Текст книги "Рикошетом в грудь (СИ)"
Автор книги: Ольга Горовая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
Глава 28
– Я, вообще, не знаю, ради чего ты жениться мог бы, Гриша, – отозвалась Катя все с теми же нотками осторожности. – Тем более всего после двух недель знакомства… – у нее, однозначно, имелись какие-то свои настороженности и страхи.
Но, что не могло не радовать, как-то автоматом на него откинулась, позволила Грише своей опорой стать. Будто на подкорке у нее доверие к нему в этом уже встроено.
– Шесть лет, ангел, – поправил ее, понимая, что на лице все шире расплывается чуть идиотская усмешка. – Шесть греба*ных лет поиска, не забывай… И две с половиной недели чистого кайфа, несмотря ни на что, – он зарылся пригоршнями в ее волосы, накрутив длинные пряди на пальцы. – И жениться я могу только ради того, что единственное в жизни смысл имеет. А у меня именно такое чувство около тебя, по ходу, – и не пытаясь вилять, глянул в ее глаза прямо, заставив чуть повернуть лицо.
Его ангел вглядывалась в него, будто что-то, лишь ей известное, разыскивая во взгляде Григория, в мысли проникнуть старалась. И, словно не замечая, сильнее свои пальцы на его руках сжимала, как и сама притягивала его крепче к себе.
Прекрасно! Оба подсели друг на друга жестко.
– Ты ж не могла уже меня не узнать, Катя. Все эти долгие хождения вокруг да около, притирки и присматривания – не про меня оно, ангел, не надо пытаться впихнуть нас в рамки тех, кто только и умеет, что жить по стандартам. У меня один критерий во всем: или сходу мое и вкусно до отвала башки, или совсем мимо, даже думать не о чем, – обхватил ее щеку своей ладонью, развернул всю Катю к себе, воспользовавшись перерывом в музыке и программе шоу. – А с тобой я еще тогда, годы назад, влетел, потеряв голову, и сейчас только глубже залип, – наклонился к ее губам, легко-легко коснулся, заставляя Катю тянуться за ним в желании настоящего поцелуя.
Блин! Самому пекло, но продолжал с ней говорить.
– И мне «вкусно», – дразня ее этой улыбкой, слизывая все сомнения и страхи, которые она еще и высказывать не начала, а он уже опротестовывал их поцелуем, пробивающим до аорты обоих, добавил. – Во всех смыслах. Так, что насытиться тобой не могу. Потому, давай на чистоту, я не из тех, кто свое отпускает на все четыре стороны, должна была уже понять. А ты – моя, ангел, это выяснили определенно. В меня нервами вшита, кровь у нас на двоих одна по венам течет, не чувствуешь разве? – прихватил своими жадными губами ее губу, не позволяя Кате вернуть себе дыхание. – Так чего кота за хвост тянуть? Или ты реально думала, что я наиграюсь и отпущу тебя куда-то? – сжал руку, чуть натягивая волосы на ее затылке, запрокинул голову Кати, нависая теперь над ее лицом.
А смотрит все так же прямо, чтобы не возникло сомнений.
Да и помнит про характер своего ангела, знает уже, как ей важно разобраться во всем до последней мелочи. Ну и да, про все страхи и сомнения, что за жизнь голову забили Катюше, помнит. Только у Гриши сила воли такая, что фиг вам любыми страхами переспоришь!
– Я тебе в первый же вечер все это сказал, ангел. И про колесо Сансары; и про то, чтобы уже без вариантов для тебя; и про то, что ты моя… Была, есть, будешь… Не знаю, что другие имеют в виду, когда про любовь рассказывают, но у меня оно только так, видимо. По фигу, сколько тех жизней у нас было или будет – я ж тебя в любой найду, потому что мы спаяны чем-то, что глубже и нервов, и кожи, тем, чему я и названия не знаю, да и ты навряд на своих операциях видела, ангел мой, – погладил пальцами ее щеки, ловя губами трепыхание ресниц, потерся носом о ее висок, не в состоянии оторваться. – Ну и про то, что я метаться не хочу и не собираюсь, предупреждал. Я свое и свою нашел. И терять или выпускать не планирую. Да и ты, Катюша… Разве готова меня лишиться?… – снова ухмыльнулся, поддевая и играя на ее характере, который тоже успел изучить же.
И, не особо ей там простор оставляя для всяких маневров, алчно накинулся на приоткрытые губы, врываясь языком между ними, распаляя, оглаживая, хоть как-то утоляя ту жажду, что день и ночь его изгладывала по ней!
Эти его поцелуи! Вечно туманят мысли, дурманят душу, словно наружу ту из ее тела вытягивая, накрепко привязывая к Грише. И его слова… Как он так подбирает те, что прямо в душу ее пробивают?! Разве не ответ на все страхи и вопросы Кати, которые сегодня разум терзали не меньше, чем опасения по поводу ситуации? Или больше даже. Так хочется забыть обо всем, броситься в эту прорву чувств, что грудь рвут!
Горячее облегчение душу затапливает, а она и подумать не может о том, чтобы отойти или вырваться из сладкого плена его рук и губ! Тонет в этом мужчине и выплывать не хочет, и воздух Кате нужен не так, как его вкус, чуть терпкий, немного жесткий, весь на ней, на ее губах уже, на коже…
Доводы, что он нашел… Кажется, только так и смогла бы поверить. Да и ощущала уже, не раз видела и чувствовала эту их связь. Прав Гриша, который еще в первый вечер четко и однозначно все точки над «i» расставил. Здорово, наверное, настолько ясно, как он, перспективу видеть. А Катя все никак разобраться не могла ни в себе, ни ему довериться, в личном не умела так решительно главное вычленять.
Аж завидно, что умеет настолько ясно в суть смотреть, особенно там, где вопрос чувств касается – темная же область для нее. Но с Алхимиком… не страшно! С ним одним готова на все… Да и сама же осознала сегодня, что любит. Так, может, пора довериться мужчине, который раз за разом доказывает, что и он готов на все ради нее, а не вечно сомневаться и жалеть, идя на поводу у своих страхов?
– Ну, если ты так это преподносишь… Пожалуй, представить не могу, чтобы ты свое что-то из рук выпустил, – прошептала в ответ ему в губы едва слышно. Сама не могла их поцелуй прервать. – Дай слово, что никогда и никуда не отпустишь… – вдруг сорвалось как-то жалобно, будто из самой глубины души.
– Никогда, ангел! Я крепко держу! – не сказал, поклялся натурально! – Уже и решил, и утвердил, чтоб ты и не сомневалась, – рассмеялся искренне Гриша с тем невыносимым теплом в голосе, которое вечно ее подкупало даже сильнее их страсти.
Обхватил так, что даже приподнял над полом, крепко-крепко прижав к своему телу. И она чувствует его жар, желание, потребность, возбужденный пах, пульсирующий у ее бедер твердым и налитым членом!.. Но ведь снова и снова ставит Катю на первое место, отодвигает плотское ради того, чтобы ей доказать, убедить, донести все… А Катя… пуганым зверьком себя ощутила.
Надоело! Хотела, жаждала теперь иначе с ним жить!
В этот момент словно лопнуло нечто внутри, освобождая, отпуская, избавляя от привычной попытки спрятаться от собственных чувств. Возможно, впервые позволила себе целиком рухнуть в этого мужчину, в его поцелуй, в их связь, которая, точно что нереальной и вне пределов одной этой жизни существовала, казалось! От силы этих объятий кулон на ее шее сильно в кожу вдавился, будто больше спаивая их, клеймо ставя.
Когда Гриша так обнимал, никаких сомнений по этому поводу не возникало. А он ее ведь всегда теперь так держал.
И неизвестно, куда бы их этот поцелуй завел, потому как и к шоу уже интерес утратили, если бы кто-то не постучал резко в дверь… Спасибо, хоть не вошел после! Потому что они, вообще, не сразу сообразили, что это за стук и как реагировать? Тому, кто ни хотел бы их видеть, пришлось еще раз постучаться, прежде чем Гриша нашел в себе силы разорвать их объятия и опустить Катю на пол. И только потом к двери двинулся.
Глава 29
Блин, вообще никакого желания не имел сейчас видеть кого-то, кроме самой Кати! У него вон жизнь как налаживается, а! Роспись на носу, можно сказать. И того, кто влез в такой момент, отправить на все четыре стороны доступным языком хотелось.
Но четко же понимал: глобальная проблема висит грузом над ними, и если охрана кого-то допустила сюда, значит – не мелочь, и надо разобраться, как бы пульс желанием вены не рвал совершенно другой насущной потребностью!
– Ты умеешь, конечно, время выбирать, – с легкой ухмылкой, но без раздражения кивнув, Гриша вышел и прикрыл за собой дверь, пожав руку Профессору.
Ребята охраны стояли чуть в стороне вдоль стен, внимательно следя за всеми выходами. Никто не расслаблялся, помнили о ситуации.
– Ты одет, так что я вряд ли сильно помешал, – ни капли не смутился Санек, ответив крепким рукопожатием. – Да и ты сам велел привезти заключение эксперта, как только то у меня будет, – помощник протянул ему папку. – Вот документ, заверенный, официальный. Копию я тебе скинул в электронном виде.
Ладно, велел, было. Человек работает, выполняя его же указания.
– Краткая выжимка? – забрав бумаги, мигом стал серьезным Алхимик, пропустив намек об одежде.
– По словам нашего эксперта, характер раны свидетельствует о том, что у погибшего, в принципе, имелись очень малые шансы на выживание. Кроме того, есть данные о том, что хирургом вовремя не было замечено кровотечение, что привело к резкому ухудшению состояния и смерти пациента на операционном столе. Катерина в данной ситуации вряд ли сумела бы что-то сделать, не обладай она магией, так как наш хирург не озаботился тем, чтобы проинформировать руководство клиники и свое непосредственное начальство о характере операции и также не затребовал наличия банальных препаратов для переливания крови, готовя операционную… Чуть ли не тайком он это провернуть собирался, судя по фактам. Что странно… Руководство клиники сейчас проводит внутренне расследование и изучает его прошлые решения и операции, но нас уже не это интересует, как я понимаю, – сухо и спокойно изложил Санек.
Однако Гриша видел довольный блеск глаз Профессора, явно удовлетворённого таким результатом. У них, вообще, за своих все горой стояли всегда, и, похоже, Санек был рад доказать невиновность женщины Григория, даже если сам с ней лично еще не знаком. И это приятно, черт побери! Как и полученный результат.
– Хорошо. Спасибо от души! Знаешь же, отблагодарю, – искренне и с настроением прям хлопнул Гриша по плечу Профессора.
У самого на душе отлегло. Против такого Амджад мало что сможет им со своей местью противопоставить. Пусть роют на Влада этого, с которым сами и связались в обход их услуг.
Хотя неплохо было бы и притащить хирурга клану, чтоб уж совсем отвяли и оставили его ангела в покое… Еще и извинения принесли. Задолжали, блин! Полыхнуло внутри, когда о ее синяках вспомнил!
– Еще что-то? – видя, что Санек, хоть и кивнул, а уходить не торопится, уточнил.
– Да… По тем картам допуска, помнишь? – как-то менее уверенно начал Профессор.
– Да. Выяснили что-то ребята Глюка? – нахмурился, неким внутренним шестым чувством уловив, что не все там чисто и ему может не понравиться итог.
– Там в чем суть оказалась, – Санек как-то напряженно ногтем большого пальца бровь почесал, что делал, когда растерян был или не уверен в данных. – У них они индивидуальные. Код на человека записан. А у нас по записям дверей одна карта в двух местах одновременно, считай, сработала. У этих молодчиков, что Катерину схватили, и совершенно в другом месте, в противоположном крыле больницы, с перерывом в пару секунд всего. Не могли разобраться, посчитали ошибкой, каким-то багом, потому как карты в единичном экземпляре. Строго у них там с дисциплиной, контролируют, кто, когда и где регистрируется, чтоб за опозданием и перекурами следить, – немного многословно, как показалось Грише, совсем для себя не свойственно, ударился в объяснения Санек.
– И? Суть? Я приблизительно систему еще утром понял. Так на кого эта карта записана? – поторопил помощника, и сам как-то невольно насторожившись.
Он утром, если откровенно, прикинул, что эта карта самого Влада и есть, если уж тот хотел Катю, как готовую жертву группировке подсунуть. Но, судя по темному взгляду Санька… не все так просто.
– Врач-невропатолог Никифорова Валерия… которая тесно общается и дружит с Катериной, по свидетельствам всех, с кем я говорил сегодня, – отозвался помощник так, словно допускал, будто Гриша ему сейчас не поверит и пошлет на хрен с такими данными.
Глянул серьезно исподлобья, всем видом демонстрируя, что отвечает за верность информации. Алхимик же…
Бл*! Вот сразу та девка ему не понравилась! С первой минуты, как увидел рядом со своим ангелом! И с алкоголем те непонятки… Мутная баба. И точно что-то грязное вокруг Катюши пытается провернуть. Аж в груди отозвалось гневом.
– Допустим, – кивнул, показывая, что готов слушать и без претензий. – У меня свои вопросы к этой личности. Сразу постарался Катю от нее оградить, – дал понять помощнику, что верит безоговорочно.
И Профессор как выдохнул вольнее, расслабился.
– С ней поговорили сразу, как всплыло, вежливо, при начальстве… Условие у тех такое, вроде ж повода давить нет. Утверждает, что рассеянная очень, вечно все забывает и теряет, потому и скопировала тайком карту сразу, когда устроилась на работу, еще пару лет назад, боясь, что потом проблемы будут. Утверждает, что хранила на своем рабочем месте в шкафчике дубликат. Ни разу не использовала. Разумеется, его там не оказалось, – Санек глянул так, что было очевидно: не удивился такому раскладу, и найти карту «на месте» даже не надеялся. – Кто мог взять, она не знает, клянется, что сама никому не давала. Охотно и в красках делится, как долго Катю знает и что они с ней с университета дружат… Тут, кстати, не совсем так. Тоже есть нюансы, я дал задание людям проверить факты. Они долго довольно не общались, только вот почему, пока не выяснили.
– Мы ей не верим глобально? – хмыкнул Григорий, как-то вообще не удивляясь. И это расстраивало…
Потому как мог представить, что ангел его как раз огорчится сильно. Уже успел заметить, что Катя к людям относится искренне, даже к тем, кто не сильно ей приятен или достает. А оно хорошо, конечно, когда порядочные попадаются, только где ж их сейчас достать много, порядочных-то? Хотя… вон Тома та, что помогла ей спрятаться, пока Гриша не нашел…
Есть и нормальные, да и немало все же.
– Я – нет. Не на детекторе допрашивал, понятное дело, но имеется четкое ощущение, что недоговаривает, а то и откровенно врет эта Валерия, и что-то по пропускам она знает, – доложил Санек. – Хотя… повторю, доказательств конкретных не нашел пока.
– Хорошо, я понял. Поговорю с Катей, вдруг она что-то нам добавит. Ты пока приставь ребят, пусть последят за девкой. Черт знает, куда она нас вывести может… А с хирургом нашим, часом, ее ничего не связывает? – уточнил пришедшую мысль, нахмурившись.
Переглянулись с пониманием, кажется, подумав об одном.
– Выясняю. Пока только явное, что они все в одной клинике работали, понятно, что общались. Пытаемся углубиться, допускаем, что большее что-то есть, – отозвался Профессор, порадовав Гришу тем, что их мысли таки совпадают и процесс идет.
– Ладно, я сообщу, если что-то узнаю. И ты меня в курсе держи, – махнул, отпуская помощника.
Санек больше не задерживался, очевидно, доложив все, что хотел. Пошел в направлении лестницы.
А сам Алхимик повернулся к двери, секунду помедлив, уже коснувшись ручки, как настраиваясь внутренне. Похоже, с развлечениями на вечер закончили. Что-то подсказывало, что веселиться после таких новостей Катя не особо настроена будет, пусть и в ее пользу все… Ну да ничего, основное они выяснили и главное решили. Катю защитят по всем фронтам.
А с этой девкой его ангела точно больше ничего связывать не будет. Он обеспечит. И если найдет компромат – тихо-крыто порешает сам, не информируя ангела, нечего ей расстраиваться лишний раз. Не для того он ей отпуск выбивал и так старался расслабить, чтобы всякая погань портила эти планы, огорчая.
Глава 30
– Я не могу и примерно представить, если честно, – Катя сидела на ковре, забившись в угол дивана, и крепко сжимала обеими ладонями чашку.
Пила она чай, кажется, впервые за все время, с момента их встречи. Грише пришлось даже отправить парней в магазин за самой заваркой и лимоном, потому как у него такого богатства в запасах не наблюдалось.
Но уж больно опустошенной и оглушённой показалась ему Катя, и от кофе, и от любого алкоголя тем более, отказалась категорически, а чая попросила. Так что теперь аж пять жестяных коробок у них на столешнице стояло, чтоб выбор был.
Он бы и десять, и двадцать ей притащил, лишь как-то порадовать и развеять, но Катя и в этих растерялась. Пришлось Алхимику самому выбирать и заваривать чай своему ангелу.
– С сахаром и с лимоном, – вот единственное, что она попросила, похоже, вообще не интересуясь марками и сортами на банках, что парни купили.
Ну Гриша и сыпанул ей сахара от души, да и на лимон не зажался. Наверное, угадал, потому как Катя уже вторую чашку пила.
Но вот растормошить или разговорить ее особо не удалось пока. Не ошибся он, короче, когда предчувствовал, что тяжко Катя новость про подругу воспримет. Припечатало ангела капитально… Алхимик аж пожалел, что рассказал. Можно и до завтра, а то и до послезавтра отложить было, чтоб дольше жизни радовалась, не думая ни о чем плохом. Но им, блин, нужны данные! Хотелось ситуацию закрыть быстро и с наименьшими потерями, чтоб уже ничего угрозой не висело над головой его ангела. А есть нюансы, которые не так и просто нарыть в чужом прошлом, тут с непосредственными участниками легче всего поговорить. Вот Гриша и говорил, елки-палки!
– Что я ей такого сделала, чтоб Лера… – Катя вздохнула, будто самим воздухом поперхнувшись, видно, вспомнила вчерашнее. – Как она могла им карточку дать? Зачем? За что меня так… предала?.. – глядя в эту самую чашку, тихо и как-то тяжело выдохнула. – Может, все же ошибка какая-то, Гриша? Или украли карту у нее, как и говорит…
Гриша только губы скривил. Понятно, что ей не хотелось в худшее о подруге верить. Но он точно совпадениям по жизни не доверял, да и сомневался, что те существуют. К тому же, не один Гриша так считал, если вспомнить про мнение Санька. А Профессор тоже мужик неглупый, очень даже. Доктор философии, как ни крути.
Пришлось Кате и про свои мысли, и про разговор с барменом в их первый вечер в клубе рассказать, чтоб ярче объяснить, почему сомнения имеются. А она, показалось, вспомнила, что подруга так ни разу и не позвонила, оставив Катю спать в кабинете малознакомого же, по факту, мужика.
– Но зачем?.. – опять повторила, медленно чай отпив.
Он прям видел, как она теплый и сладкий напиток по горлу раскатывает, будто и так согреться пытается. Не физически, а иррационально, изнутри.
Если бы Гриша знал «зачем»… А ведь еще хирург в поиске и боевик тот не обзывается даже Амжаду, которому они заключение по смерти уже скинули. Какая-то нелепая долбанная свалка, а разобраться обязательно надо!
– Вы какое-то время не общались, ангел, верно? – попытался и сам найти причину, забросил пробный камушек. – Из-за чего? Что за кошка между вами пробежала, помнишь? – присел на корточки рядом с ней, накрыв плечо Кати рукой.
Хотелось как-то больше любимую согреть. Уж слишком сжалась, прям скукожилась вся. У него в душе закипало, когда видел Катю такой! Ярость мутная рванула изнутри, заставляя беззвучно беситься. На все готов, чтобы опять улыбалась и смеялась, как недавно, когда расписаться решили…
А ангел его, будто ощутив это, вскинулась, натянув на лицо улыбку, к нему подалась… Вроде делая вид, что вообще непробиваемая и железобетонная, и сама его успокаивать готова. Ага. Читал уже ее неплохо. Хотя чай свой так же крепко продолжала держать. Но и будто уловила, насколько Григорию не по нраву, когда вот так погружена в хандру, пытается сделать вид, будто совсем легко все восприняла.
Эх, ангел, ангел! Ну что он, идиот какой-то, что ли?..
Уже ж просек, что она только на словах такая независимая вся и отстраненная, ни к кому не привязывающаяся. Ага, фиг вам! Достаточно тоску и хандру Кати вспомнить в первый вечер, по той пациентке, что спасти не смогла… Тоже ведь душой прикипела к незнакомому человеку, пусть и «заморочками» это называла. Просто что не привыкла болтать безудержно или навязываться.
Разобрался быстро Алхимик, что Катя как раз сходу все близко к сердцу берет, за каждого, кто и минимально в зону ее влияния попадает, переживает.
Только с детства приученная бояться подобного, убеждает себя, что независима и горда, рассказывает себе самой сказки. И тут покопался, изучил, составили Грише характеристику…
Может, и излишне углубился, но пример Шуста не давал покоя. Если Дэн не все смог просчитать, когда любовь мозги задурила, не сумел найти верный подход сходу, чтоб с Талой на открытый разговор выйти, то куда уж Грише? Он-то честно признавал, что другу в стратегическом видении уступает. Вот и затребовал психологическую характеристику, хоть и допускал, что Катя может и взбрыкнуть, если о таком подходе узнает.
Но… она по по-своему риски в работе и отношениях перекрывала, а Гриша своими методами привык действовать. И теперь не только на личные догадки опирался, а заключение специалистов имел, что ангел его с огромной душой, всех вокруг спасти пытается и поддержать, потому и профиль такой выбрала, наверное. К людям привязывается, уважает их, даже если на словах отрицает свою склонность.
А люди это ощущают и в ответ многое дают, если сами в душе сохранили человеческое, конечно. Вон Тома та, небось, не каждому помогать готова, укрывая от бандитов. Тоже немного по ней выяснил. Прожженная же бабка, торгует в реале не только сэкондом, о чем Кате рассказывала. А как горой встала на помощь.
Да и сам Григорий, чего далеко ходить? Как она тогда сходу принялась его поддерживать, настраивать и убеждать за жизнь бороться? Незнакомого же, вообще левого мужика, когда самой страшно было до чертиков, призналась ведь уже. Но его заставила за жизнь цепляться так, что забыть не смог и из головы выкинуть оказался не в состоянии. И это при том, что сама еще девчонкой неопытной была.
И вот ему интересно, какой падлой надо быть или какой камень за пазухой затаить, чтобы пытаться нагадить такому человеку? Ну, может, он и идеализировал немного, ибо до охренения в своего ангела влип, влюбившись наотмашь (а чего лукавить?), вот уж да, да только и стороннее изучение не обнаружило в ее поступках подлости какой-то к окружающим. Правда, и найдись что-то, Гриша не сомневался, что понял бы, принял – она вся его, с потрохами и любыми порывами и мыслями. Даже потребуй сейчас, чтоб разобрался с подругой этой в худшей манере… без претензий и оговорок пошел бы Кате навстречу.
Но в том то и дело, что Кате такое и в голову не пришло бы никогда, из другого теста вообще, в отличие от той же Леры. Но и, понимая эту разницу характеров, не мог не признать: повод какой-то должен быть. Может, дебильный, может, вовсе Кате непонятный, но что-то же должно было Валерию так озлобить, чтобы, очевидно, раз за разом пакостить подруге?
– Все нормально, Гриша, со мной все хорошо, – тем временем на голубом глазу пыталась ему сказку Катерина рассказать. – Просто поверить сложно… Я… Мне и в голову не приходило, понимаешь, – еще и будто извиняясь перед ним за свое состояние и опустошение, начала объяснять, натягивая на лицо маску все контролирующего доктора.
Ну да, роль, за которой прятаться привыкла. Все понимал. Только в горле плескалось кислотой от этого выражения в зеленых глазах.
– Катя, мне лапшу на уши не вешай, лады? – голос сипло звучал, хотя и не курил же ни разу за вечер. – Не пацан давно, да и в людях разбираюсь немного. И я за тебя сам кому угодно горло перерезать готов, хоть и не мой профиль. Просто, чтоб ты четко расклад понимала, – отставив ее чашку, прижал своего ангела крепко к груди, словно укутав в себя, укрыв от всего остального мира.
И почувствовал, как она замерла, легкую дрожь по ее коже будто в себя впитал: то ли испугал, то ли просто она осознала, что ни фига притворство не сработало. Затихла, уткнувшись Грише в плечо.
– Только разобраться хочу, с какой стати эта… – прикусил себе язык, чтоб уж откровенно не матюкнуться, – на тебя наехать пытается, улыбаясь в глаза при этом. Попробуй вспомнить, может, мужика какого не поделили в молодости? Деньги? – вот сказал же адекватные аргументы, а самого как-то передернуло, кисло во рту, как представит, что к кому-то другому она тянуться могла раньше.
А Катя рассмеялась нежданно, тихо, но ему прям медом на душу после этой кислоты.
– Какие мужики, Гриша? – запрокинула голову, глянула на него весело из этой нычки. Что уже хорошо, конечно. – Я же говорила тебе, что мне некогда было, все пыталась зацепиться, остаться в столице, я же из провинции глубокой, там не то что отделения анестезиологии нет, фельдшерско-акушерский пункт ликвидировали недавно. А Лера из пригорода Киева. И по деньгам… Нет вроде. Мы же на разные специальности шли. И Лера распределение получила в хорошую больницу в своем городе, до Киева двадцать минут на маршрутке. Новая амбулатория, классное обеспечение, зарплата хорошая, привлекают у нас молодых специалистов в регионы. Она мне сама потом рассказывала, что база там шикарная была и опыта набралась, как тут и не позволил бы никто, не отдают у нас часто пациентов младшему коллеге из банальной жадности. Знаешь же, тут в больницах до последнего держатся за места, правдами и неправдами, я сама с этим столкнулась. Потому и жила в больницах, чтоб хоть как-то пробиться поначалу, опыта набиралась, незаменимой стать старалась. Ну и она, думаю, так же. За счет этого опыта Лера и устроилась потом уже в нашу клинику, квартиру успела купить в столице, хоть и в ипотеку, но все же. Я вон не сподобилась пока, – улыбнулась криво, может, вспомнив, как он ее арендованную квартиру не считал достижением. Гриша промолчал, чтоб не сбить с мысли Катю. – Говорила, еще тогда деньги откладывать начала, а родителям она не помогала, как я понимаю, не было надобности. Так какие у нас конфликты? Просто… мы тогда и потерялись как-то, кажется, когда она уехала на практику, ну и я погрузилась в работу. Думаю, у обеих банально не было ни сил, ни времени поддерживать еще какие-то контакты. А когда встретились заново… Не знаю. Не помню я, чтоб мы прям рассорились хоть раз, – опять вздохнув, Катя снова на плечо Грише улеглась, потянулась за своим чаем.
Он не мешал, думал. И что-то у него не состыковалось. Или Катя не все говорит, что навряд, как бы уже немного в ней разобрался и понимал. Или… Есть шанс, что его ангел сама не понимает, что могло в душе «подруги» лютую обиду зародить, потому как ее характеру ни мстительность, ни зависть особо не свойственны. Вот и судит других по себе. А тут, очевидно, с противоположной точки зрения на жизнь рыть нужно.
