Текст книги "Время любить московское (СИ)"

Автор книги: Ольга Токарева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Юлька складывала вещи медленно, не соображая, что делает, а в голове ее стучала одна лишь мысль: «Она уезжает от него…Она уезжает от него навсегда…»

Самолет вылетал из Шереметьево-1 в 22 часа 45 минут. До конца регистрации оставалось 15 минут.

– Сань, теперь ты видишь, на что способна женщина, которая любит, – Юля смотрела в любимые глаза, изо всех сил сдерживая набегающие слезы. Она знала, что видит его в последний раз в своей жизни, и сердце разрывалось от боли. Юлька улыбнулась, чтобы Саша этого не заметил

– Я всегда знал, что ты сумасшедшая, но чтобы настолько…Нет, ты не сумасшедшая, ты безумная…– Саша крепко прижал Юльку к себе, зарылся лицом в её мягкие волосы на макушке, вдохнул и зажмурился, стараясь запомнить этот запах навсегда…

Обнявшись, они стояли среди толпы провожающих и улетающих, не в силах расстаться.

– Санечка, мне пора, – наконец произнесла Юля.

– Юлечка, подожди. До конца регистрации у нас есть еще пять минут. Я узнавал.

Саша наклонился и крепко поцеловал ее.

– Я пошла, – с трудом оторвавшись от любимого, прошептала Юлька и направилась к стойке регистрации.

– Юлечка, помни, я наблюдаю за тобой. И буду очень волноваться за тебя. Будь молодцом! И позвони мне обязательно, как только прилетишь. Хорошо?

– Хорошо, Санечка, – улыбнувшись, кивнула головой Юля и, не оборачиваясь, поспешила скрыться из вида,  потому что слезы хлынули из глаз, заливая лицо и капая на белую блузку…Сердце разрывалось на две половинки, одна из которых оставалась здесь, в Москве…

ГЛАВА IV

Обратный полет прошел, к счастью, очень легко. Она была последней при регистрации, а значит, нигде в накопителях ждать не пришлось. С местом в самолете Юльке тоже повезло. В первом салоне, в первом ряду. Буквально через каких-то полчаса приятно запахло горячей едой, бортпроводницы ловко раздавали ужин уже начинающим дремать пассажирам. Юлька с аппетитом съела все предложенные мясные и рыбные деликатесы, запила слоеное яблочное пирожное ароматным кофе, и почувствовала, что ее клонит в сон. Действительно, время было ночное, а она не спала уже двое суток. К тому же, она почувствовала, как сильно устала за эти 48 часов. Нет, не физически. Она устала от этих бесконечных мыслей, сомнений, вопросов, мучивших ее постоянно эти два дня.

В салоне выключили свет, установилась тишина, и Юлька незаметно для себя задремала.

В аэропорту ее встретила Анютка, ее близкая подруга и вечная поддержка, единственная, знавшая об этом путешествии. Тронув машину с места, она тут же спросила:

– Ну как, говори!

Юля глубоко вздохнула, собираясь с духом. Они мчались по пустым утренним улицам, и Юлька рассказывала, рассказывала, рассказывала, постепенно приходя в себя от массы пережитых событий и эмоций. И произносимые вслух слова в ее голове восстанавливали реальность происходящего, которая до последней минуты была мечтой, выдуманной сказкой, рухнувшей в одночасье…

– Ань, я люблю его. Но он остался с ней, – закончила свой рассказ Юля, когда они подъезжали к дому,  – он сказал, что любит нас обеих, хотел бы жениться на двоих…глупость какая, – Юлька печально усмехнулась, –  но так не бывает! Любить можно только одного человека.

– Юль, ты знаешь, мне кажется, Саша пока еще не разобрался в своих чувствах. Он путается в них. Дай ему время, он все равно когда-нибудь разберется в себе.

– Аня, дело в том, что потом будет уже поздно. Я боюсь, что уже сейчас поздно. Потому что для себя он уже решил, что остается с ней. И очень боюсь, что он сделал ошибку, выбрав её, а не меня. Я просто уверена, что он ошибается. Ань, я его вторая половинка от Бога. Только он этого не знает. Или не хочет поверить. Ему кажется, что он любит нас двоих. Но пройдут годы, и он поймет, что страшно ошибся. Самое главное, что его чутье подсказывает, что я единственная его женщина. Потому что он это чувствовал еще тогда, когда звал меня к себе. Перед самым моим приездом он позвонил мне и сказал в трубку: «Москвичку Юлю можно?». Ань, не могу этого забыть! Он был готов поменять свое решение и остаться со мной, а не с ней. Поэтому-то он и позвал меня! Но не осмелился изменить жизнь. Но за это я не могу его винить. Он поступил по-житейски правильно. Она красивая, здоровая женщина, моложе меня, которая родит ему детей. Он так долго ждал тихого семейного счастья. А там еще и готовый ребенок. Санька так хочет детей!

Юлька замолчала.

– Юль, может все изменится? До ее приезда еще целый месяц. Может Саша поймет за это время, что на самом деле ему нужна только ты?

– Да нет, даже если он это и поймет, то все равно не решится что-то изменить. Мужчины не любят признаваться в собственных ошибках. Тем более, положа руку на сердце, он не самый сильный из мужской половины по части принятия решений. Ладно, я пошла. Потом еще поговорим. Я падаю от усталости. Пока.

Юлька быстро прошла в свою комнату и без сил рухнула на кровать. Её тело распадалось на части от усталости и боли. Она постаралась крепко заснуть, но не смогла. Слишком много было пережито за последние двое суток, и все это вертелось в голове, мешая отключиться. Подремав часа три, Юлька поднялась. Был понедельник, одиннадцать утра. В Москве, значит, восемь. Саня просил позвонить, как только она доберется до дома. Она набрала ему на домашний.

– Алло, – ответил сонный Сашин голос.

– Сань, это я, – сказала Юля, – я уже дома.

– Как ты долетела? Все в порядке?

– Все нормально. Ну, пока.

– Пока, Юлечка.

Юлька положила трубку и прикусила губу. Его голос был какой-то…не такой, как раньше, когда они разговаривали по телефону. Юлька умом понимала, что слишком придирается и накручивает себя на пустом месте. Понимала, что она подняла его с постели, и голос не мог быть другим. Но слезы текли не из-за этого. ОНА ВЕР-НУ-ЛАСЬ! А она не должна была вернуться! Он звал её, чтобы она осталась. И даже назвал «МОСКВИЧКОЙ»!!! А потом передумал. Вернее, не решился связать с ней свою жизнь. И выбрал Иру! Обида и тревога росли в ней все больше и больше. Ей так хотелось поговорить, выяснить все. Хотелось, чтобы он разубедил её в сомнениях, чтобы подтвердил, что все осталось так же хорошо, как раньше, и ничего в его отношении к ней не изменилось. Она хотела услышать ласковые слова, слова о любви, о том, что он успел соскучиться.

Юлька проверяла почту до самого вечера, но писем не было. Это только подтверждало её сомнения. Промучившись,  она ему позвонила.

– Алло, – ответил Саша.

– Саш, ты не написал мне ни строчки после моего возвращения. Это что-то значит?

– Юль, ну, просто работы было много.

– Значит, я правильно поняла – ты выбрал Иру?

Он немного помолчал, а потом ответил:

– Да, Юль. Это очень жестоко, но я должен сказать – я выбрал Иру.

Юлька почувствовала, как в голове у нее что-то начало плавиться и стало трудно дышать.

– Пока, – сказала она и положила трубку.

Она плакала, не в силах справиться с болью, которая раздирала грудь, пока не заснула. Встав утром, она тут же села за компьютер и принялась писать.

12.08.03. 9.07

Саша, мне очень тяжело писать тебе это письмо, но я сейчас в таком жизненном тупике, что не знаю, как мне вообще жить дальше. Ты уверял, что любишь, сходишь по мне с ума, что выбрал меня, позвал приехать. Но вдруг любовь испарилась? В одно мгновение? И ты занимался со мной сексом из вежливости? Ты говорил – «мне неважно, больна ты или нет, я все равно люблю тебя». А оказалось, что это не так?

Саша на письмо не ответил. От горя и боли ничего не соображая, не в силах смириться с тем, что он ей вчера сказал, Юля писала хлесткие, жесткие письма. Она отправляя их одно за другим, пытаясь таким  образом спровоцировать его хоть на какой-то диалог. Но он молчал. Юлька была на грани нервного срыва. Она металась по комнате, как раненый зверь. Захлебываясь в истерике, трясущимися руками, не попадая в нужные кнопки телефона, она набрала ему на «мобильный» и зарыдала в трубку:

– Саша, почему ты молчишь? Почему не отвечаешь на письма? Я с ума схожу, а ты молчишь! Я так хотела поговорить, обсудить нашу встречу. Для меня это было так важно! – она давилась слезами и словами.

– Юль, успокойся, пожалуйста! У меня сейчас куча работы, а я все бросил  и пишу тебе письмо. Успокойся, я сейчас закончу его и сразу скину. Все, пока.

12.08.03. 13.56

Юль, успокойся и выслушай меня. Очень хочется, чтобы ты меня сейчас поняла. Ты мне пишешь очень жестокие и несправедливые письма. Зачем ты хочешь обидеть меня и раскрутить ситуацию до предела? Слово «секс» мне вообще не нравится, от него пахнет медициной. То, что у нас было, это называется любовью, только так и никак иначе. И почему ты решила, что я расстаюсь с тобой раз и навсегда? Юль, мое отношение к тебе не изменилось после нашей с тобой встречи. И даже сейчас, после твоей истерики, ничего не поменялось. Очень тебя прошу, не убивай во мне чувство нежности и любви к тебе. Ну не переживай ты так. Ты самая при-самая красивая. Ты самая-присамая сексуальная девушка.

Юлькин, а что обсуждать нашу встречу? Встреча прошла на «высшем уровне», как писали раньше в газетах. Все было просто прекрасно. Твое физическое состояние после перелета не дало полностью использовать отведенное нам время, но разве может это сравниться с тем, что у нас произошло? С.

13.08.03. 13.00

Юлечка, доброе утро! Как ты спала и все ли у тебя хорошо? Почему ты молчишь и ничего мне не пишешь? С.

13.08.03. 15.35

Почему я молчу?! Потому что тоскую по тебе и плачу от невозможности и безысходности. Мне не хватает просто писать тебе о том, как я люблю тебя. После нашей встречи я хочу любить тебя по-настоящему, чтобы слышать запах, чувствовать кожу. Хочу, чтобы ты все время был со мной рядом, видеть тебя, смотреть в твои глаза, задыхаться в твоих объятиях. Хочу слышать тебя не через монитор, а твой голос. Хуже пытки придумать просто невозможно. Ты постоянно твердил и просил, чтобы я сама приняла решение. Но какое решение, ты никогда не говорил. Потому что боялся произнести его вслух. Ты хотел, чтобы я сама приняла решение уйти первой. Уйти от тебя самой? Но где взять сил это решение осуществить?

13.08.03. 17.24

Юль, я все прекрасно понимаю. Я чувствую каждой клеточкой своей кожи твою боль, но решение так или иначе все равно придется принимать тебе. Юлечка, если ты решишь меня оставить, я все пойму правильно и не буду писать тебе писем с главным вопросом: «Ты где?». Если ты захочешь остаться со мной, я буду любить тебя также, как это было прежде. Как ты захочешь, так и будет. Одно ты должна запомнить раз и навсегда – я безумно рад тому, что ты у меня есть, ты мой друг,  моя женщина, а так запросто от этого не отказываются. Я приму любое твое решение. Только не презирай меня за эти слова и не злись. Целую твои губы. Санчо.

13.08.03. 18.50

Саш, положение безвыходное. Я хочу остаться с тобой. По крайней мере, хочу  иметь надежду хоть изредка видеть и любить тебя. Ты сможешь приезжать ко мне, скажи, как будут дальше продолжаться наши отношения? Из чего складываться? Дай мне надежду, придумай что-нибудь!

13.08.03. 18.33

Юлькин, давай подумаем вместе. Нам с тобой все это время было очень хорошо. Мы друг друга наполнили счастьем, как прекрасный сосуд с вином. Помнишь, тем самым, который мы пили у меня и которое ты слегка пригубила. Я знаю, что тебе было со мной также хорошо. Зачем нам с тобой что-то менять? Что изменилось после твоего приезда в Москву, да ничего. Твое отношение ко мне изменилось? Нет, мое тоже. Я любил и люблю тебя также, как и до. Мне единственно безумно обидно за те обстоятельства,  которые изменили твою жизнь много лет назад. Прости, что я напоминаю тебе об этом, но, поверь, я не хочу сделать тебе больно. Я ужасно злюсь на страну и еще Бог знает на что, причиной чего стало твое нынешнее состояние. Но что поразительно, ты в борьбе со всем этим дерьмом осталась все такой же красивой и умной женщиной, что и прежде. Мое отношение к тебе можно сравнить разве только что с...не знаю с чем, но с чем-то трогательным и нежным.

Ничего не изменилось. Мы так же будем относиться друг к другу, как и прежде, а в дальнейшем положимся на волю Божью. Все может быть. Может мы сможем встречаться, а почему нет? Юль, ну кто может знать, что нас ждет в будущем? Одно я знаю точно. Я очень хочу, чтобы ты была счастлива, вот поэтому я оставил решение за тобой. Юлькин, пройдет некоторое время, и тогда, может быть, мы сможем найти выход из создавшегося положения.

А сейчас давай будем наслаждаться разговором и чувствами друг друга. Мой славный и нежный друг. Солнышко мое, люблю тебя всей душой и выбью глаз тому уроду, который скажет что ты симпатичная. Нет, ты не симпатичная, ты прекрасная Юлия с бешенной внутренней энергией и прекрасной душой. Мне бы частичку твоей души.

Целую твою ножку, которую я лечил в Москве. Юлькин, после твоего отъезда у меня в голове, как паранойя, наша ночь. Наша потрясающая первая ночь любви! Юлькин, целую тебя и не забывай мне отвечать. Я постоянно проверяю почту с надеждой увидеть там знакомые буквы «РOLLI» . Крепко целую. Твой Саша.

* * *

С тех пор жизнь Юльки превратилась в постоянное ожидание Сашиных писем, в ответ на которые она лихорадочно строчила свои, полные любви, отчаяния и слепой, но пустой надежды когда-нибудь вернуть своего любимого. Рассудком она понимала бессмысленность и безысходность сложившейся ситуации. Саша писал ей нежные, теплые письма, полные любви. Но однажды после длительного перерыва она получила следующее.

22.08.03. 13.26

Юль, прости, я долго не писал тебе. Мне очень трудно перевести тебя в разряд друзей после той бури чувств, которые я испытываю к тебе. Душа плачет и болит от невозможности изменить обстоятельства. Я ужасно устал от этой раздвоенности. Давай сделаем перерыв в общении. Тебе и мне он просто необходим. Юль, я сам тебе напишу, когда буду готов. Саша.

В глубине души Юля, наверное, всегда осознавала, что когда-то должен был произойти разрыв, но тем не менее письмо стало полной неожиданностью и больно резануло в груди. Взяв себя в руки и пытаясь оставить для себя хоть капельку надежды на возвращение, она написала:

22.08.03. 14.51

Хорошо, пусть будет так. Я исчезну, Сань. Но ты сохрани, пожалуйста, это письмо. Не удаляй. Пусть лежит, на всякий случай. И адреса мои тоже не удаляй, телефоны из «мобильного». Не сжигай за собой мосты. Хочу, чтобы ты знал. Что бы ни случилось со мной, с тобой, я всегда тебя приму. Не смотря ни на какие перемены в твоей жизни. В любой день, в любой час, днем или ночью, в любую погоду, в любом виде, при любых обстоятельствах, в любом качестве ты можешь вернуться ко мне. Без вопросов и объяснений. Просто, потому что пришел. Потому что захотел. Просто, потому что плохо или холодно на душе. Я согрею и осушу слезы, ничего не требуя взамен, ни о чем не спрашивая. Моя почта, мой дом, мое сердце всегда открыты для тебя.

Прошу тебя, запомни это навсегда. Выучи наизусть, как молитву. Потому что я всегда буду любить тебя. Юля

После мучительного двухнедельного перерыва вдруг пришло письмо.

4.09.03  16.06

Юлькин, привет!

Я изо всех сил сдерживал свое желание написать тебе и держал себя за руки, чтобы не отправить тебе письмо. Безумно хотелось, насилие над собой до последней минуты давало свои результаты. Я перестал тебе писать, но сердце обливалось кровью и слезами. Оно стонет и плачет, крича и срывая голос: «Мозги, вы что совсем уже ничего не понимаете, зацементировались от своей стройки. Дайте сигнал глазам, нервным окончаниям, ногам, рукам! Юля – она твоя женщина и понимает тебя так, как никто еще не понимал вас, ребята, за всю Вашу 39-летнюю жизнь!»

Теоретически понятно, что жизнь продолжается и в Аушвице, но для того, чтобы убедиться, можете ли вы лично выжить в Аушвице, вам всегда будет недоставать опыта. Никогда не размышлял я на тему: «Смогу ли я дальше жить, любя двух женщин одновременно». Оказалось, что могу жить и чувствовать себя счастливым, но болезненно счастливым. От этог счастья болит душа. Вот к каким неутешительным выводам пришел я, родная моя, ненаглядная.

Мы так долго-долго с тобой не общались, что сейчас из меня прет поток мыслей, которые я должен доверить твоим глазам. Мне хочется знать, что ты проводишь глазами по этим строчкам и мысленно видишь меня, сидящего на кухне, как это было в те самые дни, когда мы сидели друг напротив друга. Юлькин, ты помнишь?

Я вспоминаю те дни, и меня пробивает дрожь. Дрожь, физиологическое явление, которое я вызываю своими воспоминаниями. Воспоминания это все, что у меня сейчас осталось. Воспоминания....

Юль, моя память постоянно возвращает меня к тем сладостно проведенным дням августа, когда мы были вместе. Любовь с тобой была настолько сильным и ярким всплеском в моей жизни, что этого забыть мне очень трудно, хотя, нужно признаться, я старался каким-то образом забыть об этом. Ты стала частичкой моей души. Это все равно, что ночью, когда никто тебя не видит, ты можешь наедине сам с собой подумать о всяких глупостях и пустяках. Так и с тобой.

Ты частичка моей души и по-другому быть не может. Юлечка, я очень хочу, чтобы ты была счастлива, любима, желанна и главное здорова. Чтобы никто и ничто в этой жизни не смогло вызвать на твоем лице слез и огорчения. Сделать я ничего, к сожалению, не могу, все в моей жизни уже предрешено. Ты благородно поддерживаешь со мной отношения, зная всю подноготную моей жизни. Ты ранимая и чувственная девушка, которая всей своей жизнью доказала всем и, прежде всего, себе, на какие подвиги ты способна. Юль, я горжусь тобой и в тоже время ужасно переживаю всю эту ситуацию.

И твоя жизнь мне небезразлична. Но как тебе облегчить её, чем помочь и как сделать так, чтобы решить все проблемы, я не знаю. Перестать общаться? Больно тебе и мне. Дружить, не замечая всего того, что нас так сильно держит друг у друга, делая вид, что все «рассосется»? Что делать? Юль, просто какой-то заколдованный круг. Наши отношения – сплошной тупик. Мучаемся, как черти на судном костре. Больно жутко, а все равно оторваться друг от друга не можем. Любовь измучила меня окончательно.

Сейчас я напишу тебе главную фразу: я не достоин твоих чувств. Я не могу сделать тебя счастливой женщиной, заботиться о тебе, быть рядом, когда тебе плохо или хорошо. Я далеко и, как свет далекой, холодной звезды, появляюсь в твоей жизни через компьютер. Это не правильно и пагубно для тебя. Я держу тебя на крючке, не давая устроить свою личную жизнь. Я не имею права тебя любить. Я должен сказать тебе нужные и правильные слова. Уйти красиво...

Мне трудно писать тебе эти строчки, ведь я тебя действительно люблю и желаю..Желаю всеми фибрами своей души. Юль, секс это не просто поступательные движения двух органов, это еще и образ мысли. Я изнасиловал твою душу и мозг, и чувствую себя безмерно виноватым. Я должен просить у тебя прощения на коленях и правильно будет, если ты меня не простишь. Я не должен был любить тебя и вызывать в тебе это чувство. Юль, я постараюсь тебя разлюбить и спокойно относиться к тебе. Я не знаю, получится у меня это или нет, но я постараюсь. Солнышко, ради Бога прости меня за все те слезы и переживания, которые я доставляю тебе своими эгоистическими чувствами. Прости меня, прости за все...

И еще, Юль, я хочу, чтобы ты знала.

Когда придет мой последний час, и буду умирать я, хрипя кровью, я знаю, что вспомню не лицо матери, не то самое дерево из детства на углу 48 дома, а губы, твои губы. Запах твоих волос и звонкое биение твоего сердечка, как тогда, когда я тебя обнял в аэропорту «Шереметьево», когда ты прилетела в Москву.

Целую. Я люблю тебя. Саша.

12.09.03  11.46.

Сань, я говорю тебе, как ты любим и нужен мне. Но это не призыв к каким-то переменам. Это просто высвобождение чувств, которыми я могу захлебнуться и умереть, если их не выпустить наружу.

Кто научил тебя, страданье глупое,

Страдать до одури, да боли в памяти?

Кто научил тебя, тоска холодная,

Слезами грудь залить и сделать каменной?

Кто научил тебя, беда нежданная,

Уста окрашивать улыбкой горькою?

Кто разрешил тебе, любовь трехмерная,

Любить до звезд в глазах, до смерти в пламени?

Юля.

Она так и не заснула в эту ночь, крепко наказав себе не писать ему больше, но однажды получила то, что ее доконало.

23.09.03. 21.55

Юль, привет!

В субботу ездил за покупками на рынок и понакупал всякой снеди. А вчера позвонила Ира в 6 утра и сказала, что приедет в следующий вторник. Задержка произошла из-за того, что родители не могут её проводить. Я купил в магазине две большие куклы-пупса, кроватку, коляску для Насти (дочери Ирины) и зонт с ушками для детей. Приехав домой и разложив подарки в большой комнате, я с удовольствием стал мечтать о том, как Настя будет радоваться и веселиться. В пятницу собираюсь в 5 часов вечера пойти в детский садик, ведь я теперь молодой папа! Волнуюсь ужасно, ведь это новое для меня качество. Юль, наверное, тебе неприятно читать то, о чем я тебе пишу, но тем не менее. От жизни не уйдешь. Я, действительно, её очень жду.

Юленька, как ты себя чувствуешь? Целую вечность от тебя нчего нет. Напиши мне обязательно о своем самочувствии. Целую тебя крепко. С.

У Юльки внутри все опустилось. Он так ждет их, так любит! С таким блаженством ощущает себя папой! Но как он смеет ей писать ТАКОЕ!? Неужели он не понимает, какую боль ей причиняет, рассказывая о своей грядущей счастливой семейной жизни!? Сил терпеть больше не осталось. Юлька набрала номер Сашиного телефона в полной решимости сказать, что они расстаются навсегда. Но от звука его голоса вся решимость куда-то испарилась, и она дрожащим голосом почти прошептала:

– Алло, Сань, это я.

– Привет, Юль, как я рад тебя слышать! – ответил в трубке радостный голос, –  Юль, что-то случилось? – Саша насторожился, услышав тихий вздох.

– Саш…Я хотела… на прощание услышать тебя, – дыхание перехватило, и она замолчала, набираясь решимости произнести то, что собиралась.

– Юль, что произошло? – голос переменился, став напряженно-взволнованым.

– Ты с таким упоением рассказывал про коляски, кроватки, игрушки... Про то, с каким нетерпением ты их ждешь...Сань, мне было так больно! Ты представить себе не можешь...Как мне больно! Может лучше нам расстаться? – и после небольшой паузы она, наконец, выдохнула: – Все, прощай.

 Она знала, знала, что должна сейчас швырнуть трубку и прекратить раз и навегда это безумие…Но…Она была обычной слабой женщиной, которой чувства полностью застилали разум, и ей не хватило на это сил. Оцепенев от ужаса того, что сама только что сказала, Юлька зажмурилась, крепко прижав трубку к уху, и затаилась в ожидании ответа.

Молчание на другом конце провода было долгим и, наконец, Саша произнес:

– Давай расстанемся, – голос был глухой и чувствовалось, с каким трудом далась ему эта фраза.

От этих слов Юльку прошибло, словно разрядом тока. Она, как самая стандартная женщина, была совершенно непоследовательна и нелогична в своих поступках и словах. Бросив фразу с предложением  расстаться, она надеялась и очень хотела, чтобы он категорически возразил ей и тем самым убедил в том, что не хочет ее терять, что она нужна ему, что он все еще любит ее. И вот, услышав такое решительное согласие, она просто опешила. В голове был полный хаос.

– Почему? – тихо спросила она.

– Так будет лучше, Юль. Ты права, если хочешь, давай расстанемся.

– Сашенька, милый, любимый мой, умоляю, не говори мне, что мы расстаемся, – обезумев, кричала она в трубку, захлебываясь и рыдая. Она не давала ему вставить ни одного слова, чтобы не услышать страшных слова прощания, – Сашенька, пожалуйста, не пиши мне, что мы должны расстаться, я не хочу этого! Я не хотела этого говорить! Слышишь, пожалуйста, ради всего святого, не убивай меня!

– Я сейчас приеду на работу и напишу тебе все. Пока.

Он отключил телефон, а Юлька уставилась в одну точку, ничего не соображая. Это что, конец? До нее постепенно начало доходить, что она натворила. Собственными руками все разрушила. Сейчас она откроет почту и прочитает последнее прощальное письмо. И все закончится. Закончится? Ей стало совсем плохо. С головой творилось что-то непонятное. Мысли просто прожигали череп, сердце болело за грудиной, дыхание сбивалось с ритма, руки тряслись. Слезы лились потоком. В истерике, она повторяла: «Санечка, нет, не бросай, меня, Сашенька, нет, только не это, я не переживу, я не вынесу этого!». Её охватил такой ужас от того, что в эту минуту она потеряла Сашу, а в месте с ним, она знала, потеряла свою жизнь. Она чувствовала, что попала в ад.

Рыдания сотрясали тело. Она теряла над собой контроль и впервые почувствовала, как люди сходят с ума. Вытащив коробку с лекарствами, она нашла какое-то снотворное, вытряхнула на ладошку оставшиеся несколько таблеток и запила их водкой. Она хотела успокоиться, но не знала как. Отключиться хотя бы на время, хотя бы уснуть!

28.09.03.  21.19

Юлечка, милая. Ты мне сама говорила, что всегда будешь рядом со мной и никогда меня не бросишь. И вдруг твой звонок с громовым окончанием: «Прощай......», а потом «умоляю, не уходи!». Ты в курсе всей моей жизни. Ты знаешь все или почти все. Ты знаешь, какой секс я люблю – этого не знает никто, кроме тебя. Ты знаешь, как болезненно и трудно развивались наши отношения и чем закончились мои метания от одной девушки к другой.

Я сделал свой выбор, с кем мне жить. Он может тебе нравиться или нет, но это мой выбор. Если я ошибся, пусть Бог меня накажет, но я его сделал. Я навсегда останусь близким и родным тебе человеком. Ты всегда можешь положиться на меня. Ты можешь мне доверять полностью. Ты можешь делиться со мной самыми сокровенными тайнами. Я буду хранить нашу с тобой тайну за семью печатями.

Юлечка, солнышко мое, я хочу услышать от тебя только одно: «Саня, обещаю тебе найти в ближайшее время мужчину, который станет мне товарищем, другом, любовником, мужем. Я очень хочу, чтобы ты была счастлива не виртуально, а реально. Пора, солнышко, возвращаться из мира иллюзий, где мы с тобой вместе так счастливо жили, в мир реальных отношений. Подумай, девочка моя сама, мы хотели общаться, не вмешиваясь в личную жизнь друг друга. Ты теперь сама видишь, что из этого получилось. Информация о куклах, коляске и пр. вызвала в тебе бурю эмоций. Юль, или наши отношения переходят в дружеские, или мы с тобой покупаем билеты (вернее нам их выдают) и направляемся в «дурку».

Я сегодня работать не мог целый день. Твое состояние передалось мне, все валилось из рук. Бледное, чахоточное лицо с воспаленными глазами – вот реальная картина уже немолодого человека по фамилии Ростоцкий С.. Я нахожусь в этой моральной вакханалии, а ты глотаешь таблетки... Хочется, Юленька, уже спокойствия и стабильности. Юль, невозможно жить на экстремуме все время. Очень хочется думать, что ты меня поняла правильно.

Ты замечательный человечек. Все, о чем ты думаешь и переносишь в письма мне очень понятно. Солнышко, ты должна понять, что я теперь счастливый и любящий отец. Мне хорошо в этом состоянии и от этого я счастлив. Наши отношения, как ржавчина, разъедают меня изнутри. Я дергаюсь и раздражаюсь. Ты болеешь и мучаешься. Переделать отношения не в силах ни с твоей стороны, ни с моей. Мы физически болеем от всего происходящего. Я прошу у тебя прощения и ухожу. Юлечка, если можешь, прости меня, но ни состояние войны, ни мира больше не возможны.

Я ухожу с тоской и болью в сердце. Будь счастлива. Саша.

20.10.03. 16.12

 Саш, последняя просьба, дай слово, что не откажешь! Это все, что я прошу, и это такая малость! Позвони мне, пожалуйста, сейчас. В последний раз и на пару минут. Я совершенно спокойна, можешь мне поверить. Никаких слез и объяснений. Просто хочу услышать твой голос напоследок – так мне легче будет дальше жить.  Я смогу легче перенести наше расставание, услышав твой голос. Давай простимся по-хорошему, легко. И скажем «до свидания», как добрые друзья.

Юля.

Написав это, Юлька слукавила. Она не хотела попрощаться «как добрые друзья». Она в очередной раз просто цеплялась за последнюю надежду, по-женски наивно намеревалась взять последний реванш, надеясь что снова сможет вернуть его, как это бывало раньше. Надежда умирала последней. Но на самом деле, она просто продлевала агонию их любви.

– Алло, Юль, привет, – голос Саши был совсем не веселый.

– Санечка, привет! – Юлька улыбалась, стараясь казаться веселой. Впрочем, она действительно была рада и благодарна за то, что он исполнил ее просьбу и позвонил, – спасибо, что позвонил. Саш, я написала тебе все, но хочу повторить еще раз – не нужно в один раз рвать наши отношения. Мы ведь стали не просто любящими людьми. Мы стали родными.

– Да, Юль, наверное, ты права, – Саша грустно ухмыльнулся, – но, Юль, ты не представляешь, как мне больно, как меня разрывает на две половинки.

– Саш, я понимаю тебя. Твоя жизнь круто изменилась. Но она идет дальше, она очень длинная и такая непредсказуемая! Один Бог знает, что нас ожидает впереди и куда выведет. Не нужно разбрасываться и рвать отношения с людьми, которые стали тебе очень близки и дороги. Не пиши мне, если не можешь. Когда сможешь, тогда и объявишься. Только пообещай мне сейчас, что ты не прощаешься со мной навсегда, хорошо?

Юлька услышала глубокий вздох.

– Да, Юлькин, да! Ты делаешь со мной все, что хочешь!

Она услышала, как он улыбнулся в трубку, но то, что голос был полон обреченности и бессилия Юлька не захотела услышать.

– Целую тебя крепко-крепко. Пока.

– Пока, Сань.

Юлька была рада, что Саша не отказался поговорить с ней, подпитавшись слепой надеждой, и приготовилась к долгому перерыву в общении. Но к её огромному удивлению он вдруг снова позвонил буквально через несколько дней.

– Юлькин, привет!

– Са-а-нечка! – выдохнула Юлька, услышав в трубке родной голос, и растянулась в блаженной улыбке

– Юлькин, привет, – повторил Саша, – вот, писал сейчас тебе письмо, потом не вытерпел и позвонил.

– Соскучился, любимый? Устал?

– Соскучился. И устал – четверг, как всегда, тяжелый день. Как твои дела лучше расскажи.

– Мои дела? Хорошо! – Юлька старалась быть веселой, чтобы порадовать Сашу своим настроением, – задвинула работу и валяла дурака целый день. А я не боюсь – как «приступ Золушки» случится, все наверстаю! – Юлька взволнованно тарахтела, чувствуя, что Саша немного напряжен, а значит, хотел что-то сказать…Она прекратила поток бессмысленной болтовни и спросила:

– Саш, тебе тяжело, ты мучаешься?

И тут его прорвало. Он заговорил, сбиваясь и не останавливаясь:

– Юль, ты не представляешь, как мне тяжело! Какая мука любить двоих! Я постоянно думаю о тебе. Занимаясь с Иркой любовью, думаю о тебе, прихожу на работу и сразу бросаюсь к компьютеру, чтобы увидеть твое письмо, хотя знаю, что его там нет. Юль, так тяжело любить двоих! Я так хотел бы быть этим….падишахом. Если бы не условности! Все было бы по-другому. Я бы сделал двух моих самых любимых женщин самыми счастливыми на свете! Я бы горы свернул ради вас, жизнь бы отдал! Но я мучаю тебя. Не могу придумать, что же делать. Мне приходится скрывать тебя! И выхода нет – тупик.