Текст книги "Проект таёжного дьявола (СИ)"
Автор книги: Ольга Обская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
Глава 18. На ловца и зверь бежит
«На ловца и зверь бежит» – вспомнил Рома меткую поговорку, когда, зайдя вечером к Вике с предложением пригласить Полину Васильевну на чай, увидел, что консьержка уже там. Какая подходящая ситуация, чтобы осуществить намеченный им план. За чашкой ароматного напитка в компании своей любимицы Вики Полина Васильевна наверняка потеряет бдительность и выдаст всю необходимую Роме информацию.
– Я за солью, – выпалил парень первое, что пришло ему в голову, надеясь, что пока Вика будет искать саму соль, а также ёмкость, в какую её насыпать, он придумает, как бы ему напроситься провести вечер в этом милом дамском коллективе.
Впрочем, долго ему думать не пришлось, потому что обе женщины, чуть ли не хором, стали приглашать его остаться попить с ними чайку.
– Ну, хорошо, – с интонацией кота, которому перепала огромная чашка сметаны, согласился Рома.
– Сходишь домой за бегемотовым чаем или будешь пить ромашковый? – спросила Вика, доставая третью чашку из шкафчика.
– Бегемотовый!? – добродушно рассмеялась Полина Васильевна. – И эти люди ещё у меня глюки подозревали!?
– Раз мой любимый чай вызывает нездоровый смех, – Рома смешно насупил брови, – согласен на ромашковый.
Вика разлила горячий ароматный золотистый напиток в изящные прозрачные чашечки, порезала тортик и положила всем по небольшому кусочку.
– Полина Васильевна, спасибо Вам ещё раз за подарок, – девушка дотронулась до кулончика, которой теперь всегда красовался на её шее.
– Рада, солнышко, что он тебе понравился, – ласково ответила женщина.
– Я и Роме рассказала о поверье, которое ходило в Вашем поселке. Как, кстати, он называется?
– Таёжный.
– Красивое название, но какое-то безликое, – разочаровано протянула Вика. Вот почему она не запомнила это слово с первого раза.
– Может название и незамысловатое, – встрепенулась Полина Васильевна, – но история у нашего посёлка необыкновенная.
– Расскажите, – загорелась Вика.
На губах женщины заиграла довольная улыбка и она неспешно начала:
– По легенде наш посёлок основали около трёхсот лет назад две семьи, которые бежали из более тёплых краёв то ли от нужды, то ли от тюрьмы. В те времена в нашей тайге обитали только немногочисленные племена коренных сибирских северных народов. Сначала они враждебно встретили непрошенных гостей. Но видя, как переселенцы самоотверженно ведут настоящую борьбу за выживание, отвоёвывая у тайги крошечные кусочки для огородов и посевов, неумело охотясь на диких зверей, и в наспех вырытых землянках спасаясь от лютых морозов, вожди племён прониклись уважением к этим странным отчаянным людям. Они даже научили их своему непростому ремеслу – как выжить в дикой тайге.
– Сразу видно, Полина Васильевна, что Вы настоящий педагог. Очень увлекательно рассказываете, – эти слова Ромы были абсолютно искренними. Ему понравился интересный экскурс в историю посёлка Таёжный.
– А когда родилось поверье о странном лесном народе шуйя? – Вику, любительницу сибирских легенд, этот вопрос волновал уже несколько дней.
– Это поверье с незапамятных времён ходило среди коренных кочевых сибирских племён. И именно они привили жителям посёлка суеверный страх перед шуйя. Они считали этот народ – «лесными дьяволами».
– Но чего именно боялись люди?
– Ходили легенды, что шуйя обладают странными способностями. У них сто один лик, и они могут предстать перед человеком в любом из них. Но вероятнее всего тот увидит то, что больше всего ожидает увидеть. Никто не знал, какие цели у «лесных дьяволов», зачем они меняют маски. Но у людей не было сомнений, что они используют способность ввести в заблуждение чтобы навредить. Эта способность давала им неограниченную власть над людьми. Они, например, могли запросто забрать у человека на время всю энергию, и если это произойдёт в лютый мороз, то он так и замёрзнет не в силах сдвинуться с места.
– Но, если у человека был оберег, то «лесные дьяволы» уже не могли причинить ему вред?
– Не совсем. Заветный камешек мог только в той или иной мере ослабить зловещую силу шуйя. А абсолютную защиту, считали сибирские кочевники, им могли дать только шаманы. Даже вожди племён относились к этим хранителям магических обрядов с благоговейным трепетом. Ещё бы, ведь все знали, что шаманы были не подвластны злым чарам «лесных дьяволов». Шаманы умели противостоять им и защитить от их неблагоприятного воздействия любого, кто находится рядом. Ходили слухи, что некоторое самые сильные шаманы даже знали язык шуйя и могли с ними общаться.
– А как дальше складывалась судьба Вашего посёлка? – Роме не так интересны были глупые поверья диких народов, как борьба за выживание крохотного таёжного островка жизни.
– Поселение постепенно росло в основном за счёт таких же беглецов, которым по разным причинам хотелось начать жизнь с чистого листа как можно дальше от родных земель. В начале XX века в нашем посёлке уже насчитывалось около ста дворов.
Из-за его крайней удалённости от крупных городов, блага современной цивилизации добрались до него совсем недавно. Только пятьдесят лет назад была наконец-то проложена дорога, по которой можно доехать из посёлка до ближайшего города даже зимой. До этого почти на восемь месяцев в году посёлок оставался отрезанным от всего остального мира. Примерно в это же время началось строительство деревообрабатывающего завода, после запуска которого рост и развитие посёлка резко ускорились. Построили четыре новые школы, открыли техникум и даже филиал химико-технологического факультета крупного сибирского ВУЗа.
– Ого, как хорошо Вы знаете историю родного посёлка! – удивилась Вика.
Полина Васильевна скромно улыбнулась:
– Ещё бы мне не знать. События последних семидесяти лет происходили на моих глазах.
– Так Вы почти всю жизнь прожили в Таёжном? – удивился Рома.
– Да. Всю жизнь, – подтвердила Полина Васильевна с лёгким вздохом. – Вот, три года назад вышла на пенсию и решила наконец-то выбраться, посмотреть мир.
«Что-то тут не так, – промелькнула у Ромы мысль, – много ли увидишь из окна вахтёрской кабинки? Если люди хотят посмотреть мир, они путешествуют».
– Наверно, в молодости Вы тоже на несколько лет покидали родной посёлок, когда учились в ВУЗе? – предположила Вика.
– Нет. Я училась заочно. И буквально на первом же курсе уже начала работать учителем в нашей школе. Учителей ведь у нас всегда не хватало. Никто не хотел после окончания педагогического института ехать в маленький, забытый богом посёлок.
– Вы были так преданы родным местам и землякам! – с восхищением воскликнула Вика.
– Не сразу, – грустно усмехнулась Полина Васильевна. – Вообще-то, окончив школу, я планировала уехать в какой-нибудь крупный город. Мечтала закончить передовой ВУЗ и стать светилом науки. Изучать тайны природы и делать великие открытия. Но, по стечению обстоятельств, у меня это не получилось ни в год окончания школы, ни на следующий год. А за эти два года я поняла, что очень нужна нашей школе и моим ученикам, и решила остаться в посёлке.
«Чувство долга побороло юношеские амбиции за два года? Выходит, в 19 лет Полина Васильевна уже поставила на себе крест?», – Роме опять показалось, что женщина чего-то не договаривает. Эти небольшие нестыковки в её рассказе напомнили парню, что он хотел попытаться выведать у Полины Васильевны что-нибудь про Викиного странного визитёра. Пока он размышлял, как бы ненавязчиво вывести разговор на нужную ему тему, девушка отлучилась ненадолго из кухни и вернулась с толстым фотоальбомом в руках.
– Полина Васильевна, помните, мы как-то хотели с Вами фотографии посмотреть. Я захватила из дома мои детские фотки. А Вы не забыли, что тоже мне обещали показать свои?
– Как же, помню, – женщина вынула из своей сумочки небольшой чёрный потёртый альбомчик. – Вот, специально после работы заскочила домой за фотографиями.
«Кажется, разговор поворачивается немного не в то русло», – с досадой подумал Рома, но не стал предпринимать никаких попыток что-то исправить, потому что понял – ему тоже будет интересно посмотреть на детские снимки Вики.
Вот она крошечная, пожалуй, всего несколько дней от роду, у отца на руках. Александр Александрович нежно прижимает к себе маленький конвертик детского одеялка, из которого едва виднеется забавно сморщенное Викино личико.
На следующем фото малышка чуть-чуть постарше. Ей несколько месяцев, два или три. Она лежит на животике с бодро приподнятой головкой и смотрит на не понятный пока для неё мир большущими серыми глазами.
На снимках, где Вике около годика, она всегда рядом с кем-нибудь из родителей. Её крошечные пальчики цепко обвиты вокруг большого пальца взрослого. Она не отпустит его от себя ни на шаг. Она уже знает волшебное слово «сядь» в случае чего.
Полина Васильевна с умилением рассматривала фото. Видно было, что ей это доставляет огромное удовольствие. «Интересно, а где её дети?» – подумал Рома. – «Ведь у неё должен быть сын или дочь, раз есть внук».
– Вот начались мои школьные фото, – прокомментировала Вика очередную страничку альбома.
Худенькая забавная девчушка с двумя косичками, на концах которых красовались огромные белые банты, в строгой школьной форме с ранцем за спиной и букетом гладиолусов в руках идёт в первый класс постигать азы наук.
Вот ещё пара десятков фото первоклассницы. «Сколько снимков! – мысленно удивился Рома. – Видно, что родители очень любили дочку, старались запечатлеть каждую веху её жизни, каждый её небольшой шажочек на пути взросления. Возможно, потеря первого ребёнка заставила их так самозабвенно дорожить каждым днём дочери». «И, кстати, – продолжил мысленную беседу сам с собой парень, – судя по фото, если Вика приёмный ребёнок, то удочерена она была буквально через несколько дней после рождения».
Альбом заканчивался групповым снимком 7-ого Б класса.
– Вижу рядом с тобой твоих «богатырей», – подмигнул Рома.
После этой фразы Полина Васильевна невольно хмыкнула. «Похоже, мне не показалось, – подумала она. – Между этими молодыми людьми, действительно, развиваются отношения. У них уже появились свои словечки, понятные только им двоим: „бегемотовый чай“, какие-то „богатыри“». Впрочем, женщина, с недавних пор проникшаяся симпатией к Роману, была этому только рада. Теперь она не так сильно беспокоилась о девочке, потому что та почти всё свободное время проводила со своим парнем. И женщина чувствовала, что рядом с ним Вике ничего не угрожает.
– Полина Васильевна, давайте теперь посмотрим Ваши фото.
– Хорошо, – женщина раскрыла свой альбомчик. – У меня их правда совсем мало.
Большая часть снимков относилась к периоду работы Полины Васильевны в школе. Вот она в строгом костюме с аккуратно уложенными короткими волосами рядом со своими учениками на крыльце небольшого деревянного двухэтажного дома.
– Это, наверно, здание школы? – заинтересовалась Вика.
– Да, долгое время это была единственная школа в нашем посёлке, и единственное двухэтажное здание.
– А как же поликлиника и больница? Они что, ютились в крошечных одноэтажных постройках? – удивилась девушка.
Полина Васильевна рассмеялась:
– Ну, что ты, радость моя, какие поликлиника и больница!? У нас фельдшерский пункт и то появился только, когда началось строительство деревообрабатывающего завода. Это сейчас при нём открыта современная поликлиника и даже небольшой стационар. А в те времена у нас в посёлке не было никаких медиков.
– А кто же тогда лечил ваших земляков?
– Ну, во-первых, закалённые сибирскими морозами жители посёлка редко болели, а, во-вторых, больница была в районном городе.
– Но ведь большую часть года туда было не добраться из-за плохих дорог.
– Да, в общем-то, и летом в эту больницу мало кто ездил. Жители посёлка предпочитали лечиться у Варвары.
– Вы же сказали, в посёлке не было медиков.
– А она и не была медиком. В смысле, дипломированным медиком. Талант врачевания у неё был от бога. Варвара была, пожалуй, самым уважаемым человеком в посёлке. К ней шли не только за целебным сбором, но и за советом. Но никто не решился бы понапрасну беспокоить женщину. К ней обращались только в крайне тяжёлых случаях. Жители посёлка верили, что нет такой болезни или такой проблемы, с которой не справилась бы их бабка-ведунья.
«Средневековье какое-то», – подумал Рома, которому опять не нравилось в какую сторону уходит разговор. Он перелистнул страницу альбома, надеясь, что комментарии к следующим фотографиям помогут сменить тему.
– Вот Леночка Пермякова, одна из лучших наших учениц, моя любимица, – Полина Васильевна показала на симпатичную девушку с любопытным взглядом, запечатлённую на одном из снимков рядом со своей учительницей. – Она гордость нашего посёлка. Сейчас известный учёный, микробиолог.
При взгляде на фотографию у Ромы возникло странное чувство, как будто он уже видел этот снимок раньше. Парень внимательно всматривался в лицо девушки. Нет, её черты были ему не знакомы. Надо запомнить фамилию, почитать потом про неё в интернете, может тогда Рома поймёт, почему фото показалось знакомым.
Ещё пара совсем недавних снимков, где Полина Васильевна с Валентиной Семёновной на празднике «День города», и тоненький чёрный альбомчик закончился.
– Жаль, что у Вас нет фотографий Таёжного, сделанных в последние годы. Очень бы хотелось посмотреть, каким стал Ваш посёлок сейчас.
– Если тебе интересно, радость моя, попрошу внука. Он вышлет.
– Хорошо с Вами, девочки, – сказал Рома, допив последний глоток уже остывшего чая, – но мне пора. Завтра рано вставать.
Парень торопился домой, потому что хотел найти и изучить информацию о знаменитой ученице Полины Васильевны. В одной из социальных сетей Рома легко отыскал страничку микробиолога Елены Осиповны Пермяковой. Местом её рождения был указан посёлок Таёжный. Всё сходится. И Рома начал читать. Изучив биографию Елены Осиповны, в которой парень не нашёл ничего для себя интересного, он переключился на её работы. Безусловно, они имели для науки огромное значение, но, опять же, не натолкнули Рому на мысль, отчего его так заинтересовала фотография автора этих работ. На этом парень решил не останавливаться. Теперь он обратил своё внимание на личную жизнь микробиолога. Детей у Елены Осиповны не было, а муж оказался известным сибирским фотохудожником. Рома внимательно изучил все его работы, которые можно было отыскать в интернете. Красивые городские пейзажи одного из сибирских мегаполисов, оригинальной обработкой стилизованные под акварель, говорили о тонком художественном вкусе, но кроме чувства эстетического удовольствия, не вызвали у Ромы никаких других эмоций или мыслей. Парень уже было решил, что эта ветвь поиска тоже является тупиковой, как вдруг среди ранних чёрно-белых работ фотографа, он заметил снимок, очень похожий на тот, что показывала сегодня Полина Васильевна. Работа называлась «Истоки». Юная девушка и её учительница стоят рядышком, освещённые первыми лучами восходящего солнца, на фоне ослепительной красоты таёжного пейзажа. Не было никаких сомнений, что эта фотография была сделана в то же время и в том же месте, что и снимок, который хранит Полина Васильевна, только, видимо, с другого ракурса. На одном фото девушки крупным планом, на другом они уже кажутся крохотными фигурками на фоне вековых сосен, упирающихся в небо. И, теперь глядя на второй вариант снимка, Рома понял, почему первый показался ему знакомым. Елена Пермякова была тут совершенно ни причём, он узнал место съёмки. Это было то же самое место, что и на фотографии Викиной мамы с Артёмкой на руках, которую сделал отец девушки. Рома не мог ошибаться. На том фото была интересная деталь, бросившаяся в глаза парню – две, сросшихся причудливым образом сосны, как двоё влюблённых, сплетённых в страстных объятиях. В точности такое же дивное дерево красовалось и на снимке сибирского фотохудожника.
Рома соскочил со стула и начал быстро ходить по комнате взад-вперёд. Его головоломка начинала сводить его с ума. Получается, Викины родители были в посёлке Таёжный со своим сыном незадолго до его смерти. В посёлке Таёжном, который является родиной Полины Васильевны, которая почти всю жизнь прожила там, а сейчас работает консьержкой в тысячах километрах от родины в подъезде, где живёт Вика. Совпадение? Нет, Рома не верил в такие совпадения.
Глава 19. Он знал, где искать
– Теперь, Люба, когда я точно знаю, что они здесь, я должен действовать.
Викины родители разговаривали шёпотом, хотя дочки не было дома. То ли сказывалась многолетняя привычка, то ли им просто не хотелось говорить вслух о том, о чём шла речь.
– Я боюсь, Саша! Боюсь, что мы можем сделать что-то не так, навредить им обоим.
– Я буду осторожен, – Александр Александрович нежно коснулся щеки жены тыльной стороной ладони, стирая слезинки, медленно скатывающиеся из её глаз. – Мы так долго ждали. Мы устали ждать.
– А как же Вика?
– С нашей девочкой всё будет хорошо. Полина присмотрит за ней. Она обещала.
Любовь Николаевна придвинулась поближе к мужу и положила голову ему на плечо:
– Ты думаешь, у тебя получится?
– Получится. Я разработал план. Теперь я не пойду у них на поводу, как тогда.
Любовь Николаевна глубоко вздохнула:
– Это был трудный выбор. Но у нас не было другого выхода.
Каждый из супругов задумался о своём.
Любовь Николаевна вспомнила тот чёрный день, когда они с мужем узнали, чем болен их сын. Вспомнила, какое отчаяние охватило её. Нет, она не собиралась сдаваться. Она собиралась бороться. Они нашли лучших врачей, они нашли лучшую клинику. Артёмка получал самое передовое на тот день лечение. Но ничего не помогало, малыш всё равно медленно угасал. Нет-нет, родители не имели право терять надежду. Надежда – это была последняя тонкая ниточка, которая удерживала их от падения в пучину отчаяния. Они искали новых врачей и новые клиники. Но всё равно неотвратимо настал день, который на всю жизнь глубокой раной врезался Любови Николаевне в память, день, когда её последняя надежда угасла.
– Валерий Иванович, почему Вы отменили очередной курс химиотерапии? – спросила она лечащего врача Артёмки, торопливо шагавшего куда-то по больничному коридору.
Доктор притормозил. Серая тень пробежала по его лицу.
– Любовь Николаевна, – начал он мягко, – понимаете…
Женщина заглянула ему в глаза и всё поняла, он мог бы не продолжать.
– …мой Вам совет – заберите сынишку ненадолго домой. Пусть отдохнёт от этих больничных стен, пропахших запахами лекарств, от медсестёр с их страшными иголками в руках.
– Ненадолго – это навсегда, да? – сердце Любови Николаевны разрывалось на тысячи мелких частей, но она не зарыдала, у неё уже не было слёз. Она их все выплакала длинными бессонными ночами.
– Сочувствую, – сказал Валерий Иванович так опостылевшую ему самому фразу и решительно направился прочь. Больше он ничем помочь не мог.
Женщина смотрела ему вслед. Звук его удаляющихся шагов, эхом отдающийся в пустом больничном коридоре, звучал как приговор, гасил последний луч надежды.
Любовь Николаевна вернулась в палату к сыну. Артёмка спал. Женщина присела рядышком на кровати. Она смотрела на него и легонько гладила его худенькую, истыканную капельницами ручку. Почему? Почему её малыш должен так страдать? Горькое чёрное отчаяние окутывало женщину, душило, лишало смысла жизни.
Тогда она не представляла, что буквально через несколько дней судьба подарит им ещё один шанс. Новую надежду…
Любовь Николаевна встряхнула головой, пытаясь прогнать грустные воспоминания, и ещё теснее прижалась к мужу. Александр Александрович поглаживал её по руке. Его глаза были закрыты. Ему тоже вспоминались события того далёкого лета…
…Заканчивалась тяжёлая душная ночь. Последняя июльская ночь того года. Самая страшная ночь в его жизни. Сегодня ему пришлось принять трудное решение. И он не знал, правильно ли поступил, у него было слишком мало времени, чтобы всё обдумать.
Уже чуть брезжил рассвет. Но всё равно мужчине тяжело было сориентироваться в незнакомом месте. Высокая, почти по пояс, густая трава мешала бежать. Но он должен был найти её раньше всех. Должен был успеть. Он очень торопился. И у него было преимущество. Преимущество даже перед поисковыми собаками – он знал, где искать.
Глава 20. Часть 1. Понедельник – день тяжёлый
«Какой-то Рома сегодня молчаливый», – думала Вика, когда ребята заканчивали пробежку, – «Наверно, не выспался за выходные, как и я, а тут как тут уже „понедельник – день тяжёлый“».
На самом деле, ни понедельник, ни бессонная ночь не имели никакого отношения к немногословности парня. Он терзался сомнениями, надо ли поделиться с Викой всей той информацией, которая обрушилась на него за последние дни и которая имела самое непосредственное отношение к его компаньонке по утренним пробежкам. «Если рассказать», – рассуждал Рома, – «значит, опять вызвать у Вики беспокойство и смятение, когда она только-только забыла о своём странном визитёре и его газете. Но, с другой стороны, честно ли по отношению к ней молчать, а самому продолжать копаться в секретах её семьи?»
– Как ты смотришь на то, чтобы поужинать сегодня вместе в кафе? – спросил Рома. Он понял, что всё-таки должен рассказать Вике обо всём. Ну, или почти обо всём.
Прямо в скверике, в тени старых коряжистых дубов стояли столики уютного летнего кафе. Здесь под приятную музыку и шелест деревьев Вика воспримет информацию гораздо спокойней.
– У тебя, наверняка, кроме бутербродов ничего сегодня на ужин не было предусмотрено. А здесь в кафе готовят вкуснейшие стейки из сёмги. Да и десерты у них – пальчики оближешь.
– Отличная идея! – радостно согласилась Вика. – Я люблю сёмгу.
Впрочем, девушка бы согласилась, даже если бы в кафе была отвратительная кухня. Она уже успела нарисовать у себя в воображении романтический ужин при свечах под сенью старых дубов.
* * *
– Ты чего сегодня светишься от счастья, как новогодняя ёлка? – спросила Наташа, инженер компании, которая работала с Викой над одним проектом. Наташа давно пыталась навязаться Вике в друзья.
«Разве новогодняя ёлка может светиться от счастья?» – мысленно возмутилась Вика, – «Новогодняя ёлка светится от лампочек». Девушку раздражала и сама Наташа, и её панибратские манеры. Настроение у Вики действительно было прекрасное – она предвкушала сегодняшний ужин в компании Ромы, но Наташе об этом знать совершенно не обязательно.
– Закончила с документами. Шеф доволен. Теперь занимаюсь любимым делом, – Вика ткнула пальцем в экран монитора. Там Наташа увидела графики, чертежи и расчеты и сразу охладела к теме разговора.
– Ладно, пойду, у самой куча работы. Слушай, а, может, поужинаем сегодня вместе, посплетничаем? У тебя вечер свободен?
– Занят. Меня уже пригласил в кафе мой парень, – выпалила Вика и тут же с досадой подумала: «Как же я проговорилась?! Сейчас эта Наташа срочно забудет про свою „кучу работы“ и замучает меня расспросами».
– Ты не рассказывала, что у тебя есть парень.
«Да нет у меня никакого парня. Вернее, я сама пока не знаю, есть или нет. А вот сегодня, может, и узнаю…» – и Вика опять, представив себе сегодняшний вечер, расплылась в улыбке. Но делиться своими мыслями с Наташей ей не хотелось:
– Я оговорилась. Он просто мой друг.
– По твоему сияющему лицу не похо…
– Наталья, Вы когда мне уже отчёт промежуточный сделаете? Я же ещё на прошлой неделе просил! – спас Вику от дальнейших неприятных расспросов неизвестно откуда появившийся руководитель проекта.
– Я уже почти доделала, Евгений Михайлович, – ответила Наташа неприятным лебезящим голосом и чуть не вприпрыжку понеслась на своё рабочее место, – к вечеру будет готов.
Получившая нагоняй от шефа, она больше не подходила к Вике, и девушка ушла с головой в работу. Вернее, работало её левое полушарие, ловко производящее расчёты и анализирующее информацию. В это время правое полушарие было занято обдумыванием, что бы ей сегодня вечером надеть. Вообще-то, Вика не была зациклена на одежде, и в 99 процентах случаев её вполне устраивали джинсы и футболка. Но сегодня ей хотелось выглядеть немного женственнее, всё-таки это их первый ужин с Ромой вне дома. После долгих раздумий выбор пал на милое трикотажное платьице, которое выгодно подчёркивало стройную фигуру. Приятного дымчатого оттенка, оно сочеталось с цветом глаз и интересно контрастировало с чёрными прядями длинных слегка вьющихся волос. Дальше анализу подверглась обувь. К выбранному платьицу хорошо бы подошли чёрные туфли на шпильках, которые Вика недавно купила на всякий пожарный торжественный случай. Но в повседневной жизни девушка не любила разгуливать на высоких каблуках, ей нравилась практичная удобная спортивная обувь. «Нет, пожалуй, оставим эти туфли для какого-нибудь более помпезного мероприятия», – решила Вика. А сегодня вполне подойдут её любимые чёрные «лодочки» с приемлемой высотой каблука. Чёрной поясок, сумочка и что-нибудь из бижутерии – этих аксессуаров будет достаточно. Хотя, пожалуй, бижутерии не надо. Вряд ли она подберёт хоть что-то сочетающееся с её новым кулончиком, подарком Полины Васильевны, а расставаться с ним Вике не хотелось.
