Текст книги "У меня все будет Хорошо!"

Автор книги: Ольга Шиленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

4 глава

С каким-то замиранием сердца смотрели три пары глаз на величественное здание, открывшееся их взгляду. Большое и одновременно пугающее в наступающих сумерках, оно произвело огромное впечатление на всех молодых людей. Да, они никогда не жили в бедности, но видя этот шедевр архитектуры и могущества, они начали понимать, что на самом деле и вправду не высовывали своего носа дальше своей деревни.

Особняк состоял из трех крупных частей, одна посередине, и две остальных являлись крыльями сердцевины, двухэтажное, украшенное лепниной, с высокими стеклянными витражами, окутанное интимным светом горящих факелов, оно утопало в бесконечном пространстве раскинутого парка и многовековых деревьев по бокам от него. Оно было окружено высокой кованой узорчатой решеткой, но зелени было так много и она была столь древняя, что здание было укрыто от взгляда постороннего даже сейчас, когда лето еще не пришло в полную силу и не скрыло все тайны старого дома.

Карета подъехала к парадному входу. Их уже ждал дворецкий с непроницаемым лицом, готовый угодить всем их прихотям, видно, он работал уже очень давно. Одет мужчина был строго по форме, белый фрак, крупные золотые пуговицы, парик – в общем он выглядел как в лучших домах, как оказалось позже, вся прислуга было одета примерно также, тут царствовали совершенно другие правила жизни. Как только мужчина и две женщины вышли, дворецкий низко поклонился им и поприветствовал:

– Герцог Стэкхауз, Герцогиня Стэкхауз, счастлив приветствовать вас от имени графини Пэммелы. Прошу, вас, следуйте за мной, я проведу вас в ваши апартаменты. Слуги позаботятся о вашем багаже.

Брат с сестрой переглянулись, и молча проследовали за дворецким. Дверь, высотой раза в два выше их, распахнулась перед ними, и они оказались в светлой и просторной зале, она была украшена занятными фигурками купидончиков в различных миниатюрах, зеркальными поверхностями, отражающими пламя свечей, потолок украшала непередаваемой красоты хрустальная люстра. Широкая лестница расходилась на двое, словно змеиный язык, и вела каждая в свое крыло. Они поднялись по лестнице и свернули на лево, попав в широкий сумрачный коридор. Он не был и близко так светел как передняя зала, надо было идти практически в полумраке от одного канделябра к другому.

– Прошу, Герцогиня, ваша комната – дворецкий открыл неизвестно откуда взявшуюся дверь и снова поклонился, Суокки ничего не оставалось как протиснуться внутрь. С замиранием сердца она ждала увидеть свое новое место жительства. Как ни странно, комната сразу же ей понравилась. Было видно, то ей отвели одну из самых больших и шикарных гостевых комнат. Высокий потолок, пропорциональное строение комнаты – не было и намека на дисбаланс. Интерьер был выполнен в глянцевом насыщенном синем оттенке, сверху и снизу очерченном белыми плинтусами, на потолке была изображена картина размытого голубого неба, посреди которого в защитной позе лежала молодая женщина в греческом одеянии, она прикрывала лицо своей рукой, но опасного врага рядом с ней не было – лишь искрящееся золотыми звездами темное облако наступало на ее воздушное голубое. Комната была хорошо освещена, сбоку стояла массивная дубовая кровать, явно предназначенная не на одну персону, а с боку от нее возвышалось крупное окно. Первым, что сделала Суокки, было то, что она подошла к окну, то что она увидела, поразило ее – зеленеющее пространство, края которому было не видно, распростерлось прямо под ее окном, здесь каждый вечер садилось солнце. Ухоженный сад вот-вот в скорости должен будет покрыться густой шелковой шевелюрой, деревья оденуться в цветочные наряды, и можно будет гулять, утопая в этой нереальности сутки на пролет. От ощущения такого простора, ее собственная далеко немаленькая комната стала еще больше, и она перестала бояться этого нового незнакомого места.

– Комната вашей горниной находиться рядом с вашей, вот здесь вход – дворецкий обратил внимание на неприметную дверь. "Что ж, это очень удобно, мы с Тарой будем все также вместе" – с облегчением подумала Суокки.

– Герцог, прошу вас, я покажу вам ваши апартаменты – учтиво без интонаций произнес дворецкий и они ушли.

Суокки посмотрела на Тару:

– Тара, ну и что ты думаешь об этом всем?

Девушка медленно подходила к подруге:

– Ты спрашиваешь, что я думаю о всей этой роскоши? – растягивая слова спросила она

Суокки выжидающе молчала, как вдруг тишину комнаты прорезали визги темнокожей служанки:

– Да это лучшее, что происходило за мою долбанную жизнь!!!!! – она резво схватила Суокки за ладони и увлекла в непроизвольное кружение – Суокки, мы СВОБОДНЫ! Никто не решает здесь за нас, никто не запрещает нам здесь, на нас просто свалилось целое море самостоятельности. ААААА – и она закружила девушку, а потом заставила прыгать, наконец они рухнули на эту божественную кровать, утонув в ее мягкости. Они обе лежали и смотрели на композицию на потолке, что-то смутило каждую из них в этом изображении, но они были так молоды и так неопытны в этот момент, что кроме ощущения безграничного счастья не придали внимания ничему иному.

Тара стала раскладывать вещи, осматривая комнату, они нашли свою собственную ванную, размером большую, чем комната Тары, и еще будуар, скрытый гобеленами, очень уютный и вместе с тем интимный, взошедшая луна вовсю заглядывала через окно прямо на кровать, но та была еще пуста, всем было совсем не до сна.

Кто-то осторожно постучал в дверь, Тара открыла ее и на пороге появилась совсем невысокая скромная девушка:

– Прошу прощения, мадам, меня зовут Мэри – и она присела в риверансе – Не хотели бы вы пройти в столовую? Герцог скоро спуститься… – видно было, что она совсем молоденькая и очень стеснялась

– Конечно, Мэри, я очень голодна! – попыталась пошутить Суокки, но служанка смутилась еще сильнее.

– Прошу вас, мадам, пойдемте.

Тара осталась разбирать вещи, их было совсем немного, поскольку взяли самое необходимое, а основной багаж должен был прибыть через пару дней с другим экипажем.

Суокки шла за служанкой и была просто поражена, теми мыслями, что проносились в голове маленькой Мэри. Она увидела себя со стороны, мыслями девушки, и то, что она увидела никак не могло быть правдой. Статная фигура, платье, выгодно подчеркивающее изгибы тела и особенно пышную грудь, волосы цвета луны, совершенно магически действовали на воображение служанки, она никак не могла избавиться от образа манящих шелковых кудрей, свисавших до самых ягодиц Суокки, бархатная кожа, украшенная нежным румянцем, и горящие нечеловеческие глаза. За этими видениями Суокки незаметно для себя оказалась внизу, там, откуда они и пришли, рядом стоял Джейсон, как ни странно он тоже был в задумивости, и дворецкий. Он жестом показал им идти за ним, открыл высокую дверь, всю в зеркальных узорах, и они пошли вперед.

Они прошли один зал, Суокки была так занята мыслями Мэри о себе, что даже не обратила на это внимания, и немного отстала. Дворецкий открыл еще одну дверь, там было темно, комнату освещали лишь луна и пламя камина. Джейсон дошел уже до следующей открытой двери и обернулся. Суокки сказала, что догонит их, и дверь закрылась за ее братом. Она как-то немного растерялась в полумраке помещения. Да и Джейсон сбил ее с мысли, сказывалась усталость за день дороги, адреналин от первого впечатления уже сходил, и Суокки к своему неудовольствию стала чувствовать себя очень невнимательной и разбитой. В тот же момент, не дойдя и до середины комнаты, она запуталась в юбках пышного платья, споткнулась и роза, приколотая к одной из складок, неожиданно упала на пол прямо перед ней. Как в замедленном движении, девушка видела все происходящее, но не смогла не наступить прямо на нее. Под весом ее хрупкой ножки зрелый раскрывшийся бутон рассыпался на лепестки, и она тут же склонилась собирать их. Отчего-то ей стало почти до слез обидно, что она раздавила этот прекрасный цветок, она собирала лепестки, будто рассыпанные любимые бусы, которые уже никогда не восстановить. Об сломавшийся стебель Суокки совсем немного уколола палец, крошечная капелька алой крови выступила из пальца, но она продожала собирать лепестки, даже не замечая этого. Она услышала зовущий ее голос Джейсона и встала, опустив руки, "хоть что-то уцелело, я смогу засушить часть цветка" – с надеждой подумала Суокки. Выпрямившись окончательно, она почему-то повернула голову в сторону камина, и остолбенела от внезапного страха – в комнате все это время находился человек, и не просто человек, а мужчина. Он сидел, вытянув длинные ноги, обтянутые в кожаные сапоги выше колен, в глубоком кресле, и хоть кресло то было настолько большим, что сиди там Суокки, она бы попросту в нем потерялась, мужчина, казалось, не влезает в него, настолько он был крупным. Его поза выражала полную расслабленность тела, длинные руки, в обрамлении кружев на рукавах, вальяжно раскинуты на подлокотники, одна держит бокал с чем-то насыщенно-красным, видимо, вином. Низко расстегнутая белая рубашка так и притягивала взгляд к оголенному треугольнику кожи груди и живота, а если обнаглеть окончательно и посмотреть выше, то можно было увидеть изящную линию длинной и сильной шеи. Сердце у Суокки бешено заколотилось, но уже не от страха, а от предчувствия, что если она позволит себе посмотреть на его лицо, вся ее жизнь полетит в тар-тарары. Секунды она стояла в нерешительности, и для нее они тянулись вечностью. Все еще сжимая в руках бордовые лепестки, она одним взмахом густых ресниц посмотрела выше, на его лицо. И как только она встретилась с ним взглядом, сразу же почувствовала себя бабочкой, которую намертво прибили гвоздиком в красивую рамочку. Он смотрел на нее по-хозяйски, наглым, бесцеремонным, обжигающим взглядом бездонных глаз, цвета голубых северных озер. Он смотрел на нее так, словно видел ее насквозь, словно она какая-то глупая и недалекая девчонка, коих тысячи, и одновременно что-то было там, в глубине его глаз, притаившееся будто в прыжке…

Дверь открылась и в проеме появился недовольный Джейсон:

– Суокки, ну ты идешь? – он сердито смотрел на сестру.

Она услышала голос брата будто из далека и в тот же миг пугающее волшебство рухнуло, она отвернула голову и прошла на встречу Джейсону в столовую.

Незаметным для человеческого глаза движением, мужчина оказался рядом с оставшимися лепестками. Наклонившись, он поднял их и поднес к носу. Вдохнул полной грудью их аромат, перемешанный с крохотными капельками крови незнакомки, по его телу прошла мелкая возбуждающая дрожь. Он не пытался успокоить ее, закатив от удовольствия глаза, медленным движением языка, он лизнул лепестки и издал звук, похожий на тихое рычание. В его холодных голубых глазах ярко плясало живое пламя камина.

5 глава

На удивление столовая оказалась очень уютной и совсем небольшой. В спокойных бежевых тонах, в ней было много цветов и необычных подсвечников, по середине как и полагается стоял человек на 12 стол, выполненный из темной древесины, ничем непримечательные такие же деревянные стулья по его периметру, и в правой стороне комнаты находился стеклянный витраж с дверью, практически во всю стену. Суокки не сразу заметила его, поскольку он на ночь был прикрыт тяжелыми светлыми портьерами.

"Как славно"-улыбнулась девушка– "по утрам здесь, должно быть, полно солнечного света". Дворецкий предложил им отужинать и удалился. Брат с сестрой сидели друг напротив друга и просто молчали, день высосал все силы и языки попросту были не в состоянии ворочаться. Наконец, принесли ужин. Красивый сервиз, изысканные блюда – Суокки, заглянув в свою тарелку, вопросительно посмотрела на брата, он, в свою очередь, также посмотрел на нее. Перед ними была непонятного содержания белая кашица, пахла она вроде грибами, но вид ее оставлял лучшего, на другом блюде ровненько в ряд были разложены непонятные кусочки, вроде похожие на куриные крылышки, но странного зеленоватого цвета. Вяло поковырявшись в тарелках, молодые люди дружно, не сговариваясь, ушли не солоно хлебавши.

В комнате их ждала Тара:

– Откуда такие кислые мины на лицах? – спросила девушка

Они переглянулись:

– Очень хочется есть – сказала Суокки

– Аааа – протянуто проговорила Тара – вас значит угощали специальными бюдами для особо важных гостей – уголки глаз у нее стали подниматься в предвкушающей улыбке

Даже Джейсон промолчал. "Хм, видать они вправду очень голодны, раз красавчик молчит"-подумала про себя мулатка:

– О, мой несравненный Господин – и она склонилась в глубоком поклоне перед мужчиной – что ты даруешь своей рабыне за то, что она в очередной раз спасет ваши белокожие глянцевые задницы?

Джейсон кинулся перед ней на колени с распахнутыми руками:

– Моя прекрасная темная Богиня Плодожорства, я готов принести тебе в жертву любые дары… – он метнул взгляд на Тару и подполз чуть ближе, осторожно взяв ее за руку, поцеловал.

– О Боже!!! Я не хочу этого слышать!!!! – с улыбкой прокричала Суокки, – особенно тебя Тара, и твои мысли!!!Просто НАКОРМИ НАС!!! – и она тоже рухнула перед ней в умоляющей позе.

– Что мне с вами делать? – закатила глаза Тара – Ждите! – и вышла.

Пока ее не было, Джейсон развалился на кровати, а Суокки засунула лепестки цветка в книгу и пошла готовиться ко сну. Мысли о мужчине ее не беспокоили, она попросту сразу же запретила себе о нем думать. Сила убеждения– велика, сила же увлечения – куда намного коварней даже если слаба.

Наконец вернулась Тара с корзинкой, полной съестного, там были копченая ветчина, чудесный домашний сыр, виноград, свежий утренний хлеб и, что немаловажно, кувшинчик душистого вина. Они расположились на полу, раскинули постельное покрывало, по бокам разложили подушки, в середину своего местечка поставили свечи и разложили всю эту вкуснятину. Джейсон разлил вино:

– Фух, уже ничего не лезет в мою голову– я скажу просто, что счастлив сейчас как никогда в компании моих дорогих женщин. За нашу шайку!!! – все чокнулись и осушили стаканы до дна. На голодный желудок им много было не надо, и всех очень быстро развезло. Они продолжали с наслаждением пить и кушать. Запихивая очередной кусок ветчины себе в рот, Джейсон сказал:

– И почему это я не родился на кухне?

– И правда, почему бы тебе было не стать нашей темнокожей радостью? – подколола его Тара.

Они много смеялись в эту ночь, особенно когда большая часть кувшина была приговорена:

– Пфф, следуйте за мной, нет следуйте сюда, мадам, месье – передразнивала слуг Суокки-у них тут прямо как в вздроченном монастыре…

– Каком, каком монастыре? – удивленно переспросил Джейсон, давясь ветчиной от смеха.

– Ой, я хотела сказать– вздрюченном – и все разразились смехом, упали на подушки и продолжали смеяться. Краем глаза Суокки заметила что-то в окне, обернувшись на него, ей увиделась только мелькнувшая тень.

– Я кажется что-то видела за окном – сказала девушка

– Не вздроченных ли монахень? – надрываясь от смеха спросил Джейсон, и они с Тарой зашлись новой волной смеха

– Да ну вас обоих!!! Налейте мне лучше еще! – отогнав от себя пугающие мысли сказала Суокки. "ну мало ли, может это была ночная птица?.."

Спать завалились в комнате Суокки. Тара спала вместе с подругой на кровати, а Джейсон ушел в комнату Тары. Он сказал, что в жизни не спал один, при этом расфокусированным взглядом подмигнул не менее расфокусированной Таре, тем более в таком огромном доме, и не собирается заводить тут подобные, плохо влияющие на потенцию, привычки. Дрыхли все без задних ног и без задних мыслей. С уверенностью каждый из них мог сказать, что этот день прошел на УРА!

6 глава (Глазами Эрика)

Он сидел совершенно один, пытаясь согреться теплом огня и чьей-то жизнью в бокале. Сегодня он праздновал свое тысячилетие. Он ничего не чувствовал, был пуст и холоден внутри, уже очень давно ничего не волновало его мысли, видимо, достаточно много повидал он за свою долгую нежизнь. « А может это такой возрастной кризис?» – с цинизмом подумал он про себя, и отхлебнул еще немного согревающей, вязкой жидкости. Как получилось, что в такой день он остался один? «Пэм…» – вздохнул Эрик. А что Пэм? Их отношения давно сошли на нет, несколько дней она пропадает при дворе, так почему же он торчит в этом особняке уже которую неделю? Ответ был грустным – только ее он по-настоящему мог назвать своим другом в любом смысле, только она за последние годы поддерживала его и никогда не предавала, вот он и укрылся от всего здесь, в ее доме. Ему пришла в голову мысль, совершенно недостойная вампира: « И подарка не получил…», и он снова ушел в депрессию. Через какое-то время звуки отрезвили Эрика, вот он услышал биение трех сердец, два, бившихся ровно, точно мужских, и одно, бившееся так хрупко, так необычно, словно имело свою мелодию жизни, он расслабился, слушая ее сердечко. Вот открылась дверь и двое мужчин прошли мимо в следующий зал. За ними шла девушка. Она тоже не заметила его у камина. Почти дойдя до середины комнаты, она отвлеклась на голос мужчины, и запуталась в складках своего платья, запнулась и в этот момент роза, приколотая к юбке, упала прямо перед ней. Она уже не могла не наступить на цветок, и как только девушка увидела, что все-таки наступила, на одно мгновение ее сердечко пропустило удар. Эрик внезапно для себя напрягся, испугавшись, и этот пропущенный удар показался ему вечностю. Но, вот, о, чудо! Ее сердце снова стало биться, быстро, рьяно. Девушка опустилась на пол и стала собирать лепестки, она делала это с таким чувством, будто разбилось что-то, что уже никогда не склеишь, ее маленькие изящные ручки, казалось, просто перебирают лепестки, пытаясь убедиться, что все осталось целым. Необычного цвета шелковые кудряшки спустились через ее плечо, и при каждом движении рук забавно подпрыгивали и пружинили. Он подумал, что отдал бы многое сейчас, чтобы ощутить, каковы они на ощупь. Вдруг комнату наполнил дурманящий голову аромат, он поразил его внезапно и сильно. Она уколола свой палец о шип и пара крохотных капель ее крови выступили наружу. Девушка была так занята цветком, что даже не обратила на это внимания. Эрик втянул полной грудью аромат ее крови, покатал на языке, распробовал: «Ммм, земляника…» – подумал вампир, и почувствовал легкое возбуждение в теле, дрожь и волнение. Несколько вдохов тонкого земляничного аромата опьянили его, заставили каждую клеточку тела воспрянуть, ощутить. Ему очень захотелось, чтобы именно сейчас она повернулась и посмотрела на него. Он послал ей мысленный призыв подчиниться. На мгновение она застыла словно в нерешительности, но голову повернула. Однако посмотрела не так, как ему хотелось бы. Она медленно начала разглядывать его с ног и выше, от этого взгляда он стал возбуждаться, что-то интимное было во всей этой обстановке, темнота, свет пламени, они одни… Вот она задержалась на его шее, и упругость в его штанах напряглась до болезненных ощущений. Наконец, она решилась посмотреть прямо ему в глаза. Это поразило его, на какую-то долю секунды он испытал что-то похожее не неуверенность, неопытность перед ее взором, что-то екнуло глубоко внутри него, словно провернулась неизвестная для него деталь, никогда не испытывал он подобного чувства, испуганности… ни когда был человеком и беспощадным воином, ни когда стал вампиром и шел по головам в угоду своей цели. Но мгновение прошло и разозлило его. Девчонка смотрела в его глаза с вызовом. Но вот, послышался голос мужчины, и магия спала. Она просто вышла из зала, закрыв дверь.

– Как мимолетное видение, как гений чистой красоты…

Еще пару секунд он сидел в кресле неподвижно, но внутри его разрывало желание немедленно вскочить и схватить брошенные лепестки. Уже больше не отдавая себе отчета, потеряв на секунду контроль над разумом, он мгновенным движением оказался рядом с лепестками, и уже вдыхал вовсю аромат ее крови. Не думая ни о чем другом, он медленно, растягивая удовольствие, слизал те крохи, что там были. Весь рот его словно обдало энергетическим огнем. По телу растеклось жгучее тепло, зарядило каждую клеточку, задурманило голову. Он словно выпил литры морфия, на лице расползлась блаженная улыбка, он почувствовал прилив сил и одновременно с этим растущую потребность выпустить наружу этот заряд.

"Вот я и получил свой подарок, маленькую земляничку…" – довольно подумал Эрик.

Он взял первую попавшуюся служанку и зачаровал ее. Эрик раскинулся в кресле, вытянув ноги вперед, служанка покорно наклонилась над его пахом, расстегнула штаны и достала до крайности возбужденную плоть. Осторожно обхватив его рукой у основания, она медленно стала спускаться вниз. Эрик откинул голову назад и закрыл глаза. Он вспоминал ее лицо. Вот она повернула свою маленькую головку в его сторону, вот она стала блуждать взглядом по его телу… Служанка настойчиво работала ртом, посасывая его верхушку… Он посмотрел на тонкий изящный изгиб незнакомки, как он хотел дотронуться до ее яремной впадины, провести кончиками пальцев по ее линиям, почувствовать ее трепет от своих прикосновений… Он возбуждался все сильнее, жар в нем нарастал… Кожа девушки, ммм, словно бархатный ароматный персик, такая гладкая, юная, невинная… Он почувствовал, что скоро кончит. Лепестки, что он до сих пор сжимал в ладони, Эрик положил себе в рот, и окутанный ароматом ее крови извергся. Наслаждение накатывало на него волнами, одна за другой, и с каждым вдохом оргазм был все сильнее и сильнее. Когда он открыл глаза, служанки уже не было, сколько он пролежал в блаженстве, Эрик не знал, зато что он знал наверняка так это то, что совсем скоро он будет будет прижимать ее своим нагим телом… С этой мыслью он вышел на улицу и воспарил над землей. Эрик был так уверен в себе и своем легком решении, что когда заглянул в окно девушки на мгновение остолбенел. Он не сомневался ни на секунду, что бедняжка так очарована им и его таинственностью, что ворочается с боку на бок без сна, и что же он увидел вместо этого? Эдакий прикроватный пикничок – трое молодых людей смеялись, пили вино, ели, и снова смеялись. Его прекрасное видение было воистину прекрасным. Она сидела в легкой сорочке, глаза светились веселым задорным огоньком, лицо раскраснелось, губы были влажными и слегка припухшими от смеха, ее чудесные лунные кудри словно покрывало покрыли плечи, она была так желанна в этот момент… Но внезапно ощущение собственной зачарованности девушкой сменилось почти ощутимой яростью. Как выяснилось, никто не ждал его в одинокой холодной постели, да еще его обозвали какой-то монашкой, он мог бы поспорить, что она сказала "вздроченной"?.. На секунду Эрик парил в нерешительности, что ему делать, разозлиться или разразиться смехом. Он выбрал второе, и взмыв вверх, тишину ночи разогнал объемный властный баритон.

В нем было столько энергии, столько силы, что он летал на пределе своих возможностей, он чувствовал себя ожившим. "Нет, без сомнения, ее кровь словно наркотик подействовала на меня"– с улыбкой подумал он. Он парил над королевской оранжереей, как в голову ему пришла безумная мысль. Эрик бесшумно проник внутрь и сорвал экзотический цветок – голубую орхидею, для нее… Прижимая цветок к груди, он летел обратно в ее комнату. До рассвета оставалось не более двух часов, и дом, наконец, погрузился в сон. Тихо прошел он на второй этаж и оказался у ее постели. И она снова удивила его, девушка лежала рядом с мулаткой, а в соседней комнате монотонно слышался храп молодого мужчины. Он присел на колено рядом с ее кроватью и засмотрелся на ее спокойное безмятежное лицо, лицо маленького невинного ангела, кончиками пальцев практически не касаясь ее он провел вдоль руки, наклонил голову к рассыпавшимся волосам, зарылся в них лицом и вдохнул полной грудью, аромат ее кожи и волос остро врезался в его тело, растекся, но его влияние он уже смог контролировать. Эрик достал орхидею и положил ее на туалетный столик прямо напротив зеркала. Дверь за ним бесшумно закрылась.