Текст книги "Я Не игрушка для тебя (СИ)"

Автор книги: Ольга Рог

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

29

– Не заигрывайся, детка. У Воронцова родители так просто это не оставят! – гоблин решил просветить о возможностях властьимущих семей нашего города.

Хм. Очень интересно! Надуваю пузырь жвачки и гуглю в телефоне про воронцовский клан.

– Перестань жевать и не отвлекайся, когда я с тобой разговариваю! – папенька тянет лапку к моему айфону.

Остановила одним взглядом. Правильно! Не нужно будить во мне зверя. Обстановку разрядил звонок Синичкиной.

– Рит! У нас намечен концерт ко Дню единства. В общем, я тебя записала. Ты ведь пела в том году, помнишь? – я чуть жвачку не проглотила.

– Свет, не делала бы это… от греха подальше, – предупреждаю.

Но староста, выдав информацию, просто отключилась от связи. Ой, зря… Репертуар у меня тот еще!

Так, о чем мы? Папенька сдрефил перед чьими-то возможностями. Перевожу взгляд на Матвея. Интересно, урыл бы он Стасика, если бы… а вот "если бы" – не катило совсем. Губастый Стас не привлекал меня от слова "совсем". Ладно, пляшем дальше.

– Матвей, отвезешь меня? – отпиваю кофе.

Братан кивает, продолжая так же втыкать в телефон. Замечательно сидим! Разговоры разговариваем… Папенька повздыхал и тоже уткнулся в планшет.

– Готова? Поехали! – срывается Мотя. Я аж вздрогнула, от неожиданности.

– Отец прав! Прекрати искать себе приключения на жопу, – решил еще и этот повоспитывать.

– Да, я не ищу… они сами, – пожимаю плечами.

– Закончи школу, бестолочь! – кричит мне вслед, когда я выпрыгнула из машины.

Это он конечно прав. Без бумажки – ты никто, даже если у тебя за плечами школа жизни. Не прошло и двух месяцев, как я отбила себе право самостоятельности и смогла постоять за себя.

Набиваю на сайте школы прошлый концерт и смотрю, как Ритка поет "С чего начинается Родина". Не плохой голос. Марго могла только пьяным голосом что-то воспроизводить так, что все собаки в округе подвывали. Для таких пыток соседям был где-то микрофон к караоке. Нашла! – радостно взвизгнула и пошла подключаться к плазме.

Перепев все блатные-хороводные, остановилась на своем выборе!

30. Межклассовая борьба

Ценить того, с кем ни к чему маскиЯ взвыл бы сам, но пустота в глазном с*судеВся наша жизнь, это как на глазах, с повязкойЗемля и небо, время и люди…

Допеваю песню "Прости" группы Антиреспект. Улыбаемся и машем… кланяюсь и под "убивающий" взгляд директрисы, пячусь со сцены. Ну, что не так то?! Даже без мата! Какое-то начальство из образования в зале? Танька тычет мне на мужика в деловом костюме, который все галстук свой поправляет.

– Королева! – разносится по коридору.

Рит, спокойно! Ты маленькая, невинная девочка… бантика только не хватает. Оборачиваюсь. Ираида манит пальчиком. Рядом стоит этот дядечка и рассматривает меня, как неведомую зверюшку.

– Вот, Константин Федорович, наши таланты, – цедит Степановна.

– Это же моя любимая песня! Как угадали…, – вводит в ступор начальничек.

Ээээ. Кошусь на директрису. У той нервный тик. Видимо, разбор полетов отменяется и Рита сегодня – молодец… на грамоту напела.

– Пойдемте, я вам обновленный компьютерный класс покажу, – тянет руководство за собой Ираида, кидая на меня взгляд: "смойся с глаз".

Так я понятливая. Шмыганула быстро в класс.

– Скучно, – тянет Шатрова, лениво покачивая ногой.

Элита вздрагивает. Когда Таньке скучно, она начинает творить всякую дичь. Где та скромная и уравновешанная Шатрова, которую мы раньше знали? Стасик перевелся в другой класс. Когда мы появляемся на горизонте, старается слиться с окружающей средой. Теперь за него, в нашем классе, огребает его дружок, Дима Пестов.

– Пистон, я не поняла?! Ты на мои ноги пялишься? – началось…

Сейчас будет светопреставление.

– Да, кому ты нужна…, – буркнул Димыч и сделал вид, что в окне много чего интересного.

Ему бы сейчас в тюбик сбиться и молчать. Танька соскакивает и торнадом, оказывается рядом с потенциальным инвалидом.

– "Кому ты нужен?! " – я высеку на твоем надгробии! – шипит тигрица.

– Рита, угомони припадочную! – пытается отодрать руку брюнетки от своих волос.

Грустно наблюдаю за братьями по разуму. Гормональный передоз в действии. Им бы на свидания ходить, жизни радоваться… планы строить. Пока я провалилась в самоанализ, борьба вступила в активную фазу. Танька лупила одноклассника учебником литературы, совсем не литературно выражаясь. Пестов отбивался, как мог, выставив перед собой стул в качестве защиты.

– Тааань! – рявкаю на всю катушку. – Давай, сегодня, без кровопролитья!

Мой голос действует на подругу отрезвляюще. Бестия фыркнула:

– Скажи спасибо, Ритке, – возвращается на исходную позицию.

Я кидаю на Пестова взгляд: " заткнись, дурак"…

– Танька, ты красивая в гневе, – доносится почти шепотом…

Шатрова дернулась и обернулась. Пестов так и стоял со стулом в руках, явно боясь, что снова кинется.

– Издеваешься? – рык.

– Нет, – мотает головой.

– Пошел нахрен! – довольный голос и покрасневшие щеки Танюхи ее сдали.

Жизненный опыт – это когда уже видишь ручку грабель, но не успеваешь оценить её длину. Я хмыкнула, но промолчала. Вдруг, у Димки действительно есть интерес и наша фурия успокоится? Надо с Пестовым перетереть его намерения.

31. Предновогоднее

Самый лёгкий способ заставить окружающих вас ненавидеть:1. Начать говорить правду.2. Чаще.3. Каждому.

– Пестов, ты рукожопый? – ору на него, когда уже вторая игрушка падает с новогодней елки и разбивается.

Четверых, из нашего класса, подрядили, чтобы украсить в спортзале елку к новогодним торжествам. Танька хихикает. Я вздыхаю и заметаю очередной наш "косяк" в пакет, отношу его подальше и прячу за лавкой. Ираида шкуру спустит за такое. Новогодние шары большие, красивые и наверняка дорогие.

– Рит, ты в чем пойдешь на новогодний вечер? – интересуется Шатрова.

– В себе пойду, – ворчу.

– А я в том, красном платье. Помнишь, мы на днях по магазинам шарились?

Еще б я не помнила! Все мозги мне выдолбила, какое платье лучше:

– Таня! – стону на третьем часу примерки, развалившись на софе – меня уже тошнит от этих тряпок.

– Правда, ведь мне лучше это красненькое, чем то, черное? – крутится рядом, будто редбула накатила и ей все нипочем.

– Бери красное! – рычу. – Как раз год Быка! Будешь бесить всех, разом.

Пока одноклассники продолжали украшать зал, решила вынести битые стекла на мусорку. В школе уже никого, нас ведь после уроков оставили. Накинув курточку, топаю к выходу.

– Вот ты и попалась, змея, – раздается за пять метров до двери.

Оборачиваюсь и вижу Воронцова, и еще двоих парней. В руках Стаса бита. Пакет из моих рук сам выпал. Сжимаю в кармане куртки телефон и мотаю головой, что не надо…

– Боишься, сучка, – шипит Стас.

Окружают, отрезая пути к отступлению. Да, я бы и попытавшись, не успела.

– Помо…, – мне закрывают рот рукой и схватив с двух сторон, тащат к раздевалкам.

Скулю. Дрыгаюсь. Кусаю чью-то руку. Получаю удар по голове. Боль. Шум в ушах. Обмякла. Пусть думают, что вырубили.

– Ты ее не убил? – взволнованный голос одного.

– Че с ней будет? Тащим к запасному выходу и в багажник! – командует Воронцов.

Божечки! Порешить что ли собрались? Я не согласна умирать! Чувствую, как холод обжег кожу. Меня, как мешок, закидывают в багажник авто. Сверху захлопывается крышка. Машина приходит в движение. Слышаться отдаленно голоса.

В кармане начинает вибрировать телефон. Нашарив, вытаскиваю ближе к лицу. Наяривает кто-то с незнакомого номера.

– Да, – хриплю.

– Рит, это Макар, помнишь меня? Что у тебя с голосом?

– Помоги мне! Меня похитили! Сообщи брату, пожалуйста, – трясуться не только руки, меня всю колошматит от боли и страха.

– Ты где, малышка? – в голосе сталь.

– В багажнике. Вывезли из школы. Это Стас Воронцов, – пытаюсь выговаривать не громко, но так чтобы меня поняли.

– Телефон не выключай. Ничего не бойся! Держись, девочка! – отключается.

Выдохнула. По щекам катятся слезы. Устало кладу голову на согнутый локоть. Гул в ушах не проходит. Похоже, все мозги мне стрясли.

32. Больница– 2

МАТВЕЙ

Входящий от Макара. К чему бы это? Холодею, от полученной информации. Хватаю ключи от машины и срываюсь с места. По дороге пытаюсь осмыслить… Риту похитил бывший одноклассник. Была погоня. Авария. Седьмая больница. Снова больница, которую она так ненавидит. Бедовая девчонка. Второй раз за год на грани жизни и смерти.

– Где она? – хватаю Макара за грудки.

– Тише ты, бешенный! – отталкивает меня одной рукой, вторую прижимает к себе, согнув в локте.

– Кровь ей отдал. Даже странно… четвертая отрицательная. Звезды что ли сошлись? – блондин бледен. Присаживается и закрывает глаза.

– Что случилось, давай подробней? – присаживаюсь рядом.

– Позвонил ей, хотел на новогодние куда-нибудь пригласить… А она мне: меня похитили, помоги… Этот, одноклассник ее, с дружками, огрели битой по голове и в багажник. По сотовому ее и вычислили. Я отцу позвонил, а тот всех на уши поднял. Стали их загонять, эти отморозки на встречку вылетели. Все живы, – поворачивается ко мне.

– Как она?

– Говорят, стабильно тяжелая, – криво улыбается.

– Спасибо тебе, – хриплю.

– Слушай, забудь о нашей договоренности. Рита пусть живет, как хочет. Мы, вроде, теперь кровники с ней, – удивляет.

– Ты же теперь, для нее, рыцарь в доспехах… даже не воспользуешься? – иронизирую, зная этого сукиного сына, который ничего не делает просто так.

– Знаешь, взял ее сегодня на руки. Такая маленькая, почти воздушная… в крови вся. У меня чуть сердце не выпрыгнуло.

– Рита, моя дочь и твоя сестра, – раздается голос Тихомирова-старшего.

Мы вылупились на прокурора.

– Мой грех, признаю, – седой мужик садится рядом, сцепив руки в замок. – Поэтому, ей подошла твоя кровь, сын.

– И давно ты знаешь? – голос Макара звенит.

– Всегда знал…, – отвечает Тихомиров.

– Твою мать! – Макар запускает руку в светлые волосы.

Мы думаем об одном и том же. Если бы не эта авария, не известно, во что бы вылилось. Теперь понятно, что и мой отец знал… знал и гнобил девчонку. А в чем ее вина? В том, что ложь кругом…

РИТА.

Жива – уже праздник! Дежавю. Капельницы, писк аппарата. Не хватает только гоблина… Зря вспомнила! Какой-то смутно знакомый мужик, сидит на кушетке и внимательно за мной наблюдает. Мне б заржать. Кто я сегодня?

– Рита, – зовет мужчина…

Слава Богу! Я снова Рита! Вдруг, боженька решил все переиграть и в новое тело меня закинул. Можно выдохнуть. Легенда та же.

– Вы кто? – узнаю хриплый Риткин голос.

– Ты только не волнуйся…

Мужик, ты дебил? Сейчас страшно стало до чертиков. Я тут снова из нирваны, а мне чужеродное тело: не волнуйся… Сжимаю одеяло руками, в горле сахара.

– Рит, я твой отец, – выдает новый папенька.

Приглядываюсь. Светлые волосы с сединой, голубые глаза. Ешкин кот! Да, это же прокурор Тихомиров! Вспомнила фотографию. Вот, с кем Риткина мама сгульнула… Это что же получается? Перевожу взгляд на открывающиеся двери. В дверях стоит Макар и пялится своими синющими глазами. Как все сложно! А можно мне другой сценарий, попроще? – стону, закрывая глаза. Я еще с той семейкой не разгребла, а у меня уже новая.

33

Марга-Рита, спокойно! Может, в окно? Блин, пятый этаж. Из коридора голоса… мягко говоря, на повышенных тонах. Сцепились Королев и Тихомиров. Гоблин и новый папенька орут друг на друга, на чем свет стоит, не стесняясь в выражениях.

– Я ее воспитывал! Хренали ты появился через восемнадцать лет? Рита – моя дочь! – упирается Королев.

Молодец! Давай, гоблин, я в тебя верю! – кошусь на двери.

– Она взрослая уже, ей решать! Я не приближался потому, что слово дал! Моя дочь нуждается в помощи! Не оставлю ее, слышишь!

О, как! Пожалуй, очко в пользу прокурора.

– Пошел нах@й! За своими детьми следи! – не ожидала такой прыти от воспитателя.

– Королев, сука! По хорошему прошу, отойди! – слышны уже звуки потасовки, грохот.

Откидываю одеяло. Пошатываясь, иду к двери. М.да, картина маслом! Тихомиров навалился и душит гоблина на полу. Королев красный, пыхтит и пытается вырваться. Силы не равны. Прокурор комплекцией крупнее.

– Пап! – слышу тонкий свой писк.

Оба поворачиваются ко мне. Стою растрепанная, в длинной ночнушке, босиком, на привидение похожа.

– Ты зачем встала, доча? Быстро в кровать! Простудишься! – выдает первый отец – Королев.

– Малыш, врача позвать? Хочешь чего-то? – Тихомиров отпустил батю и тоже включил заботу.

– Значит так, папаши! Хватит устраивать бои без правил у меня под дверью! А хочу я чай горячий и сладкий, с булочкой! – прикрываю дверь и шлепаю обратно, на койку.

Через пятнадцать минут у меня был чай, с выпечкой и четыре глаза, следящих, как я все это поглощаю. Кинула взгляд на гоблина. Возможно, он действительно любит Ритку, по-своему. Больной любовью-ненавистью. Сейчас Тихомиров это пытается оспорить. Перевожу взгляд на второго.

По идее, мог бы промолчать и сделать вид, что меня нет. Ему, похоже, не все равно.

– Я хочу поговорить с Игорем Тихомировым… наедине, – добавляю, глядя на Королева-старшего.

Гоблин хмурится и потирает лысую голову. Кидает ненавистный взгляд на прокурора.

– Ты лишил меня жены, а теперь еще и до дочери добрался! – вылетает, громко хлопая дверьми.

Спокойствие дается Тихомирову не легко. С таким лицом он приговоры выносит…

– Рит, я любил твою маму, – вздыхает. – Женат был. Думал, поболит и пройдет. А как потерял ее – не живу. Все стает в этой жизни не важным. Прости, я даже о тебе не думал тогда… просто накрыло с головой. Жена от безразличия ушла. Остались только дети. Но и тут я плохой отец, – сжимает кулаки.

– Эта авария, как щелчок по носу… Я ведь мог потерять и тебя тоже, – Тихомиров встает и приблизившись, берет меня за руку. – Маленькая моя, прости меня, – в глазах мольба.

Ешки-матрешки! Даже меня пробило. Накрыла сверху его руку своей.

– Хорошо, давай попробуем… Как мне тебя называть? – прикусила губу.

– Я отец тебе, Рита. Зови папой, – такие же голубые глаза, как у меня ждут ответа.

Согласно киваю. Устало откидываюсь на подушку. Через два дня Новый год. Проведу я его здесь, в больнице.

– Пап, я мороженое люблю, клубничное. Принеси на Новый год…

Не слышу уже ответа, проваливаясь в сон. Чувствую, держащую меня руку, а вместе с ней защиту и спокойствие.

34. Посетители

– Давай сюда, быстрее! – отвлекаюсь от электронной книги, читаемой в телефоне на двери, за которыми слышно пыхтение.

Из проема двери показывается Танькина мордаха.

– Она здесь! – оборачивается, шепча кому-то.

В мою палату вваливаются Шатрова, Синицына и Пестов. Откладываю телефон, вылупившись на одноклассников.

– Вы как сюда пробрались? – вопрос риторический.

Хитрое лицо Шатровой и испуганные два других – говорят, кто все это затеял. Димка Пестов прислонился спиной к двери, подпирая, чтобы никто не зашел. Девочки, щелестя большим пакетом, двинулись ко мне.

– Ритка! Живая, стервь! – радуется подруга.

– Вашими молитвами, – хмыкаю.

Нет, я правда рада их видеть, но смущает присутствие Пестова. Поняв мой взгляд, Светка Синицына, выдала:

– Дима не знал, что затеял Воронцов… Правда, Рит, не знал.

Одноклассник прочищает горло:

– Королева, ты можешь думать, что хочешь, но если бы я знал, то помешал. У Стаса совсем крыша поехала…

– Ну, рассказывайте! У меня тут полный информационный вакуум. Все боятся мою нежную психику травмировать, – тянусь к пакету, чего принесли проверить.

Я сейчас, как дите малое "че купил?", встречающее у входа. Порывшись, обнаруживаю яблоки, апельсины, сок, конфеты и целый блок жвачек "love is". Восторженно вытаскиваю коробку:

– Ребят! Круто! – мне нравится, что там ассорти, с разными вкусами.

Чувствую себя ребенком. Распечатываю одну и жмурясь, закидываю в рот. Яблочная сладость растекается по рецепторам.

– Покажи, что у тебя? – Танька тянется почитать вкладыш с "предсказанием".

"Любовь – это не терять времени даром"…

Что верно, то верно. Время – самый ценный ресурс. Нужно успевать жить, что-то делать полезное и к чему-то стремиться.

– Угощайтесь, – раскрываю благосклонно пакет и показываю на завалы всякой вкуснятины на столике.

Самое ценное – блок жвачки, пытаюсь спрятать в тумбочке. Наклоняюсь и моя распашонка спадает, оголяя плечо.

– Пестов! Глаза свои бестыжие убрал! – рычит Танька.

Не понятно за кого она больше волнуется: за мою честь или глаза Димкины. Чувствуется, что между этими двумя что-то происходит.

– Рит, в школе только про тебя и говорят, – отвлекает Света. – Говорят, Воронцов под домашним арестом. Сейчас идет битва их адвоката с прокурорскими. Но все идет к тому, что Стас сядет. Ему шьют похищение и тяжкие телесные, повлекшие вред здоровью. Суммы компенсации говорят уже заоблачные. Это даже странно, что связи богатенького папы Воронцову не помогают.

М.да. Отец вгрызся так, что вой стоит. Лично Тихомиров снимал у меня показания, в присутствии следователя и еще двоих прокурорских. Ко мне вообще никого не подпускают. То и удивительно, что ребята пробрались.

– Эта скотина заслуживает расстрела, – глаза Таньки горят мщением, даже Пестова передернуло.

– Не понял?! – рычит Макар, который рывком открыл двери.

Димка, подпиравший двери отлетел и бухнулся на четвереньки.

– Ой, – пискнула Синицына.

Танька подбежала к Пестову, закрывая его собой… у меня аж челюсть отпала.

– Я спрашиваю, какого хрена вы здесь забыли?! – Макар реально может до заикания довести.

– Не трогай моих друзей! – у меня прорезался голос.

– Мы уже уходим, да ребят?! – Светка, машет руками, что пора валить.

Одноклассники пытаются просочиться мимо брата.

– Стоять! – на плечо Димки ложится рука.

Пестов замер и беспомощно обернулся на меня.

– Макарррр! Отпусти их! – кидаю в Тихомирова апельсином.

Этот, "Рембо", ловит свободной рукой "снаряд" на лету.

– Брысь, пока я добрый! – отталкивает от себя парня в сторону двери. – Чтобы больше здесь не видел!

Закрывает за моими посетителями двери и подходит ко мне. Наклоняется… нос к носу.

– Ты, малая, слишком доверчива!

Нихренасе, заявление! Еще один заботливый братец на мою голову?

35. Новый год

Сволочи! Куда столько сладкого натащили? Запихиваю в себя кусок торта, который уже не лезет. Жалко же, что все пропадет – оглядываюсь. Надо мед. персоналу раздать. До Нового года два часа. Пойти, хоть людей встретить. Накинув халат и одев мягкие тапочки-зайцы, взяла оставшийся торт и пошла искать себе компанию. В коридоре никого. Повернулась на звук гудящего лифта.

– Вон она! – пьяно хихикая на меня указывает Макар.

Застыла. Вот уж кого не ожидала увидеть вместе! Братишки уже нагулявшиеся, лыбясь, шуруют ко мне. Как их охрана пропустила? Часы приемные давно закончились.

– Зайка нас встречает, с тортом! – одобрительно хрюкает Матвей.

– Одевайся, мы тебя похищаем! – заявляет синеглазая пьянь.

Перевожу взгляд с одного на другого… адекватного поведения точно ждать не приходится, эти двое под приличным градусом.

– А вот и карета для принцессы! – Матвей катит инвалидное кресло, которое прихватил у соседней палаты.

– Так нельзя! – пытаюсь вразумить хулиганов.

– Торт мне, а ты иди одевайся! – Макар забирает десерт и отламывая прямо рукой кусок, запихивает в рот.

– И куда мы собрались? – складываю руки.

– Покатаемся! – отвечают, жуя мой торт два проглота.

– Вы ж пьяные! – шиплю.

– А мы тебя за руль посадим! – облизав палец, Макар указал им на меня.

– Вы нормальные вообще? – вопрос чисто философский.

– Давай, малая! Штанишки, курточку, ботинки… Быстро, пока внизу не оклемались! – оглядывается на лифт Тихомиров.

– Вы что, охрану вырубили? – хватаюсь за горло.

– Напоили! – Матвей отодвигает полу кожаной куртки, из внутреннего кармана которой торчит бутылка коньяка.

Закатываю глаза, понимая, что спорить бесполезно. Переоделась в теплые вещи, натянула шапку…

– Давай, по лестнице! – подталкивают. Мы слышим, как кто-то уже поднимается на лифте.

Я будто ходить разучилась. Ноги еле слушаются. Спускаюсь с передышками, понимая, что сил у меня не так много.

– Давай, ты – за ноги, а я – подмышки! – решил ускорить процесс Королев.

Пискнуть не успела, как меня подхватили и тащут… Только бы не уронили! – молюсь. Может на помощь позвать? Добьют ведь своим энтузиазмом! Но на пути нам так никто и не встретился. Охранник сладко посапывал. Даже руку протянула, дернуть за волосы, пока меня мимо проносили, но мне не позволили, рыкнув и отодвинув дальше. На стоянке закинули за руль машины.

– Ритуль, дави на газ! – мне кидает ключи Макар от своего джипа.

Холодными руками завожу зверя и чувствую, как адреналин начинает течь по венам. Я такая же чокнутая! Мне даже допинга не надо! – ухмыляюсь.