Текст книги "Личный постапокалипсис (СИ)"

Автор книги: Ольга Викторова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Боюсь, он сейчас не может говорить, – ответил доктор МакКой. – У него крайне нестабильное состояние, сейчас с ним бесполезно о чем-либо говорить.

Детектив Саммерс взглянул на Джона, смерив того изучающим взглядом.

– Только обязательно мне сообщите, когда он придет в себя. Вы, я так понял, его лечащий врач?

Хэнк кивнул, а после детектив покинул палату. Мужчина достал из кармана телефон, набрал номер и передал трубку Джону.

– Держи!

Джон взял телефон, а после чего Хэнк тоже покинул палату. Парень приложил аппарат к уху и стал слушать гудки. И вот на другом конце провода взяли трубку.

– Алло? Хэнк? Зачем ты мне в такое время звонишь? – Джон услышал долгожданный голос.

– Папа, это ты? – спросил парень.

– Погоди-ка…

– Папа! Отец, это я!

– Джон! Что?! Это правда ты?

– Это правда я, – Джон снова плачет. Но на этот раз это были слезы радости.

– Господи Иисусе… Хэнк с тобой?

– Да, но он, правда, вышел из палаты.

– Ты в больнице?

– Да, в больнице, в, мать его, Торонто. Папа, пожалуйста, поговори со мной.

– Я обязательно поговорю с тобой, сынок. Когда приеду к тебе.

– Нет-нет-нет! Не бросай трубку! Поговори со мной сейчас!

– О чём ты хочешь поговорить?

– Вы искали меня?

– Конечно, искали! Черт возьми, Джон, два месяца от тебя ни слуху, ни духу. Ты хоть понимаешь, как я изнервничался?!

– Я знаю. Я тоже изнервничался. Ты приедешь, ведь так? А Бобби?

– Если хочешь, мы вместе приедем.

– Да, хочу!

– Вот и всё тогда, мы договорились. Боже, Джонни…

Юноша первым бросил трубку. Он смотрел на телефон. Парень так долго мечтал о том, чтобы услышать родной голос, чтобы наконец-то почувствовать себя в безопасности.

– Ты молодец! Я всегда знала, что ты справишься, – перед ним сейчас стояла Мойра. Она улыбалась.

– Спасибо, мам, – прошептал Джон.

И женщина растворилась прямо на его глазах. Всё осталось позади, этот кошмар закончился.

Комментарий к 3. Надежда умирает последней, но не в этом случае

* – Вообще, в каноне указано, что его зовут Сент-Джон Аллердайс (немного ора по Святому Иоанну хд), а фильмах никогда про приставочку “Сент-” не говорилось. И поэтому, так как канон для фанфика я взяла фильмовый, я вот так и извратилась.

========== 4. С другой стороны ==========

Нельзя сказать, что их отношения были идеальными так же, как нельзя сказать, что ужасными. Хотя, если смотреть в детство, то Джон и Роберт были дружны. Всегда вместе, где бы они не были.

Роберт бы хотел вернуть те дни, когда он с братом придумывали очередной план по захвату человечества. Естественно, все было в шутку, то тем не менее, тогда было, действительно, весело, пускай и последствия не всегда проходили благополучно.

И вот один все изменил. Роберт помнит его, как будто это было вчера. Вот он возвращается с прогулок, проходит мимо гостиной и замечает, как папа стоит у телефона. Мужчина стоит молча, слушая, что ему говорят на том конце провода. Руки трясутся, свободная то и делает, что сжимается в кулак и разжимается. А лицо Чарльза было напряженным. Бобби подумал, что отец вот-вот начнет орать на того, с кем он говорил по телефону, но вместо этого мужчина повесил трубку, сел в кресло, упершись локтями в колени и закрыв лицо руками.

К Роберту подошел Джон.

– Что там? – спросил мальчик и, увидев отца, напрягся.

Бобби вошел в комнату, направляясь к отцу. Папа, казалось, замер в одном положении и больше походил на статую.

– Па-ап? – мальчик услышал голос брата позади себя.

Роберт легонько потряс мужчину за плечо, и Чарльз поднял голову, наблюдая за своими детьми. Глаза мужчины были красными.

– Что произошло? – встревоженно спросил Бобби.

– Мама, – ответил Чарльз. – Ваша мама… Она погибла, на задании.

Мальчики испугались. Бобби посмотрел на Джона: тот, широкими от испуга глазами, смотрел на отца. Он не верил своим ушам. Младший сын обнял отца за плечо, Чарльз обнял его в ответ, гладя того по голове. Мужчина посмотрел на Джона.

– Джонни, – сказал он. – Подойди сюда, пожалуйста.

– НЕТ! – крикнул мальчик и выбежал из комнаты.

Страшно представить, что сейчас чувствовал Джон. Роберт знал,

что тот к ней больше привязан. Эта новость, наверное, его шокировала больше, чем самого Бобби. Но ведь в конце концов он тоже любил Мойру, и ему так же больно.

А потом было опознание тела, но Чарльз своих детей не брал с собой, чтобы не травмировать их еще больше. А потом похороны. Роберт помнил, как он, сидя в машине и подавляя слезы, наблюдал вдалеке, как его брат молча стоял перед могилой.

Именно после этого момента крепкая братская дружба начала трещать по швам. Роберт запирался в комнате, читая разные книги, журналы, комиксы, целыми днями, игнорируя всё вокруг. Джон ненавидел его за это, за то, что игнорировал брата. Мальчики начали часто ссориться. Часто по мелочам, но еще чаще спорили из-за того, кто же любил мать сильнее.

Только спустя долгое время Роберт все понял: Джону было больнее всех, и он хотел найти поддержку именно не в отце, а брате. А брат в это время углубился в чтение. Дрейк пожалел о том, что не увидел это вовремя.

И вот оно снова. Два месяца назад Джон не вернулся с вечеринки. Тогда все подумали, что парень решил переночевать у друзей. Но когда Бобби узнал от Китти, что та лично с ним попрощалась, когда тот ушел домой, то начался беспорядок.

Чарльз носился, как бешеный, постоянно бегал в полицию, чтобы узнать новости. Роберт тогда просто со своего телефона не слезал, пытаясь дозвониться до брата. Но каждый раз оператор говорил, что аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети.

Куда он подеваться? Что с ним? Где он? Почему он пропал?

Тогда Роберт втайне связался с одним парнем по имени Курт Вагнер. У его были связи, и он мог помочь найти брата. Но тут даже он не мог помочь… Последние два месяца отец и сын провели в беспокойстве.

***

Сейчас Роберт шел домой. Время вечер, на улице только-только начало темнеть.

– Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, – в очередной раз вещала ему оператор. Её женский безразличный голос только выбесивал Роберта.

Дрейк положил телефон в карман и раздраженно выдохнул. Может, Джон сменил номер? Может быть, он где-то сейчас в другом месте просто решил начать новую жизнь? Хотя, это не очень-то на Джона и похоже. Но Роберт продолжал надеяться, что он просто убежал и ничего с ним не случилось.

Он прошел мимо автобусной остановки, где заметил знакомую девушку. Это была Ханна, они виделись несколько раз на общих конференциях в институте. Девушка сидела на скамейке, понурившись, и читала какой-то буклет. Роберт обратил внимание на небольшой живот девушки.

– Привет, – поздоровался с ней парень.

– О, привет, – Ханна подняла голову и увидела Бобби. – Давно не виделись.

Девушка отложила буклет, пододвинувшись, давая рядом Роберту сесть рядом с ней.

– Как ты? – спросил он. Парень взглянул на живот. – Как ребенок?

– Все хорошо, – ответила она. – Мы в порядке. А вот ты как? Что-нибудь узнал про брата?

– Ничего.

Ханна поневоле тоже вписалась в общество, ищущих Джона Аллердайса. Ведь тот ребенок, что сейчас растет у девушки – он его отец.

Тогда было ох как невесело, когда они узнали.

Прошло две недели с момента исчезновения Джона. Бобби сидел в кресле в гостиной и мучил телефон звонками. Куда этот хер подевался?!

Сейчас был один дома, отец был на работе. Хотя тот наверняка тоже с нервами. Быть одновременно психологом для других людей и одновременно не сойти с ума, зная, что твой сын пропал и неизвестно где – очень сложно.

Внезапный звонок в дверь напугал Роберта. Кому сейчас нужно приходить сюда? Разве что… Джону? Парень помчался к двери, надеясь увидеть там брата. Но когда он посмотрел в глазок, то увидел двух женщин: одна была постарше, другая помоложе. Роберт раздраженно хмыкнул, но всё же открыл дверь на небольшое расстояние, сцепив это маленькой цепочкой.

– Здравствуйте, – сказала женщина постарше. – Меня зовут Николь Блэквуд, а это моя дочь Ханна.

Он взглянул на девушку, стоящую рядом с Николь. Роберт быстро узнал своего напарника по конференциям.

– Здравствуйте, – поздоровался Дрейк. – Чем могу помочь?

– Нам бы поговорить с Джоном, он дома?

Парень закрыл дверь, но снова её открыл, на этот раз почти полностью.

– А что-то случилось? – он кинул встревоженный взгляд.

– Я беременна, – ответила Ханна.

– Стоп, что?! – Бобби был шокирован.

– Джон дома? – спросила Николь.

– Эмм, – начал парень. – Как бы вам так сказать… Нет, его нет дома.

– А когда он будет дома?

– Не знаю…

– В смысле «не знаю»?

– Он пропал две недели назад.

Женщины переглянулись. Ханна заметно напряглась в лице, а Николь закатила глаза.

– Почему-то я так думала. Он сбежал, – сказала мать своей дочери.

– Погодите-ка, – встрял Бобби и начал активно жестикулировать. – Вы что, хотите сказать, что Джон… отец ребенка?

– Я может, хоть и была тогда немного нетрезвой, но вполне отдавала отчет своим действиям, – сказала Ханна. – И могу абсолютно уверенно сказать, что именно Джон и является отцом.

– А я тебе говорила быть осторожной! – Николь смерила свою дочь строгим взглядом.

– Мам, давай не здесь…

– Нет. Нет. Нет, – начал мотать головой Бобби. – Нет, он сначала пропадает без вести, а теперь еще и вы тут пришли и говорите, мол, вот ребеночек у него. Что?..

– Мы, в конце концов, не знали, что исчез, – сказала Николь. – Но я вас хочу кое о чем попросить. Как ваше имя?

– Роберт.

– Роберт, я прошу вас, держите нас в курсе насчет всего этого. Пожалуйста, сообщите нам, если он вернется. Мы не собираемся навязывать ему ответственность на ребенка, нам просто нужно поговорить.

– Хорошо… – сказал Бобби, перед этим подумав несколько секунд. —

Я буду вас держать в курсе.

– До свидания.

Женщины ушли, оставив Роберта недоумевать. Вот ведь Джонни даёт!

– Как думаешь, что с ним? – спросила вдруг Ханна.

– Надеюсь, что ничего плохого, – ответил Роберт. – Кто у тебя хоть растет?

– Девочка.

К остановке подъезжает автобус, Ханна встает.

– Может, помочь? – парень предлагает свою помощь.

– Не стоит, я пока еще сама могу.

Девушка села в транспорт, помахав Бобби из окна, и уехала. А парень пошел домой.

Добравшись до дома, он сразу пошел на кухню, налить себе воды. Налив, он пошел в гостиную, где услышал, как отец с кем-то говорит:

– Конечно, искали! Черт возьми, Джон, два месяца от тебя ни слуху, ни духу. Ты хоть понимаешь, как я изнервничался?!

Что?! Не может быть…

– Если хочешь, мы вместе приедем, – продолжал говорить отец. Секунду помолчав, он продолжил. – Вот и всё тогда, мы договорились. Боже, Джонни… Джон!

Бобби вошел в комнату, где стоял Чарльз, смотревший в экран телефона и, казалось, не веривший в происходящее. Роберт, походу, тоже.

– Это был он, да? – спросил парень.

– Угу, – промычал мужчина. – О боже, я поверить не могу!

– Что с ним? Где он? – Бобби был готов завалить отца вопросами.

– Он сейчас в Торонто, его Хэнк нашел… Что-то мне подсказывает, что Джон там оказался не по своей воле.

– Ого…

Роберт присел прямо на пол и смотрел в одну точку. Джон позвонил из Канады, черт. Как он там оказался? Он что, там все эти два месяца и провел?

– Прямо завтра туда и поедем, – сказал, наконец, Чарльз.

– Вдвоём?

– Да.

Парень кивнул. Вдруг телефон отца снова зазвонил.

– Алло, Хэнк? Как он там?

***

Путь они провели в молчании. Роберт смотрел на отца, чье лицо было напряженным. Чарльз явно знал больше о случившемся и не хотел делиться этим с ним. Видимо, Хэнк ему все и рассказал. Бобби все время думал о Джоне и том, что же с ним там приключилось.

Они приехали в больницу, где работал дядя. Там они встретили еще Рейвен, которая кинулась ко отцу с объятьями и о чем-то с ним говорила, о чем Роберт предпочел не слушать. Ему больше увидеть брата.

Встретившись с доктором МакКоем, они пошли за ним. Мимо них только что прошел полицейский, но Роберту было не до него и, скорее всего, самому полицейскому тоже. Добравшись до палаты, Чарльз вошел туда первым. Роберт почему-то боялся войти. Услышав удивленный возглас отца, он все же решил заглянуть в дверной проем: Джон, сидя на кровати, вжался кулаками в грудь отца и ревел. Чарльз обнимал его, приглаживая его спине и губами прикоснувшись к его макушке. Роберт подошел поближе.

– Я так скучал! – бормотал парень в грудь отца. – Так скучал!

– Всё-всё, я здесь, мой дорогой, успокойся. Я теперь всегда буду рядом, – повернув голову, Чарльз посмотрел на своего другого сына. – Бобби!

Джон, услышав знакомое имя, поднял голову и посмотрел в сторону. Роберт ужаснулся при виде своего брата: лицо осунувшееся, до жути бледное и всё в синяках и царапинах. Увидев брата, Джон радостно улыбнулся, шмыгая носом.

– Братик, – сказал он. – Я так рад тебя видеть…

Роберт сел рядом с братом и взял его за руку, холодную и дрожащую. Посмотрел в глаза Джону: они были полны страха и отчаяния, но вместе с тем и наполнены радостью. Бобби потянулся рукой к пластырю на левом виске. Просто… Просто он не знал, что делать. Разбитый вид брата сбивал его с толку.

– Кто?.. – спросил он. – Кто это с тобой сделал?!

– Я вас оставлю, хорошо? – сказал Чарльз.

Вдруг Джон замотал головой и начал нервно бормотать.

– Нет-нет-нет-нет! Не уходи, пожалуйста!

– Я ненадолго, а ты пока побудешь с братом.

Чарльз встал и ушел, пару раз кинув взгляд на своих сыновей. А Роберт не отрывал взгляда от брата. Джон вдруг вжался в обе руки брата и опустил голову, готовясь к новой порции слез.

– Джон, – позвал он своего брата. – Посмотри на меня. Кто?

– Это… – было видно, что парню было тяжело об этом говорить. – Их было двое. Один из них меня… н-нет, я не могу.

– Доверься мне, пожалуйста.

– Они насиловали меня, – сказал Джон пару минут спустя.

У Роберта подпрыгнуло сердце. Смотря на своего брата, у него встала полная картина ситуации, и вмиг стало ясно, что делал Джон все эти два месяца. И это полный пиздец! Бобби обнял своего брата, как можно крепче, и почувствовал, что его левое предплечье намокало от слез.

– Я убью их, слышишь меня? – шепчет Дрейк. – Убью нахер!

Джон кивает и, кажется, перестает плакать. Он просто дрожит. Роберт гладит по голове своего пострадавшего брата. Кажется, у Бобби уже тоже проступила слеза.

========== 5. Личный постапокалипсис ==========

Джон пробыл в больнице неделю, а после стал некоторое время жить у дяди с тетей.

Помаленьку-потихоньку Аллердайс начал приходить в себя. К нему каждый день приходили то папа, то Бобби. Хэнк тоже приходил, правда, больше как лечащий врач.

К нему всего один раз зашли: следователь, который расспрашивал Джона о похитителях (Правда, детективу Саммерсу пришлось очень сильно потрудиться, чтобы получить хоть какую-то информацию от Джона. Парень каждый раз, когда ему приходилось вспоминать об этих ублюдках, начинал биться в истерике), и Джеймс Хоулетт, тому было просто интересно состояние Джона.

Большее время парень проводил лежа в постели, слушая рассказы отца или брата. Джон говорил очень мало, в основном предпочитая слушать. Зато он узнал, что Бобби начал флиртовать с той медсестрой, кажется, по имени Мари. Аллердайс раз за брата, но вот сам не уверен, что после всего того, что с ним произошло, сможет завести какие-либо отношения.

Жить в доме Хэнка и Рейвен было гораздо проще. Не было этих ежедневных лечебных процедур, на которые так не любил ходить Джон. (Он вообще отвык от нормальной ходьбы, ему повезло, что его ноги полностью не атрофировались. Зато неделю спустя он хотя бы медленно, но шагать.) А вместе с этим ему больше позволялось лежать на диванчике…

Саймон смотрел на него сверху вниз, жадно оценивая каждую его клеточку. Джон пытается вырваться из оков, что были на его руках и ногах. Похититель запрыгнул на него и приставил нож к щеке.

– П-п-пожалуйста, – умолял Джон. – Н-не надо…

– Закрой рот, сучка!

Лезвие ножа проткнуло щеку пленника, и похититель провел ножом вниз до подбородка, создавая царапину. Джон захныкал, слезы омывали кровоточащий порез, из-за чего парень плакал сильнее.

Саймон задрал ноги пленнику и вошел в его анус. Джон закричал еще сильнее и пытался вырваться. Но маньяк то и дело, что ударял его по лицу одной рукой, а второй крепко держал за талию. Мужчина вбивался в юношу, казалось бы, со скоростью света. У него все поплыло в глазах, кажется, Джон перестал понимать происходящее. И вдруг, откуда ни возьмись, на него пролилась вода.

Парень открыл глаза. Оглядевшись, он понял, что не находится в той чертовой комнате, а над стоит с обеспокоенным лицом Бобби. Рядом с головой брата была кружка, взглянув в сторону, он увидел руку, держащую эту кружку: это была тётя Рейвен.

– Ты кричал, – сказал Бобби. – Мы пытались тебя разбудить, но никак не получалось. И вот только холодная вода нам и помогла.

– Я… – Джон накрыл лицо руками, оно было мокрым. – Простите меня, оно само!

– Ничего, – сказала Рейвен. – Мы всё понимаем.

Женщина ласково потрепала Джона по макушке головы, а затем чмокнула в лоб и ушла. Роберт тоже собрался уходить, но Джон резко взял его за руку.

– Робби, – сказал он, смотря тому прямо в глаза. – Останься со мной, пожалуйста.

– Хм, давно ты меня так не называл, – брат сел рядом. – Я уже почти забыл…

Джон лежал молча, смотря на красивый потолок, а затем и на небольшую люстру, в которой сейчас горела только одна лампочка. Да, теперь парень спит исключительно при включенном свете. Глаза начали слипаться. Заметив, как брат начал шевелиться, он вдруг выпалил:

– Полежи со мной!

Роберт опешил от такого заявления, вряд ли он такое ожидал, но, кажется, был готов ко всему.

– Джонни, я не могу…

– Пожалуйста! Я не смогу больше уснуть…

Что-то пробурчав невнятное, парень прилег рядом с Джоном, а тот в свою очередь придвинулся ближе к спинке дивана, чтобы дать ему больше места. Они лежали лицом к лицу, и Джон не мог не заметить, насколько близко к нему было лицо Роберта.

Шумно выдохнув, Аллердайс уткнулся в ключицу Дрейка, наслаждаясь теплом чужого тела. Джон почувствовал, как рука брата легонько приобняла его за талию и медленно притянула к себе. Парень понял, что может расслабиться, и снова позволил сну охватить себя. В этот раз ему не снились эти ублюдки, ему вообще ничего не снилось.

***

Юноша сидел на подоконнике, укутанный по шею в одеяло, наблюдая за погодой через окно. Бил сильный ливень. Это был конец августа, лето потихоньку начало отступать. Джон думал о том, как бы он провел это лето, не будь бы он похищен. У него были планы… Аллердайс вспомнил, что в его комнате дома лежит копилка с деньгами, которые он хотел потратить на поездку в Китай. Парень много подрабатывал прошлым летом и немного во время учебы, он планировал подрабатывать и этим летом, но всё вмиг рухнуло, когда он оказался пленён.

Теперь Джон сомневается в том, что хочет ли продолжать идти к цели? После того, что парень пережил, теперь у него вообще нет никакого желания делать что-либо, он даже боится просто выйти на улицу, что уж говорить о путешествиях в другие страны? (А ведь он хотел повидать мир…)

Джон взглянул на свои ноги под одеялом: они были очень худыми, когда парень только-только вырвался на свободу, а теперь они приобрели хоть какой-то человеческий вид.

Когда юноше надоело сидеть, он спрыгнул с подоконника и зашипел от боли: ноги были всё ещё чувствительны. Накрывшись одеялом, он пошел на кухню (Теперь Джон из этого одеяла не вылезал: больше он не хочет оставлять тело открытым). Проходя мимо хозяйской комнаты, он услышал разговор отца и дяди.

– Мы с тобой два профессионала, – говорит Чарльз. – И вполне понимаем, что нужно делать…

– Ему больно, – ответил Хэнк. – В смысле, я вижу же, когда он каждый раз пытается двигаться, то кривится. Но это со временем пройдет, сейчас ему уже лучше.

– Согласен. Но я имею ввиду, что ему сейчас больно не только физически. Да, раны на теле быстро пройдут, а вот раны в душе…

– Может, как психолог, ты ему и поможешь. Но помни, что в первую очередь, он твой сын.

Парень прислонился к стене и прикрыл глаза. Всё-таки они правы в том, что телом он может быть здоров куда быстрее, чем духом. Но вот это всё… Джон больше не плачет по ночам от ужасных снов, он больше не бьётся в истерике, когда ему напоминают о прошлом. Теперь он просто глядит в одну точку, и весь мир вокруг него замирает.

***

Больше пользоваться чужим гостеприимством Ксавьеры не могли, а потому сразу уехали, как только Чарльза снова вызвали на работу.

Остановившись у калитки родного дома, Джон задрожал. В голове сразу заиграла какая-то непонятная мелодия, которая заставляла парня улыбаться. Конечно, не так широко, как хотелось бы, но по крайней мере Аллердайс хотя бы просто проявил положительную эмоцию.

Чарльз, наблюдая за своим сыном, тоже невольно заискрился глазами. Взяв того за руку и прикоснувшись его спины, он слегка толкнул его вперед.

– Ты идёшь?

Джон кивнул и пошёл сам. Вот уже прошли маленькую тропинку, вот они поднялись по маленьким ступеням, вот Чарльз открывает замок двери, и они дома. Парень осматривается вокруг, он имел несчастье почти забыть, как всё выглядело. Он встал на месте, когда вдруг из его головы вылетело, где его комната.

– Идем, провожу, – сказал отец сыну.

Джон услышал, как Роберт что-то прошептал Чарльзу, и тот ему кивнул. Папа повел своего сына в его комнату, а когда они пришли, то Джон, наконец-то выдохнул. Он оглядывал это место: бледно-зеленые стены с голубыми пятнами будто кричали ему о его том прошлом до похищения.

– Мне нужно идти, ты справишься? – спросил Чарльз.

– Да, – кивнул Джон.

И отец спокойно вышел из комнаты, немного прикрыв дверь и оставив небольшой проём. Джон дальше продолжал заново изучать комнату. Он немного поёрзал пятками, желая полностью ощутить родной ковёр. Парень смотрит на шкаф, рядом с которым была просто стена, заполненная различными плакатами. Джон подошел поближе: это были плакаты спортивные, постеры фильмов и различных знаменитостей. Пройдясь рукой по лощеной бумаге, он ощутил маленький бугорок. Аккуратно забравшись рукой под плакат, он схватил небольшой конверт. Вытащив его, Джон прочел название на бумаге – Китай. Вот оно… Аллердайс засунул конверт обратно, не желая смотреть его содержимое.

Обернувшись, его взору предстал письменный стол. Всё, что на нём находилось, было аккуратно сложено, и почему-то Джон подумал, что так не должно быть, это ему показалось забавным. Присев на крутящееся кресло, он положил обе руки на стол, наслаждаясь прохладой дерева. Парень увидел фотографию в рамке, от которой эмоции Джона начали бурлить. Это была та самая фотография, где его мама сидела меж двух сыновей и обнимала их. Он сам на этом фото сидел, положив свою голову матери на плечо.

– Знаешь, прости меня, – начал шептать Джон. – Но мне кажется, что это хорошо, что ты не дожила до этого момента. Думаю, ты бы вряд ли пережила такое. Но что было бы, если ты всё-таки была жива?..

– Нельзя сказать, что было бы, если случись что-то иное, – он слышит голос матери. – Но в твоих руках сотворить будущее.

– И как мне жить после всего этого?!

– Доверься своей семье. Они любят тебя, помни это.

Джон печально вздохнул. Она была права. Мама всегда говорила правильные вещи, и это даже после смерти видно. Парень взглянул на кровать, что была аккуратно заправлена. Вдруг ему на миг почудилось, что это та самая кровать, на которой он лежал, будучи в рабстве. Аллердайс накрыл своей ладонью лоб, а затем медленно прошелся до подбородка. Кажется, это его никогда не отпустит.

Парень сел на кровать, и вмиг его тело покрылось мурашками, а после Джон почувствовал полное расслабление. Сняв обувь, он лег полностью, позволив себе раскинуться. Внезапно юношу поразил смех, правда, он выглядел скорее как нервный психоз… Аллердайс перестал отдавать отчет своим действиям и вскоре залился уже настоящим смехом, иногда стуча кулаками по матрасу.

На шум в комнате среагировал Бобби, комната которого находилась по соседству. Дрейк мигом кинулся к брату, а зайдя к нему в комнату, он увидел, как Джон, уткнувшись в подушку, истерически ржал, временами сжимая её.

– Джон?! – Роберт подошел к брату и потряс его за плечи. – Что с тобой?

– Ооо, – протянул Аллердайс, а затем прокричал. – Что со мной, действительно? Я ёбнулся, вот что со мной!

Парень перестал смеяться, просто накрыв лицо руками и застыв в таком положении на несколько минут.

– Держи себя в руках, понял?! – отрезал Бобби, продолжая трясти того за плечи. – Все давно закончилось, ты вернулся к нормальной жизни!

– Да, я вернулся к семье, – начал Джон, снова усевшись на кровати, а затем с серьёзным видом продолжил. – Но ты посмотри на меня! Я уже не тот, что прежде. Что-то во мне сломалось, я урод…

– Вовсе не урод. Сломанное можно починить.

– Не в моём случае…

– Ты не должен так думать. Джон, прошу тебя, прекрати так думать!

Братья смотрели друг к другу в глаза, Джон со злостью, Бобби с сожалением.

– Знаешь, – выдохнул Роберт. – Будем честным, я никогда не смогу тебя понять, потому я не пережил того, что пережил ты.

– И слава богу, – перебил Джон. – Ты ни за что на свете не должен на себе это почувствовать, это мерзко и аморально.

– Знаю. Но тем не менее, я же твой брат? Я хочу лишь помочь тебе смириться с этим и вернуть к нормальной жизни.

– А если я не хочу?

– Так захоти!

Джон продолжал мерить Роберта взглядом. Он заметил, как Бобби меняется в лице от сочувственного выражения к напряженному.

– Мне не место здесь, ясно? Все мои шансы быть нормальным умерли два месяца назад, – сказал, наконец, Джон всё, что держалось в его мыслях долгое время.

Теперь же Бобби пронизывала злость, его губы сжались в тонкую линию. И вдруг рука Дрейка резко соскочила, и парень дал своему брату крепкую пощечину. Джон схватился за разгоревшуюся щеку.

– Если ты так считаешь, – зло процедил он. – То тогда вали на крышу и прыгай оттуда! Только знай, что от этого ты всем сделаешь только хуже.

Дрейк развернулся и ушел к себе, оставив Джона наедине с самим собой. Аллердайс смотрел на дверь, которой только что хлопнул Бобби. В глубине души парень понимал, что сморозил полную чушь, и эта чушь только что ранила Роберта. Но что он может сделать ещё?..

«Доверься своей семье. Они любят тебя, помни это.»

Он вспомнил мамины слова и вместе с этим почувствовал огромнейший прилив стыда. Ладно, это хотя бы был Бобби. А что произошло бы, если он то же самое сказал бы своему отцу? Одной пощечиной дело бы вряд ли обошлось…

Парень продолжал держаться за щеку. И вдруг до Джона дошло: та пощечина, которую дал ему брат гораздо больнее, чем все эти акты насилия, что над ним регулярно совершали. Физически да, пощечина и рядом с ними не стояла. Но его насиловали чужие люди, которых он боялся и ненавидел, а пощечину ему дал брат, которого он любил всем сердцем (хотя и не всегда в этом готов был признаться). И морально это убивает гораздо сильнее.

***

Джон пришел на кухню, чтобы налить себе чаю для успокоения, но тут он внезапно увидел отца, который сидел за столом и строго поглядывал на него.

– Присядьте, мистер Аллердайс, – Чарльз говорил спокойно. Он рукой указал на стул, что стоял с другой стороны стола. Джон подчинился и сел, с непониманием глядя на папу. Мужчина, дождавшись, когда юноша сел, продолжил. – Скажите, вас посещали мысли о самоубийстве?

– Ты всё слышал? – Джон вскинул брови.

– Отвечайте на вопрос.

Аллердайс нахмурился. С ним явно сейчас говорил не его отец, а доктор Чарльз Ксавьер, известный психолог. И именно от этого у парня участилось биение сердца. Он не знал, как отец вел себя со своими пациентами, а от того с ним приходит понимание того, что исход может быть непредсказуем.

– Частенько, – ответил, наконец, Джон. – Я часто думаю о том, что после того, что со мной произошло, мне больше здесь нет места.

– Это нормально… В смысле, это вполне естественная реакция после того, что с вами произошло. Некоторые другие жертвы, действительно, кончали жизнь суицидом после такого, – констатировал Чарльз. Но вдруг выражение его лица смягчилось, и Джон понял, что его отец вернулся. – Но ты сильнее этого, Джон! Я знаю, что тебе сейчас нелегко. И для этого я рядом, чтобы помочь осознать тебе, что жизнь на этом не закончилась. Ты еще очень молод, и у тебя есть все шансы стать нормальным.

Юноша смотрел на своего отца, а его глаза снова становились мокрыми. Он сморгнул, чтобы избавить себя от лишних слез и эмоции.

– Ты не тот, кто пострадал. А тот, кто выжил и стал сильнее. И когда ты это поймешь, тебе станет намного легче.

– Я не знаю, смогу ли, – Джон опустил глаза.

– Ты сможешь, – кивнул Чарльз. – Я тебе никогда не рассказывал историю об Эрике?

– Твоём лучшем друге?

– Да.

– И что это за история?

– Когда мы только познакомились, нам было по столько же, сколько и тебе сейчас. Хотя… Чуть моложе. Эрик тоже когда-то, как и ты, пережил сексуальное насилие. Один человек, по имени Шоу, держал его взаперти почти полгода, и юноша тогда очень сильно пострадал. Но сейчас… Ты видел его? Ты можешь сказать, что этого человека когда-то морально уничтожили? Сейчас у него вполне нормальная семья: прекрасная жена, доброй души человек, и не менее замечательные дети. А знаешь, почему так? Потому что Эрик в свое время нашел в себе силы жить дальше. Правда, я ему, конечно, помог, но всё же… Такое делается не без помощи. А если он смог, то значит, что и ты сможешь.

– Я… я не знал! Черт, – эта история шокировала Джона по самое не хочу. Он хорошо знал Эрика Леншерра, но никогда не задумывался о том, что с ним могло произойти что-то подобное. Казалось, этот человек был словно из стали.

– Ничего страшного. Такое всем не расскажешь. Но ты, я надеюсь, понял, к чему я всё вёл? Да, Эрик мой друг, брат практически, но ты… Ты мой сын! И я никаким Полам или Саймонам, никому, не позволю сломать тебя. Я даже тебе самому не дам это сделать, ты понял меня?!

Джон легонько улыбнулся. Он был поражен решимостью в словах своего отца. Этот человек знал, куда нажать на человека, чтобы он снова мог почувствовать себя полноценным, теперь Аллердайс это понял. Правда, если быть честным, он пока ещё не готов снова ощущать себя полноценным. Но по крайней мере уже есть первые шаги, а значит, скоро всё образуется. Парень очень хотел в это верить.

– И, кстати, – сказал Чарльз. – Пойди и извинись перед Робертом. В конце концов, он так же, как и я, хочет для тебя только самого лучшего.

– Да, – ответил Джон. – Я понял, что был неправ.

– Вот и замечательно.

Юноша встал из-за стола и направился к выходу, но тут же остановился, обернувшись в сторону отца.

– Спасибо, – прошептал он. – Честно, я не знаю, что бы я без тебя делал…

– Не стоит. Я лишь делал то, что должен делать любящий родитель по отношению к своему ребёнку.