Текст книги "Больше, чем любовь (СИ)"

Автор книги: Ольга Токарева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Это очень серьезно, что говорят врачи? Какие прогнозы? Ты лечишься?  Постоянно? – он осыпал ее вопросами, хоть и понимал, что сейчас ее состояние не самое лучшее для такого разговора. Он был действительно очень напуган и взволнован, – Прости, я понимаю, ты сейчас не можешь говорить. Потом, когда тебе станет лучше, все расскажешь. Давай, я тебя в спальню отнесу.

Он поднялся, чтобы взять ее на руки, но Натали его остановила:

– Нет, Эрик, подожди! Лучше сейчас, сразу. И потом, ты почти все уже знаешь и все видел сам. Но отвечу на оставшиеся вопросы. Да, это очень серьезно. В детстве я боли не чувствовала, но при физической нагрузке задыхалась. А потом, после смерти отца, у меня начались такие приступы, как ты сейчас видел, – Натали замолчала, переводя дыхание. Про то, что это был один из самых легких, что обычно ее забирает «скорая», и иногда она проводит в реанимации несколько недель, она умолчала.

– А что говорят врачи, какие прогнозы, что нужно делать? Наверное, есть какие-то средства, лекарства, там…я не знаю…санатории…? – Эрик был на границе между надеждой и отчаянием.

– К сегодняшнему дню возможна только операция. Но это исключено.

– Почему? – Эрик в недоумении уставился на нее.

– Нет гарантии, что потом будет значительно лучше и надолго. И врачи сказали, что эта операция не последняя, нужны будут повторные.

– Тогда надо срочно оперироваться, пока есть шансы на выздоровление! Натали, почему ты так тянула? – Эрик был просто в негодовании.

– Здесь не делают, только в Европе. И это очень дорого, а у меня нет такой возможности, – грустно покачала головой Натали.

Эрик задумчиво помолчал, потом бережно обнял, положив голову девушки себе на плечо, поцеловал в висок и тихо сказал:

– Теперь есть. Не переживай, родная, скоро все будет хорошо. Я увезу тебя во Францию, там тебе сделают операцию, и ты снова будешь здорова.

Что творилось в душе Натали после этих слов оставалось только догадываться – нежданная надежда на выздоровление, сомнения, радость, огромная любовь…Она не могла поверить, что так все оборачивалось. Так замечательно, так хорошо. Слишком хорошо, чтобы быть реальностью.

И тут Эрик спросил:

– Натали, почему ты мне раньше, когда мы только познакомились, все не рассказала? Я имею в виду твою болезнь.

– Сначала ты был мне посторонний, незнакомый человек. Это моя беда, моя личная трагедия, зачем бы я говорила о ней с посторонним? Потом мы стали друзьями, и я не хотела поднимать грустных тем, да и случая не было. А когда я поняла, что люблю тебя, – она на мгновение замолкла, – тогда уже было слишком поздно.

– Почему?

– Потому что я боялась тебя потерять. Боялась, что, если ты узнаешь, то бросишь меня. Потому что все мои отношения с мужчинами заканчивались именно тогда,  когда они узнавали, насколько серьезно я больна. Все одинаковые! – в сердцах воскликнула она и осеклась. В глазах стояли слезы. Она готова была вот-вот разрыдаться.

Эрик пристально посмотрел ей прямо в глаза и сказал:

– Я не такой. Верь мне.

* * *

Расставание было мучительным и тягостным. После того случая  Эрик и слышать не хотел о том, что Натали поедет провожать его в аэропорт. Он слишком боялся за нее. Они молча сидели на кухне, пили кофе и ждали вызванное такси. Каждый думал о своем. Натали старалась казаться спокойной, крепясь изо всех сил, чтобы не заплакать, потому что знала, что ему от ее слез будет еще тяжелее. Он маскировал свои чувства улыбкой. Но когда им позвонили и сказали, что такси уже у подъезда, она не выдержала, и слезы хлынули из глаз.

Эрик и Натали стояли,  крепко прижавшись, не в силах оторваться друг от друга. Он целовал ее лицо, глаза, губы, без конца повторяя одну и ту же фразу:

– Je t’aime…je t’aime…je t’aime…

А она только плакала и не могла произнести ни слова. Наконец, он мягко отстранил ее, заглянул в глаза и улыбнулся:

– Не плачь, любовь моя, я скоро приеду за тобой. Пока.

Он махнул рукой на прощание и вышел. Когда дверь захлопнулась, она без сил рухнула на кровать, заливая подушку слезами. Наталья уже засыпала, когда в голове ее мелькнула и сразу же пропала совершенно безумная мысль:«Я больше никогда его не увижу». Но она подумала, что это сон.

Глава IV

Хоть Эрик и Натали знали, что эта встреча не последняя, что рано или поздно они будут вместе и уже навсегда, но они никак не предполагали, насколько трудно им будет пережить разлуку после того, как узнали друг друга по-настоящему. Эрик писал ей пронзительные письма, в которых стонала душа. Сердце Натальи разрывалось от тоски по любимому.

Мой Эрик, любовь моя!

Я сижу перед компьютером. Сижу так уже три часа и ничего не чувствую, ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не понимаю. Я только смотрю на твои фотографии. Те фотографии, которые мы сделали здесь. И невозможно описать все, что я сейчас чувствую. Я потеряна полностью, совершенно. И ничего вокруг не имеет смысла. Все не имеет смысла.

Я проснулась в 11.00, пошла на кухню, включила телевизор, приготовила кофе, выпила его... Но я этого не помню. Я похожу на робота, который ничего не чувствует. Без тебя я потеряла способность чувствовать что–либо. Мое сердце, моя душа, мое сознание покинули меня. Они ушли вместе с тобой, остались в твоей груди. Меня нет. Я не существую. И не знаю, как жить без тебя. Я уже не умею, разучилась. Я не понимаю, почему мы разделены, почему ты – там, а я здесь.

Я знаю, когда-нибудь мы будем вместе, но сейчас...сейчас...Я словно в тумане. Возможно, я хочу заплакать, это было бы лучше для меня, если я пролью свою тоску по тебе слезами, но я не могу. Я потеряла даже эту способность. Я могу только есть и пить, не ощущая вкуса, как машина. Мои друзья звонили мне сегодня, но я не помню и не понимаю, о чем они говорили. Я, как будто оглохла и ослепла... или заморожена ...

Моя Любовь, прости меня за это письмо. Возможно, сначала, я должна была написать, как была счастлива здесь с тобой, невероятно счастлива. Да, это походило на сказку, красивый сон, самую прекрасную мечту. И, возможно, сейчас я не могу писать об этом, потому что это были бы предложения в прошедшем времени. А мой разум отказывается понимать прошедшее время, он отказывается понимать, почему ты сейчас не здесь, не со мной, почему время остановлено. Время, которое было остановлено в тот момент, когда моя дверь захлопнулась позади твоей спины. В то мгновение я оглохла из-за этого ужасно громкого звука, который походил на взрыв. Я пишу тебе JE T ' AIME , но эти слова никогда не смогут описать то, что я чувствую.

Целую тебя, мой Эрик

Твоя Натали

Любимая!

Моя Принцесса, Нежность моя, Душа моя!

Как ты себя сегодня чувствуешь, моя Любовь? Я очень волнуюсь. И боюсь, страшно боюсь за тебя. Все время думаю о тебе, так далеко, далеко от меня.

Такие трудные и странные времена. Мой разум и мои мысли полны только тобой, теми мгновениями, которые мы провели вместе. С тех пор, как я возвратился сюда, будто что-что сломалось. Я хотел бы уснуть и забыть все, что здесь вокруг меня, и снова очутиться в том сне, который был с тобой. Я чувствую себя, словно стою перед стеной, такой высокой стеной! С тех пор, как я оставил тебя, я чувствую себя потерянным, полностью опустошенным. Все вокруг не интересно, бесцветно. Все кажется таким трудным. Я работаю, хожу, ем, говорю, как робот, как зомби. Как будто я – это не я. Но читаю твои письма, и все мои мысли в твоих словах. Ты объясняешь то, что я чувствую, чем живу теперь.

Я думаю о тех днях, когда мы были вместе и не понимаю – или эти мысли причиняют мне боль, или делают счастливым? Это странное соединение боли и счастья. Единственное, в чем я уверен, это то, что те дни с тобой были прекрасны. И если я страдаю от того, что мы сейчас не вместе, я пробую найти приятные мысли, вспоминая те две недели с тобой. И если сейчас все кажется таким трудным, я говорю  себе, что будут другие недели и больше – вся жизнь – с тобой вместе.

Тоскую по тебе безумно, мой Малыш, Любовь моя!

Скучаю по тебе так сильно, так сильно, так сильно! Хочу быть с тобой.

Думаю о тебе всегда. Ты в моих мыслях, в моей душе постоянно.

Сердце мое, береги себя!

Я люблю тебя очень сильно.

Целую тебя, любимая, мой Маленький Цветок, Сон мой, Мечта моя, Нежность моя.

Твой Эрик

Письма сокращали время, но не могли сократить расстояние, разделяющее влюбленных. Иногда Эрик пропадал, от него не было писем по нескольку дней. Но Натали не волновалась, так как знала, что он работает очень много, а в салоне без конца возникали какие-то сложности, часто ломался компьютер, и Интернет работал с постоянными проблемами. В такие дни он присылал мобильные сообщения, чтобы Натали его не теряла. Приближались рождественские каникулы. Однако никаких разговоров о встрече, которую они запланировали, Эрик не заводил. И проблемы у него стали возникать все чаще и чаще, и компьютер почему-то никак не был отремонтирован вот уже месяц, и письма стали приходить все реже и реже. Были только ежедневные короткие телефонные сообщения «Люблю очень сильно, безумно скучаю, твой Эрик», которые стали приходить сначала через день, потом через два, через три…И в какой-то момент перестали приходить вовсе.

Любому постороннему, отвлеченному от эмоций, все уже давно стало бы ясно. Но Натали не могла допустить даже мысли о том, что Эрик бросил ее. Этого не могло быть, потому что быть не могло никогда! Она любила его, и он любил ее очень сильно. Она это знала, видела, чувствовала! Все было так идеально до самого последнего сообщения – тон писем не изменился нисколько, не было никакого охлаждения. Но факт оставался фактом. Он не отвечал ни на звонки, ни на письма с постоянными вопросами – где ты, что с тобой? И в какой-то момент Натали, наконец, осознала, что не нужно искать никаких сложных объяснений – проблемы на работе, Интернет, компьютер и так далее. Это все были слабые, глупые аргументы в его оправдание. Если нет компьютера дома, то можно воспользоваться тем, что на работе или в кибер-кафе, а телефон есть всегда и везде. Она гнала от себя эту мысль, но в какой-то момент устала сопротивляться правде, поняла и приняла самое простое и верное объяснение, которое обычно и бывает самым достоверным. Эрик просто испугался ее болезни. Побоялся связать жизнь с женщиной, которая тяжело больна. И в этом не было ничего удивительного. Любой мужчина хочет иметь рядом с собой здоровую жену и завести с ней детей. Все это она понимала. Но сердцу не могла объяснить, куда же тогда делась его любовь, в которой он клялся? И для чего она нужна, если не дает человеку сил преодолеть самые страшные беды сообща? И вообще, есть ли она на свете? Или это только миф – любовь, которой все нипочем, когда любят не за что-то, а несмотря ни на что, вопреки всему?

Такого предательства и такого крушения надежд Натали не испытывала никогда в жизни. Она просто умерла. Осталось неживое тело без чувств и эмоций. Даже слез не было. За полгода, прошедшие со дня последнего сообщения от Эрика их просто не осталось. Пришла глубокая депрессия с горечью, пустотой, разочарованием и полная потеря веры.

Она по инерции ходила на работу, смотрела телевизор, не понимая того, что происходит на экране, не читала книг, забросила французский, который начала учить ради Эрика, перестала встречаться с подругами и вообще выходить из дома. Но Эрика она забыть никак не могла.

* * *

По комнате разливалась приятная музыка, кто-то пел на французском. Натали сидела с опухшими от слез глазами, перед ней стояла почти пустая бутылка шампанского, а экран телевизора в режиме слайд-шоу сменял одну за другой фотографии Эрика. Сегодня было 26-ое, день рождения их любви, как они его называли. День, в который они познакомились. Самый несчастный день в ее жизни. И она его сейчас отмечала, с безжалостным мазохизмом наполняя болью сердце, вспоминая все подробности тех двух недель, проведенных вместе, перечитывая письма, полные такой, как оказалось, предательской любви.

Звонок в дверь оторвал Натали от этого занятия, она с трудом поднялась с кресла и пошла открывать. На пороге стоял высокий темноволосый мужчина в летной форме, с погонами и в фуражке. Натали в недоумении уставилась на незнакомца, но не успела ничего спросить, как мужчина улыбнулся и что-то произнес на чистейшем французском.

– Что? Простите, я говорю только по-английски, – она наморщила лоб, в растерянности пытаясь что-то вспомнить по-французски и понять, о чем он говорит.

Он повторил, на этот раз по-английски:

– Здравствуйте, вы Натали? Меня зовут Поль. Я привез вам посылку от ваших друзей из Парижа.

– Ах, да, я забыла. Оксана позавчера звонила и предупредила, что вы будете. Простите, проходите в комнату, – Натали пригласила гостя войти и прошла за ним следом. Он быстро окинул взглядом комнату, затем протянул сверток и добавил:

– Мы с Дмитрием, мужем вашей подруги, друзья. Вот, они просили вам передать.

– Спасибо. И простите за беспокойство. Это лекарства, здесь таких нет, – извиняясь, объясняла она.

– Я знаю, меня предупредили. Никакого беспокойства, забудьте. Я здесь в командировке на несколько дней, поэтому никакого труда не составило. Вы любите Эдит Пиаф? – переменив тему, он кивнул в сторону, откуда доносилась музыка.

– Да…Н-нет…Раньше любила, – замотав головой, совсем сбилась Натали и, спохватившись, быстро выключила музыку и телевизор, где на экране все еще продолжался показ улыбающихся лиц Эрика. Гость не мог не обратить внимания на все это – шампанское, фотографии мужчины, грустная музыка, мокрое от слез лицо, заплаканные глаза.

Натали увидела, что он поглядывает на часы, видимо, собираясь попрощаться. Но ей сейчас было очень плохо и нужно было пережить вечер. А этот летчик объявился так кстати, что она просто не в силах была его отпустить.

– Поль, может быть чай или кофе? Или шампанское? – неуверенно кивнула она в сторону недопитой бутылки, жестом приглашая сесть и, будто оправдываясь, для чего-то соврала, – день рождения праздную.

– А почему одна? Я имею в виду – почему не с друзьями? – поправился он, быстро поняв, что затронул скользкую тему.

– Не люблю дни рождения. Так вы не сказали – чай, кофе, сок, шампанское?

– Если позволите, могу я вам предложить хорошее французское вино? – он быстро сходил в прихожую, где оставил сумку, и вернулся, держа в руках бутылку красного вина, – захватил с собой на всякий случай. Подумал, вдруг будет какой-нибудь хороший повод? Как в воду глядел. И вот еще сыр. Мой любимый. Вы такой пробовали? Наверняка нет.

Поль оказался очень живым в общении и болтал, не умолкая, словно они знакомы были уже сто лет. Они пили вино, говорили о его работе, командировке, досуге, об общих друзьях, живущих  в Париже. Вопросы в основном задавала она, но ответов почти не слышала. Натали надеялась, что, оставшись, этот человек сможет отвлечь ее от тягостных мыслей. Но от шампанского и последующего за ним вина ей стало еще хуже. Тоскливое состояние стало перерастать в муку, поскольку приходилось сдерживаться, делать непринужденный вид, выдавливать из себя улыбку, слушать, говорить. А все это мешало думать об Эрике и лить по нем слезы. Последней каплей в ее страданиях стал очередной вопрос Поля:

– Натали, я вижу у вас много вещей, связанных с Францией – книги, диски с экспозициями Лувра, фильмы, музыка, учебники французского. Вы были когда-нибудь во Франции или собираетесь?

Последовавшей за столь невинным вопросом реакции он никак не ожидал. Она посмотрела на него взглядом брошенного щенка, губы ее задрожали, и по лицу ручьем полились слезы. Она соскочила с места и побежала в ванную, не в силах сдерживать рыдания. Поль от неожиданности растерялся. Переждав немного и услыхав, что плач постепенно превратился в редкие всхлипывания и в какой-то момент прекратился вовсе, сменившись шумом воды, робко постучал в дверь:

– Натали, простите меня, пожалуйста. Я не знаю, что случилось. Если мой вопрос вызвал у вас эти слезы, еще раз простите. Но поверьте, я не мог предположить, что он может вас как-то обидеть, и искренне сожалею, что это произошло.

Натали вышла из ванной и вернулась в комнату. Холодная вода, пролитые слезы, а вместе с ними выплеснувшиеся горе, которое копилось долгое время, несколько сняли напряжение.

– Это вы меня простите, – Натали старалась взять себя в руки, – вы ни в чем не виноваты. Просто у меня неприятности…в личной жизни…в жизни…

– Я понимаю, у всех бывает.

Она ничего не ответила, а только подумала: «ничего ты не понимаешь, потому что ты – мужчина, и все вы одинаковые». Молчание затягивалось, и Поль понял, что сейчас ему лучше уйти. Поколебавшись несколько секунд, он почему-то передумал, и, понимая, что рискует очень сильно, спросил:

– Не хотите об этом поговорить?

К его огромному облегчению слез и истерик не последовало, и он услышал тихий короткий ответ:

– Хочу.

Натали рассказала ему обо всем. О знакомстве с Эриком по Интернету, о переписке, о том, как он приезжал к ней, о внезапном приступе и о своей болезни тоже. А потом закончила:

– Скажите, Поль, зачем он клялся в любви, писал такие письма, уверял, что наше будущее возможно только вместе? Зачем говорил, что моя болезнь не имеет для него никакого значения, строил планы, давал надежду, а потом просто исчез, разбив мою жизнь вдребезги?

Она понимала, что это риторические вопросы, которые задают себе все, которых кто-либо когда-либо бросил. И знала, что сейчас услышит стандартные ответы: «Значит, он не любил по-настоящему, тогда зачем он тебе нужен? Значит, он не твой человек. Ты молодая и встретишь другого…» и так далее.  Но она была обычным человеком с обычными мыслями, переживаниями и обычными человеческими чувствами.  Так что последняя реплика выглядела скорее выплеском обиды, нежели вопросом.

Поль не знал, что ответить, но потом, наконец, произнес:

– Я думаю, он любил вас. Любил по-настоящему, но просто оказался слаб, испугавшись трудностей, возможных в будущем. К сожалению, не все мужчины сильные. И потом, бывают некоторые обстоятельства жизни – материальные, социальные, этнические, юридические и так далее – которые довольно часто ломают очень крепкие чувства, даже семьи. Да вы это все и без меня знаете. Но терять больно всегда, поверьте, я знаю и очень хорошо понимаю, что вы сейчас испытываете. В таких случаях, если не получается ничем отвлечься и забыть, нужно просто переждать, переболеть болезнь, что-ли,…перестрадать страдание. Банально, но все-таки, всегда верно – время вылечит.

Наталья молчала. Стало ли ей легче после его слов, она не знала. Но какое-то успокоение или отрезвление он ей принес. А может, она просто устала. От своих мыслей, чувств, терзаний.

Поль взглянул на часы:

– Простите, Натали, но мне нужно идти, уже поздно. Да и вам стоит отдохнуть, я и так утомил вас своим присутствием.

– Извините меня, Поль.

– За что? – искренне удивился он.

– За мои слезы, за то, что жаловалась. Ни к чему было это. Просто вы появились в такой момент. Я не сдержалась.

– Вы не должны извиняться, Натали. Все нормально и естественно. Человек не железный, а женщина тем более. На что ж тогда мужчина, как не поддержать ее в трудный час? Ой, чуть не забыл...

Поль полез в карман пиджака и вынул оттуда маленького плюшевого медвежонка на веревочке:

– С днем рождения! Это мой талисман. Всегда со мной, приносит счастье. Пусть и вам будет.

– Ой, нет, я не могу! Это же талисман.

– За талисман не беспокойтесь, я куплю себе такого же, чтобы вы не волновались и не чувствовали себя виноватой. Обещаю. А по славному поводу дня рождения могу я пригласить вас завтра вечером в ресторан? Если вы не против и свободны, конечно. И покажете самый лучший – я ведь здесь ничего не знаю.

– Мой день рождения уже прошел, – смущено пробормотала она.

– Тогда будем отмечать мой, – Поль улыбался, открыто и очень по-доброму глядя ей в глаза.

– Вы шутите? У вас, правда, завтра день рождения? Вы шутите!!! – она засмеялась, разгадав его замысел.

– Правда-правда, хотите, паспорт покажу? – он суетливо стал рыться в пиджаке и хлопать себя по карманам.

– Не стоит, я вам верю, – остановила его Натали, – я согласна. Тем более, что сто лет не была в ресторане.

Они быстро попрощались, и Поль ушел. А Натали, впервые за много месяцев, уснула спокойным сном.

Следующий вечер прошел замечательно. Натали выбрала русский ресторан, и не ошиблась. Полю все очень понравилось: кухня была превосходной, интерьер безукоризненно выдержан в национальных традициях, атмосфера уютная и расслабляющая. Натали выглядела как никогда хорошо, и Поль высказал по этому поводу несколько элегантных комплиментов. Они наслаждались едой, отличным вином, музыкой, даже немного потанцевали, много разговаривали. И смотрели друг другу в глаза. Им было хорошо, комфортно, спокойно, тепло.

Возвращаясь домой и остановившись у подъезда, Натали, прежде чем сказать «до свидания», вынула из сумочки небольшую коробочку, обернутую в упаковочную бумагу и обвязанную лентой:

– С днем рождения!

– Что это?

– Подарок. В день рождения положено дарить подарки.

– Нет, что вы, я не могу! Вы не должны! – Поль по-мальчишески замотал головой и спрятал руки за спину. – И потом, я соврал. Мой день рождения тоже прошел, хотите, паспорт покажу?

После этих слов они весело захохотали. Успокоившись, Наталья, снова протянула подарок и сказала уже серьезно:

– Тогда пусть это будет ваш новый талисман. На счастье. Я не хочу у вас его отбирать. Если не возьмете, обижусь.

Поль взял сверток, снял бумагу и открыл коробочку. Там лежала, поблескивая лаком, красивая ручка с золотым пером.

– Это очень дорогая вещь. И если бы не ваши последние слова, я не смог бы ее принять. Но…Спасибо…Правда, я очень тронут и пока еще не заслужил, – взяв Натали за руку, он наклонился и слегка коснулся губами ее щеки, – я буду ею писать тебе письма. Можно?

– Можно, пиши, – не заметив, что они перешли на «ты», улыбнулась Натали, – я буду тебе отвечать.

Глава V

И письма действительно были. Конечно, не бумажные, а электронные. И были они не такими частыми, как те, что приходили от Эрика. Поль был летчиком гражданской авиации и почти все время проводил в воздухе, в рейсах. Поэтому он чаще звонил, и они подолгу разговаривали. Их складывающиеся отношения походили на спокойную реку, которая, беря исток с высокой горы, маленьким ручейком, преодолев многие сотни километров, разливалась широким устьем и впадала в океан, теряя границы и соединяясь воедино с другой такой же рекой.

Поначалу приятельские, отношения Поля и Натали становились все более и более романтическими. Но они боялись прорастающих сквозь дружбу чувств, не решаясь в них поверить и признаться. Поль не смел открыто их выразить, думая, что еще не время, что она все еще не может забыть Эрика и не ответит на его чувства.  Натали же категорически запретила себе даже думать о Поле, кроме как о хорошем друге, интересном человеке и приятном собеседнике. Она пыталась обмануть себя, чтобы не повторить свою драматичную историю. Натали могла обманывать себя сколько угодно, но сердце не хотело ее слушать, и говорило обратное. Потому что его письма лечили ее душу.

Привет, моя дорогая Натали!

Все так  странно. Я думаю, что мы встретились необычным образом. Возможно ли в жизни встретить кого-то еще такого близкого, более близкого? В основном, когда люди встречаются впервые или знакомятся, то обычно спрашивают друг друга о том, какую музыку они слушают, какие фильмы предпочитают и так далее... Мы же – нет! С самого начала нашего знакомства, ты помнишь? Мы говорим о многих разных, других вещах, но не об этом. Неужели мы настолько отличны от других? Или мы настолько похожи, что эти вопросы для нас не так важны? Может, для нас подсознательно более важны другие вещи?

Иногда я не могу себе объяснить, то, что чувствую – ты так далеко и в то же время так близко от меня, совсем рядом. Это походит на тонкое оконное стекло, которое отделяет нас. Как будто я могу протянуть руки и дотронуться до тебя, словно могу говорить с тобой, слушать тебя, смотреть на тебя и читать в твоих глазах. Я живу в сказке? В мечте? Во сне? Все это реально или это игры моего разума? Или это бесспорная форма судьбы? Но, если это сон, я не хочу просыпаться, я не хочу уходить из него.

Сегодня 14 июля, национальный праздник. По улицам шел парад, множество людей, шум, гам, громкая музыка. В тот момент, глядя на этих людей, радующихся на улицах, я подумал: как бы я хотел, чтобы ты увидела все это тоже! Нет, не так, не правильно! Я подумал: как было бы замечательно, если ты была рядом со мной, и мы вместе смотрели на этот парад. Это были мои настоящие мысли…

Прости, я должен тебя сейчас оставить – нужно собираться в рейс. Но как же мне трудно оторваться от письма к тебе! Впрочем, как всегда…

Закрой глаза. Ты чувствуешь это? Я только что послал тебе поцелуй из самой глубины своего сердца…

Береги себя.

Поль

Привет, Поль!

Мне кажется, я никогда не смогу объяснить, что чувствую, читая твои письма. Это походит на птицу, которую я так боюсь спугнуть и потерять. Я никогда не смогу объяснить так точно и ясно, как ты, все те вещи, о которых мы говорим. Почему ты так точно выражаешь все, что я чувствую, о чем я думаю, что люблю? Кто ты? Я только подумаю о чем-то, и ты уже знаешь и понимаешь это! Твои письма для меня, как воздух, чтобы дышать, как вода для жизни. Я читаю и перечитываю их миллион раз за день. Потому что я чувствую, словно я нашла саму себя.

Натали

Здравствуй, Натали!

Что происходит в этом мире? Что происходит в наших жизнях? Как можно подумать, даже предположить, что все это реально? Я должен сказать тебе кое-что, я должен быть искренним, открытым и чистым перед тобой. Могу ли я быть другим?

Иногда я думаю, что живу в странном сне, в каком-то в параллельном мире. Я читаю твое письмо, закрываю глаза, глубоко вдыхаю, снова открываю глаза – и твое письмо все еще на экране. Твои письма реальны или это плод моего воображения? Я задаю себе вопросы: Я здесь? Я живой? Я Поль? И отвечаю: Здесь? Да. Живой? Да. Поль? Да. Это означает, что все, что я получаю от тебя, также реально. И чем больше я читаю твои письма, тем больше жду новых. И тем больше я боюсь, что однажды я никогда больше не получу письма от тебя. Я так боюсь потерять тебя. От этой мысли леденеет моя душа.

Натали, я, правда, немного потерян. Все так перепуталось во мне. Потому что все, что ты пишешь, это то, что я думаю и чувствую, и я не понимаю, как все это возможно. Только я никогда не чувствовал этого прежде. Когда я читаю твои письма, твои слова – это, как будто Я думаю эти слова, а пишешь их Ты!

Я не понимаю,  я не знаю. Или, может быть…может, я действительно хочу знать и действительно хочу понять? Потому что это настолько странно и так изумительно! Кто – я? И ты, кто – ты? Действительно ли мы – части друг друга? Неужели наши души  настолько близки, что соединены вместе? Встречались ли мы в другой жизни, в другое время прежде? Все это заставляет меня задавать себе очень много вопросов. Только есть ли ответы на эти вопросы? Это выше  материального, это ближе к духовному.

Береги себя

Твой Поль

Привет, Поль!

Я снова могу улыбаться, могу дышать! Я снова могу слушать музыку и птиц. Снова могу видеть солнце. Из-за тебя. Благодаря тебе. Я читаю твои письма и хочу, чтобы они были бесконечны. Я растворяюсь в них, в твоих словах, твоей душе. Так странно, но мне кажется, что нам не нужны никакие слова, чтобы выразить или сказать что-то друг другу. Я чувствую, что ты можешь читать в моей душе и я в твоей. Просто невероятно, как глубоко, точно и тонко ты можешь чувствовать меня сквозь тысячи километров.

Натали

Привет, Натали!

Моя дорогая, я должен открыть тебе один небольшой секрет. Знаешь какой? Я собрал все фотографии, которые ты мне послала, в специальный файл. Особый. Я люблю смотреть на тебя. Это так приятно! Но не только. Когда я слишком устал, когда очень поздний, слишком поздний вечер и когда я начинаю отчаиваться из-за того, что идет что-то не так. Или когда надежда оставляет меня...Я открываю этот (твой) специальный файл, и...это как чудо!!! Твои фотографии дают мне стойкость и смелость. Я нахожу новые силы в своем сознании, и эти силы бегут в моем теле. И каждый раз – новый старт. Я снова начинаю верить в то, во что  потерял надежду в начале. На смену грусти приходит радость и спокойствие.

Целую тебя.

Твой Поль

Доброе утро, дорогой Поль!

Ты знаешь, я чувствую себя сейчас, как будто проснулась, как будто все, что происходило со мной ранее, в течение всех моих предыдущих лет, был только сон, какая-то игра, ненастоящая жизнь. Я хотела жить, но не жила. И я собиралась начать жить когда-нибудь (возможно, как большинство людей в этом мире). Но только сейчас я проснулась и начала жить. Как будто раньше я жила в ожидании жизни. И я осознала это только теперь. И теперь, с тобой, моя настоящая жизнь пришла ко мне. Я увидела замечательный мир,  увидела все эти великолепные цвета, звуки, запахи. С тобой, из-за тебя. Но я так боюсь снова потерять все это. Так боюсь однажды увидеть пустой почтовый ящик. Я боюсь этого каждое утро, когда проверяю его. Это невозможно, это страшно. И я боюсь думать о будущем. И не хочу, потому что боюсь.

Вчера вечером я сидела дома и смотрела свой любимый мультик «Шрек». И мне так хотелось посмотреть его вместе с тобой, вместе смеяться. Мне так приятно делить с тобой все мое – мысли, шутки, просто молча смотреть в твои глаза и чувствовать что-то необъяснимое в груди. Ты такой другой, такой особенный. Какой прекрасный мир – с тобой. Ты принес мир в мою душу и сердце.

Натали

Привет, моя Натали!

Быть может еще не время говорить об этом слове, которое мы никогда не произносим? Рано произносить это слово, которое делает меня пустым в ожидании твоих писем? Может, я ошибаюсь, но когда я читаю твои письма и пишу свои, я чувствую, как оно просачивается сквозь предложения.

Сегодня днем я вышел на балкон. Светило солнце, я закрыл глаза. Мой разум был полон твоих фраз и предложений, которые ты написала в последнем письме. Я видел твое лицо на их фоне. Да, я бы хотел быть с тобой, чтобы смотреть «Шрек» вместе. Но также, как ты сказала, чтобы делить много разных вещей, которые люди делают каждый день без эмоций, по привычке, просто потому что они не обращают внимания на них. Простые вещи, такие, как: говорить, слушать, понимать, сидеть рядом с тобой. Такие вещи, как: просто любоваться цветком в солнечный день или слушать, как бежит река. Погрузить свой взгляд в твой именно таким образом, как ты написала об этом. По настоящему слушать тебя…