Текст книги "Кофейня (СИ)"
Автор книги: Ольга Горовая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
Лена повернулась на бок, одернув футболку.
Жаль, ему гораздо больше нравилось, как все было до этого. Леша заметил, как она нахмурилась и пристально посмотрела на него. Спасибо, хоть не ушла. Он боялся, что она может так сделать. Но Лена, казалось, не собиралась подниматься.
Подтянув колени к животу, и подперев рукой голову, она внимательно прислушивалась к его ответам. Правда, стоило Леше посмотреть ей в глаза, как Лена тут же их спрятала, отвернувшись.
Господи! Как же все не вовремя! Алексей был уверен, что ему почти удалось до нее достучаться.
Пока он думал, в трубке повисло молчание. Похоже, мать удивилась такому резкому отпору.
– Лешенька, ты что? Как так можно? Он же твой брат. Ты не имеешь права не помочь ему. А тем более, не можешь выгнать, – мать говорила с явным сердитым упреком.
А ему было безразлично. Гораздо больше Алексея в данный момент волновало, что за мысли скрываются за непроницаемым выражением, которое появилось на лице Лены.
– Мам, я все сказал. Хочешь – бери его к себе. Только карточку его я заблокировал. Так что, если Витька не пойдет работать – он просто умрет с голоду.
Но мне уже все равно. Можешь содержать его сама, но я не буду увеличивать сумму, которую ты получаешь каждый месяц.
Алексей знал, что говорил жестоко. Все это можно было сказать другим тоном.
Иначе. Вот только, его не заботило смягчение правды. О нем никто не подумал побеспокоиться.
Мать охнула.
– Да как ты смеешь говорить такое?! – она начала задыхаться. К ее несчастью, он знал, что со здоровьем у матери сейчас все совсем не плохо, только неделю назад сам возил ее на обследование и разговаривал с врачом. А нервы… что ж, у нее имелись таблетки от нервов. – Разве так можно поступать с родным братом?!
– А ему можно?! Ему ты все готова простить? – Алексей постарался себя сдержать.
Он до хруста сжал кулаки и поднялся с постели. Отошел к окну. Чтоб их всех!
Совершенно не хотелось устраивать этот концерт. Да еще и перед Леной. Но пора было решить все раз и навсегда. – Ты знала о том, что он делал? Что говорил?
– О чем? – голос матери поднялся до визгливых ноток. Она очень пыталась показаться неосведомленной. Проблема состояла в том, что Леша слишком хорошо ее знал. – Уверена, что Витенька ничего плохого не мог сделать…
– Знала, значит, – Леша посмотрел во двор.
Почему-то в душе появилось опустошение.
Может и глупо, но он надеялся, что мать ни при чем. Что пусть и не любит его, как Витьку, но хоть не причастна к тому, что тот наделал. Неужели, она настолько была безразлична к нему, что своей поддержкой, одобрением пыталась Витькиными руками разрушить всю его жизнь? Лишь бы Леша и дальше приносил им деньги…
Больно было поверить. Но от фактов деться некуда.
– Так это все из-за какой-то девки?! – мать, поняв, что ее обман не удался, изменила тактику. – Да она тебе никто, и не стоит тебя! А ты из-за нее брата выгоняешь? Витя одолжение тебе сделала, что помог так просто все решить тогда. А ты из-за истории трехлетней давности такое вытворяешь! Прекрати немедленно!
Оставь эти пустяки в прошлом и извинись перед братом!
Леша понял, что начинает злиться. Сложно сдерживать эмоции, когда люди настолько непробиваемы. Хотя, не в этом дело. А в том, что именно мать говорила.
Создавалось ощущение, что все какое-то нереальное. Он просто не понимал, как взрослый человек может такое говорить?! Но вот же, своими ушами слышал.
– В прошлом? – голос Алексея стал безразличным, лишенным всякого выражения. Он просто понял, что если не подавит свой гнев, то наговорит то, чего и при самой большой обиде говорить не стоило. А мать, судя по всему, все равно, не поймет его. Не дано ей. – Это не прошлое. Это моя жизнь, между прочим. Моя и еще двух человек, которую вы оба с таким остервенением пытаетесь поломать.
– Леша, ты что? Я тебе только добра желаю. Я же твоя мать, и лучше знаю, кто тебе нужен.
– А ты знаешь, что у тебя есть внук? Ему почти три года, и зовут его Лешкой… – вдруг спросил он, отворачиваясь от окна, в котором все равно ничего не видел. – Это что, тоже прошлое? Неважное? Что тогда, вообще, для тебя важно, кроме Вити?
Мать промолчала.
Алексей посмотрел на Лену. Она выглядела еще более отстраненной, чем пару минут назад. Надо было заканчивать этот бессмысленный разговор.
– Не звони мне пока, мам. Я не уверен, что готов к общению с вами обоими, – он устало потер глаза пальцами и придавил переносицу. – Деньги будут перечисляться на карточку. К врачу тебе не надо ближайшие полгода. А насчет Витьки… мне добавить нечего, и извиняться перед ним – не за что.
Не дожидаясь ответа, Леша нажал на отбой и тяжело выдохнул.
Вообще-то, он еще вчера ждал, что мать позвонит. Даже удивился, когда этого не случилось. Наверное, после его ухода брат продолжил пить и только сегодня протрезвел достаточно, чтобы явиться и пожаловаться матери.
Так или иначе, но он сказал правду – теперь, проблемы Виктора были только его проблемами. Алексей не имел к ним никакого отношения.
– Ты с Витькой поссорился? – ладони Лены мягко прошлись по его лицу, и это прикосновение немного уняло боль обиды, из-за того, что к нему родные люди так относятся.
Ее голос был тихим и сочувствующим. Сопереживающим.
Он не слышал шагов, но был очень рад, что Лена подошла.
Однако, посмотрев на нее, Леша понял, что, несмотря на поддержку, Лена опять отдалилась. Они снова оказались там, где были полчаса назад, и между ними стояли все те же проблемы.
– Нет, – он покачал головой, отвечая на ее вопрос. А потом, плюнул на все страхи и осторожность, крепко обнял Лену за талию. – Я с ним не ссорился, – оперевшись на подоконник, он прижал ее к себе и потерся щекой о волосы, испытывая радость от того, что она не отстранилась. – А сделал, наконец, то, что давно следовало.
– Ты не выглядишь особо довольным, – проговорила Лена, и ее голос звучал немного глухо из-за того, что она уткнулась лицом ему в свитер.
– Да нет, все нормально, – он криво улыбнулся, – просто моя мать всегда умеет испортить настроение.
Она не прокомментировала это замечание, только хмыкнула и согласно кивнула головой.
Они так и простояли несколько секунд, и Алексей осознал, что чувствует себя умиротворенным и счастливым, хоть и повздорил только что.
И вдруг, Лена резко напряглась и дернулась, освобождаясь от его объятий.
Алексей в свою очередь напрягся, потянувшись за ней, не понимая, что произошло.
– Там же вода! – испуганно проговорила Лена и бросилась в ванную.
Они действительно забыли, что набиралась вода, и едва успели выключить кран до того, как горячая, парующая вода перехлестнулась через край.
– Да уж, а могли и соседей затопить, – осторожно вытянув заглушку, Леша облокотился о стену и, подмигнув с улыбкой, посмотрел на Лену.
Она все еще неловко отводила глаза, будто стесняясь того, что чуть не произошло, но все же, улыбнулась в ответ.
– Хорошо, что до этого не дошло, – отмахнулась Лена, наблюдая за тем, как булькая, вода выбегала в слив.
Он не во всем был согласен с этим утверждением.
Ему хотелось, чтобы она посмотрела на него. Так, как смотрела, когда лежала на кровати, придавленная весом его тела. Так, что у Леши не оставалось сомнений – никто во всем мире не значит для нее больше, чем он, Алексей. Он не сомневался, что не ошибся, видя любовь в глазах Лены. Но из-за этого треклятого звонка, она или все время отворачивалась от него, или смотрела в сторону.
И кроме того, Леше все еще неистово хотелось ее, Лену. Тело было напряжено и почти болело от неудовлетворенного желания. Он и так не был безучастен все эти дни. А уж после того, что только что случилось… Черт! Ему, определенно, хотелось продолжения.
Вот только, и дураку ясно, что сейчас – не самое лучшее время.
– Лен, – он позвал ее, просто, чтобы поймать взгляд, попытаться убрать напряжение, которое повисло в туманном от пара пространстве ванной комнаты.
Но стоило Лене поднять голову и вопросительно посмотреть на него своими карими глазами, как опять заиграла мелодия Лешиного мобильного.
– А, чтоб его! – стукнув кулаком по влажному кафелю стены, Леша сжал зубы. – Как же мне хочется его разбить.
Лена усмехнулась, но улыбка не затронула ее глаза, которые стали грустными.
– Не надо, Леш, лучше возьми, вдруг что-то срочное, – она наклонилась, закрыв слив, когда воды осталось на две трети ванны.
Не уверенный, что стоит, но не желая с ней спорить, да и права была Лена, не стоило поддаваться раздражению, он посмотрел на дисплей.
В этот раз звонили с работы.
– Да? – как ни старался, до конца подавить раздражение не удалось.
– Алексей Николаевич, – звонил его помощник, Тимур. – У нас тут накладка с проектом для чехов. Не справляемся.
Алексей с силой втянул воздух и сжал пальцы правой, свободной, руки. Как же курить хотелось-то! Вот черт!
– Что-то серьезное?
– Пока нет, но… – Тимур многозначительно замолчал.
А Леша чертыхнулся. Фирма, которую он открыл, едва приехал, чтобы было, что предложить Лене, когда у мужа отбивать начнет (не с пустыми же руками являться), только начинала раскручиваться. Собственно, она пока была и не очень крупным предприятием, так, как бы продолжением того, что он делал сам, только с более расширенными потенциалом. Несколько программистов могли выполнять больше заказов одновременно.
Их основными заказчиками, на данный момент, были те самые люди, на которых он работал в Чехии, и от предложения остаться которых, после окончания срока контракта, отказался. Они продолжали сотрудничать, только на других условиях.
Однако, набирая персонал, Алексей понял, что с кадрами в родной стране мало что поменялось, и большая часть тех, кто гордо именовал себя программистами, дизайнерами и системными администраторами – не владела и третью необходимой подготовки и знаний.
Потому, пока все проекты держались на нем самом, Тимуре, да еще одном парне.
И раз уж Тимур, поставленный в известность о чрезвычайных обстоятельствах в жизни начальника, звонит – проблемы, действительно, весьма вероятны.
– Хорошо, – устало вздохнул он, в который раз за последний час злясь на всех и вся. Кроме нее… – Сейчас подъеду.
Положив телефон обратно в карман, он посмотрел на Лену: та молча ждала окончания разговора. Ему так не хотелось уезжать от нее. Казалось, что сил не хватит уехать. Тем более, после того, что случилось. И она выглядела такой ранимой, испуганной в чем-то, даже. Ему хотелось прижать ее к себе и никогда не разжимать объятий.
Но было надо.
– Лен, у меня проблемы на работе с программой, ее отправлять заказчикам через неделю, но видно – напортачили что-то, раз звонят,– решив, что хоть что-то да может себе позволить, он шагнул, приблизившись, и обнял Лену за плечи.
Она не оттолкнула, но и не расслабилась.
– Я понимаю, – кивнула Лена, и отвела с лица пряди влажными пальцами. – Конечно, едь. За Лешкой до полшестого надо заехать, успеешь?
– Успею, – он перехватил ее запястье и поцеловал точку, где стучал пульс. Потер чувствительное место пальцем, зная, что ей всегда это нравилось. И легкий довольный вздох Лены показал, что он не ошибся – ничего не поменялось.
– Если выйдет, постарайся заехать ко мне, вещей взять, – неуверенно попросила она и подняла глаза, впервые прямо встретившись с ним взглядом.
– Хорошо, – он кивнул и, не предупреждая, наклонился, жадно, крепко поцеловав ее в губы. – Заеду, – хрипло прошептал Леша, немного отстранившись.
А потом, провел по ее полураскрытым губам подушечкой большего пальца. Просто потому, что не смог удержаться. И как напоминание о том, что случилось, и к чему он, обязательно, планировал вернуться.
Лена жадно втянула воздух, но не отвернулась.
Решив счесть это немым согласием, Алексей еще раз быстро поцеловал ее и, понимая, что времени не так уж и много в запасе, со вздохом вышел из ванны.
– Ключи там же, – надевая куртку, проговорил он, не оборачиваясь. – Только, пожалуйста, не ходи никуда, и не работай. Просто отдохни. Договорились, котенок?
– Хорошо, Леш, – Лена стала у двери, ожидая, пока он соберется. – Я постараюсь.
– Не надо стараться, – он открыл замок, – просто сделай.
Чмокнув Лену в щеку, чего она совсем не ждала, Леша вышел в подъезд и захлопнул дверь, чувствуя, что настроение, хоть немного, улучшилось от знания, что она здесь, у него…, у них дома. И ждет его.
Глава 14
Сложно было сказать, какое именно чувство преобладало в ней в этот момент. То ли облегчение, что на какое-то время Лена избавлена от неловкости, после случившегося в спальне. То ли разочарование, что Леша ушел, не доведя до конца начатое. То ли неуверенность в правильности того, что ей так хочется этого. Да еще и этот звонок…
Прошел лишь час, как они приехали из больницы, а уже столько всего произошло.
Выдохнув, она оперлась на стену у входной двери и медленно обвела глазами коридор.
Он не обманывал, когда вчера рассказывал, что так и не удосужился разобрать вещи.
Коробки в этом доме стояли повсюду. Причем, Лена была почти уверена, что Леша уже свыкся с их наличием и принимал за элемент обстановки. Иначе, почему на некоторых из коробок скопились горки всевозможных предметов: бумаги, мелочи, стопки CD-дисков?
Леша всегда был немного… небрежен и невнимателен к среде, в которой жил. Хотя, Лена не могла не признать, что пыли, как таковой не наблюдалось. Да и пауки не вили своих хрупких обиталищ на стенах. Он старался следить за порядком. В силу своего понимания и занятости, конечно.
Такая обстановка чем-то напомнила ей первое посещение этой квартиры около четырех лет назад. Картина была похожей. Только коробок не имелось.
"Надо будет прибраться", мелькнула мысль. Но едва осознав ее, она одернула себя.
"Ее ли это дело?", спросила Лена саму себя, и не могла не признать, что готова ответить "да".
Еще раз вздохнув и осторожно переступив через ближайшую коробку, она пошла в зал и замерла на пороге.
Едва войдя сегодня днем в двери квартиры, Лене показалось, что она вернулась домой.
Да, глупо и странно, но факт оставался фактом. Отчего-то, эта квартира, где она прожила чуть меньше полугода, казалась ей роднее и дороже, чем квартира родителей, в которой Лена выросла. И уж тем более, гораздо милее той, в которой она с Лешкой жила сейчас, пусть и обустроила в той все, как сама хотела.
"Странное существо человек – впечатлительное и сентиментальное. И она – яркий тому пример". Покачав головой, удивляясь собственным мыслям и выводам, Лена медленно подошла к дивану и села на него, откинувшись на спинку. Подтянула ноги к груди. Непроизвольно, в памяти всплыли вечера, которые они с Лешей провели здесь – счастливые, тихие, радостные и задумчивые. Их было так много, и в то же время – так ничтожно мало, что закололо в груди.
Стоило идти купаться, но не было сил встать.
Лена еще раз осмотрела комнату. Все было по-прежнему: те же рельефные обои, оливкового оттенка. Тот же светло-зеленый диван, ручки которого были обтянуты бежевой кожей, несколько ассиметричных полок на стене, и телевизор по центру на невысокой тумбе.
И опять покачала головой, понимая, что на душе становится чересчур радостно и легко.
Нельзя сказать, что она не поверила Леше, когда вчера утром, на ее кухне, он рассказывал ей, что приехал за ней. Отбивать у мужа.
Лена хмыкнула, и этот звук громко прозвучал в тишине квартиры.
Нет, ну серьезно, разве в такое легко поверить после трех лет отчаяния, обиды и разбитых чувств? Но едва войдя в этот дом, Лена поняла, что он не обманывал.
Вся квартира была пропитана присутствием женщины.
Никто, заглянув в гости, не понял бы, что Леша живет сам. Да он и не жил, похоже.
На полочке в ванной она видела баночки своих кремов, забытых в тот злосчастный день. Лена сомневалась, что их содержимое можно еще использовать, но сам факт их наличия… обескураживал. Наверное, присутствие тех баночек лучше всяких слов показывало, что он не желал избавляться от напоминаний о ней, а наоборот, делал все, чтобы Лена была в его жизни. И не только в тех кремах дело…
На кухне висели чашки, купленные ею. На полке в прихожей, у зеркала, лежала ее расческа, и стоял ее лак для волос.
В первые мгновения Лене даже стало страшно – показалось, что она попала в прошлое. Настолько неожиданным оказалось это все.
Леша не выкинул ничего.
Не избавился ни от одного напоминания о ней, об их прошлом. И это было чем-то, что сбивало с толку, что окончательно разбивало всякие здравые доводы.
Он любил ее. И действительно, все это время хотел вернуть Лену в свою жизнь.
Пальцы сжались в кулачок, сминая ткань футболки, которую Лена стащила через голову. На секунду замерла, рассматривая истертую, поношенную материю, а потом, тихо засмеялась. На поверку, они оба оказались какими-то помешанными… фетишистами.
Ну, может и не в полном смысле. Но каждый так отчаянно цеплялся за любое напоминание о другом, так отчаянно не хотел отпускать…
Покачав головой, она поднялась и пошла в спальню, испытывая странный душевный подъем, почти эйфорию. Хотя, возможно, это просто нервная реакция на все, пережитое за три последних дня.
Остановившись у встроенного в стену шкафа с раздвижными дверьми, Лена прикусила губу и опасливо положила пальцы на зеркало, имея предчувствие о том, что увидит, когда откроет секцию…
Ее одежда висела на том же месте, где она оставила ее. Леша не убрал ничего.
Ох! Кто-то мог сказать, что он ненормальный.
Но Лена так понимала его.
Взяв чистую кофту, она закрыла дверь. Да так и осталась стоять, рассматривая свое отражение в полный рост.
Беременность и роды изменили ее. Тогда такие изменения мало волновали Лену. Не до того было, как-то. Но сейчас, в свете всего, что происходило в этой комнате несколько минут назад, Лена по-новому взглянула на себя.
И расстроилась.
Нет, она не стала уродиной. И выглядела хорошо. В конце концов, Лена не принадлежала к женщинам, пускающим себя на самотек. Два раза в неделю, насколько это позволяло ее расписание, она ходила в спортзал. Девчонкам часто удавалось вытащить ее на массаж в салон. Но… но…
Что бы там не говорили, беременность не красит женщину, все это обман, чтобы сделать процесс адаптации менее тягостным для девушек. Или, может это только ей так не повезло? Она знала, что у многих не было такого…
Лена провела кончиками пальцев по розовато-белым следам растяжек на животе, которых осталось слишком много, по шраму после кесаревого. Посмотрела на свою грудь, которая стала совсем другой.
У нее поменялась фигура, и спорить тут не о чем. Помимо очевидных следов и рубцов, линия живота, когда-то бывшая совершенно плоской, стала обтекаемой, мягкой. И не спасал ни массаж, ни упражнения, которыми она относительно регулярно тренировала пресс. Ее бедра теперь были шире, потому что кости таза немного раздались.
Лена стала настоящей женщиной, матерью. Ее фигура стала округлой и мягкой, в то время как раньше, она была стройной и подтянутой.
Понравится ли это ему, ведь Леша помнил ее совершенно другой?
Наверное, глупо сомневаться в реакции Леши после того, что прервала звонком его мать. Но Лена сомневалась. А кто не сомневался бы? Да и потом, он ведь не успел ее рассмотреть,… а вдруг, приглядевшись, Леша решит, что ему не нравятся такие изменения…?
Тряхнув голов, она попыталась избавиться от дурных мыслей. В конце концов, себя ей не поменять. И раньше ее тело не было причиной комплексов. Вот и не стоит такую позицию менять. Жизнь покажет.
Отбросив все свои страхи, во всяком случае, на время, она пошла купаться.
Ее мужчины вернулись в начале седьмого.
Лена даже не заметила, что в уме называла их уже так. Но, откровенно говоря, она была чересчур сонная, чтобы беспокоиться о такой стремительной сдаче всех своих укреплений.
Ее разморило еще после ванной, вода в которой была немного горячей, чем следовало, но это тепло оказалось слишком искушающим. Да и усталость последних напряженных дней сказалась, разом навалившись на нее. Потому, Лена постоянно клевала носом, слушая восторженный рассказ сына, который сидел у нее на коленях, о дне в садике, и даже не задумалась о том, что ребенок так хорошо воспринял новость о том, что они пока поживут здесь.
В конце концов, Алексей, все это время наблюдающий за ней, отправил Лену спать, заявив, что той надо много отдыхать.
И она послушалась, решив, что мальчики справятся сами еще один вечер. Тем более, есть им было что. Леша купил кое-какие продукты в ближайшем магазине. Лена не особо присматривалась к пакетам, но колбасу и спагетти заметила. У него самого она в холодильнике обнаружила днем только яйца, кефир, да хлеб с сыром. Даже в этом он не поменялся. Заботился обо всех, только не о себе.
Мысленно пообещав, что исправит это упущение, как только немного отдохнет, Лена позволила Леше увести себя в спальню и уложить в кровать, будто она дитя малое.
Даже поцелуй, которым он коснулся ее губ, ощущала уже через полудрему.
Она моментально уснула, и ей совершенно не мешала их возня и включенный в зале телевизор.
Лена проснулась ночью от беззвучного крика. Все внутри сжималось от боли, а по щекам текли слезы.
Вокруг стояла тишина.
Но Лена знала, что она кричала. Там, во сне. Или, скорее, шептала, не имея сил позвать его так громко, чтобы Леша не уходил…
Подтянув колени к груди, она свернулась в комочек, не желая открывать глаза и смотреть сколько времени. Было темно. И в этой темноте ей хотелось спрятаться от кошмара, который стал таким привычным за последние годы.
Что толку плакать? Он уехал. И никакие слезы ничего не изменят.
Но все равно, несмотря на все убеждения, она не смогла удержать тихого всхлипа.
Пожурив себя в уме и прикусив губу, чтобы не разбудить Лешку, спящего в соседней комнате, она перевернулась на бок и открыла веки, ища глазами будильник, стоящий на тумбочке.
Привычных светящихся цифр электронных часов не было.
Зато, в слабом отсвете уличных фонарей, Лена ошарашенно увидела спящего на соседней подушке Лешу.
Ох!
События последних трех дней медленно проступили в памяти, пробиваясь сквозь остатки кошмара и действие успокаивающего, которое Игорь выписал ей на первые три-четыре дня, чтобы Лена выспалась.
Леша вернулся. И он был рядом…
Прерывистый вздох сорвался с ее губ, когда Лена несмело потянула пальцы, накрыв его щеку ладонью. Кожу легонько заколола щетина на его подбородке. Но ей это было настолько приятно, что захотелось смеяться от счастья.
Он спал. Лежал рядом с ней, почему-то, поверх одеяла. Одна рука Леши была подогнута под голову, а вторая находилась совсем рядом от ее щеки, и в пальцах была зажата прядка волос Лены. Словно бы, перед тем как заснуть, он лежал, глядя на нее.
– Леша…, – она не могла удержаться хоть шепота. Казалось, что все будет не по-настоящему, если Лена не произнесет его имя. И он исчезнет, растворится еще одним сном.
То ли от этого, то ли от ее движений, Леша нахмурился во сне, а потом открыл глаза, встречаясь с ней взглядом. Секунду Алексей сонно смотрел на Лену в упор, а потом, вдруг приподнялся, и на его лице появилось обеспокоенное выражение.
– Лена, что такое? Тебе плохо? Что, котенок? – Леша обхватил ее лицо руками, вытирая слезы. – Почему ты плачешь? Что болит?
Она замотала головой, пытаясь протолкнуть комок в горле.
– Нет, Леш, ничего. Все хорошо, ничего не болит, – она так и не смогла заставить себя отпустить его лицо. Даже когда Леша приподнялся и навис над ней, заставив Лену откинуться на спину.
– Не надо обманывать, котенок, скажи, что не так, и я постараюсь помочь, пожалуйста. Разреши мне помочь тебе, – Алексей, в свою очередь, держал ее голову в своих ладонях. Они почти соприкасались губами. Выражение его глаз было напряженным. Он действительно переживал, что ей плохо или больно.
– Да нет же, все хорошо, – Лена попыталась улыбнуться, чтобы его успокоить, но никак не в силах была остановить бегущие по щекам слезы. Но они не были от боли или горя. Впервые за последние три года она плакала от счастья. – Просто…, – она прерывисто вздохнула, набирая воздух в спазмированные легкие. Казалось, Леша все еще не верит ей. – Это все сон, понимаешь? Мне столько лет снилось, что я зову тебя, прошу остаться, а потом просыпаюсь… и рядом никого нет. И я знала, что уже не будет тебя рядом никогда, – Лена закрыла глаза, путаясь в словах.
Она почувствовала, как напрягся Алексей. Его тело стало таким натянутым, словно пружина, которую слишком туго закрутили. Лена решила, что стоит скорее объяснить, пока он окончательно не посчитал себя виноватым в каждом их ошибочном поступке.
– Он мне и сейчас приснился, и я во сне плакала, а потом проснулась, повернулась посмотреть на часы…, а ты рядом. Понимаешь?
Она сильнее сжала свои ладони на его щеках и легонько встряхнула голову Леши, настолько, конечно, насколько это было возможно. Попыталась в темноте комнаты понять, что светится в его глазах.
– Мне не больно, не плохо. Мне хорошо… так, как ни разу за эти три года не было, Леша. Ты рядом со мной… Если не это счастье, то что тогда?
– Лена…, – голос Алексея был хриплым и низким, наполненный таким количеством эмоций, что казалось, человек не может выдержать столько.
– Я люблю тебя, Леша, – в темноте, после всего, что только что испытала и поняла, оказалось так легко произнести это признание, которое еще днем Лена боялась сказать. – Всегда любила и, так и не смогла разлюбить, как ни пыталась…
Он прервал ее. С жадностью накрыл шепчущие губы поцелуем, от которого Лена моментально забыла все, что еще хотела добавить. И она, притянув его голову еще крепче, ответила на эту ласку, которая больше походила на жизненную потребность друг в друге.
Их губы были требовательными и ненасытными, настолько, что стало немного больно.
Но и эта боль казалась желанной. Она была тем, что доказывало – все происходящее реально. Они здесь. Оба. Вместе. Несмотря на все, что натворили из-за недопонимания, обид и гордости.
За какие-то пару секунд атмосфера в спальне изменилась. Из нежности перетекая в нечто более горячее, откровенное. Их охватила страсть.
Руки Леши отпустили ее щеки и, откинув одеяло, которое мешало, раздражало, сковывало обоих, на миг сжали ее плечи, и тут же двинулись дальше, расстегнув три пуговицы, которые держали рубашку на груди. Пальцы Алексея скользнули в вырез и накрыли ее грудь, бережно, но так по собственнически сжав потяжелевшие полушария.
С ее губ сорвался вздох облегчения от этого жаркого ощущения его кожи на ее.
Наконец-то.
Словно без этого касания она не жила, а просто существовала в этом мире.
Соски тут же напряглись. Лена почувствовала покалывание в них, потому что хотела большего. Нуждалась в другой ласке. Влажной, горячей ласке его губ, языка на своей груди.
– Лена, – он выпил ее вздох, и легко отстранился, целуя веки. Потерся лицом о шею, там, где все быстрее стучал пульс.– Боже, как же сильно я люблю тебя! – сипло прошептав это, Леша все теми же легкими поцелуями проложил дорожку по ее ключице и уткнулся лицом в ложбинку между грудей, вдыхая запах кожи, разогретой их желанием.
Ей трудно было говорить. Лена настолько сильно хотела его, что могла только тяжело дышать, хватая воздух губами, влажными от поцелуя. Она вцепилась пальцами в его волосы, и понимала, что просто не в силах отпустить. Будто боялась, что он, как каждый ее сон, исчезнет.
Леша улыбнулся, словно понял этот страх, и эта улыбка защекотала ее грудь, заставив выгнуть спину. Так чтобы еще сильнее приблизиться к его рту свое тело.
Одна его ладонь отпустила плоть Лены, скользнув вверх, и перехватив ее кисти пальцами правой руки, Леша завел их ей за голову, нежно придавив к подушке. Еще удобней открывая ее грудь для ласк своего рта и языка, который уже дразнил, ласкал, обводил напряженные вершины.
– Леша, Лешенька… – Лена сама удивилась своей молящей интонации, но ей не было стыдно или неловко. Никогда с этим мужчиной, который знал все о ней и ее теле, знал, как доставить ей самое большое удовольствие.
– Все, что захочешь, котенок, только скажи, что мне сделать, – не прекращая поочередно посасывать ее соски, втягивая их себе в рот, Леша потерся чуть колючей щекой о ее кожу. Вторая его рука, левая, уже гладила кожу ее живота, спускаясь все ниже – Что угодно, – длинные пальцы на мгновение замерли на резинке ее трусиков, но тут же отодвинули мягкое кружево и большая ладонь накрыла ее плоть, уже влажную от возбуждения.
Она услышала, как резко он втянул воздух в себя и пробормотал ругательство сквозь зубы, стоило Леше понять, что Лена настолько сильно хочет его. Так же сильно, как и сам Алексей хотел ее, у Лены не было в этом сомнений.
Его бедра дернулись, сильнее вжимаясь между ее ногами, и она ощутила, насколько напряжен и возбужден ее любимый. Казалось, почувствовала мощные толчки пульса его плоти через тонкую преграду его и ее белья, оставшуюся между ними.
– Я хочу всего, Леша, – низко, тихо засмеявшись, она подалась вверх, вжимаясь в него, в его грудь своим животом, обхватывая своими бедрами его талию, окончательно отбросив в сторону уже лишнее одеяло. – Всего, и как можно больше, – было невероятным ощущением чувствовать себя настолько свободной и раскрепощенной. Настолько любимой, что это почти равнялось с поклонением.
– Котенок, – одно это слово, произнесенное протяжным, едва ли не грубоватым стоном, говорило о большем, чем тысячи фраз и предложений. – Не уверен, что сейчас смогу долго сдерживаться для этого. Я так соскучился по тебе, Лена, – он оторвался от ее груди и опять впился в губы, но его пальцы, уже стянувшие трусики с бедер Лены, продолжали новое познание любимого тела, заставляя ее всхлипывать и стонать от нежного, но такого напористого поглаживания.
– Я тоже, не готова сдерживаться, – честно призналась она, и прижалась к его плечу, не заметив, что кусает Лешу, когда он осторожно погрузил свои пальцы в нее. Сначала один, и тут же, второй, растягивая влажный жар ее тела.– Ах, аах, Леша! – теперь, к ее зубам, прибавились ногти, которые Лена, мимовольно так сильно сжала на коже его правой руки, что наверняка останутся следы.
Но, казалось, что Леша совсем не против подобного рвения. Тяжело дыша, напряженный всем телом настолько, что на лбу у него выступила испарина, несмотря на то, что в комнате было достаточно свежо, он усмехнулся и еще жадней поцеловал Лену.
– Тише, котенок, тише, – своими губами, он старался заглушить ее вскрики, вырывающиеся на каждое погружение его пальцев в нее. – Тише, Лешку разбудишь.
Она не могла уловить смысла. Хотела, старалась понять, о чем он говорит, но разум не работал совершенно. Лена превратилось в сгусток желания. В такую же напряженную пружину, с которой не так давно сравнивала Лешу. И каждое его движение, каждая интонация низкого, с хрипотцой, голоса, закручивала ее все туже.
