Текст книги "Личный постапокалипсис (СИ)"

Автор книги: Ольга Викторова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Тот кивнул и пошел дальше. Джон и не подозревал, что в данный момент Чарльз обдумывал свои последние сказанные слова, о том, каким бы отцом может быть Джон? Ведь есть еще девушка Ханна, что сейчас носит под сердцем его ребенка…

Постучав в дверь, Джон вошел в комнату брата. Тот лежал на кровати, перечитывая старый мужской журнал. Заметив посетителя в своей комнате, тот отложил чтиво и посмотрел на своего брата.

– Мм? – Роберт вопросительно наклонил голову.

– Я бы хотел извиниться, – виноватым тоном начал Джон. – То, что я сказал тебе… Эта была полная ахинея, и я не должен был этого говорить.

– Ух, – Бобби привстал и сел на кровать. Выражение его лица заметно полегчало. – Ты тогда тоже прости меня, не стоило мне тебя ударять.

– Ничего, – он усмехнулся. – Я заслужил это.

– Иди сюда.

Джон подошел к Бобби, пока тот вставал. И тут Дрейк обнял Аллердайса, а тот в свою очередь расслабился в объятьях своего брата…

Потихоньку-помаленьку он возвращался в привычное русло.

========== 6. Жизнь на перезапуске ==========

– Ты это серьёзно? – Джон посмотрел на своего брата, как на идиота. – Какие ещё шахматы?..

– Ну, знаешь, я бы не стал пока тебе предлагать ходить на всякие вечеринки. Но ты даже просто прогуляться не хочешь…

– А шахматы тут причем?!

– Там как раз в парке есть небольшое местечко, где сидят на специальными столами люди и играют.

– Ага, старики в большинстве. Не хочу тусить среди них!

С того самого момента, как Джон вернулся домой, он ни разу не выходил из него. Вместо каких-либо прогулок парень больше предпочитал сидеть у окна и смотреть, как гуляют там.

– Ты ведь добьёшься того, что я тебя туда силой потащу! – сказал Бобби.

– Ты меня. Не. За-ста-вишь, – медленно и чётко процедил Джон. – Хочешь знать правду? Я не могу выйти туда.

– Знаю, – выдохнул Роберт. – Но не может же это вечно продолжаться, так ведь?

Джон выдохнул, закатив глаза. Он, взяв плед с кресла, накрылся им и в таком виде забрался на подоконник, а затем приоткрыл форточку, упершись взглядом туда.

– Вот, – сказал Аллердайс. – Если ты беспокоишься о том, что мне мало свежего воздуха, то вот: этого мне достаточно.

– Короче, – Дрейк резко рукой закрыл форточку, от чего Джон испуганно дернулся. – Мы, значит, поступим по другому. Смотри, давай так: один раз я тебя всё-таки свожу, а если тебе не понравится, то мы вернемся домой, и я больше тебя по этому поводу не побеспокою.

– Роберт, – Джон посмотрел на своего брата. Тот стоял прямо, не считая того, что держит сейчас рукой форточку, а его выражение лица было серьезным. Юноша почувствовал, что на него давят, и от этого ему стало не по себе. Шумно выдохнув и зажмурившись, он сказал. – Ладно, хорошо. Но только один раз.

Бобби расслабился, почувствовав победу со своей стороны. Вдруг зазвенел звонок в дверь, чего не ожидали оба брата.

– Я посмотрю, кто там, – сказал Роберт и ушел.

Джон остался сидеть на подоконнике, плотнее укутавшись в плед, смотря в одну точку. В мыслях завывал ветер, попеременно уступая странным голосам. Спустя некоторое время Роберт возвращается в комнату, но уже не один, а… с Ханной? Что она тут делает? Джон свесил ноги с подоконника, но продолжал там сидеть.

– Я не говорил тебе сразу, – начал было говорить Бобби. – У тебя и так потрясение хуже некуда, а с этой новостью у тебя вообще бы крыша поехала.

– И что это за новость? – Джон внимательно сузил глаза, наблюдая за девушкой, за тем, что она слегка непропорциональна.

– Я беременна, – сказала Ханна. – Почти три месяца как.

Джон смотрел на девушку и недоумевал. Теперь, конечно, понятно, откуда у неё такой живот, не могла же она его наесть, ведь так? В голове сразу всплыла та самая ночь, когда они с Ханной… И ведь это была та самая ночь, после которой Джон и оказался в плену. Понимая, к чему все идет, парень нервно выдохнул и старался беспристрастно смотреть на Ханну.

– И чего ты хочешь? – сказал он.

– Мне Роберт рассказал, что с тобой случилось, – заметив, как Джон неодобрительно посмотрел на своего брата, та осеклась. – Но не бойся, я никому не сказала, и не скажу. Я понимаю, у тебя трудный момент в жизни, я просто хочу, чтобы знал, что если что, то я готова тебе помочь. И я надеюсь, что это когда-нибудь мне вернется.

Сказав последнюю фразу, девушка обе руки на живот, намекая на то, что ей должно вернуться.

– Я не хотел, чтобы так получилось, – сказал в пол голоса Джон.

– Никто не хотел, однако, случившегося не изменить.

– Я не думаю, что буду хорошим отцом, – ответил парень и краем глаза заметил, как Бобби поднял палец вверх и хотел что-то сказать, но Ханна его перебила.

– Если уж на то пошло, то я не заставлю тебя платить алименты там и прочее, и прочее. Держись там.

С последними словами девушка резко развернулась и направилась к выходу. Бобби пошел провожать её, а Джон опять уставился в одну точку. Да уж, дело набирает совсем непредсказуемые обороты. Когда брат вернулся, то он ему сказал:

– Может, лучше завтра погуляем? Сейчас у меня вообще нет никакого желания…

– Ну, завтра так завтра.

– Кстати, ты что-то хотел сказать?

– Да я уже забыл, – улыбнулся парень, но Джон чувствовал, что тот врет.

Но всё же не стал допытываться и, резко соскочив с подоконника и бросив плед на пол, пошел к себе.

Забежав к себе в комнату, он плюхнулся на кровать и затрясся в беззвучном рыдании. Джон не понимал, как ему дальше в этой ситуации действовать. Со одной стороны, он эту Ханну видел всего лишь несколько раз, толком с ней не общаясь, а когда всё-таки контакт произошел, то просто потрахались и разошлись, причем Ханна сама убежала. С другой стороны, теперь у девушки новые заботы. А если она не сделала аборт, то значит, сама приняла для себя решение и морально подготовилась к будущему. Джон понятия не имел, что его ждёт в будущем. Он даже думать об этом боялся. А вот теперь у парня появилась маленькая надежда. Но вот его терзали двойные чувства: он и не хотел рано становиться отцом, и не хотел оставлять ребенка Ханны без отца одновременно.

Почему-то вдруг в мыслях Джона появились его кровные родители. Парень вспомнил те сны с ними, когда тот был в плену. В них он был маленьким ребёнком и смотрел на все происходящее через него. Джон вспомнил последний сон, в котором его мать, взяв на руки ребенка, побежала куда-то прочь, оставив его отца разбираться с какими-то проблемами. Они бежали, а концом сна был выстрел…

Джон думал об этом. Его кровные родители умерли? И почему тот человек, что выстрелил в его мать, не выстрелил в него самого? Что вообще случилось и почему так произошло, Джон раньше об этом никогда не задумывался. А теперь перед глазами предстала беременная Ханна, и тут Джон понимает, что не хочет, чтобы ребенок повторил судьбу его самого.

***

Прогулка началась где-то примерно в середине десятого часа. На календаре уже почти конец августа. Хоть на улице ещё тепло, но уже не так, как было в начале или в середине лета. Осень приближается, а значит приближается и новый учебный год. Джон думал об этом. Его отец хочет, чтобы тот продолжал учиться, но сам парень не уверен в том, что сможет находиться среди толпы студентов, спокойно сидеть на лекции и вообще вернуться в учебную жизнь. Он и до этого не часто учился на ура, но тогда это была просто лень и нежелание сидеть и слушать лекции, а сейчас это боязнь перед обществом. Хоть папа ему и говорил, что случай с похищением не предавался громкой огласке, и что Джону не стоит бояться того, что люди после не так будут на него смотреть. Ханна-то, скорее всего, тоже не будет учиться, потому что в декрете. Но её случай не так ужасен, если кто-то об этом узнает, то девушка вряд ли возьмет на себя клеймо позора: многие девушки в этом институте и до неё попадали в подобные переделки. А Джон – парень, позволивший себя изнасиловать. Кто знает, во что может это превратиться. А потому Аллердайс не хочет возвращаться в институт… Но, видимо, придется, ибо Чарльз Ксавьер в своем решении о получении диплома непоколебим.

Он шёл позади Бобби, который то и дело пытался отойти в сторону, чтобы не позволить Джону ходить позади него. Но брат всё норовился пристроиться сзади. И тут терпение Роберта рушится, и тот его просто хватает за локоть и ставит рядом с собой.

– Больно, блин! – кричит Джон, пытаясь вырваться.

– Так хватит вести себя, как загнанная мышка!

– Да я…

И тут Джон обратил внимание на двух впереди идущих дам, что шли к ним навстречу. Подойдя поближе, парень тут же узнал обеих: это была Китти, гуляющая вместе с мамой. Женщины о чём-то разговаривали, но Китти, тоже обратившая внимание на Джона, заметно изменилась в лице и с радостным воплем побежала к нему навстречу. Аллердайс тоже заметно повеселел и тоже кинулся к ней обниматься. Роберт, стоявший позади всего этого так же не мог не смотреть на это с улыбкой на лице. Хоть кто-то сумел обрадовать его брата.

– Ты в порядке! – сказала Китти это не как вопрос, а как утверждение. – Я так рада, что с тобой всё хорошо.

– Я тоже рад тебя видеть, бро, – Джон чуть не ли кружил свою подругу в воздухе.

– Бро, – весело передразнила его девушка.

Но затем они отпустили друг друга, наблюдая за Робертом и мамой Китти: Бобби стоял, улыбаясь и с разведенными руками, а миссис Прайд была больше поражена таким поведением своей дочери.

– Тоже решили прогуляться? – задала вопрос миссис Прайд.

– Да, – ответил Джон, а после кивнул в сторону своего брата. – Это вот ему спасибо, вытащил меня.

– Ты изменился, – сказала женщина, задумавшись. – Подрос что ли?

– Если бы…

– А давайте все вместе прогуляемся, почему нет? – встряла в разговор Китти.

Все согласились и пошли в сторону пруда. Спустя несколько секунд, Роберт шепнул своему брату на ухо:

– Вот видишь, всё хорошо же.

Джон не стал ничего отвечать, только лишь пожал плечами. Остаток времени они провели, наблюдая за утками.

***

Домой Джон вернулся заметно повеселевший. Дома никого не было, так как отец на работе. Но по крайней мере теперь уж дома точно не пусто. Аллердайс заглянул в холодильник в надежде найти там что-то приличное. Он давно не ел нормальный еды. Хоть ему и предлагали, но Джон наотрез отказывался к чему-либо прикасаться. В основном, ел бутерброды и всякий фастфуд. Но теперь же настроение парня изменилось.

Обратив внимание на серую кастрюлю, он, собравшийся достать её, вдруг отвлекся на звонок телефона, что был в гостиной. Парень направился в комнату. Телефон всё трещит и трещит, и никто, кроме Джона, видимо, не слышит его. Возможно, Бобби увлекался чтением или музыкой, чем угодно, что может заглушить звук звонящего телефона. Выдохнув, Джон взял трубку.

– Алло? – неуверенно спросил парень.

– Мистер Ксавьер? – голос на той стороне был заинтересован в его отце.

– Нет, вы говорите с его сыном.

– С каким из?

– Кто вы?

– Детектив Александр Саммерс. Я сначала звонил ему на личный телефон, но он недоступен, потому решил позвонить на домашний.

– Что вы хотели? – Джон хотя бы немного успокоился, но всё же был на стороже, потому что звонок полицейского всё-таки это не простая вещь.

– Для начала: с которым сыном я говорю? Потому что от этого зависит информация, которую я хочу передать.

– С Джоном, и поверьте, я готов ко всему, – парень не знал, откуда у него столько уверенности.

– Вот и отлично. Мы нашли одного из подозреваемых. Я буду признателен, если вы сами приедете на опознание, – сказал детектив. – Если что, я уже в Америке.

– Хорошо, спасибо, – ответил Джон. – Когда можно будет приехать?

– В будни любое время до девяти вечера.

– Спасибо.

И Джон повесил трубку. Их нашли, точнее, нашли одного из. Аллердайс очень сильно надеялся, что это Саймон. Правда, есть одно маленькое но: если это будет, действительно, Саймон, то Джон вряд ли сможет спокойно стоять и смотреть на него. Несмотря на то, что прошло уже достаточно времени, Джон всегда будет бояться и ненавидеть того, кто разрушил ему жизнь.

Вечером, когда отец вернулся с работы, то без лишних моментов было оговорено, что Джон пойдет в участок вместе с отцом. Рядом должен быть хоть кто-то, кто сможет вовремя успокоить парня.

***

Сидя в участке, Джон то перебирал пальцы на руках, то теребил челку, которую, кстати, парень до сих пор не состриг. Он убирает волосы назад, но сейчас нервы настолько сильно шалят, что аккуратная прическа превратилась в нечто лохматое.

Когда вышел мужчина среднего роста в форме и позвал Джона и Чарльза, то сам Джон вдруг вжался в кушетку, словно приклеенный.

– Всё будет хорошо, – шепчет ему отец.

Временно успокоившись, Джон направился к своему страху в гости. Они зашли в комнату, на стене которой было окно, показывающее вид на другую комнату, в которой и стоял… Саймон!

Аллердайс, смотря в глаза своему мучителю, невольно согнулся в коленях, по телу прошла дрожь, а сам он сотрясся в беззвучном рыдании. Когда он более менее очнулся, он обнаружил себя в объятьях отца.

Работники полиции сразу смекнули, из-за чего Джон себя так повел, а потому быстро вывели его и его отца за пределы комнаты. Там юноша мог усесться, после чего издал огромный вопль, а после зарылся в свои волосы и начал рыдать.

– Так, – Чарльз взял его лицо в обе руки и повернул к себе. – Посмотри на меня! Это я, твой отец!

Джон поднял глаза на обеспокоенного Чарльза, а затем зарыдал с новой силой, схватив того за края рубашки и уткнувшись ему в грудь.

– Этот ублюдок очень хорошо постарался, раз тебя трясет только от одного его вида, – сказал Ксавьер, раздраженно выдыхая.

– Я хочу, чтобы он сдох! – говорит Аллердайс, продолжая рыдать в грудь отца. – Самой мучительной, блядь, смертью!

– Он будет наказан. Можешь не сомневаться в этом.

Мужчины просидели в таком положении еще минут десять, пока детектив не подошел позвать их составить протокол. Чарльз, знающий, что сейчас его сын не в лучшем состоянии, напросился сделать всё самостоятельно.

Джон видел лицо этого Саймона. Мужчина стоял спокойно, но вот его серые, почти белые глаза отражали всё то зло, что было в нём. Юношу трясет от одного лишь взгляда, не зря говорят, что глаза – зеркало души, а душа Саймона была абсолютным злом.

Он вспомнил Пола. Несмотря на то, что тот щуплец был к нему добрее и даже помог ему сбежать, он всё так же участвовал и в унижении Джона.

Теперь мысли Аллердайса были только об одном: эти уроды должны заплатить за всё сполна.

========== 7. Прежде уже ничего не будет ==========

Джон сидел за партой, сложив руки в замок, и наблюдал за своим преподавателем, которая рассказывала студентам, что их ждёт на курсе. Аллердайс не вслушивался в слова женщины, которая активно жестикулировала и временами показывала какие-то буклеты. Мысли парня были затуманены, а глаза отражали полное безразличие ко всему. Он не заметил того, что Китти, что сидела рядом с ним, заботливо положила руку к нему на плечо.

– В общем, поздравляю вас всех с началом нового учебного года, – в завершающий момент сказала преподаватель. – Я очень надеюсь, что этот год будет лучше, чем предыдущий.

Когда все начали собираться, женщина вдруг обратила внимание на Джона.

– Хм, Джон? Тебя можно попросить остаться?

Аллердайс выдохнул и закатил глаза. Ну, вот неужели нельзя было подождать? Парень медленно подошел к преподавателю.

– Вы что-то хотели, мисс Монро?

– Я хотела бы с тобой поговорить насчет твоей успеваемости… Думаю, и до меня тебя пытались вразумить, но в этом году ты должен особенно сосредоточиться. Ибо по предыдущей сессии я могу делать не очень хорошие выводы.

– Хорошо, я буду стараться, – ответил Джон, но вдруг куратор взяла его за руку и, глядя ему пристально в глаза, ответила.

– Только не переусердствуй.

На этом моменте Аллердайс моментально вышел из аудитории, переводя дыхание и успокаиваясь. В коридоре много студентов, которые тоже в основном шли уже домой. Джон смотрел на всех этих ребят и еле сдерживался, чтобы не упасть и не поджать под себя колени. Вместо этого парень шел медленно вперед, направляясь к выходу, считая про себя.

– Хэй! – Джон услышал голос позади себя.

Поначалу юноша просто не обратил внимание на это, подумав, что позвать могли и не его вовсе.

– Джон, мать его, Аллердайс! – юношеский голос снова повторился.

На этот раз парень остановился, обернувшись. К нему направлялся высокий молодой человек простого телосложения, позади него шел парень, чуть пониже него, но достаточно крупного телосложения. Покопавшись в своей памяти, Джон вспомнил этих парней: Джеймс Коул, тот, кто повыше, это его однокурсник, а позади него шел его друг Грег, фамилии Джон не знал.

– Привет, – пожал плечами Джон.

– Давно не виделись, – Джеймс надменно улыбался.

Отношения с этим парнем у Джона были не совсем простые, можно сказать, что они друг другу соперники. Джеймс Коул был типичным сыночком богатого папы, а потому смотрел на всех сверху вниз. Для него Джон Аллердайс – представитель среднего класса, а значит, не равен Джеймсу.

– Не хотелось бы начинать год с типичных перепалок, – ответил ему Джон.

– Ну, что ты! Я лишь хотел спросить, как дела, как каникулы провел?

– Нормально.

– Вот и хорошо… Я слышал, что Ханна Блэквуд забеременела, так же дошли новости, кто отец, – Коул странно улыбнулся.

– Вот только не… – Аллердайс только хотел сказать, но тут его перебили.

– Да ладно тебе, хорош мужик ведь! Ладно, я пошел. А тебе удачи в отцовстве.

Джеймс прошел мимо Джона, таща за собой Грега, который посмотрел на него не то с сочувствием, не то с презрением. Что ж, он знает о том, кто отец ребёнка Ханны. Остается лишь молиться, чтобы Джеймс не узнал о пленении Джона, иначе будущий год парня в этом институте обещает быть «веселым».

***

– Как первый день в институте? – участливо спросил отец.

– Ты точно уверен, что мне стоит продолжать? – ответил вопросом на вопрос Джон.

– Поверь мне, тебе это нужно. Ты ещё потом мне спасибо скажешь.

Джон закатил глаза и с напряженным видом пошел к себе. На секунду парню показалось, что вернулась та атмосфера прежней жизни. Джон, который вечно отлынивает от учебы. И папа, который вечно пытается образумить сына. Но тут же неволей накатили те воспоминания первых дней после рабства, и Джон понимает, что всё-таки не стоит сильно обольщаться.

К тому же пока еще Пол на свободе. Да, Джон помнит, как тот ему помог сбежать, но кто знает, как может поменяться настроение мужчины, и тот вдруг резко не захочет вернуть свою игрушку? Пока один из них на свободе, Джон Аллердайс ни за что на свете не успокоится. Успокоится лишь только в том случае, когда они оба не окажутся за решеткой, хотя парень и не прочь бы самому их прикончить. Вряд ли бы Джон пожалел о своём выборе.

На мгновение парень представил, как Пол и Саймон горят в огне, как их тела покрываются ожогами. И как Джон на это смотрит с улыбкой на лице. Да, это довольно жестоко, но разве они не были жестоки к нему сами?

Он остановился возле комнаты Бобби. В данный момент его не было дома: к нему в гости приехала та самая медсестра из Канады, с которой он теперь встречается. И сейчас он с ней гуляет. Джон медленно, будто опасаясь чего-то, вошел в комнату брата. Отчего-то ему захотелось узнать, как живет Роберт. В принципе, интерьер мало чем отличается, разве что обои были у него желтовато-синими.

Джон присел на кресло, что стояло возле рабочего стола брата и медленно крутанулся. Тут на его взор упала небольшая чёрная тетрадка. Любопытство Аллердайса начинало всё больше и больше разрастаться, и он открыл первые страницы. Джон листал, проходясь глазами по написанному. Его брат ведет личный дневник? Вот уж прикол. И сейчас Джон чувствовал себя, словно открыл занавес великой тайны. Отчасти так оно и было: сейчас в его руках лежат все самые сокровенные мысли, всё самое личное, что находилось в голове Роберта. И только сейчас Джон начал понимать, что вот это все не является правильным, что он вот так просто взял и ворвался в личное пространство Бобби. Тот его за это явно по голове не погладит.

Но всё же ядовитый интерес к чужим мыслям одолел Джона, и он, хоть и понимал, что действует неправильно, продолжал читать дневник. Записей было много, так что парень просто пробегал глазами. Но что его, действительно, заинтересовало, так это последние записи за два месяца. То, как Роберт изнервничался, постоянно пытаясь найти брата. Как он жалел, что вовремя не сказал своему брату нужных слов насчет матери. Джона даже задело то, что Бобби однажды подумал, будто он умер. В этом дневнике Дрейк одновременно то проклинал, то молил о возвращении. И это невероятно тронуло.

А дни, когда Джон вернулся… Роберт покрывал благим матом этих похитителей. И даже сквозь бумагу и чернила Джон чувствовал, как тот это писал с ненавистью. И вдруг какая-то капля упала на страницу, и Джон испугался. И только в этот момент он понял, что плачет. Парень не понимал, что же такого в этом, и почему он плачет из-за этого. Просто Бобби очень любит своего брата, и всё на этом. Зачем же плакать?

Дальше он читал, пытаясь усмирить свои слезы. Чем дальше Джон читал, тем реже себя там обнаруживал. Всё больше и больше места в строчках занимала Мари. Та медсестра, что была в канадской больнице, в которой первое время провел Джон. Джон понимал, насколько всё серьёзно, как он любит эту девушку. И как он ненавидит расстояние между ними. Серьезно, теперь ему уже жалко парня. И тут он вспомнил, что на данный момент Роберт с ней гуляет, а значит, скоро в дневнике появится новая запись.

Но Джон читал это всё и силился с желанием вырвать эти сранные страницы. Долгое время Бобби расписывал, как боится и переживает за брата, а теперь же заполняет свои мысли этой девушкой. Это ревность? Скорее всего, Джон на самом деле ревновал. Эта Мари… Она далеко от него и практически ничего не знает о Роберте, в то время, как Джон прожил с ним всю жизнь и знает о нём чуть не ли всё.

И это несправедливо!

– Это что ещё, блядь, такое?! – услышал Джон знакомый голос.

Джон повернулся и увидел Бобби, который смотрел на него, облокотившись на дверной и проём и сложив руки у груди. В его взгляде читалось полное негодование. Аллердайс, поняв, что тетрадка всё ещё в руках, тут же бросил её на стол и резко поднялся со стула. Он смотрел на своего брата, который всем своим показывал, что зол. И на секунду Джон даже испугался, он никогда ещё видел его таким.

– Стоило мне только один раз оставить её без присмотра, – медленно с интонацией произнес Бобби, а после чего резко завершил. – Так ты её прочесть решил?!

– Я… – Джон понимал сейчас, почему его брат злой. Он виновато опустил глаза.

– Выйди, пожалуйста!

Джон пулей вылетел из комнаты, пытаясь успокоиться. Его дыхание заметно участилось, руки дрожали. Он обернулся, чтобы заметить, как Роберт хлопнул своей дверью. И даже с расстояния Джон мог услышать, как тот яростно ругался. А потом как резко вскрикнул, от чего тот даже вздрогнул. Неужели это его настолько взбесило? Понимая, что сейчас не самый подходящий момент, Джон ушёл в свою комнату. Успокаиваясь в родных стенах, он скатился по двери и прижал колени к себе. Не стоило. Не стоило этого делать. Но с другой стороны он и сам виноват, нечего оставлять ценные вещи на виду. Но Роберт вряд ли думал о том, что Джон когда-нибудь решится войти в его комнату и заметить эту самую ценную вещь.

И именно в этот момент, когда от перенапряжения Джон поменял позу и стоял на четвереньках, вглядываясь в черты ковра, он понял. Он всё понял. От осознания подобной мысли, у Джона закружилась голова. Парень просто лег на пол и начал смотреть в одну точку, пытаясь анализировать. Ничего не получалось, вместо этого в его голове вставал образ его брата, который стоял и злился. Его напряженное лицо Джон запомнил надолго.

– Что мне делать? – шепчет парень. – Что? Он ведь мой брат.

– Я не знаю, – говорит мама. – Попытайся разобраться, может быть, это не правда?

– Что ты имеешь в виду? Будто то, что я чувствую, не настоящее?

– Возможно, настоящее. Но, возможно, не надолго.

– И с кем ты там говоришь? – послышался голос брата за дверью.

Джон вернулся из временного транса, смотря на дверь. Парень встал и открыл её, наблюдая за недоумевающим братом. Разобраться? Значит, разберемся.

Выдохнув, Джон собрался с мыслями. То, что он собирается делать, превышает мораль. Но будь что будет, а потому Аллердайс впился в губы брата, хватая того за руки, чтобы он не вырвался, а затем прислонил его к стене. Джон целовал Роберта, полностью отдавая ему всю свою любовь. Бобби не сопротивлялся, но и не отвечал. Скорее всего, данный поступок брата его шокировал. Парень слегка покусывал, а потом обсасывал губы, тихо постанывая. Но потом, когда до Дрейка, наконец, дошло, что сейчас происходит, он попытался мотнуть головой, но Джон не отлипает от его губ. Роберт пытается дергать руками, но Джон держит его крепко.

Когда, наконец, Джон успокоился, он медленно отстранился от брата, наблюдая за его взглядом. Роберт напуган, явно напуган.

– Ты какого хрена творишь? – нервно шепчет Бобби.

– Я люблю тебя, – так же шепчет Джон. – Больше, чем кого-либо.

– Ты… ты…

Джон больше не держал крепко руки Роберта, а потому тот быстро вырвался из хватки, а затем двумя руками прислонился к груди брата и оттолкнул его от себя.

– Ты мой брат, – говорит Бобби, наконец, более менее успокоившись. – Я тоже тебя люблю, но только так.

– Не кровный ведь, – пытается оправдаться Джон.

– И что? Всё равно брат! Ладно, ну не были бы мы братьями. То всё равно, мы оба мужчины**. Этого в принципе быть не должно.

Джон развернулся и зашел к себе обратно. По телу прошла мелкая дрожь. Он дошел до своей кровати и лег на неё, поджав под себя колени. Опьяненный разум начал трезветь, и теперь до Аллердайса дошло, насколько он далеко зашёл. Парень понял, какую ошибку совершил. Он сотрясся в беззвучном рыдании, теперь думая, что же будет дальше. Роберт знает, что Джон прочел все его мысли, а после этого к нему ещё и целоваться полезли. Вряд ли Дрейк сейчас тоже сидит спокойно у себя в комнате.

***

На утро, когда семейство начало собираться: отец на работу, сыновья на учебу, Джон поймал Бобби возле ванны.

– Слушай, я насчет вчерашнего…

– Этого не было. Не было, понял?! – сказал Бобби.

– Да, именно это я и хотел сказать, – дернул уголками губ Джон.

Действительно, проще забыть произошедшее, чем постоянно убивать себя мыслями о безответной любви, саркастично думает Джон. Но ничего с этим не делает и идет в институт.

Начинать с первой пары всегда тяжело. А потому первое время Джон просто спал на задних рядах. Хорошо, что сейчас проходит повторение пройденного и ничего нового записывать не надо. Да и к тому же, преподаватели уже привыкли к такому студенту.

Во время большого перерыва Джон решил прогуляться возле института. Он решил пройтись по небольшому парку, что был возле здания. Рядом с ним шли Китти, которая рассказывала Джону о последних новостях, и новичок Уэйд, которому те разрешили пойти гулять с ними, чтобы получше узнать других студентов. Временами Китти и Уэйд о чём-то вместе переговаривались, а Джон просто слушал их, иногда вставляя что-то своё.

– А вот когда я ещё у себя… – начал свою очередную историю Уэйд, но вдруг заметил, как Джон смотрел куда-то в сторону, а его зрачки увеличились. – Джон?

Действительно, сейчас Аллердайс смотрел в сторону конца парка. Там стояла знакомая фигура. И это был он… Пол так же стоял и смотрел на Джона, еле заметно улыбаясь. Но потом резко развернулся и пошел в свою сторону. Аллердайс раздраженно выдохнул.

– Там кто? – участливо спросила Китти.

– А?.. – Джон обратил внимание на своих друзей. – Ааа… Неважно. Ну, это, вы пока что без меня там потусите, а мне надо отойти.

Не услышав дальнейшей реакции, Джон рванул в сторону института. Вот только бы Пол не следил за ним. Ведь если это так, то поводов бояться у Джона появилось ещё больше. Направляясь в сторону аудитории, он и не заметил впереди идущего Джеймса. Даже когда они столкнулись плечами.

– О, привет! – сказал парень.

– Коул, блядь, уйди, – не обращая на него взгляд, Джон пытался вернуться, но Джеймс резко схватил того за плечо и заставил посмотреть ему в лицо.

– Слышал, что преподы говорят? – хитро улыбается парень. – Вот это ты, конечно, весело пожил!

– А хрена ли ты подслушиваешь? – Джон сузил взгляд.

– Стены здесь довольно тонкие, хочешь не хочешь, но услышишь.

– Тебе чего от меня надо?

– Посмотреть в глаза тебе. Как ты вообще с этим-то живешь, мм?

– Просто. Уйди.

– Посмотри на себя, тряпка ебанная.

– Ты ведь сейчас добьёшься своего, – Джон напрягся.

– Ну, и что ты мне сделаешь?

Аллердайс вырвался из рук Коула и пошел дальше, как вдруг услышал.

– Так и знал, что ты слабак. Так мало того, ты ещё и шлюха!

Джон резко остановился. Это было уже чересчур. Джеймс, конечно, тот ещё ублюдок, но вот это было уже слишком даже для него. Он пошел назад, ускоряя свой шаг. Рука уже сжалась в кулак, и когда Джон оказался близко к своему сопернику, то со всего размаху двинул в челюсть, отчего Джеймс пошатнулся и упал на пятую точку. Аллердайс кипел от злости, а тем временем Коул, смеясь, вставал и говорил:

– Ооо, ты смотри-ка. Как только шлюхой обозвали, так сразу яйца выросли? А где раньше-то они были?

– Заткнись!

Джон налетел на Джеймса новой волной, но на этот раз победа на стороне противника. Тому стоило лишь пнуть ногой, и тот Аллердайс упал на пол, шикая от того, что ударился головой о бетон. Коул пинал его, а потом привстал на колени и начал кулаком дубасить по лицу.

– Плачь давай, – ядовито говорит парень, замечая как слезы наворачиваются на глазах у Джона. – Шлюшка, даже противостоять нормально не можешь.

– Хрен соси! – съязвил Джон.

– Ну уж нет, сосешь у нас ты.

– Так блядь! – внезапно послышался другой голос.

Это был Уэйд, который резко за шкирку поднял Джеймса и резко двинул тому в челюсть. Завязалась драка, перевес в которой был явно у Уэйда. Джон попытался встать, и тут чья-то рука предложила ему свою помощь. То был Грег. Джон, схватившись за руку, встал, а затем зашипел с новой силой, потому что отбитые места снова начали болеть.

– Я знаю Уилсона, – сказал Грег. – Он отметелит Коула, мало ему не покажется.

А ведь и правда, Джон смотрел, как парни дерутся и видел, насколько четкими были движения у обоих. Оба явно занимались боевыми искусствами…

Почти половина студентов собралась, чтобы посмотреть на зрелище, Джону аж стало не по себе и он решил попытаться разнять дерущихся. Видимо, так же подумал и Грег, когда пошел к своему другу, чтобы оттащить его, в то время, когда Джон оттаскивал Уэйда.

– Чел, я тебе так благодарен, – шепчет своему новому другу Джон.