Текст книги "Сила слабости (СИ)"

Автор книги: Ольга Талан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 34 страниц)

– Вообще-то, я хотела просто поговорить наедине.

Я постарался мило улыбнуться в ответ, но где-то внутри чуть не заплакал. Я хотел быть хорошим мужем. Чтобы мне уже в конце концов всё объяснили. Хотел, чтобы всё было правильно. Чтобы жизнь была дивной сказкой, как в романе, отношения – дарящими тепло... чтобы она так же обнимала меня всегда, как тогда Венки. Мимоходом, не задумываясь, увлечённая разговором, как само собой разумеющиеся.

Лия говорила ни о чём.

– Чем, к примеру, ты любишь заниматься в свободное время?

– Не знаю, читать, наверное. Или по дому что-нибудь делать...

Мне не нужен был этот разговор, я хотел уже разобраться во всём... такое чувство, как будто стоишь на вышке для ныряния и понимаешь, что единственный путь – прыгнуть, но так далеко до воды, и озеро абсолютно незнакомо...

– Аэр... прости, что я перебиваю тебя... Помнишь, ты говорила, что сама расскажешь мне о сексе. Ты бы могла сделать это сегодня... если можно, конечно...

Если бы приличия позволяли, я бы зажмурился. Я бы задержал дыхание, потому что ощущение было, как будто нырнул в холодную воду. Но Лия улыбнулась и ласково погладила меня по щеке:

– Ты боишься меня?

Я поджал губы и решил ответить честно:

– Не тебя. Я просто боюсь.

Она некоторое время как будто разглядывала меня. Легонько гладила по шее, лицу, по груди через тонкую ткань рубашки.

– Тебе кажется стыдным, когда я прикасаюсь к тебе?

Блин! Я хочу быть хорошим мужем!

– Немножко... Но, аэр, я очень постараюсь не мешать.

Она усмехнулась и ещё некоторое время молчала. Потом тепло улыбнулась.

– А поцелуи тебя напугают?

– Поцелуи?

– Да, поцелуи. Я хочу целовать тебя. Ты при этом не должен пугаться или убегать. Но предупреждаю, я могу целовать тебя везде, где мне вздумается.

Она вдруг наклонилась и легонько коснулась губами моей шеи. Прикосновение было таким лёгким, таким нежным. Я улыбнулся:

– Хорошо. Я не буду пугаться. И убегать тоже не буду.

Лия хитро усмехнулась:

– Ну смотри, ты пообещал не пугаться и не убегать.

Её губы легонько коснулись самой кромки моего уха, висков, шеи. Она развернула меня к себе. Взяла за руку, ласково глядя в глаза, коснулась тыльной стороны моей ладони. Поднялась вверх по руке... Каждое прикосновение такое нежное. Я расслабился. Это было нестрашно. Даже та часть меня, которая так боялась неизвестного, зарылась куда-то глубоко.

Лия притянула меня к себе. Некоторое время смотрела в глаза, тепло улыбаясь, а потом коснулась губами самого уголка губ. Я потянулся в ответ. Я видел это на фресках в старых храмах, когда мужчина целовал ами в губы, и вокруг распускались алыши. Женщины в САП никогда так не делали, это было что-то слишком близкое по их понятиям. Но ведь Лия была другая. Морок. Истинная суть старой магии Арнелет. Мира с тех самых фресок... Губы Лии были мягкими и сладкими. По-настоящему сладкими, с каким-то лёгким, как крылья бабочки, вкусом. Сладкие какой-то особой нежностью...

Нам всегда говорили в колледже, что Арнелет была другой. Что сейчас только в хаймах сохранились отголоски того мира истинной любви. Ами на Селене и Ажюрдае слишком много переняли от амазонок...

Лия нежно целовала меня в губы, но её вторая рука легонько скользила по моей шее. Очень интимный жест. Вторые руки неолетанки – это только для любимых мужчин... Только для своих... это очень личное.

В моей голове как будто поднимался туман атаквы. Такой же мистический, как стоял сейчас за окнами в саду. Наполненный запахами, вкусами, ощущениями, тайнами. Сладкий вкус губ, еле уловимый запах, так будоражащий кровь... именно будоражащий! Я мог бы сейчас, наверное, пробежать несколько километров или реально разозлиться и подраться. Во мне что-то закипало. Что-то сильное, агрессивное, даккарское... это пугало. Я старался держать себя в руках. Прятать это агрессивное глубоко, не замечать его, не мешать...

– Ты обещал не пугаться. Расслабься. Я просто целую тебя.

Легко сказать, расслабься. Во мне что-то рвалось и требовало. Чего? Действовать! Как? Как угодно, лишь бы действовать! Бежать, кричать, драться... как огонь изнутри! В штанах опять все встало торчком. Если верить Ктарго, это даккарцы так хотят секса с женщиной. Но я совсем не хотел сейчас видеть никаких женщин. А что я хотел?!

Лия ласково опрокинула меня на кровать. Задрала мою рубашку, нежно касаясь губами живота. Я хотел этих поцелуев, и прикосновений, и этого тепла её дыхания... только сильней! Или злей? Хотел, чтобы она обняла меня со всей силой и не позволила сопротивляться...

Я невольно сжался, когда Лия одним движением расстегнула ремень моих штанов:

– Не пугаться! Я просто целую везде, где захочу!

Я очень старался, но всё-таки дёрнулся, когда её губы так же ласково коснулись меня там. Прямо взбудораженной плоти...

– Аэр...

Сильные руки резко придавили меня к кровати:

– Ты обещал не мешать!

Она снова коснулась меня там губами. Потом легонько погладила второй рукой. От её прикосновений как будто что-то включалось внутри. Стыдные и очень интимные, они как будто раскручивали внутри меня какой-то маховик, чудовищную даккарскую ярость... Её невозможно было сдерживать... как поток горной реки, как лавина. Я зажмурился. Я был готов порвать мир.

А Лия ещё и обняла губами то самое место... прямо там... поглаживая рукой... очень чувствительно проводя языком по нежной коже...

Сравнения закончились. Закончилось понимание. Закончилось терпение сдерживаться. Я непроизвольно двинулся в такт её движениям, вскрикнул... и взорвался! Как будто какая-то часть меня с разбегу, разогнавшись с самой вершины, устремилась к тому самому месту моей ярости и изверглась...

Я очнулся всё на той же кровати. Лия лежала рядом, подложив руку под голову, и гладила меня по волосам:

– Не страшно?

Я даже не сразу понял, о чём она. Мысли были пустыми и невесомыми. Телу было очень хорошо. Но... Я осмотрел себя: рубашка задрана, штаны спущены до половины бедра. Поднял глаза на Лию. Нет даже не на неё, а на её губы. И, наверно, покраснел. Мне было так стыдно. От всей так дурманящей меня ярости не осталась и следа. Я снова был спокоен и управлял собой. Но воспоминания всего происшедшего стояли перед глазами такими яркими картинками.

– Аэр, можно, я пойду умоюсь?

Она кивнула, или мне только показалось, что кивнула, но я вскочил и быстро убежал в ванную.

Глава 23

Лия:

Я ужасная ами, если не могу соблазнить на секс 19-летнего даккарского мальчишку! Жуть, он просто перепугался и закрылся от меня в ванной. Объясняя через дверь, что с ним всё хорошо, просто он вдруг очень захотел срочно помыться. Демоны песков!

К тому же мне ответила доктор из Чаши Судьбы. Написала, что до завтрашнего полудня она в городе, и я могу заходить, когда мне удобно. Это означало, что ехать надо было ночью!

Ладно, мальчику нужно просто дать время переварить собственные ощущения. Я пожелала Дэни спокойной ночи. И оставила его в покое. Подумав, решила, что на всякий случай не стоит уезжать, оставив Венки запертым. Жизнь у меня непредсказуемая, мало ли что.

Лисёнок меня добил. Когда я открыла дверь, он сидел красный, заплаканный, и бросился ко мне на коленях извиняться:

– Аэр, прости меня, пожалуйста. Я не хотел тебя расстроить. Я совсем о другом думал... прости... я не стану так...

Мой сильный, хитрый и самоуверенный Венки валялся в ногах, со слезами вымаливая прощение. И в его поведении не было ни капли лжи... Разум просто отказывался понимать эту ситуацию. Нет, конечно, первая реакция была, что передо мной просто очень качественно разыгрывается спектакль. Я попыталась прощупать мальчишку с помощью Ар, он резко схватился за голову и обмяк.

Вот тут я по-настоящему испугалась. Это был на сто процентов настоящий обморок. А жест, которым он схватился за виски, и мимика, говорящая о сильной боли,... так программируют кукол. Чтобы избежать утечки важной информации на кукол накладывают блок, при попытке влияния Ар кукла испытывает сильный болевой шок и падает в обморок.

Демоны! Я быстро переложила мальчика на кровать. Мысли метались, я не понимала вообще ничего. Я всегда считала, что неплохо читаю людей, могу увидеть ложь, сомнения, страх. Заранее предсказываю поступки, реакции человека. Только не этого мальчишки. Хотя со вторым тоже как-то не очень гладко получается. Я могу заметить программы в человеке, тем более такие серьёзные. Такое вмешательство видно невооружённым взглядом. А Венки был абсолютно нормальным. Вздорным и своенравным даккарцем, избалованным повышенным вниманием родителей...

С другой стороны, вот чего мог так напугаться в обычной кладовке взрослый даккарец, который, улыбаясь, ходил через обстреливаемый город? Может, у него клаустрофобия? Или темноты боится? И я не заметила ничего, запирая его туда?! Бред!

Венки пришёл в себя. Несколько мгновений растерянно озирался по сторонам, осторожно трогая виски. Потом во взгляде промелькнуло понимание, и на пронзительно чёрные глаза опять навернули слёзы. Демоны!

– Аэр, прости меня, пожалуйста. Я ведь очень стараюсь быть хорошим... Я не думал, что ты так рассердишься...

Я крепко обняла мальчика.

– Я уже не сержусь. Успокойся.

Не знаю, каким именно образом, но я умудрилась напугать его до нервного срыва. А меня ведь предупреждали, что даккарцы не только самая упрямая раса, но ещё и имеющая самую хрупкую психику. Ни один нормальный мужчина не станет перерезать себе горло, если его просто немного ограничили в свободе, в большом хорошем доме, в комфортных условиях, а даккарцы резались в два счёта. Двое из трёх мужчин в такой ситуации кончали жизнь самоубийством. Так же как, например, это сделал отец Дэни... Может, у них страх на ограничение свободы на генном уровне где-то? Логики в их поведении точно нет.

Венки прижимался к моей груди, продолжая шептать:

– Я хочу, чтобы ты любила меня... я ведь не со зла...

Расспрашивать сейчас, что именно его напугало, было бесполезно. Сначала нужно успокоить, дать время отойти. Как успокоить даккарца? Я легонько коснулась его губ поцелуем, он тут же порывисто ответил... А к доктору я выехала только через три часа, когда над долиной уже начинало светать.

Дэни:

Я так и не спал ночью. Долго сидел в ванной и плакал. Сложно так всё, запутанно, стыдно... Я так и не понял, что произошло. Чувство перемешались. С одной стороны, всё это выглядело как-то совсем грязно, с другой – в этом было что-то приятное... Как в этом может быть приятное?! Как можно называть приятным рвущуюся из тебя агрессию?! Так всё неправильно...

Почему я не мог родиться какой-нибудь нормальной расы? Мальчиком, который в поцелуях ощущает нежность и заботу.

Хотя такие поцелуи... даже не знаю, относится ли это ещё к поцелуям? М-да, вряд ли кому-то могло взбрести в голову целовать мальчика там. Зачем Лия так сделала? Губами, там... Я теперь вообще на её губы смотреть не смогу. Буду смотреть, как она разговаривает, и думать, как эти губы касались меня там... Какая же мне ужасная досталась природа! Я чуть не взорвался, вообще все приличия забыл...

Когда за окнами начало светать, я подумал, что самый простой способ пережить всё это, это занять себя работой по дому. Это всегда хорошо отвлекает. Тем более, что народу дома было много, нужно было приготовить поесть на всех. С мастером Очарование приехало несколько молчаливых мужчин, она сказала, чтобы я давал им работу.

Получилось, что я встал первый. Успел даже немного прибрать в гостиной, когда спустилась Лия.

Она подозвала меня к себе. Приподняла за подбородок:

– Ты не спал?

– Не получилось. Наверно, я просто не устал...

Глупый, конечно, довод, но Лия больше ни о чём расспрашивать не стала. Обняла меня ласково, сказала, что я хороший, и всё будет хорошо, и ещё что она едёт в Чашу Судьбы, и эта поездка займёт часа 4 – 5. А потом она сразу вернётся.

Я ещё некоторое время смотрел в том направлении, где в тумане исчез её лайнер. Наверное, я её расстроил. Я и сам расстроился. А что поделать с этим – не понимаю.

Венки:

Есть много способов убеждения оппонента. Если очень хотеть, убедить можно кого угодно и в чём угодно. Главный принцип тут, что если не действует один способ, нужно попробовать другой.

Я долго размышлял, какую тактику предпринять для ответного хода. А предпринимать что-то нужно было обязательно. Утром, или сколько она собралась меня здесь держать, Морок откроет дверь кладовки и спросит, к каким правильным выводам я пришёл. Если я не выдам правильных выводов, меня накажут повторно, если выдам – Морок примет для себя за правило наказывать меня каждый раз, когда наши мнения не совпадают. Поэтому реакцию нужно выдать ту, к которой она не готова.

Я в этой ситуации сторона слабая и подвластная. А значит, требовать ничего не имею право... что остаётся? Дерьмово, но остаётся политика слабого.

Недостатка образцов различного поведения мужчин в браке с неолетанкой у меня не было. Элни довольно активно пытался включить меня в работу теневой лиги, я знал многих мужчин, которые напрямую командовал своими ами, знал тех, кто командовал опосредованно, и тех, кто разворачивал решения в нужную для себя сторону уж совсем заумными методами.

Придётся признать, что Морок явно не готова пока позволить собой командовать. Ни напрямую, ни косвенно. Будем выкрутасничать!

Мне пришлось вылезти из своей "камеры заключения" и позаимствовать из куртки некоторый реквизит. Зря я, конечно, рассказал Морок, что могу чувствовать Ар, это может навести её на некоторые мысли... Но попробовать стоит!

В своё время, изучая способы противостояния Ар, я придумал для себя некоторые методы. Во-первых, меня невозможно было разболтать чаще всего применяемыми для этого травами: у меня на них рвотный рефлекс. Некрасиво, зато действенно! С дистанционным Ар хуже. Блок от такого на живое сознание не поставишь. Но здесь был проверенный фокус. Эссенция Дувранки на ладонь. Запах несильный, можно даже сказать, еле уловимый. Но на этот запах у меня выработана стойкая реакция падать в обморок. Добавим ещё некоторые телодвижения, и зрители просто в полном ауте от увиденного.

Морок мой спектакль восприняла на "ура". Такой растерянной и виноватой я её ещё не видел. В конце меня ещё и мило приласкали до пары оргазмов и пообещали больше никогда не обижать. На том и уснули!

Когда я проснулся, Морок в доме не было. Зато, несмотря на ранний час, в гостиной было уже много народу. На кухне копошился Дэни, опять что-то усиленно драя. Парень просто тащится, по-моему, от домашней работы. За столом Очарование неспешно пила чай. А рядом с ней сидела и балаболила Мэй.

– Доброе утро, ами, – я приветливо улыбнулся.

– Доброе, Венки. Твоя ами будет через пару часов, ей нужно было съездить в Чашу.

– Хорошо. Спасибо, что сообщили.

Я кивнул Гардману, мерно курившему у окна:

– Доброе утро, мастер. Вы сегодня уезжаете?

– Здравствуй, парень. Боюсь, не уезжаем. Детёныш умудрилась сильно простыть, лететь на "Кабаньере" в таком состоянии не стоит, так что пришлось озадачить Анжея поиском более комфортабельного судна.

Мэй подскочила ко мне:

– Представляешь, мы ведь с ней вместе купались! Я даже дольше плавала. А она взяла и заболела! Я думаю, ей просто закаляться надо!

Я снова повернулся к Очарованию:

– Что, так сильно простыла?

– Да. Серьёзно простыла. Сегодня понаблюдаю за ней. А там посмотрим. Я ей пока просто отвар сделала с Марисмой.

Я кивнул. Отложенный отъезд Ретки это, конечно, не очень хорошо. Уж больно много о ней известно всем и вся, если верить тому, что вчера говорили Великие. Но это также шанс узнать кое-что и мне. После провала шутки с одеждой я пришёл к выводу, что неплохо было бы для начала порасспросить, а какие, собственно, методы убеждения на моего динозаврика действуют. Ретка, как существо открытое, незамысловатое и болтливое, для этого подходила лучше всего. Так что стоит воспользоваться её задержкой в этом доме.

– Мастер Гардман, можно мне навестить больную?

Старик пожал плечами:

– Валяй!

Ретка сидела, завернувшись в одеяло, и шмыгала носом.

– О, Венки, а ты чего тут? Это, вообще-то, моя комната.

Я протянул ей стакан с отваром и блюдце с пирожным. Она посмотрела на меня с недоверием:

– Отвар готовила Очарование, пирожное делал Дэни. Так что лопай. И я спросил у Гардмана разрешения навестить тебя, больную, – Гардман, решивший, видимо, всё-таки присутствовать при нашем разговоре, в это время устраивался с чашкой кофе в кресле.

Ретка заулыбалась:

– Спасибо. А то мне тут по правде так скучно. Никто со мной не разговаривает. Адо спит, – она кивнула в сторону дивана, где, закинув ноги на подлокотник, полусидя, спал мой бывший командир. За эти несколько дней он немного осунулся, и вообще выглядел неважно. Ему явно нелегко давалась адаптация в неолетанском обществе. А поговорить лично у меня с ним ещё как-то ни разу не выходило. Своих проблем целая тьма.

– Венки, – Ретка заговорила шепотом, – это ведь ты вчера учителя переодеться заставил, ну, в те симпатичные штанишки? Жаль, что она быстро переоделась обратно. Но ты не расстраивайся. Ты знаешь, её кто только не пытался во что-нибудь приличное научить одеваться. Как только не уговаривали. У неё здесь на чердаке два огромных ящика всякой одежды, которую ей ученицы дарили, а она, упорная, всё себе эти страшные юбки заказывает. У тебя она хоть на несколько часов переоделась!

Даже так? Надо потом проверить чердачок. Ретка слизала с пальцев остатки крема от пирожного.

– Но ты ведь не просто так пришёл? – она подмигнула.

М-да, существо она, может быть, и глупое, но наделённое немалой интуицией.

– Да. Я хотел тебя порасспросить по-дружески, – я подмигнул, – по поводу этой одежды... Думаю, у тебя ведь случались ситуации, когда надо было в чём-то убедить Морок. Неважно, в чём. Но такое, что она изначально не хочет принимать... чем её убеждают? Чем получалось убеждать?

Мне просто требовалось отправная точка, просто намёк, где искать.

– Убедить учителя? Ну... тут сложно всё. Нужно придумывать всякие доводы, зачем это нужно Арнелет, Суани, нашему ата. Она не очень любит идти на компромиссы. А соглашается только ради каких-нибудь великих целей. Просто ради себя никогда не соглашается. Другим сёстрам можно сказать, что просто мою душу влечёт к этому, или просто я хочу так, а Морок обязательно нужны великие цели.

Я явно пришёл с вопросом по адресу. Кратко и в самую точку. Что ж, аргументировать великими целями – вполне посильная задача. Ретка увлечённо стащила с блюдца вторую пироженку. Предвкушающе облизнулась и целиком отправила её в рот с выражением лица, как у человека, готового лопнуть от удовольствия.

– Да, кстати, Ретка, не одолжишь тушь?

– Тушь? – она удивлённо хлопнула глазами.

– Ну да, тушь, которой красят ресницы. Чёрную. У тебя ведь точно есть, и даже, наверно, с запасом.

А мне ещё сегодня надо добить моего динозаврика.

– Ну, есть, конечно. В этом доме много чего есть. Вон в том ящике посмотри. Там целая куча косметики всякой. Кто только не оставлял, – она вдруг посмотрела на меня испуганно, – Ты хочешь Морок накрасить глаза?!

– Нет, что ты! Драконы не красят глаза. Тем более, чёрный цвет ей не пойдёт. Ей что-то коричневое или тёмно серое нужно.

– Ага...

Ретка как раз разделалась со второй пироженкой, когда на пороге возник Анжей.

– Старик, салют! Командор, доброе утро. Детёныш, как самочувствие? Корабль я тебе нашёл. Яхту со всеми удобствами. К ночи прибудет.

Он развернулся в сторону Адениана:

– Пацан! Юбля, Об Хайя, хватит дрыхнуть!

Адениан отозвался, не открывая глаз:

– Пошёл нах... Ан Тойра!

Анжей с размаху пнул его в бок:

– Сопляк, нам нужны коды выхода с космопорта в верхнем узле. Оторви задницу уже, сделай полезное хоть что-нибудь!

– Юбля...

Ретка во время всего этого разговора жалобно скуксилась:

– Я самая никудышная ами. И вот так всё время!

Через некоторое время была готова настойка для растирания больной, и Очарование всех выгнала из комнаты. Мэй вызвалась ей помогать.

Мы сидели в гостиной вчетвером: я и три Реткиных генерала. Дэни предусмотрительно умчался делать что-то наверху. Адениан смотрелся загнанным волком, Анжей – тигром, охраняющим свои территории, старик на них обоих поглядывал, как на двух молодых придурков.

– Анжей, Адениан, позволите мне немного вмешаться в ваши отношения? Я вижу, что у вас конфликт старшинства, и хотел бы помочь.

Анжей хмыкнул:

– Думаешь, имеешь право?

– Думаю, что я тут единственный, кто знает способ существования в сложившейся ситуации. Для вас троих брак, вообще, и брак с неолетанкой, в частности, в новинку, и как воспринимать его непонятно, думаю, в этом и есть вся проблема.

– Ты слишком много думаешь, парень!

– Анжей, я ведь не собираюсь навязывать вам своё мнение, просто расскажу, как это делается обычно. Вдруг пригодиться. Мы ведь всё равно сейчас без дела сидим.

Анжей недоверчиво хмыкнул. Но вмешался старик:

– Пусть говорит, Анжей. Мы действительно сидим без дела.

Я благодарно кивнул старику:

– Для начала, я понимаю, что для некоторых из вас слова брак, жена, семья на родной язык непереводимые. Прямых аналогий таким понятиям в даккарском нет. Поэтому я переведу эти слова на даккарский в тех понятиях, которые там есть. Семья это команда. Особая команда. Как диверсионная группа или агентская ячейка. Сплочённая до такой степени, что можно доверять друг другу на все сто. Неолетанка в такой команде, конечно, может быть командиром, но чаще всего она флаг, то, что объединяет. Нет флага – нет команды! В вашем случае, она ещё и оружие.

Анжей скрестил руки на груди:

– А не многовато ли барсов на команду из трёх человек?

– Да нет, по-моему, самое правильное количество. Неолетанское "муж" равнозначно даккарскому "офицер". Старший муж – это старейшина, глава тренировочной базы, школы. Хайм – территория тренировочной базы. Задачи остальных офицеров команды зависят от специфики команды. Способности Суани – это уникальное оружие. Буквально вчера я наблюдал, как они берут под контроль целые армии противника. Так что один генерал разведки и один генерал-стратег в команде... по-моему, никого лишнего.

Адениан поднял на меня взгляд. Анжей хмыкнул, но говорить в ответ ничего не стал, поэтому я продолжил:

– Давайте переведём на даккарский целиком всю миссию. Команда три человека. Старик, Разведчик и Стратег. Плюс уникальное оружие массового подчинении врага. Цели? Тут, думаю, вы сами разберётесь. Иерархия приказов? Всё стандартно. Разведка и спецслужбы имеют приоритет в своих вопросах, в остальных подчиняются линейному командованию. А в хайме однозначно правит старейшина. Да, и насчёт ревности – неолетанка не женщина. Женщин в хайме много, и каждая принадлежит конкретному мужчине. А неолетанка – это знамя. И его, знамя, обычно несут по очереди, просто расписав график...

В этот момент из комнаты Ретки выбежала Мэй и с какой-то кастрюлькой умчалась в комнату Очарования. За ней выглянула сама Очарование и, ткнув в Адениана пальцем, поманила его в комнату:

– Иди, помоги мне.

Он тут же скрылся в комнате. Анжей делал вид, что рассматривает что-то за окном, а вот старик, затягиваясь трубкой, ухмылялся:

– Как у тебя всё слаженно получается!

– Ну, мастер, вы же понимаете, что не одно поколение мужчин уже жили в этих традциях как-то. Те же имперцы, не воины, конечно, но и отнюдь не дураки.

– Это, конечно, да... только откуда старейшина в доме, если неолетанки пацанов обычно берут?

– Старший муж – старейшина по роду своей деятельности и ответственности, а не по возрасту. Он отвечает за хозяйство, за воспитание детей, ему отчитываются женщины за все общие дела. Он распоряжается деньгами, ресурсами. Просто в даккарской культуре эти обязанности выполняют старики. А у неолетанок возраст значения не имеет. Морок, например, старшим мужем назначила Дэни.

Гардман хмыкнул:

– А что, мальчишка явно хомяк прирождённый. Старательный.

Он повернулся к Анжею.

– Как тебе схемка, парень?

Но тот на сей раз действительно что-то разглядывал за окном. Он лишь быстро буркнул:

– Я выслушал и принял к сведенью.

И умчался в сторону кухни.

Я пригляделся, что могло так заинтересовать генерала за окном, и рассмеялся. Вампыш, видимо, уже нагулявшись с утра в саду, осторожно влезал через окно на кухню.

Сега:

Я замечательно приспособился. Днём болтался в саду, а в дом возвращался только поесть и ночью, когда на улице становилось прохладно.

Вчера целый день слушал разговоры Мэй и мастера Доминанты. Узнал много интересного про Ар и Суани, а ещё, если бы не знал, что Доминанта взрослая высоченная ами, решил бы, что они с Мэй почти ровесницы. Они в конце даже нашли сериалы, которые обе смотрят.

На кухню я влез, как всегда, через окно. Тихонько взял с полки тарелку и пристроился к шкафу безвременного хранилища накладывать себе еду. Аппетит у меня в последнее время просто невероятный.

Я вздрогнул, когда меня ухватили за плечи, развернули, и одна рука тут же зажала мне рот:

– Привет, ангелочек, ты со мной в прятки решил играть, что ли?

Надо мной нависал Анжей. Чёрт! А я думал, он ещё не вернулся...