Текст книги "Танец для двоих"
Автор книги: Ольга Романовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Молодая женщина пожала плечами и невинно напомнила:
– А разве Алман шан Лар не нагибал меня над столом по вашему приказу?
Лорд Шалл побагровел и клацнул зубами.
– Госпожа Снеф! – он шипел, с трудом сдерживая гнев. – Я могу взять слово обратно, и вам придется самой решать проблему истинной сущности. И не надо лгать! Я не просил и не мог попросить адепта об изнасиловании!
– Однако попросили, – Тарья оправилась от страха, вызванного появлением темного оборотня. – Я все слышала, а Алман признался.
– Слово в слово? – глаза проректора заиндевели. – Готовы повторить под присягой и вылететь отсюда?
Оборотница промолчала, не подтверждая, но и не опровергая его версию.
– Так вот, – Норман глянул на стайку смеющихся адептов так, что они бегом припустили к учебным корпусам, спеша на пропущенный факультатив, – я просил припугнуть. Припугнуть, госпожа Снеф, изобразить намерение изнасиловать, но никогда, повторюсь, никогда, как бы я вас ни ненавидел, я не опустился бы до столь гнусного поступка. Всего хорошего!
Пылая от гнева, проректор зашагал к административной башне. Портал решил не открывать: боялся ошибиться.
– Милорд, – полетел вслед голос Тарьи, – я готова извиниться.
Норман остановился и язвительно переспросил:
– Ужели? И за что, госпожа?
– За то, что не промолчала. Язык следует держать за зубами, терпеть и решать проблемы самой. Извините и спасибо за урок. Справлюсь. Ронши не страшнее некромантов-первокурсников.
Закусив губу, Тарья шумно вздохнула и развернулась. Всегда существует план Б, и оборотница рискнет, уйдет в иной мир, рискуя никогда больше не увидеть ни Ротона, ни Мреха.
– Ладно, – пробурчал Норман и ухватил молодую женщину под руку. – Вы не в том положении, чтобы выбирать. Считайте, искуплю вину за Алмана шан Лара.
Тарья уныло поплелась вслед за ним к административной башне, поднялась на второй этаж и плюхнулась в знакомое кресло в кабинете проректора.
Норман открыл сейф и достал незапечатанный плотный конверт.
– Что это?
Наморщив верхнюю губу, оборотница в сомнении разглядывала конверт. Слишком маленький для брачного договора, слишком тяжелый для расчетного листа.
– Кольца, – равнодушно пояснил проректор и нервно взъерошил волосы на затылке. – Выбирал не я, Ариан, то есть ректор, – поправился он, – примерьте, вдруг мало или велико?
Тарья вытряхнула из конверта простенькие символы брака и потянулась за маленьким, женским. Обычная полоска металла, даже не золотая. Кольцо оказалось чуть велико, но оборотница не придала особого значения: все равно она не станет носить его постоянно.
– Сойдут? – Свое проректор даже не примерил.
Оборотница кивнула.
– Тогда слушаю.
Норман сел, откинувшись на спинку кресла, и сцепил руки на затылке. Хотелось положить ноги на стол, но это, пожалуй, слишком.
– Все просто, – Тарья почти полностью скопировала его позу; выражение лица говорило: «Не выиграешь!». – Мы заключим брачный контракт. Собственно, условия просты: никаких супружеских отношений, раздельное проживание, расторжение союза через полгода, или когда опасность минует. Никаких денег не нужно, я неплохо зарабатываю. Гуляйте, спите, с кем хотите. Я тоже могу спокойно заводить отношения.
Проректор хмыкнул и покачал головой.
– Вношу коррективы. Жить отдельно, деньги – согласен, но вот в отношения придется вступить.
– Прокляну «Прощальным поцелуем», – мрачно пообещала оборотница.
– Тарья, – вздохнул Норман, – это не моя прихоть. Вам ли не знать, как мы различаем запахи. А теперь представьте, кто поверит будто…
– Прокляну! – стиснув зубы, повторила молодая женщина. – Вы опытный маг, вот и подумайте, как решить проблему. Или много желающих возиться с юными недорослями?
Проректор мысленно выругался. Ни одна особа не истрепала ему столько нервов, сколько Тарья Снеф. Теперь еще жениться на ней! Хотелось выть, ворваться в кабинет к другу и «поблагодарить» за чудную идею.
– Хор-р-рошо! – засопел Норман. – Вы меня не привлекаете, госпожа Снеф, ничего не теряю. Вот бумага, – он достал чистый лист бумаги, – составляйте проект договора. Нам назначено на шесть вечера.
– Уже? – испуганно захлопала глазами Тарья.
– Раз Арон Ронш вышел на след, тянуть опасно. Ну же, госпожа Снеф, решайтесь! Где еще вы найдете такого идиота? – устало, устав сердиться, ухмыльнулся проректор.
Арон Ронш.
Сердце ухнуло и, упав на пол, разбилось.
Тарья переменилась в лице и, хватив ртом воздуха, резко наклонилась вперед. Она задыхалась, тонула в море бесконтрольного страха.
Бабушка мертва. Ее убили по приказу императора соседнего государства. Отец пропал, едва стало известно, на ком он женат. После выяснилось, его убили Ронши. Мать успела подменить дочь на чужого ребенка и ушла в другие миры, чтобы никогда не вернуться. Скорее всего, она и та, настоящая, Тарья Снеф погибли – слишком легко помешать, слишком легко ошибиться. И бабушка больше не чувствовала связи с дочерью. А после… после сама она ушла в мир иной.
– Все в порядке? – Норман встал и встревоженно склонился над Тарьей. – Воды?
Оборотница покачала головой и сдавленно пробормотала:
– Минутная слабость.
– Что там с Роншами?
Проректор понял, дело намного опаснее, нежели казалось. Тарья Снеф – решительная женщина, но она до дрожи боялась главы темных оборотней. Нужно расспросить секретаря ректора, поболтать с самим лордом ти Онешем и спроецировать магическую копию разговора. Она позволит увидеть мимику, прочитать эмоции по положению тела.
Поколебавшись, лорд Шалл обнял будущую жену. Та мгновенно напряглась и уперлась ему руками в грудь.
– Не переигрывайте! – потребовала она. – Я приду к шести. В ратушу, верно? – Проректор кивнул. – Давайте быстро составим договор и разойдемся.
– Может, обойдемся без огласки наших… эмм… странных пристрастий? – Норман выпрямился, но садиться не стал, облокотился о стол. – Я хоть и Шалл, но порядочный.
Тарья придерживалась другого мнения, хотя, по сути, подобный брачный договор может стать обвинением, козырем в рукаве темных оборотней. Стоит им вчитаться в пункты, как иллюзия супружества распадется. Придется положиться на честное слово проректора и устно обговорить условия, когда как на бумаге все будет традиционно, чтобы Ронши не подкопались.
– Хорошо, – минутная слабость улетучилась, оборотница вновь стала собранной, серьезной, – вы правы, лучше не дразнить судьбу. Я подпишу стандартный договор, чтобы не порождать лишних слухов, но отношения построим иначе. Итак, обсудим условия. Во-первых, брак фиктивный.
– Разумеется, – кивнул Норман. – Делать вас полноценной леди Шалл я не собираюсь.
– Взаимно, – холодно улыбнулась Тарья. – Без обид.
– Того же мнения, – кивнул лорд Шалл и рассмеялся. – Хоть в чем-то мы солидарны! Некоторое время придется пожить вместе. Сами понимаете, странно, если молодожены сразу разбегаются.
– Согласна, – неохотно пошла на уступки оборотница. – На людях – вместе, ночью – вы у себя, я у себя.
– Что-то еще?
– Только одно: вы не мой муж, я не ваша жена.
Проректор кхэкнул. Похоже, ему предстояла сложная ночь и не менее сложные дни. Нужно запастись терпением и бутылками с любимым вином.
ГЛАВА 7. Брачная ночь
Бракосочетание проводили в ускоренном порядке, без соблюдения традиций рас молодоженов и торжественной церемонии. В качестве свидетелей выступил ректор и незнакомая лорду Шаллу женщина, судя по росту и комплекции, тоже демоница. Он мысленно поблагодарил друга за то, что тот не взял Малицу. При всех достоинствах супруга руководителя академии обладала одним существенным недостатком – болтливостью. Учитывая, как ее подмывало женить шафера мужа, сохранить брак втайне она бы точно не смогла, а Тарья предпочла бы не посвящать в него посторонних. Вот если вновь объявятся Ронши, придется, так же никаких поздравлений и пожеланий счастья от коллег и адептов.
Норман явился раньше невесты и успел поговорить с клерком. За пару монет тот согласился обойтись без певчих. Проректор сослался на чувствительность будущей жены и ее усталость от дальней поездки: де от шумных звуков у нее разыграется мигрень.
– До сих пор поверить не могу, что ввязался в авантюру! – лорд Шалл мерил шагами вестибюль, изредка посматривая на часы. – Жениться!
Он произнес это слово с нескрываемым ужасом и презрением.
– Ты не женишься, – напомнил ректор, – а всего лишь играешь в мужа.
– Всего лишь! – передразнил Норман. – Кольцо настоящее, запись в книге регистрации тоже. Спасибо, без гостей и небес.
– Да не волнуйся! – лорд ти Онеш успокаивающе хлопнул друга по плечу. – Потом разведешься. Учитывая требования госпожи Снеф, еще вновь окажешься холостым. Сам знаешь, без супружеских отношений брак считается недействительным.
– Знаю, – скривился проректор, – только Ронши оборотни. В этом-то загвоздка! Я с трех шагов скажу, кто с кем встречается, понимаешь?
Оба приуныли. Блестящая идея утратила лоск и превратилась в очередную проблему.
Свидетельница в разговор не вмешивалась, скромно стояла в сторонке и занималась ногтями. Казалось, происходящее ее вовсе не волновало.
– Ну, – неуверенно начал лорд ти Онеш, – она не такая страшная…
– Закрой глаза и сделай, да? – кисло усмехнулся Норман и опустил голову. – Придется. Но, учти, больше пары раз не смогу, если, разумеется, договорюсь с фурией. Она ведь сдержит слово, проклянет.
Лицо ректора помрачнело. Он успел познакомиться с проклятиями и помнил, как тяжело они снимаются, особенно если создатель вложил в них душу. Что-то подсказывало, Тарья Снеф все делала на совесть.
Наконец появилась невеста, и разговоры смолкли.
Тарья вошла в ратушу с высоко поднятой головой и мельком кивнула проректору. Вопреки логике, она подошла не к нему, а к главе академии и попросила разрешения поговорить с ним наедине:
– Всего пару минут.
Лорд ти Онеш согласился и отошел, оставив друга раздраженно кусать губы. Похоже, поступок будущей фиктивной супруги лишь повысил градус неприязни между парой.
– Я хочу, чтобы вы стали гарантом обещаний лорда Шалла, – торопливо зашептала Тарья. – И желаю увериться, что меня не уволят из академии, не лишат комнаты, жалования и прочего.
Ректор тяжко вздохнул и заверил, в жизни оборотницы ничего не изменится, а Норман не намерен создавать семью.
– Просто чудесно! – просияла молодая женщина. – Вы несказанно меня обрадовали!
Улыбаясь, Тарья вернулась к лорду Шаллу, бесстрашно, словно взаправдашняя невеста, взяла за руку и объявила:
– Можем начинать!
Норман вознес молитву первопредку и повел суженную к заметно нервничавшему клерку. Тому не терпелось к семье, к камельку, а не ждать, пока странная парочка выяснит отношения.
Ради торжества Тарья принарядилась, то есть купила новые перчатки и подержанное пальто на выданный аванс. По сравнению с ней лорд Шалл выглядел франтом. Он чисто выбрился, сменил куртку на длинное, кашемировое пальто. Образ дополнял длинный, небрежно закинутый на плечо шарф и капля одеколона. Обычно Норман не душился, ограничивался лосьоном для бриться, только по случаю балов, но тут решил сделать исключение. Словом, Тарья на его фоне выглядела замухрышкой, особенно под иллюзией пухленькой брюнетки.
– Ну как, милая, не раздумала? – лорд Шалл погладил пальчики невесты, умело изображая заботу.
– Нет, милый, – столь же приторным голосом отозвалась оборотница.
– Вот и славно! И без капризов! – чуть слышно пригрозил проректор. – Брошу без сожаления.
Молодая женщина скривила губы и с деланной улыбкой поправила шарф мнимого суженного.
– Смотрю, принарядились! – прошипела Тарья. – Как на праздник.
– Статус, знаете ли, – пожал плечами Норман и сделал знак служащему начинать. – А ведь мне вас еще целовать, – напомнил он и оскалил зубы в излучавшей угрозу улыбке. – И ведь я поцелую, госпожа Снеф.
Оборотница фыркнула. Вот еще, он не выведет ее из себя. Подумаешь, поцелует! Никто не умирал, и Тарья не умрет. Закрыть глаза, задержать дыхание и сразу отстраниться.
Перед клерком мэрии они предстали словно голубки. Пальцы переплетены, хотя перчатки не сняты. На лицах – фальшивая радость, прячущая волнение.
Может, Тарья бы отказалась от фарса с замужеством, если бы не Арон Ронш. С помощью водных она навела справки и узнала, что в лучшей гостинице Ротона поселился подозрительный тип. Крохотная элементаль описала его, и у оборотницы засосало под ложечкой. Пусть она никогда не видела главу темных собратьев по расе, но он слишком походил на Сельфа, только постаревшего. Прибавить манеры, тон, с которым постоялец разговаривал с обслугой и подозрительное нежелание встречаться со стражами закона, и сомнения отпали.
В итоге Тарья упросила местную водяную, благо рядом с Ротоном протекала река и таковая нашлась, купить для нее одежду, а сама тряслась, рисуя на доске классификацию проклятий.
Оборотница искоса глянула на проректора. Он все еще держал ее за руку. Сосредоточен, поднял подбородок, вытянул шею, делает вид, что слушает, или действительно слушает нудную речь о верности, долге и любви. Тарья дернула локтем, и Норман отпустил ее пальцы.
– Вы станете заключать брачный договор? – донесся сквозь вату вопрос клерка.
– Да.
– Нет.
Нестройно ответили жених и невеста.
Свысока глянув на Тарью, проректор извлек из-под жилета сверток и разложил на столе, рядом с книгой записей браков и разводов. Клерк извлек пенсне и, подслеповато щурясь, изучил документ, после кивнул:
– Полностью соответствует законодательству Империи раздолья. Желаете подписать?
Норман кивнул и принял из рук чиновника перо. Быстрый росчерк, и лорд Шалл протянул Тарье орудие заключения сделок. Железный кончик и потрепанное от частого использования оперение.
Оборотница не спешила подписывать. Она не столь глупа, чтобы согласиться на неизвестные условия. Тарья потянулась к брачному договору, внимательно прочитала и кивнула. В случае развода каждый остается при своем, никакой супружеской доли, а так обычный контракт, который заключали сотни пар. Успокаивало, что все – лишь видимость, формальность, если, разумеется, лорд Шалл не забудет о договоренностях.
– Вот, – молодая женщина протянула подписанный документ. – Еще какие-то формальности?
Она изображала нетерпение невесты, обычное в подобной ситуации. На самом деле Тарья боялась, что в ратушу ворвется Арон Ронш, отряд стражи – кто угодно, и поволокут ее к выходу.
Оборотница бездумно повторила слова клятвы и сняла перчатку. Рука немного тряслась, когда Норман надел кольцо. «Мог бы аккуратнее!» – подумала Тарья. По ее мнению, он едва не оторвал ей полпальца. Однако клерк ничего не заметил, во всяком случае, смотрел столь же безразлично.
Окольцевать Нормана вышло со второй попытки: Тарья никак не могла примериться. Она злилась на себя. Стоило потренироваться!
– Объявляю вас мужем и женой, – заученно повторил чиновник и разрешил скрепить брак поцелуем.
Тарья обернулась к… супругу и закатила глаза. Ну давай!
Норман наклонился и едва коснулся ее губ, чтобы тут же отстраниться.
Молодые подвинулись, чтобы позволить свидетелям окончательно узаконить брак. Те не стали медлить, и уже через пару минут квартет вышел на свежий воздух.
– Ну, как ты себя чувствуешь? – ректор похлопал друга по плечу.
– Хреново, – признался лорд Шалл, – хочу напиться.
– За этим дело не станет. Приглашаю всех. За мой счет.
Свадьбу отмечали там же, куда некогда глава академии приглашал Малицу, только теперь влюбленная пара отсутствовала. Танцевали тоже не молодожены, а ректор с демоницей. Новобрачные сидели, набрав в рот воды, каждый ковырялся в своей тарелке. Тарья встревоженно прислушивалась, Норман мрачно крутил кольцо на пальце. Пару раз выпили, только игристое вино не шло. В итоге, кое-как дотерпев до десяти, отправились по домам.
Ректор открыл портал для демоницы, а новоиспеченная чета Шалл пошла хрустеть снегом по дорожкам парка.
– Похолодало! – растерянно пробормотала Тарья.
– Обычное дело. Перед весной часто мерзнут птицы. Сплетен не боитесь?
– А? – оборотница недоуменно взглянула на него.
– Прислушайтесь, – посоветовал лорд Шалл.
Оборотница последовала его совету и с проклятием затерялась среди кустов. В сапожки тут же набился снег, юбки промокли, но все лучше, чем попасться на глаза загулявшим адептам. Проректор с привычной строгостью отчитал их и напомнил о комендантском часе.
Через пару минут аллея вновь опустела.
– Выходите, – насмешливо позвал Норман. – Они стремглав к общежитию припустили.
– Вы авторитет! – в голосе Тарьи мелькнуло уважение. – Свою должность занимаете.
– А! – отмахнулся проректор. – Не подлизывайтесь, миледи. А место… Я бы предпочел остаться деканом, но другу понадобилась помощь, не смог отказать. Ко мне? – Он вопросительно поднял бровь?
Оборотница вздрогнула и часто заморгала.
– Ну не сразу же расходиться, как-никак сегодня поженились.
– Хорошо, – сдалась Тарья.
Ей внезапно захотелось выпить. Именно теперь, а не в ресторане, где протяжно пела эльфийка-полукровка, и кружились пары. Там желудок Тарьи сводило от волнения, теперь, в тихом парке академии, оно немного отступило, вернув аппетит и жажду хоть немного расслабиться.
В квартиру вошли через черный ход – Норман первым, фиктивная супруга на шаг позади.
Вспыхнул свет, озарив уже знакомую Тарье кухню. Оборотница в нерешительности замерла на пороге. Может, стоит попрощаться и сразу уйти к себе? Только без вина она вряд ли заснет.
– Не стесняйтесь, жена! – с издевкой произнес Норман и захлопнул дверь за ее спиной. – Располагайтесь, готовьтесь.
– К чему? – нахмурилась Тарья, заподозрив неладное.
– К первой брачной ночи, – ошарашил лорд Шалл и неторопливо повесил пальто на вешалку.
Молодая женщина едва не рухнула на пол и, судорожно пододвинув стул, села, чтобы разразиться гневной тирадой. В конце, раскрасневшаяся, она напомнила:
– Насчет проклятия я не шутила.
Норман оперся о спинку стула позади плеч вмиг напрягшейся жены и вкрадчивым шепотом напомнил:
– Обоняние. Ронши сразу поймут. Ну же, всего один раз, – он наклонился ниже, нервируя дыханием. – Обещаю не орать и забыть про обман. Я умею, миледи.
– Не сомневаюсь, – кончики ушей оборотницы порозовели.
Сердце вновь убыстрило ход, рука потянулась к губам.
Первый поцелуй в ее жизни. И с кем – с несносным начальником! К счастью, он ничего не понял, а то наверняка ответил колкостью и обкусал все губы из вредности.
Но тут… Сказать или промолчать?
– Нет, – жестко ответила Тарья и встала. – Договоренности нужно соблюдать. Доброй ночи, милорд.
Она едва подавила желание снять кольцо и бросить на стол, остановила только близость Арона Ронша. Кто же ее продал? Не мог темный оборотень так быстро найти Тарью. Она постаралась, путала следы, проявила чудеса маскировки. Вот и теперь служащий мэрии видел пышечку-брюнетку, которая даже отдаленно не напоминала оборотницу. Со стороны – чистокровный человек, оборотни редко доводят тело до столь запущенного состояния.
– Та-а-арья! – укоризненно протянул Норман и, поймав руку жены, чопорно ее поцеловал. – Уговор уговором, но для чего вы брак заключали? Отмучились и живите спокойно, дразня Роншей кольцом на пальце.
Вместо ответа оборотница забормотала слова проклятия второго уровня, но в последний момент раздумала, не стала насылать на нежданного супруга головную боль.
Лучше признаться, иначе лорд Шалл продолжит подтрунивать, приставать. Он кобель, это дело принципа. Просто так, от скуки, чтобы показать свое превосходство. О, у проректора найдется много поводов для мелочной мести!
– Право слово, – Норман начал терять терпение, – можно подумать, я жажду затащить вас в постель! Вы взрослая женщина, Тарья…
– Я не женщина, – выдала страшную тайну оборотница.
Лорд Шалл заморгал, потом, нахмурившись, переспросил:
– Что?
– Я девственница и желаю ей остаться, – гордо задрав подборок, выпалила Тарья. Оказалось, не так уж это тяжело.
Чтобы усилить эффект, она добавила:
– И намерена сохранить чистоту до конца жизни.
Тарья не лукавила. В ее планах мужчина не значился, особенно такой, как лорд Шалл – залетный муж на два месяца.
Норману резко захотелось выпить. Он хлопнул дверцей шкафчика и достал бутылку.
Девственница? В таком возрасте?!
– Вы шутите? – лорд Шалл все еще надеялся.
Тарья покачала головой.
– Вам ведь уже!.. – А действительно, сколько ей лет? – Словом, вы не похожи на юную адептку.
– И что? – взвилась оборотница и пожалела о неоформленном проклятии. – Имею полное право.
Проректор шумно выдохнул. На его памяти не было ни одной женщины, которая столь яростно по непонятной причине держалась за статус девицы. Однако Тарья права, личный выбор каждого, с кем спать и спать ли.
– Извините, – он хлебнул прямо из горла.
Вот ведь! По меркам оборотней, Тарья давно совершеннолетняя, но каким-то непостижимым образом умудрилась обойти стороной чувственную сторону жизни. Наверное, из страха. Тяжело думать о любви, когда постоянно боишься смерти.
Проректор достал бокалы и разлил вино. Разговор предстоял долгий и трудный, без рубинового напитка не обойтись.
– Тарья, – Норман старался говорить как можно мягче и протянул жене фужер, – тогда нам тем более придется. Я… – вздох, – я теперь понимаю, отчего от вас пахнет медом. Грешил на мыло, духи, отбрасывая очевидное, только Роншей не проведешь. Брак недействителен, если жена… Словом, один раз придется.
Помедлив, оборотница приняла бокал, но пить не стала.
– Нет, – ответ остался прежним.
– Тарья, я осторожно, в темноте. Можете даже сорочку не снимать, – убеждал проректор.
О, если бы он мог повернуть время вспять, Норман ни за что бы не надел кольца.
– Кьядаш, Тарья, можно подумать, мне это нужно! – взорвался лорд Шалл. – Меньше всего на свете я хочу спать с девственницей. И уж еще меньше – по расписанию. Перестаньте блажить! Быстро, не больно, зато останетесь живы.
– Через-мой-труп! – оборотница сложила неприличную фигуру из пальцев, залпом осушила бокал и всучила мужу. – Доброй ночи, милорд. Меня в вашей постели не будет никогда. Лучше снова в бега.
Уже в дверях она поставила финальную точку, с чувством припечатав:
– Кобель!
Норман не выдержал, вскипел. Он честно пытался держать себя в руках.
– Леди Тарья Шалл, я вас не отпускал, – догнал Тарью в коридоре ледяной голос супруга. – Как ваш начальник, вынужден поставить вопрос о служебном соответствии. Публичные слушанья проведем завтра. Теперь все. Свободны.
Оборотница нахмурилась, замотала головой.
Какие публичные слушания? Он собрался посвящать всех в подробности несостоявшейся первой брачной ночи?
Желание разобраться заставило Тарью вернуться, только вот впускать ее не желали, пришлось барабанить в дверь. Наконец она отворилась, и молодая женщина самым постыдным образом повалилась на пол, к ногам супруга.
– Слушаю.
Тот и не подумал помочь встать.
– Хотела выяснить, какие пункты Устава нарушила.
Тарья поднялась, отряхнулась и демонстративно села.
– Я опасаюсь за ваш рассудок, – Норман говорил на редкость спокойно. Налил себе бокал, выпил, равнодушно скользнул взглядом по напряженному лицу собеседницы. – Немотивированная агрессия, фобии, опасность для общества. Маги требуют особого контроля, особенно владеющие опасными знаниями. Вы неоднократно грозились причинить мне физический вред, оскорбляли – полагаю, довольно для расторжения договора.
– Рабочего или брачного? – хмуро уточнила оборотница и поправила сползшее кольцо.
– Первого. По второму я связан словом, хотя, не спорю, предпочел бы жить с вами в разных частях империи. Но ничего, – обнадежил проректор, – пара месяцев и развод.
Тарья угрюмо молчала. На лбу залегли продольные морщины. Она усиленно думала, искала выход из сложившейся ситуации.
– Я приношу глубочайшие извинения, – сдавленно пробормотала оборотница, пересилив себя. – Согласна отработать. Полагаю, ассистенты нужны.
– Нужны, – не стал спорить Норман и покачал вино в бокале. – Только я вас не возьму. Не люблю истеричек.
– Я не истеричка, просто… Вы с первой минуты ненавидели меня, милорд, – грустно усмехнулась Тарья, внезапно ощутив себя безумно одинокой. Маскировка давила, и оборотница пустила по телу искрящуюся дымку, вновь обретя истинный облик. Так хотя бы легче дышать. Нервы, конечно. – Клан и еще раз клан. Строптивая девица не желает замуж, строптивая девица едва не стала причиной войны, прячется под иллюзией, нагло просит место, а теперь еще и в постель не желает. Как же, милорд, сжалился, а неблагодарная опять показала зубы! – едко закончила молодая женщина.
На кухне ненадолго воцарилось молчание, потом лорд Шалл подтолкнул оборотницу к спальне:
– Пойдем!
Тарья не шелохнулась. Добела сжав сцепленные пальцы, она словно взросла в пол.
Вот и фамильярное «ты»!
– Страшно? – неожиданно спросил Норман и поморщился. Мысль о том, что его считали насильником, отравляла сознание. – Да не стану я! Мое дело предупредить, твое – отказаться. Только ночевать придется в одной постели, чтобы пропитаться запахом.
Сообразив, о чем идет речь, оборотница кивнула и сняла пальто.
– Надеюсь, в академии мало оборотней, – перчатки полетели на полку. – Иначе не отмоешься.
– Промолчат, – заверил проректор.
Оборотни имелись, но на других факультетах. Некромантию его раса не жаловала, только полукровки, однако они безопасны, не учуют.
Вспомнив об обязанностях хозяина, лорд Шалл предложил чаю:
– Мне показалось, вы дрожали. Или от напряжения?
– От него, – призналась Тарья и пожаловалась: – Даже горло саднит.
– А не надо было кричать, – назидательно заметил Норман, но чайник таки поставил. – Теперь все общежитие в курсе нашей бурной супружеской жизни.
Оборотница коротко рассмеялась.
– Истерички, они такие. Можно осмотреться? С утра мне нужно быстро уйти…
– Конечно. Что-то принести? Любимую книгу или шаль?
Молодая женщина покачала головой и не стала уточнять, каким образом проректор собирался проникнуть сквозь запертую дверь. Явно магическим и незаконным образом.
Квартира произвела на Тарью благоприятное впечатление. Пусть она в ней второй раз, но прежде мысли занимала не обстановка. Ничего так для холостяка, учитывая, что площадь казенная.
Норман застал жену в спальне и протянул чашку чая. Они стояли возле кровати – символично.
– Новое белье? – изогнула бровь Тарья и покосилась на атлас нежно-сиреневого цвета.
Вряд ли проректор питал любовь к пастельным оттенкам, значит, выбирал для женщины.
– Как-никак, у меня сегодня свадьба, – приглушенно рассмеялся лорд Шалл. – Конфеты?
Он тоже испытал облегчение, немного расслабился. Без «колючек» Тарья производила благоприятное впечатление, во всяком случае, с ней можно разговаривать. Другое дело, истинная Хранительница безумно далека от воспитанниц пансиона, в котором они впервые встретились. Как только умудрялась сдерживать характер?
– Спасибо, не люблю сладкого.
Тарья хлебнула чаю и одернула платье, которое не сидело на новой фигуре: одновременно широко и коротко.
– Да снимите вы его, не мучайтесь! Я выйду. В умывальной комнате найдется чистый халат.
– Так, – оборотница поставила чашку на прикроватный столик, – давайте сразу обговорим…
– Лучше обнаженной, – без слов догадался о сути вопроса Норман, – но в свете ваших убеждений оставьте сорочку. И заранее приготовьтесь к некоторым неудобствам: сымитировать близость нелегко.
– Мы говорили о запахе, – напомнила Тарья и вновь ушла в глухую оборону. – Обнимать можете, сколько угодно, а вот куда и как класть руки, решаю я.
Лорд Шалл пожал плечами. Он не собирался спорить.
– Вернусь через полчаса, располагайтесь.
И проректор скрылся в черном прямоугольнике телепорта.
Тарья в нерешительности замерла на пороге ванной. Сначала она думала только умыться, но затем решила залезть по душ, благо он тут имелся, не чета недоразумению в ее умывальной. Быстро раздевшись, оборотница крутанула вентили и подставила лицо теплым струям. Они смывали воспоминания трудного дня, только вот не разрешили сомнения.
С одной стороны, лорд Шалл прав, им лучше заняться любовью. В первый и в последний раз, чтобы сделать брак действительным, поставить метку. С другой, существует мыло, духи – десятки способов обмануть Роншей. Тот же проректор изначально не раскусил ее тайну.
Она не могла. Думала и понимала: дернется, закричит, проклянет.
Страшно и не хочется. Раз так, зачем себя заставлять? Муж тоже не горит желанием, да и вряд ли стал бы возиться. У него любовница, а тут из чувства долга, быстро, болезненно. Словом, решено.
Обернувшись полотенцем, Тарья шагнула на холодный пол и подняла нижнюю сорочку. Быстро облачившись в нее, оборотница растерла мокрые пряди и, накинув халат, скользнула обратно в спальню. Норман еще не вернулся, и она смогла беспрепятственно лечь в постель.
Белье оказалось приятным на ощупь. На такое действительно можно уложить молодую жену.
Заерзав, Тарья улеглась на боку, лицом к двери. Вот она отворилась, явив… Нормана Шалла в халате, который он явно позаимствовал у друга. От предчувствия, что больше на нем ничего нет, у оборотницы засосало под ложечкой, и она зажмурилась.
У проректора хватило такта погасить свет, а у Тарьи не достало смелости открыть глаза. Смешно, но она стеснялась и боялась увидеть обнаженного мужчину.
Кровать прогнулась, и оборотница отползла к самому краю, чтобы в любой момент сбежать.
– Хватит уже, Тарья! – недовольно засопел Норман. – Давайте покончим с дурацкими запахами и спать. Мне рано вставать. Завтра поужинаем, обговорим условно совместную жизнь.
Помедлив, молодая женщина переползла к нему.
Так и есть, обнаженный. Может, она не видит, но чувствует.
Щеки покраснели.
– Ох уж эти девственницы!
Проректор обнял, прижал спиной к себе. Одна рука легла на грудь, другая – на живот. Повинуясь воле Нормана, Тарья сплела их ноги. Крайне непристойная поза! Осталось только чуть выше задрать сорочку и качнуться назад… Однако Норман не собирался приставать, всего лишь погладил, очертив линию бедер.
– Думаю, достаточно, – удовлетворенно пробормотал он и зевнул. – Спокойной ночи!
– А вы точно заснете? – подозрительно поинтересовалась Тарья и приподнялась на локте, укрыв фиктивного мужа водопадом волос. – Ну, рядом с женщиной, – смущенно пояснила она.
– Засну. Меня категорично отшили, пообещали проклятие. Или, – с легкой игривостью поинтересовался Норман и убрал волосы с лица, – крепость передумала?
– Нет! – резко ответила оборотница и плюхнулась обратно. – Я со случайными мужчинами не сплю.
– Вот и я тоже не занимаюсь любовью со случайными женщинами.
Вопреки опасениям, Норман быстро засопел. Его дыхание щекотало кожу, рождая стыдливые мурашки. А еще руки… Хотелось сбросить их, отодвинуться, но нельзя, и Тарья стоически терпела.
Утро застало ее в одиночестве – как и обещал, лорд Шалл рано ушел.
