Текст книги "Клеймо на душе (СИ)"
Автор книги: Ольга Горовая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)
Наплевал на боль в плече, которая только нарастала из-за неудобной позы.
Кто бы знал, как он сейчас нуждался просто в этом прикосновении! И насколько же сильно разъедала вина и за собственную вспыльчивость, хоть и не дал хода ничему, но Юлька то ощутила, поняла, по ее глазам видел; и за то, что так и не сдержал иного, данного ей слова, ни разу за прошедшие три месяца даже не вспомнил про психотерапию. Главное, вечно же весомые отговорки и аргументы: работы не просто много, до хрена! И с поисками помещения ей помогал, и с организацией курсов… Хотелось в редкие свободные минуты просто с Юлей побыть, наслаждаясь их близостью. Ну куда тут еще на что-то время тратить?!
Только вот застывшее рядом с ним тело любимой сейчас лучше любого словесного упрека напоминало об этом.
– Привет, Дан! – подошел и Николай.
– Здорово, – пожал Дан протянутую ладонь, оторвавшись ненадолго от Юли.
Казалось, парень не заметил ни его собственной напряженности, с которой злобу Дан старался подавить, затолкав поглубже туда, откуда эта сволочь вдруг выплеснулась, ни изменившегося настроения Юли. Блин, ну почему все так по-дурному вышло?! У него такие планы были на этот вечер…
– Как у вас, все нормально? – глядя на Николая, спросил у обоих, вновь крепко обняв Юлю.
– Да, хорошо, людей все больше приходит, да и звонят многие, реклама на радио или в интернете, черт знает, – парень пожал плечами, – сделала свое дело однозначно. Может, в следующем месяце уже две группы наберем, – действительно довольный, поделился Коля.
– Что ж, круто, вы ж этого и хотели? – Дан подмигнул и с улыбкой глянул на Юлю, так и прижатую к его боку.
Она не улыбнулась в ответ. И не ответила ничего. Но и не пыталась высвободиться. Стояла, позволяя Дану себя обнимать, и смотрела в упор. Он ее взгляд всей кожей как-то разом ощущал. Но и от этого кайфовал – на него смотрит, ни на кого больше.
Музыка продолжала играть, только трек сменился.
– Да, не верилось, что так быстро сработает. Еще и пора отпусков же, – Николай растрепал влажные, видно, после тренировки, волосы, продолжая довольно усмехаться. – Даже боялся, если честно…
– Я домой хочу, – неожиданно все-таки заговорила Юля. Тихо, но достаточно резко, как-то мигом пригасив и то веселье, что вносила музыка.
– Поехали, – не спорил Дан. – До скорого.
Бросил на Николая типа извиняющий взгляд и потащил жену к выходу, особо не тратя время на долгие прощания. По пути подхватил ее рюкзак.
– Какого черта, Дан?! – стоило им выйти в коридор, сквозь зубы прошипела Юля.
Дернула ладонь, явно желая вырвать пальцы из его захвата. Хрен он ее отпустил, конечно. Дану сейчас тепло эти дрожащих от ярости пальцев (ага, тоже ее настроение просек) важнее процента кислорода в воздухе было.
– Все нормально, феникс мой. Все прекрасно, – быстро тянул ее по коридору к ступеням. – Соскучился по тебе за сегодня действительно дико. Извини, что не успел к началу тренировки.
Со стороны, наверное, казалось, что они от кого-то убегают. Или что очень-очень сильно опаздывают куда-то. Плечо Дана отзывалось на каждый шаг, но он не сбавлял скорость, и в этом тоже пытаясь сбросить часть напряга. Но Юлю его ответ точно не успокоил.
– До свидания, – кивнул охранникам на входе, по глазам видя, что она на взводе. Выскочил на крыльцо, вытащив и ее за собой.
– НОРМАЛЬНО?! – оправдав его ожидания, рявкнула Юля, едва они на улице очутились. Впрочем, и затормозить их передвижение не пыталась, так же торопливо шла следом за ним к машине. – Да вокруг тебя воздух вибрирует, Дан! Ты ревнуешь! – это прозвучало очень обвинительно. И зло. – Опять!
Так же зло она плюхнулась на переднее сиденье, стоило Дану открыть перед ней дверь пассажирского сиденья. Так же яростно принялась дергать ремень безопасности, который из-за этого трижды блокировался, кажется, распаляя злость жены еще больше.
Ему нечего было на это возразить. Дан тяжело, с усилием выдохнул, на секунду застыл, глядя в ее раздраженные и даже обиженные глаза. Накрыло еще большим ощущением своей вины, разлилось горьким привкусом в горле, заставив скривиться, будто реально желчью плеснуло.
Захлопнул дверь. Бросил ее рюкзак на заднее сиденье и пошел к водительскому. Сам пристегнулся, тронулся с места.
В салоне напряженная, тяжелая тишина, Юля и не пытается проигрыватель включить, что обычно сразу делала. Сидит, скрестив руки на груди и так шумно сопя, с такой обидой, что ему только паршивей становилось. Вырулил на дорогу, уже почти пустую из-за времени. Со своими делами благополучно пропустили пик столичных пробок. За окнами мелькают фонари, как-то по-теплому светящиеся над уже зелеными кронами деревьев. Люди гуляют, явно наслаждаясь погожим летним вечером. Дети бегают, велосипедисты… Видно, что все ловят мгновения.
И словно лишь у них в авто тихо и холодно, только дело вовсе не во включенном климат-контроле.
Юля молчит, видно, еще больше злясь из-за того, что он не опровергает, а Дан… Он тоже молчал, просто потому, что не знал, как эту вспышку оправдать или прощения у нее попросить. Пусть и сдержался, и не понял никто, кроме нее, да разве для него кто-то кроме Юли еще имеет значение?!
Еще три перекрестка в этой гнетущей тишине, пока нервы не выдержали. Стиснул руль до хруста, до побеления костяшек пальцев.
– Я… Феникс, я не специально… Блин! Юля, я знаю, что не прав, и лоханулся! – повернулся к ней, пока на светофоре красный. – Любимая моя! Юлька! Черт! – тяжело вздохнул. – День слишком долгий, устал… Пробило, когда этот танец увидел… Но я же знаю, что ты не… Я тебе верю, Юля… – а она на него смотрит и молчит.
И этим молчанием грудь Дану вскрывает, как консервным ножом. И почему-то только холодней становится, хотя он уже вырубил кондиционер.
– Ты так ни разу и не сходил к психотерапевту, – обронила едва слышно.
– Дай мне телефон того специалиста, что рассказывала, – тут же протянул ей свой мобильный, положил Юле на колени. – Забей номер или перебрось контакт. Я завтра же запишусь, малая, слово даю! Со мной пойдешь, если хочешь проверить, – опять пальцами хрустнул, что самому по ушам резануло в этой гребан*й тишине. – Юля…
Им сзади сигналить начали, а ему пофигу, что уже зеленый, от жены оторвать взгляд не может. И она на него смотрит с каким-то непонятным выражением. Но уже не столько злая, сколько словно что-то рассмотреть пытается в его глазах.
– Поверни сюда, Дан. Хочу в парк, – вдруг, впервые за всю их дорогу, попросила Юля.
И он свернул, нарвавшись на еще одну порцию сигналов, ну и ругательств, наверняка, из проезжавших мимо машин. Но ему пополам, главное сейчас в том, что в ее голове творится, разобраться. Не споря и не напоминая, что недавно она домой отвезти требовала, поехал к парковке у парка. Тут, конечно, не лучший вариант подъезда был, про ремонт городские власти не вспоминали несколько лет, наверное, не главный же вход, скорее самые чащи. Да и с освещением похуже, фонарей в разы меньше. Но не то сейчас существенно… А то, что Юля снова молчит, правда, теперь на него неотрывно смотрит, даже как-то слишком внимательно. И только когда он затормозил на полутемной дорожке, не видя смысла ехать дальше, отстегнула ремень. Но не порывалась выйти, что и ему не казалось разумным, уж слишком диковато чащи смотрелись, повернулась к нему всем телом и как-то настороженно спросила:
– Что у тебя с плечом, Дан?
Глава 27
Ей было обидно до жути, до кислого привкуса во рту. Прикусила губу так, что кожа лопнула, а расслабиться не могла. Ну как же так?! Сколько можно?! А как хотелось верить, что такого больше никогда не будет!
И эта чертова глухая стена какого-то вымученного молчания, что окутало салон, по нервам бьет, пусть и пытаются что-то говорить, а Юле, будто ком поперек горла! Так обидно, что выяснять ничего не хочется, через усилие каждое слово. Раздражение, злость в самой плещутся, стекают за грудину, за сердце неприятным холодком, напоминая ядовитый туман на болоте, отравляя и душу, и сами отношения… Как раньше!
Еще раз посмотрела на мужа.
Хотя… нет, не так же. Не было ни вспышки, ни криков, ни обвинений со стороны Дана. В этом плане все иначе, да… Он пытался себя контролировать, прилагая максимум усилий. Ни слова не сказал. Но она-то видела, как его скручивает в бараний рог и подкидывает на сиденье этими чертовыми эмоциями. С чего? Юля же ни разу повода не дала!
Обидно дико! Саму телепает.
– Малая… Я знаю, что ты не предала бы. Знаю! Блин! – Дан тоже отстегнул свой ремень, как-то неловко. И, кажется, пропустив ее вопрос про плечо мимо ушей. Тоже заметил, что она на взводе. Повернулся к ней лицом, ухватил за руки, Юля не выдергивала. Момент, когда он целовал ее пальцы и тату с его именем, – единственное хорошее за последний час, если честно… – Я тебе верю, Юлька! Понимаешь?! Знаю, что…
– Тогда какого черта бесишься?! – психанула, не заметила, как голос поднялся на крик. На себя уже разозлилась, прикрыла глаза на мгновение, стараясь отдышаться и вернуть контроль.
В машине снова звенящая, напряженная тишина, которая давит, корежит обоих. И вина во взгляде Дана. От этого ни черта не легче, не хотела такого выражения в глазах любимого видеть.
Проблема их ссор не только в Дане. Всегда не в нем одном. Потому что находит коса на камень. В Юльке своих проблем и заскоков достаточно, знает же. Это вечное недобитое стремление всем и каждому доказать, что лучше других, что сама на все способна, вырваться, достигнуть небывалых высот в чем угодно. И гордыня… Ну да, Юля уже пришла к тому этапу, когда стараешься быть с собой честной: она тоже не то чтобы очень по жизни была склонна к компромиссам. И очень часто ее характер играл во вред ей же. Ведь в прошлый раз, когда Дан пришел со своими обвинениями, она что, поговорила с ним? Попыталась рассказать или выяснить что-то? Как он, вообще, до такой мысли дошел, спросила?
Нет. Юля смертельно обиделась, молча развернулась и ушла, только на пороге обронив Дану, что его бросает. Хлопнула дверью от души.
Да, с одной стороны, понять можно, устала от его вечных сомнений и ревности. Но с другой… они это и не обсуждали никогда. Только орали, и чем дальше, тем меньше Юля пыталась какой-то диалог наладить из-за личных претензий или обид. Даже когда Дан именно за этим и приходил, чтобы все проговорить, чтобы выяснить, возможно, надеясь услышать хоть слово от нее, которое помогло бы ему с демонами своих комплексов справиться, она замыкалась и отталкивала его.
Они оба нуждались в поддержке друг друга, чтобы преодолеть это, и вина на обоих, что столько раз справиться не удавалось.
Потому сейчас Юля очень постаралась взять себя в руки и, несмотря на эту душащую обиду, начать говорить, даже если сразу не об эпизоде в зале. Слово за слово и до основного дойдут, она переступит через ком в горле. Да и потом, реально же видела, что не так что-то с любимым. И ее это беспокоило. Утром все хорошо же было, да и в обеденный перерыв, когда вместе в кафе сидели.
– Так что с плечом, Дан? – не возвращаясь пока к предыдущей теме разговора и своей вспышке, тихо повторила Юля.
Муж тоже на секунду закрыл глаза, словно и сам справлялся с тем, что внутри бушует, а потом вдруг взял и начал расстегивать рубашку…
Юля аж растерялась в первую секунду. Ну, как бы она не такого ожидала, невзирая на их общую тягу друг к другу.
Но тут ее взгляд наткнулся на уголок специальной медицинской пленки, которая была очень знакома, – Веталь теперь все татуировки при заживании такой заклеивать стал, современно и удобно.
Но… Дан? Новый рисунок? Где он там его делал на этой стороне? И почему ей не сказал?… Уже открыла рот, чтобы спросить, но так и замерла, уставившись на то, что все больше открывалось, с каждой расстегнутой пуговицей на рубашке. И тут Дан привстал, вытащив ткань из-под ремня брюк, и с плеча снял…
Клетки не было.
Той, что Дан как-то набил в отместку за ее «стаю» птиц, чтобы не «выпустить» Юлю.
Моргнула. Почему-то расплывалось все в глазах, очень плохо видела.
– Дан?.. – прошептала, но и отвести взгляд не могла, всматривалась, пытаясь в полутемном салоне авто разобраться в рисунке, который стал гораздо больше и будто объемным. Казалось, Веталь сам себя в этот раз превзошел, хотя пленка мешала все полностью рассмотреть, конечно.
Теперь всю правую часть грудной клетки Дана и верхнюю часть плеча покрывал сплошной узор… Ну, или планировалось так в будущем. Еще не законченный, это понятно, такие масштабы за один день не набить: и долго, и боль накапливается, терпеть сложно и самым выносливым. Фон пока Юля не могла точно разобрать, то есть видно было, что изображено что-то в перспективе… М-м-м, типа комнаты? Зала? Нет, из-за пленки не понять. А в центре этого тонкая фигурка, женская (наверное, она клетку и перекрывала). И сразу как-то ясно, что девушка танцует. И нет вопросов, кто это? Юля узнала и себя, и этот кадр: Дан снял на видео, как она на первой тренировке в новом зале от радости танцевала, и себе фото сделал еще… Снимок у него на столе стоял в офисе. А теперь… Вот.
Возможно, конечно, она узнала так хорошо момент потому, что именно этот участок узора Веталь проработал до конца. Очень тщательно, с той самой живостью и объемом, что всегда ее поражала в работах этого мастера. Будто бы не татуировка, а живое фото пред ней, то самое 3D…
– Дан!.. – она ошеломленно смотрела на это тату, почему-то потеряв дар речи.
Протянула руку, непроизвольно, как-то инстинктивно, что ли. Но так же подсознательно пальцы замерли в нескольких сантиметрах от груди Дана. Хватало опыта и понимания, что сейчас лучше не прикасаться, даже через пленку.
– Ты ничего не говорил, что собираешься… – все еще пребывая в состоянии шока, покачала головой.
– Хотел тебе сюрприз сделать, – хрипло и тоже тихо ответил Дан, перехватил ее ладонь и снова прижал ее к губам, как там, в зале. Если честно, только тот его поцелуй и позволил Юле сдержаться, не начав препирательства. – Я люблю тебя, малая! И вообще не хочу как-то мучить или урезать… – он замолчал, словно подбирая слова.
Сжал ее руку крепче, положил ее ладонь на другую половину своей грудной клетки, так, что Юля ощутила его сердцебиение и очень четко поняла, насколько для мужа важно то, что он сейчас говорил, как сильно Дан нервничал!
– Не хочу больше клеток в любом смысле! И без какого-либо принуждения, без боли этой долбанной в груди. Ты для меня – все! Просто невероятно тебя люблю, и хочу сделать счастливой! Потому и ходить готов, в мозгах копаться, – Дан немного кривовато усмехнулся, явно не особо охотно допуская эту необходимость. – Думал, совладал, сам справился. Но сегодня… Что ж, я научился признавать свои ошибки, мой феникс. И ради того, чтобы мы были вместе, я исправлю это, слово даю! – тихо, сипло, но так уверенно и решительно произнес Дан. И его слова звучали как-то очень веско в полной тишине машины.
У нее мурашки по коже пошли, волоски дыбом поднялись от всего того смысла, что Дан в свои слова вкладывал, от его взгляда, пробирающего ее до костей, затрагивающего и будоражащего каждый нерв в теле! А Юля и сейчас чувствовала жар его кожи, стук сердца любимого.
– Д-а-а-н! – простонала, наклонившись и прижавшись своим лбом ко лбу мужа. Пришлось, конечно, для этого забраться на сиденье с ногами, но ей так захотелось в этот момент оказаться к нему как можно ближе! Каждой клеточкой прочувствовать!
Обнять бы, да как, учитывая тату свежее?
А слов нет! Горло перехватили эмоции, сжали, как тисками. Едва хватает сил, чтобы воздух губами хватать. И вдохи эти выходят жадными, рванными, словно всхлипы, но не несчастные, нет… И губы уже пересохли. В голове каша, не может ответить толком. И так сильно его любит!
– Дан! – вновь повторила, так и не найдя слов после его признания, после этого сюрприза.
И, не придумав ничего лучшего, теснее подалась к нему, потянулась, прижимаясь пересохшими губами к его рту, уже и так рванувшему ей навстречу!
И, господи! Как он ее поцеловал! Между ними всегда, все эти годы полыхало страстью, но в этот момент… Рот Дана просто смял, набросился на ее губы с такой потребностью, будто она была глотком воды, а он от жажды несколько месяцев умирал. И теперь Дан пил и пил, не мог остановиться. А ведь, если подумать, у них только вчера очень даже шикарный и страстный секс был… Но в данную секунду казалось, что несколько месяцев накануне не виделись! Смесь обиды, напряжения; его бурлящей, хоть и подавляемой ревности, которой стыдился сейчас; ее восхищение от сделанного им, от этого нового узора и готовности признавать Юлины желания, права и эмоции; плюс вечная тяга, которую никогда не умели и не могли преодолеть, даже ссорясь, – все это каким-то невероятным катализатором к их гормонам и страсти сработало, видимо!
– Дан! Тут точно места мало, – задыхаясь, попыталась образумить она любимого. Волосы, которые он уже умудрился вытащить из пучка, скользили по его лицу, да и щекотали щеки Юли. Обветренные, зацелованные губы едва умудрялись хриплые слова формулировать. – И твое плечо все только усложнит… Тебе больно будет, любимый. А еще патруль может быть…8b3bf9
– По фигу! – лаконично, напряженно и очень веско отмел все эти аргументы Дан, глядя ей в глаза. – Хочу тебя! Пусть и штраф выпишут, – добавил обжигающе-жарко.
– А если арестуют? – не смогла не подколоть, хотя у самой голос уже томный, выдающий с головой, что с ним Юля на все согласна в любых условиях!
Дан глянул так, что без слов ясно – и на это готов ради того, чтобы здесь и сейчас с ней заняться любовью. Сумасшедший афродизиак, если честно, такой вот взгляд любимого мужчины. Крышесносный!
Дан же уже нажал на кнопку привода своего сидения, сдвигаясь назад и освобождая им больше пространства. Второй рукой уже забрался под резинку ее летних брюк и вниз тянет весьма однозначно. Он точно ничего откладывать не собирался. Да и Юля не то чтобы хотела прерваться… Но ее беспокоило его плечо, она-то точно знала, как это все болеть может.
Да и вероятный патруль… Но эта сторона риска немного и подхлестывала, обостряя чувства. И дикое желание, казалось, рассекающее по каждой ее клеточке, по каждому нерву, будоражило, распаляло тело. Словно раскалило ее собственные татуировки, все посвященные Дану, которые она сейчас так отчетливо чувствовала!
Хорошо, что он сюда повернул, ей-богу! И что не гуляет никто в заглохшей части парка. Не прельщало порно-шоу для мамочек с колясками устраивать…
– Блин, Дан! – простонала, позволяя ему вновь поглотить ее волю и сознание поцелуем. – Ну вот как с тобой спорить?!
– С мужем спорить вредно, малая. Тем более, когда он тебе удовольствие доставить хочет, – глухо хохотнул Дан ей в рот.
А Юля… Ее это так рассмешило вдруг! Не сдержалась, начала хихикать, выгнувшись, помогая ему задрать ее футболку и сгибаясь, кое-как перебравшись Дану на колени. Расстегнула его брюки. Застонала, когда его губы до ее груди добрались, прикусив, приласкав сосок. И все равно смеялась, не могла прекратить. И Дан ухмылялся, что не мешало его твердому и возбужденному члену толкаться в ее ладонь, явно желая перейти к более тесному проникновению.
И с этим весельем, с этим обоюдным смехом с них обоих как стекало, стряхивалось напряжение и злость, уходила обида и та вина, которую оба ощущали всего пару минут назад. А вместо всего этого легкость, кураж и да, такое безумное возбуждение, что никакого шанса затормозить нет! Полная свобода, как отмашка совершенно по-новому отношения строить… Ну, потом, после того, как эту невыносимую жажду друг по другу утолят!
– Слушаюсь и повинуюсь, любимый, – с веселой иронией прошептала Юля, частично стягивая вниз его белье. Приподнялась, чтоб помочь хохочущему Дану ее штаны с бельем стянуть вниз. Сама уже возбуждена до предела, каждую мышцу колотит, вся влажная.
Вообще неудобно, блин! А остановиться не могут. И она только старается всеми силами ему на плечо не давить, опирается то на спинку кресла, чтобы не тревожить, считай, свежую рану, то в потолок авто упирается… Руки мешают, ноги, только не муж!
– Дан! – застонала в голос, запрокинув голову назад, когда он ворвался в ее тело мощным ударом.
– Да, малая. Люблю тебя! – отозвался таким же горячим стоном.
Прижал ее бедра обжигающими ладонями, фиксируя, не позволяя отодвинуться, глубже насаживая на себя. Поймал ненасытным ртом ее грудь снова. И эти продолжающиеся толчки его плоти, ласка языка, само возбуждение, отчего-то невыносимо сильно охватившее Юлю, острый привкус «опасности», что их застукать могут… Ей хватило нескольких минут, чтобы хрипло застонать уже от разрядки, такой сладкой и фееричной, которой и не ждала в подобных условиях!
Дана накрыло буквально через пару толчков, почти прикусил ее грудь, сам в их этот оргазм провалившись.
* * *
Жарко им в салоне, хоть и включили уже кондиционер вновь. Неудобно, капец просто. И хорошо так, что и сравнения нет. Счастье какое-то глупое, по-новому влюбленное, словно и не вместе кучу лет… Или именно потому так близко и остро, на уровне сухожилий и «общих» нервных сплетений?
Смотрят друг другу в глаза, и обоих снова на смех тянет. Не могут прекратить целоваться. Только Юля все старается на него не упасть, хотя все тело трясет еще после этой разрядки. Попыталась привстать, перебраться на свое место, чтоб Дану легче, но его руки так же крепко держали ее бедра, как и в процессе, не отпуская.
И тут Дан поморщился. Прикрыл глаза на секунду, а потом на нее глянул немного смешливо, бесшабашно и виновато:
– А вот домой нас ты довезешь, наверное, малая. Не рассчитал-таки, перегрузил плечо. Догнало сейчас. Разболелось, прям дико, – вроде дурашливо признал, несерьезно.
Но Юля поняла, что его правда накрыло. Перелезла быстро на свое сиденье, кое-как натянув штаны и трусы. О душе уже дома подумает.
– Тогда давай, освобождай место, – тоже веселым тоном распорядилась, не ругать же его, когда ей так хорошо сейчас. – У меня в рюкзаке обезболивающее есть, выпей, – завела за уши вконец растрепанные волосы. Выдохнула. И, весело подмигнув любимому, выбралась на улицу, в душную летнюю жару.
Дан вышел с другой стороны с тихим придушенным стоном (не хотел, чтобы она слышала?). Брюки уже застегнул, а вот рубашку поправлял на ходу, явно неудобно стало управляться с ноющей рукой. Юля поймала его на полдороги, сама помогла пуговицы аккуратно застегнуть, поцеловала в дернувшийся кадык, пока Дан в ее волосы лицом зарылся.
– Люблю тебя, – довольно и счастливо выдохнула, видя в его глазах такое же счастье. – Поехали домой?
– Давай, вези, – согласно рассмеялся Дан, сев на пассажирское место.
А Юля пристегнулась и развернула авто. Почему-то не осталось в душе ни единой неприятной нотки от этого вечера. И теперь точно знала, что Дан сделает все, чтобы досконально научиться себя контролировать. Правда, сильно сомневалась, что станет хоть на йоту меньшим собственником в отношении нее. Но Юле это очень даже нравилось, если откровенно, так что… Без претензий. Она знала, в кого влюбилась вот так, без шанса на спасение. Да и ей не помешает с ним посещать эти сеансы. Не для того, чтобы Дана проверять, а чтобы и самой изменить подход.
