Текст книги "Крап-чаг соединяет (СИ)"
Автор книги: Ольга Гусейнова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
Я польщено посмотрела на него и опять спросила:
– То есть, Вы считаете меня такой же привлекательной, как и Ваших женщин, ис Дар?
– Нет, несса, я считаю, что Вы гораздо прекраснее любой виденной мной раньше женщины. И Вы намного вкуснее их.
Я в ужасе вытаращилась на него.
– К-как это вкуснее? Что, вы меня все на вкус пробовали, пока я без сознания была?
Он успокаивающе повернул ко мне ладони вверх и пробормотал сконфуженно:
– Простите, несса, что испугал Вас, но наша раса питается энергией также как и физической пищей. И также как Ваша пища, энергия имеет свой вкус. И у каждого она разная.
Я вспомнила, насколько необычайно вкусным показался мне Рантаир и неуверенно кивнула.
– Кажется, я понимаю, о чем Вы говорите, но я думала, что для этого Вам нужен телесный контакт.
– Для нормального питания – да, но мы ощущаем энергию всего живого вокруг нас, и она несет в себе разную информацию, и на вкус она тоже разная. Это как Вы недавно, прежде чем попробовать еду, сначала ее понюхали, а потом немного попробовали и только затем начали есть. Так и мы на небольшом расстоянии можем, так сказать, понюхать и снять пробу – не больше. Это не зависит от желания, просто происходит автоматически.
Я успокоилась и снова принялась за еду.
– Скажите, ис Дар, мой шлюп, насколько он поврежден?
Он опять загадочно посмотрел на меня, потом все-таки ответил:
– Боюсь, несса, я опять Вас расстрою, но Ваш шлюп не подлежит ремонту, поэтому мы избавились от этого балласта.
Я смотрела прямо перед собой, упрямо пытаясь сдержать слезы. Потом, печально ухмыльнувшись, прошептала.
– Надеюсь, меня высадят на обитаемой планете, ис, а не прямо в космосе, если вдруг мне не найдут здесь места.
Дар побелел, если можно так сказать при такой светлой коже, и, не удержавшись, сказал:
– Не волнуйтесь, несса, Вас в космосе не высадят, Вас вообще никогда не… – он хотел сказать в запале что-то еще, но словно сам себе заткнул рот и дал подзатыльник. – Простите, несса, мне надо проверить, как там эльтар!
И резко развернувшись, рванул на выход.
Я не торопясь поела, медленно прокручивая все, что уже узнала или услышала, и пришла к определенным выводам. Я для них красива, так что можно успокоиться хотя бы в этом, вкусна – это вопрос открытый. Что это: плохо или хорошо для меня? И меня не выкинут, где попало. Но что значит «никогда»? Тоже вопрос открытый. Ладно, поели, попили – пошли на разведку и, если честно, я соскучилась по Рантаиру. Сказать об этом прямо – засмеют или просто не поймут, так что приходится искать повод для встречи.
Я собрала все имеющееся в запасе мужество и направилась на выход. С той стороны опять стояли мои охранники и, как только они увидели меня, опять встали в стойку. Я слегка улыбнулась им и, прижавшись к стеночке, медленно пошла осматривать корабль. А они также медленно шли за мной. Так, значит, меня все-таки охраняют, а не сторожат. Это уже хорошо. Так мы блуждали около часа, я осматривала все служебные отсеки с неподдельным интересом, и везде, где я бы не появлялась, с таким же интересом разглядывали меня. Я стоически всем кивала, говорила привет, и, улыбаясь, уходила дальше, спиной чувствуя удивленные взгляды. В техническом отсеке возились двое мужчин, громко споря друг с другом. Они замолчали сразу, как только увидели меня. Я подошла и с любопытством посмотрела на кучу проводов, кое-где оборванных и перепутанных, подключенных к маленькому дисплею контроля за неполадками. Сверху искрило и капало на все это безобразие. Я опустилась на корточки и, взяв планшет, начала рассматривать его устройство. Может, мне повезет, и меня возьмут техником, тогда надо хоть немного разобраться в этом бардаке. У меня ушло полчаса на изучения работы дисплея и еще полчаса на то, чтобы я, наконец, поняла приблизительное положения каждого провода и где находиться неполадка. На ее устранение и приведение всего в порядок ушло минут пять, и я с чувством полного удовлетворения растерла смазку между ладонями, слава богу, вовремя вспомнив, что я в платье, а не в комбинезоне и, встав с колен, отряхнула их незаметно для других, оттирая руки об легинсы. Там-то точно незаметны грязные пятна. И только потом подняла глаза на моих спутников. Сказать, что они были в шоке – не сказать ничего, они просто так и стояли в ступоре, когда я осторожно их обошла и направилась гулять дальше. Мне было приятно показать, что я не профан в своем деле.
Следующей моей остановкой был спортзал, судя по всему. И там, судя по воплям, шла тренировка. Я невольно ускорила шаги, моя дорога закончилась большим полукруглым залом с такими же мягкими полами, как у меня в комнате. И сейчас там кружили трое полураздетых мужчин вокруг полностью одетого в черное белоснежки. Я успела рассмотреть голые торсы троих нападавших, но даже их мускулы, натянутые как канатные тросы меня не впечатлили. Белые, сильные, гибкие, они словно змеи кружили вокруг Рантаира и делали броски, словно кобры. У каждого в руках были странные палки с крючками на концах, которые вертелись, издавая жуткий вой. Брр. Мне стало страшно, причем очень страшно, потому что этот бой на тренировочный не был похож совсем. Я с замиранием сердца смотрела на них, зажав себе рот кулаком, чтобы не вскрикивать каждый раз, когда, казалось бы, сейчас Рантаира сметут или разорвут на части этими крючками. Не выдержав в особо неприятном месте, когда один из крючков задел его челюсть и на воротник закапала кровь, я закрыла глаза. Нет, такие игры не по мне. Но уже через несколько секунд я поняла, что вокруг стоит неестественная тишина, и открыла глаза.
Он стоял отдельно от других, а остальные во все глаза смотрели на меня. Боже, ну что, в цирке что ли? Я устала всем улыбаться, поэтому просто хмуро посмотрела на них, на своих охранников даже оглядываться не стала. Я к ним, практически как к мебели, уже привыкла. Рантаир стоял и напряженно смотрел на меня, ожидая моей реакции на него. А кровь так и капала на кафтан. Видно, глубокий порез оказался. Я оглянулась вокруг, ища, чем остановить кровь, и увидела около стены пару кресел и столик, который был накрыт чем-то типа скатерти, и стояли все те же яйцевидные бокалы. Я быстро подошла и, убрав бокалы в сторону, сняла салфетку. Она оказалась мягкой на ощупь, и я надеюсь, гигроскопичной. Потом в плотную подошла к нему и, несмотря на его потрясенный вид, сложила салфетку в несколько раз, осторожно приложила к ранке, промокая кровь.
– Надо Дара позвать, а еще лучше пошли сразу к нему, чтобы он залечил, а то потом шрамы могут остаться. Знаешь, шрамы, конечно, мужчину украшают, но лучше, чтобы их было не так много. Так что, я думаю, ты еще успеешь их заработать за всю жизнь немало.
Я болтала, просто чтобы не испытывать неловкости из-за того, что он стоит не двигаясь как статуя, боясь пошевелиться. Отняв салфетку, я осмотрела рану: она уже меньше кровоточила. Я потрогала пальцами челюсть, не задели ли случайно кость, и удивилась, насколько гладкая и мягкая у него кожа.
– У Вас что, не растут волосы на лице? – глупее вопроса найти трудно, но это меня сразило.
Он несколько секунд просто стоял, потом прохрипел:
– Нет, Ева, не растут. А у Вас растут на лице волосы?
Я рассмеялась от этого:
– У женщин не растут, а вот у мужчин растут, – и, прижав снова салфетку к ране, опять не удержалась и с удовольствием прикоснулась к его лицу. Сначала к щекам, потом подбородок, а потом вообще обнаглела от собственной смелости, поднялась на цыпочки и, вытянув руку, потрогала этот контраст между волосами и кожей на лбу.
– Такие красивые волосы, на Земле за такую красоту все бы передрались. И у нас нет такой белой кожи, наше солнце заставляет нашу кожу темнеть, если долго быть на нем. А вот моя кожа абсолютно не выносит открытые солнечные лучи. Я сразу обгораю. А почему вы все такие бледные?
Устав стоять на цыпочках я опустилась на всю ступню и попыталась опустить свою руку, хотя так не хотелось разрывать этот контакт. Мне казалось, что вот так я могу простоять вечность. Так хорошо, приятно, и не просто тепло, а горячо. Горячая волна растекалась по всему телу, и мне казалось, что каждая клеточка моего тела кричит от удовольствия и наполняется жизнью. Я никогда не испытывала ничего подобного. Моя рука скользящим движением устремилась вниз, но он поймал ее на лету и снова прижал к своей щеке, всей ладонью удерживая ее. Я посмотрела ему в глаза и тут, наконец, поняла, что мной сейчас питаются, потому что его глаза прямо на глазах меняли цвет. Переходя от темно вишневого цвета к более светлому красному. Более того, цвет не только светлел, но и становился как бы прозрачным. За этим процессом было так интересно наблюдать, что я осознанно сконцентрировалась и послала ему волну своей энергии в благодарность за только что испытанное мной удовольствие. Он слегка покачнулся, но все равно не разжал свой захват, лишь прикрыл глаза. И у меня создалось ощущение, что он в полном экстазе и еле держит себя в руках. Правда, отчего он держит себя в руках, мне было не понятно, но как-то тревожно стало, поэтому я с усилием разорвала наш контакт, вырвав у него свою руку, и отступила на шаг назад, захватив еще и окровавленную салфетку. Он резко опустил голову и пристально посмотрел на меня.
– С Вами все в порядке, несса, я не причинил Вам вреда?
А я не могла оторваться от его глаз, хотя дымка еще была густого красного цвета, но сквозь нее были видны белки и темный зрачок глаза. И сейчас было видно что, он напряженно и с тревогой ждет моего ответа.
Я смутилась и, спрятав за спиной руки, просипела (и когда это у меня так голос сел):
– О, со мной-то все хорошо, а у Вас открытая рана на лице, так что пойдемте-ка к Дару. – Я слегка повернулась в сторону выхода, взяла его за руку. – Ну что, пошли?
Он смотрел на меня какое-то мгновение, не делая никаких движений, а потом, словно очнувшись, пошел за мной. Я не смогла определить, что же он подумал обо всей этой ситуации, и от этого мне было не по себе.
Повернувшись всем телом к выходу, я резко остановилась и подалась всем телом назад к Рантаиру. В проходе стояли несколько членов команды, включая моих охранников, трех бойцов, двух горе-техников, а также Дара и Дира – и все они стояли, вылупившись на нас в полном ступоре и, судя по всему, не веря своим глазам. Я не могла понять, что могло вызвать подобные чувства на этих лицах, но начала готовиться к худшему. Отпустив его руку, я неуверенно подняла голову и тихо спросила:
– Простите меня, эльтар Рантаир, если я что-то сделала или сказала не так. Если Вы объясните, что же именно, я больше не буду так делать.
А потом понурила голову, чувствуя, как горячий стыд заливает лицо, шею и уши. Я даже подпрыгнула от испуга, когда он вышел вперед меня и прошипел как рассерженная змея:
– Дар может остаться, остальные – вон!
Второго приказания никто ждать не стал, все словно испарились. И я постаралась тоже испариться, но он схватил меня за руку.
– Вас это не касается, Аттойя!
Было бы куда, я бы присела! А так пришлось стоять с открытым ртом и хватать воздух от пережитого унижения и последующего за ним комплимента. Даже не знаю, что хуже.
– Покажите руки, несса! Немедленно!
Видя, как он нервничает и еле сдерживает себя, я все же вытащила опять спрятанные за спину руки и, вытянув их перед собой, повернула ладонями вверх и обратно, демонстрируя, что с ними все в порядке.
– Если я причинила Вам вред или сделала больно, то я прошу прощения, эльтар, я хотела только помочь! Ведь их было трое, а Вы один, и они Вас ранили и даже помощь не предложили.
Я не знаю, что они там разглядывали, но неожиданно Рантаир словно на что-то решился. Он аккуратно снял перчатку, и я с удивлением заметила, что при этом Дар как-то посерел, отойдя назад на пару шагов от меня, а потом медленно, словно я прокаженная, дотронулся кончиками пальцев до моей ладони. Меня словно током прошибло, но это было так приятно, что, не удержавшись, я резко втянула в себя воздух. Рантаир резко убрал свою руку и в ужасе посмотрел на меня.
– Вам больно, эльтарина?
Я не поняла, почему вдруг, он решил изменить обращение ко мне, но решила оставить вопросы на потом. Мне не осталось ничего другого, как просто смущенно качать головой, а потом, видя его состояние, я не выдержала и сама взяла его за руку.
– Вот ничего страшного же не произошло, эльтар. Мне совсем не больно, если честно, то мне очень приятно.
В тот же момент мне пришлось замолчать, потому что между нами происходило что-то из ряда вон выходящее. Я вся горела, началось все от ладони и лавиной растекалось по всему телу. В какой-то момент я даже решила, что это, наверное, называется оргазм, как его описывали мои сокурсницы по академии. Стало жарко, и ноги ослабли настолько, что мне пришлось прислониться к нему полностью и держаться второй рукой за кафтан. Я почувствовала, что он сырой от пота и вдохнула в себя его запах. Я поняла, чем отличаются наши мужчины от Рокшан, – это запах. Наши воняют, а Рокшан пахнут, хотя вполне возможно это касается только Рантаира. Но запах незабываемый: свежескошенной травы смешанный с запахом древесины и нагретого солнцем песка. Такой легкий и терпкий аромат, что я, уткнувшись ему в грудь носом, не могла им надышаться. В этот момент поняла, что готова простоять так всю жизнь, держа его за руку и вдыхая его аромат. Так мы постояли какое-то время, потом он просто взял меня на руки и понес из зала. Рядом шел Дар, и я услышала его благоговейный шепот.
– Это невозможно, этого просто не может быть!
Что-то со мной не так происходит! Я вяло подняла голову и посмотрела на Рантаира и так и замерла с открытым ртом, потому что на меня смотрели самые красивые и чистые синие глаза во всей Вселенной. И такие любимые, что я, не удержавшись, шмыгнула носом и по моей щеке покатились слезы. Он от неожиданности даже остановился, с тревогой всмотрелся мне в лицо.
– Вам плохо, Ева?
– Нет, Рантаир, просто у Вас такие красивые синие глаза, и знаете, краснота совсем ушла. Это значит, что Вы сытый? Да?
Он пару раз моргнул от неожиданности, а потом нахмурился и как-то весь напрягся, продолжая двигаться, судя по всему, в мою каюту. Нас сопровождали ошеломленные и даже немного испуганные лица его подчиненных. Я все никак не могла сосредоточиться и осмыслить все происшедшее и начала испытывать легкий стыд за свое поведение. Боже, они же, наверное, черте что подумали обо мне! Липну к нему как банный лист, хватаю его за руки, лицо, а ведь я сама в шоке от своего поведения, но при этом ничего не могу с собой поделать. Это непреодолимая сила толкает меня к нему и заставляет так себя вести.
Я, опустив голову, горько вздыхала и пыталась тайком, чтобы никто не заметил, утереть свои слезы. Войдя ко мне в каюту, он осторожно опустил меня на диван и, повернувшись к Дару, приказал:
– Еды, сейчас!
После чего опять посмотрел на меня.
– Эльтарина Ева, хочу ответить на Ваш вопрос! Да, Вы накормили меня досыта, чего раньше со мной никогда не случалось, поэтому Ваш труд будет соответствующе вознагражден. Так что не волнуйтесь, после оплаты, я думаю, Вы еще очень долго не будете ни в чем нуждаться. Вы можете путешествовать на моем корабле, сколько Вам захочется, эльтарина.
Я смотрела на него, и во мне росло дикое неконтролируемое раздражение, смешанное с яростью, и это чувство я тоже испытывала впервые. Мне дико захотелось сделать ему больно, как он только что сделал мне.
– Я просила о должности техника или пилота, а не Вашей или чьей-то еще кормушки, эльтар! И боюсь Вас оскорбить, но придется: я не могу взять с Вас оплату своих услуг по кормлению, потому что Вас я использовала в тех же целях, а так как у меня нет денег, то и оплачивать Ваши услуги по кормлению мне нечем. Так что Вы мне ничего не должны, как и я Вам. И если я причиняю Вам столько неудобства, то высадите меня на первой же обитаемой и разумной планете, я сама о себе позабочусь.
Пока говорила, я сдулась как воздушный шарик, поэтому последнюю фразу уже просто прохлюпала сквозь слезы.
– И сходите, наконец, к Дару, у Вас опять кровь пошла.
И, бросив в него салфеткой, направилась в ванную, стараясь не смотреть на него и не прикасаться. Хотя краем глаза я заметила небольшое столпотворение за спиной ошарашенного Дара, который стоял в дверях с тележкой. Я не выдержала такого унижения и завопила на них:
– Боже, неужели никого из Вас не учили стучаться, когда входите в чужую каюту, и не подслушивать чужие разговоры!
Это было последней каплей, переполнившей чашу моего терпения, поэтому я развернулась и бросилась в ванную. Я не знаю, что там происходило дальше, потому что из ванной я не выходила пару часов. Кто-то иногда стучался в дверь, но я просто кричала, что занято! Да, я теперь представляю, что они подумают о земных женщинах: приставучие, наглые, прожорливые истерички. А ведь еще совсем недавно, я была образцом спокойствия и хладнокровия. Мои эмоции ограничивались недоуменным поднятием бровей или презрительной ухмылкой. Я старалась всегда приветливо улыбаться и щедро делиться своим хорошим настроением.
Я устала сидеть в ванной, поэтому, сходив в туалет и приведя себя в порядок, я тихонько открыла дверь и вышла. В каюте никого не было, но зато стоял накрытый стол с едой. Я погладила свой урчащий голодный живот и накинулась на еду, как ястреб на дичь. Сытная еда, стресс, да и все остальное забрали все силы, и поэтому, добравшись до постели, я сняла резинку с волос, верхний кафтан и прямо в нижней блузке завалилась спать.
Проснулась от того, что ко мне кто-то прикасался, нежно водя пальцем по щеке. Я открыла глаза и уставилась в самые красивые синие глаза, какие только видела. Он полулежал рядом со мной и смотрел с такой нежностью, что у меня внутри запорхали бабочки от счастья. Я прощу ему все на свете. Через несколько секунд он ласкал мое лицо всей ладонью, а я от удовольствия практически мурлыкала, полуприкрыв глаза. Наклонившись ко мне чуть ближе, прошептал:
– Если Вы еще согласны стать моим пилотом, то Вы приняты.
Укутанная его теплом, вкусом и запахом я не сразу поняла, что он мне сказал. А когда до меня дошел, наконец, смысл его слов, я резко подскочила на колени, завопила от счастья и кинулась к нему обниматься. Он лежал и боялся пошевелиться, наверное, до сих пор не придя в себя после моей выходки. А я, выплеснув первую порцию радости, села рядом с ним и начала выплескивать вторую, только уже словесную.
– Я быстро-быстро освою управление Вашим кораблем. Вы не пожалеете, что взяли меня пилотом. Я, конечно, и техник очень хороший, но если Вам потребуется, я могу и техником бесплатно работать, просто летать я люблю больше, чем в технике копаться. Но я на нашем корабле и техников заменяла, и пилотом была. Так что я со всем справлюсь, – потом неожиданная мысль меня немного напугала, и я схватила его за руку. – А как быть с вашим языком? У Вас есть какие-нибудь обучающие программы? Ведь переводчик есть только у Вас и Дара и, наверное, Дира, потому что он вроде все понимал, когда я ему что-то говорила. Но Вы не волнуйтесь, я очень быстро выучу язык.
Я с большой надеждой посмотрела на него, ожидая его решения. Он смотрел на меня с непонятным мне выражением, держа мою руку, поглаживая большим пальцем поверхность моей ладони. А я только сейчас заметила, что на мне чересчур тонкая блузка, которая ничего не скрывает, а только придает пикантности всем мои округлостям. Одно плечо сползло, открывая белую кожу. Завершало картину полного безобразия с моей стороны то, что его руку я держала у себя на коленях. Я залилась краской стыда, выпустила его руку и медленно отодвинулась от него подальше. Потом быстренько слезла с кровати и, надев кафтан и застегнув все липучки вдоль груди, почувствовала себя увереннее. Пока не повернулась к нему лицом и не увидела довольную ухмылку на его лице, а мое лицо, наверное, напоминало спелый помидор в этот момент.
– Извините, я забылась немного, эльтар.
Он поднялся одним движением и, приподняв мой подбородок, тихо сказал:
– Не стоит извиняться, Аттойя, ты как океан пресной воды в песках Крап-чага: столь же желанная и живительная, но абсолютно нереальная. Я даже не мог себе представить, какое сокровище найду, когда под влиянием скуки приказал подобрать твой шлюп. Но я хочу, чтобы ты знала, то, что нашел, я никогда не потеряю и никогда никому не отдам! А насчет языка не волнуйся, рил, который у тебя в ухе, носит обучающий характер, он не только переводит, но и постепенно обучает как тебя, так и нас. Двустороннее обучение. Так что ты можешь уже потихоньку пытаться говорить на нашем языке, это ускорит курс обучения. Просто подумай о том, как это будет на моем языке, и произноси уже слышанные тобой слова. Рил поможет.
Я все еще переваривала первую часть его монолога, потом решила обдумать это позже.
– А какая у меня будет оплата, эльтар?
Он опять улыбнулся улыбкой, от которой мое сердце, как подкошенное, рухнуло вниз.
– Сколько ты захочешь, эльтарина, столько и получишь!
Я недоверчиво к нему присмотрелась, а потом все-таки решилась уточнить:
– Я на лишнее не претендую, поэтому пока не выучу ваш язык, согласна на полставки твоего пилота, а потом на полную ставку пилота. Ну, и я надеюсь, что мое питание будет за Ваш счет. Так будет справедливо, – я хитро улыбнулась. – Я так думаю, что не каждый судовладелец на Рокшане имеет женщину-пилота. Я даже думаю, что ты первый в истории, поэтому я заслуживаю некоторые преференции. Так, эльтар?
Он смотрел на меня, потом все-таки не выдержал и сказал:
– Боюсь, я еще пожалею о своем решении, но мне трудно Вам в чем-то отказать, эльтарина.
– Скажите, эльтар, а почему раньше я была несса, а теперь эльтарина?
Он сразу замкнулся и нахмурился, и мне даже слегка показалось, что он немного напуган моим вопросом. Он резко отстранился и направился к двери.
– Когда будете готовы, присоединяйтесь ко мне на мостике. Можете уже сейчас начать программу своего обучения, Ева!
Я кинулась за ним, потом вернулась к столику, на котором было так много вкусного, и решила, мостик от меня никуда не убежит, а вот потерянные килограммы лучше немного восстановить, а то меня любым ветерком унесет.
Следующие два дня я провела, изучая корабль, звездные системы, известные Рокшан, их язык и просто тренируя свою нервную систему в попытках общения с другими членами экипажа. Поначалу это было для меня нелегко, хотя для них это было еще сложнее. Но Дар попросил всех объяснять мне все, что я спрашивала или скорее показывала жестами, а потом я старательно повторяла за ними, а они старательно меня поправляли. Для того, чтобы мне было не так страшно, что кто-нибудь из них до меня нечаянно дотронется, я решила дополнительно себя обезопасить и попросила у Рантаира его перчатки.
Вообще он себя странно вел в эти дни. Он то исчезал куда-то, то следовал за мной словно тень. Сначала меня это смущало, а потом я настолько к этому привыкла, что, каждый раз принимаясь за очередное занятие, молча искала его одобрения. За это время я многое узнала из разговоров с Даром и Рантаиром о жизни Рокшан. Оказалось, империя Рокшан существует уже несколько тысячилетий, и помимо основной планеты Рокшан она простирается в виде колоний на еще одиннадцать планет, которые входят в Империю, но управляются, а точнее ими владеют различные родовые кланы. К одной из таких планет мы сейчас и направлялись. Она называется Крап-чаг (горячий песок) и представляет собой небольшую практически обезвоженную планету, чрезвычайно богатую полезными ископаемыми. Поэтому на этой планете располагалось много торговых компаний и соответствующая высокоразвитая инфраструктура. Ее коренные жители шрах, судя по описанию Дара, походили на кротов размером с крупную собаку, однако они отличались тем, что были весьма разумны и чрезвычайно неприхотливы в плане выживания. Их города в своей основной массе располагались под землей для защиты от сильно горячей звезды. Кроме космопорта и огромного торгового центра наверху было совсем немного зданий, и практически все они принадлежали одному роду Вайрис из расы Рокшан. Этими Вайрис контролировалась львиная доля всего, что добывалось на Крап-чаге. В особенности руда, из которой в ходе особой обработки изготавливалось топливо для кораблей Рокшан. Жизненный уклад Рокшан и разделение на социальные уровни тоже были интересны для меня. Причем этот уклад тщательно сохранялся многие столетия. Первая, самая низшая ступень, – ис или иса. К ней относится практически все основное население независимо от сферы деятельности семьи или их достатка и может носить волосы не ниже лопаток, причем, чем старше род, тем ниже волосы. Вторая ступень – аристократы, чей род длился больше трехсот лет, называлась несс и несса. Соответственно их достаток или профессия тоже не определялись их статусом, носили волосы ниже лопаток, но не ниже пояса. Третья ступень – это аристократы, чей род старше пятисот лет или они являлись наследниками императора, их волосы спускались ниже спины, но не ниже колен. Ну а бедный император и его прямые наследники, имеющие право занять трон, носят волосы от колен и ниже. Более того, чтобы иметь возможность стать императором, наследник должен быть лином. Достаточно либеральное общество с высокой долей патриотизма. Каждый имеет то, что заработал, оплатив общий имперский налог. Помимо национальной императорской армии, каждый крупный аристократический род имеет свою маленькую армию и свой космический мини-флот.
Но самое интересное, это взаимоотношения мужчин и женщин. Мужчины работают, воюют, женщины занимаются собой или домом, и если мужчине повезло и его выбрали лином, то и своим лином. Вообще странно, пока она не выберет лина, она имеет определенную свободу выбора. Она имеет возможность заниматься любимым делом или работать, более того иметь интимные отношения с мужчиной, от которого может даже родить внебрачного ребенка – это не является для них криминалом или чем-то таким, за что кто-то может косо посмотреть. Но как только она определяется с лином, ее судьбой и поступками начинает руководить он. Наверное, поэтому их женщины все чаще предпочитают выбирать себе хранителя, но не проходить церемонию Лианорию. Никто не может силой заставить или провести без обоюдного согласия данную церемонию. Даже более того, мужчина лишь проявляет свои интересы в отношении понравившейся ему женщины и ухаживает за ней, и только от ее решения зависит, будут они парой или нет. Из-за специфики питания и жизнедеятельности их организма у них существуют только гетеросексуальные отношения. Для одиноких мужчин есть специальные дома кормления. По мне так, судя по их описанию, сильно смахивает на бордель, но они поддерживаются царствующим домом и вполне легальны. На Рокшане достаточно четкое разделение профессий на мужские и женские, и их придерживаются все, причем добровольно, наверное, благодаря сильным традициям. Именно поэтому они так удивились тому, что я пилот. Но больше всего меня поразило одно обстоятельство, которое на пару часов абсолютно выбило меня из колеи. Их продолжительность жизни в два раза больше нашей. Они спокойно доживают до двухсот пятидесяти лет и все благодаря постоянному обмену энергией. И самое интересное, те пары, которые прошли Лианорию и замкнули друг на друге свои обменные процессы, проживают гораздо дольше, чем те, что так и остаются одиночками. Из того что мне рассказали, я сделала интересный для себя вывод об их жизни. Мужики пашут как проклятые, чтобы обеспечить будущую лиане, и полностью зависят от любой женщины в плане кормления, а женщины как трутни живут за счет мужчин, но при этом являются необходимой для выживания мужчины кормушкой. Как говорится, любишь кататься, люби и саночки возить. Круговорот еды в природе. На мой вопрос о любви они ответить сразу не смогли, поскольку в их языке нет аналога. Когда я, заикаясь и краснея, пыталась объяснить примерно что же это такое, мне сказали, что это называется торвада, то есть предначертанная, и имеет более глубокое понятие, чем наше слово любовь. Потому что торвада – это вторая половина, имеющая не только физическую, но и духовную связь. Пока Дар философствовал на тему торвады, я вдруг вспомнила, что совсем недавно он сказал, что я торвада Рантаира. И похолодела! Интересно, это он заметил мои чувства к Рантаиру или это он Рантаира имел в виду. А ведь не спросишь, блин! Второй «вечер» подряд мы ужинали вместе с Рантаиром и Даром, причем это была моя идея, а они не сильно сопротивлялись. Хотя я заметила, как хмурится Рантаир иногда, поглядывая на меня и Дара. Я щебетала, не закрывая рот, рассказывая про людей интересные истории, и мы все чаще начали вместе смеяться. Вообще в их присутствии мне было очень легко, а Дар разряжал напряжение, которое неизменно возникало между мной и Рантаиром. Я все чаще ловила себя на том, что смотрю на него и не могу насмотреться, хотелось прикасаться к нему, но прошло уже два дня, а он сам так и не сделал попытки вновь ко мне прикоснуться. А липнуть к нему сама я стеснялась. Когда в разговоре возникла пауза, я спросила:
– Эльтар, скажите, а в кого у Вас такие красивые волосы?
Меньше всего я ожидала такую реакцию на столь простой вопрос. Дар весь как-то сник и потух, стараясь как можно меньше привлекать к себе внимание. А вот Рантаира словно подменили, он стал совершенно чужим, холодным, как белая мраморная статуя, с потемневшим от гнева лицом уставился куда-то в сторону. Я не стала, как обычно, извиняться, я просто молчала и ждала. Хватит с меня секретов! Он повернулся к Дару и прошипел:
– Ну что, не хочешь объяснить с научной точки зрения, что за урод сидит с ней за столом?
Я сама побелела от этих слов и от его тона. Но решилась и спросила:
– Может, Вы сами попробуете мне объяснить?
Он в упор посмотрел на меня, а потом усталым, каким-то мертвым голосом начал говорить:
– Волосы в жизни Рокшан имеют не только социальное значение, но и показывают градацию силы и вкуса своего носителя. Любая рокшанка будет знать, как много может дать ей мужчина в зависимости от цвета его волос. Чем светлее, тем вкуснее и сильнее энергетический поток. Самые лучшие – это блондины, имеющие золотистый цвет, самые слабые, которые мало что могут дать женщине – это темноволосые. Он ухмыльнулся, глядя на потемневшего лицом Дара. Но есть такие, как я. Хотя на данный момент, насколько я знаю, нас всего одиннадцать осталось, и я хуже всех. Белые волосы – это проклятье для мужчины Рокшан. Мы, как Джа-аны, высасываем жизнь из всего, к чему прикасаемся и ничего не можем дать женщине кроме боли, страданий, а при длительном контакте и смерти. Это мутация, которая может поразить любого ребенка в утробе матери, и пока наши ученые не выявили причину, которая ее вызывает.
