Текст книги "Рождение русской словесности"

Автор книги: Ольга Плотникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

После «испытания вер» Владимир I всё же остановился на восточном христианстве. Вероятно, что этот выбор был предопределён как международной ситуацией, так и внутренними задачами государства. Христианская религия, позволяющая осмыслить образ царя как Божиего избранника и безраздельного властителя судеб вполне устраивала Владимира, который тем самым вполне «законно» утвердил своё «незаконное» положение на Киевском столе.

Возвращаясь к рассказу «о выборе вер», размещённому в Повести временных лет под 988 годом, стоит отметить, что многие историки считают его вторичным по отношению к Корсунской легенде – «Слова о том, како крестися Владимир, возьмя Корсунь». В соответствии с Корсунской легендой, из Корсуни (Херсонес Таврический – греческий полис на юго-западном побережье Крыма, образованный в IV веке) Владимир привёз мощи святых Климента и его ученика Фива, а также святые иконы. Очевидно, что все эти реликвии князь вёз в дар церкви. Только вот вопрос заключается в том, какой церкви. Как известно, Десятинная церковь была построена годом позже похода на Корсунь, а возможно, и годами позже, о чём речь пойдёт далее. В таком случае остаётся церковь Святого Ильи, как мы помним, упоминавшаяся летописцем в связи с русско-византийским договором 944 года. При этом в дальнейшем в Повести временных лет упоминаний о ней не встречается. Данный вопрос остаётся открытым. Возвращаясь к тексту Корсунской легенды, стоит подчеркнуть, что основным лейтмотивом в ней было прославление Владимира, крестившего Русь, – нового Константина. Содержание Корсунской легенды заключается в следующем: Владимир отправился в поход на Корсунь и, воспользовавшись предательством корсунянина Анастаса, захватил город, после чего грозился опустошить Царьград, если греческие цари Василий и Константин не отдадут ему в жёны свою сестру Анну. В результате, по легенде, Василий и Константин выдали за Владимира Анну, взамен потребовав от князя принять крещение. Тут и приключилась с Владимиром, по словам летописца, внезапная болезнь – слепота. Приехавшая в Корсунь Анна в качестве исцеления посоветовала князю креститься. Владимир, послушав Анну, крестился и – исцелился. Вернувшись из похода в Киев, князь приказал ниспровергнуть языческих идолов, а затем велел собрать народ на берегу Днепра, а попам, приехавшим с ним из Корсуни, всех крестить.

Памятник «Тысячелетие России» в Новгороде (1862). На фотографии представлена композиция «Крещение Руси»

Вот как описывает факт крещения митрополит Иларион в «Слове о Законе и Благодати»: «И единодержець быв земли своей, покорив под ся округъняа страны, овы миром, а непокоривыа мечемь, и тако ему… землю свою пасущу правдою, мужьствомь же и смыслом, приде на нь посещение Вышняаго… и въсиа разум в его, яко разумети суету идольскыи льсти – и Владимир крестится»[35]35
  Иларион, митрополит Киевский. Слово о Законе и Благодати // Златоструй. Древняя Русь X—XIII веков. М., 1990. С. 106-122.


[Закрыть]. О Владимире крещёном пишет Иаков Мних в «Памяти и похвале князю Владимиру»: «Такоже пребывающу князю Володимеру в добрых делех, благодать Божиа просвещаше сердце его, и рука Господня помогаше ему, и побежаше вся врагы своя, и бояхутся его все. Идеже идяше, одолеваше»[36]36
  Иаков Мних. Память и похвала князю русскому Владимиру // Златоструй. Древняя Русь X—XIII веков. М., 1990. С. 129-135.


[Закрыть]. По убеждению А. А. Шахматова, Корсунская легенда, вероятно, была составлена значительно позже происходивших событий. Сама композиция статьи – Владимир принял крещение как избавление от недуга (слепоты) по настоянию жены – является достаточно распространённым приёмом в средневековой литературе.

После рассказа о крещении Руси летописец повествует о строительстве Десятинной церкви, при этом ничего не упоминая о церкви Святого Ильи. До сих пор остаётся непонятным: сохранилась ли церковь Святого Ильи в период правления Владимира, а если всё же сохранилась, то зачем понадобилось строительство нового храма? Возможно, это связано с тем, что Владимир принял христианство восточного обряда, а церковь Святого Ильи, существовавшая ещё при Ольге, являлась церковью западного обряда. Этим и была вызвана необходимость строительства нового храма. Если опираться на летописные данные, Десятинная церковь, или церковь Богородицы, была построена в 989 году, а начало строительства обозначено 11 мая. Указанная дата является условной. Основная смысловая нагрузка заключалась в том, что именно 11 мая была заложена церковь Богородицы в Константинополе – «втором Иерусалиме». Есть мнение, что церковь Богородицы была воздвигнута на месте убиения христиан-варягов в языческом капище. Освящение церкви Богородицы в Киеве, по неясным обстоятельствам, состоялось спустя 7 лет – в 996 году. Здесь вновь очевидна условность датировок. Скорее всего, строительство Десятинной церкви, так же как и её освящение, надо относить к 996 году, в то время как отнесение строительства к 989 году понадобилось летописцу в связи с Корсунской легендой (мотив слепоты и прозрения князя благодаря настоянию «доброй жены» – греческой царевны Анны). Тем самым летописец подчёркивал, что Владимир выбрал восточное христианство, а указание на родство с греческой царевной Анной должно было возвысить статус князя.

Очень скоро, уже в 1054 году, при сыне Владимира I Ярославе, в бывшей Римской империи произойдёт официальный раскол Христианской церкви: на Западную, или католическую, центром которой станет Рим, и Восточную, или православную, – её сердцем станет Константинополь. Но и до этого времени, как было показано, в Христианской Церкви не наблюдалось единства. Соперничество течений в Христианской Церкви отмечается уже в IV веке. На том этапе соперничество происходило за главенствующее влияние в Церкви между её основными центрами – Римом, Александрией, Константинополем и Антиохией. В 325 году на Вселенском Церковном Соборе в Никее были установлены догматы христианства и единый для всех христиан Символ Веры. Несогласные с догматами епископы-ариане, отрицающие единосущность Христа Богу Отцу, были удалены с Собора и отправлены в ссылку. Так обозначился первый раскол в Христианской Церкви.

Основа для политического и церковного разделения Римской империи на Западную и Восточную была заложена ещё императором Константином Великим (Флавий Валерий Аврелий Константин). Он перенёс в 330 году столицу империи из Рима в Византий (после смерти Константина Византий был переименован в Константинополь), который был наречён императором Новым Римом. Очень скоро Константинополь стал претендовать не только на статус Второго Рима, но и на преемственность традиций и богоизбранность. В 395 году Римская империя распалась на Западную со столицей в Риме и Восточную со столицей в Константинополе. Сами византийцы, граждане империи, называли себя не эллинами (т. е. греками; это слово ассоциировалось с язычеством) или сирийцами, а ромеями, что значит «римляне». Своё государство они считали преемником Римской империи, где Константинополь – «Второй Рим». При этом Церковь формально оставалась единой, что выражалось в созыве Вселенских Соборов, но фактически в своём управлении она тоже раскололась на Западную и Восточную. По мнению историка и религиоведа М. Я. Сюзюмова, никогда и не существовало объединённой единым руководством Христианской Церкви[37]37
  Сюзюмов М. Я. Разделение церквей в 1054 году // Вопросы истории. М., 1956. № 8.


[Закрыть]. После арабских завоеваний осталось два влиятельных церковных центра: Рим и Константинополь.

Надо отметить что к IX веку противоборство Западной и Восточной христианских Церквей значительно обострилось. События, происходившие в этот период, с 863 по 867 год, получили название «Фотиева схизма». Интересы Константинопольской церкви, патриархом которой в то время являлся Фотий, столкнулись с интересами Римской Церкви в лице папы Николая I. Основным камнем преткновения стали вопросы о главенстве папства и о территориальном разграничении Церквей. Поводом к расколу послужил вопрос о законности избрания Фотия на патриарший престол, однако причина крылась в желании папы распространить своё влияние на те балканские страны, где располагались христианские епископии. Данные претензии папы не устраивали Фотия. Предшественник Фотия патриарх Игнатий, вставший на сторону императрицы Феодоры, представительницы партии консерваторов, против её сына Михаила III, представителя либеральной церковной партии, был низложен при поддержке партии либералов, которые и выдвинули Фотия. В свою очередь, сторонники Игнатия объявили назначение Фотия незаконным и обратились за поддержкой к папе Римскому Николаю I. Противоборство двух Церквей дошло до того, что в 867 году Николай и Фотий отлучили друг друга от Церкви. Однако пользующийся поддержкой Михаила Фотий удержался у власти до тех пор, пока в 867 году не произошёл переворот, в результате которого Михаил был низвергнут, а к власти пришёл Василий Македонянин (867—886). Последний низложил Фотия и вновь привёл к власти Игнатия. В 877 году, после смерти Игнатия, Фотию всё же удалось вернуть патриарший престол, что и послужило окончательному расколу на две Церкви. Это политическое противоборство Западной и Восточной Церквей за власть проходило на фоне официального спора между ними по вопросу о филиокве (исхождение Святого Духа от Отца или, по мнению Рима, от Отца и Сына). Нерешённость данного вопроса в конце концов привела к «Великому расколу» Церкви на католическую и православную в 1054 году.

Поводом к расколу послужило распоряжения патриарха Константинопольского Михаила Керуллария о закрытии латинских церквей в Константинополе, которое сопровождалось неприличными действиями секеллария (диакона) Никофора. Последний выбрасывал из дарохранительниц Святые Дары, приготовленные, по западному обычаю, из пресного хлеба, и топтал их. В ответ на эти действия папа Римский Лев IX отправил в Константинополь легатов, которые должны были навести порядок в городе. Лев, со своей стороны, направил Керулларию послание, в котором требовал от Керуллария полного подчинения своей власти. 16 июля 1054 года в соборе Святой Софии в Константинополе легаты объявили о низложении Керуллария и его отлучении от Церкви. В ответ Керулларий предал анафеме легатов. Снятие взаимных анафем произошло только в 1964 году в Иерусалиме.

ОБРАЗ ВЛАДИМИРА I
В ДРЕВНЕРУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Попытки идеологически осмыслить подвиг Владимира, крестившего Русь, и его место в национальной и всемирной истории предпринимались уже в XI столетии. К этому времени относятся сочинения, прославляющие подвиг веры великого князя, – это «Слово о Законе и Благодати» митрополита Илариона; «Память и похвала князю русскому Владимиру» Иакова Мниха и статьи Повести временных лет, посвящённые Владимиру. «Память и похвала князю Владимиру» составлена на основе довольно поздней компиляции и относится, очевидно, к XI веку, хотя в ней присутствуют и более древние составляющие[38]38
  Назаренко А. В. Порядок престолонаследия на Руси X—XII вв.: наследственные разделы, сеньорат и попытки десигнации (типологические наблюдения) // Из истории русской культуры. Т. 1. Древняя Русь. М., 2000. С. 117.


[Закрыть].

Как справедливо отмечал Д. С. Лихачёв, русские средневековые писатели, равно как и летописцы, работали с учётом уже сложившегося «литературного этикета… Каждое произведение в какой-то мере находит своё географическое место и свою хронологическую веху в истории мира. Мировая история, изображаемая в литературе, велика и трагична. В центре её находится скромная жизнь одного лица – Христа. Всё, что происходит, сопряжено с этой жизнью… Должное неизменно сливалось с существующим. В соответствии с “литературным этикетом” каждый герой должен поступать определённым образом»[39]39
  Лихачёв Д. С. Великое наследие. М., 1979. С. 11-12.


[Закрыть].

Названные сочинения Илариона и Иакова призваны были стимулировать церковное прославление Владимира Святославича, а потому их идейное и литературное оформление обнаруживает влияние агиографической топики. Указанные произведения, по всей очевидности, были хорошо знакомы и летописцу. По крайней мере, некоторые характеристики князя из этих сочинений обнаруживаются и в Повести временных лет.

В этих произведениях Владимир I косвенно сравнивается сразу с несколькими значимыми для христианства фигурами, что было характерным приёмом средневековых авторов и малопонятно для наших современников. Для того чтобы полнее разобраться в тех характеристиках, которыми Владимир награждается на страницах средневековых памятников, нам придётся более подробно рассмотреть ветхозаветные параллели, при помощи которых авторы характеризуют Владимира. Итак, постараемся разобраться в самых распространённых образах, чаще всего встречаемых нами на страницах литературных памятников, – это Измаил, Иаков, Соломон и Константин.

Изучение указанных образов начнём с текста Повести временных лет. Изложение действительных исторических событий в Повести временных лет ведётся через призму событий из ветхозаветной и новозаветной истории. При этом в отдельных случаях описания событий сопровождаются пространными комментариями летописца с привлечением цитат из известных летописцу произведений, как русских, так и переводных. Посредством подобных параллелей и извлечений летописец возвышает статус правящей династии и подчёркивает мысль о богоизбранности князей русских и всей Земли Русской.

Итак, начнём с образов Измаила и Иакова. Для того чтобы понять, зачем летописцу понадобилось привлечение этих образов, нам придётся обратиться к тексту Священного Писания. Как следует из ветхозаветной истории, Авраам родил Измаила от рабыни Агари, по наставлению жены Сарры, которая была бесплодна. Однако под конец жизни Сарры Господь даровал ей ребёнка, который был наречён Исааком, а вот Исаак в свою очередь родил двух сыновей – первенца Исава и Иакова.

Возвращаясь к Аврааму, отметим, что в соответствие с текстом Писания, после того как у Авраама родился сын Исаак от законной жены Сарры, он выгнал Измаила вместе с Агарью в пустыню Фаран. По завету Господа от Измаила родилось двенадцать князей, от которых, по средневековым представлениям, произошло поганое племя неверных, принёсшее много бед и в конце концов «заклёпанное» Александром Македонским в горах. Первенец Исаака Исав продал первородство своему брату Иакову за чечевичную похлёбку. От Исава также пошли неверные племена.

Возвращаясь от ветхозаветной родословной к родословной Владимира, важно отметить, что Владимир Святославич родился от ключницы княгини Ольги Малуши и к тому же не был старшим в семье. Первенцем Святослава был Ярополк. О факте незаконнорождённости Владимира красноречиво свидетельствует нам летописец, описывая отказ Владимиру в сватовстве полоцкой княжны Рогнеды: «Не хочу разути робичича». По древнерусской традиции разувание сватавшегося к девушке мужчины означало её согласие выйти замуж[40]40
  Библия. Книга Притчей Соломоновых. Притч. 5: 3-6; Притч. 31: 10-29. М., 2002.


[Закрыть]. Некоторые историки трактуют эту статью иначе – Рогнеда не хотела идти замуж за язычника «робичича». Здесь уместно опять обратиться к ветхозаветной истории. Итак, Измаил был рождён от рабыни Агари, и от него произошли неверные племена, в связи с чем в христианской традиции было принято называть неверных «чадами рабыни» или «погаными агарянами».

Теперь обратимся к следующему образу, с которым в летописи проводится сопоставление Владимира, – это Иаков. Об Иакове повествует нам автор Палеи Толковой. Несмотря на то что Иаков был рождён вторым, он будет первым. Поясняется это так, что сначала людям был дарован Завет Моисея – это Исав; но затем Господь даровал Новый Завет – это Иаков. И Господь сказал: «Старший будет служить младшему». Как известно, текстов Священного Писания в полном переводе до конца XIV века на Руси не существовало. В основном бытовали различные извлечения из Священного Писания с толкованиями. Толковая Палея являлась для древнерусского читателя своеобразной энциклопедией, где можно было почерпнуть информацию различного рода – от истории о сотворении мира до описания свойств небесных тел. Возвращаясь к образу Иакова, отметим, что летописец, не оспаривая того факта, что Владимир не был первенцем, вместе с тем, сравнивая его с Иаковым, этим способом подводит читателя к мысли о высоком назначении Владимира. Другими словами, он в понимании летописца, так же как и Иаков, достоин стать первым, так как в его лице проявлена Благодать Божия. И даже захват «золотого стола» Владимиром находит оправдание у летописца: Владимир – это спаситель Земли Русской, Мессия; он крестил Русь, а за это можно списать все былые грехи.

В соответствии с ветхозаветной историей у Иакова было двенадцать сыновей – двенадцать патриархов, от которых произошли двенадцать колен Израилевых и сам Иисус Христос. В Священном Писании число 12 вообще является сакральной цифрой: двенадцать сыновей у Иакова, причём каждое имя символизирует свойство одного из двенадцати драгоценных камней; двенадцать камней было поставлено Моисеем у Жертвенника перед Синаем, что являлось олицетворением двенадцати колен Израилевых; двенадцатью драгоценными камнями украшена риза первосвященника, символизируя двенадцать апостолов, избранных Христом; двенадцать ворот по числу колен Израилевых было в стенах небесного Иерусалима, явленного Иоанну Богослову, и основание этой стены было опять-таки украшено двенадцатью драгоценными камнями и т. д.[41]41
  Палея Толковая. М., 2002. С. 194.


[Закрыть]

Следующая параллель – это Владимир – Соломон. Данная статья обнаруживается в Повести временных лет под 980—996 годами. После рассказа о захвате Владимиром Киева и воздвижении кумиров летописец отмечает: «Бе же Володимер побежен похотию женьскою… и бе несыт блуда… бе бо женолюбець, якоже и Соломан». Обращение к образу того же Соломона уже несколькими статьями ниже позволяет летописцу и возвеличить Владимира-христианина: «Соломона же слыша глаголюща: даяи нищу, Богу в заим даёть… повеле вьсяку нищю и убогу приходити на двор княжь и възимати вьсяку потребу».

Однако Повесть временных лет содержит не только хвалебные речи в адрес Владимира, но и критику. Например, критика женолюбия Владимира присутствует в летописных статьях 980 года, где идёт речь о «добрых и злых жёнах»: «Препоясавши крепко чресла своя, утверди мышци свои на дело. И вкуси, яко добро есть делати, и не угасаеть светильник ея всю нощь». Данная цитата, позаимствованная летописцем из текста Священного Писания, вполне оправдана логикой повествования. После слов о том, что Владимир «бе несыт блуда», летописец последовательно переходит к осуждению «женской прелести» и опять сравнивает женолюбца Владимира с женолюбцем Соломоном. Это даёт ему повод включить цитаты из Книги Притчей Соломоновых – сначала предостережение перед «злыми жёнами», а затем и похвалу «добрым жёнам»[42]42
  Библия. Книга Притчей Соломоновых. Притч. 5: 3-6; Притч. 31: 10-29. М., 2002.


[Закрыть]. Как видим, летописец использует образ Соломона в различных целях. В одном случае данный образ помогает ему охарактеризовать Владимира как женолюбца, в другом же – как истинного христианина.

Интересно, что средневековые писатели совершенно в различных целях могли использовать одну и ту же ветхозаветную или новозаветную сюжетные линии. И зависело это от того, какой кульминацией – естественно, имеющей определённую смысловую нагрузку и поучительный характер, – должен был заканчиваться тот или иной сюжет русской истории по видению автора.

Ещё одна параллель: Владимир – Константин. Так, в статье Повести временных лет о болезни и последующей смерти Владимира читаем: «…хотящю Володимеру идти на Ярослава. Ярослав же послав за море приведе варяги боясь отца своего, но Богъ не вдастъ дьяволу радости (как видим, летописец подчёркивает, что Бог не дал вражды между Владимиром и Ярославом). Володимеру бо разболевшюся… в неиже болести и скончался… бесщисла снидошася и плакашася по нёмъ боляре и акъ заступника их земли оубозии акы заступника и кормителя и вложиша и в корсту мороморяну схраниша тело его с плачемь блаженного князя. Се есть новый Константин великого Рима иже крестился и люди своя тако и сеа створи подобно ему… аще бо отн не крестил бы нас то ныне были быхомъ в прельсти дьявола якоже и прародители наши…»[43]43
  ПСРЛ. М., 2001. 2-е изд. Т. 1: Лаврентьевская летопись. Стб. 130-131.


[Закрыть] Завершая образ Владимира в посмертной похвале под 1015 годом, летописец подводит итог: «Аще бо бе и преже в поганьстве, на скверньную похоть желая, но послеже прилежа к покаянию»[44]44
  Лаврентьевская летопись // ПСРЛ. 2-е изд. М., 2001. Т. 1. Стб. 97.


[Закрыть].

Теперь обратимся к образу Владимира Крестителя, воссозданному митрополитом Иларионом в «Слове о Законе и Благодати» (далее «Слово»). Так, в начале «Слова» читаем: «О Законе, через Моисея данном, и о Благодати и Истине через Иисуса Христа явленной, и как Закон отошёл, (а) Благодать и Истина всю землю наполнили, и вера на все народы распространилась, и до нашего народа русского дошла».

Далее в своём произведении Иларион превозносит Владимира за то, что князь отверг идолопоклонничество и не только сам пришёл к вере истинной, но и крестил Русь. Митрополит уподобляет князя в его величии византийскому императору Константину, провозгласившему в IV веке христианство в качестве официальной религии Римской империи: «Сам Христос Спаситель дарует нам уверение и показывает нам, какой славы и чести сподобил он тебя на небесах, говоря: “Всякого, кто исповедает меня пред людьми, того исповедаю и я пред Отцом моим небесным”. Но если только лишь исповедавший Христа пред людьми исповедан будет им пред Богом <и> Отцом, то какой похвалы сподобишься от него ты, не только исповедавший, что “Христос есть Сын Божий”, но исповедавший и веру утвердивший в него, – не на одном соборе, а по всей земле сей, – и воздвигший церкви Христовы, и поставивший служителей ему?»[45]45
  Иларион. Слово о Законе и Благодатаи // Библиотека литературы Древней Руси / Подготовка текста и комментарии А. М. Молдована; пер. диакона Андрея Юрченко. Т. 1. URL: http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4868


[Закрыть]

В приведённом фрагменте текста читаются уже знакомые нам из Священного Писания параллели: Исав – Закон – Моисей, Иаков – Благодать – Иисус Христос. И соответственно понимаем: Ярополк – Закон, а Владимир – Благодать. Завершая эту сакральную формулу, Иларион пишет: «И похвала князю нашему Владимиру, которым мы крещены были. И молитва к Богу от всей земли нашей».

Далее в тексте «Слова» обнаруживается ещё одна довольно интересная для нас параллель: «Но о Законе, через Моисея данном, и о Благодати и Истине, явленной через Христа, повесть сия; и (о том), чего достиг Закон, а чего – Благодать. Прежде Закон, потом Благодать; прежде тень, потом Истина»[46]46
  Иларион, митрополит Киевский. Слово о Законе и Благодати // Златоструй. Древняя Русь X—XIII веков. М., 1990. С. 106-122.


[Закрыть].

Здесь Иларион обращается к ветхозаветному сюжету о рождении Измаила от несвободной Агари и рождению Исаака от законной жены Авраама, Сарры. Приведённые образы должны способствовать пониманию понятия Закона и Благодати в христианской традиции. Сам Иларион поясняет данный сюжет так: «Прежде <дан был> закон, затем же – благодать, прежде – тень, затем же – истина. Прообраз же закона и благодати – Агарь и Сарра, рабыня Агарь и свободная Сарра: прежде – рабыня, а потом – свободная, – да разумеет читающий! И как Авраам от юности своей имел женою себе Сарру, свободную, а не рабу, так и Бог предвечно изволил и благорассудил послать Сына Своего в мир и им явить благодать. Однако Сарра не рождала, будучи неплодной. <Вернее>, не была она неплодной, но промыслом Божественным определена была познать чадорождение в старости <своей>. Неведомое и тайное премудрости Божией сокрыто было от ангелов и от людей не как бы неявляемое нечто, но утаённое и должное открыться в кончину века. И сказала Сарра Аврааму: “Вот, предназначил мне Господь Бог не рождать; войди же к служанке моей Агари и будешь иметь детей от неё”. А благодать сказала Богу: “Если не время сойти мне на землю и спасти мир, сойди на гору Синай и утверди закон”. И внял Авраам речам Сарриным, и вошёл к служанке её Агари. Внял же и Бог словесам благодати и сошёл на Синай. И родила Агарь-рабыня от Авраама: рабыня – сына рабыни; и нарёк Авраам имя ему Измаил. Принёс же и Моисей с Синайской горы закон, а не благодать, тень, а не истину»[47]47
  Иларион, митрополит Киевский. Указ. соч. С. 106-122.


[Закрыть]. Тенью истины в той же христианской традиции являлся Исав – первенец; а Истина – это Иаков, рождённый вторым, но волей Божией ставший первым. Именно с Иаковом сравнивает Иларион Владимира – именно он был рождён вторым, а стал первым, именно он Благодать, Истина.

В своём произведении Иларион также сравнивает Владимира I, крестившего Русь, с императором Константином, крестившим Рим: «И если Христос ходатайствует пред Богом Отцом о том, кто исповедает Его только перед людьми, то сколь же похвален от Него будешь ты, не только исповедав, что Христос есть Сын Божий, но исповедав и веру в Него утвердив не в одном соборе, но по всей земле этой, и церкви Христовы поставив, и служителей Ему приведя? Подобный Великому Константину, равный ему умом, равно христолюбивый, равно чтущий служителей Его! Он со святыми отцами Никейского Собора положил Закон людям (всем), ты же с новыми нашими отцами, епископами, собираясь часто, с большим смирением совещался, как среди народа этого, новопознавшего Господа, Закон уставить. Он царство эллинов и римлян Богу покорил, ты же – Русь. Теперь не только у них, но и у нас Христос Царём зовётся. Он с матерью своей Еленой Крест от Иерусалима принёс, по всему миру своему разослав, веру утвердил. Ты же с бабкой своей Ольгой принёс Крест из Нового Иерусалима, Константинова града и, по всей земле своей поставив, утвердил веру. Ибо ты подобен ему. По благоверию твоему, которое имел в жизни своей, сотворил тебя Господь (и) на Небесах той же, единой (с Ним) славы и чести сопричастником. Добрая наставница в благоверии твоём, о блаженный, – Святая Церковь Пресвятой Богородицы Марии, которую (ты) создал на правоверней основе и где ныне лежит мужественное тело твоё, ожидая трубы архангельской»[48]48
  Там же. С. 106-122.


[Закрыть].

Очевидно, что во всех средневековых сочинениях, посвящённых Владимиру, ключевое место занимает рассказ о его крещении и крещении Руси. Как убедительно показал А. А. Шахматов, повествование о крещении Владимира контаминирует две взаимопротиворечивые традиции: о крещении в Киеве в результате «выбора вер» и проповеди греческого философа и о крещении в захваченной Корсуни[49]49
  Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. СПб., 1908. С. 133-136, 161.


[Закрыть]. Легенда о крещении, вероятно, стала оформляться ещё при жизни Владимира, а затем получила своё дальнейшее развитие в различных произведениях.

Примечателен ещё один эпизод «Слова», где Владимир показан Иларионом как щедрый и милостивый защитник всех страждущих: «Кто расскажет о многих твоих ночных милостях и дневных щедротах, которые убогим творил (ты), сирым, болящим, должникам, вдовам и всем просящим милости. Ибо слышал ты слово, сказанное Даниилом Навуходоносору: “Да будет угоден тебе Совет мой, царь Навуходоносор: грехи твои милостями очисти и неправды твои – щедротами нищим”. То, что слышал ты, о пречестный, не для слуха оставил, но делом исполнил сказанное: и просящим подавал, нагих одевал, жаждущих и алчущих насыщал, болящим всякое утешение посылал, должников выкупал, рабам свободу давал. Ведь твои щедроты и милости и ныне среди людей поминаются, паче же пред Богом и ангелами Его. Из-за неё, доброприлюбной Богом милости, многое дерзновение имеешь пред Ним как присный раб Христов. Помогает мне сказавший слова: милость превозносится над судом и милостыня человека – как печать у Него. Вернее же Самого Господа глагол: Блаженны милостивые, ибо они помилованы. Иное ясное и верное свидетельство о тебе приведём из Священного Писания, реченное апостолом Иаковом, что обративший грешника от ложного пути его спасёт душу от смерти и покроет множество грехов»[50]50
  Иларион, митрополит Киевский. Слово о Законе и Благодати // Златоструй. Древняя Русь X—XIII веков. М., 1990. С. 107.


[Закрыть].

Как видим, щедрость и милость может искупить множество грехов – «блаженны милостивые, ибо они помилованы». Очевидно, что Иларион оправдывает грехи Владимира-язычника и считает, что князь за свои щедроты и милости может быть помилован. В Несторовом же «Чтении о святых Борисе и Глебе» нищелюбие прямо усвояется Владимиру: «Бе же мужь правдив и милостив к нищим и к сиротам и ко вдовичам, Елин же верою»[51]51
  Абрамович Д. И. Жития святых мучеников Бориса и Глеба и службы им. Пг., 1916. С. 4.


[Закрыть].

Ещё одним источником, сообщающим нам о князе Владимире, является «Память и похвала князю русскому Владимиру» Иакова Мниха. А. А. Шахматов утверждал, что «Память и похвала» восходит к Начальному своду. Соответственно, хронология событий в ней изложена правильная, в отличие от погрешностей в хронологии Повести временных лет. Так, например, вокняжение Владимира в Киеве в «Памяти и похвале» обозначено 978 годом, а не в 980-м, как в Повести временных лет, крещение Владимира – 987 годом, а не 988 годом и др.[52]52
  См.: Шахматов А. А. Разыскания о древнейших летописных сводах. СПб., 1908. С. 13-28, 131-161.


[Закрыть]

Итак, в произведении читаем: «О блаженный и трижды блаженный князь Владимир, благоверный, и христолюбивый, и гостеприимный, велика награда твоя от Бога! То же блаженный Давид говорил: “Блажен человек, которого ты наставишь, Господи, и закону твоему научишь его, и сохранишь его в горькие дни”. Блаженный князь Владимир, отказавшись от службы дьяволу, пришёл к Христу Богу, своему Владыке, и людей своих привёл, и научил их Богу служить. Ибо сам Господь сказал: “Тот, кто совершит и научит, тот великим назван будет в Царстве Небесном”. А ты, блаженный князь Владимир, был апостолом в князьях, всю землю Русскую приведя к Богу святым крещением, научил людей своих поклоняться Богу и славить и петь Отца, и Сына, и Святого Духа. И все люди Русской земли через тебя познали Бога, божественный князь Владимир. Возрадовались ангельские чины, агнцы славные, теперь радуются верные, и воспели, и восхвалили! Как дети еврейские с ветвями встретили Христа, возглашая: “Осанна Христу Богу, победителю смерти!”, так и новоизбранные люди Русской земли восхвалили Владыку Христа с Отцом и Святым Духом. И к Богу святым крещением приблизившись, и дьявола отвергнув, и службы его поругав, и бесов оплевав, истинного Бога познали, творца и создателя всего сущего. И поют во всякий день и час своей жизни песнь чудную, хвалу архангельскую: “Слава в вышних Богу, и на земле мир, и в человецех благоволение!” И ты, блаженный князь Владимир, подобно Константину Великому, дело совершил, как он, верой великой и любовию к Богу подвигнут был» [53]53
  Иаков Мних. Память и похвала князю русскому Владимиру // Библиотека литературы Древней Руси / Подготовка текста, перевод и комментарии Н. И. Милютенко. Т. 1. URL: http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4870


[Закрыть].

Важно отметить, что древнейшая «киевская» традиция о крещении святого Владимира включала в себя противопоставление Владимира-язычника и Владимира-христианина. При этом логично было бы думать, что образ Владимира-язычника не ограничивался чертами блудника и женолюбца, а соединял их с чертами ревнителя языческой веры и соответственно – гонителя христиан, которые обрисованы в Повести временных лет. Так, эпизоды с воздвижением кумиров и мученичеством двух христиан, обнаруживаемые в летописном повествовании под 980 годом, производят впечатление вполне архаичных; и к тому же они хорошо вписываются в исторический контекст борьбы Владимира с Ярополком.

Интересным источником, содержащим информацию о крещении Владимира, является «Хроника» Титмара, епископа Мерзебургского. Хроника содержит различные сведения рубежа X – XI веков, представляющие для нас сегодня особый интерес. Так, в «Хронике» сообщается о политике династии Оттонов и об истории западных славян, а также об их взаимоотношениях. Есть в «Хронике» сообщение и о Владимире; правда, не очень лицеприятного характера: «Он взял жену из Греции… По её настоянию принял святую христианскую веру, которую добрыми делами не украсил, ибо был великим и жестоким распутником и чинил великие насилия над слабыми данайцами» [54]54
  Титмар Мерзебургский. Хроника: В 8 кн. / Пер. с лат. И. В. Дьяконова. М., 2005. С. 132.


[Закрыть] (греками. – О.П. ).