Текст книги "Феноменологическая психиатрия и экзистенциальный анализ. История, мыслители, проблемы"
Автор книги: Ольга Власова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 51 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]
Ставя проблему познания человека как целостности, Ясперс пишет: «Всякий раз, пытаясь постичь некий смысл, мы исходим из чего-то такого, что уже присутствует в нашем сознании и сообщает нашим усилиям направленность и форму»[389]389
Там же. С. 41.
[Закрыть]. Это предпосылки и предрассудки познания[390]390
Там же. С. 41–47, 59–64.
[Закрыть]. Предрассудки отягощают и парализуют нашу мысль, они препятствуют истинному познанию. Это фиксированные и ограниченные предпосылки, воспринимаемые как нечто несомненное и абсолютное. Их характерной чертой является неосознанность, а осознание приводит к освобождению от них. Ясперс приводит следующие примеры предрассудков:
1) философские предрассудки – теоретические построения, основанные на дедуктивном и спекулятивном мышлении: слепое коллекционирование данных, приводящее к морализаторству и теологическим спекуляциям;
2) теоретические предрассудки – единообразный фундамент, состоящий из всеобъемлющих, хорошо обоснованных теорий (например, атомной или клеточной). Такого рода теоретические конструкции, по мнению Ясперса, неприменимы для психопатологии и психологии, поскольку в основе данных наук должно лежать непредвзятое восприятие фактов;
3) соматические предрассудки основаны на представлении о том, что в основе душевной жизни человека лежит соматика, и все проявления жизни должны трактоваться лишь соматически, с позиции строгого детерминизма;
4) «психологистические» и «интеллектуалистические» предрассудки. Психологистические предрассудки происходят из желания все понять и объяснить, они приводят к утрате критического осознания пределов психологического понимания. Психологическое понимание с дополняющим его морализаторством заменяет в таком случае причинное объяснение. Интеллектуалистические же предрассудки имеют своим основанием поиск рациональных взаимосвязей во всех явлениях, переоценку значимости интеллектуального объяснения и ограничивают постижение всего богатства человеческого опыта и переживаний;
5) склонность к ложным аналогиям. В основе данных предрассудков лежит тот факт, что душа не может стать предметом прямого наблюдения, постигается лишь через уподобления и символы. Поэтому рассуждения о душе теряются в языке образов, в бесчисленных уподоблениях и аналогиях;
6) медицинские предрассудки. Они связаны с характерными для медицины количественными оценками, объективными наблюдениями и диагностикой. Путь медицинского исследования проходит по линии «исследование количественных изменений и взаимосвязей – исследование соматических событий и внешних проявлений – диагноз». Тем самым, по мнению Ясперса, диагностика превращается в бег по замкнутому кругу, что, естественно, не может обеспечить получения целостного образа человеческой личности.
Кроме предрассудков познание подстерегают ошибки, которые также ведут к ложному пути в исследовании. Ясперс перечисляет некоторые из них: 1) соскальзывание в бесконечность (бесконечное умножение вспомогательных конструкций, мнимая бесконечность возможного, неумеренное использование литературных источников и др.); 2) тупиковые ситуации, порождаемые абсолютизацией отдельных источников; 3) ложное понимание, обусловленное использованием неадекватной терминологии.
Но у познания есть не только предрассудки, но и «предпосылки», обеспечивающие адекватный подход к психической реальности. Они коренятся в личности исследователя, в его способности видеть и понимать явления, ведь он, по мнению Ясперса является не просто вместилищем знания, а живым человеком, и поэтому инструментом собственного исследования. Предпосылки определяют духовную жизнь и ход идей исследователя. Они возникают либо как пробные идеи, либо как фундаментальные принципы отношения к миру в результате общения и сопереживания. Именно поэтому основой познания и психопатологического исследования должен стать опыт исследователя. Ясперс пишет:
«Каждый исследователь, каждый практикующий врач должен насытить свой внутренний мир самыми разнообразными восприятиями. Воспоминания о когда-либо виденном, конкретные картины клинических случаев, биологические соображения и догадки, важные встречи – короче говоря, весь накопленный опыт должен быть всегда наготове для того, чтобы обеспечить материал для возможных сопоставлений»[391]391
Там же. С. 49.
[Закрыть]. Ясперс отмечает, что исследователь постоянно должен задавать себе вопросы о том, в чем именно состоят факты, что удалось увидеть, какими были исходные данные, и к чему удалось прийти, как он толкует факты, какова доля чистой спекуляции, каким опытом он должен обладать, чтобы продолжить развивать эти идеи в верном направлении. Поэтому в основе психопатологии должно лежать эмпирическое исследование.
Избавившись от предрассудков и вооружившись предпосылками, исследователь, по мнению Ясперса, должен обратиться к проблеме метода психопатологического исследования. Такая логика совершенно правомерна, поскольку любая молодая и развивающаяся наука должна, так или иначе, разработать четкие основания своей теории, т. е. методологию. «Если мы хотим выйти за пределы стандартных и недолговечных психологических понятий и обеспечить нашим открытиям и теоретическим положениям твердую основу, мы непременно должны остановиться на проблеме методологии»[392]392
Там же. С. 29.
[Закрыть], – подчеркивает философ.
Только благодаря использованию проработанной методологии, по мнению Ясперса, можно расширить пределы знания, понять его возможности и перспективы. Четкое осознание различий между разными способами понимания, формами познания и мышления, путями исследования и теоретическими ориентациями дает исследователю методологическую строгость. Эта методологическая строгость, или методологическая упорядоченность, обеспечивает лишь определенный структурный остов психопатологии, но этого недостаточно. Она нужна для того, чтобы приблизиться к целому. И только тогда, когда будет рассмотрена вся совокупность связей, все звенья цепи, можно обнаружить фундаментальные структуры, благодаря которым отдельные части целого обретают форму. По этим причинам философ отвергает метод эмпирического наблюдения. По его мнению, чтобы достичь строгой дифференциации и разработать четкие понятия, его недостаточно. Для этого необходимо выйти на соответствующий уровень мышления.
В поисках метода, который можно использовать в психопатологии, Ясперс выходит за ее пределы и обращается к другим наукам. В «Философской автобиографии» он пишет: «Тем, чем приходилось заниматься нам, занимаются и гуманитарные науки. У них те же самые понятия, только не в пример более тонкие, развитые, ясные. Когда мы однажды протоколировали словесные выражения больных в состоянии помешательства и в состоянии параноидального бреда, я сказал Нисслю: „Нам следует поучиться у филологов“. Я оглядывался по сторонам – а что, к примеру, смогут нам дать философия и психология?»[393]393
Ясперс К. Философская автобиография… С. 34.
[Закрыть].
Лингвистической традиции, как говорил сам Ясперс, в Германии не существовало, поэтому его взор обратился, как и следовало ожидать от немецкоязычного психиатра, к философии. Подчеркивая, что философия оказывает влияние на любую науку, он четко различает науку и философию и указывает на невозможность отождествления одного с другим. Без философии наука бесплодна и неистинна; в лучшем случае она может быть лишь правильно построена, только философия создает пространство для существования и развития всякого знания. «Именно здесь, – пишет Ясперс о философии, – знание обретает масштаб и границы, а также ту основу, на которой она может сохраняться и поддерживаться, находя практическое применение, обогащаясь все новыми и новыми содержательными элементами и получая новый смысл»[394]394
Ясперс К. Общая психопатология… С. 919.
[Закрыть].
Однако философия сама по себе, по мнению Ясперса, не может служить ни подтверждению, ни опровержению научных идей и открытий. Для конкретных психопатологических исследований обращение к философии не имеет позитивной ценности, при выборе же методологии философия играет весьма существенную роль. Разделение философии и науки, имевшееся даже в первом издании «Общей психопатологии», связано с совершенно своеобразным пониманием философии, сохранившемся и в философский период творчества Ясперса. Философия и наука, по его мнению, имеют различные цели, но при этом философия не является чем-то антинаучным, она нуждается в науке, а наука нуждается в ней. Философия в отличие от науки достигает своей цели, когда вещь становится беспредметной, наука же без предмета не существует[395]395
Ясперс К. Философская вера // Смысл и назначение истории / Пер. с нем. М. И. Левиной. М.: Республика, 1994. С. 434. На первых страницах этой работы Ясперс отметит, что в настоящее время философия перестала быть служанкой науки (Там же. С. 420).
[Закрыть]. Философия не является объективным знанием, но при этом объективное знание может помочь самой философии. Философия связана с наукой и мыслит в атмосфере всех наук, поэтому наука, по Ясперсу, является обязательным условием философствования. Благодаря свободному владению наукой, он считает, необходимо стать открытым для того, что больше, чем наука.
Как подчеркивает Ясперс, занятия философией благотворно влияют на личность и мышление психопатолога, формируют способность к разумному самоограничению, преодолению собственных предрассудков, самоконтроль мотивов собственных действий. А отказ от философии приводит к катастрофе по нескольким причинам:
1. Если у ученого нет ясного сознания философских принципов, он игнорирует степень их влияния на научные исследования, как результат – его мышление утрачивает научную и мировоззренческую ясность;
2. Так как научное знание неоднородно, отсутствие отчетливого представления об уровнях познания приводит к методологической путанице;
3. Философия необходима для упорядочивания знания, придания ему законченного, всеобъемлющего вида, выработки ясного представления о бытии в целом как источнике всех объектов, доступных исследованию;
4. Лишь осознание связи между психологическим пониманием и философским экзистенциальным озарением позволит создать чисто научную психопатологию с широким охватом предметного поля, одновременно не выходящую за пределы своих границ;
5. В основе жизни человека и его судьбы лежит язык метафизической интерпретации, но любое метафизическое утверждение относится к иному порядку, чем наука, и лишает научную психопатологию ясности и четкости;
6. В общении с людьми приходится выходить за рамки научного знания, поэтому внутренняя установка врача зависит от меры его самопрояснения, силы и ясности его воли к общению, степени содержательности веры, которая им руководит[396]396
Ясперс К. Общая психопатология… С. 918–919.
[Закрыть].
Для психопатологии философия важна также и потому, что обеспечивает связь фактического материала, получаемого в психопатологическом исследовании, с жизнью конкретного человека. Именно поэтому пренебрежение философией, по Ясперсу, приводит к неосознаваемой зависимости от нее, а это, в свою очередь, – к изобилию плохой философии в психопатологических исследованиях.
В конечном счете, по мнению Ясперса, любая психопатология упирается в философию. Он отмечает, что все мы осознаем беспредельность «человеческого» и сталкиваемся с неизбежно возникающими вопросами, ответы на которые нельзя найти в рамках эмпирического исследования, их дает лишь философия. «Когда объектом исследования становится человек во всей полноте „человеческого“, а не просто человек как биологический вид, психопатология обнаруживает свойство гуманитарной науки»[397]397
Там же. С. 64.
[Закрыть], – пишет он. Поэтому психиатрия, практикуемая врачами без гуманитарной подготовки, по его мнению, не является полноценной научной дисциплиной.
Ясперс вспоминает утверждение Канта о том, что экспертизу о вменяемости либо невменяемости преступника необходимо проводить на философском факультете, одновременно и оспаривая его, и соглашаясь с ним. Больным, по его мнению, должен заниматься психиатр, но его подготовка должна быть сопоставима с подготовкой, получаемой на философском факультете. При этом «простое заучивание той или иной философской системы и ее механическое применение (с чем неоднократно приходится сталкиваться в истории психиатрии) не могут служить данной цели. Более того, это даже хуже, чем полное отсутствие философской подготовки. Но настоящий психиатр должен усвоить некоторые точки зрения и методы, принадлежащие сфере наук о духе»[398]398
Там же. С. 65.
[Закрыть].
Такое философское обоснование психопатологии, как мы уже отмечали, появляется у Ясперса не сразу. Его построение уже в философский период придает психопатологии своеобразную завершенность. Она становится единой системой и начинает в полной мере соответствовать тем надеждам, которые когда-то возлагал на нее сам Ясперс. В настоящий момент, когда мы в целостном виде имеем эту систему перед глазами, приоритетное рассмотрение ее философских оснований (как мы и поступили в настоящей работе) дает возможность понять, к чему стремился Ясперс, чтобы реконструировать его путь, начиная с самых первых шагов.
§ 4. Феноменология и понимающая психологияНесмотря на то, что Ясперса традиционно считают родоначальником феноменологической психиатрии, он не отводит феноменологии ведущего места в своей психопатологии. «Было бы неверно, – пишет он в «Общей психопатологии», – считать настоящую книгу „главным руководством по феноменологии“. Феноменологический аспект – один из многих; его детальному обсуждению посвящена специальная глава, поскольку он достаточно нов. Но книга в целом призвана показать, что это – лишь один из равноправных способов рассмотрения материала»[399]399
Там же. С. 79.
[Закрыть].
Ясперс обрисовывает феноменологический метод в статье «Феноменологический подход в психопатологии» и впоследствии в «Общей психопатологии». Там он строит классификацию, в которой выделяет четыре группы явлений психической жизни: 1) субъективные переживания больных, являющиеся предметом феноменологии; 2) объективные показатели осуществления способностей (способность к восприятию, память, работоспособность, интеллект), исследование которых входит в психологию осуществления способностей; 3) соматическое сопровождение психической жизни; 4) значащие объективные проявления (телесные проявления и движения, осмысленные действия и поведение, продукты творчества). Наиболее интересной для настоящей работы является феноменология. На ней мы остановимся подробнее.
Проблема истоков и своеобразия феноменологии Ясперса является одной из самых дискутируемых среди специалистов, изучающих его ранний период[400]400
О проблеме интерпретации феноменологии Ясперса см.: Schrang O. O. Existence, Existenz and Transcendence: The philosophy of Karl Jaspers. Pittsburg, pa.: Duquesne University Press, 1971; Spitzer M. Psychiatry, Philosophy and the Problem of Description // Psychopathology and Philosophy / Ed. M. Spitzer, F. A. Uehlein, G. Oepen. Berlin: Springer, 1988; Langenbach M. Phenomenology, Intentionality and Mental Expiriences: Edmund Gusserl’s Logische Untersuchungen and the First Edition of Karl Jaspers’ Allgemeine Psychopathlogie // History of Psychiatry. 1995. Vol. VI. P. 209–224.
[Закрыть]. Казалось бы, здесь все понятно: прямое влияние Гуссерля и последующее развитие его идей. Однако в этом вопросе все исследователи делятся на два лагеря. Первые считают, что феноменология Ясперса многим обязана Гуссерлю. Эта точка зрения является традиционной, ее придерживаются М. Шеперд, О. Виггинс, М. Шварц и др. Так, К. Конрад утверждает, что школа Ясперса уходит своими корнями в предпринятый феноменологией Гуссерля критический анализ психологии XIX в.[401]401
Conrad K. Das UnbewuЯte als phänomenologisches Problem // Fortschritte der Neurologie, Psychiatrie und ihrer Grenzgebiete. 1957. Bd. XXV. № 1. S. 56–73.
[Закрыть] Г. Хейман даже говорит о том, что Ясперс фактически ввел непосредственное усмотрение сущностей в психопатологию[402]402
Heimann H. Der Einfluß von Karl Jaspers auf die Psychopathologie // Monatsschrift für Psychiatrie und Neurologie. 1950. Bd. 120. № 1. S. 1-20.
[Закрыть]. М. Лангенбах настаивает на том, что феноменология Гуссерля является одним из самых влиятельных философских концептов для психопатологии Ясперса[403]403
Langenbach M. Phenomenology, Intentionality and Mental Experiences: Edmund Husserl’s Logische Untersuchungen and the First Edition of Karl Jaspers’s Allgemeine Psychopathologie // History of Psychiatry. 1995. № 6. P. 209–224.
[Закрыть].
Многие другие критики соглашаются, что психопатология Ясперса есть последовательное развитие тех или иных аспектов феноменологии Гуссерля. Л. Лефевр вспоминает, что до Ясперса никакого четкого метода описания субъективного опыта просто не существовало, хотя определенный вклад в его разработку и был внесен Гуссерлем и Кюльпе[404]404
Lefevre L. B. The Psychology of Karl Jaspers // The Philosophy of Karl Jaspers / Ed. P A. Schilpp. Peru, IL: Open Court Publishing Company, 1957. P. 467–497.
[Закрыть]. В. Шмит отмечает, что Ясперс со своим методом феноменологического понимания чрезвычайно близок к раннему Гуссерлю[405]405
Schmitt W. Karl Jaspers und die Methodenfrage in der Psychiatrie // Psychopathologie als Grundenlagenwissenschaft / Hrsg. W. Janzarik. Stuttgart: F. Enke, 1979. S. 74–82.
[Закрыть]. К. Саламун подчеркивает, что Ясперс никогда не привлекал чистой феноменологии, а позаимствовал у Гуссерля описательный метод, который тот использовал в ранний период своего творчества[406]406
Salamun K. Karl Jaspers. München: C. H. Beck, 1985. S. 15.
[Закрыть]. Г Хьюбер полагает, что он все же использовал феноменологический метод Гуссерля, но затем отошел от него, не приняв его трактовки как метода интуитивного постижения сущностей[407]407
Huber G. Psychiatrie. Systematischer Lehrtext für Studenten und Ärzte. Stuttgart: Schattauer, 1987. S. 4.
[Закрыть].
Представители второй группы заявляют обратное: влияние Гуссерля на Ясперса лишь кажущееся, но не действительное, и поэтому предлагают совершенно новые подходы к интерпретации Ясперсовой феноменологии.
О. Бюмке отмечает, что определение Ясперсом своего метода как феноменологии – ход не вполне удачный, поскольку приводит к постоянному смешению его идей с идеями представителей Гуссерлевой школы[408]408
Bumke O. Ziele, Wege und Grenzen der psychiatrischen Forschung // Handbuch der Geisteskrankheiten: I / Hrsg. O. Bumke. Berlin: Springer, 1928. S. 6.
[Закрыть]. К. Шнайдер говорит о принципиальной новизне подхода Ясперса и его очевидной оппозиции работам Гуссерля, в частности, оппозиции трактовки феноменологии как описательной дисциплины «Идеям»[409]409
Schneider K. 25 Jahre «Allgemeine Psychopathologie» von Karl Jaspers // Der Nervenarzt. 1938. Bd. XI. S. 281–283; Schneider K. Die phänomenologische Richtung in der Psychiatrie // Philosophischer Anzeiger. 1926. Bd. I. S. 382–404.
[Закрыть]. Влияние Гуссерля на Ясперса отрицают Г Е. Берриоз и М. Спитцер[410]410
Berrios G. E. Descriptive Psychopathology: Conceptual and Historical Aspects // Psycho logical Medicine. 1984. Vol. 14. № 2. P. 303–313; Spitzer M. Why Philosophy? // Philosophy and Psychopathology / Ed. M. Spitzer and B. A. Maher. New York: Springer, 1990. P. 3–18.
[Закрыть]. М. Спитцер, например, утверждает, что Ясперс достаточно свободно истолковал знаменитый призыв Гуссерля «назад к вещам» как необходимость отказаться от всех теорий[411]411
Spitzer M. Psychiatry, Philosophy and the Problem of Description // Psychopathology and Philosophy / Ed. M. Spitzer, F. A. Uehlein and G. Oepen. Berlin: Springer, 1988. S. 3-18.
[Закрыть]. Ж. Деже полагает, что метод понимания, введенный Ясперсом, был по своей сути не феноменологическим, а интуитивным: «это психологизм, который не имеет никакого отношения к Гуссерлевой феноменологии, поскольку она была укоренена в картезианском cogito и заключении мира в скобки и была направлена на схватывание сущностей и развитие трансцендентальной философии»[412]412
Deshaies G. Psychopathologie générale. Paris: Presses Universitaires de France, 1967. P. 20.
[Закрыть].
Наравне с Гуссерлем называются и другие источники Ясперсовой феноменологии. Х. Штирлин высказывает убежденность в том, что система раннего Ясперса сформировалась под влиянием Канта, а не Гуссерля, позднего – под влиянием М. Вебера[413]413
Stierlin H. Karl Jaspers’ Psychiatry in the Light of his Basic Philosophical Position // Journal for the History of the Behavioural Sciences. 1974. Vol. 10. № 2. P. 213–226.
[Закрыть]. Д. Мюллер-Хегеманн также отмечает отголосок влияния Канта в стремлении философа разделить понятийную и переживаемую реальность[414]414
Müller-Hegemann D. Jaspers and the Heidelberg Psychiatric School // International Journal of Psychiatry. 1968. Vol. 6. № 1. P. 50–62.
[Закрыть]. Ж. Лантери-Лора в своей статье о понятии процесса у Ясперса ни разу не говорит о Гуссерле, но подчеркивает влияние Дильтея[415]415
Lanteri-Laura G. La notion de processus dans la pensée psychopathologique de K. Jaspers’ // L’Évolution psychiatrique. 1962. Vol. 27. № 4. P. 459–499.
[Закрыть]. Ж. Херш в определении влияния также указывает на Дильтея[416]416
Hersch J. Karl Jaspers. Lausanne: L’Âge d‘Homme, 1979. P. 15.
[Закрыть].
На наш взгляд, необходимо придерживаться «золотой середины»: признание влияния Гуссерля на феноменологию Ясперса не должно означать сведения последней к первому.
Ясперс читает «Логические исследования» в 1909 г.[417]417
См.: Saner H. Karl Jaspers mit Selbstzeugnissen und Bilddokumenten. Reinbek: Rowohlt, 1991. S. 32.
[Закрыть], и феноменология сразу же привлекает его простотой и возможностью применения к явлениям душевной жизни психически больных людей. Начиная с 1910 г. он периодически ссылается на Гуссерля в своих работах. В работе «Методы проверки интеллекта и понятие деменции» по отношению к обоснованию актов ощущения он упоминает «феноменологические анализы» Гуссерля и ссылается на второй том его «Логических исследований»[418]418
Ясперс К. Методы проверки интеллекта и понятие деменции // Собр. соч. по психопатологии. Т. 1. М.; СПб: Академия, Белый Кролик, 1996. С. 270.
[Закрыть]. В своей четвертой работе «К анализу ложных восприятий», опубликованной в 1911 г., Ясперс также ссылается на феноменологию Гуссерля, при анализе феномена восприятия неоднократно отмечая вторую часть его «Логических исследований», в частности, фрагменты об интенциональности[419]419
Ясперс К. К анализу ложных восприятий // Собр. соч. по психопатологии. Т. 1… С. 259, 270, 273, 275, 293.
[Закрыть]. Но напрямую он обращается к Гуссерлю в уже упоминавшейся работе 1912 г. «Феноменологическое направление исследования в психопатологии»[420]420
Ясперс К. Феноменологическое направление исследований в психопатологии // Собр. соч. по психопатологии. Т. 2. М.; СПб: Академия, Белый Кролик, 1996. С. 91–111.
[Закрыть].
Известно, что Ясперс посылал оттиски двух последних статей Гуссерлю и получил от него хвалебные отзывы[421]421
В 1913 г. Ясперс упоминает Гуссерля в еще одной работе «Каузальные и „понятные связи“ между жизненной ситуацией и психозом при Dementia prarcox (шизофрения)» (См.: Ясперс К. Собр. соч. по психопатологии. Т. 2… С. 112–237).
[Закрыть]. Однако в 1910 г. вышла Гуссерлева «Философия как строгая наука», в которой Ясперс увидел извращенную попытку превратить философию в науку. Сам он, как было уже показано, проводил между ними четкую границу Впоследствии он так аргументировал низкую оценку этой работы: «Ибо здесь в строгости мышления и непротиворечивости суждений он отказывался от того, что я считал философией. Эссе стало для меня откровением. Как я понял, здесь наиболее остро высвечивалось то, что стремление к строгой науке уничтожало все, что можно назвать философией в высоком смысле этого слова. Так как Гуссерль был профессором философии, мне казалось, что он самым наивным и претенциозным способом предал ее»[422]422
Цит. по: Jaspers K. Nachwort zu meiner Philosophie // Philosophie: I. Heidelberg: Springer, 1955. S. XVII.
[Закрыть].
Не мог Ясперс простить Гуссерлю и то, что он всерьез не воспринимал М. Шелера, феноменология которого очень привлекала его[423]423
Ясперс К. Общая психопатология… С. 396.
[Закрыть]. Кроме того, он признавал влияние на становление своих идей Липпса и его последователей[424]424
Ясперс К. Ложные восприятия // Собр. соч. по психопатологии. Т. 2… С. 71–72; Феноменологическое направление исследований в психопатологии. С. 93; Общая психопатология. С. 145, 179, 417, 463.
[Закрыть], Вюрцбургской школы в лице О. Кюльпе и О. Мессера[425]425
Ясперс К. Ностальгия и преступления // Собр. соч. по психопатологии. Т. 1… С. 45, 98, 114; Методы проверки интеллекта и понятие деменции // Там же. С. 258–261; О достоверных осознаниях // Собр. соч. по психопатологии. Т. 2… С. 340–341; Общая психопатология… С. 27, 212.
[Закрыть], феноменологии чувств М. Гайгера[426]426
Ясперс К. Феноменологическое направление исследований в психопатологии… С. 97; Общая психопатология… С. 145.
[Закрыть], феноменологии восприятия В. Шаппа[427]427
Ясперс К. К анализу ложных восприятий… С. 275.
[Закрыть]. Хайдеггер появился в жизни Ясперса уже в его философский период, поэтому упоминается в поздних изданиях «Общей психопатологии» лишь однажды, когда Ясперс критикует его экзистенциальную аналитику[428]428
Ясперс К. Общая психопатология… С. 926–927.
[Закрыть].
Г Шпигельберг, пытаясь установить степень влияния феноменологии на становление психопатологии, высказывает, на наш взгляд, весьма справедливое соображение. Он пишет: «Трезвая оценка значения феноменологии для Ясперса в решающей предфилософской фазе может опираться на следующие утверждения: когда Ясперс понял, что психопатология должна быть построена заново и базироваться на феноменологических основаниях, он обнаружил, что никаких оснований еще не существовало. Так что в своих ранних исследованиях он неизбежно пытался собрать их самостоятельно из различных частей»[429]429
Spiegelberg H. Phenomenology in Psychology and Psychiatry… P. 190.
[Закрыть]. Закономерно, что такая мозаичная феноменология отличалась от феноменологии Гуссерля.
В 1913 г., когда вышла «Общая психопатология» и «Идеи к чистой феноменологии», Ясперс и Гуссерль впервые лично встретились в Геттингене у общего знакомого. Тогда Гуссерль увидел в нем лишь одного из своих взбунтовавшихся учеников. Ясперс будет вспоминать, что Гуссерль сказал: «Вы практикуете метод просто превосходно. Только продолжайте». В 1921 г. они еще раз пересеклись во Фрайбурге, но отношение Ясперса к Гуссерлю не изменилось. Как он выразился в беседе со Шпигельбергом в апреле 1962 г., он все еще считал его «приятным гуманитарием, но не большим философом»[430]430
Ibid. P. 176.
[Закрыть]. В работах, последовавших за «Общей психопатологией», ссылки на феноменологию практически отсутствуют (за исключением некоторой терминологии в патографии «Стриндберг и Ван Гог»).
Но факт остается фактом: Ясперс сам признавал влияние Гуссерля на формирование своих взглядов. Об этом он пишет в «Философской автобиографии»: «Феноменологию Гуссерля, которую он поначалу именовал дескриптивной психологией, я воспринял и использовал в качестве метода, при этом, правда, не принимая ее последующего развития и превращения в созерцание сущностей. Описывать внутренние переживания больного как некое явление в сознании оказалось делом вполне возможным и благодарным. ‹…› Феноменология стала методом исследования»[431]431
Ясперс К. Философская автобиография… С. 34–35.
[Закрыть].
Исходя из приведенных высказываний, становится понятна основная особенность феноменологии Ясперса и ее отличие от Гуссерлевой: она превращается в метод исследования аномальной психической реальности, становится эмпирической по своей сути. Л. Бинсвангер справедливо отмечает, что Ясперс никогда «не пользовался феноменологически очищенным языком, как и не принадлежал к феноменологическому направлению в смысле школы»[432]432
Бинсвангер Л. Феноменология и психопатология // Логос. 1992. № 3. С. 127.
[Закрыть].
Мы уже отмечали, что в первом томе «Логических исследований» Гуссерль сам указывает на возможность использования феноменологии как основного метода эмпирической психологии и отмечает, что в силу его нейтральности он может стать продуктивным как для психологии как эмпирической науки, так и для чистой логики. Но затем он отказывается от такой трактовки, хотя понимание феноменологии как дескриптивной психологии было характерно, например, для Шелера. «Подобно Ясперсу, – пишет М. Лангенбах, – другие психологи и философы истолковали новый подход Гуссерля как стимул для собственных исследований в постоянно расширяющемся пространстве феноменов. Возможно, именно это побудило Ясперса трактовать метод Гуссерля как психопатологический инструмент, т. е. как эмпирический метод»[433]433
Langenbach M. Phenomenology, Intentionality and Mental Experiences… P. 212.
[Закрыть].
Как мы уже указывали, Гуссерль никогда не использовал и ничего не говорил о возможности использования разработанного им метода в психопатологии, и сама специфика области приложения – феноменальная реальность психически больного человека, – а также сама ситуация его использования – взаимодействие больного и психиатра – привели к очень важному отличию феноменологии как дескриптивной психологии у Гуссерля и у Ясперса (а затем и у всех представителей феноменологической психиатрии и экзистенциального анализа). Феноменологический метод трансформировался из интрасубъективного в интерсубъективный. Лангенбах подчеркивает: «Ясперс совершенно своеобразно трансформировал этот метод для своих собственных целей и превратил его в инструмент анализа субъективного опыта психиатрических пациентов. Так феноменология, которая характеризовалась Гуссерлем как изначально субъективный метод, становится методом интерсубъективным»[434]434
Ibid. P. 214. Г. Е. Берриоз называет такое использование феноменологического метода аномальным уже по своему замыслу (См.: Berrios G. E. Phenomenology, Psychopathology and Jaspers: a Conceptual History… P. 318).
[Закрыть]. Именно этот факт впоследствии окажется одним из решающих моментов появления экзистенциального анализа.
Феноменология Ясперса – это эмпирический метод исследования, в основе которого лежит информация, поступающая от психически больного человека. По этим причинам Ясперс, подобно раннему Э. Гуссерлю, понимает феноменологию как описательную психологию, отбрасывая более позднюю гуссерлевскую трактовку феноменологии как «усмотрение сущностей». В ссылке к «Общей психопатологии» он отмечает: «Термин „феноменология“ использовался Гегелем для обозначения проявлений духа в сознании, истории и мышлении. Мы используем его только в применении к значительно ограниченной области душевных переживаний личности. Гуссерль применял тот же термин первоначально для целей „описательной психологии“ явлений сознания; в этом смысле термин подходит и для наших исследований. Впоследствии, однако, Гуссерль использовал его в значении „усмотрение сущности“ (Wesensschau), что не соответствует нашему словоупотреблению в настоящей книге»[435]435
Ясперс К. Общая психопатология… С. 87.
[Закрыть].
Что касается феноменологии как усмотрения сущности в терминологии позднего Гуссерля, то по вопросу о том, использовал ли этот термин сам Ясперс, существуют две противоположные точки зрения. Так, Виггинс и Шварц считают, что Ясперс совсем не использовал феноменологию в значении усмотрения сущности, поскольку всегда ориентировался на исследование конкретного случая в клинической практике. В противоположность им Шпигельберг отмечает, что использование Ясперсом в главах «Общей психопатологии», касающихся исследования человека как целостности, термина позднего Гуссерля «эйдос» является указанием на частичное понимание им феноменологии как усмотрения сущности[436]436
Spiegelberg H. Phenomenology in Psychology and Psychiatry… P. 185.
[Закрыть].
В поздней редакции «Общей психопатологии», главе 13 части четвертой, которая называется «Человек как разновидность живого (эйдология)», Ясперс действительно отмечает, что феноменология обеспечивает основания для исследования универсальной сущности человека, и пытается разработать эйдологию применительно к нормальному и патологическому функционированию человека, а также активно использует концепт эйдоса, т. е., по сути, совмещает эйдетическую психологию и трансцендентальную феноменологию[437]437
Ясперс К. Общая психопатология… С. 743–804.
[Закрыть]. Мы, следовательно, должны признать отдельные случаи использования терминологии позднего Гуссерля, но этого недостаточно для констатации ее полного принятия.
На наш взгляд, трактовка феноменологии как эмпирического метода исследования аномальной психической реальности исключает ее понимание как «усмотрения сущностей». Психопатологическое исследование по определению ограничено лишь сферой действительного и настоящего. Психопатолога интересует данное конкретное расстройство в настоящий момент времени. Усмотрение, или интуирование, сущностей предполагает наличие сферы возможного (психических процессов, которые можно вообразить или представить), а также выход за границы реальности, что для феноменологии Ясперса недопустимо. Кроме того, еще одной причиной, по которой он не принимает данную идею Гуссерля, является то, что первое издание «Общей психопатологии» вышло в 1913 г., а к тому моменту сам Ясперс был знаком только с двумя произведениями Гуссерля – «Логические исследования» (первое издание) и «Философия как строгая наука». А так как методологический остов психопатологии был заложен именно в первом издании, «новые веяния» феноменологии Гуссерля не могли войти в уже сформированную теоретическую конструкцию[438]438
Мы учитываем влияние на психопатологию других идей Гуссерля, что заметно на примере идеи о жизненном мире, которую исследователь развивал в поздних изданиях, используя ее для толкования аномальных личностных миров. Но трактовка феноменологии как эмпирической и описательной дисциплины лежала в основании не только теоретической системы, но и разработанного феноменологического психопатологического метода, и не могла быть трансформирована.
[Закрыть]. Итак, обратимся к клинической феноменологии.
Ясперс выделяет следующие задачи феноменологии: 1) представление в наглядной, образной форме переживаемых больными психических состояний; 2) прояснение взаимосвязей между психическими состояниями; 3) четкое определение этих взаимосвязей, дифференциация и разработка соответствующей терминологии. Идеалом феноменологии, по мнению философа, является обозримо упорядоченная бесконечность нередуцированных душевных качеств.
Теоретическими основаниями исследования аномальных психических феноменов становятся, прежде всего, противостояние субъекта объекту и направленность «я» на определенное содержание. Как следствие этих положений, осознание объекта противопоставляется сознанию «я». Поэтому при объективных аномалиях видоизменяется сознание объекта (искаженные восприятия, галлюцинации), при субъективных аномалиях – как сознание „я“, так и предметное сознание. По этим причинам, на взгляд Ясперса, «описание того, что объективно, ведет к пониманию его значения для „я“, а описание состояний „я“ (эмоциональных состояний, настроений, порывов, влечений) ведет к пониманию той объективной реальности, в которой эти состояния выявляют себя»[439]439
Там же. С. 90.
[Закрыть].
Перед тем как приступить к непосредственному изучению аномальных феноменов, Ясперс выдвигает несколько положений, на его взгляд, значимых для всех подлежащих описанию феноменов[440]440
Там же. С. 91–93.
[Закрыть]. Форму феномена (восприятие, идеи, суждения, чувства, самосознание), по его мнению, следует отличать от содержания. Она обозначает, прежде всего, разновидности наличного бытия, через которые мы постигаем содержание. Содержание же модифицирует способ переживания феноменов, т. е. их форму. Оно придает феноменам определенное значение в контексте целостной психической жизни и указывает путь к их постижению. Если обратиться к делению психической жизни на субъект и объект, то объективный элемент идентичен психическому содержанию, а то, как объект предстает субъекту, характеризует форму феномена. Феноменологию, по мнению Ясперса, интересует только форма, содержание представляется ей совершенно случайным и является предметом интереса не феноменологии, а психологии.
Основная сфера исследования феноменологии – переживание (Erleben), т. е. все, что происходит в сознании больных. Ясперс, следуя, разумеется, за Гуссерлем, говорит о переживании: «Метафорически мы называем его потоком сознания, единственным в своем роде нерасчлененным потоком событий, протекающим по-своему у любого из великого множества людей»[441]441
Там же. С. 85.
[Закрыть]. Феноменология, в противоположность генетическому пониманию, подготовительным этапом которого она является, предстает как понимание статическое.
Феноменология имеет дело лишь с тем, что происходит в сознании больного, только с осознанными данностями психического. В процессе исследования на феноменологическом этапе психопатолог должен отбросить все теории, психологические построения, интерпретации и оценки. «Только действительно имеющееся в сознании должно быть представлено, все, не данное действительно в сознании, не имеется в наличии. Мы должны оставить в стороне все унаследованные теории, психологические конструкции или материалистические мифологии о душевных процессах, мы должны чистыми обратиться к тому, что мы можем в его действительном бытие понимать, осмыслять, различать и описывать. Это, как учит опыт, очень трудная задача»[442]442
Ясперс К. Феноменологическое направление исследований в психопатологии… С. 95.
[Закрыть], – подчеркивает философ, без сомнения, следуя Гуссерлеву «назад к вещам».
