал, поглаживая по голове.

– Когда идём? – только и спросил Гиллиан.

– Завтра ночью. Сегодня и завтра днём отсыпаемся, отъедаемся и набираемся сил. Все объяснения – перед выходом.

Фрэнки готовил завтрак, поглядывая на только что вернувшегося из душевой Гиллиана. Ночь он проспал спокойно, почти успокоившись после пережитого. Украдкой разглядывая мускулистое ладное тело друга, омега заметил на плече альфы след от укуса сородича и замер.

– Гилл... а что это у тебя?

– Где? – обернулся тот, энергично вытирая волосы. На днях он попросил Фрэнки его подстричь, как тот умеет. Получилось не очень ровно, но вполне прилично.

– На правом плече. Это... укус?

– Да. Я же тебе говорил, что начинал в стае.

– То есть... ты был... преступником?

– Можно и так сказать. Когда я ушёл из дома, то деваться мне было некуда. С этими ребятами я познакомился за несколько дней до того, больше никого не знал, кто мог бы помочь, нашёл их, и меня приняли.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю