Текст книги "Звездная лихорадка (СИ)"
Автор книги: Ольга Пашнина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
В слабом и раздражающем освещении камеры виднелась копна зеркально-серебристых волос. Фортем уже и забыл, как выглядели девушки его расы и теперь эта девица напомнила о том, что он старался загнать в самые глубины памяти. Это почти удавалось, и большую часть времени о женщинах из своей семьи удавалось не вспоминать.
– Наслышана о вас, лорд Фортем, – раздался слабый голос этой Таяны. – Думала, врут.
– Не врут? – усмехнулся он.
Девушка потирала висок, на котором красовался приличный такой синяк. Мелькнула мысль дать ей гель, но сразу за ней пришла другая – это с каких пор ему не плевать? Стареет, что ли?
– Сколько тебе лет?
– Скоро будет двадцать пять, а пока – девятнадцать, – огрызнулась Таяна.
– Я бы на твоем месте был более ласков.
– У меня есть слово принцессы.
– Она привыкла к тому, что я плевать хотел на ее бормотание. Скажу, что ты на меня напала и самоубилась, поняв, что твой хозяин мертв.
– Он не мой хозяин!
– Охотно верю, но не очень охотно доверяю. Жду твой рассказ. И моли звезды, чтобы он показался мне достаточно убедительным.
Она долго молчала, рассматривая собственные ладони. Что ж, он не спешил. Часы отсчитывали время лечения Паулины, и у них еще оставалось несколько минут.
– Ей понадобится операция? – вдруг спросила Таяна.
Она боялась – почувствовал Фортем. Боялась, что смерть Паулины уничтожит даже малейшую надежду на собственное спасение. Дгнарна вряд ли догадывалась, но этот страх сыграл ей на руку. Она совсем не умела закрывать сознание от телепатии, и сейчас Фортему даже не требовалось лезть в ее голову, чтобы улавливать отдельные яркие эмоции.
– Надеюсь, что нет.
– Вы не сможете следить за ней и вести корабль. Я могу помочь. Мне нет смысла вам вредить, выбраться с Земли я хочу не меньше.
– А я слишком долго занимаю свое кресло, чтобы быть наивным идиотом.
Девушка пожала плечами.
– Вы же можете меня просканировать. И убедиться, что у меня нет скрытых мотивов.
– Ты отключишься дня на три, не меньше.
Таяна вдруг прищурилась, а потом звонко рассмеялась.
– Фаргх, надо было мне догадаться! Вы не летите на Канопус, вы петляете по всей галактике. Ну, и какой у вас план? Пару дней поболтаться в космосе, а потом? Придется довериться, не так ли?
– Нет, не так. Давай на минуточку примем, что я если не поверю тебе, то хотя бы перехочу свернуть шею. Мы летим к Проксима Центавра. Отличное место для таких, как ты. Получишь денег на документы и свалишь – раз уж принцесса так опрометчиво пообещала тебя не казнить. Хотя следовало бы, за предательство Альянса.
– Я не подданная альянса, лорд Фортем, я из системы Шератана, а значит...
– Данных о тебе нет ни в одной системе галактики.
– А если я знаю кое-что о звездной лихорадке?
Он замер, а Таяна охнула и осела на пол – чуть дальше продвинулся разум, инстинктивно рванулся вперед, ведомый инстинктом. Фортем мысленно выругался и тут же взял способности под контроль, но... Он успел кое-что увидеть.
– Как ты нашла Паулину?
– Я слушала переговоры Хенсема, – тяжело дыша, ответила дгнарна. – Он обсуждал засаду. Я хотела найти нам место на корабле одного контрабандиста, но не смогла его разыскать. Потом услышала, что принцесса не одна и поняла, что времени мало.
– И что ты знаешь о лихорадке?
Несмотря на состояние, Таяна посмотрела ему в глаза твердо и спокойно:
– Я расскажу все, что знаю только Его величеству.
– Никто не будет говорить с императором в обход меня.
– Посмотрим. У меня много информации, лорд Фортем. Интересной. Пугающей. Очень важной для вас, Его величества и, возможно, галактики.
Блефовала? Если да, то мастерски, практически верила в то, что говорит. Что ж, ситуацию осложняла раса Таяны. Она действительно была чистокровной дгнарной и единственный способ добыть информацию, которую она хочет скрыть – убить ее и достать прямо из мозгов. Если он это сделает, остаток полета уже его мозги подвергнутся атаке принцессы.
Отлично. Просто отлично.
Нет, в какой-то мере Таяна его даже восхищала. Она быстро и умело находила подходы к людям. С Паулины взяла обещание, зная, что та не нарушит слово. И с ним подстраховалась, заинтересовав информацией. Которая у нее почти наверняка была.
– Я подумаю над твои предложением, – сухо откликнулся он.
– Я подожду здесь, – фыркнула дгнарна.
Но шок от случайного вторжения в сознание взял свое, и она свернулась клубочком на сером полу камеры. На корабле не было специального помещения под камеру и для таких вещей использовали промежуточный коридор, отделявший внешний люк от внутренних помещений. Фортему стоило нажать несколько кнопок – и девица даже понять ничего не успеет, оказавшись за бортом. Самый надежный способ утихомирить любого потенциально опасного пассажира.
Правда, летные компании почему-то отказывались от таких мер, предпочитая фиксировать разбушевавшихся в бизнес-класс каютах. Как ему казалось, очень и очень зря.
Когда Фортем вернулся к принцессе, система уже начала работать. И это начало ему не понравилось: три манипулятора уже находились внутри, на светлой коже, в местах, где сталь входила в живот, виднелись капли крови.
Объективно верным решением было бы уйти на мостик и не мешать, но почему-то он остановился рядом и внимательно наблюдал. На голограмме мелькали – вспыхивали и тут же гасли – яркие символы и значения.
Фортем так долго всматривался в лицо девушки, что когда ее ресницы дрогнули, сразу не поверил – думал, разыгралось воображение. Но в следующий миг Паулина прерывисто вдохнула. Молниеносным движением мужчина коснулся панели и из койки показались фиксаторы. В последний момент они обхватили ее лодыжки и руки.
– Не шевелись! – рявкнул он, когда ее глаза широко открылись и из них хлынули слезы.
Система уже подавала новую порцию наркоза, но ей требовалось время, и эти полминуты наверняка казались Паулине вечностью.
– Больно...
– Знаю. Потерпи немного. Тебя не берет обычный наркоз, надо же.
Она сжала его руку неожиданно сильно, куда сильнее, чем Фортем мог ожидать. Странная мысль царапнула краешек сознания – и тут же пропала, вытесненная насущными проблемами. С тремя железками в животе девчонка умудрялась еще как-то терпеть и не шевелиться. Дернись она, и пришлось бы устранять последствия неудачной операции.
– Все хорошо. Сейчас все пройдет.
Фортем совсем не умел успокаивать. За все годы работы ему приходилось убивать, спасать, пытать, похищать и лгать, но вот рыдающую от боли на операционном столе девочку поддерживать не доводилось. И не сказать, чтобы новый опыт ему нравился. Даже хорошо, что у него не будет детей, потому что слышать от родного отца «ну это... Ты там не болей, в общем» – очень и очень странно.
К счастью, новая порция наркоза подействовала почти сразу, и ледяные пальцы Паулины медленно разжались. Она снова заснула.
– Да следи ты за наркозом, – выругался Фортем на бездушную медицинскую машину. – Роботизация фаргхова.
В свое время именно император Ладер настоял, чтобы всей медициной во дворце заведовал Хэжин. Над этим решением посмеивались: медроботы, медбоксы и медсистемы были в каждом доме, а в больших городах и на улицах стояли капсулы экстренной помощи. Но здоровье императорского круга было на Хэжине.
Сомнительно, чтобы второй раз система разрешила Паулине проснуться, но он все равно сидел и смотрел на нее. Следил за давлением, пульсом, температурой, старался не слишком рассматривать принцессу и вообще делать вид, что каждая мысль и каждое мгновение его присутствия направлены лишь на выполнение задания: доставить на Канопус сестру императора.
О том, что она не сестра, да и задание он себе сам выдал, можно было и не думать.
Глава пятая
Шипение раздалось так неожиданно, что я вздрогнула и открыла глаза. Яркий свет почти ослепил – чертыхнулась и снова зажмурилась. Лишь когда почувствовала, что свет стал тусклее, снова попробовала посмотреть на окружающий мир.
Окружающий мир спросил:
– Как себя чувствуешь?
Мне не слишком понравилось, что мир этот имел голос Фортема. Хотя можно было и привыкнуть, что уж там.
– Почему я связана?
Руки и ноги прочно удерживали на месте металлические фиксаторы.
– Чтобы не повредила рану.
– Рану?!
– Узнаю принцессу, – хмыкнул рептилоид. – Значит, поправляешься. Так и знал, что милой ты была только из-за температурного бреда.
– Я серьезно, что я пропустила? В голове какой-то туман и очень хочется пить. Можно?
– Сейчас. Мне нужна ещё минута, я прокладываю курс.
Раздались шаги. Из-за хоть и приглушенного, но все равно яркого света я толком ничего не видела. Но фиксаторы исчезли, а койка медленно поднималась, приводя меня в положение полулежа.
– Выключите свет, – попросила я.
Щелчок – и передо мной явился Фортем. Хмурый, немного уставший, но только что после душа и переодетый в свежую рубашку. Я осторожно пошевелила рукой. Из-за слабости пальцы дрожали.
– Аппендицит?
– Мне пришлось копаться в вашем словаре, чтобы понять, о чем ты говоришь. Да, похоже на то. Как тебе чувствуется без одного органа?
– Он все равно был лишним. Теперь у меня швы?
– Повязки с заживляющим гелем. Он быстро все восстановит. Несколько дней ты будешь ощущать слабость. Надо поберечься и дать лекарству направить все ресурсы на восстановление. Мы прибудем к Проксима Центавра завтра вечером, ты будешь почти в порядке. А днем я даже разрешу тебе поесть.
– Я чертовски польщена.
Против воли губы растянулись в улыбке. Почти не чувствовать боли было просто прекрасно. Там, где была большая плотная повязка немного ныло, но несравнимо с тем, что я чувствовала до операции. И совсем не тошнило. Даже Фортем в этом свете виделся еще позитивнее. Тем более, что он вдруг спросил:
– Хочешь посидеть в кресле второго пилота?
Ну разве я могла отказаться?
Два темно-синих кресла располагались на небольшом полукруглом возвышении, похожем на подиум. Перед каждым из кресел была тонкая панель с мягкой белой подсветкой. Куча разных символов, графиков, значений и сообщений – я почти ничего не понимала. Впереди виднелся иллюминатор, разделенный на три части небольшими перегородками. Слева можно было увидеть что-то типа карты звездного неба с проложенным маршрутом, а справа какой-то круг, весь изрисованный хаотичными линиями. По центру был только космос. Черный, с белыми вкраплениями звезд.
– Потрясающе! – выдохнула я. – Никогда не видела на таком экране.
– Да, картина захватывающая. Особенно для того, кто ничего о космосе не знал толком.
– Ну, – я покраснела, – я знала, что он есть. И видела фотки.
– А я говорю не о тебе.
«Заткнись уже!» – мысленно обругала себя. Надо было догадаться – Шератан же не состоял в альянсе, а значит, Фортем впервые увидел космос на корабле императора. Как же интересно узнать его историю. Жаль, что сам он вряд ли расскажет.
Но к моему удивлению мужчина вдруг заговорил:
– Первый полет в космос был еще до моего рождения, но буквально через несколько лет началась война, и все космические программы превратились в военные. Поэтому те дети, что застали войну детьми, даже не знали о полетах в космос – просто некому и некогда им было рассказать.
– А Таяна? Она дгнарна? Кстати, что с ней?
Я ощутила укол стыда, ведь даже не подумала о ней. На мостике ее не было. Спала? Или...
– Заперта в камере, но придется выпустить ее и доставить во дворец. Она говорит, что обладает информацией о лихорадке. Похоже, что не врет. И мы в ситуации, когда выпускать ее опасно, но и избавиться довольно опрометчиво. Не откровенничай с ней и старайся не слишком доверять. И да, Таяна дгнарна.
– А я думала, вас не осталось.
– Признаться честно, мы не сканировали планету, чтобы определить, остался ли кто-то там. И в теории выжившие могли остаться.
– И возродить планету?
– Нет, Паулина, чудес не бывает. А радиация убивает быстро и безжалостно. Даже если есть малейший шанс, что там осталась жизнь, пройдут сотни, а может и тысячи лет, прежде, чем можно будет снарядить туда экспедицию. Но эти существа уже мало будут похожи на дгнарнов.
– Но Таяна же осталась... – Я осеклась. – Извините, вам неприятно.
– Да нет. Шератан это трагедия, но в масштабах галактики – всего лишь маленький лесной пожар, в ходе которого сгорело два куста и муравейник. Таяна выжила, во многом благодаря Хенсему. Скорее всего, он забрал ее ребенком и при помощи нашей медицины нивелировал последствия жизни в адских условиях. Ей повезло, но если она продолжит шантажировать начальника разведки Империи, то везение кончится.
– Да, она пробивная, – задумчиво пробормотала я.
Как-то все запуталось настолько сильно, что я вообще перестала связывать звенья этой цепочки воедино. Или так кажется только мне? Мозг человека вдруг оказался перегружен информацией и перестал работать. А они в таких условиях живут... Страшно представить, сколько всего в голове одновременно держит Люк. Удивительно, что он имя-то свое не забыл.
Этот вид завораживал и успокаивал. Впереди была темнота. Она интриговала, и я задумалась – какие ещё планеты есть в этом мире? Существа? Развитые и не очень... Возможно ли, что где-то далеко сейчас зарождается жизнь, которая через миллионы лет присоединится к альянсу и какая-нибудь принцесса точно так же будет сидеть в кресле и смотреть, и...
Блин, запуталась. Как за полминуты мысленно можно дойти от амебы к принцессе?
Тут я почувствовала пристальный взгляд Фортема и неожиданно покраснела.
– Что такое?
– Впервые вижу задумчивую мисс Виккерс.
– Врете! Я постоянно думаю!
– И постоянно – не о том.
– А кто ляпнул Люку, что мы женимся?
– И кто-то до сих пор не придумал, как эту легенду разрушить.
– Я скажу, что вы совершенно не умеете обращаться с девушками. Засунули в меня металлическую штуку и оторвали аппендикс. Люка это точно впечатлит. Может, он даже казнит вас раньше, чем откроет словарь.
– Пойду, – Фортем поднялся, – посмотрю, остался ли еще наркоз. Спящей красавицей ты мне нравилась больше.
– Сам ты бодрствующее чудовище, – беззлобно пробормотала себе под нос.
Посидела-посидела и заскучала. Ничего не происходило, космос оставался космосом, панели управления представляли собой две непонятные стекляшки (хоть и очень футуристические).
– Можно мне книгу?
– Какую? – отозвался Фортем из недр корабля.
– Не знаю, у вас есть какая-нибудь энциклопедия по планетам и жизни на них? Мне интересно узнать о каких-нибудь расах и их обычаях.
Он вернулся, держа в руках стакан с тонкой красной трубочкой и вручил его мне.
– Выпей, это витамины. Давай посмотрим. Есть общая энциклопедия планет альянса, есть последняя версия базы концепции невмешательства по планетам, не достигшим космоса. Что хочешь?
– Все хочу. Но начнем с тех рас, которые могут мне встретиться. Не хочется поймать бабочку и выяснить, что смертельно обидела главного инженера какой-нибудь станции.
Фортем хмыкнул, но через несколько секунд моя панель превратилась в экран с текстом, иллюстрациями и голограммами. Каждый раздел сопровождался картинкой. Можно было читать текст и потом включать иллюстрации, можно было настроить аудиоверсию. Мне было тяжело склоняться над панелью, так что я вставила в уши крохотные наушники и стала наслаждаться, потягивая прохладный витаминный коктейль.
Энциклопедия поражала, в первую очередь тем, сколько всего разного и порой пугающего существовало в галактике. Огромные птицы, летающие среди фиолетовых облаков, разумные деревья, подводные миры и планеты с океанами кипятка. А еще станции, летающие по галактике кометы с целыми мирами внутри, соляные ураганы, огромные насекомые, способные передвигаться в космосе без скафандров и...
– Ой! – Я выключила книгу.
Фортем усмехнулся и попытался сделать серьезное лицо, но не выдержал и рассмеялся.
– Вы знали, что там эта глава! Как вам не стыдно?
– Что? – ксенофил принял оскорбленный вид. – Это часть нашей галактики. Разные виды, бывает, назначают какой-то инстинкт ведущим. Есть планеты, где все завязано на еде, есть планеты, где постоянно спят, а есть... Места, где все вертится вокруг размножения. Ну или получения удовольствия от процесса.
– Это ужасно.
– Серьезно? У тебя была тяжелая жизнь. Секс это не ужасно.
– Нет, ужасно жить там, где все направлено на удовлетворение инстинкта.
– Лучше такого инстинкта, чем, скажем, работа на обычное самосохранение в условиях каких-нибудь биологических опасностей. Им по кайфу, значит все не так уж плохо.
Я потерла виски – от нескольких часов слушания книги немного болела голова.
– Устала? Пойдем, поспишь немного.
– А можно мне какое-нибудь кино? Я не хочу спать, просто полежу и что-нибудь посмотрю?
– Давай поищем в медиатеке что-нибудь... Не про расы, которые поклоняются размножению.
Фортем увернулся от моей попытки дать в лоб и хотел было что-то сказать, но его, как впрочем и меня, отвлекли экраны, вспыхнувшие красным. Сердце пропустило удар. Вляпались?
– Что это? – спросила я.
В мешанине неизвестных символов я ровным счетом ничего не понимала. Но Фортем не выглядел обеспокоенным или злым – только озадаченным.
– Сигнал SOS от научного развед-крейсера. Поломка или попали в метеоритное облако.
– Мы полетим им помогать?
– Нет.
– Что? Но если там корабль в опасности? Что с ними случилось?
– Не знаю, сигнал слабый. Могу предположить, что повреждена энергетическая система и не хватает сил даже на внятный сигнал. В любом случае, это не наше дело.
– Так нельзя! – запротестовала я.
Отчасти потому что и сама видела, как Фортем колеблется. Он должен был лететь своим курсом, спасать принцессу и не отвлекаться ни на что, способное помешать, но не прийти на помощь кораблю, который терпит бедствие – это слишком жестоко.
– А если бы мы передавали такой сигнал? И от пролетающего мимо корабля зависела жизнь принцессы?
– Это может быть ловушка.
– Хенсем мертв, – напомнила я, – а его заказчик не знает, куда мы летим.
– У нас Таяна. Она может вести за собой хвост.
– Тогда нас бы просто догнали, а не заманивали на сигнал. Давайте хотя бы попробуем с ними связаться, не станем подлетать. Пообещаем им помощь с Проксима Центавра. Хотя бы надежду дадим.
Наконец он сдался:
– Ладно. Сейчас я попробую наладить с ними связь. Но Виккерс...
Фортем очень серьезно на меня посмотрел.
– Если они погибают, если их проблему нельзя решить, направив шаттл с топливом или медикаментами, если помощь не успеет или им требуется эвакуация – я сразу говорю «нет». Если ситуация предположит сближение, достаточное для того, чтобы нас уничтожить, мы уходим. И плевать, сколько там людей. Плевать, даже если это летающий детский садик. Поняла?
Я быстро закивала. Хотя и не была уверена, что известие о гибнущем космическом детском садике не заставит меня впасть в истерику.
На правом экране линии в круге вдруг начали меняться, образовывая сложную геометрическую сетку. Каждое такое изменение подчинялось касаниям панели управления.
– Что вы делаете?
– Настраиваю оружие. На всякий случай. Элементы сетки показывают зону досягаемости той или иной пушки. У нас их не так много, но должно хватить, если что-то пойдет не по плану.
– Не так много? – ахнула я. – Я их даже сосчитать не могу!
– Придется ввести в твою программу арифметику.
Слов не хватало! Он умудрялся издеваться надо мной даже в такой момент!
Медленно текли минуты, а я затаив дыхание смотрела вперед, словно надеялась там что-то увидеть. Хотя и знала, что сам крейсер нам не покажется – мы будем слишком далеко. Но все равно смотрела. То на часы, то на экран.
– Связь есть, – наконец объявил Фортем. – Давай попробуем. Только прошу тебя, не показывайся на камеру.
Он поднял панель перед собой, сделав ее экраном и повернув так, чтобы я не попадала в кадр. Чтобы лучше слышать разговор, я вставила в уши крохотные наушники. Изображение дублировалось и на мою панель, так что заглядывать за плечо Фортема не требовалось.
Некоторое время ничего не происходило, но затем на экране появилось изображение краснокожего мужчины, чем-то похожего на вампира. Может, клыками, выпирающими из-под верхней губы?
– Капитан Р-гарх на связи! – прорычал он.
– Капитан, мы получили ваш сигнал. Что у вас случилось?
– Мы не знаем. Нас атакуют неизвестные корабли. Энергетический отсек уничтожен, двигатели повреждены. На борту развед-группа
– У вас работают внешние камеры? Покажите мне корабль.
Сначала экран был темным, а потом появилась картинка. Огромную поверхность космического корабля бомбардировали небольшие ракеты. Они взрывались на поверхности и оставляли зияющие чернотой вмятины. Затем изображением переместилось, и я ахнула.
Взглянула на Фортема, ожидая, что он скажет что-то вроде «а, это триллиане, те еще засранцы, грабящие крейсеры». Но он сидел с таким лицом, что я сразу поняла – кто напал на крейсер, он не знает. Это напугало.
– И что это? – спросил он.
– Очень похоже на драконов, – вырвалось у меня прежде, чем мозг сообразил, какая это глупость.
Четыре маневренных и быстрых корабля действительно напоминали летающих ящеров. Гибкие хвосты, состоящие из нескольких элементов, изгибались по воле неизвестных пилотов. Хищные, опасные, не просто враждебные – смертоносные.
– Капитан, боюсь, мы слишком далеко от вас, – произнес Фортем, – и не успеем помочь.
Изображение мигало и прерывалось.
– Мои ребята делают все, что могут, но мы... Они явились из ниоткуда и не связывались... Огонь на поражение, но наше оружие не пробивает их щиты...
Картинка наконец пропала полностью, а вместо слов раздавалось неразборчивое шипение.
– Уходим, – решил Фортем. – Делать здесь больше нечего.
Я сидела в кресле, притихшая и обескураженная увиденным. Мир Люка и Фортема казался мне если не идеальным, то очень близким к идеальному. Совершенное общество, светлый яркий мир. Не без темных пятен – случались и болезни, и интриги, и даже похищения, но мне почему-то казалось, что в мире, где государство строит для своих граждан огромное убежище под землей, никто не может просто так напасть на корабль с учеными.
– Они погибли, да?
– Угу.
Мрачнее он был, пожалуй, только в первые дни знакомства – когда понял, что забрал не ту девушку.
– И что теперь будет?
– Ну... Уничтожен крупный крейсер, было нападение на корабль альянса и наши камеры зафиксировали достаточно, чтобы было от чего оттолкнуться. Придется организовать расследование, но рано или поздно эту молодую и динамично развивающуюся планету найдут и принудят к миру. Или сотрут в порошок.
– Такое уже было?
– Чтобы новая раса пыталась бегать с оружием? Десятки раз. Мы не можем отслеживать все обитаемые системы. На некоторых прогресс идет и порой приходит к таким вот формам. Внешнее копирование животных часто встречается в технике рас, развивавшихся в тесной связи науки и... Как бы так сказать... В общем, зачастую там очень много завязано на культе себя, планеты. «Мы самые достойные», «мы совершенные, наш мир идеален». Они воспринимают мир, в который входят, как враждебный и подлежащий завоеванию. Больше смогу сказать, когда прилетим на Канопус.
Я откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.
– Пойдем, сделаю тебе перевязку и включу мультик.
Фортем снова поднял меня на руки. Эдак кататься на нем верхом скоро войдет в привычку.
Отчасти я надеялась, что буду спать хотя бы в каюте. На большую и мягкую кровать не рассчитывала, но уж не думала, что придется снова лечь на больничную койку, да еще и поставить очередную капельницу.
– Пока мы на корабле, – пояснил Фортем, – надо использовать все возможности для восстановления. Чем они тебя кормили?
– Последние дни в основном бутербродами. Таяна тайком приносила мне еду без лекарств, чтобы я не спала, когда надо будет сбежать.
– Ну, вот и подлечишься.
– Спина устанет.
– Система уберет капельницу, когда лекарство кончится и опустит тебе койку. Поворочаешься вволю. Ты молодец, – вдруг улыбнулся он. – Приходить на помощь – хорошее желание для принцессы. Главное в операциях спасения – не лишиться спасателей. Не злись на меня. Я существую для того, чтобы ты и Люк не принимали такие решения, как сегодня.
– Я не злюсь. Я вам благодарна. А почему перевязку не может сделать робот?
– Мы с ним вчера поссорились и я обиделся.
Когда он снял тонкую сетчатую ткань, закрывавшую рану, я удивилась – в животе были три небольшие дырки. Чуть кровоточащие, но почти безболезненные. А уж прикосновение прохладного голубого геля и вовсе избавило от всех неприятных ощущений. И на контрасте пальцы мужчины казались очень горячими, отчего я живот напрягся. Заметив это, Фортем тут же убрал руку.
– Шрамы останутся? – спросила ни с того ни с сего вдруг покраснев.
– Нет, если будешь оставаться в покое. Шрамы остаются, когда рану постоянно тревожат и гель заживляет ее неровно. Если не дергаться, все срастется так, как будто ничего и не было. Разве что загар будет ложиться хуже, но ультрафиолет и без того вреден и принцессе загорать категорически запрещено.
Новая повязка смотрелась значительно меньше прежней и напоминала скорее пластырь. И хоть он закрывал половину живота, жить с ним было куда проще.
От кратковременного стресса глаза медленно закрывались. Я потерялась во времени, лишь корабельные часы могли сказать, который час. Ночь? День? Когда мне нужно будет проснуться и когда мы прилетаем?
– Может это все быть звеньями одной цепи?
– Что именно? – Фортем нахмурился.
– Смерть императора, убийство Саши, мое похищение и нападение странных кораблей на крейсер?
– Теоретически – может. На практике нет смысла сейчас об этом думать, надо прилететь и расспросить твою подружку.
– Кстати, где она? А вы ее хоть кормите?
Фортем замер, не успев что-то переключить на панели управления.
– Вы что, забыли покормить пленницу? – Я округлила глаза. – Не заводите хомяка. И не трогайте моего годдера! И... Замуж я, пожалуй, тоже не пойду.
– Кхм... В общем, спи. Пойду, организую гостье ужин.
Я не выдержала и рассмеялась – у него был такой озадаченный вид!
А ему шла улыбка. Или, может, она была такой редкой и не подходящей образу безопасника, что воспринималась как нечто необычное. Вот Люк постоянно улыбался, отчего совсем не соответствовал образу императора, властвующего над крупнейшей звездной системой. А Фортем запомнился мне хмурым, молчаливым – ну, поначалу. А потом до жути язвительным. Теперь вдруг оказалось, что рядом с ним может быть спокойно и даже интересно.
Долгая дорога домой представлялась не такой опасной и пугающей, как в начале.
***
Сквозь сон я почувствовала какое-то прикосновение к виску. Теплое, не враждебное. Я была укрыта тонким покрывалом и под утро почему-то вдруг стало прохладно. Ощутимо замерзли ноги. Я хоть и просыпалась каждые несколько часов, не спешила вставать и идти на розыск теплых вещей – просто не знала, где на корабле хранятся одеяла.
Желание поспать еще чуть-чуть было куда сильнее любопытства. А уж когда что-то мягкое и почти горячее (!) Опустилось сверху, я замурчала и расслабилась.
– Я на мостике. Твой завтрак рядом с постелью на столе, а ванная справа. Постарайся не гулять, дальше нее.
– Хорошо, – вздохнула я сквозь сон.
Под одеялом было так тепло и сладко, так хорошо! Ни с чем не сравнимое удовольствие – спать, сколько захочется, не проваливаться в бесконечную тягучую дремоту, а наслаждаться отдыхом.
Никто не будил, и я проснулась сама в один момент поняв, что именно сейчас стоит остановиться, дабы сохранить воспоминания о самом приятном сне за последние недели.
Медленно сползла с койки и направилась в ванную, пошатываясь. Несмотря на то, что в меня влили целое ведерко лекарств, в теле еще чувствовалась слабость. Я старалась идти осторожно и медленно, не тревожа рану. Из-за этого провозилась в ванной чуть больше положенного. Но освежившись поняла, что почти хорошо себя чувствую. И главное – очень хочу есть!
Правда, вскоре меня ждало разочарование. В качестве завтрака Фортем принес жутковатого вида голубое пюре с вкраплениями белых семечек. Наверняка какой-то фрукт или овощ, но цвет все равно изрядно смущал. Хотя на вкус оказалось очень ничего – сладковатое и прохладное освежающее пюре. Сойдет для послеоперационного периода.
Умывание, завтрак, неловкое переодевание в больничные штаны и рубашку. А дальше что? Я быстро заскучала, а мысль о том, что совсем скоро мы окажемся на новой, неизведанной, планете, взбудоражила настолько, что сил просто лежать не было.
Ох, когда-нибудь мне сильно попадет. И вполне заслуженно, кстати. Я медленно, прогулочным спокойным шагом, чтобы не тревожить повязку, побрела на мостик. Двери услужливо открылись, явив мне Фортема в кресле пилота.
– Я прямо теряюсь, радость моя, ты напрашиваешься?
Он обернулся и окинул меня недовольным взглядом.
– Еще и босиком. Смотри, я могу воспринять это как намек и тебя отшлепать. Правда, ремнем и больно, но это ведь нюансы. Сядь в кресло.
Несколько минут он еще что-то делал с панелью, а потом со вздохом повернулся ко мне:
– Ну и что заставило тебя ползти сюда без разрешения?
– Скучно стало, – пробормотала я.
– Повеселить?
– Не... Мне уже нормально.
Но разве я была бы Паулиной Виккерс, если бы молча сидела в кресле и смотрела на безмолвную космическую темноту? Мне, окрыленной выздоровлением, хотелось движения, а если двигаться запрещали – хотя бы общения.
– А почему вы перестали напоминать, чтобы я не думала никому рассказывать о своем происхождении?
– Потому что ситуация изменилась.
– Как?
– Ты набралась ума, я надеюсь. Осознала, что выгоднее быть принцессой. Я почти воспитал из тебя приличную девушку, осталось что-то сделать с языком.
Я насупилась и промолчала. Воспитатель нашелся, ага. Еще потом себе грамоту выпишет «За неоценимый вклад в культурную жизнь Империи».
– А можно мне поболтать с Таяной? – вдруг в голову пришла занимательная идея.
И тут же была сбита в полете ксенофилом:
– Нет.
– Почему?!
– Потому что я ей не доверяю.
– Ладно. – Я сложила руки на груди. – И что вы будете делать, когда мы приземлимся? Ведь придется выпустить ее из камеры и перевести на корабль. А он, как вы сказали, рейсовый.
– Пока не придумал, – честно отозвался мужчина. – Возможно, поступлю по принципу «бей своих, чтобы чужие боялись».
Во мне зародилось очень нехорошее предчувствие. Оно шевельнулось внутри робко, но этого хватило, чтобы насторожиться. Видя мой взгляд, Фортем поспешил пояснить:
– Устрою показательную порку принцессы. Напугается, спать будет с открытым глазом.
– Еще ошейник наденьте! – буркнула я.
И тут... Тут он вдруг замер. Пальцы перестали порхать над панелью, а лицо приняло задумчивое выражение. Позади его кресла, в гладкой металлической стене отразилось мое лицо с круглыми глазами.
– Я пошутила! – быстро сказала я.
– Ага.
Как-то даже не сразу поверилось...
Остаток времени после завтрака я сидела в излюбленном кресле, читала все ту же книгу и изредка наблюдала за манипуляциями Фортема. Не понимая ровным счетом ничего. Надо будет как-то научиться пилотированию, пусть не виртуозному, но что если в следующий раз улепетывать откуда-нибудь придется самой? В нынешних реалиях умение вывести в полет флаер ценнее танцевального мастерства.
