Текст книги "Она нашла себя (СИ)"

Автор книги: Ольга Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Ещё немного побродив по дворам, она медленно пошла к дому. Только теперь, постепенно возвращаясь к реальности улиц, Лена прислушалась, как красиво её каблучки отбивают звук от асфальта. Она очень любила этот звук. Он всегда навевал ей мысли о женственности и грациозности… В памяти пронеслись завораживающие строчки стихов Александра Антонова:

Цок-да-цок – каблучки по дорожке…

Затаится мой слух, будто вор…

Ах вы, дерзкие женские ножки,

Что судьбы роковой приговор…

Она нежно улыбнулась всему, не боясь, пока рядом никого не было. Но, увидя, что скоро дойдет до дома, потускнела.

«Как же не хочется возвращаться. Я там, как птица в клетке».

Последнее время она всё хуже чувствовала себя, находясь дома. Она не могла и уже не особо хотела сбрасывать нарастающую тревогу. Но прекрасно помнила, что один человек помогал ей улыбаться, помогал забыть и уйти от всего.

Анатолий!

Когда Лена была рядом с ним, ей хотелось дышать, говорить, интересоваться. Она ощущала понимание, ласку и его погружение в её проблемы. Сейчас ей тоже хотелось, чтобы он обратил на неё внимание, уделил несколько минут.

«Поднимусь к нему. Может, он дома» – подбадривала она себя, оставляя этаж со своей квартирой. На свою дверь она бросила взгляд, полный упрёка.

«Хоть бы он был дома!» – жалобно пожелал её внутренний голос, когда она подошла к двери его квартиры. Нервными пальцами Лена легонько нажала на звонок. И напряглась душой и телом в ожидании.

Никаких шагов, шорохов и звуков… Полнейшая тишина, отвратительная для девушки.

Лена позвонила ещё раз, не теряя надежды. Но поняла, что напрасно.

«Не пойду домой! Лучше в подъезде посижу. Прямо у его квартиры…» – пообещала она себе. Даже просто сидеть около его квартиры для неё было облегчением.

«Буду ждать его» – промелькнула последняя мысль и оставила Лену в гордом одиночестве сидеть на корточках у двери.

Прошло 20 минут. Лена закрыла глаза, чтобы спрятаться и отвлечься. Время шло очень медленно, тянулось, потому что Лене нечем было себя занять. Она плохо переносила такие минуты… Но в данный момент она неделикатно попросила возмущающееся нетерпение умолкнуть или удалиться.

Вскоре послышались шаги. Кто-то поднимался. Лена привстала.

«Вдруг будут идти до верхних этажей… Зачем людям видеть меня».

Шаги приближались. Лена подошла к перилам и обхватила их руками. Она уже приготовилась сказать кому-то «Здрасте», как увидела, что это был сам Анатолий.

Он был очень удивлен тем, что Лена стояла тут.

– Привет. Ты… меня ждешь?

– Да, – смутилась она, ещё больше вцепилась в перила.

Толя улыбнулся.

– А я вышел на улицу, думал, что мы снова нечаянно встретимся.

– Мы вышли в разное время, – потихоньку её наполняла радость из-за его слов. Душа её светилась. Он, оказывается, тоже искал с ней встречи.

– Мы всё равно увиделись. Значит, так было суждено, – тоже обрадовался он.

– К тебе можно? Если ты не занят, конечно… – скромно спросила она.

– И ещё раз нам очень повезло! Я не занят, – он старался шутливо расшевелить Ленину заторможенность и скованность, открывая дверь.

– Тогда с нами сегодня точно Волшебство! – засмеялась, наконец, Лена. Эмоции вырвались на свободу.

– Кто знает!.. – подмигнул Толя. – А ты голодная?

– Немного, – неуверенно кивнула она.

– У меня как раз есть мамины блины с клубничным джемом. Я хотел их доесть, но то, что ты назвала Волшебством, меня остановило. Сейчас будешь пить чай с блинами.

– И не собираюсь отказываться! Хоть это и нагло.

– Нагло?! – засмеялся он. – Ну ты даешь! Нагло было бы отказаться от того, что припасло тебе само Волшебство! – на Толю, как и на Лену, напала весёлость, граничившая с озорством.

Лена, приподняв бровь, улыбнулась и помотала головой. Она оживала. Ей нравилось, что Толя с ней просто дружит и заигрывает, хотя другой, на его месте, мог предложить встречаться или завалил различными намёками такой же тематики. Притом, мало заботился бы о том, что у неё есть парень. Какой-никакой, но парень.

Лена наслаждалась вкусными блинами. Она стеснялась есть при людях, с которыми мало знакома, но старалась сейчас не выдать этого. Да и Толя не заглядывал ей в рот, понимая, что это некрасиво и может помешать спокойно поесть девушке.

Как только Лена закончила с гостинцем от Волшебства, она начала пить чай.

– Что-то мне тоже чаю захотелось! – сказал Толя, посмотрев на Лену.

Чайник мигом вскипятил воду, и Анатолий разделил приятное чаепитие.

– Знаешь, я всегда хотела попробовать порисовать, как настоящие художники, – выдала Лена свою тайну.

– Попробуешь. Я тебе всё покажу. Хоть и не учитель, но мечта твоя осуществится, – ответил он, а глаза его лучились от удовольствия, от того, что с ним говорили о том, что он больше всего любит, чем живёт в свободное время.

– Как здорово! Спасибо тебе! – заулыбалась она. – У меня ощущение, что ты всё для меня готов сделать, – нечаянно вылетели последние слова. Иногда люди сразу не замечают, что сделали или сказали что-то не то. Лене стало неловко. Она хотела было извиниться, но Толя уже начал отвечать на реплику:

– Разве это так странно, когда мужчина хочет сделать всё, что в его силах, чтобы девушка пережила лучшие минуты жизни? – серьёзно спросил он, не собираясь получить ответа на вопрос. – Ты меня удивляешь, Лена.

Теперь Лена растерялась окончательно и даже немного обиделась. В горле стоял ком.

– Ты прав. Пойду я домой. Может, мой парень снизойдет сегодня до меня и подарит минуту счастья. Если он мне вообще минуту подарит – уже буду счастлива, – сказала она, сдерживая дрожание губ.

Лена встала из-за стола и направилась к двери, чтобы уйти. Анатолий, пошёл вслед за ней.

– Лен, я не хотел тебя расстраивать. Просто вспомнил неприятное… Я даже не знал, что у вас с парнем так же, как у меня когда-то было.

Его слова задержали её. Она обернулась и с любопытством посмотрела на него.

Он продолжил говорить, чтобы она осталась:

– Я встречался с девушкой… Не знаю – любили мы или только играли в любовь. Наверно, просто не подошли друг другу. Понять этого тогда не могли. Поэтому вечно накидывались друг на друга и обвиняли. От меня вечные упрёки, что она гуляет больше со своими подругами, чем бывает со мной. От неё обвинения в том, что я её не понимаю, что тиран. Хорошо, что длилось это не так долго. Я предложил ей расстаться. Она сразу же согласилась. И проблема ушла в секунды. А мы мучились.

– Правильно сделали. Я вот тоже всё собираюсь… – вздохнула Лена. – У вас было чуть легче. Вы ругались. А мы не замечаем друг друга. И мы не жалуемся друг на друга. Порочное обоюдное молчание… Никак не могу поговорить с ним…

– Смелости не хватает. Или больно ему боишься сделать.

– Да… Всё так…

– Поверь, если тебе понадобится, то ты обязательно осмелишься и доведешь всё до конца.

– Да. Я уже не сомневаюсь в этом. С сегодняшнего дня.

– А что случилось сегодня?

– Приснился нужный сон, после которого даже в квартире оставаться не захотела. Ждала тебя, чтобы побыть у тебя и собраться с мыслями. Когда поняла, что тебя нет – села около квартиры.

– Почему ты сразу всё это не сказала? Я бы постарался тебе помочь. В следующий раз доверяйся. Не бойся.

– Хорошо.

– Может, в комнату пройдем?

И они прошли с коридора в комнату.

– Как тебе больше нравится рисовать? Карандаш, краски, ручка? – спросил он, предлагая ей сесть.

– Ой… Сложный вопрос. В детском саду и школе все кое-как рисовали карандашами, фломастерами и красками, – вспоминала она с улыбкой. – И дома рисовала. Больше карандашами. Один раз к нам в гости пришла моя двоюродная сестра. С ней была подруга со своей маленькой сестрой. Чтобы маленькой не было скучно, я рисовала ей добрых зайчиков и медвежат на облаках. Ей очень нравилось… – говорила Лена, а перед глазами проносились те милые дни. Она умолкла и дала образам шанс напомнить ей недавнюю юность…

Анатолий наблюдал за Леной. И сердце его почему-то сжималось.

«Сколько в ней внутренней боли… Даже при приятных воспоминаниях лицо её грустит».

Лена встала и подошла к окну. Толя встал с ней рядом и молчал.

– Твоя душа, как скрипка, которую ты вечно мучаешь смычком, – произнёс он. – Ты такая надрывная сегодня. И всегда?

– Красивое сравнение… Я сама не знаю. Может, и всегда.

– Тогда ты порадовала маленькую девочку, а хочешь порадовать меня?

«А кто порадует меня?..» – спросила Лена свою пустоту.

– Как это сделать? – почти равнодушно спросила она Толю.

– Я тебе покажу быстро, как работать с холстом, кистями и краской, а ты нарисуешь себе и мне то, что захочешь, что фантазия подскажет.

– Да. Я согласна! – посмотрела она на него. Улыбнулась. И глаза засветились.

– Ты такая красивая, – восторженно сказал он. Подожди. Стой так! Мне нужно тебя сфотографировать.

– Зачем?! – удивилась она, но не сдвинулась.

– Я хочу написать твой портрет. Я давно хотел нарисовать лицо человека в момент полного открытия души, – проговорил он после того, как сфотографировал её лицо. – Я могу немного изменить портрет, что-то в него добавить для полного образа. У меня бывает. Потом ты увидишь его. И выскажешь своё мнение.

– Как приятно! Будут рисовать мой портрет! – захлопала Лена в ладоши, как маленькая.

– Птичкой заливаешься! – порадовался он за неё.

– Не смущай!

– Делаю это каждый день и не собираюсь останавливаться.

– Ах, вот ты какой!

– Не такой плохой, как ты думаешь, – продолжил шутить он.

– Да я вообще думаю, что ты хороший, – серьёзно сообщила она.

– Значит, не буду пытаться дальше разочаровать тебя в себе.

– А зачем ты это делаешь?

– Да шучу! Я перед тобой такой, какой есть. Со всеми недостатками и достатками, как я люблю говорить, – значимо сказал он и улыбнулся. Лицо его, как всегда, было открытым и искренним.

– И ты за это награждён тем, что я тоже с тобой без масок.

– Ну мы прям награда друг для друга… Смешно звучит.

– Неодушевленно как-то.

– Лен, ты всегда одеваешься просто и со вкусом. Мне очень нравится, – резко перешёл с темы Толя. – Я, по правде сказать, в этом плане очень строг. Настоящий привереда. Люблю, когда всё ладно сидит, без вульгарности. Когда девушка женственна и немного соблазнительна, как цветок. Это моя душа художника всегда пытается представить на девушке идеальную одежду. Но подобрать её не так легко. И со стилем своим тоже разобраться надо. Но про тебя этого не скажешь. Сколько тебя вижу – всегда сама безупречность.

– Знаешь, определиться со стилем не всегда сложно. Просто многие мало зарабатывают, и им приходится покупать не то, что нравится. На что кошелька хватит…

– Но есть и люди, у которых просто нет чувства меры и стиля. И они даже с приличными средствами будут наряжаться, как ёлки или как серые мыши.

– О, Толя. Как же ты можешь забывать, что все мы индивидуальны. Все одеваются, как им нравится. У всех свой особенный стиль. И я уверена, что проблема ещё в том, что некоторые люди боятся экспериментировать с цветом одежды, потому что боятся цветов, которые им не нравятся, в которых они себя не видят или некомфортно чувствуют. От этого много зависит.

– Ты права! Сама рассудительность! – согласился он.

– Спасибо. Кстати, у меня проблем с одеждой всегда хватало.

– Да ладно! Не верю.

– Я всегда ходила одежду подбирать с мамой. И вкусы у нас не совпадали. И сейчас не совпадают. Критиковала она меня, дай бог. Я отвечала взаимностью, – улыбнулась Лена и продолжила:

– На все вещи, предложенные мне ею, я делала гримасу и повторяла: «Я не знаю, где ты это откопала, но закопай это обратно!». Естественно, я говорила шутливо. И мама не обижалась.

Анатолий слушал и улыбался.

– В итоге я выбирала вещи, которые нравились мне. Но бывали редкие случаи, когда я соглашалась на мамин выбор. Но потом очень жалела.

– Почему?

– В принципе, эти вещи мне шли. Проблема для меня была в том, что, когда мы вместе с ней шли по улицам, на меня многие смотрели, оборачивались вслед. И мужчины, и женщины. Мама это подмечала и всегда слащавым голосом говорила: «Как они на тебя смотрят! Даже девушки рассматривают с ног до головы!». Наверно, она думала, что мне такие фразочки нравятся, но они меня очень бесили. Я приходила домой, снимала эту одежду и больше никогда не хотела её надевать. Мама злилась на меня за потраченные деньги, но я продолжала упрямиться. С того времени я не любила привлекать к себе внимание, не любила чужих взглядов. И маминых комплиментов.

– Все мы со своими тараканами в голове и скелетами в шкафу. Не переживай, – веселился Толя.

– Лишь бы нас эти тараканы не сгрызли и скелеты вместе с собой в шкафу не закрыли, – кивнула Лена. – Вспомнила, какая у меня недавно ошибочка с кофтой вышла. Купила себе трикотажную кофточку на пуговицах спереди. Сначала всё было нормально. А потом она мне везде начала делать подарки… При малейшем движении или поднятии руки, она легко сама расстёгивалась, раскрывая грудь. Один раз я выходила с маршрутки, набитой людьми. Пока между всеми пролезла – кофточка успела раскрыть грудь. Мне пришлось попросить женщину передать деньги водителю, а сама в это время пыталась одной рукой застегивать пуговки, чтобы всё «это» никто не подметил, – закончила Лена и рассмеялась.

– Какая чудесная кофточка! Она не для соблазнения мужчин продавалась? И девушка ни при чём, если что! Красивая неловкость.

– Какой ты коварный! – пошутила Лена.

– Рад стараться! – Толя улыбнулся в ответ.

А потом он предложил заняться обучением Лены.

Глава 8.

«Лена стоит около ванной. Она смотрит в приоткрытую дверь. Видит привычную для неё бежевую ванну, но пока не решается зайти. Её мешает чувство незащищенности, ненормальности… Все ощущения сбились в комок где-то в сердце и замышляют что-то.

Лена всё-таки заходит. Тишина волнует её. Проходит несколько секунд и она ловит непонятный для мышления мираж: в месте с решёткой, куда затекает вода, при переполнении ванны водой, она наблюдает свою маму, купающуюся под душем… Всё видение размером с мизинец Лены.

«Бывает же такое!..» – удивляется Лена.

«Что происходит? Как!»      

Лена окаменела, продолжая наблюдать. Но недолго ей разрешили «отдыхать». Её закрутил буйный вихрь. И не просто закрутил. Он начал забирать её к себе. Голова у неё кружилась. Лена становилась совсем маленькой, как видение её мамы. Еле слышно она вопила от ужаса…

Вихрь, не заботясь об украденной им девушке, нёс её в воронку, где была её уменьшенная мама. И начал её бешено засасывать!..»

Лена, задыхаясь, открывает глаза. Сердце громко возвещает о себе аритмичным, жутким кудахтаньем. Она охватывает рукой шею, ненадолго останавливается на ней, а потом соскальзывает рукой по направлению к встревоженной мышце. Немного дрожащая ладонь пытается поговорить с сердцем и уладить проблему:

«Пожалуйста, сердечко, не стучи так!.. Я знаю, как ты испугано. Не часто такое во сне привидится… Да и ощущение, что тело с душой пережили это в реальности, а не там… Прошу, не нужно болеть!».

Лена старательно и быстро закутывается в ватное одеяло, словно оно в состоянии оградить её от проблем и чем-то помочь. Особое внимание она уделила шее, которую прикрыла надежно со всех сторон. Именно шею она всегда защищала от холода и страха.

***

Лена смотрела в зеркало и ни о чём не думала. Она наводила тени. Тушью старалась пользоваться, как можно реже, чтобы не испортить свои и так редкие и короткие ресницы.

Вдруг она резко проморгалась и пристальнее посмотрела в глаза. Именно «в» глаза. В черном пространстве зрачка она увидела своё лицо, как в зеркале.

– Сколько же пространств мы проходим, даже просто смотря в зеркало? – удивленно спросила она и вспомнила нелепый сон, наполненный вопросами и пространствами. – Какая странная проекция глаза в глазе!

Вздохнув, она села на кровать и обвела всё вокруг безжизненным взглядом.

«Я-то накрасилась. И всё… Больше ничего делать не хочу» – подумала Лена, представив, что нужно готовить, идти в магазин, прибирать…

С ней такого ещё не было. Она не сдавалась даже тогда, когда плохо чувствовала себя физически. В те моменты она с трудом, но вставала и уговаривала своё настроение и самочувствие уступить. А сейчас настроение ни за какие подарки не собиралось помогать Лене, которая, к тому же, совершенно не печалилась из-за этого. Она, как многие женщины, не хотела готовить для нелюбимого мужчины. Руки опускались.

Лена было где-то далеко… Не в своём теле. За угнетённо-спокойным и разбитым состоянием она не замечала, что аппетита у неё совсем нет, желаний – тоже. А раз ничего не хочется и ничего не надо, тело её снова легло на теплую кровать и закуталось в одеяло. Около часа она лежала и водила пальцами по обоям, повторяя их серебристые узоры, а потом незаметно стала спокойно дышать, уходя в сон или просто отдыхая. Её шелковые чёрные волосы блестели на подушке, тени её любимого оттенка mauve придавали закрытым глазам таинственную красоту и лёгкую туманность…

***

Снова настал вечер. Эдуард вернулся домой. Прошёл на кухню, чтобы совершить спокойную вечернюю трапезу, ничем не отличающуюся от других. Но ни одно блюдо, ни одна наполненная тарелка с тёплым и ласкающим ароматом, не ждала, не призывала его.

«Быть не может! Я сегодня с голоду помру, что ли!» – безрадостно подумал он, жалея себя. «Хотя… может, она решила меня удивить романтическим ужином?».

Лена лежала в комнате и слушала его шаги. Она ждала спокойно, но не равнодушно, что же за реакцию выдаст Эдуард. Немного быстрее заговорило сердце, когда он лёгкими шагами дошёл до проёма двери. Сегодня он входил робко и с опаской. С ним всегда так случалось, если его встречала неопределенная и новая ситуация. Он пытался увернуться от неё, думая, что Лена радостно ждёт его только с приятным. Но ситуация всё-таки взяла его в свои объятия. Лена не выглядела радостной. Она показывала Эдуарду, что чувствует себя разбитым корытом, показывала с какой-то вызывающей гордостью.

– Тебе плохо? – спросил он, медленно подходя к кровати.

Лена лежала на спине. Её тепло и мягко освещала переливающаяся как жемчужинка, бра, висевшая на стене в углу.

– Да… Весь день плохо себя чувствую.

«Просто пока я в твоей клетке. Вот и всё».

– Не знаешь, почему?

«Вот бы сейчас взять и сказать всё» – подумала она и начала рассматривать стены, чтобы не смотреть на него.

«Нет. Только не сегодня…».

– Может, не мой день. Организм что-то захотел отдохнуть.

– Весь день лежала?

– Полдня спала. Потом – просто лежала.

«Вот так… Сначала хочешь, чтобы человек обращал на тебя внимание, чтобы был диалог. Проходит время. Проходят желания. И больше ничего не нужно».

– Давай, что ли, чаю сделаем? – спросил он мягко. Его улыбка старалась выразить сочувствие Лене.

– Знаешь, я ничего не ела. И пить тоже не хочу.

– Разве так можно?! Как раз и настрой лучше станет. И энергии прибавится.

«Как бы ему объяснить, чтобы отстал, что у меня энергия есть. Но она атрофировалась именно на него…».

– Я лучше схожу на улицу.

– Одна? Ты что, Лен? – Эдуард повысил от удивления голос. – Давай я с тобой?

«Нашёл, когда паниковать. Позднее зажигание!..» – подумала она, и сердце злобно сжалось. Но лицо – спокойное и невозмутимое – её не выдало.

– Я только постою у подъезда. Ничего не случится.

Она взяла мобильный телефон, и посмотрела на дисплей.

«20:05 – неплохое время. Но его не растянешь, к сожалению».

– Воздухом подышу, – уверенно сказала она.

– Ну… ладно. Недолго только.

Лена быстро оделась, накинула лёгкий куртец.

Через 5 минут она стояла у подъезда и жадно вдыхала вечерний воздух.

«Интересно, что сейчас делает Толя?» – эта мысль-вопрос неотступно следовала за ней с того момента, как Эдуард пришёл домой. Хоть эта мысль и была за другими мыслями, как бы на заднем плане, она была главной, такой нужной. Сейчас Лена проводила аналогию:

«Бывает, что актёр, играющий второстепенную роль, приковывает к себе больше внимания, чем актёр первой роли, которому отведено большее время в фильме. Мысль о Толе играет именно такую роль».

Постояв ещё 5 минут, она завернула за дом, чтобы посмотреть на его окна. Ей нужно было узнать только одно для дальнейших действий – горит у него свет или нет.

Лена улыбнулась. Для неё окно светилось самым тёплым и добрым светом. Не медля ни минуты, Лена дошла до подъезда и, тихо ступая и крадучись, поднималась по ступенькам. Вдруг Эдуард стоит у двери, прислушивается и в глазок посматривает в ожидании? Надо было пройти быстро и бесшумно до квартиры Толи.

Всё прошло удачно. Она нажала на звонок.

Анатолий очень быстро открыл.

– Здравствуй, Толя! – улыбаясь, произнесла бледная Лена. Нервы и голодание весь день начинали «радовать» организм.

– Привет! – ответил он. – Заходи.

– Ты сильно занят? Хотя, я больше 10 минут не займу.

– Особо не занят. У тебя что-то случилось? – спросил он, усадив её на диван.

– Не могу с ним находиться. Не хочу жаловаться…

– Ты ему не рассказала?

– Нет. Не смогла. Понимаешь, у меня какая-то депрессия, внутреннее бессилие… Я сегодня ничего не сделала, что нужно было. Я не приготовила ему поесть. Он сейчас сидит дома голодный и, наверно, злой от этого. Просто лежала целый день.

– Плохо дело!.. И что он на это?

– Спросил о самочувствии, постарался поддержать. Но мне от этого ни холодно, ни жарко.

– Не кричал на тебя?

«Возможно, что её состояние на данный момент – как раз подготовка к главному» – думал он, но на душе легче не становилось.

– Нет. Всё было очень спокойно.

– Он сдержанный?

– Да. Человек-дипломат.

– Тогда можно предположить, что он более менее адекватно поступит, когда ты ему всё сообщишь.

– Спасибо, что выслушиваешь. Толь, ты мне нужен!.. – медленно сказала Лена. И все оставшиеся силы в организме создали на щеках её прекрасный, застенчивый румянец. Она вся, словно сжалась. Ещё немного и она нечаянно могла бы проговориться о своих светлых, зарождающихся к нему чувствах. Лена давно поняла, что сердце её заполняется. Заполняется по-настоящему, не то, что первый раз с Эдуардом. Она совершенно не сопротивлялась. Все замки сердца распахнула, и оно взлетело, словно бабочка, созданная для любви, мира и лёгкости. Наконец-то!..

– Это очень приятные слова! Для меня они намного сильнее, чем «Я тебя люблю!» – быстро проговорил Толя.

– Не подумай, что ты мне нужен только, когда мне плохо, как жилетка, в которую можно поплакаться. Я тебя не использую. Если честно, я даже представить себе не могла, что однажды молодой человек предложит мне помощь с пакетами, но вместе с этим начнёт забирать тяжесть и боль с души. Я смело говорю, что ты изменил течение моей жизни, – закончила она срывающимся голосом, который боялся, как и сама хозяйка.

Теперь она подняла глаза на Анатолия. Когда она говорила, то не смела смотреть на него. Девушка впервые в жизни пыталась признаться в любви. И, конечно же, боялась, как он её поймёт и, что за этим последует.

Анатолий нежно смотрел на неё и молчал.

«Интересно, правильно ли я понимаю её слова?..» -спрашивали его глаза.

– Ой… Мне пора. Почему время идёт так быстро… Мне постоянно хочется разговаривать с тобой.

– И мне, Леночка, тоже хочется с тобой говорить. По крайней мере, пока я в отпуске – могу себе это позволить.

– Можно попросить попить?

– Конечно, – взволновано и быстро он ушёл на кухню. И скоро вернулся.

– Ты бледноватая.

– Ничего не ела и не пила сегодня, – говорила Лена, медленно попивая воду из стакана.

– Что ты творишь? – отругал он её.

– Я ж говорила, что сегодня ничего не могла и не хотела, – попыталась оправдаться Лена, в душе радуясь, что её жалеют и заботятся о ней.

– Я сейчас приготовлю тебе поесть.

– Нет! – остановила она его и попросила сесть обратно. – Времени нет. Но ты подарил мне сил, чтобы я поела дома.

– Лен, я верю твоим обещаниям. Сделай всё необходимое для себя. Ещё нам проблем со здоровьем не хватало!

«Нам! Да! Мы сообщники. Мы вместе!».

– Сейчас дам тебе печенье. Поешь перед тем, как сготовишь что-то.

– Спасибо большое, – ответила Лена. И первый раз за день улыбнулась. Это была маленькая победа.

Лена подошла к окну и отодвинула занавеску. Всё то время, что Анатолий был на кухне, она стояла и смотрела на тёмное небо с тяжёлыми серыми облаками и маленькими звёздочками. Она почти не дышала. Только любовалась и думала.

– Вот печенье, – подошёл к ней Толя и протянул пакетик с печеньем.

– Толь, я редко задумываюсь о природе и космосе. Но, когда ты рядом, у меня такое странное настроение, что я начинаю думать, чувствовать в душе поэзию. Мозг и сердце совершенно по-другому говорят.

– Интересно, почему так происходит? – удивленно и серьёзно спросил он. – Я на тебя как-то особенно действую?

– Конечно же! Ты открываешь меня не только для себя. Я и себе открываюсь по-новому… Не знаю, как выразиться!..

– Не подбирай слова. Я понял. Я и сам немногословен.

– Это я заметила, – снова улыбнулась Лена, смотря на звёзды. – Как всё-таки интересно всё устроено. Вот мы сейчас стоим и любуемся ночным небом, кто-то уже ложится спать. А в других часовых поясах, далеко от нас люди просыпаются, пьют утренний кофе или чай, собираются куда-то. И всё это так цельно, зависимо, хоть и выглядит немного разрозненно. Земля вертится и вертит судьбами людей... Мало, кто из людей думает о тех, кто далеко от них. Мало, кто из людей, просыпаясь или засыпая, вспоминает, что кто-то в другой стране сейчас с другим временем суток. Мы так редко задумываемся даже о давно изученных вещах.

– Да… Ты не сказала ничего нового, но сердце забилось сильнее. Порой наши мысли будят нас от долгого сна. Кому-то мучительно просыпаться. А мне – сладко и радостно. Может, потому что я очень романтичный человек.

– Мне кажется, ты этого и не скрываешь. Мне за тебя всё сразу сказали твои картины. Они не скупились, чтобы обрисовать во всех нежных оттенках твою душу, – откровенничала Лена.

Анатолий внимательно посмотрел на неё. Он сделал жест – стремительно поднял руку – но остановил себя. Он так хотел погладить её волосы и щеку… Лена всё поняла. Его выдали глаза.

«Почему же он остановился?!» – с отчаянием спрашивала она себя. Ему она никаких вопросов задавать не стала.

– Мне надо бежать домой!..

– Поешь и ложись опять. Или почитай или посмотри что-нибудь интересное.

– Хорошо. У меня есть мечта.

– Какая?

– Что я не буду вечно убегать от тебя, как Золушка.

– И у меня есть мечта.

– Какая же?

– Пока сказать не могу. Расскажу, если всё получится.

– Ты всегда так. Скрытный, – с хитринкой сказала Лена. И быстро, но тихо-тихо помчалась по ступенькам вниз.

Толя стоял в проёме двери и устало смотрел в пустоту. Перед тем, как закрыть дверь, шепотом, с мольбой сказал:

– А я надеюсь, что ты останешься со мной навсегда, Золушка. И больше никогда не уйдешь в другую сказку…

Глава 9.

На следующее утро Лена проснулась в лучшем настроении. Душа её рвалась к Толе. Он всем сердцем заботился о ней, волновался, пытался помочь ей вырваться из того, что сковывало её свободу. Свободу?! Многие спросили бы, при чём тут свобода. Ведь Эдуард как раз полностью отдал Лене свободу на блюдечке с голубой каёмочкой, отдал ей каждый день на растерзание по собственному усмотрению. Не ставил никаких рамок. Если бы на её месте была бы другая женщина, если бы эта женщина, как Лена разлюбила Эдуарда… Вряд ли она так мучилась бы. Она могла бы с замиранием сердца встречаться в разных местах со своей новой любовью. Но Лену не устраивали такие варианты. Они не казались ей правильными, заманчивыми и радужными. Ей не хотелось копаться в грязи.

Лена спокойно лежала и рассматривала свои волосы, лежавшие чёрной паутинкой по краям подушки. Она, правда, стала романтичнее и утончённее. Многое увиденное теперь сравнивала с какими-то красивыми явлениями природы, примерами её неповторимых чудес.

«Не спорю, я читала, конечно, в книгах о любви о том, как это чувство порой может преобразить, изменить человека. Облагородить! Я изменилась. И это понял бы Эдуард и все остальные, если бы знали, о чём я думаю иногда. Мама сразу бы всё подметила. И с доброй, но настороженной улыбкой, задала бы мне главный вопрос…

Это всё потому, что я встретила своего человека. Только могу ли я надеяться, что Толя в моём лице тоже встретил своего человека?» – думала она, сладко потягиваясь и переворачиваясь.

– Пора поднимать тельце и тащиться в магазин, – разговаривала Лена с собой, поднимаясь с кровати и подходя к окну. – А погода прекрасна! – порадовалась она и возвратила занавеску в прежнее положение.

И вдруг лицо её оживилось, глаза открылись шире. Она улыбнулась и прижала палец к губам.

«Порой мысли резко на меня нападают! С грохотом сваливаются. Не буду я блюд наготавливать. Ему с его одинаковыми вечерами можно есть одно и то же. Буду готовить каждый день макароны. Просто в разном виде» – решила она, но больше ей не хотелось улыбаться. Что приготовить и как поиздеваться над человеком – дело лёгкое, не требующее особого ума и решимости. А вот сказать Эдуарду, что всё кончено между ними – слабо! Она всё прекрасно осознавала, но вечно ждала неожиданно подходящего часа «Х».

Другие люди с трудом могли бы её понять. Они только и сказали бы:

– Значит, не так ей плохо. Когда невыносимо – думать не хочется. Сразу стараешься переходить к действиям.

И в этом они были правы на все 100%.

Пока Лена не встретила Толю, она, конечно, не была счастлива с Эдиком, но для неё это была вполне подходящая и терпимая ситуация. И все её ворчания и претензии сводились к таким мыслям:

«Вот сидишь и смотришь телевизор. Идёт фильм, а потом вклинивается реклама. Столько разного предлагают тебе. От услуг, еды до средств личной гигиены. Ей всегда при этом вспоминались остроумные, грустные и правдивые стихи Эдуарда Асадова:

Аптека счастья

Сегодня – кибернетика повсюду.

Вчерашняя фантастика – пустяк!

А в будущем какое будет чудо?

Конечно, точно утверждать не буду,

Но в будущем, наверно, будет так:

Исчезли все болезни человека.

А значит, и лекарства ни к чему!

А для духовных радостей ему

Открыт особый магазин-аптека.

Какая б ни была у вас потребность

Он в тот же миг откликнуться готов:

– Скажите, есть у вас сегодня нежность?

– Да, с добавленьем самых теплых слов!

– А мне бы счастья, бьющего ключом!

– Какого вам: на месяц? На года?

– Нет, мне б хотелось счастья навсегда!

– Такого нет. Но через месяц ждем!

– А я для мужа верности прошу!

– Мужская верность? Это, право, сложно...

Но ничего. Я думаю, возможно.

Не огорчайтесь. Я вам подыщу.

– А мне бы капель трепета в крови.

Я – северянин, человек арктический.

– А мне – флакон пылающей любви

И полфлакона просто платонической!

– Мне против лжи нельзя ли витамин?

– Пожалуйста, и вкусен, и активен!

– А есть для женщин «Антиговорин»?

– Есть. Но пока что малоэффективен...