Текст книги "Рикошетом в грудь (СИ)"
Автор книги: Ольга Горовая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
Глава 4
– Ты права, говорить тут сложно, не стоило спускаться, – ухмыльнулся Гриша, и не подумав ее руку отпустить. – Я свои мысли почти не слышу. И хоть привык, а общаться так неудобно, – сделав вид, что вообще не понял ее намека, он поднялся. – Пошли, у меня в кабинете поговорим, там хорошая звукоизоляция. Парни за твоей подругой присмотрят и проведут ее наверх, если искать начнет, – и мужчина, прихватив бутылку, решительно потянул ее в сторону лестницы, по которой они и спустились недавно.
– Да не о чем, собственно, разговаривать! – попытался было съехать этот ангел и свернуть в сторону, но Алхимик тупо сделал вид, что не услышал ничего.
И свободу ей не дал… хоть и не в его правилах вроде вот так девок по клубу таскать. И сама Катерина точно не из таких… Почему-то вспомнилась недавняя история Шуста с Талой, и в голове что-то как переклинило.
– Ты хоть здорова, ангел мой? – чувствуя себя довольно глупо и совершенно не понимая половины тех импульсов, что внутри пробивали накаленной кобальтовой дугой в двести двадцать, все-таки уточнил…
По-идиотски, может, со стороны прозвучало, не разбирался. Просто не сумел задавить это в себе. И его рука ее ладонь сжала так крепко, словно в оковы брал.
– Не по поводу какой-то смертельной болезни хандришь? – вгляделся внимательно, давно привыкший к мерцающему освещению, растерянный взгляд Кати рассматривая.
Он, конечно, не Шуст, но ложь тоже сечет неплохо, своего опыта хватает.
– Я? – кажется, удалось ему ангела удивить знатно. Ага, знаем, умеем, практикуем. – Нет, я точно не больна, – развеселилась Катерина… вероятно, и не без влияния вина, что успела-таки выпить. – Разве что голова не выдерживает напряжения на работе.
– Ага, уже проще. С этим всегда разобраться можно, – кивнул Алхимик, подофигев немного от того, с каким внутренним облегчением выдохнул от ее ответа.
Реально вопрос напряг, выходит? Зацепило личное…
Заметила странности и девушка. Нахмурилась, всмотрелась в него, хоть Гриша и тащил ее… В смысле, настойчиво и мягко подталкивал ее по лестнице, скажем так, на второй этаж. Один из его парней шел следом, хоть и не впритирку.
– Для чего это все, Григорий?
Что ж, она точно была не из тех, кто позволяет кому-то другому ситуацией управлять или стесняется расставить все по местам. И это его почему-то заставило улыбнуться больше. Но и истерик не закатывала, что тоже по душе пришлось.
А вот адекватного ответа на ее «для чего?» пока не имел. Гриша не знал. Но и отпускать Катерину сейчас никуда не хотел. А уже давно в том положении, когда привык потакать своим желаниям, и мощи хватало, и влияния. Правда… не то чтобы силой девок тут удерживать – его традиция. Вообще не по этому делу, да и как-то проблем с охочими никогда не имелось. Впервые так переклинило…
Но он же и без всякого зла вроде. Просто поговорят…
Собственно, Алхимик и всему тому, что тело внезапно стало дрючить и корежить, никакого развития давать же не собирался. Она его жизнь спасла – обидеть Катерину, вовсе не то, что его мировоззрение реальным допускало! Да ни за что!
Сам еще со всем не разобрался. Но кое в чем они с ангелом похожи: очевидно, Григорий тоже не привык контроль над ситуацией никому передавать.
– Ты мне так и не рассказала еще, что за проблемы твою неделю, месяц и год испортили, – напомнил он, сам с каким-то нежданным облегчением выдохнув, когда за ними дверь в коридор на втором этаже захлопнулась.
Тишине обрадовался? Или тому, что в свое логово затащил…
Катерина же вдруг рассмеялась, словно растерянно немного. И взгляд поплыл. Не ошибся, вино все же мягко надавило, не иначе, пусть и мало пригубила, в его понимании. С другой стороны, если не врала и не по этому делу, то те полбокала вполне и накрыть могут. Вино непростое… Не крепленое, но из самых поздних, до ноября оставленных на лозах, ягод, что не в каждом регионе возможно осуществить. Оно было коварно-сладким и тягучим, но и деликатно мягким – не замечаешь, сколько выпил.
– Мне кажется, у нас недопонимание и мы о разных категориях сейчас говорим, – Катерина встряхнула головой, словно мысли прояснить пыталась.
Он не мешал, наоборот, под эту сумятицу ее по своему кабинету подталкивал проходить.
– Поясни? – не дал теме угаснуть, чтоб она не сориентировалась и не рванула вновь на выход.
– У меня нет проблем, которые… «решать» надо, – она улыбнулась, но как-то напряженно. – То есть, это не физические какие-то ситуации, не угрозы или там долг… Ну я не знаю, что именно ты подразумеваешь под этим своим отношением, – она все же прошла внутрь комнаты, похоже, тоже тишиной наслаждаясь, села на диван, куда Гриша ее подвел, а сам пошел к мини-бару, за новыми бокалами, с собой-то прихватил лишь вино.
А вот в ней вновь ощутилась та измученная утомленность, как когда девушка на стул рухнула посреди своего танца.
– А что тогда, ангел? – чуть нахмурился Гриша, не забыв, как она себя вела, да и что говорила в ВИП-зале, когда перед ним вдруг извиняться решила, хотя он вроде как и без претензий был.
– Я просто устала, – шире улыбнулась Катя, с очевидным усилием, уставившись куда-то в пространство перед собой. Как зависая потихоньку.
Точно поплыла, надо же. Нельзя ей пить… Только под его контролем. Хорошо, что коктейли у них изъял сразу, и пригубить не дав, правильное то решение было. От водки в составе, вообще, вырубило бы сходу.
– Выгорела, наверное. Работа напряженная… Собственно, это и понятно, с онкобольными же в основном работаю, у нас все пациенты из тяжелых, и прогноз выживаемости… – Катя вдруг поджала губы, растерла переносицу, прикрыв глаза. Еще один тяжелый вздох. – Глупо ныть, конечно, сама такую работу выбрала, знала же, на что шла.
Он ей тем временем еще немного вина плеснул, внимательно слушая. Подошел, протянул бокал. Девушка не отказалась, кажется, автоматически взяв, не особо задумавшись.
А Гриша стул ногой подвинул к себе, сел напротив, но близко, ноги соприкасались.
– Я тогда, когда та некрасивая сцена вышла у нас, накануне пациентку потеряла, – вдруг выдохнула тяжело и шумно его ангел, и сделала большой глоток вина.
Гриша аж дернулся, с намерением остановить, как-то намекнуть, чтоб помедленней!.. Но не успел, Катя полным ртом глотнула вино.
Что ж… До сих пор ей жгло за грудиной, видимо. Лихо сейчас накрыло.
А ему, как эхом, отдалось вдруг! Весь ее напряг почувствовал, пусть и близко никогда не страдал такими штуками типа эмпатии. Не его же профиль по жизни! Но в этот момент подался вперед:
– Ангел… – откашлялся, совсем не зная, как людей в таком случае успокаивают.
У него разговор простой: с подчиненными – на место поставить, чтоб не разводили истерик, с окружающими… ну как бы даже не заводил такие темы. А уж с девками, так и подавно. Однако этот ангел ни в одну из таких категорий не попадал. Точно особенное что-то, и надо как-то по-новому перестроиться на ходу.
Но Катерина сейчас его будто и не услышала.
– Точнее, не так, не моя вина, не ошибка, понимаешь? – вроде и с ним говорила, но и с собой больше, казалось. Смотрела на капли вина на стеклянных стенках бокала. – Просто сложилось все… плохо, – Катя не поднимала на него взгляд сейчас, будто в воздух рассказывала, выпуская из себя то, что явно мучило и точно давило все это время.
А при нем прорвало… Или это вино? Ну вот, а говорила, что он ей помочь с проблемами не сможет. У Алхимика свои подходы, чтоб людей расслабить, и работает же, что основное…
– Прогноз сразу был плохой, диагноз поздно поставлен, не у нас, из другого города приехала. И, несмотря на все лечение… не удалось спасти. Так бывает, и я знаю. А мы с ней сдружились… Ну, не то слово, конечно. Но я как-то привязалась было, из-за своих заморочек, очень помочь хотелось, а… Не все в моих силах, да и не только моих, – сделав еще глоток, она теперь в бокал смотреть стала, на него не переводя взгляд. – И это просто жесть, знаешь! – вдруг возмущенно выдохнула, придавив глаза другой рукой, будто слезы унять пыталась.
Его аж подкинуло почему-то. Дурное ощущение, необоснованное, но Гриша себя остановить не успел. Ближе подался… А потом плюнул на все мысленно и рядом с ней на диван сел, обхватил руками за плечи, притянул к себе на каком-то порыве, который не успел пригасить и не сумел идентифицировать.
Катерина, очевидно, слишком загрузившись плеснувшими эмоциями, сильно не сопротивлялась, хоть и напряглась в первый момент, он ощутил эту жесткость женского тела. Но не пустил, надавив на спину, как дав понять, что ни фига она у него не вырвется, пусть и не дергается.
А ангелу его, словно это и нужно было: ощутить, что есть рядом кто-то сильнее, на кого… ну, может, и не опереться, но улечься точно можно, дав себе продохнуть немного. А то видит же, что привыкла спину всегда ровно держать, будто титановая основа в позвоночник вколочена, да и голову высоко нести. Гордая… Тяжело таким бывает, особенно когда по нутру еще и бунтарка.
Только ведь не женское это, не должна она все на себе выгребать! Мужская обязанность и привилегия – опору такой хрупкости и ранимости давать.
И с чего б его в эту степь понесло, спрашивается?
Но в этот момент, видно, под вином, Катя подобными вопросами не задавалась. Прерывисто вздохнула, отвлекая от мыслей, и к нему на плечо устроилась, как обволокла своим теплом, уткнувшись носом в свитер над самой проймой. Лоб к его шее прижат, обожгло, блин, шо девственника! Все тело прострелило жаром, заставив яйца сладкой болью нужды сжаться.
Офигеть, конечно. И вообще не про чувственность же сейчас говорят.
Да и Алхимику от этого ее доверия, что ли, нежданно… правильно как-то, без раздражения или неудобства там, все как-то по месту, как нужно, очень естественно рассредоточилось.
Интересный феномен, как заметил бы Дэн.
– Иногда думаю, что лучше бы в обычной больнице осталась, проще. Там не одни онкологические больные, у которых смертность, как ни крути, высокая. А так бы разные были, не угнетало настолько бы. Но хотелось нормально жить, а тут зарплата не в пример выше, клиника же частная и оснащенность, условия работы…
Вновь шумно выдохнув, тяжело, с принуждением, ну точно ком в горле проталкивая, она еще глоток вина сделала, никуда не отстраняясь… По ходу, прикончив то, что Гриша ей налил, пусть и немного плеснул, оценив первую реакцию.
Зато выговорилась, точно же в этом нуждалась. Ну и он, оказалось, точно не был из тех, кто заклевать готов, покажи человек свою слабость. Тем более что и не слабая вовсе, до хрена сильная. Что это ее горе и тоска за людьми, только подчеркивает.
Гриша так не умел, ему свое всегда ближе, и свои… Куда она каким-то макаром, выходит, уже включена его мозгом и телом, кажись. И это, конечно, самому немного странно.
Забрал у нее бокал, отставил на пол. Опять откинулся на спинку, все это время продолжая рукой обнимать ангела, к себе прижимая.
И тут его, как током пробило, вырывая из этих странных и нежданных мыслей, потому что ощутил влагу на шее! Да и она вся вновь будто напряглась, сжалась в комочек под его руками.
Дернулся, не дико, нет, но резко, отклонил ее, в лицо вглядываясь. А Катерина отвернуться тут же попыталась. Но он уже увидел слезы, реально струящиеся по ее лицу! А ведь ни рева, ни всхлипа придушенного у девчонки не вырвалось. Просто тупо слезы текут, молча. А она сильнее веки сжимает и отвернуться пытается, словно остановиться хочет, но оно у нее не выходит совершенно.
И это как нечто сместило в нем. Словно сдвинуло плиты земной коры, отчего холмы и расселины планету изламывают, вздыбливаются горами… Он последствий таких сдвигов сполна в родных краях навидался.
Но в этот момент словно в самом Алхимике что-то краеугольное сместилось, из-за этих молчаливых и вымученных слез, из-за того, как Катя сама на себя за эту слабость злилась.
– Знаешь, ангел, ты точно имеешь право на все эмоции, учитывая, что десятки жизней за неделю спасаешь. Так что отпусти себя и не жмись. Да и тут тебе никто и слова не скажет, расслабься. Я никому не выдам, что и у тебя человеческие эмоции есть, – подмигнул, делая вид, что все нормально.
Хотя, если честно, вообще не знал, что с женскими слезами делать. А от слез на этом конкретном лице внезапно в такой излом кинуло, что за грудиной пекущая боль вспыхнула, как при том треклятом ранении! И дикое немного, яростное, а тем более странное понимание, что на все готов, на любую сделку и поступок, лишь бы не плакала никогда! Что бы тут сейчас не молол языком, на лице своего ангела слез видеть не хотел в жизни!
Что за черт, а?
Но Катерина, похоже, нынче была слишком поглощена эмоциями и вином, чтобы такими же вопросами задаваться или размышлять над тем, с какого перепугу Григорий решил тут ею распоряжаться и команды раздавать. Наоборот, как выдохнув после его разрешения, опять спрятала лицо на его груди, а Гриша уже не мешал. Сжал девичьи плечи руками так, что у него сухожилия натянулись и мышцы заломило, но чтоб и ей не больно.
И просто позволил почувствовать то, что имеет право, имеет на кого опереться, и не должна сейчас самой сильной тут быть. Он есть, а она может и выдохнуть… или выплакать то, что явно накопилось, подрывая и душу, и крышу.
Обхватил за плечи крепче, как-то не задумываясь, погрузил пальцы в распущенные локоны, намотав на фаланги аж до легкого натяжения. Надавил на затылок, притиснув ее голову к своей груди. Если своих слез стесняется, пусть так плачет, выпуская, он никому ее не сольет точно.
Фиг знает, сколько они так просидели, не то чтобы Алхимик привык подобным образом время с девушками проводить. По правде сказать, даже немного натужно, лихорадочно пытался придумать тему, на которую ее бы переключить… Только в разуме ни фига, пустота свищет!
И вдруг понял, что ангел подозрительно затихла. Ну, она-то и не шмыгала особо, не всхлипывала там, страдала молча, можно сказать. Но теперь уж совсем как-то обмякла, словно растеклась по нему. И ладошка, которую сжимала, будто саму себя стараясь в кулак собрать, раскрылась, как-то совсем беззащитно и трепетно касаясь его горла в пройме свитера самыми кончиками тонких пальцев. А чувство такое, что этими самыми пальцами Катерина его подцепила под дых, впилась коротко обрезанными ногтями в горло, вот-вот кадык вырвет…
Спит, что ли?
Кранты! Вот это у него вечер, однако. Не оказывался Алхимик в такой ситуации никогда, чтоб баба на нем засыпала, предварительно обильно обрыдав. Хотя… Катерина – не баба, а его личный ангел, ей можно.
Только вот ему теперь что делать? Типа дать ей отоспаться, ведь явно измотана до предела. Или разбудить?..
Но было как-то совсем жалко тревожить это измученное небесное создание. В ее сне очевидней стали тонкие линии у глаз и у губ, видно вечно сжимала, собирая все свои силы, чтобы спасать пациентов. Да и извитые, темные линии вен под глазами проступали, подчеркивая усталость. Как у нее, вообще, хватало сил ходить каждый день в свою больницу, когда так измотана? Неудивительно, что от капли вина вырубило, психика истрепана капитально.
Нет, дать передохнуть – точно лучший выход. Но вот самому… как-то не с руки сидеть, ощущая каждой клеткой теплое девичье тело. Его собственный организм уж очень рьяно на Катерину реагировал, прям излишне, а так как Гриша не планировал вроде ей отдыхать мешать, лучше бы выбраться. Для его же душевного равновесия, да и уменьшения, хоть относительного, этого неконтролируемого давления в паху.
И тут, как издеваясь над ним, ангел чуть повернула голову, так, что ее приоткрытые губы скользнули по ямке в основании шеи, кожу теплым дыханием обдало! Бл***! Григорию в голову никогда не приходило, что его так может чувственным желанием и похотью натуральной припечатать! Реально в диван вдавила дикая потребность ее под себя подмять, присвоить! А женщина при этом просто спит, а не его совратить пытается!..
Надо сваливать. Быстро.
Пользоваться тем, что Катерина сонная и выпившая, он точно не планировал. Но как же сложно было разуму до одуревшего тела достучаться, чтобы медленно и аккуратно переложить ее на диванную подушку и, изогнувшись, что то коромысло, выбраться, с трудом спину распрямив. Замер на мгновение, если честно, и несмотря на этот безумный чувственный коктейль, любуясь тем, как девушка ноги подтянула, беззащитно как-то уткнувшись теперь лицом в диванную подушку.
Черт! Было аж слишком тепло и хорошо за грудиной… подозрительно. И новой волной довольства накрыло, что нашел спустя столько лет. Другой вопрос, что теперь с этим всем делать? Алхимик не имел понятия, но точно не собирался ее из поля зрения выпускать.
Пошел к стене, выключив верхний свет, оставил только подсветку в аквариуме, который еще от прошлого владельца клуба остался, а ему было лень из стены тот выбивать. Персонал следил за рыбками и растительностью, ну и Гриша время от времени зависал, наблюдая за этим кусочком моря. Сейчас же просто не хотел мешать отдыхать ангелу. Вытащил из шкафа плед, бывало, и он тут частенько на ночь оставался, все для удобства имел под рукой. Укрыл Катерину.
А сам сел за стол, вытащив смартфон и… не удержался, написал-таки Шусту.
«Веришь или нет, но у этой вашей Катерины, которая Талу лечит, на запястьях крылья ангела!.. И да, она тогда работала в больнице скорой помощи. Говорил я тебе, что они нам соврали!», – самодовольный, отправил. Глянул в полумрак, проверяя, что девушка все еще спит.
«Что ж, неожиданный поворот… Тем лучше, что я тебя извиниться заставил», – быстро отозвался Шуст, явно удивленный, но и как потешающийся над другом. Поспорить был готов, что Дэн ухмыльнулся. – «Не дело это, грубить человеку, которому жизнью обязан.»
И что ему в ответ написать, если прав, как чаще всего и случалось? Черт знает, как, но Дэну вечно удавалось все совместить и сопоставить так, что реально лучшим образом выходило. Как и сейчас.
Но ответить Гриша не успел, в дверь постучали, и тут же голова этой самой Леры всунулась в приоткрывшуюся щель. Видно, подругу разыскивала. Но, уже было открыв рот, она так ничего и не сказала, пораженно уставившись на Алхимика, быстро вскочившего с кресла и прижавшего палец ко рту, чтоб не вздумала орать. После чего ее взгляд метнулся по кабинету, и глаза еще больше округлились, когда девка обнаружила подругу, спящей на диване.
Так, Гриша решил, что лучше сразу ситуацию прояснить, ибо несложно было по вспыхнувшему в тех самых глазах негодованию, догадаться, что та уже успела что-то себе надумать. Быстро вышел в коридор, вытеснив и Леру, и прикрыл дверь за своей спиной. Тут же стоял Гена из его охраны, точно удивившийся появлению босса.
Глава 5
– Вы что с Катей сделали?! – возмутилась эта девица, стоило ему выйти. – Чем опоили? Что вы ей подсыпали, что она отключилась?!
Вот чем он повод для такого наезда дал?!
Гриша молча и выразительно смерил девку взглядом с головы до ног, изучая. И… сложно сказать, но вот второй раз за вечер она на пороге появляется и у него настроение портится капитально.
Что-то его в этой подруге Катиной раздражало… Вероятно, то, что без нее Григорию никто не мешал компанией своего ангела наслаждаться.
Так что да, он был предвзят, и тут даже не о чем спорить. Бесила!
Но и это для него не оправдывало сейчас какого-то странно прищуренного взгляда Леры. Забавно, а раньше ее это не интересовало? Торопилась себе развлечение устроить?
– Никто и ничего с Катериной не делал. Устал человек до предела, спит. На работе, как я понимаю, ее до капли выжали. Судя по ее же рассказам, у Кати с отдыхом были сложности в последнее время. Для того и пришла сюда – выдохнуть, дыхание перевести. Вот и нечего орать, пусть выспится. Тут ей точно никто не помешает, – отрезал решительно и сурово… как бы игнорируя немного дурной, но очевидный, факт, что в ночной клуб не для того, чтоб сон наладить, приходят. Вот вообще.
И нечто в скептичном взгляде девушки ему об этом красноречиво намекало.
Алхимика ее мнение и близко не колыхало.
– Нам пора домой ехать! Я сейчас разбужу ее, и мы уезжаем! Кате точно дома будет лучше спать, чем здесь… И я вообще не уверена, что вы ее не опоили чем-то, иначе бы она ни за что не отрубилась у вас в кабинете! На Катю совершенно не похоже. И не факт, что не собираетесь этим воспользоваться! – как распаляясь, все яростней вычитывала его девчонка.
А вот у Гены глаза явно округлились, на губах же саркастичная усмешка мелькнула.
Ага, Гриша подчиненного понимал. Не то чтобы кто-то смел Алхимику подобное заявлять, еще и в лицо. И Гриша собирался объяснить, почему.
Его эта Лера все больше выбешивала, причём вроде ж безосновательно. И понять можно, все ее заявления – распространенные штампы и ожидания от того, что в клубах, бывало, происходит. Не то чтобы и врет или преувеличивает, хоть они и следили, чтобы все, что у них творилось, по обоюдному согласию происходило, разборки и претензии потом не нужны, как и лишнее внимание власти. Да, все давно на мази, но зачем и себя подставлять, и людей, которые им прикрытие в других делах обеспечить могли?
А там… У каждого свои причины и поводы совершать какие-то действия, может, и не всегда сходу понятные. Вон, чего далеко ходить, достаточно вспомнить не такое и давнее знакомство Шуста с Талой в этом самом клубе и с явным намерением, кстати. А как копнули вглубь, все вообще не таким оказалось… Но это не повод на него сейчас наезжать.
– Слушай меня, детка, – отодвинув в сторону вежливость и манеры, которые лучше для ангела своего прибережет, с презрительным сарказмом выплюнул Григорий. – Катя останется здесь, пока сама не проснется и не решит, куда собирается ехать. Тут точно никто ей не причинит вреда. Я ж не падла какая, обижать человека, который меня спас, – глянул выразительно, как бы намекая, что как раз самой Лере ничем не обязан и держаться с уважением не намерен. – И никому подобного не позволю, можешь быть уверенной. Так что спокойно сматывай удочки и домой едь. Или куда ты там собиралась, – кивнув Гене, чтоб выпроводил, он отвернулся, собираясь в кабинет вернуться.
– Я не могу ее тут оставить! – заявила девушка, но как-то совсем без апломба, не поверилось. Непробиваем, наверно, Гриша был и циничен.
А может, недавний пример реальной женской дружбы и готовности против них всех другой девчонки выступить, чтоб подруге помочь, еще свеж в памяти, потому вот это вялое возражение и не вызывает доверия?
С другой стороны, что Гриша знал про дружбу Кати и Леры? Ни фига. Скорее всего, что зря придирается, просто сам не хочет ангела своего из поля зрения выпускать. А то, что вспомнилось… Так там и ситуация другая, Света, подруга жены Шуста, лялькой долго была, ей только на Талу рассчитывать и приходилось по жизни, как и той, впрочем, вот и стояли друг за дружку горой, даже против их вероятного гнева. Тут же, видимо, нет такой отчаянности.
– А внизу со мной оставить могла, когда первый же хахаль поманил коктейлем и танцем? – хмыкнул, все равно не впечатленный.
Лера как-то неловко дернула головой, уставившись себе на руки. Хотя Алхимику ли судить? Чего приколупался к девчонке?
– Давай-ка ты, езжай отсюда и прекращай мне глаза мозолить, – решил завершить разговор. – Я тебе уже сказал, что никто и волосу не даст с ее головы упасть. А вот за тебя ручаться не могу. Но обещал Кате, что присмотрю за тобой, так что поезжай домой и не делай мне нервы, детка. Не доводи до греха. Не меня, так других. Гена, проводи и убедись, что нормальное такси вызвала, – отвернувшись, распорядился охраннику, а сам, больше не интересуясь опешившей девушкой, вернулся в кабинет, плотно прикрыв за собой дверь.
Катя спокойно спала, несмотря на то, что глухой отзвук басов по стенам доходил, конечно. Ночной клуб – какую изоляцию не делай, а полной тишины не добиться.
Прекрасно. Почему-то ему от этого так спокойно самому стало. И вспомнилось, что не высыпался нормально уже несколько дней. Шуст был слишком занят здоровьем жены, потому Алхимик курировал скоординированные действия с несколькими другими кланами. Да и, по сведениям, к ним «гости» должны были нагрянуть вскоре. Без конфронтаций, вроде, чисто по своим делам, но они должны быть в курсе, понятное дело, да и наготове. Черт знает, чем этих «гостей» переклинить может, вот и просчитывал с ребятами варианты, чтобы все предусмотреть. Измотался.
Подошел к дивану, постоял минуту, наклонился, поправив плед и аккуратно сняв туфли Кати, надежней укрыл ее ступни, почему-то едва сдержавшись, чтоб пальцами по своду стопы не провести… побоялся разбудить щекоткой. Но блин, так коснуться вдруг захотелось! Рука дернулась, ладонь как обожгло, до того припекло!.. Но ее сон был ценен, потому как Алхимик слишком хорошо знал, до какого состояния себя надо довести, чтоб вот так вырубило.
Постоял еще мгновение, а потом… Сделал то, чего вообще еще пять минут назад не думал: взял и сел на другом конце дивана, тихонько и аккуратно устроив ее ступни на своих коленях, накрыл пледом и своими ладонями маленькие пальчики, обтянутые чулком. Катя чуть поерзала, вздохнула, но и не подумала просыпаться.
После чего, ощущая какой-то вообще незнакомый ранее кайф, вперемешку с небывалым внутренним удовлетворением и дикой иссушающей плотской жаждой при этом (вот уж ядерный коктейль!), откинулся сам на спинку дивана и… благополучно отключился.
Ее что-то тревожило и теребило изнутри, заставляя бороться со сном, хотя Катя совершенно не хотела просыпаться! Но сознание, уставшее, издерганное, все же слишком привыкло реагировать на раздражители, и сейчас те точно имели место. Вздохнула, пытаясь повернуться и глаза открыть, чтобы разобраться, что не так? Какой-то звук по периферии тревожит, но вроде не писк мониторов жизнеобеспечения пациентов. Ничего критичного, однако… не могла понять, что именно из привычной рутины выбивается, и этот диссонанс не позволял дальше спать. Надо проверить…
Поворачиваться было неудобно, ноги чем-то придавлены. Странно… И тепло такое приятное, непривычно хорошо, не хочется выбираться… Но слишком натаскана реагировать на несоответствия.
Открыла глаза, поморгав пару раз, пытаясь остатки сна прогнать.
Темно… Странно. Плохо видно в тусклом, непривычном отсвете, вообще понять не может, где она? Еще повернулась немного… И тут ее ноги будто стиснуло что-то, сжало, а Катя одновременно с этим поняла, наконец, что лежит на каком-то диване и, кажется, на другом краю сидит… Григорий.
Ах, да, она же в клуб пришла. Вот что за странный глухой звук отдаленно бухает. Отключилась из-за сильной усталости, нервного истощения и алкоголя, хоть и немного выпила? Исключить такое нельзя, у всякого ресурса есть предел. Могла и отрубиться, последнее время ходила на грани срыва.
И ее ноги, выходит, на его ногах лежат. А мужчина моментом как вскинулся, растревоженный ее движениями. И, выходит, это его руки ее лодыжки еще крепче к себе притиснули. К самым бедрам. И у Григория явно была эрекция…
А Катю это почему-то до такой степени с толку сбило и смутило, что она замерла, перестав вырываться и дергаться. И ее ступни так и остались в районе его паха.
В этот момент Гриша выпрямился, подняв голову со спинки, сам словно с трудом выплывая из оков сна. Чуть поморщился, выдохнул и медленно открыл глаза, как-то интуитивно к ней повернувшись. Их взгляды встретились… и ее бушующим огнем опалило! Окатило неведомым до сегодня, каким-то мощным жаром, как над раскаленным песком марево, лишающим воздуха, воли, адекватности в оценке ситуации! И состояние сознания в голове взбудораженное вдруг, смещенное.
Как рухнуть вниз, сорвавшись в бездонную пропасть, утратив опору! В животе поджалось что-то, дыхание сперло грудь – именно так она представляла себе свободное падение… Только сейчас эта бездна разверзлась в глазах Григория и поглощала Катерину, не позволяя кислорода вдохнуть.
Катя не понимала, что происходит, честно, не смогла бы описать внятным языком. Слишком странно и… Не верилось просто! Но и не признать, не отметить случившееся – не сумела бы. Автоматом подмечала самую незначительную мелочь в изменении состояния любого человека, и себя в том числе.
Так ли он ощущал себя, когда увидел ее впервые сквозь марево боли от того ранения? Потому ли искал шесть лет, хоть его и убеждали, что Кати там и в помине не было? Понятия не имела!
Но… в ней будто лопнуло что-то в эту секунду, надорвалось нечто неосознанное и тонкое, рождая то, чего она никогда не знала и не испытывала еще. Оно словно заполняло изнутри ее грудную клетку, распирая, давя на грудину и ребра, как наружу стремясь…
От одного взгляда, который никак не прекращался, а у Кати не хватало силы воли хотя бы веки опустить, что-то кардинально изменилось в ее голове, груди, сознании!
И нечто, вспыхнувшее в той бездне, давало Катерине понять, что и для него этот момент и взгляд стал переломным. Определяющим.
Вопрос только, в чем? И чем это для нее обернется?
Мужчина же, как уловив все эти мечущиеся мысли в ее сознании, поднял одну руку, продолжая при этом второй ладонью лодыжки Кати накрывать, то ли грея, то ли на месте удерживая, и жестковато растер пальцами свое лицо. Кажется, он тоже устал до предела и совсем не отдохнул еще.
– Ангел? Даже не говори, что уже выспалась, не поверю, – хмыкнул хрипло и немного весело, но при этом сиплый мужской голос показался каким-то густым, шершавым и многогранным в этой странной тишине, лишь сильнее давящей на уши из-за дальних басов. – Мы и спали не больше часа-то, – он посмотрел на часы, металический браслет которых окольцовывал его запястье. – Ну да, час двадцать…
– Лера! – вдруг подскочила Катя, вспомнив про подругу.
И в ужас пришла, видно, еще до конца не проснувшись, что не сказала, куда пошла и Лера ее по всему клубу ищет… Попыталась свой телефон нащупать.
– Спокойно, ангел, – Гриша, на которого ей вдруг страшно стало смотреть… потому что Катя пока не поняла, что с ней происходит около этого мужчины, опустил руку на ее плечо, как тормозя эту суматоху. – Твоя подруга приходила, я успокоил, что с тобой все нормально, а вот выспаться не помешает. И она уехала домой, – его рука скользнула по ее обнаженному левому плечу, то ли согревая, то ли подбадривая, то ли…
Ноги Кати лежали все там же, и то, что Григорий остается возбужденным, она ощущала. Но при этом он ничем не выказывал этого и не делал никаких намеков. Зато всеми силами словно бы… заботился о ее комфорте?
Ничего не понятно!
– Как уехала?.. – Катя почему-то еще больше растерялась.
Нет, ей не было страшно или плохо около Григория. Но… немного не по себе стало, что ли. Глянула на смартфон, который все же сумела вытащить из кармана брюк (и как не раздавила экран, на нем же лежала, считай?). Ни одного пропущенного звонка или сообщения.
