Текст книги "Он, другой и ты (СИ)"

Автор книги: Ольга Пожидаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Часть 2

Дима провел Сашу до уборной, забрал одежду и велел Ирине не лезть к ним. Сестра была не в восторге от этой просьбы, но все же послушалась. Дима знал, что от ее глаз не укрылось то, что Сашка припудрила лицо, и отсутствие туши на ресницах девушки. Ему придется объясняться, какого хрена он довел ее до слез. Но это его сейчас волновало меньше всего. О его «смерти» знали только мать, сестра и Костик. Возможно еще Маринка, потому что его подкаблучный друг делился с женой абсолютно всем. Бирюкову он рассказал под влиянием момента, после неудачного сплава в Карелии, когда Кос, вывалившись из байдарки, едва не расшибся на смерть о камни. Они тогда долго сушили шмотки у костра, хлебая подогретое вино и рассуждая о жизни и смерти. В ту ночь, как и этим вечером, Дима был на сто процентов уверен, что делится своими тайнами с родным ему человеком. Он кожей прочувствовал Сашкин ужас после этих своих откровений, потому что она, как и Кос в ту ночь, забрала себе часть его страха, боли и беспомощности.

Эти люди за что-то любили его, хотя сам Дима не понимал за что. Если с Бирюковым у них были суровые братские отношения, то в Сашке он чувствовал лишь робкие ростки симпатии к себе. Токарев знал, что она была в него влюблена девять лет назад. Не любила, нет, но определенно была влюблена. Как молоденькая девочка может быть очарована взрослым, искушенным мужчиной. У него тогда хватило мозгов оттолкнуть ее, невзирая на собственную заинтересованность. Да, Токарев помнил, что потом не раз видел ее в кофейне одну, скучающую за стойкой, пару раз натыкался в клубах, однажды даже подвез. Ему хотелось ее снова, хотелось не только секса. Вернее даже, всего, кроме секса. Но осознавая себя скотиной, Дима не посмел втянуть Сашу в свою жизнь, поощрить ее чувства, чтобы потом методично и безжалостно втаптывать их и ее саму в грязь, оправдываясь, мол, я такой, ты знала, что так будет. Тогда он не умел, не знал, как жить по-нормальному. Чтобы пить по праздникам, работать до шести, любить одну женщину. Сейчас? Он очень хотел попробовать, научиться. И если вино он теперь употреблял очень редко, принципиально придерживался графика с девяти до шести, то с женщинами как-то не ладилось. Оттого он и зациклился на Сашке, ведь лишь она зацепила в нем что-то. С первого взгляда, едва она протянула ему руку и представилась, Токарева не покидало приятное волнение и нарастающее желание. Он хотел ее. Не секса с ней, не дружбы, не разговоров по душам. Дима хотел все сразу, Сашку целиком и полностью. Себе. Чем больше они общались, тем острее он ощущал потребность в этой девушке. Чем больше она позволяла ему, тем больше Дима желал.

После своего возвращения он несколько раз пытался заняться личной жизнью. Но ему стало невообразимо тяжело общаться с женщинами. Те, которые раньше с удовольствием под него ложились, теперь вызывали отвращение, а приличные нагоняли на Диму тоску, да и не особо жаждали иметь с ним дело, учитывая старую репутацию. Но Токарев очень старался. Он не умел быть один. Даже во время своего затянувшегося путешествия по Азии Дима всегда искал знакомства, заводил ничем не обязывающие приятельские отношения с местными, участвовал в массовых медитациях, посещал дома йоги, дабы проникнуться этим учением и быть частью команды. Поэтому по возвращению домой он несколько опешил, осознав, что никто не ждет его в пустой квартире. И Токарев продал ее, перебравшись в коттедж за городом, который раньше служил ему дачей. Причина была одна. Пока Дима добирался до дома, то уставал и уже не заморачивался так сильно на своем одиночестве. Ему хватало сил, чтобы разогреть еду, которую он брал из бара, да упасть в кровать.

Лишь однажды Дима попытался настроиться на семейный лад. Он встретил эту девушку на свадьбе Кости и Марины. У них не было ничего общего, но оба жутко устали от одиночества. И все вроде шло правильно. Свидания, поцелуи, секс. Через месяц Дима предложил съехаться, она согласилась. Еще через два они так же тихо разошлись. И после ее ухода Дима осознал, что с большим удовольствием возвращается в пустой дом, нежели туда, где хозяйничает и требует внимания практически чужой человек. Он списал все на возраст. Отношений ради секса ему не было нужно. А секса ради отношений и тому подавно. Токарев вполне довольствовался собственной рукой, не смущаясь, когда Кос дразнил его дрочилой.

Так было, пока он не подписался на интервью для «Ресторатора», пока не встретил Сашку. Теперь Дима постоянно циклился на сексе. Он то силился вспомнить, как у них все тогда случилось, то мечтал, как еще будет, то просто представлял Сашку голой или в чулках, или в одних трусиках. Токарев прекрасно понимал, что она заводится не меньше его. Он слышал, как учащается дыхание и биение сердца девушки. Ее руки то гладили его, то порывисто сжимали, а с губ между поцелуями срывались крошечные стоны и тихие всхлипы. Дима был уверен, что они идеально подходят друг другу по темпераменту и предпочтениям в постели, несмотря на то, что первый раз был неудачным. Он решил во что бы то ни стало показать Саше, как на самом деле нужно заниматься любовью. Токарев понимал, что им обоим необходимо время, особенно ей. Он хотел, чтобы девушка доверилась ему, оставила в прошлом все, что он, придурок, натворил. Дима сначала желал получить ее душу, а потом уже тело.

Именно в этом он убеждал себя, дожидаясь Сашу у гардероба. Она была слишком притягательна в этом бежевом платье, которое подчеркивало каждый аппетитный изгиб ее тела. Дима с трудом сдерживался, даже когда девушка плакала, сидя на его коленях. Токарев не мог не любоваться стройными ногами в сапожках на каблуке, и когда Саша вышла к нему. Он подал ей пальто, мысленно благодаря сестру за короткое прощание, которое не смутило Сашку.

Выйдя на улицу, они, конечно, заспорили. Нестерова уверяла, что надобности тащиться за ней хвостом нет, а Дима твердо стоял на своем. В итоге Сашка просто запретила ему ехать и села в машину, а Дима… тоже сел в машину и тронулся, едва девушка вырулила с парковки.

Всю дорогу Саша косилась в зеркало на внедорожник, который упрямо висел у нее на хвосте. Она сначала злилась, потом наплевала, а в конце пути даже радовалась, что Дима не принял ее ультиматум всерьез.

– Не ругайся, – выпалил он, припарковавшись рядом и вылезая из машины.

– Не буду, – улыбнулась Саша, беря его под руку. – Но это во мне говорит лосось.

Дима хмыкнул.

– А что он скажет, если я обнаглею и начну напрашиваться в гости? – Токарев решил играть по крупному, ведь сегодня ему везло.

– Пожалуй, что время детское и можно выпить чайку, – подмигнула ему Сашка, поднося таблетку к домофону.

– Класс, – расплылся в улыбке Дима. – Иди ка сюда.

Едва они вошли в подъезд, он привлек девушку к себе, чтобы снова и снова целовать. Они спотыкались на лестнице, смеялись и дразнили друг друга, пока не вошли в темную квартиру. Там вдруг стало не до шуток. Сашка как-то особенно крепко прижалась к Диме, ее поцелуи становились неистовыми, даже отчаянными. Девушка вся льнула к нему, таяла. В общем, практически вслух предлагала себя. Когда Саша скользнула руками по его плечам, стаскивая пальто, Дима еще сомневался, но за ним последовал пиджак, и тут уже все стало ясно. Он вдруг понял, что не против быть заваленым на лопатки в темной прихожей. Ему так отчаянно хотелось позволить себе и Саше больше, чем они должны были. «Кому должны? Зачем?», – подумал Дима и тут же прихватил Сашкину ногу под коленом, забрасывая ее себе на бедро. Токарев провел ладонью по гладкому нейлону вверх, сгребая на пути подол платья. Но едва Дима наткнулся на ажурную кайму чулка, его словно молнией шарахнуло.

Он вспомнил, как Сашка стояла перед ним, едва не теряя сознание от смущения, пока он похотливо глазел на юное тело своей бывшей официантки, разговаривая по телефону. Она была очень обычной, но при этом одновременно какой-то особенно. И ему нравилось, что она надела коротенькую юбку и чулки, пытаясь произвести впечатление. Ей это удалось.

Как только все эти образы промелькнули перед закрытыми глазами Токарева, он понял, что совершает ошибку, что снова готов воспользоваться Сашиной слабостью. Он не мог позволить себе этого. Не теперь. Не снова.

– Сашка, – позвал Дима, не без труда заставляя себя отстраниться. – Саш, остановись. Не надо.

– Почему? Ты же хочешь, – она слегка потерлась о его ширинку.

Токарев задохнулся и инстинктивно сжал ее задницу руками, прижимая к себе крепче.

– Хочу, – он не мог ей врать. – Чертовски сильно хочу тебя. Но я никуда не денусь. Мы все успеем, все наверстаем. Не гони. Я не умру завтра, Саш.

– Обещаешь?

– Клянусь, – усмехнулся Дима, отпуская ее попу и ногу.

– Если соврешь, я тебя придушу, Токарев, – Сашка пихнула его в грудь кулаком, переводя дыхание после жарких поцелуев.

Ей было немного неловко за это нападение у порога, но еще сильнее за то, что Дима раскусил ее. Да, Саша всю дорогу думала о том, что он ей рассказал, и поддалась своим растрепанным чувствам, которые буквально вопили: «Он чуть не умер, трахай скорее, а то вдруг завтра этого мужика хватит кондрат и ничего-то тебе не достанется».

Нестерова нащупала рукой свет в прихожей, зажгла. Они оба зажмурились. Когда Сашка открыла глаза, то увидела Диму, поднимающего свой пиджак и пальто с пола. Девушка не успела и глазом моргнуть, а он уже повесил одежду на пустые вешалки и помогал ей раздеться.

– Ты в порядке? Не обиделась? – уточнил Токарев, замечая ее слегка растерянный вид.

– Все хорошо, иди в комнату. Я поставлю чайник.

Саша провела рукой по его плечу и, робко улыбнувшись, ушла в кухню. Вопреки ее наставлениям, Дима двинулся следом. Он встал возле стиральной машинки, сложил руки на груди и с интересом наблюдал, как Нестерова завертелась на кухне.

– Саш, не суетись, – запоздало притормозил ее Дима, наблюдая, как девушка накладывает в вазочку варенье и ссыпает в конфетницу содержимое вскрытого пакетика M&M’s. – Ты же понимаешь, что чай – это просто предлог?

– Да? – Нестерова так и замерла на месте. – Предлог для чего? Ты же велел мне притормозить с сексом.

– Никакого секса сегодня, – еще раз подтвердил Токарев.

– Тогда чего будем делать? – Сашка уже хихикала, понимая весь идиотизм их беседы.

– Поговорим.

– Ах, поговорим?

– Да, поговорим.

– Ну раз поговорим, – Саша залила кипятком чайник и накрыла его смешной вязаной бабой, – тогда можно я переоденусь? Это платье меня убивает.

– Меня – тоже, – Токарев сглотнул и, чтобы побороть свою похоть, прикрылся стебом. – Конечно, переоденься. Будь как дома.

– Дурак, – Нестерова пихнула его бедром, проходя мимо с нарочито оскорбленным видом.

– И не торопись, я хочу спокойно представить тебя в белье и чулках, – крикнул вдогонку Дима, наслаждаясь ее смехом и обвинениями в разврате.

Когда Саша вернулась, Токарев уже отнес в большую комнату все сладости и разливал по чашкам чай. Нестерова не могла не умилиться и в очередной раз отметила, насколько он простой, приземленный человек. Сама Саша не смогла бы вот так запросто похозяйничать в его доме. Ей было бы неловко, хотя она ни разу не против его суеты на ее кухне.

Девушка почувствовала себя немного глупо в простых домашних штанах по колено и майке с рукавами, ведь Дима так и оставался в красивой рубашке и брюках. Она даже подумала, что было бы неплохо его облить и опять нарядить в свой халат, чтобы сравняться.

– Чего ухмыляешься? – спросил Токарев, ставя чашки на журнальный столик в комнате.

– Ничего-ничего, – отнекалась Сашка, не желая озвучивать свои идиотские мысли.

– Что ты делаешь? – спросил Дима, поднимая бровь и наблюдая, как Саша садится на пионерском расстоянии от него, берет чашку, делает глоток и ставит обратно на стол.

– Что? Эй…

Токарев без церемоний сгреб девушку в охапку и усадил себе на колени.

– Правда, так лучше? – выдохнул он ей в губы, которые тут же накрыл своими.

– Неплохо, – подтвердила Саша. – Но ты же сказал, никакого секса.

– Секс – нет. Поцелуи – да, – расставил все по своим местам Токарев.

– Согласна.

И девушка на некоторое время потерялась во времени и пространстве. Она окунулась в мир, где значение имели только поцелуи и осторожные прикосновения, шепот и прерывистое дыхание, взгляды и робкие улыбки друг другу.

Саша очнулась, лежа на своем диване, согнув ноги. Ее голова покоилась на Димкиных коленях. Он сидел в уголке, перебирал ее волосы, чуть массируя кожу головы, отчего Нестерова периодически издавала невнятные довольные звуки, напоминающие мурлыканье кошки.

– Саш, – осторожно позвал Токарев, не прекращая гладить ее.

– Ммм.

– Я давно хотел спросить…

– Спроси.

– Ты ответишь?

– Да.

– Зачем ты вышла за Дениса Бирюкова?

Саша вся напряглась, и Дима это тут же почувствовал. Он убрал руку от ее головы, словно опять давал девушке шанс отступить, закрыться, обозначить черту, за которую ему нет хода. Токарев действительно не хотел давить на нее, подталкивать, а такие вот вопросы вполне могли спровоцировать Сашу на откровения, к которым она не была готова.

– Он предложил – я согласилась.

– Все так просто?

– Мне было двадцать, Дим. Ему чуть больше. В таком возрасте нет ничего сложного. Мы периодически трахались в течение трех лет, потом он вернулся из армии и предложил уехать с ним в Москву. Ну и пожениться.

– Неужели секс был так хорош?

– Честно? – Саша слегка запрокинула голову, чтобы заглянуть Диме в глаза.

– Мы же договорились, только правду.

– Да, он хорош. Но дело было не в этом, Дим, – несмотря на их договоренность, Саше было неловко обсуждать сексуальные подвиги бывшего мужа, и она увела разговор прочь от постельной темы. – Деня – мой друг. В смысле, был моим другом. Нам было хорошо вместе. Он поддержал меня в дерьмовый момент. Просто так, не за потрахушки, а по-человечески.

Дима едва открыл рот, чтобы спросить о дерьмовом моменте, но тут Сашку осенило.

– Господи, да ты же его знаешь, – воскликнула девушка, вскакивая.

– Да, мы знакомы, – подтвердил Дима.

– Костина свадьба?

– И дни рождения.

– Гребано тесный мир, – заныла Саша, падая обратно на Диму.

– Никогда бы не подумал, что вы могли быть мужем и женой.

– Не надо, Димк, – попросила Саша. – Не поливай его дерьмом, чтобы порадовать меня. Денис – хороший парень, хороший друг.

– Что ж ты с ним развелась? – не сдержался Токарев.

– Даже хорошие парни и друзья иногда не могут держать свой член в штанах.

Дима сглотнул.

– Застукала его разок прямо на нашей кровати. Потом гондоны находила в карманах и ловила на вранье. В общем, он и не особо скрывал.

– Знала, что изменяет и продолжала жить с ним?

– Да. Нужно было сразу уходить, наверное. Но я боялась.

– Чего?

– Одиночества.

Дима приобнял Сашку за талию и снова притянул себе на колени. Она позволила.

Ценя искренность Токарева, его откровенный рассказ в баре, Саша решила отплатить тем же.

– Деня был в другом городе, в командировке. Позвонил и велел провериться на трихомониаз. Потому что у него он был в самом разгаре.

– Капец, ну и придурок, – только и выдохнул Дима, инстинктивно сжимая кулаки.

– Я проверилась. Слава Богу, ничего не нашли. В этот же день собрала чемодан и уехала. Мы виделись еще три раза после этого. Дважды во время развода и на Костиной днюхе. Он пришел с какой-то шлюшкой, лизался с ней весь вечер. Мне было так противно, что я стараюсь больше с ним не пересекаться.

Дима взял паузу, чтобы не ляпнуть ничего лишнего, и с ужасом осознал, что Сашка снова хихикает. Как-то не особо ему хотелось второй раз лицезреть ее истерику.

– Сашка, – позвал он, заставляя девушку запрокинуть голову и показать ему лицо. – Ты же не собираешься сейчас снова плакать?

– Не-а, – она действительно просто посмеивалась, без лишних нервов, может лишь слегка печально. – Знаешь, самое смешное, что об этом я даже маме не рассказывала. Только Косте. И теперь вот тебе. Сначала противно было и стыдно. А сейчас даже немного смешно.

– Только мама, сестра и Костя знают, что у меня была клиническая смерть, – признался Дима в ответ.

– Полагаю, Марина тоже знает, – переварив Димины слова, предположила Саша, улыбаясь.

– Про нас обоих, – согласился Токарев, и они вместе засмеялись.

Саша предложила еще чая, но Дима засобирался домой, ведь они заболтались до самой ночи. Нестерова неловко переминалась в прихожей, следя за тем, как он натягивает пиджак, пальто.

– Дим, если хочешь… – наконец решилась она предложить остаться спать на диване.

– Не-не-не, – не дал ей закончить Токарев. – В следующий раз.

– Хорошо, – кивнула Саша с облегчением, так как и сама понимала, что не готова провести с ним ночь в своем доме.

– Пообещай, что в этом году мы еще увидимся, – попросил Дима.

– Давай пообедаем завтра, у меня свободный полдень.

– Приезжай ко мне в «ДТ».

– Приеду.

Он быстро поцеловал ее и укатил. Дима старался ни о чем не думать по дороге. Он просто слушал музыку, ведя машину по знакомому до боли маршруту. Токарев благополучно доехал до дома и уснул, едва голова коснулась подушки. Сашка же ворочалась, пока не получила смс, что он добрался без проблем.

На следующий день они, как и хотели, встретились за обедом, а вечером Дима заехал к Саше по дороге домой и снова завис до ночи. Они то целовались, то болтали, делились мелочами и сокровенным. В канун Нового Года и Саша, и Дима думали, как бы провести праздничную ночь вместе, но у обоих уже были планы, которые не хотелось менять. Да и чего там, было просто рано и даже немного страшно справлять вдвоем. Поэтому Саша еще днем отправилась к Бирюковым, а Дима ближе к ночи поехал к матери, где уже рубили салаты Ира с дочкой Ленкой, его племянницей. Они, как всегда, проводили старый год, встретили новый. Бабушка отправилась спать, а Дима с Ирой повели Ленку к ближайшей елке, где та договорилась встретиться с подружками. Пока девчонки веселились и жгли бенгальские огни, а сестра общалась с мамами, которых так же вытащили на улицу дети-тинейджеры, Дима вынул мобильник и набрал номер Саши. Благодаря новогодним перегрузкам он даже с пятого раза не смог прорваться в ее сеть, поэтому позвонил Косте.

– С Новым Годом, братан, – вместо алло сразу поздравил его Бирюков, который в это время сидел за новогодним столом с одной Сашкой, потому что Маринку быстро срубило.

– С Новым, Кос, с Новым. У тебя этот год будет веселый. Готовишься?

– Не очень… Если ты о бухле спрашиваешь. Как-то даже и пить не хочется. Вот с Сашкой сидим, трепимся, Мариныч уже десятый сон видит. А ты где? Такой шум на фоне.

– Выгуливаю сиклявку Иркину возле елки. Замерз, капец.

– Понятно все с тобой, – хохотнул Кос. – Еще небось и трезвый.

– Бокал шампанского.

– Кошмар, Митяй, я б сдурел.

– Поговорим об этом лет через десять, – философски предложил Дима, заставляя Костю представить, как он сам будет выгуливать сына в новогоднюю ночь. – Дай мне Сашу, пожалуйста.

– Привет, Дим. С Новым годом, с Новым счастьем, – вроде бы бодро, но все равно немного печально проговорила Сашка в трубку.

– И тебя, – коротко ответил Дима. – Как ты там? Напилась?

– Даааа, – засмеялась Сашка в трубку. – Просто в зюзю напоролась.

– Мне тебя не хватает, – признался Токарев.

– Приезжай, – едва слышно выдохнула Саша. Она, конечно, боялась провести с Димой праздник наедине, но идея увидеться после полуночи показалась ей очень привлекательной.

– Дядь Дим, дядь Дим, пошли кататься, – заверещала рядом Ленка, хватая Диму за руку и таща к горе.

– Да ты сдурела, мелкая! Мне сорок лет, какие горы? – возмутился Дима, слыша, как Саша хихикает.

– Не прикидывайся динозавром. Тебе и в прошлом году было сорок лет, и мы катались, – упрямо сыпала аргументами племянница, таща Токарева за рукав куртки.

– А ничего, что я разговариваю, Лен? – решил обидеться Дима и уточнил в трубку. – Саш, ты тут еще?

– Ага, – весело ответила Саша. – Это племяшка тебя соблазняет?

– Она, – подтвердил Дима. – Когда только успела вырасти в такую вредную заразу.

Ленка показала ему язык и картинно надулась.

– Саш, можно я завтра тебя от Кости заберу? Ты же на ночь у них остаешься? – наконец решился предложить он, стараясь игнорировать то, как мелкая рисовала варежками сердце.

– Остаюсь. Забирай. Я соскучилась, – призналась Сашка, отчего Дима едва не запрыгал от радости.

– Я тоже, – тепло выдохнул он в трубку, уточняя. – Тогда до завтра?

– До завтра. С новым годом.

– С новым годом.

Токарев сбросил звонок и спрятал телефон обратно в карман.

– Ой, кто-то влюбился, – издевательски запела Ленка. – Тили-тили-тесто, у Димы есть невеста.

– Зря ты меня дразнишь, Елена, – нордическим спокойным тоном оповестил девчонку Дима, сгребая ладонями снег в комок.

Мелкая взвизгнула и понеслась туда, где стояли ее подружки. Дима метнул снежок и промазал. Он быстро пожалел об этой затее, потому что девчачья банда тут же обкидала его в ответ. Правда, на помощь ему пришли мальчишки, видимо, из солидарности.

Токаревы вернулись домой мокрые, но счастливые и веселые. Дима свалился в постель, едва стащил с себя шмотки. Даже трусы у него были мокрые. Благо у матери он держал смену белья и одежды. Пригревшись под пуховым одеялом, Токарев вырубился, успев лишь подумать, что завтра, вернее, уже сегодня, совсем скоро, увидит Сашку.