Текст книги "У меня все будет Хорошо!"

Автор книги: Ольга Шиленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

29 глава

Эрик несся не ведомо куда, не разбирая дороги… Таким подавленным и одновременно бешенным он не чувствовал себя очень давно, даже будучи человеком, в таком состоянии викинг был так мало раз, что можно было сосчитать их на пальцах одной руки… Грудь вздымалась, гнев удушал, и он хватал успокоительный кислород, чтобы хоть немного прийти в себя, взять под контроль разбушевавшиеся чувства, он не мог позволить своим эмоциям сейчас управлять собой! Эрик не хотел устроить что-нибудь жестокое и кровавое под действием своего бешенства, но на самом деле, в глубине он понимал, что более всего его раздражает то, что он впервые за свою нежизнь чувствует себя человеком, когда разум отступает перед эмоциональным, когда чужие слова режут твое мертвое сердце так, словно оно живое, и тебе больно, черт, болью, которую не унять ничем!!!

Эрик не заметил как ноги принесли его к берегу озера, границы между вампирами, линией между ним и ней… "Суокки…" – произнес он вслух ее имя, этот простой звук немного успокоил его, воспоминание о ней отвлекло, и он во весь голос закричал: "СУОККИ!!!!" – викинг вложил всю свою непривычную боль в этот вопль, и ему стало хорошо. Женское имя эхом разнеслось над гладью ночной воды, Эрик еще несколько раз наслаждался его звучанием, ее именем. "Сколько дней прошло, с тех пор как она у Комптона?…" – подумал он, в груди кольнуло. Вампирам так легко было потерять счет времени в земном пространстве, Эрик, порой, мог проводить месяцы в прострации, не осознавая, сколько ночей провел, сколько дней проспал, и он не имел привычки заботиться о течении времени, особенно в человеческом смысле. Но сейчас, оказавшись на берегу их расставания, он вспомнил, что обещал ей вытащить ее из лап Комптона. "Бл@ть!.." – выругался вампир, он невольно стал тереть пальцами подбородок и поправлять волосы. В голове он пытался подсчитать дни, вроде как выходило около восьми или даже девяти! Что это было для вампира? Крохотная неприметная крупинка земного бега… но для нее! Для нее это уже могло означать конец жизни! Эрик со всей силой ударил ствол ближайшего дерева, надломив его своей злобой. Да только хоть все деревья здесь перебей, это не могло исправить его беспечности, самонадеянности, как он мог забыть? Ведь он обещал Суокки, обещал, что сделает все для ее скорейшего спасения, что все это буквально на пару ночей…

Вампир сел на песчаный берег, подтянул ноги, согнутые в коленях, опустил на них свою голову. Когда стало так, что человек стал для него безликой массой?.. с его перерождения?.. еще раньше?.. Он силился вспомнить, как сам был человеком, каким он был тогда? Чем он жил? Что значила человеческая жизнь в его время? Что значила женщина?…

Когда Эрик был викингом, для его соплеменников люди были одним из основных предметов торговли. У каждого человека была своя цена. Было много рабов, чья жизнь была в руках хозяина, чья жизнь ни во что не ставилась, особенно если раб ничем не был полезен или интересен. Правда, хозяин был вправе подарить рабу свободу, или взять женщину в наложницы, повысив ее статус. Но в его мире положение определяло богатство, власть и сила. Некоторые из его собратьев были настолько коварны и жестокосердечны по отношению друг к другу, что когда брали в плен своего ближнего, тут же продавали его в рабство своему собрату по оружию или варвару. Так что сейчас для Эрика практически ничего не изменилось, люди как были беззащитными рабами, так по сути и остались в своем большинстве, среди них всегда был и будет расходный материал.

Конфликты среди его сородичей решались нередко прибегая к кровной мести. Если один из викингов убивал другого, то впервую очередь смотрели, какую ступень тот занимал в иерархии власти, и если он не имел достаточных богатств и был в самом низу, то все могло урегулироваться просто выплатой штрафа. Но если доходило до кровной мести, это была месть одного рода другому. И тогда стороны были беспощадны…Это очень напоминало ему вампирскую иерархию…

Больше всего остального Эрик любил хольмганги, поединки между воинами, можно было вызвать любого мужчину, и неважно, если он был в разы слабее тебя, убить его, и забрать его богатства. Благодаря своей неистовой силе, бесстрашию, любви к битвам и победе, тонкому изощренному уму стратега, Эрик добился очень высокого статуса в свое время. Он с довольной улыбкой вспоминал те незабываемые, полные живой энергии поединки.

Сейчас, будучи вампиром, его бойцовая суть никуда не делась, его природный талант лидера и интригана постоянно искал выхода, и Эрик с великим азартом занимался очередным вампирским фарсом, это доставляло ему поистине глубокое удовольствие, обвести соперника вокруг пальца, играться с ним, а потом, как и полагалось у его народа, получить все его богатства себе, ведь он это заслужил! И это пришло за ним из его прошлого…

Викинги были необычным, свободолюбивым и сильным народом, они не подчинялись условностям, они сами творили свои правила, они были кем-то вроде пиратов: свободный дух, страсть к богатству, уважение к силе. Нападение и обогащение были их главными целями. В военных или торговых походах его народ не упускал любой возможности устроить нападение или совершить грабеж, это было в их крови: физической силой и силой ума взять желаемое у более слабого противника. Поступал ли Эрик также став вампиром? Все же он предпочитал битву с достойным противником, так трофей был желаннее…

Женщины. Эх, женщины во все времена и у всех народов были и будут непредсказуемыми загадками природы…Викинги почитали женщин, не смотря на всю свою мужскую брутальность, северные мужчины любили своих снежинок. У них жестоко каралось насилие по отношению к девушкам, оно никогда не приветствовалось и не культивировалось. Более всего остального в женщине ценилась способность хорошо управляться с хозяйством, ведь все ложилось на хрупкие плечики, пока мужчины пропадали в бесконечных завоевательных походах. Эрик и сейчас уважал и ценил сильных и умных представительниц слабого пола, Пэм была одной из таких, и он очень любил ее как верного друга и прекрасную хранительницу очага их гнезда…

Ему однажды довелось пообщаться с вампиром, который увлекался египтологией и любил потравить различные байки, скорее всего при жизни, он был очень общительным и открытым человеком, и уж как такой стал вампиром, оставалось загадкой, о которой Эрик решил не спрашивать. Более всего остального, тот вампир любил рассказывать про Марка Антония и Клеопатру, отчего-то он словно был зациклен на вопросе, что же такого тот нашел в египетской царице, что обожествлял человеческую женщину?.. Сначала Эрик не особо прислушивался к его рассказу, но все же увлекся повествованием. Он говорил, что Антоний был так очарован царицей, что позабыл обо всем, и о супруге в Риме и о государственных делах. "Когда Великий Цезарь предложил ему руку своей сестры.." – рассказывал вампир с горящими от возбуждения глазами, – " тот, оставшись наедине с верным другом, признавался, что она не может ни в чем соперничать с Клеопатрой…"

"…ни возрасту не иссушить её,

Ни вычерпать привычке не дано

Её бездонного разнообразия.

Другие женщины приесться могут,

Но насыщает чем она сильней,

Тем делает несытей…"

Эта цитата глубоко засела в голове Эрика, и всплывала время от времени, когда ему совершенно нечего было делать. Бывало он смеялся над ней, а бывало, что смысл стиха пугал его, он всегда внутри себя боялся встретить вот такую женщину, тем более человеческую женщину. Однажды ему пришла в голову мысль, что уж если кто-то сверху и захочет пошутить над ним, то такой женщиной обязательно будет человек! И как бы ни старался вампир с юмором прогонять эти мысли, тем не менее они прочно сидели внутри и выжидали своего часа. Эрик это ненавидел, он во всем должен был иметь контроль, во всем, кроме этого… Когда Годрик впервые рассказал про неизвестную ему еще тогда поразившую создателя женщину по имени Пэм, вампир внутренне сжался. Оставшись в одиночестве, Эрик смеялся над тем, что одно лишь упоминание о «призраке Клеопатры» смогло его так взволновать и в некотором роде испугать, по крайней мере отнестись к ней со всей осторожностью как опасному противнику. «Ну что может противопоставить моей силе человеческая баба?» – удивлялся вампир сам себе, но он привык доверять внутреннему чутью, а оно просто надрывалось в предупреждении об опасности. На тот раз, судьба посмеялась над Годриком, а не над ним. Он был безмерно счастлив, так рад, что принял Пэм без предубеждений. Лишь проведя годы рядом с ней, Эрик на самом деле оценил эту женщину и полюбил, добавив в свой очень-очень узкий ближний круг. Но затем, былые страхи снова всплыли в его голове, и стали приследовать все чаще. Эрик задавался вопросом: « А что если и я встречу такую на своем пути?.. что тогда?…неужели я растеряю весь свой рассудок, пущу все свои дела на самотек, потеряю власть и контроль?.. как такое вообще возможно?…чтобы человеческая, да, черт возьми, любая баба смогла оседлать мужчину?…это полный бред, чертовы выдумки проклятого вампирского п@д@раса!!!».

И вот теперь, Годрик несет какую-то несусветную чушь про равенство вампиров и людей, про х@рово уважение, эволюцию, мать его! И, три тысячи покойников, про Любовь! Это просто немыслимо….Ко всему в довершение его создатель пишет стихи….любовные стихи…любовные стихи, посвященные земной женщине…. "Бл@ть! Все это человеческое д@ерьмо лишь зас@рает мне мозг! Черт с ним, с Годриком, у него, возможно, вампирская депрессия, пусть пишет, любит, несет всю эту свою х@рню…пройдет! Обязательно пройдет…" – размышлял Эрик на пути в замок. Подальше от этого озера, подальше от воспоминаний, подальше от себя…

"Пора вытаскивать малышку…" – он нашел себе очень важное задание, где требовались силы, ум, интриги, где были умелые противники, где игра обещала быть интересной и смертельно захватывающей, где было все, что он так любил, и не важно, что настоящий его "враг", которого он также неистово боялся, на этот раз вместо него прикинулся волком в овечьей шкуре…

30 глава

Суокки провела день, настраивая себя на боевой лад, она все время тратила на придумывание воображаемых сценариев мести мистеру Комптону. Как ни странно подобные медитации отлично расслабляли уставшую нервную систему и успокаивали, а еще заряжали энергией тело и разум. Суокки всегда верила в то, что как только где-то внутри себя справишься с проблемой, не побоишься посмотреть ей в лицо, то определенный период черных полосок заканчивается, так произошло и на этот раз. Как только она перестала колебаться и чувствовать себя жалкой и потерянной, как только обозлилась, за что отдельное спасибо вампиру Биллу, как только решилась взять свою судьбу в руки, результат не заставил себя ждать. В этот вечер Билл не ушел как обычно, он прошел в каминную и уселся за стол, в самый центр. Суокки отметила про себя, что он был явно недоволен, мужчина хмурился, меж бровей пролегла заметная бороздка:

– Мне нужно поговорить с тобой, Суокки – приглушенным голосом обратился он к девушке, та сидела спиной к нему, подставив лицо теплу камина. "Надо же, какие мы сегодня внезапные!…" – съязвила она про себя – "Даже имя мое вспомнил, упырь!"

– Я вся в внимании… – ответила она, так и продолжая смотреть на огонь, ну не на него же…

– Сегодня я получил распоряжение своей госпожи – он немного помолчал, словно обдумывал, как лучше сказать, и нужно ли вообще говорить – Через два дня я должен буду присутствовать на Совете, тебе не нужно знать подробностей – небрежно оговорился он и продолжил – Ты поедешь со мной, тут ты остаться одна не можешь.

– И в качестве кого я поеду с тобой, Билл?

– Моего человека, зачем ты спрашиваешь то, что и так прекрасно знаешь? – вспылил Билл, теперь Суокки была уверенна, что он очень нервничает на счет этой поездки, и сразу же закралась надежда о том, что там будет Эрик….Сердце об одном воспоминании его имени забилось птицей, видимо, услышав это, Билл как-то странно многозначительно посмотрел на нее.

– Мне надо знать что-то еще об этом вампирском сборище? – попыталась она отвлечь его внимание, но по его глазам поняла, что допустила ошибку и вампира так просто не задуришь, они оба знали, что крутилось в их головах на самом деле. Одно имя дарило одному надежду, другому разъедающую злость.

– Суокки… – вкрадчиво начал вампир, "Бл@ть….допрыгалась…" – она вся сжалась внутри, ожидая его слов. – Эрик тоже участвует в Совете… "Только не думай о нем, только не думай, не выдавай себя…" – молилась она про себя, и ей удалось успокоить бег крови, поза вампира расслабилась, и она тоже позволила себе размять мышцы. – Я скажу тебе один раз: я убью тебя, не задумываясь, если узнаю, что ты попытаешься связаться с ним… – его тон был холоднее колодезной воды, но хоть вампир и верил в свои слова, где-то внутри своей груди теплело осознание, что на самом деле он никогда не сможет навредить ей, но тем не менее он должен был напугать ее до смерти, она и без того имела слишком крутой и бешеный нрав, и не только потому что была совсем молода, нет, виной всему был ее природный стержень, выточенный из самых смелых и отважных энергий.

Холод сковал душу Суокки, внутри закололо и захотелось заплакать, вот так глупо и по-детски стало жутко обидно, она не стала скрывать своего разочарования, чем просто довела Билла до высшей точки бешенства. Он смотрел на эмоции на ее лице, смотрел на реакцию на свои слова, он ждал испуга, злости, страха, чего угодно, но не этого! Она даже малой капли испуга не показала, эта блондинистая стерва готова была разрыдаться от разочарования, что он не предоставил ей свободной возможности кинуться к этому задрот@ прямо у него на глазах! Бл@ть, он смотрел на нее и видел в ее глазах просто до неприличия неприкрытое желание к викингу…что, что она в нем нашла??? Этот урод даже не пытался вернуть ее себе, прошло больше недели, и каждую ночь Билл был на готове, он не сомневался ни на йоту, что Эрик совершит нападение на его дом и обязательно утащит ее у него… но время шло, а ничего не происходило. К пятому дню вампир терялся в догадках, пытаясь разгадать сложную ловушку, которую ему подстраивал Северянин, он никак не мог взять в толк, почему Эрик не действовал? А затем он бросил стрематься и готовиться к невидимой битве, ему даже на несколько мгновений стало жалко эту молодую неопытную дурочку… он так и не пришел за ней. "Придурок!.." – ухмылялся Билл про себя и удивлялся беспечности викинга.

– Ты поняла меня? – строго спросил вампир, от чего Суокки аж вздрогнула, он так неожиданно продолжил разговор…Она несколько секунд раздумывала, а не устроить ли ей жуткую бабскую истерику? Так чтобы Билл сам выбросил ее вон из своего дома. "А что, это идея! Может начать истерить по поводу и без повода? Орать, топать ногами, о, можно еще себе волосы драть, беребить ему к черту всю посуду….никакой мужик не выдержит такого дерь@а.." – она невольно накручивала кончик локона себе на пальчик, и это чертовски отвлекало Билла от темы разговора: запугать до смерти и подмять ее волю под себя, хотя бы на ближайшие пару суток. В общем, ни один из них не выполнил требуемых условий сегодняшнего разговора: один вместо того чтобы запугивать, все время отвлекался на ее тело, а другая, вместо того чтобы быть запуганной, все время отвлекалась на что угодно, только не на него…Полный бесперспективняк!

Она глубоко вздохнула, отгоняя свои глупые шаловливые мыслишки, Билл отвел горящие глаза от желаемого так сильно…Им осталось лишь разойтись по своим углам, разговор как-то не заладился. Он молча вышел из дома и оставил ее как обычно одну. Суокки в первый раз была рада, что не надо больше говорить.

Стоило хорошенько подумать над новой информацией, конечно, угроза убийства была очень не кстати, верила ли она его словам? К счастью, уже имея определенный опыт с вампирами, она сделала вывод, что даже если бы он внутри не хотел ее смерти, то под действием каких-либо сильных эмоций, например, присутствия Эрика Нортмана, мог повести себя неадекватно. Да что таить, даже людей бывало заносило на поворотах, что уж говорить про вампиров! Это бесспорно уменьшало шансы на счастливый успех спасительного мероприятия, которое, как поняла Суокки, пробыв более недели в плену и не дождавшись своего викинга, ей предстояло воплотить в жизнь самостоятельно. Но не смотря на всю опасность она решила для себя твердо: лучше умереть, чем жить в положении рабыни, или домашнего питомца, разницы не было. На глубоком пласте подсознания она на самом деле даже не допускала мысли, что могла погибнуть, она хотела жить! Мы стремимся к лучшему, и это хорошо! Будем решать проблемы по мере их поступления, а сейчас Суокки настраивала себя на положительный для себя исход. Главное любой ценой удрать от Билла, только куда? И как? Она даже не знала, что это за Совет, у нее не было никакой дополнительной информации, чтобы хоть как-то подготовиться к побегу. "Ладно, главное, чтобы не было путаницы в голове, сейчас важно определить для себя, что важнее: сбежать или вернуться к Эрику?" – размышляла она:

" – Боже, Суокки, какой Эрик??? Ты издеваешься над собой что ли? Не смеши! Ты значишь для него меньше, чем любой его донор… – издевался тот инстинкт, задачей которого было вытащить ее зад из этой передряги любым доступным ему способом, даже запрещенным…

– Но ведь он же говорил о том, что я – его человек… – оправдывалась она

– Звездец! – отрабатывал свой метод инстинкт "вытащунашзадиздерь@а" – затащил тебя в постель, рассказал сказочку, а ты и поверила… Дура одним словом!

– Пошел ты!!! – разозлилась она, но зерно сомнения упало на благодатную почву.

– Неа, не получиться, а то ты так и продолжишь пускать пузыри из соплей! Соберись, бл@ть! Пусть идет этот твой герой-любовник, пусть катиться ко всем чертям со своими мужскими достоинствами, урод! Открой глаза, наконец, и закрой половые губы!!!! Суокки, ты должна смыться из этой вампирской шайки-лейки! Иначе тебя найдут на дне какой-нибудь выгребной ямы… – инстинкт, надо отметить, умел запугивать гораздо изощренней и действенней Билла Комптона…"

Суокки не хотела смотреть очевидному в глаза: Эрик не пришел спасать ее, как бы она себя не убеждала, как бы не придумывала отговорки за него, на деле факт оставался фактом – ее жизнь была в руках Билла Комптона, она жила у него на положении даже хуже рабыни, ее почти убила бывшая любовница своего пленителя, у нее не было ничего впереди, если она собиралась продолжать покорно принимать случившееся. Черт, да умом она все это понимала, но принять сердцем было невозможно, оно бы попросту разорвалось на тысячи алых кусочков…. От этого инстинкту было страшно, ведь против этого неподдающегося ничему чувства влюбленности или любви не было противоядия… Суокки все же понимала, что мертвой ей уже будет все равно, так что в любом случае нужно просто найти способ уйти от Билла. Но тут-то и была загвоздка, ну допустим, у нее получиться сбежать от него. Насколько далеко? Куда? Где найти такое место, такого защитника, чтобы смог удержать вампира вдали от нее? Ответ напрашивался сам собой: Эрик Нортман был единственным решением этой задачи, в конце концов, это он втянул ее во все это, мать его так и эдак! Пусть сам и копается в этой куче! Значит первоочередная цель – попасть к Эрику, и не важно, хочет он того или нет, он обещал, пусть держит свое слово!

Одной задачей стало меньше, и это радовало, оставалось лишь импровизировать на месте побега, и молиться! А сейчас нужно набираться сил перед предстоящим броском!

31 глава

Они сидели втроем и молчали, тишину нарушила Пэм:

– Я так понимаю, это идеальная возможность вытащить Суокки…Что ты думаешь об этом, Годрик? – обратилась она к своему мастеру, тот поднял на нее смеющиеся глаза и ответил

– Пэм…у меня уже есть одна проблема… – он мгновенно оказался возле нее и обнял, прижимая к своему телу, в удовольствии расплываясь в улыбке – Такая любимая… – он поцеловал ее в плечо – Такая горячая… – нежные губы двинулись выше по шее, она отклонила голову в бок, открывая новые местечки для ласк – Моя солнечная женщина! – закончил он, Пэм в удивлении приподняла изящную бровь, но ничего не сказала.

– Это проблема Эрика, а не моя! – отрезал он внезапно холодным голосом, раньше она всегда ступорилась перед его манерой менять настроения и интонацию быстрее штормового ветра, сейчас же, зная его очень хорошо, Пэм понимала, что деланное безразличие скорее верный признак того, что ему очень даже НЕ все равно. Она бы поиграла с ними в их любимую игру "Перехитри Вампира", но сейчас было не до того, Суокки совершенно случайно попала в эту передрягу, она не принадлежала их миру, не была готова сопротивляться, они вообще ехали за новыми платьями, а обернулось все просто ужасно! По крайней мере для новичка типо Суокки, для Пэм это было обычным делом. За последние десятилетия участия в вампирской политике, она могла дать фору, наверное, даже Эрику, главному интригану. Однако сейчас, дело было дрянь! Не помогла ссора с викингом, не помогли щенячьи слезы, не помогли даже ее просьбы к Годрику, тот наотрез отказался вмешиваться и влиять на эту любимую ими бестолочь! Она столько привела аргументов, почему нужно пнуть Эрика под зад наконец, заставить, если сам он не шевелиться, но Годрик был непоколебим. Он говорил, что всякий раз вмешивался и помогал Эрику, и тот в конец обнаглел, так что теперь пусть выпутывается сам. И на слова о том, что Суокки смертна и совсем молода, говорил, что ее никто насильно не заставлял. Так что Пэм наткнулась на стену мощнейшего сопротивления, и никак не могла придумать, как ей спасать Суокки? И тут как Божье провидение, пришла новость о съезде Совета. "Господи, спасибо тебе!!!" – прыгала она от счастья, когда узнала. И теперь она решила заявить о своей позиции им обоим, чтобы потом не было нытья, что она играла нечестно. Ну, от Годрика подобной реакции она ожидала, он достаточно доходчиво выразил свое мнение еще до этого, гораздо интереснее было посмотреть на реакцию Эрика.

– Эрик, Пэм меня уже достала, а тебе хоть бы что! У тебя вообще совесть есть? – подыграл Годрик своей даме, ведь ночь любви никто не отменял, и лучше, чтобы ночь была полна действительно любви, а не очередных разборок по вопросу Суокки и Эрика, так что он ничего не терял.

– Нет, Годрик, ты съел ее вместе с моей жизнью! – хотел пошутить Эрик, но шутка что-то не задалась, а напротив вышла едкой и жесткой, к тому же вполне могла спровоцировать драку между создателем и дитя. Годрик было дернулся, но Пэм крепко сжала его руку:

– Нет, Годрик, я не позволю, этому прожженному интригану так легко сменить тему, да еще чтобы на нее был наложен запрет! – ее мастер расслабился, а огонек в глазак Нортмана погас и он надулся, Пэм ликовала.

– Ну же, Эрик! – настаивала она – Я жду…

Эрик лениво поднял голову в ее сторону и с самым безразличным видом произнес:

– Ты не боишься иссохнуть, пока будешь ждать?

– У меня сегодня иммунитет к твоим подколам, мне все равно, так как я знаю, что на самом деле ты готов даже цыганочку станцевать лишь бы уклониться от этого разговора! Дак вот, Эрик Нортман, я не оставлю тебя даже когда ты отрубишься на дневной сон, и буду мучить тебя вопросами, пока не добьюсь своего! – Эрик видел в ее глазах полную решимость и веру в свои слова, а в глазах Годрика он видел полную поддержку Пэм, так было совсем нечестно – двое против одного! Подлый ядовитый внутренний голос тут же подлил масла в огонь: " ведь можно и не быть одному….", этот змей появился совсем недавно в его голове, после разговора с создателем и прогулки до "озера расставания".

– Пфф, Пэм, что ты хочешь от меня услышать? – наконец, сдался он. На лице женщины просияла улыбка, и была она не самодовольная, а полная надежды и чистой радости, Эрик отвел глаза в сторону.

– Ты согласен, что Совет – эта наша возможность освободить Суокки?

– Да – коротко ответил он

– Хорошо – Пэм не ожидала такой скорой капитуляции и немного растерялась, она как-то настраивалась на долгие препирания с его стороны и думала в основном об аргументах спора, но он сразу согласился и теперь она уже не знала, что же дальше… – Может, у тебя есть какие-нибудь соображения на счет того, как нам вызволить Суокки?

– Пэм, во-первых, не Нам, а мне! – лениво протянул он – Во-вторых, секрет, раскрытый двоим, уже не тайна…

– Сам-то понял, что сказал? – улыбнулась она, он ей в ответ.

– План прост: я набиваю сливу Биллу Комптону, кидаю жуткое ругательство в адрес тупой сучки Соффи-Анны, плюю на всех членов Совета, благополучно посылая их на @уй, хватаю в охапку малышку Суокки, ставлю ей оставшиеся две метки и все мы будем жить долго и счастливо! Теперь ты довольна? – осклабился он

– Да что ты бесишься, а? – начала заводиться Пэм

– Так, все, это, ребятки, без меня!… – поднял Годрик руки вверх и удалился, он терпеть не мог присутствовать при их го@носпорах, потому как обычно все сводилось к тому, что они начинали искать в нем поддержки и каждый дергал за запрещенные ниточки его к ним чувств.

– Тебе не нравится выступать в роли труса, который не держит свое слово? – Эрик тут же очутился в сантиметре от ее лица с высунувшимися клыками

– Забери свои слова обратно! – зашипел он

– А то что? – и она сократила эту малейшую дистанцию между ними с вызовом, и поцеловала его в губы, долго и смачно – Перекусишь мне глотку, также трусливо как ты поступил с Суокки?

Эрик опешил:

– С тобой невозможно разговаривать!!! – почти кричал он в бешенстве – Какого лешего ты вообще лезешь не в свое дело?

– Это как раз мое дело, Эрик! Мое и Твое! И ты об этом знаешь! – хладнокровно ответила Пэм – Я только не возьму в толк, почему ты так по-свински себя ведешь?

– Ну знаешь ли, если я не посвящаю тебя во все свои соображения, это не означает, что я трус и не держу слово! И вообще, где ты нахваталась этого древнего героизма?

– Не прибедняйся, Эрик, я прекрасно знаю, что для тебя только кровь важнее твоего слова…

– Короче, Пэм, ты сегодня слишком многословна… много и ни о чем – он снова одел маску полного безразличия, и вот в его случае это было дурным знаком, который означал, что он что-то задумал и полностью в себе уверен.

– Ты совсем не боишься найти вместо живой цветущей девчонки холодный труп? – она решила использовать тяжелую артиллерию

– Давай просто закончим этот пустой разговор – сказал Эрик совсем подавленным голосом, он сел в кресло и отвернулся от нее

– Я так понимаю, больше мне не услышать от тебя ни слова… – она просто утверждала, но все равно осталась довольна, все же по его хоть и тщательно скрываемой реакции Пэм увидела, что девушка ему не настолько безразлична, как он старался показать. На последок она лишь сказала ему:

– Эрик, ты во всем можешь на меня положиться… – она уже шла по коридору, когда в тишине он ответил

– Я это знаю, Пэм…

Как бы они не ругались, в конце концов друзья всегда примирялись, и такие ссоры были лишь лишним доказательством их волнения друг за друга.

Годрик ждал свою даму на их ложе, он лежал расслабленный и довольный, но одного взгляда на Пэм хватило, чтобы надежда на ночь любви испарилась.

– Если ты снова начнешь этот разговор, то я лучше пойду и поищу себе какую-нибудь невинную девственницу!… – пригрозил и одновременно пошутил он

Пэм одарила его взглядом, полным недовольства, который говорил ему: я не настроена сейчас на шутки подобного рода, у меня Миссия!

– Годрик, да пойми же ты, мне не все равно!!! Я не могу сидеть сложа руки! – она ходила по комнате из стороны в сторону, и вампир прекрасно понимал, что как бы ни старался абстрагироваться от этой ситуации, его "родственнички" таки сделали все, чтобы втянуть его в свою игру.

– Пэм, любимая, я понимаю… – она с надеждой посмотрела на него, в ее глазах стояли слезы – Нет, Пэм, только не это!!! – его лицо скроило гримасу – Ты же знаешь, я не терплю слез!! Прекрати это сейчас же!! – он начинал беситься. Пэм знала, что при нем ни в коем случае нельзя ныть, но ее нервы были на пределе своих возможностей, одним из самых поганых минусов сосуществования с вампирами было то, что все свои проблемы женщина должна решать сама, к ним же обращаться можно было только под угрозой смерти, Пэм крайне не понимала эту традицию или лень, черт разберешь, и всеми силами боролась с этим, правда, пока безрезультатно.

– Прости Годрик, но я не в том сейчас состоянии, чтобы контролировать себя – слезы тоненькими ручейками потекли по ее бархатным таким родным щечкам, она отвернулась от него в попытке скрыть слабость и не бесить его еще больше, и стала нервно вытирать слезинки

– Нет, не отворачивайся, Пэм… – он протянул к лицу свою ладонь и большим пальцем нежно вытер соленые дорожки – Что? Все настолько плохо? – он посмотрел на нее неуверенно и жалостливо. "Неужели они настолько все в себе, что не видят дальше своего носа?" – удивлялась она – "Мужики, а особенно вампиры, это просто ужасть какая-то – все нужно втолковать, а иначе дело – труба!"

– Я уже не знаю как до вас донести: Суокки – СМЕРТНАЯ! Она не готовилась к такому повороту событий, она вообще за мужем приехала ко мне! И я обещала ее бабушке, что с ней все будет в порядке. Да я даже в самом страшном сне не могла себе такое представить. Мало того, что вы втянули ее в свои политические разборки, дак теперь еще выясняется, что она на пол пути чтобы стать человеком мастера! – было видно как сильно ее задевает именно это, ее щеки пылали румянцем, кровь заметно ускорила бег, она стала часто дышать.

– Человеком Эрика, ты хотела сказать… – поправил ее Годрик

– Я люблю тебя, Годрик, и сделала свой выбор, но это не значит, что я желаю этого этой маленькой девушке – Пэм знала, что рано или поздно им придется об этом поговорить, и хоть она морально готовилась к разговору, внутри все равно все дрожало.

– Я тоже люблю тебя, моя Пэм – мягко сказал он – Но мне не нравится то, о чем ты говоришь – гораздо более серьезным тоном продолжал вампир

– Я знаю, прости, не хотела тебя обидеть или задеть… – совсем тихо промолвила она

– Мне не хочется развивать эту тему, в наших отношениях сейчас баланс и мы нашли свою золотую середину. Я верю, что ты не жалеешь о своем выборе, милая. Я знаю, что ты много страдаешь из-за меня и моей сущности, не прячь глаза, Пэм, я не мальчишка, чтобы прятаться от тебя. Поверь, все это я знаю, но ничего поделать не могу, я такой какой есть, и ты приняла меня, когда решилась стать моей. Не мне рассуждать о нормальности таких отношений, о правильности и вообще о чем-то хорошем, но я знаю лишь одно: я люблю тебя всем тем светлым, что еще есть во мне, я люблю тебя всей своей вечностью, ты – единственная удерживаешь мое тело на этой земле, потому что я хочу любить тебя всю, хочу помнить тебя всю, ты мое сердце, и воздух, и пища. Ты – мое ВСЕ!