Текст книги "Танец для двоих"
Автор книги: Ольга Романовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
В устах леди Шалл подобное оскорбление звучало похвалой. Кто-то сумел переплюнуть саму Эллу Шалл!
Тетка и племянник прошли в покои главы рода и расположились в гостиной. Она ничем не отличалась от прочих подобных комнат в богатых домах: большой камин, мягкая мебель, только на стенах вместо картин охотничьи трофеи. Вопреки общественному мнению, оборотни не чурались убивать волков, чей облик принимали во второй ипостаси, вот и теперь Элла обернула ноги мягкой шкурой. Вторая досталась Норману.
Хлопок в ладоши, и заплясало веселое пламя.
В дверь постучались, и служанка проворно принесла выпивку и закуску: все то же подогретое вино с пряностями и тонко нарезанную ветчину.
Леди Шалл заговорила лишь тогда, когда смолкли шаги. Пригубила из кованого кубка и начала издалека:
– Надеюсь, интересы рода для тебя не пустой звук.
– Как видишь, – передернул плечами Норман и потянулся за ветчиной.
Любую беседу, особенно с теткой, лучше вести на сытый желудок, а то испортит аппетит.
– Тогда найди ее! – сверкнула глазами Элла.
Унизанные кольцами пальцы сжали кубок так, что, казалось, он погнется.
– Кого – ее? – проректор во всем ценил ясность.
– Тарью Снеф! – раздраженно выпалила оборотница и оставила-таки кубок в покое. – Она сбежала со свадьбы! Какой позор! – обхватив голову руками, простонала леди Шалл.
Норман присвистнул.
Воистину, для оборотней подобное – чрезвычайное происшествие. Браки заранее обговаривались, составлялись контракты, тщательно выверялись доли жениха и невесты – словом, дело нескольких месяцев. Против воли не выдавали: слишком много мороки извиняться перед несостоявшейся родней. Девушек в случае упорства уговаривали – и тут…
– Снеф… – проректор задумался, перебирая в памяти все боковые ветки рода Шалл. – Они наши шестиюродные братья, верно?
– Верно, – хмуро подтвердила Элла и залпом осушила добрую половину пряного напитка. – Тарья – младшая в ветви. Сам понимаешь, бесприданница, нечего нос воротить.
– Бесприданница? – Тетка лукавила, кое-что за душой Снефов имелось.
– Ой, Норман, – наморщила нос оборотница, – таких девчонок полный род! Она не леди, мать – учительница в местной школе, отец в Особой службе следопытом. Какой достаток! Я, как глава клана, взялась устроить судьбу девчушки, нашла жениха… Богатого, знатного, из соседнего рода. Он, как ее увидел, заявил: «Хочу!» А потом…
Хозяйка замка устало махнула рукой и, надев маску, абсолютно спокойно приветливо предложила, подняв кубок:
– Ну, за встречу?
Проректор выпил и откинулся на спинку дивана, сложив руки на груди. Похоже, тетка собиралась переложить на племянника розыск беглянки, только вот поиски – не его забота.
– Если она что-то украла, обратись к властям. В конце концов, у нее есть жених, раз уж так любит, пусть не воет в углу.
Лорд Шалл досадовал на родственницу. Из-за нее он перенес важный практикум со старшекурсниками, передал все лекции аспирантам, а тут девица!
– Честь рода Шалл… – нахмурившись, начала Элла.
– … никакого отношения ко мне не имеет, – закончил за нее Норман. Право слово, это уже не забавно! – Да и не посягал на нее никто. Подумаешь, сбежавшая невеста!
Леди рывком поднялась на ноги и нависла над племянником. Льдистые глаза сузились, но больше ничем глава клана не выдала возмущения. Она привыкла к безоговорочному подчинению, а тут племянник скалил зубы.
– Не отдам Марику! – пригрозила она.
– Сядь лучше, – Норман и бровью не повел. Жениться на двоюродной сестре и принимать бразды правления он не планировал, вот еще! – Они ноту протеста прислали?
– Хуже! – мигом поникла тетка и опустилась на диван, нервно барабаня по подлокотнику. – Говорю же, я поручилась, деньги вперед взяла…
– И? – проректор понимал, Элла чего-то недоговаривает.
– Потратила, – вздохнула оборотница и потянулась за остатками вина в кувшине. – Теперь подаст в суд, а сам понимаешь, потеря репутации хуже смерти. Девчонка, к слову, в опасности. Арон – мужчина крутой, раз Тарья оскорбила сына, рискует лишиться шкуры. Словом, – она кисло улыбнулась, – некромант бы не помешал.
Проректор напряженно молчал, обдумывая ситуацию, а потом взорвался, позабыв о старшинстве.
– О чем ты только думала?! – бесновался он, не в силах стоять, расхаживая по комнате. – Кому невесту нашла? Они же темные! Арон Ронш и тебе отомстит, да так, что деньгами не откупишься. Соседний род! – Норман ударил кулаком по столу. Кубки жалобно зазвенели. – С какой стороны соседний?
– С той! – Элла обнажила зубы в угрозе. – Не смей говорить со мной в таком тоне, не адептка!
– Ума столько же, – буркнул Норман.
Леди побледнела. Ногти впились в ладони.
Вырос племянник, научился дерзить. А что, если от клана откажется?
Вопреки ожиданиям, оборотница не перешла на крик. Пару вздохов, и прежняя ледяная леди грациозно разлеглась на диване, закинув ногу на ногу. Она не соблазняла – показывала, кто командует, а кто подчиняется. Дальнейшие слова стали логичным продолжением:
– Ты ее найдешь, Норман, и приведешь сюда. Живую. Приказываю именем рода.
Проректор шумно выдохнул воздух.
Недаром тетка удержалась у власти, вот и теперь вытащила козырь. От личной просьбы он мог отказался, от требования рода – нет, под угрозой изгнания. Безусловно, Норман не погиб, оказавшись без поддержки семьи, но, как всякий, предпочитал сохранять с ней добрые отношения.
– Хорошо, – неохотно согласился он и подошел к окну. За ним раскинулась бесконечная лесистая долина, куда ни глянь, сплошной снег и макушки вековых елей. – Рассказывай!
– Скорее, показывай, – тетка довольно улыбнулась и, сев нормально, доела ветчину. – Тарья сбежала из девичьей, где ее готовили к обряду. Там сохранился запах, может, еще что по магической части. Служанка проводит.
Элла хлопнула в ладоши.
Дверь отворилась, и вошла та же девушка, которая приносила еду и напитки.
– Отведи племянника в девичью, – распорядилась леди Шалл. – Надеюсь, его комнаты готовы?
– Конечно, госпожа. Слушаюсь, госпожа.
Юная оборотница стрельнула глазами на Нормана и улыбнулась. Еще одна. Порой проректору хотелось выть в голос, будто обыкновенному волку. Отчего в Мрехе каждая считала своим долгом попробовать залезть к нему в постель? Хотя понятно почему: второй по старшинству в клане, холостой, при должности, маг, вот и старались девочки. Не иначе, придется запечатать двери и окна, а то проснешься женихом. С тетки станется. За сегодняшнее она и не такую свинью подложит. Но Марику… Когда Норман услышал, едва не лишился дара речи. Так вот зачем его звали на посвящение! Хотели, чтобы пошел по стопам друга: у того с Малицей тоже огромная пропасть в возрасте, только у них любовь, а тут – равнодушие и страх. Не желал проректор ни себе, ни девчонке постылой судьбы. Теперь, вроде, кончено, Элла обиделась, однако прочих обитательниц замка надлежит опасаться.
Девичья находилась в сердцевине замка, чтобы будущая жена никуда не сбежала. Тут не было окон, всего одна дверь, которая запиралась на ключ. Не комната радости, а тюремная камера с зеркалами и большой гардеробной. По мнению Нормана, Тарья проявила похвальную изобретательность, если сумела выбраться.
Проректор присел на розовый пуфик – вот уж мерзкий цвет! – и огляделся.
Служанка все еще стояла в дверях: чего-то ждала.
– Хм, – Норман припомнил родовые обычаи, – а почему госпожа Снеф оказалась тут, разве невесту не готовят в доме родителей?
Девичья замка традиционно предназначалась для отпрысков верхушки клана и их невест, если тех брали со стороны, – узкий круг, в который Тарья точно не входила.
– Госпожа приказала, – замялась оборотница.
Лорд Шалл уловил страх. Он сразу понял: дело нечисто, и не ошибся, пессимистичные подробности всплывали одна за другой. Насильственный брак с кем-то из сыновей главы темных оборотней, деньги, явно немалые, которые род Ронш заплатил за обычную девицу, теперь эта комната… Создавалось впечатление, словно Тарью приносили в жертву. Или, наоборот, тетка желала до поры защитить дальнюю родственницу. Замок – не бревенчатый дом, в него просто так не ворвешься. Только в любом случае, девушку продали.
– И как, невесту под руки вели? – язвительно полюбопытствовал проректор.
Не скажет, хотя и так ясно.
Служанка действительно предпочла уйти от ответа, оставила Нормана одного.
Стоило стихнуть каблучкам, как лорд Шалл зажег огонь в камине и позвал Тьюзди. Вечно юная элементаль явилась в ореоле языков пламени через считанные минуты. Тело струилось, играло переливами родной стихии. Точеная фигурка приковывала взгляд. Тьюзди как бы дразнила: «Возьми, если сможешь!» Однако проректор внимания на прелести не обратил, он вызвал элементаль по делу.
– Проблемы? – огненный дух тоже это понимала и сошла из пламени на пол.
На плитах вспыхнули и погасли искорки.
– Как всегда, – вздохнул лорд Шалл и потер виски. – Нескончаемые проблемы, Тьюзди. Глянь, дымоход чистый? Иных способов выбраться из камеры, – он обвел рукой девичью, – не вижу.
– Варвары вы, а не оборотни! – пожаловалась элементаль. – Работой нагрузите, доброго слова не скажете. В академии ведь опять балуют.
– Уши надеру, – мрачно пообещал проректор. Кот из дома, мыши в пляс! – Со штрафными баллами. Но это потом, а пока давай быстро найдем некую Тарью Снеф. Не хочу провести в замке остаток дней.
Тьюзди дернула плечиком и испарилась – отправилась выполнять поручение.
ГЛАВА 2. Беглянка
Зеленоглазая блондинка с идеальным «пучком», волосок к волоску, замерла перед дверью директрисы пансиона и растянула губы в фальшивой улыбке. Все в порядке, она справится. Главное, выдумать правдоподобное оправдание и не сорваться, вспоминая события недавних дней.
Девушка усмехнулась, обнажив характерные острые клыки.
Элла Шалл просчиталась, Тарья предупреждала, не ее вина, если леди не захотела слушать.
Похитить из родительского дома, запереть в девичьей и решить, будто оборотница поплачет и добровольно примерит венок невесты. К сведению Эллы, Тарья вообще не плакала – она сжимала зубы и запоминала обиды.
Место учительницы в пансионе благородных девиц в Реале госпожа Снеф получила два года назад. Да, не академия магии, но нужно с чего-то начинать. Она не хуже леди Шалл понимала, на что может рассчитывать с незавидным происхождением. Между тем, Элла кое о чем умолчала. В частности, об образовании несостоявшейся невесты. Она получила диплом реальской Высшей школы магии, давно обеспечивала себя – словом, не походила на обычную бесприданницу.
И вот теперь Тарье придется объяснять директрисе, отчего она задержалась на три дня. Не скажешь ведь правду: не могла открыть прямой портал из Мреха, вычислили бы.
Оборотница оправила белый воротничок строгого серого платья и пару раз глубоко вздохнула. Ничего, обойдется.
Тарья постучалась и, повернув ручку, вошла.
Госпожа Ноэль восседала среди вороха оберточной бумаги. Судя по всему, она готовилась к предстоящему дню рождения попечительницы пансиона – супруги градоначальника.
– Явились наконец-то? – Седовласая дама, столь же строгая, как Устав мага, подняла очки и, щурясь, окинула Тарью взглядом с головы до ног.
Оборотница молчала. Она не собиралась оправдываться.
– Ну? – убедившись, что подчиненная не спешит падать ниц, директриса решила подтолкнуть ее к откровениям.
– Семейные обстоятельства, – госпожа Снеф предпочла правду. – Помолвка.
Чья, она уточнять не стала.
– Могли бы написать, – поджала губы почтенная дама и вновь склонилась над оберточной бумагой, из которой битый час пыталась соорудить цветок. – Идите работать!
Тарья чуть склонила голову и вышла. Внутри клокотало раздражение. Кто бы знал, как она ненавидела пансион и госпожу Ноэль в частности! Но, увы, никуда больше не брали, а близился срок платежа за съемную квартиру. Тарья жалела, что в свое время не заняла денег и не попытала счастья в крупной академии магии. Может, и поступила бы, а так диплом захудалого заведения, да еще по такой специальности… Словом, женщине с подобным только девочек учить, мужчин хотя бы на государствнную службу брали. Другое дело, крупная академия, тогда все дороги открыты.
Оборотница пошла на нарушение дисциплины и расстегнула верхнюю пуговку – какая разница, мужчин в пансионе нет, а госпожа Ноэль не видит. Скорее бы на пенсию ушла, старая карга!
Коридоры пусты – в пансионе строго. Девочкам следовало ходить парами, взявшись за руки. Бегать категорически запрещено, выходить из класса без разрешения учителя – тем более. Иногда Тарье казалось, будто здесь готовят покорных рабынь, а не будущих леди. Сельф Ронш бы оценил.
Как хорошо, что сбежала!
Тарья не питала иллюзий, ее бы сломали. И хорошо, если бы просто превратили в послушную жену, а не воспользовались бы свадьбой как прикрытием убийства.
Элла Шалл ничего не знала. Может, к лучшему, но на ее месте Тарья бы задумалась, отчего вдруг Сельф Ронш воспылал любовью к неприметной оборотнице из соседнего государства, а его отец щедрой рукой отсыпал главе клана золото.
Нет, возвращаться нельзя.
Реал казался Тарье относительно безопасным. Тут есть маги, Особая служба работает четко, Ронши не посмеют сунуться. Ради такого госпожа Снеф потерпит директрису, заодно придумает, как пустить несостоявшихся родственников по ложному следу.
Каблуки звонко цокали по коридору. Как всякая учительница пансиона, Тарья шагала степенно, даже когда опаздывала, – преподаватели подают пример девочкам.
Вот и нужный класс.
Отбросив мрачные мысли, оборотница вновь улыбнулась, на этот раз искренне, самой себе, и повернула ручку. Тарью встретили семнадцать пар настороженных глаз. В одинаковых белых шерстяных платьях, с одинаковыми косами через плечо, пансионерки смирно сидели за партами в ожидании учителя. Никакой возни, шушуканья. Руки сложены на тетрадях, спины идеально прямые. Оборотница уловила запах страха и нахмурилась. Кто так напугал девочек? Прежде они не походили на забитых мышек.
– Доброе утро! – поздоровалась Тарья и вытерла доску.
Успела ли она впопыхах захватить все нужное? Хотелось бы, иначе придется отправить кого-то за учебником.
– Доброе утро, госпожа Снеф! – ответил нестройный хор голосов.
Застучали откидные крышки пар – девочки спешили приветствовать учителя.
– Садитесь, – кивнула Тарья и с облегчением вытащила потрепанный том.
Так, вспомнить бы, на чем они остановились? Зачем только будущим матерям общая теория магии? Им бы вышивать, танцевать, стихи читать, однако госпожа Ноэль жаждала воспитать всесторонне образованных личностей.
– Итак, – оборотница развернулась к доске и взяла в руки мел, – тема сегодняшнего занятия: «Виды магических наук, их различия и практическое применение в быту».
Может, Тарье тоже использовать полученные знания в жизни? К примеру, прекрасным дополнением к близорукости директрисы стал бы артрит. Но нельзя: маг обязан чтить профессиональную этику.
Девичьи головки дружно склонились над тетрадями.
Тарья расхаживала перед доской и монотонно давала материал для зазубривания. Мыслями она была далеко – в Мрехе. Оборотница боялась, как бы Ронши не причинили вреда родителям. Даже обычный допрос может обернуться нестерпимой пыткой.
Пальцы впились в ладони, но голос не дрогнул.
– Некромантия считается одной из трех основополагающих ветвей магической науки. Это понятие объединяет работу с мертвыми материями и субстанциями иных миров. Джованна, сколько насчитывается миров?
Конопатая девочка за второй партой вздрогнула и встала, низко опустив голову. Ответа она явно не знала, но Тарья не желала портить табель успеваемости плохой отметкой – еще одна причина, по которой госпожа Ноэль ее не любила. Оборотнице претили излишняя строгость, переходящая в жестокость, бесконечные наказания и ограничения.
– Хорошо, какие миры ты знаешь? – госпожа Снеф приветливо улыбнулась воспитаннице.
– Материальный и нематериальный? – неуверенно предположила Джованна, бросая умоляющие взгляды на соседку.
Та подсказывать не собиралась – к третьему году обучения девочки уясняли, чем чревата подобная помощь.
– Материальный один?
Как быстро Арон Ронш догадается и догадается ли? Пусть бы и дальше знал половину правды!
Тарья с трудом наводящими вопросами вытянула правильный ответ и продолжила урок. Она как раз перешла к объяснению разницы между некромантией и некромагией, которые традиционно объединяли в единое целое, когда распахнулась дверь, и школьный дух сурового приказал:
– Госпожа Снеф, к директору!
Нарушив привычное молчание, ученицы зашушукались, косясь на Тарью. Она и бровью не повела, всем корпусом повернулась к духу и с нотками неудовольствия поинтересовалась:
– К чему такая срочность? У меня урок.
– К директору, – повторил упрямый дух и растворился в воздухе.
«Куплю ловушку и избавлюсь от пакости», – решила оборотница. Она полагала, все только выиграют, если противное создание перестанет шпионить и наушничать. Собственно, поэтому госпожа Ноэль его и завела. Позвала специалиста и пробудила. Тарья не сомневалась, дух и директриса состояли в родстве: характер одинаковый.
«Решила-таки провести показательную порку, – оборотница неторопливо открыла учебник и дала классу задание. – Ладно, историю я заготовила, потерплю».
Второй раз Тарья вошла в директорский кабинет без стука и изумленно замерла, увидев рядом с госпожой Ноэль незнакомого мужчину, слишком вызывающего для подобного заведения. Сидеть, заложив ногу на ногу – немыслимо! А директриса молчит, похоже, ее больше волнует незастегнутая пуговка на платье подчиненной.
Тарья никогда не страдала отсутствием логики и, сложив два и два, поняла: голубоглазый блондин – большая шишка. А еще оборотень – нос не обманешь. Последнее плохо, в голову закрались нехорошие подозрения.
– Застегнитесь! – прошипела директриса, ткнув в воротничок Тарьи. – Неприлично появляться перед мужчиной в подобном виде.
За спиной госпожи Ноэль кто-то тоненько хихикнул. Явно не гость. Тот не смеялся вовсе, наоборот, собирался заморозить. Чем только Тарья успела перед ним провиниться? Не хватало только брезгливости, а так весь набор неприязни в наличии.
– Звали?
Оборотница застегнула многострадальную пуговицу и замерла перед директорским столом, сложив руки на животе. Хотелось на груди, но нельзя, смирение и еще раз смирение. Как же Тарья его ненавидела!
– Не я, лорд Шалл, – глумливо улыбнулась госпожа Ноэль, обещая расправу.
Тарью словно обухом по лбу ударили. Как только не вздрогнула!
Глаза жадно впились в лицо незнакомца.
Шалл, значит? Тот самый племянник, работавший в некой академии магии, которого позвала Элла? Она решила, будто Тарья кинется в его объятия, станет умолять спасти. Ша, как бы не так! Да и вот как он спасает, наверняка тетка прислала.
– Рада знакомству, – сухо ответила оборотница.
Она не вернется в Мрех, и точка!
– Нас еще не представили, – напомнил Норман и встал. – Лорд Норман Шалл.
Тарья едва заметно поджала губы. Называть себя она не собиралась – чистый фарс!
Проректор придерживался иных взглядов. Он чопорно, как предписывал этикет, подошел к оборотнице и отвесил поклон. Руку целовать не стал: не леди. Тарья Снеф доставала ему до плеча, однако не тушевалась. Сразу видно, строптивая. Стоит, молчит, изображая покорность, только поза подчинения: опущенная голова, руки на животе, – не вяжется с блеском глаз. Она старательно его прятала, но Норман заметил.
От беглянки пахло медом. Лорд Шалл подумал, дело в растирках: невесту перед обручением традиционно умащивали специальной смесью. Запах стойкий, сильный и непривычный. Обычно женщины, если не пользовались духами, благоухали мылом. Самое распространенное – лавандовое. Выходит, Тарья сразу поспешила в пансион, не заскочила домой помыться. Глупо с ее стороны: и вернуться на работу, и не уничтожить столь стойкий запах.
– Правила вежливости, госпожа Снеф, – подслеповато щурясь, напомнила директриса. – Как положено приветствовать лорда? Очень жаль, – она протерла очки и вновь водрузила их на переносицу, – что мне приходится напоминать учителям элементарные вещи.
Тарья сделала книксен и повторила дежурное:
– Почтена знакомством, милорд.
Оборотницу раздражал взгляд нежданного гостя. Он собрался прожечь в ней дыру? Ах да, Норман проректор, привык журить адептов. Только Тарья не студентка, ее холодом не проймешь.
– Могу я поговорить с госпожой наедине? – лорд Шалл обернулся к директрисе.
Он понял, в пансионе приняты строгие правила, оставалось надеяться, общение с мужчинами запрещено только для учениц. Не хотелось бы обсуждать щекотливую тему при посторонних. Опять же честь рода, чем меньше посвященных в оплошность тетки, тем лучше. Зачем только с темными оборотнями связалась! Хотела облагодетельствовать сиротку, которая, судя по всему, в заботе не нуждалась, выбрала бы из своих.
Госпожа Ноэль задумалась. В ней боролись моральные устои и подобострастие перед аристократами. Последнее победило.
– Конечно, – директриса встала, – только не запирайте дверь, – отчего-то посчитала нужным добавить она.
Норман с трудом сдержал смешок.
Почтенная женщина решила, будто они станут целоваться? Право слово, старые девы с легкостью переплюнут романистов! Какие уродливые фантазии только ни бродят в их головах!
Наконец дверь закрылась, оборотни остались одни.
Тарья мгновенно переменилась, словно сбросила маску. Она с вызовом, высоко подняв подбородок, смотрела на Нормана. Прямая, словно колонна, гордая, готовая держать оборону.
– Госпожа Снеф, вероятно, вам известна цель моего визита? – неторопливо начал лорд Шалл.
Возложенная кланом миссия тяготила, но обязанности на то и обязанности, что их выполняют вне зависимости от собственных желаний. Нужно воспринимать все как приказ министерства или распоряжение ректора.
– При дамах не сидят вразвалочку. И не сидят вообще, если свободных стульев больше нет.
В дерзости Тарье не откажешь!
Норман ожидал другого ответа, приготовил контраргументы, но оборотница застала его врасплох. Он встал прежде, чем сообразил, что делает. Опуститься обратно на стул нельзя, пришлось отойти к директорскому столу, чтобы не попасть в глупое положение.
Тарья как ни в чем ни бывало заняла освободившееся место, в точности скопировав прежнюю позу лорда Шалла. Если это не вызов, он ничего не смыслил в жизни.
– Итак, возвращаться вы не намерены? – Норман констатировал очевидное.
– Не намерена.
– Однако вы понимаете, чем обернется ваше упрямство?
– Не мои проблемы, – пожала плечами Тарья. – Леди Шалл не замужем, если ей так нужны деньги и Сельф Ронш в постели, может примерить венок.
Оборотница дерзила, ставила себя на одну доску с главой клана, спустить подобное проректор не мог.
– С каких пор члены рода смеют не подчиняться своим лордам? – Голос Нормана звенел от скрытой угрозы. – Леди Шалл оказала вам большую услугу, вы обязаны благодарить ее и почитать.
– Благодарить? – вскинулась Тарья, ощерившись. Не в силах усидеть, она вскочила на ноги. – За продажу темным оборотням? Пусть выгоняет из клана, я не желаю выходить замуж и точка. Заберете силой, обещаю испортить торжество. Сельф Ронш никогда меня не получит.
В последний раз оборотница вспылила, когда ее привезли в замок и поставили перед фактом будущего родства с темными оборотнями. И вот теперь самоуверенный лорд вновь вывел из себя, до рыка. Однако Тарья умела быстро успокаиваться, понимая, вспышки ярости делу не помогут. Она бы не выбралась из девичьей, если бы металась зверем и крушила зеркала. Вот и теперь черты лица разгладились, мышцы расслабились, только сверкавшие глаза напоминали о решимости стоять за себя до конца.
– Мне очень жаль, милорд.
Тарья сделала еще один книксен и, не дожидаясь разрешения, ушла. Там девочки, они не виноваты, что племяннику Эллы вздумалось явиться в пансион.
Сердце учащенно билось в груди.
Оборотницу больше волновал не гнев главы рода, не статус изгнанницы, а Ронши. Если Норман Шалл так быстро ее нашел, темным тоже под силу. На пансионе нет охранных чар, в нем учились исключительно люди – такова уж прихоть создательницы, в случае нападения помочь некому. Нужно перебираться в другие края, туда, где Тарья сможет отсидеться. Она не сомневалась, Шаллы уладят денежные вопросы с Роншами, а предъявлять иные требования они открыто не решатся.
Тарья прислонилась лбом к окну. За ним лениво падал снег – крупные хлопья, напоминавшие мохнатых шмелей.
Во дворе скрипела лопата – дворник расчищал дорожки.
Серое небо, серые стены – сплошная безысходность. По сути, та же клетка. Тарья в который раз пожалела, что переступила ее порог.
Чуть покачивался флюгер-петушок на коньке бокового флигеля. «Ночью завьюжит», – равнодушно подумала Тарья. Оборотни редко мерзли, это и спасало, потому как тонкое зимнее пальто не выдержало бы испытания ветром и вьюгой. Давно пора купить новое, а то перед коллегами стыдно, только платили в пансионе мало. Репетиторством не займешься: запрещено. Да и когда, если почти весь день неотлучно подле воспитанниц? Сначала занятия, потом прогулки, организация досуга. Раз в неделю нужно дежурить в спальных корпусах, проверять чистоту рук и опрятность внешнего вида.
Тюрьма, как есть тюрьма! Двор и тот внутренний, чтобы ученицы оставались под приглядом, не просочилось тлетворное влияние улицы. А то улетит мяч за ограду, пойдет прахом нравственное воспитание госпожи Ноэль.
Снег припустил, теперь противоположную стену и дворника, одного из немногих мужчин, которых допускали в пансион, – скрыла пелена.
Тарья вздохнула и обернулась, чтобы вздрогнуть. Позади нее стоял лорд Шалл. Плохо, она не услышала, как он подошел, увлеклась собственными мыслями.
Норман пристально рассматривал «проблему клана». Сейчас она казалась иной, не такой, как в кабинете директрисы: усталая молодая женщина, загнанная в угол. И проректор задумался: стоит ли принуждать ее к браку? В конце концов, Тарья однозначно выказала отношение к союзу, кашу заварила Элла. С другой стороны, неповиновение среди членов клана строго наказывалось, а конфликт с Роншами стоил бы слишком дорого. Темные мстительны.
– Послушайте, – Норман положил ладонь на подоконник, в опасной близости от Тарьи, та даже подвинулась, – мне тоже не нравится решение тетки, но она глава клана, пеклась о вашем будущем. Вряд ли работа здесь, – он окинул взглядом пустой коридор, тонувший в тенях хмурого февральского утра, – сумеет обеспечить безбедную старость, поможет найти мужа. Любовь иногда не главное, хватит и уважения.
– Уважения? – приподняла брови Тарья. – К Сельфу Роншу? Вряд ли.
– Он вас любит, значит, семья окажется крепкой, – стоял на своем проректор.
Сущая правда. Браки по расчету – дело обычное, необходимое зло. Тарье пора понять, не все происходит в соответствии с нашими желаниями, иногда нужно смириться и проявить благоразумие. Разве собственная неприязнь важнее жизни сородичей? Он попытался все это объяснить, как втолковывают первокурсникам азбучные истины правил безопасности на кладбище. Оборотница слушала молча. Ни один мускул на лице не дрогнул, никакой ярости, вообще никаких эмоций.
– Все? – поинтересовалась Тарья, когда Норман закончил.
Проректор кивнул.
– Мой ответ прежний. Я не леди, брак со мной ничего не дает, даже наоборот, а в мои планы не входит унылое существование наложницы под видом жены. И покончим с пустыми разговорами. Повторюсь, замуж я не выйду. А теперь простите, ученицы заждались.
Тарья зашагала прочь.
Норман проводил взглядом идеально ровную спину и вздохнул.
Девица упряма, ее не переубедишь, пусть тетка возится сама. У проректора адепты, новое расписание, опять-таки министерские «крысы», ему не до чужих матримониальных планов. С директрисой он уже попрощался, можно уходить, но сначала…
– Тьюзди! – чуть слышно позвал Норман и строго добавил: – Только в приличном виде!
– Все естественное прилично, – парировала вспыхнувшая в воздухе элементаль. Она напоминала крошечную фею: Тьюзди посчитала, что огненная девушка в полный рост распугает чопорных обитателей пансиона. – Или, – глаза лукаво сверкнули, – в спальне отныне тоже рубашку носить?
– Дети, – напомнил проректор и огляделся.
Никого, только дух, но ему лорд Шалл отвел глаза, чтобы не наушничал.
М-да, госпожу Ноэль, пожалуй, сразил бы удар при одной мысли о связи между мужчиной и женщиной без плотной ночной рубашки и стеганого одеяла, нужно позаботиться о чужом здоровье.
– Ладно, слушаю.
Тьюзди перестала ерничать и устроилась на левом плече Нормана. Контуры ее тела словно шли волнами в такт биения призрачного сердца.
– Последи за Тарьей Снеф.
– А ты? – Элементаль потерла крошечную переносицу.
– Вернусь в академию. Понимаешь, просто умыть руки нельзя…
– … поэтому маленькая Тьюзди расскажет родным, где ее искать? – домыслила огненный дух.
– Именно, – кивнул Норман. – Заодно проследишь, чтобы опять не сбежала.
Можно, конечно, сказать самому, но лорд Шалл разделял неприязнь Тарьи к Роншам, злился на тетку. Опять же замужество по принуждению, не хотелось участвовать в сомнительном деле. Мог бы, умыл руки, но честь рода… Словом, проректор не собирался делать больше необходимого минимума.
– Бедняжка! – вздохнула Тьюзди и огненной искоркой соскользнула с плеча, чтобы предстать перед Норманом в виде обычной девушки.
Одета, как положено: юбка до пола, блуза с воротником-стоечкой, наглухо застегнутый серый жилет, только вот проректор доподлинно знал: она босая. Элементаль ценила свободу, где возможно, предпочитала ходить обнаженной, а надеть туфельки на его памяти согласилась лишь однажды – на Осеннем балу.
– Все сделаю! – Тьюзди коснулась губ Нормана легким игривым поцелуем и в образе ученицы старших классов затерялась в длинном коридоре.
Лорд Шалл вытащил часы. Если поторопится, успеет на послеобеденные занятия. Он сомневался, будто аспирант сможет сдержать рвущихся к науке некромантов-старшекурсников, так и до ожившего в полном составе учебного кладбища недалеко.
Тарья вернулась в класс в расстроенных чувствах. Она понимала, ничто не длится вечно, но надеялась на пару дней спокойствия.
Норман огорчил. Вроде, давно вырвался из оков подчинения роду, состоявшийся маг, холостяк, – и тоже стремился затянуть на ее шее веревку. Или дело в поле? Мужчинам полагается свобода, женщинам – подчинение? Бред! Тарья – дипломированный специалист, она ничуть не хуже лорда Шалла, отчего ее превращают в товар? Наверняка, узнай Элла, кого пыталась продать Роншам, рассыпалась бы в извинениях. Только Тарья не собиралась рассказывать, пусть и дальше считает ее бесприданницей из домика на окраине.
Оборотница сцепила за спиной пальцы.
Что известно Роншам? Жаль, не спросишь. Сама виновата, похвасталась на выпускной вечеринке, и вот как аукнулось.
