Текст книги "А ты как хотел? После развода (СИ)"

Автор книги: Ольга Рог

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Глава 17

Прошло чуть больше трех лет. Вслед за Миланой, Ася пошла в детский сад. Копейкин своим вниманием дочерей не баловал, платя мизерные алименты. Правда, сначала хотел доказать кому-то, что Вера ошиблась, вон какого мужа потеряла. Приходил наряженный и наглаженный, с подарками по выходным. Гулял с детьми на детской площадке, перетаскивая девчонок по качелям-каруселям. Несколько раз в детскую поликлинику свозил, да и то под давлением своей матери.

Поняв, что его труды напрасны и никто благородство не ценит, слился, отделываясь звонками или формальной перепиской: «У детей все нормально?». В принципе, можно было не отвечать. Не каждый ее ответ был отмечен прочтением.

Карьера Копейкина в гору не шла, казалось, Дмитрий застыл на одном месте среди начинающих менеджеров. Случались у него романы с молодыми девушками, которые не распознав его любвеобильной натуры заблуждались… Думая, что взрослый мужчина серьезно отнесется к отношениям.

Димка жаловался им на бывшую жену, бросившую его, обманувшую на целую квартиру. «Ей только алименты от меня надо» – делал страдальческое лицо и собирал бонусы, засыпая на груди жалостливых любовниц. Про Людмилу, которой дали семь лет колонии общего режима, не вспоминал.

С матерью у него сложились довольно прохладные отношения, после того, как она его предала и переметнулась на сторону Веры.

Однажды, в дверь позвонили. Вера хотела немного отоспаться в законный от работы выходной, но свекровь решила иначе, ворвавшись к ним в девять утра.

– Верочка-а-а-а! – запричитала Мария Семеновна, артистично заламывая руки. – Димка женится надумал. Поймала его одна вертихвостка на живот. Вер, ты меня слышишь? Это надо остановить! Надо прекратить! Надо…

– Да, пошел он, – зевнула Вера, прикрывая рот ладошкой. – Пусть женится на ком захочет. Я ей искренне сочувствую.

– Ты не понимаешь?! – взбеленилась свекровь. – Еще один ребенок… А как же, Милана и Асенька?

Вера косо на нее посмотрела и пошла ставить чайник. Мария Семеновна, как привязанная шла за ней и причитала про то, что ее внучки и так обделены отцовским вниманием, а теперь Дима совсем про них забудет.

– Новая семья, Вер – это крест на старой. Как отрежет, – рубанула ладонью по воздуху. – Если он так сделает… То я, то я… – пыжилась Мария. – Напишу завещание на тебя и моя квартира и дача, все сбережения достанутся вам.

– Вы категоричны, – Вера разливала кипяток по чашкам, и рука у нее не дрогнула от радости. Она понимала, что если свекровь так сделает, бывший ее по судам затаскает. Жизни не даст, пока она дышит на его отнятое имущество.

– Ха! Я трезво смотрю на вещи, Верочка. Мой сын – эгоист. Вот, кто мне носил продукты и покупал лекарства, когда я ногу подвернула? Мать подыхай, как знаешь, пока он там личную жизнь устраивает. И видела я его новую эту… Лану, – Мария Семеновна дунула пшиком, будто не одобряла сыночкин выбор. – Вер, она тебе в подметки не годится. Лучшей невестки, как ты мне не сыскать. Сама понимаешь.

Нет, Вера не понимала. Она не сильно обольщалась похвале. У матери бывшего мужа характер переменчивый. Свекровь и ее когда-то воспринимала в штыки и чихвостила в хвост и в гриву. Родится там наследничек, как Копейкин мечтал и все обиды позабудутся. Ветер переменится. Поэтому, Вера пила свой чай и благоразумно молчала.

Глава 18

Через полгода у Копейкина родилась еще одна дочь. Вместо радости, Дмитрий испытал такое разочарование, что пил беспробудно несколько дней. Надо жену из роддома забирать, а он лыко не вяжет, превратив квартиру в свинарник. Кроватка для ребенка не собрана. Гора мусора и грязной посуды на кухне.

Вторая жена, перешагнув порог со свертком в руках, поняла, что никто ее здесь не ждет. Отвратительный запах перегара, привел в спальню, где Копейкин развалился звездой с расстегнутой ширинкой. Рядом с ним полураздетая девица с размазанной косметикой на лице напоминала страшную клоунессу.

– Ты хто? – женщина подняла голову с рыжими скатанными волосами от подушки. – А-а-а! Женушка пришла… Дима, вставай! – стала толкать собутыльника. – Тут твоеная бракованная с девкой.

Не добившись успеха, она скуксилась. Пошлепала губами, выискивая мутным взглядом, чем бы опохмелиться. Стекло бутылок стучало, попадав от ее неловких заторможенных движений. Наконец, найдя то, что плескалось, тетка опрокинула в себя через горлышко, жадно и громко глотая.

Лана смотрела и плакала, уткнувшись в краешек детского одеяльца. Идти ей было некуда. Возвращаться к матери и отчиму в деревню? Да, лучше в приют для бездомных, чем опять в безнадегу и вечную ругань. Предупреждала ее свекровь, что так получится. Что от любви Димки только пустая брехня.

«Даже получив сына, ему всегда будет чего-то не хватать. Вера была идеальной женой и умела держать баланс. Тебе, деточка, его не удержать. Хочешь быть обманутой?».

Лана положила спящую дочку на диван в гостиной и начала уборку. Ей после родов нельзя особо напрягаться, но об этом не думала. Мысли были только, как выжить и не остаться с ребенком на руках одной. Ей двигала не любовь и обида, а пресловутая практичность тех, кто знавал времена и похуже.

«Ланочка, мы заживем с тобой и нашим малышом. Верка локти будет кусать, что упустила свой шанс» – зачем-то вспоминал бывшую жену.

Даже сейчас, когда ложь Копейкина была поймана за хвост, Лана верила, что муж одумается. Она ведь ему законная жена, а дочка – родная кровиночка. Очнется Дима и выберет ей имя красивое. Взглянет на дочку… Сердце же у него не каменное?

– Ты-ы-ы! Ты зачем… Это принесла, – муж шатался в проходе, держась за косяк. – Наврала мне, стерва, что сына родишь! А сама еще одну девку приволокла. Катитесь обе! Это моя квартира, – он хотел навести указательный палец на выход, но попал в бок, выползшей за ним следом ружей бабе, имя которой не помнил.

– Дима, ты что такое говоришь? – у Ланы мусорный пакет выпал из рук и стукнул об пол содержимым.

– Вон, я сказал! – слюни побежали из уголков губ на подбородок. Некогда красивое лицо стало красно-бурого оттенка. Копейкин был ужасен в своем пьяном угаре и злобе, сочащейся через каждое слово. – Вон, кукла бесполезная!

Она не помнила, как схватила дочку на руки и сумку с документами, которую оставила в прихожей. Дмитрий в ярости решил кинуться за ними, но запнулся об пакет, сгромыхав на мусор сверху. Раздалась неразборчивая ругань и протяжный вой. Что-то попалось под руку, и он кинул жене вслед… Попав бутылкой в поверхность только что закрытой двери.

– В-вера, не кладите трубку! Выслушайте меня… Это Лана… Я… Я, – заикалась Лана сквозь слезы, понимая, что нет никому до нее дела. Она не знала, зачем звонит той, кому звонит.

Голова уже кружилась от усталости и голода. Она долго бродила, останавливаясь на лавочках, чтобы поднять кофту и покормить ребенка. Вечерний холод заставил искать помощи. Последние деньги, что были наличными Лана заплатила, чтобы добраться до квартиры Копейкина.

– Я знаю, кто ты и что дальше? – прохладно ответила ей Вера.

– Мне не к кому больше обратиться. Телефон свекрови не отвечает… Меня Дима выгнал из дома. Я только из роддома с дочкой. Он… Он пьян и ужасен, – ревела Лана навзрыд. – Моя карточка с деньгами у Димы-ы-ы! Мы… Мы тут совсем одни-и-и…

– Где ты? Диктуй адрес, я вызову тебе такси, – твердо ответила Вера.

Глава 19

– Я не знаю, что мне делать… Просто не знаю, – Лана раскачивалась на кухонном табурете с самым разнесчастным видом. Расфокусированный уставший взгляд на миловидном лице. Мокрый волосы после душа, капают на пушистый халат с хозяйского плеча.

Она рассказала Вере все-все, до капельки. На столешнице гора использованных бумажных салфеток и чашка чая. Вера накормила женщину кашей, оставшейся с ужина. Доеден яблочный пирог. Истрепаны нервы.

Но, она не жалела, что пустила ее, выделив место на диване в гостиной. Сама Вера сможет сдвинуть детские кровати и приткнуться с детьми. Никаких бонусов от своего поступка первая жена Копейкина не ждала. Благодарность – дело скользкое. За доброту чаще всего приходится расплачиваться вдвойне. И хорошо, если деньгами.

Дмитрию же хотелось вырвать ноги и вставить спички. Да то, что между ног обрезать под корень. Пока Лана плескалась в ванной, Вера смогла дозвониться до бывшей свекрови и в общих чертах передать, что вытворил ее сыночка. На кудахтанье: «Как же так?», строго сказала:

– Мария Семеновна, или вы сейчас же приезжаете ко мне, чтобы решать вопрос или на порог больше не пущу. Буду считать, что вы заодно с Митькой и одобряете его поведение!

– Верочка, я на выставке. Я тут гуляю с подругой. Но, раз такое дело… – голос ее звенел испугом и предчувствием надвигающейся катастрофы.

С ней только так и нужно, а не всякие там пляски с бубном вокруг, да около. И пока Вера слушала заунывные Ланкины жалобы, ее мысли обретали более-менее осмысленные формы. Наказывать Копейкина нужно конкретно. Он еще за старое не рассчитался, и опять накуролесил.

Ася и Милана разглядывали ляльку, приходящуюся им сводной сестрой. Девочки, как страусята вытянув шеи и встав на цыпочки пробовали ее позвать… чтобы подвинулась ближе. Малышку обложили подушками на раскинутом диване ближе к стене. А им строго-настрого запретили залазить на спальное место.

– Ля-ля, – показывала Ася на «куколку» пальцем.

– Ась, у нее даже имени нет, – дула щеки Милана. – Не доросла еще, – хмыкнув, пожала плечами, что она здесь сама старшая и умная.

– Дать куклу? – Ася выражалась коротко и односложно для трехлетки.

– Наши куклы больше нее, – развела ручонками сестрица. – Мама сказала, ничего не трогать. Видишь, она спит и вот так делает губами, – Милана повторила сосательный рефлекс младенца, высунув язык и почмокав. У нее получалось так забавно, что наблюдающая за ними со стороны мать, заулыбалась.

– Девочки, тише! Идите в свою комнату. Тетя Лана сейчас ляжет спать и вам пора, – кивнула на двери в их комнату.

Девочки разочарованно переглянулись, что им не дали поиграть с новой сестричкой и как следует ее пощупать. Пришлось уходить, чтобы сладкого не лишили, ни похода в магазин для маленьких принцесс. Мотивация у Веры работала безотказно. Хорошо себя вели – получите поощрение. Не слушались? Кто-то обойдется без мультиков и нового наряда.

Добрая половина женского сообщества пострадавших от Копейкина спала, когда прозвенел дверной звонок.

– Верочка, извини, что задержалась. Такси долго не приезжало, – Мария Семеновна оправдывалась, раздеваясь в прихожей. – Так ты говоришь, что Димка выгнал жену с дочкой из дома? – ее глаза смотрели с затаенной надеждой, что ранее услышанное окажется шуткой, обычным розыгрышем. Не мог сын так низко опуститься…

– Лана с ребенком спит у меня на диване. Какие еще доказательства вам нужны? – зашипела Вера, понизив голос. – Не шумите, все спят. И я вас позвала не за тем, чтобы жаловаться.

– А-э-а… Зачем? – моргнула свекровь и медленно опустилась на пуф, сложив руки на колени.

– Оставлю вас с ними, – Вера, свернув пальцы в кулак и оттопырив большой палец, указала им через плечо. – Я кое-куда схожу, Мария Семеновна.

– Верочка, – охнула свекровь, и схватилась за сердце. – Ты же не сделаешь глупости? У тебя… У тебя дети, Вера! – выкатила на нее глаза и только сейчас заметила, что бывшая невестка одета в джинсы и водолазку, словно на позднюю прогулку собралась.

– Никакого криминала, Мария Семеновна, – заверила ее Вера. – Так, поговорить просто хочу с одним твердолобым, разъяснить кое-какие обязанности…

Ни один мускул на красивом лице не дрогнул. Меньше знает – лучше спит.

Глава 20

Гаденыш замки не удосужился поменять, так что Вера спокойно открыла двери. Вошла тихо, стараясь глядеть под ноги. Такого срача в этой квартире она не помнила, хотя здесь когда-то жили маленькие дети, раскидывающие все и вся…

– Вера? – вылупился на нее Копейкин мутными глазами, всплеснув ручками, типа: «Какая радость!».

После выплеска агрессии у него сменилось настроение на благодушное. К нему в гости пришла бывшая жена. Вспомнила, наконец-то о его существовании.

– Как видишь, – она выпустила ноздрями свое полное разочарование.

Чудовищем с запашком был ее бывшим мужем, отцом ее детей… Сколько лет жили в браке и все же не знаешь, на что способен человек, до чего может докатиться.

– Ты это… Проходи. Я тут приболел немного, – он глупо врал, стараясь казаться лучше. Держал спину прямо, чтобы не заваливаться вперед. Приложил ладонь ко лбу, якобы у страдальца температура. Пошатнулся.

– Надеюсь что-то редкое и неизлечимое. От новой потаскухи подцепил? – она брезгливо обогнула его и заглянула в большую комнату.

Интуиция не подвела. На полу сидела какая-то рыжая баба в футболке Димки с бутылкой пива в руке. Вокруг разбросаны пакеты чипсов и сухариков. Некогда красивый пушистый ковер пошел разными пятнами и приобрел грязно-серый оттенок. Чавкая, как свинья рыжая пялилась в телевизор, где идет мульт Гравити Фолз.

– Вер, чаю будешь? – дыхнул на нее справа Копейкин смрадом.

– Да, поставь, – сдерживая рвотный рефлекс, кивнула она. – Я пока тут с твоей подругой побеседую.

Не расчухав в ее голосе ничего подозрительного, Дмитрий поплелся ухаживать за дамой. В поплывшем мозгу билось, что она вернулась… Вернулась к нему. И скоро станет как прежде, где было хорошо, спокойно, сытно и уютно. Про случайную любовницу он и вовсе забыл.

На кухне загремели чашки.

Вера повернула голову на звук, а потом снова сосредоточилась на любительнице мультиков. Подошла и рывком подняла ее за волосы с пола. Баба хрюкнула от неожиданности и замахала руками, выпустив бутылку недопитого пенного, которая грохнулась ей на ногу и откатилась, оставляя мокрую дорожку.

– Ты че-о-о! Ты на каво-о-о-о! – рыжая пыталась одной рукой достать Веру, а другой высвободить свои космы. – Да, я тебя-а-а…

Смазанный удар шлепком по губам. Еще и еще, пока голосить не перестала, а только мычала, выкатив глаза. Такие понимают только силу. Ни уговоры, ни просьбы, ни благие намерения…

Быдло оно и есть быдло.

– Отпусти! Отпусти! – дрыгалась пьянчужка, пока Вера молча тащила ее к двери.

– Цыц, дрянь, – процедила Вера. – Если не заткнешься, сброшу тебя в реку. С моста, – пока шалава соображала, в какую реку и с какого моста, Вера толкнула ее вместе с дверью, выкинув наружу босиком. – Пшла отсюда, мразь!

Она могла поспорить, что на ней и трусов нет.

Рыжая от бешенства пускала пузыри и пыталась встать с бетонного пола. Охала, кряхтела, материлась. Встать у нее получалось так себе… Дальше карачек не получалось.

Вера, выкинула следом ботинки и первое, что попалось из женского на вешалке. Закрыла дверь, провернув замок на все обороты.

– В-вера, что за шум? – притащился Копейкин из кухни с половинкой батона в руке. Хлопал тупыми глазками.

Видать бутерброды нарезает, хозяйственный…

– Да-а-а, не обращай внимание, – отмахнулась Вера, сдувая прядь волос с лица. – Мусор выкинула, чтобы не вонял. Чай еще не готов?

– Щас я, щас! Сей момент, моя лапуля, – расплывшись в улыбке, чмокнул ее дистанционно. Чуть не промазав с проходом, он впечатался в стену. Ойкнул, и прижав батон к себе, поплелся на звук закипающего чайника вдоль стеночки.

Вера набрала полные легкие воздуха и выдохнула. Чувство такое, что ведется диалог со слабоумным. Копейкин реально ведется на милую беседу за чаем?

Но, она пришла не чаи распивать.

Глава 21

Вытянув шею, Вера проследила, что Копейкин занят, распихивая грязную посуду по углам и пытаясь навести маломальский порядок. Чего-то напевает под нос: «Пам-пара-пам».

Она быстро подбежала к комоду, где Дмитрий обычно хранил все самое ценное: документы и деньги. Банковская карточка на имя Ланы нашлась и плотно легла в руку. Остального она трогать не стала, чтобы упырь не обвинил ее в краже.

Умом Вера понимала, что нужно сейчас же уходить, пока эмоции не подошли к опасному порогу. Распухшую, как от укусов пчел рожу Димы хотелось поправить кулаком. За все. За себя, за дочек. За несчастную глупую его вторую жену. Вера видела в нем корень зла, видела существо, рвущее душу из женщин и детей на части. Из-за кого она страдала и пролила океан слез. Лишилась здоровья и одной почки.

Ей не жаль было Ланку, вовсе нет. В ней она видела себя потерянную и несчастную, которая могла отправиться с двумя малыми детьми на руках в неизвестность, если бы не удалось получить квартиру.

– Все готово, Вер, – Димка выполз в коридор. От напряжения и усилий вспухли вены, пот стекает по вискам. Ему хотелось прилечь прямо здесь на пол у ног бывшей и блаженно закрыть глаза.

Она вздрогнула, совсем забыв, что сама отправила Копейкина делать чай.

– Я быстренько в душ схожу и присоединюсь к тебе. Не уходи только. Ладно? Посидим, поговорим, как в былые времена, Вер, – заискивающий взгляд ее не обманул.

Ляпни Вера лишнее слово, и Дмитрий вызверится моментально. Инстинкт говорил: «Уходи! Ты ему ничем не обязана. Видишь, в какую яму скатился? Посмотрела? Получила удовлетворение, а теперь шагай себе к детям».

– Давай, только не долго, – мысленно Вера потянулась и потрогала прямоугольник пластика в заднем кармане, на счет которого приходят детские выплаты для младшей дочери Копейкина. Она вернет Ланке карточку и помашет рукой. Пусть дальше сама справляется и не говорит, что ее оставили на произвол судьбы.

Вера брезгливо обвела взглядом кухню с заляпанной плитой. Дверца от нижнего шкафчика не закрывалась из-за выпирающего мусора. На столе более-менее затерто и стоят две пустые чашки, коробка цейлонского чая с пакетиками, рафинад кубиками в небрежно порванной упаковке.

Присела на стул, предварительно проведя ладонью, чтобы ни во что такое не вляпаться.

– Верунчик, чего не разлила? – он вышел, шаркая тапочками по полу в халате, утирая волосы полотенцем. Умудрился побриться и почистить зубы.

Вера отвернулась, стараясь не смотреть на волосатые ноги и пальцы, торчащие в сланцах.

– Я здесь не хозяйка, – у нее руки так и лежали под столом на коленях.

– Это поправимо, Вер. Мы можем начать все сначала! – воодушевленно посмотрел на нее. Засуетился, типа ухаживает, разливая кипяток в посудины. – Ты и наши девочки, Вер. Заживем, как раньше… Я все осознал, что прежнюю семью мне никто не заменит.

– Новую жену с ребенком куда денешь? Два года прошло, Дима, с нашего развода. Целых два… – она прищурилась, для вида пригубив край чашки.

– Да, ну ее, дуру деревенскую! Думал, девка крепкая, молодая. Сможет родить мне сына. Нахрена еще одна дочь сдалась? Уж лучше своих старших воспитывать, – он был до ужаса, до безобразия честен. Прост, как пять копеек старого, не котирующегося образца. С шакальей натурой посредственности. – Верну вас и начальство на работе оценит. Скажет: «Вот, Копейкин, смог добиться и восстановить семью, значит чего-то стоит. Можно его повысить до старшего менеджера в отделе». Ты не смотри, Вер, что я маленько расслабился. В отпуске. Имею право.

И вдруг, кое-что у него скрипнуло в похмельном мозгу. Глазки забегали. Вспомнил, видать про рыжую шалаву, что должна быть где-то близко, в этой самой квартире.

– Вер, ты тут никого не видела? Ну… – неопределенно повертел пальцами в воздухе, испугавшись, что Верка обнаружит другу бабу у него и все старания и уговоры пойдут прахом. А него, между прочим, еще парочка аргументов в рукаве.

– Кого, например? – Вера брякнула чашкой об стол и часть жидкости выплеснулась через край, оставив растекающуюся лужицу. Подняла брови, будто удивилась его вопросу.

– Ой, соседский кот забежал, никак выловить и выгнать не могу, – махнул рукой, заворачивая голову в сторону прихожей. – Пойду проверю, Вер. Я мигом.

Вера прислушивалась к его шагам и ворчанию: «Да, где же она? Точно помню, что была…». Бывшая так и представила, что Копейкин обнаружил трусы любовницы и зафутболил их под кровать, скрывая улики.

– Убежал кот? – серые глаза испытывающе на него посмотрели при возвращении.

– А, может, не было никакого… Кота, – он озадачено уставился в свою чашку, будто оттуда всплывет ответ.

– Ладно, ты тут с кошками разбирайся, а я пошла к детям, – она встала и вылила весь чай в раковину. Помыла за собой кружку, повесив сушиться на крючок за ручку.

– Вер, а ты чего приходила? – он провожал ее дорога. – Так давно избегала и вдруг…

До него все-таки дошло, что бывшая жена не просто так мимо проходила. Ее квартира совсем в другом районе, ничего по пути нет.

– Мария Семеновна просила тебя проведать. Сама она не может, с ногой что-то. Ты на звонки не отвечаешь. Беспокоиться. Твоя мать, – плела Вера уверенно. – Вижу, у тебя все прекрасно. Так ей и передам.

Вера пыталась открыть дверь, пока Копейкин еще чего-то не спросил, но не смогла. С той стороны что-то ее подпирало. Или кто-то.