Текст книги "Испытание любовью (СИ)"
Автор книги: Ольга Горовая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
Ольга Горовая
Испытание любовью
1
Блик солнечного луча блеснул на темной, волнующейся воде и потерялся в ветках плакучей ивы, нависшей над причалом. Легкий, но довольно прохладный ветер начинающейся осени зашелестел листьями, уже украсившимся желтой каймой и игриво приподнял темные локоны девушки, любующейся неспокойными водами реки. Заставил складки юбки затрепетать, биться о ноги.
Леся поежилась и зябко передернула плечами. Ее легкое платье, определенно, не подходило к нежданной прохладе первых сентябрьских дней. Оставалась надежда на то, что это похолодание скоро сменится более привычной для их города теплой и мягкой осенью.
Уходить не хотелось, даже из-за погоды, а потому, обхватив себя за плечи руками в попытке согреться, она так и осталась на своем месте. Лесе нравилось смотреть на воду Днепра, нравилось слушать тихий шелест реки, который здесь, в лодочном порту, перекрывал шум города. Покачивание и мягкий шепот листвы старых деревьев успокаивали и приносили умиротворение в ее душу. А при том, какой ритм жизни Леся обычно вела, эти редкие минуты покоя не были лишними. Тем более сегодня, когда так тянуло вспомнить то, что давно стоило позабыть...
– Сегодня не самая лучшая погода, чтобы любоваться рекой.
Теплый пиджак, пахнущий дымом дорогих сигарет и туалетной водой с терпкой и свежей нотой бергамота окутал ее плечи, лег на кожу мягким покрывалом.
– Я люблю реку в любую погоду, Владислав Олегович. – Не придерживая дорогую ткань, Леся обернулась к нежданному собеседнику. – А вот вас что привело сюда в разгар рабочего дня?
Мужчина возле нее приподнял уголок рта и одарил Лесю ироничным темным взглядом, в котором, как и всегда, ничего невозможно было прочитать. Холодный ветер пытался завладеть тканью белой рубашки, обтягивающей его плечи. Не сумел и, словно в отместку, жадно набросился на темно-синий шелковый галстук.
– Осматриваю территорию, которую городские власти планируют начать реконструировать в этом году. И это, пока, не для прессы, Олеся Павловна, – насмешливым тоном, словно нехотя, протянул Владислав Олегович и достал из кармана брюк пачку сигарет. – Надеюсь, что вы подождете официальной пресс-конференции, прежде чем оглашать эту новость.
Леся не обратила внимания на поддевку, содержащуюся в последнем предложении. Немного растерянным взглядом она обвела старые причалы и металлические ограждения, на которых давно потрескалась, а местами – и облезла, краска. Ей не хотелось, чтобы здесь что-то менялось. Слишком много воспоминаний у Леси было связанно с этим местом, именно таким, каким то было сейчас.
Словно прочитав ее мысли, Владислав Олегович хмыкнул и поджег кончик сигареты.
– Время не стоит на месте, все меняется, независимо от наших желаний.
Он проговорил это не глядя на нее, словно просто размышлял вслух. Но Леся слишком хорошо знала этого человека. Или, во всяком случае, когда-то так думала.
– Да уж, – поддержав его тон, хмыкнула и она. – И вы, Владислав Олегович, самый ярый приверженец этого утверждения.
Он медленно повернулся и пристально посмотрел на нее, будто позабыл о тлеющей в пальцах сигарете. Темные глаза казались чересчур глубокими, они затягивали, несмотря на все старания Леси показать своим видом насмешку и неприязнь к нему.
Она приложила максимум усилий, чтобы не поддаться искушению заглянуть в эти глаза, слишком хорошо помня, насколько обманчиво то, что можно в них увидеть. Нахмурилась, заставив себя посмотреть на реку, и вдруг – чихнула. А потом – еще раз. Прижала ладони к лицу, стараясь унять внезапно возникнувший зуд в носу, и с мученическим видом посмотрела в сторону сорняков, буйно цветущих у ограды причала, на которую Леся только что опиралась ладонями.
– Лучше бы городские власти занялись экологией и проблемой сорняков в нашем городе.
Голос звучал вовсе не так уничижительно, как ей бы того хотелось. Заложенный нос испортил все впечатление и тон Леси скорее напоминал жалостливый, нежели укоряющий.
Не собираясь проверять, произвел ли он и на Владислава Олеговича такое впечатление, она принялась лихорадочно инспектировать свою сумочку, разыскивая платок, а еще лучше – таблетку.
Повезло ей только с салфеткой. А вот коробочка с препаратом от аллергии, видимо, так и осталась на ее кухне, где утром Леся решила не принимать таблетки. Она почти все время проводила в помещениях или в машине, везде имелись кондиционеры, и в этом году сезонная напасть не мучила ее так, как обычно.
– Это не моя область ответственности, – казалось, он не и не пытался скрыть усмешку, хоть и не злую, и та явно слышалась в голосе Владислава Олеговича.
Прижав салфетку к носу, Леся прекратила бесперспективные поиски и одарила того надменным взглядом.
Впрочем, на ее собеседника подобное проявление неудовольствия не произвело никакого впечатления.
– Я отвечаю за архитектуру и реконструкции. Но могу передать вашу жалобу в соответствующий комитет, – уже не скрывая улыбку, он вдруг протянул к ней руку.
Леся дернулась и резко отступила на шаг, будто раскрытая пустая ладонь чем-то ей угрожала. В спину ощутимо врезалась ограда.
Улыбка Владислава Олеговича превратилась в циничную, понимающую усмешку, а глаза, еще недавно затягивающие Лесю своей глубиной, вдруг стали совершенно непроницаемыми и непроглядными. Ничуть не смутившись ее поведения, он подошел ближе и все-таки сделал то, что хотел. Опустив руку в карман пиджака, который все еще укутывал плечи Леси, Владислав Олегович вытянул какой-то маленький и потертый кусочек фольги.
– Не взяла таблетки? – Он опять перевел глаза на ее лицо.
Леся, так и прижимающая салфетку к предательскому носу, только покачала головой.
– На, держи. – Он бесцеремонно взял ее ладонь и зажал пальцы Леси на своей находке. – Я утром нашел в кармане, завалялись, видимо.
Владислав безразлично передернул плечами и отступил, отвернувшись к реке.
Леся моргнула и уставилась на ладонь. В помятом блистере еще имелась пара таблеток, которые она всегда принимала. Надпись немного затерлась, но Леся безошибочно узнала препарат.
– Спасибо. – Немного неуверенно пробормотала она в салфетку и растерянно сглотнула.
Он опять пожал плечами, даже не посмотрев на нее.
– Владислав Олегович!! – Громкий крик со стороны дороги заставил обернуться обоих. – Вы извините, но больше не могу, оба ваших телефона разрываются. Никто не слушает меня, все вас требуют.
Парень в темном костюме, лет двадцати пяти – тридцати на вид, стоял на бордюре у припаркованного темно-серого BMW. Он с растерянным видом держал в обеих ладонях по телефону.
– Здравствуйте, Олеся Павловна, – с виноватым видом кивнул тот в ее сторону.
– Здравствуйте, Юра. – Против воли Леся улыбнулась растерянности водителя.
– Извини, работа, как ты верно заметила, никак не может подождать, тем более – в середине рабочего дня. – Владислав Олегович кивнул ей с ироничной улыбкой и направился к своему автомобилю. – До свидания,... Леся, – после выразительной паузы, он все-таки проговорил ее имя, насмешкой показав, что думает о попытке Леси отгородиться официозом.
– Постой, Влад. – Она шагнула за ним, стягивая пиджак. – Забери...
Но он только покачал головой, даже не остановившись, и махнул рукой.
– Оставь, отдашь на пресс-конференции. А то еще и простудишься, – все тем же отстраненным и насмешливым тоном бросил Влад через плечо и махнул рукой. Видно, прощаясь.
Она промолчала, так и не сняв до конца ткань, до последней ниточки пропитанную запахом этого мужчины. Наоборот, натянула назад, укуталась сильнее, наблюдая, как Захарченко Владислав Олегович, руководитель городского комитета по архитектуре и реконструкции, а так же – успешный директор строительного консорциума и владелец нескольких строительных фирм, забрал у своего водителя телефоны и тут же принялся разговаривать с кем-то. Сразу по обоим аппаратам.
Отвернулась, пока он не застал ее за этим рассматриванием и посмотрела на таблетки, которые все еще сжимала пальцами. Осторожно выдавила одну и положила под язык, чувствуя, как быстро растворяется лекарство, оставляя во рту легкий привкус апельсина. А потом опять посмотрела на потертую упаковку.
"Завалялась". Наверное, и правда, завалялась. Да только странно, что не обнаружилось при сдаче в химчистку. А поверить в то, что Влад надел бы костюм, не чищенный с прошлого года, она никак не смогла бы. Хотя, мало ли, что в жизни случается.
Передернув плечами, Леся пошла в сторону своего припаркованного автомобиля, стараясь не смотреть в сторону, откуда ветер доносил обрывки резкого и явно делового разговора.
Уже усевшись на место водителя, она вдруг вспомнила о том, что узнала. Влад предупредил, чтобы о предстоящей реконструкции пока не упоминалось. И Леся была не настолько глупа, чтобы перечить или пытаться поиграть наперегонки с ним. Этот человек умел наказывать. И раз он пообещал пресс-конференцию, значит стоило дождаться ее и вместе с остальными приглашенными репортерами узнать, что же за грандиозный ремонт планируется в порту. Это обойдется дешевле и ей, и каналу. С другим представителем горсовета Леся еще могла бы рискнуть. Не с Владом. И тут даже Борис Андреевич не сможет ее упрекнуть. Хотя начальнику Леся и намекнет о грядущих изменениях. Но и его предупредит, что пока об этом не стоит распространяться. Пусть и подозревала, что никакой особой секретности не предвидится. Просто Влад до чертиков любил все контролировать и разыгрывать по своему собственному плану. Наверняка и с этим проектом в том же дело. Он просто все сделает по-своему и тогда, когда сам посчитает это наиболее выгодным.
Она завела машину и тронулась с места верная своему решению, и так ни разу и не оглянулась в сторону его автомобиля.
Влад мельком посмотрел на номер звонившего и проигнорировал новый вызов. Ему надо было возвращаться в свой офис и кабинет. Следовало решить еще слишком много вопросов и закончить бесову уйму дел. Вместо этого он стоял, опираясь на свою машину, слушал по второму телефону чьи-то жалобы, суть которых никак не мог уловить, и смотрел вслед удаляющейся машины Леси.
– Хорошо, – прервал он затянувшийся поток нытья, не позволяя себе послать звонившего куда подальше. Имидж депутата горсовета требовал своих жертв, которые ему уже порядком надоели. – Перезвоните в мою приемную, повторите это Климову Дмитрию Сергеевичу. Он изложит мне суть, и мы все решим.
Не слушая мнение неизвестного собеседника, Влад прервал связь и бросил оба телефона на заднее сидение автомобиля. Уперся локтями в крышу нагретую на солнце и глубоко вздохнул, растирая лицо. Как ни странно, здесь ветер был еще холодней, чем у реки и жадно пробирался сквозь тонкую ткань рубашки, но Влад не обращал внимания на холод. Стоял и не отрываясь задумчиво смотрел на реку в отдалении. Достал из кармана пачку и закурил вторую за последние полчаса сигарету. Затянулся и сел, подвинув продолжающие трезвонить телефоны.
– В офис, Владислав Олегович? – Юра тут же уселся на водительское место, на котором оказывался не так уж часто, и смотрел на шефа в зеркало заднего вида.
Влад отвернулся к тонированному окну. Ему действительно надо было в офис по всем тем причинам, о которых он уже сам себе мысленно напомнил. Он опять затянулся, ощущая пока еще далекую боль в висках.
– Поехали в "Билли Бонс", Юра. – Так и не отвернувшись от окна, велел он водителю.
Пауза, последовавшая за этим распоряжением, длилась не больше пары секунд. После чего двигатель машины плавно и тихо заурчал и они направились в требуемую сторону. Юра являлся его водителем достаточно долго, чтобы знать – Владислав Олегович не переносит, когда ему перечат или пытаются дать совет. Уж тем более, он не потерпел бы вопросов или вмешательства от водителя. Как, впрочем, и, практически, ни от кого.
"Билли Бонс" относился к разряду самых элитных заведений их города. Теоретически, попасть сюда мог кто угодно, но вот задержаться, или, уж тем более, стать vip-клиентом – мало кому удавалось. Возможно, уже потому, что "Билли Бонс" – являлось одним из лучших казино в городе. И своим существованием во многом было обязано как строительной фирме, которой когда-то руководил Влад, так и комитету, который тогда как раз нуждался в смене руководства, чем Захарченко не преминул воспользоваться.
Так что наведывался он сюда часто и всегда получал неизменно радушный прием.
Впрочем, играл Влад очень редко, настолько, что даже владелец самого заведения по памяти мог перечислить подобные уникальные эпизоды. Зато он очень любил ресторан, располагающийся на втором этаже этого казино. Здесь у Влада имелся свой, закрепленный за ним, кабинет. И в этом месте ему практически не требовалось открывать рта – сотрудники и обслуживающий персонал знали почти все нюансы его предпочтений и вкуса.
Именно потому он и приехал сейчас сюда. Оставив Юрия в баре на первом этаже с кофе и разрешив водителю пообедать, Влад поднялся по широкой лестнице на второй этаж, кивком поздоровавшись с администратором и сказал только одно слово. Обычно Захарченко не пил во время обеда, но сегодня все шло не так.
Не успел он расположиться на широком и удобном кожаном диване, как тихий и незаметный официант поставил на стол графин с коньком (без сомнения, любимого сорта Влада) и пузатый бокал. Сноровисто расставил несколько тарелочек с холодными закусками, раскрыл и подвинул меню. После чего молча застыл, наблюдая за выбором гостя.
Влад плеснул себе коньяка, сам, он ненавидел, когда это пытался сделать кто-то еще, и не особо присматриваясь, ткнул пальцем в названия. Все так же тихо официант забрал меню и исчез. Наконец-то оказавшись в одиночестве, Влад сделал еще один большой глоток коньяка и откинулся на спинку дивана. Уперся затылком в прохладное дерево обшивки и резко дернул галстук, ослабив узел. Головная боль нарастала, все отчетливей пульсируя в висках. За все в жизни приходится расплачиваться и эта треклятая боль, видимо, была одной из составляющих платы за то, как и в каком ритме он жил. Врачи в один голос твердили, что это последствия стресса и избыточного напряжения, на что Захарченко только хмыкал и иронично благодарил за консультацию, игнорируя советы отдохнуть. Те, кто отдыхают или пекутся о чрезмерной нагрузке – не достигают того, чего достиг он в свои тридцать шесть лет.
Продолжая глотать коньяк и один за одним поглощать шарики паштета и сыра, он наблюдал за тем, как принесли и расставили его заказ. Дождавшись, пока незаметный мальчик исчезнет совсем, он в полном одиночестве принялся за обед.
Владислава совершенно не смущала пустота комнаты, он часто за обедом обдумывал новые проекты или решал в уме несколько проблем одновременно, а от того, любая компания, даже самой выдрессированной прислуги, его отвлекала и раздражала. Он и сейчас пытался сосредоточиться на делах, но проклятая головная боль отвлекала сильней обычного. А Влад был слишком раздражен и, вопреки здравому смыслу, валил все именно на этот недуг.
Он всегда умел четко ставить цели и расставлять приоритеты. Обычно его не смущали требуемые жертвы и те, по чьим головам приходилось ступать на пути к желаемому. Потому он и имел сейчас столько. Потому его опасались сильные люди, и попросту боялись слабаки. Даже этот официант, который так хорошо выполнял свою функцию, определенно нервничал в его присутствии, пусть и обслуживал Влада едва ли не каждый день и ни разу не получил от него ничего, кроме очень хороших чаевых. Репутация Влада не являлась тайной. Захарченко же редко беспокоился о подобном. Многие считали его бессердечной сволочью и хамом. И, поскольку, в основном, это было правдой – такое мнение так же его не волновало.
Принимая решение, Влад делал все, чтобы быстро и четко то реализовать.
Но иногда, очень редко, и все же, иногда – он сомневался в правильности содеянного. И тогда его настырная головная боль делалась почти нестерпимой, а настроение становилось хуже, чем ситуация с гос. финансированием бюджета города. То есть – конкретно отвратительным. Что не замедляло проявляться во вспышках раздражения и срывах на первом, подвернувшимся под руку.
На данный момент срываться было не на ком, да и обед, как и всегда в "Билле Бонсе", оказался превосходным. К качеству и вкусу блюд было не то что сложно, просто невозможно придираться. И Владу оставалось напоминать себе, что дело – давнее, давно решенное и оправданное.
Что он и делал, продолжая пить коньяк, который якобы расширял сосуды и должен был помочь избавиться от этой боли в висках.
О том, чтобы возвращаться в офис после такого количества выпитого среди бела дня и с гудящей от боли головой – речи не шло. Усевшись на заднее сидение в еще более мрачном настроении, чем приехал в "Билли Бонс", Влад с силой прижал ладонь к раскалывающемуся лбу.
– Домой, – буркнул он молчаливому Юрию, не поднимая голову. – Только у аптеки какой-нибудь остановись.
Закрыв глаза Владислав вслушивался в работу автомобиля и мысленно следил за дорогой по поворотам и динамике движения машины. Обычно домой автомобиль вел он сам. По вечера его уже не донимали просители, а остальные звонки он просто игнорировал, если это не касалось каких-то, уж очень важных контрактов и дел. И Влад просто наслаждался ездой на мощном, хорошем автомобиле по пустым дорогам. Так как, чаще всего, домой он добирался уже глубокой ночью. Но сегодня, определенно, выпал не тот расклад.
Когда BMW затормозило, Владислав поднял тяжелую голову и прищурился, пытаясь сфокусировать расплывающееся от боли зрение на аптеке.
– Что купить? – Юрий, наверняка, отметил состояние босса.
Но Влад имел свое мнение.
– Сам, – резко и отрывисто бросил он уже распахнув дверь.
От порыва свежего, холодного ветра стало немного легче, голову отпустило на пару секунд и он вполне твердо и быстро поднялся на крыльцо, распахнув дверь аптеки. Юра за его спиной вышел, видимо, чтобы подстраховать босса в случае чего. Однако, Влад и сам умел великолепно справляться со своими слабостями и помощь водителя не понадобилась.
По счастью, в аптеке никого не оказалось
– Упаковку "Солпадеина". – Влад бросил на стойку сотку и уставился на прилавок, ожидая, пока пожилая фармацевт достанет упаковку болеутоляющего.
– Пятьдесят восемь, семьдесят, – слишком громко по его мнению, ответила та. – Что-то еще?
Влад только покачал головой. Женщина принялась отсчитывать сдачу, сетуя на отсутствие мелочи.
– Да не нужны мне копейки, – отмахнулся было Влад, торопясь поскорее добраться до дому и принять таблетки. И вдруг замер. – Подождите. – Остановил он уже протянувшую сдачу женщину. – Дайте мне еще от аллергии таблетки, "Лорано", те, что не запивают.
– ОДТ? – Не вполне разборчиво и понятно для него уточнила фармацевт.
Влад только передернул плечами.
– Наверное. – Проворчал он, стараясь не потревожить голову.
Эти таблетки стоили, видимо, какую-то круглую сумму, потому как дело шло быстрей, и уже через минуту у него на руках были две пачки лекарств и сдача.
Влад поблагодарил фармацевта, сунул деньги и "Солпадеин" в карман, а вторую коробку выбросил в урну у входа, предварительно вытянув блистер с таблетками. И так же спрятал тот в карман. После чего велел Юре быстро ехать домой и с закрытыми глазами откинулся на спинку кожаного сидения.
Он понятия не имел, зачем продолжает покупать эти таблетки и теперь, спустя почти год. Но тем не менее, упорно рассовывал те по всем карманам, словно по прежнему собирался давать их Лесе, когда она забывала выпить таблетки. Дурацкий рефлекс, который должен был давным-давно исчезнуть. Но никак не желал этого делать, несмотря на все доводы Влада самому себе, что уж теперь-то ему этого точно не надо делать. Да и как такое случиться может-то? Они едва пересекались по работе. И все-таки, "раз в год, и палка стреляет" видимо. Сегодня эти таблетки ему ведь пригодились.
– Приехали, Владислав Олегович.
Только услышав голос Юры он понял, что машина уже несколько минут стоит во дворе его дома.
– Спасибо. – Влад хотел кивнуть, но решил воздержаться, опасаясь нового приступа головной боли. – На сегодня – свободен, – отпустил он водителя и медленно побрел к двери, не имея сил даже для того, чтобы поиграть с Корсаром.
Огромная немецкая овчарка радостно залаяла и принялась носиться, подпрыгивая при виде хозяина. Влад сумел лишь одобрительно похлопать пса по загривку, мечтая о тишине и пустоте комнат, где не будет нужды находиться ни в чьем обществе. Даже этого бессловесного, преданного существа, которое он, в общем-то, любил. Но сейчас у Владислава ни на что и ни на кого не осталось ни сил, ни терпения.
Захлопнув за собой двери, он не разуваясь доплелся до кухни и быстро бросил в стакан две таблетки болеутоляющего. Залив их водой и, не особо дожидаясь пока шипящий препарат полностью раствориться, выпил все залпом. После чего направился в спальню, намереваясь проспать до самого утра завтрашнего дня и встать без этой барабанящей боли, и без глупых размышлений и мыслей.
Он и правда проспал весь остаток дня и всю ночь, видно аукнулось напряжение предыдущих месяцев, когда на отдых времени катастрофически не хватало. А вот с остальной частью плана Влад справился хуже.
Самовольное и упрямое подсознание оказалось совершенно непослушным. Наверное, сказалось сочетание конька и обезболивающего – Влад и хотел бы выплыть из марева обрывочных воспоминаний, в который превратился его сон, да не мог.
С какой стати ему было вспоминать, что именно два года назад, день в день, они познакомились на этом дряхлом и старом причале? Но никак не выходило проснуться, и приходилось смотреть на смеющуюся Лесю, которую он в тот же день пригласил в ресторан. Всплыли и исчезли, промелькнув в спящем сознании, его нелепые попытки ухаживания, все время проваливающиеся из-за вечной нехватки времени. Пронеслись под веками первые дни их совместной жизни, когда Леся все же приняла его нахальное и самоуверенное требование-предложение переехать к нему после третьей встречи. Владислав не собирался вспоминать все это, но никак не мог проснуться, чтобы прекратить буйство своей памяти, и раз за разом ворочался в кровати, видя перед собой ее лицо, очаровывающее его выражением своего доверия к Владу, ощущая кожей касание ее тела, которое до сих пор желал почти до безумия.
Он проснулся измотанный, потный, неудовлетворенный и желающий ее. Еще более уставший, чем лег вчера. Пересохший рот не желал выговаривать даже ругательства, а в ушах стоял отзвук последнего сна, когда она уходила, высказав все, что о нем думает, и еще не понимая, что именно он толкнул ее к этому поступку.
Теперь Леся знала, что это Владислав ее практически выгнал, осознала полное значение того выбора, перед которым он ее тогда поставил, прекрасно зная и рассчитывая реакцию. Он видел вчера это понимание в ее глазах, ощущал в колючей настороженности, с которой она шарахалась от малейшего намека на его приближение.
Восемь месяцев назад Владислав несколько дней размышлял над своей жизнью и принял четкое, взвешенное и логичное решение – ему не нравилось то, каким человеком делала его Леся. Эта женщина имела на него слишком много влияния, она могла заставить его сделать то, что никому не удавалось, отказаться от любого решения. Это мешало его планам, не позволяло ему идти привычным путем. Присутствие этой женщины в жизни Владислава делало его кем-то другим, тем, кого он сам не знал и не всегда понимал. И тогда Владислав видел лишь один выход – ему или ей следовало уйти. И с обычной тщательностью и вдумчивостью, он реализовал это.
Сейчас, еще ощущая в висках слабые, затухающие отголоски вчерашней боли, отчетливо помня калейдоскоп снов этой ночи – Владислав подумал, что возможно имелся и иной вариант.
Сев в кровати он прижал веки и задумался. Что ему всегда удавалось великолепно – так это реализовывать свои планы и решения. И видя перед собой четкую цель, Владислав сразу ощутил привычную собранность и уверенность. Поднявшись он подошел к окну и задумался, наблюдая за тем, как Корсар носится по газону. Еще через пять минут он уже решительным шагом направился в ванную, полностью сбросив с себя тягучую и липкую паутину отвратительного самочувствия вчерашнего дня и ночи. Теперь он точно знал, что ему следует делать.
