Текст книги "Профессия: ведьма (Тетралогия)"

Автор книги: Ольга Громыко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 91 страниц) [доступный отрывок для чтения: 33 страниц]

* * *

Ночь. Новолуние. Мириады звезд, как крошки выгрызенной до узкой скобки луны. Лужи обрастают тонким ледком. Подвывают ветер и волки. Потрескивают ветки в затухающем костре.

– Вольха?

– М-м-м?

– Ты спишь?

– Как будто ты не знаешь.

– Нет. Я держу слово.

– В кои-то веки.

– Тогда – спокойной ночи.

Тишина. Начинается мелкий дождик, капельки шелестят по иголкам навеса и шипят на раскаленных углях. Небо затягивается рваным кружевом туч.

– Лён?

– М-м-м?

– Ты правда не знаешь, о чем я думаю?

– Хм. Это провокация?

– Нет, ты угадай.

– По-моему, ты хочешь извиниться, но не знаешь, с чего начать.

– Вот еще!

– Не угадал?

– Нет!

– Ну и ладно. – Вампир поворачивается на другой бок, натягивает одеяло на голову.

Тишина. Дождь не усиливается, но и не прекращается, капельки размеренно простукивают навес. Костер сердито мигает.

– Лён?.. Лён!.. Лён!!! Я тут терзаюсь, а он спит!

– Заснешь под твои терзания… ( ворчливо).

– Ладно, я виновата, прости меня.

– Поздно. Я сплю.

– Эй вы, козлы упрямые, мне плевать, кто из вас круче, но если сейчас же не заткнетесь, то горько пожалеете, даю вам честное слово наемника!

Лекция 12
Краеведение

Осенние ночи холодны, и, проснувшись, я обнаружила, что мои руки страстно обвиваются вокруг шеи Лёна, левая нога (я лежала на правом боку, с краю, ближе всех к костру), довольно-таки стройная, надо сказать, пересекает бок вампира и заканчивается на животе тролля, а сам вампир сомкнул руки вокруг моей талии.

Я долго разглядывала его красивое, безмятежное лицо, прислушиваясь к едва слышному дыханию. Золотистая прядь волос, выбившись из-под обруча, наискось пересекала высокий лоб. Я высвободила руку и осторожно отвела прядь за ухо. Вал, который всю ночь храпел и звучно ворочался, наконец угомонился и перестал заглушать бархатное, раскатистое мурлыканье Маньки.

Лён пошевелился во сне, перекатившись головой по одеялу. Не удержавшись от соблазна, я легонько коснулась губами его мускулистой шеи. Было в этом нечто упоительное – деловито примериваться к горлу спящего вампира…

– Что-то не так? – спросил Лён, не открывая глаз.

– Все в порядке.

– Тогда зачем ты ко мне принюхиваешься?

– Да так. Пытаюсь выяснить, чем пахнет изо рта у вампира, – съязвила я.

– Ну и чем же? – явно заинтересовался Лён.

– Гречневой кашей, – смущенно призналась я. – Причем горелой…

– В следующий раз сама варить будешь, – подал голос тролль. – Хотел бы я знать, что за леший сидит на дереве, под которым облизывается наша киска?

– Где? – подхватилась я, отбрасывая одеяло. Холодный ветер больно стегнул по голым коленям. Тролль со смешком швырнул мне штаны, за ночь успевшие просохнуть на рогатине у костра. Уже затягивая пояс и вешая за спину меч, я с радостным удивлением осознала, что вчерашнее купание прошло бесследно для моего здоровья. Мышцы не ныли, голова не болела, в горле не першило, а общее состояние оценивалось как весьма бодрое.

Манька с радостным мурлыканьем устремилась мне навстречу, потерлась о ноги, описала круг почета и тут же вернулась на свой пост под высоким развесистым грабом. Несомненным преимуществом этого вида деревьев является их правильное ветвление: ветка слева – ветка справа, в локте друг над другом. Ветки у граба прочные, у самого ствола прямые и гладкие. По ним, как по лесенке, очень удобно спасаться от разъяренного мантихора. Неудивительно, что незваные гости отдали предпочтение именно грабу. Попробуйте-ка влезть с разбега на корабельную сосну, колючую разлапистую ель или толстенный вековой дуб!

Граб упорно сопротивлялся разрушительному влиянию осени, его пышная листва пожухла и скрючилась, но облетать не торопилась. Поэтому единственной видимой мне частью древолазов были сапоги размера эдак пятидесятого, на внушительной платформе, с серебряными заклепками и размашистой шнуровкой.

– Ну что ж, приступим, – сказала я, хрустнув пальцами. – Манька, брысь!

Рявкнул ветер, листву разметало по сторонам, и мы увидели двух необычных пичуг, прикорнувших среди голых ветвей. Тому, что сидел повыше, на первый взгляд было не меньше восьмидесяти лет. Седая борода трепетала по ветру, как флаг на мачте тонущего корабля, длинное свободное одеяние и крючковатый посох выдавали принадлежность к магической братии. Компанию ему составлял рослый парень в зипуне, подпоясанном бечевой. Штаны пестрели заплатами, сапоги блестели от воска.

– Мои сапоги! – возопил тролль, подскакивая к грабу. – А ну, сымай чужую собственность, ворюга!

– Пошел ты! – непочтительно отозвался парень. – Проваливай, наемник, пока мой учитель не превратил тебя в гнусного клопа!

Старичок недовольно поморщился, тронув ученика за локоть.

Вал красочно объяснил, куда парень может засунуть своего учителя, гнусного клопа и сахарный бурак весом в полпуда. Парень показал троллю увесистый кукиш.

«Травник», – подумала я. Маг-практик шутя справился бы не только с наемником, но и с мантихором. Магия же травников, за редким исключением, не простиралась дальше зелий, простенького телекинеза да безобидных иллюзий.

Тем временем тролль всерьез обозлился и полез на граб. Парень, в свою очередь, начал спускаться. Раздраженный поднебесной ночевкой, ученик мага был настроен весьма решительно.

– Эй, эй, прекратите! – торопливо вмешалась я, хватая тролля за ногу. – Вал, слазь! Молодой человек, помогите своему учителю. Манька, брысь, я тебе сказала! Не бойтесь, она ручная. Лён, да позови ты ее наконец! Осторожно, тут еще одна ветка!

Удержать тролля не удалось, зато прямо мне в руки свалился оступившийся на последней ветке Травник. Вал, услышав шум нашего совместного падения, отложил месть до более удобного случая и спрыгнул на землю.

– Магистр Травник, если я не ошибаюсь? – сдавленно осведомилась я из-за его спины.

– Угадали, юная дева, – старик, кряхтя, с помощью тролля поднялся на ноги и, в свою очередь, галантно протянул мне руку. – Похоже, и вас не оставила равнодушной магическая стезя? Сколь долго вы практикуете?

– Я еще учусь. Вот мой знак.

– Вольха Редная, – нараспев прочитал Травник. – Ну что ж, будем знакомы, коллега. Какую кафедру вы избрали для своего совершенствования – травников, пифий, алхимиков?

– Практиков, – скромно призналась я.

– Я должен был догадаться, – пробормотал магистр, разглядывая оголовье меча, висевшего у меня за плечами.

– Но почему вы не позвали на помощь? – недоуменно спросила я.

Манька лежала на одеяле в ногах Лёна. Правой рукой вампир удерживал мантихору за ошейник, левой почесывал кису за ухом. Манька млела от восторга, подрагивая хвостом.

– Было темно, мы вас не заметили. И потом, очень трудно на чем-то сосредоточиться, когда эдакий котенок мурлычет под деревом.

– Что вы, Маня совсем ручная. Мы ее вам хотели подарить, вместо собаки.

– Уж больно она клыкаста для домашнего любимца, – проворчал парень.

– Вот и хорошо, будет оберегать вас долгими зимними ночами.

– Сторожил волк отару – да зайцы овец задрали, – недоверчиво буркнул ученик Травника. – Пока вы не притащили сюда эту тварь, мы на деревьях не ночевали.

– Кузьмай! – властно оборвал магистр. – Будь ты немного посмелее, то не убегал бы от опасности, не утруждая себя размышлениями, так ли она велика, как показалось на первый взгляд.

– А сами-то? – огрызнулся ученик, носком сапога ковыряя влажную землю.

– Кузьмай! – не на шутку разгневался Травник. – Вот наградили боги ученичком, дубиной стоеросовой. Извинись сей же час!

Парень буркнул что-то себе под нос.

– Гавкни на него, чтоб сапоги вернул, – попросил тролль, подбрасывая веток в едва тлеющий костер.

– Раскатал губу, – взъерошился парень. – Что нашел – то мое, разиня мордатый!

– Кузьмай, ты брал у него сапоги? – строго вопросил Магистр.

– Пусть сперва докажет!

– А давайте у телепата проконсультируемся! – нашлась я. – Лён?

Вампир отбросил одеяло, острозубо зевнул и потянулся всем телом, включая крылья. Непосвященному могло показаться, что вампир выходит на взлетную полосу. К тому моменту, как серые кожистые крылья сложились в компактные валики на спине, отважный ученик мага снова сидел на грабе.

– Скидывай обувку, кому говорят! – рявкнул тролль.

Левый, а затем и правый сапог мягко шмякнулись оземь.

– Кузьмай, не позорься! – укоризненно попросил маг. – Это всего-навсего вампир, я же тебе о них рассказывал.

Хворост на угольях подсох, перестал дымить и ярко вспыхнул. Вал переобулся тут же, под деревом, осмотрел голенища, сделал несколько шагов и остался доволен.

Я тем временем агитировала Травника в пользу домашних животных, в частности, мантихоров.

– Держат же люди кошек, чтобы те ловили мышей, и собак, чтобы те защищали движимое и недвижимое имущество, – вдохновенно разглагольствовала я. – Я предлагаю вам универсальный, совмещенный вариант, а главное, вам не придется заботиться о ее пропитании – она отличная охотница.

– Нам-то что пожрать? – перебил меня тролль. – Снова кашу заваривать?

– У меня колбаса есть, – донеслось с грабовой макушки. – И сало.

– Так слезай, придурок! – беззлобно ругнулся Вал, переливая в котелок остаток воды из фляги. – Слазь, не тронем.

– Захочу – и слезу, – ворчливо отозвался Кузьмай, посматривая вниз. – Я, может, бдю, все ли в округе спокойно. Тут у нас чуда какая-то завелась, людишек потрошит почем зря.

– Медведь, – пожал плечами Травник, – либо вурдалак, что маловероятно. Пока не выясним, зачем зря Практиков беспокоить? На медведя можно селян с рогатинами подбить.

– На вурдалака – тоже, – заметила я.

– Какой селянин отважится пойти на вурдалака? – с видимой досадой сказал маг, присаживаясь на бревно и с кряхтеньем разгибая спину. – Живого медведя, видите ли, не боятся, а от мертвяка побегут, сломя голову. Темный народ. Слышишь, Кузьмай, – темный!

Ученик бочком-бочком обошел Лёна, поглощенного упаковкой одеяла в походный мешок. Судя по мрачному лицу вампира, одеяло в полной мере проявило свой дурной нрав. Оно не желало ни складываться, ни скручиваться, ни, тем паче, полезать в мешок. Манька, чью помощь в битве с одеялом решительно отвергли, улеглась у ног Травника, заинтересовавшись длинной седой бородой, свисавшей чуть ли не до земли. Перекатившись на спину, расшалившаяся мантихора стала подбивать бороду когтистыми лапами и тянуть в пасть. Вежливо отобрав бороду, Травник продолжил разговор.

– Беспокойные времена настали. Спасу нет от всяческих чудищ. То нетопыри ребенка унесут, то клещец в буераке объявится. На болоте по ночам кикиморы воют, в сторожки скребутся. Воронье над деревеньками кружит… целеустремленно так, будто поживу чует. А всего два месяца назад до того спокойный лес был – селяне детишек пятилетних не боялись по грибы отпускать.

– Два месяца, – многозначительно сказал Лён.

Я кивнула.

– Бьюсь об заклад, это как-то связано со сменой власти у валдаков.

– А, так вас Школа прислала? – неподдельно обрадовался Травник. – Давно пора. Я уже три письма отправил – да все без толку.

Мне не хотелось огорчать славного старичка, и я подтвердила – да, мы официальные представители Школы. А нельзя ли узнать, в чем дело?

– Может, я и ошибаюсь, – осторожно начал Травник, – но, похоже, в окрестностях села Нижние Косуты творится запрещенная волшба. А именно, чернокнижные обряды. На их-то отголоски, как пчелы на мед, и слетается всевозможная нечисть.

– А какого рода обряды? – поинтересовалась я. – Воскрешение из мертвых, вызов духов, может, человеческие жертвоприношения?

Травник развел руками.

– Понятия не имею. Не моя специальность. Но, сдается мне, некромант пока всего лишь тренируется. Копит силы для решающего рывка – возможно, налаживает связь с потусторонним миром, испытывает артефакты, намечает порталы.

– А вы не пробовали отыскать его логово?

– Почему, пробовал. Нашел даже эпицентр магических вибраций. Не поверите, где – в чистом поле. Примерно посередине между Нижними Косутами и Сивой Горкой. Тут-то я и заподозрил валдаков. Их город, Молтудир, немного дальше, за Косутами, но валдакам ничего не стоит вырыть туннель такой длины.

– А может, это и не они? Мало ли под землей природных пещер, приспособленных под офис некроманта? Вы с валдаками не разговаривали, не ходили в сам город?

– Ходил… – тяжко вздохнул Травник, непроизвольно потирая поясницу.

– Выкинули они его, – докончил ученик, вынимая из котомки ломоть сала, завернутый в лопушок. – Суму распотрошили, амулеты отняли да еще и глаз подбили. Заявился ночью, чумазый да оборванный, как старый мракобес, ругался по-мудреному, до утра спать не давал.

– Кузьмай! – смущенно перебил Травник.

– Что – Кузьмай? – не унимался ученик, кубиками нарезая сало на поленце. – Вечно у вас Кузьмай виноват. А я вам сразу говорил – не суйтесь к этим нелюдям, неча со всякой пакостью якшаться, вот и вышло по-моему. Пшла отсюда, рыжая морда!

– Мяу! – жалобно отозвалась Манька, не спускавшая глаз с сала.

Заправив бурлящую кашу, Кузьмай снова развязал котомку и, как фокусник, потянул из нее бесконечную гирлянду маленьких пухлых колбасок.

– Значит, так, – подобрав толстую щепку, тролль провел по земле волнистую линию. – Вот это – Вилюка. Вот тут – мы.

Вал троекратно ткнул концом щепки слева от линии.

– На другом берегу реки – Козьи Попрыгушки, гнилое болото. Оно тянется на десять верст в обе стороны. За болотом – низинная равнина, где и расположены Нижние Косуты. Чтобы добраться до Косут, нам нужно ехать вдоль реки до конца болота, там переправиться, обогнуть болото и ехать в обратную сторону.

– Большой крюк, – недовольно поморщился Лён. – Весь день на объезд потеряем.

– Эй, ужин убегает! – не своим голосом завопил Кузьмай.

Колбаскам не суждено было бесславно истлеть в желудках пяти голодных странников. Извиваясь и подпрыгивая, они удалялись от нас со скоростью нашкодившего мантихора.

Мысленно протянув руку, я ухватилась за колбасный хвост. Неожиданный рывок развернул Маньку на сто восемьдесят градусов, она завалилась на бок, не разжимая зубов и бешено работая лапами. Будь привязь чуть прочнее, и ей бы от нас не уйти, но колбасная шкурка не выдержала и лопнула. Окрыленная Манька взлетела на верхушку граба, по-прежнему сжимая в пасти ароматную цепь. Доставшийся мне обрывок находился в таком неприглядном состоянии, словно его уже ели – в пыли, со следами зубов, с дырами в шкурке.

Манька пожирала колбаски, как аист змею – не жуя, целиком, судорожно сглатывая.

– Вот видите, ночью она вела себя очень благородно, – растерянно сказала я.

Пряча смех за кашлем, Травник неожиданно согласился взять Маньку на испытательный срок – вероятно, в целях устрашения нерадивого Кузьмая.

– Вы могли бы срезать путь через Козьи Попрыгушки, – предложил магистр, терпеливо переждав смачные выражения, на которые не скупились ни Вал, ни Кузьмай.

– Болото? – презрительно скривился тролль. – Нет уж, благодарю покорно, я по трясине не ходок. Да и коней жаль бросать.

– И не надо. Через болото ведет тропа, поросшая волчьей осокой, – ее высевают топляки совместно с лешими, дабы всевозможная нечисть могла без опаски пересекать Козьи Попрыгушки. Мало кто о ней знает, да и зная, не всякий воспользуется.

– Потому как без понятия, – басом протянул ученик. – Тропа вилять горазда и схожих осок на болоте тьма-тьмущая. Осмелеют, засмотрятся на ворон, шаг с тропы соступят, бултых – и поминай, как звали.

– Вот и я о том же, – буркнул ничуть не убежденный тролль.

– Вал, я сдала травоведение на «отлично», – напомнила я. – Трясинник ползучий, или волчья осока, – побег невысокий, стелющийся, соцветие – серый мохнатый колосок.

– Все верно, – подтвердил отшельник. – Ну вот, видите, как полезно иметь в своей дружине мага?

– Да уж, – хмуро поддакнул тролль. – Пользы от того мага, как от Козьих Попрыгушек – и сыро, и топко, и комарья пропасть, зато клюква уродилась на славу.

Но Лёну идея понравилась:

– Если мы сэкономим время на этих двадцати верстах, то приедем в деревню засветло.

– Ну и что? – пренебрежительно отозвался тролль. – Что мы в той деревне забыли? Времени у нас пропасть, до первой звезды в катакомбы лучше не соваться.

– Почему? – удивилась я. – Ты же утверждал, что валдаки ведут ночной образ жизни. А поскольку мы не такие уж званые гости, почему не выбрать более спокойное время для визита?

– Да по той простой причине, цыпа, что днем катакомбы валдаков превращаются в подземные туннели без входа-выхода, – хохотнул тролль. – Днем валдаки вялые, сонные, принимать гостей не желают и, чтобы их не беспокоили по пустякам, наглухо замуровывают входы.

– Оригинальное решение проблемы краж. И не душно им там?

– А это ты у них сама спросишь.

– Вольха, а ты не могла бы телепортировать нас сквозь завал? – жадно поинтересовался Лён.

Я отрицательно покачала головой.

– Назад, из туннеля – может быть. Но я ведь не знаю, что ожидает нас за завалом. Вдруг там стоит памятник Великому Валдачьему Вождю. И впаяемся мы в постамент на молекулярном уровне…

– Я думаю, болото – не самое страшное, что нас ожидает, – убежденно сказал тролль.

– Значит, решено, – вздохнул Лён. – Будем перебираться через реку. Сэкономленное на переправе время потратим на отдых и разведку местности и той же ночью предпримем вылазку в катакомбы, пока весть о нашем прибытии не достигла валдачьего вождя. Нет ли поблизости какого моста?

– Есть, – с мрачной ухмылкой просветил его тролль. – Прямо напротив тебя.

– Я ничего не вижу.

– А ты сунь голову в воду. Там он и догнивает, если паводком вниз по течению не снесло. Хороший был мост, крепкий, сухой, как лучина. Ух, как бранились дружинники князя Воропаха, когда матерый конокрад Ремень поджег его за своей спиной хвостами пятнадцати элитных кобылиц!

– Надо разведать, где здесь брод, – задумчиво сказала я, всматриваясь в противоположный берег.

– Легче разведать, где здесь омут. Ты только глянь на это русло, там воды от силы по колено.

– Да, но дно зыбкое, наносное, кони могут увязнуть.

– Придется рискнуть, – пожал плечами тролль. – Вот только подкрепимся – и в путь. Кто-нибудь заказывал мантихора, фаршированного колбасой?

Манька покаянно мяукнула с верхушки граба.

Лекция 13
Травоведение с основами растениеводства

Переправа прошла без сучка и задоринки. Прощально помахав оставшимся на том берегу (Манька жалобно подвывала и рвала крепкий ременный повод, закрепленный вокруг дерева), мы углубились в лес. Как Травник и говорил, местность заметно понизилась. Выбоины от подков мгновенно заполнялись черной водой, а ведь мы еще не подошли к самому болоту.

– Лён, можно задать тебе один вопрос?

– Разумеется, – беспечно откликнулся вампир.

– Ты ищешь власти над смертью?

– Кто тебе сказал? – Благодушие вампира как ветром сдуло.

– Какая разница? Гадалка нагадала. Так да или нет?

– Какая разница? – едко огрызнулся Лён.

– Да никакой, в общем-то. Как ты думаешь, будь у меня тот камень, я смогла бы замкнуть Круг? – продолжала я наобум прощупывать почву.

– Нет, – отрезал явно встревоженный Лён. – Даже не думай об этом!

– Ну хорошо, а кто-нибудь другой? Например, твоя невеста?

– Я убью этого проклятого тролля! – вспылил вампир, огревая жеребца плетью.

– А она красивая? – Я не отставала. Ритмичный перестук копыт заметно участился. – На свадьбу пригласишь?

– Надеюсь, что после того маленького спектакля, который мы с Валом разыграли в прошлом году, невесты у меня уже нет, – процедил Лён сквозь клыки.

– Ошибаешься. После того грандиозного скандала, который мы устроили, у тебя ее вообще никогда не будет! – хохотнул Вал, посылая коня в галоп.

– А из-за чего разгорелся весь сыр-бор? – жадно поинтересовалась я.

Но Лён пришпорил Вольта и в буквальном смысле слова удрал от ответа. Догнать черного жеребца не сумел бы и перепуганный заяц.

* * *

Встретились мы у кромки болота. Козьи Попрыгушки начинались как редкий смешанный лес, постепенно переходящий в чахлый сосняк. Низкие кривые деревца из последних сил тянулись к солнцу жалкими ошметками хвои на тонких, кривых веточках, запаршивевших от лишайника. Даже на этих доходяг кто-то польстился – ободрал кору длинными полосами, измочалил побеги.

– Козы тут летом пасутся, – пояснил Вал, кивая на подгрызенные деревца. – Потому и болото Козьими Попрыгушками прозвали. Коза – она хитрая да прыгучая, с кочки на кочку перескакивает, где осоки щипнет, где ветку обглодает, тем и сыта. Здесь многие коз держат. Корову, небось, так не прокормишь, ей траву подавай, а земля дрянная, заболоченная, только осока и растет. Ну что, будем тропу искать?

– Зачем искать, я ее отсюда вижу, – сообщил Лён, указывая на восток.

– Цыпа, глянь?

– Она самая, – подтвердила я, узнавая пожухлые стебли волчьей осоки.

– Уж больно хлипкая, – поморщился тролль. – Хоть бы лошади не понесли. Учуют какую гадину, шарахнутся в сторону – и хана.

– Лён, а если мы провалимся в трясину, кого ты будешь спасать в первую очередь? – кокетливо спросила я.

– Себя, – лаконично отрезал вампир.

– И он не шутит, – добавил Вал. – Так что спешивайся, цыпа. А если хочешь, чтобы этот упырь тебя спасал, возьми его кошелек и сумку.

– А сколько должно быть в кошельке? – я попыталась обратить разговор в шутку, но Лён отвернулся, а тролль презрительно хмыкнул.

* * *

Темно-зеленый мох толстым ковром устилал землю. Даже заморозки его не взяли. Несмотря на наличие тропы, сапоги утопали по середину голенища, и там, внизу, что-то хлюпало и чавкало, когда я ставила и поднимала ногу. Лошадей вели под уздцы. Позвякивали кольца на вычурной упряжи Вольта. Первым шел вампир и Вольт, за ним Вал и Сивка, завершали процессию мы с Ромашкой.

Через десять минут, заполненных настороженной тишиной, мне стало невмоготу. Мне почудилось, что за нами бесшумно ползет катафалк. Оглянувшись, я заметила черную низкую тучу, быстро надвигавшуюся с запада. Усилившийся ветер пробирал до костей.

– Ромашка, девочка, смотри под ноги. – ласково напомнила я присмиревшей кобылке, подозрительно озиравшейся по сторонам. Она уже несколько раз споткнулась на ровном, казалось бы, месте да так и норовила вырваться вперед, чтобы затесаться между Вольтом и сивым мерином тролля. На тропе бок о бок не уместились бы и две лошади, но Ромашка этого не понимала. Ей было страшно. Как и мне. В воздухе витал запах тлена. Я убеждала себя, что болото и должно так пахнуть, ибо, по существу, является огромной гниющей лужей, но меня не покидало ощущение, что в луже плавает кое-что еще.

– Не нравится мне это, – неожиданно сказал Лён, с подозрением оглядываясь через плечо.

– Что именно?

– Там кто-то есть, – вампир кивнул назад. Над болотом сгущался туман странного желтоватого оттенка. Запах разложения усилился.

– Не пугай меня.

– Я просто предупреждаю.

Я дрожащей рукой начертала в воздухе поисковый символ.

– Лён, в радиусе мили нет ни одного живого существа.

– Быть может, наш упырь почуял духов? – издевательски осведомился Вал.

– Может быть, – легко согласился телепат. – Я и не говорил, что этот кто-то – живой.

– Ну, тогда можешь расслабиться. Духов здесь сколько хошь, на любой вкус – люди, эльфы, тролли, может, и вампир где завалялся. Не далее как в прошлом году в Козьих Попрыгушках потопла аж сотня арбалетчиков – учения у них какие-то были, полевые да болотные условия осваивали. Собрались у болота, в трубы подудели, наняли в проводники калику перехожего, по всему видать – блаженного, потому как никто из деревенских на болото ни ногой. Ну, а с дурака спрос невелик – и сам потоп, и с ребятами как-то нехорошо получилось…

– Ты, случайно, не родственник тому калике? – будто невзначай справился Лён.

– Чего-о?

– По-моему, мы им не понравились.

– Кому?

– Духам.

– Не мели ерунды, – хохотнул тролль. – Я покойников люблю, ценю и уважаю, потому как доходное это дело, если правильно его обстряпать. Еще никто мне претензий не предъявлял.

– Тогда с чего бы это они начали вылезать из трясины за нашей спиной?

– Не нравится мне это, – сказала я.

– Я с этого и начал, – напомнил вампир.

И правда, с болотом творились непонятные вещи. То там, то сям во мху разверзались бочажки, из которых выныривали скрюченные руки и головы в ржавых шлемах. Доблестные арбалетчики с чавканьем выкарабкивались из трясины и шлепали к тропе. Они выглядели бы куда лучше, всплыви годом раньше. Кислая болотная вода до неузнаваемости разъела их распухшие лица. Но, несмотря на серо-зеленый цвет кожи и трупные пятна, арбалетчики держались молодцом и, похоже, собирались продолжать болотно-полевые учения.

– Что будем делать? – шепотом осведомилась я.

– Ты же у нас спец по нежити, – огрызнулся Вал, – доставай свои конспекты!

– Я и так помню, – обиделась я, – зомби бывают двух видов – агрессивные и индифферентные, агрессивные делятся на пять классов опасности с учетом прижизненного статуса нежити и квалификации мага-создателя. Принадлежность зомби к тому или иному виду определяется визуально и на основе тестов.

– Предложи им заполнить анкету, – ядовито посоветовал тролль.

В этот момент первая стрела просвистела между ушами Сивки.

– Вид А, класс третий, – безошибочно определила я.

– По коням! – скомандовал Лён.

Я быстренько просчитала в уме масштабы бедствия. Чтобы вызвать к жизни одного зомби, требовалось затратить 47 УМЕ, чтобы уничтожить его – 124 УМЕ. Я располагала около 1500, но неизвестно было, где и когда смогу пополнить запас. Вал говорил о сотне арбалетчиков, я же могла взять на себя максимум двенадцать. С другой стороны, мертвецов в трясине скопилось предостаточно, и армия из тридцати загробных рекрутов могла бы ненадолго задержать воинство врага. Надо признать, враг оставил мне жалкие поскребыши – чаще всего жертвами болота становились бабки с лукошками, коровы да беглые разбойники. К тому же мне не хотелось наводнять окрестности живыми утопленниками – кодекс магов предписывал уничтожать свои творения по завершении их миссии, а я не была уверена, что у меня достанет сил на уборку даже за собой.

Мы ударились в позорное бегство. Лён, возглавлявший отступление, пристально всматривался в едва заметную, прерывистую полоску осоки. Вольт чутко реагировал на малейшее движение поводьев и ног всадника, Лёну удавалось посылать его влево или вправо буквально на пядь. Ромашка и Сивка инстинктивно повторяли выкрутасы жеребца. Десяти минут быстрой езды хватило, чтобы оторваться от зомби. Они прекратили стрельбу, но от преследования не отказались.

– Они так и будут за нами тащиться? – спросил Вал, приподнимаясь на стременах и бдительным оком окидывая расстилавшееся вокруг нас болото. Пейзаж не вдохновлял. Все те же кочки, пеньки, облетевшие кусты черники, мох, тонкие прутики сосенок – и так до самого горизонта.

– Боюсь, что да, – повадки зомби были мне хорошо знакомы. На вводной лекции по некромантии Алмит увеселил аудиторию правдивой байкой о некоем маге, отправившемся по вызову в заброшенную деревеньку за сорок верст от своего родного города и обнаружившем там живенькое, веселенькое кладбище воскресших мертвецов. Маг худо-бедно призвал кладбище к порядку, чем изрядно настроил против себя последнего, незамеченного зомби, который выбрался из могилы уже после ухода чародея. Прошло две недели, маг давно позабыл о выполненном задании, как вдруг, темной ночью, встает он попить воды, возвращается в постель, обнимает жену и натыкается на нечто холодное, ослизлое, смердящее… В этот же момент жена сделала встречный жест и, заполучив в объятия нечто, мягко говоря, странное, подняла дикий крик. Зомби, оказавшись в центре внимания, ничуть не смутился и попытался задушить одной рукой мага, а другой – его нервную жену, но не растерявшийся маг с размаху насадил ему на голову полный ночной горшок и проткнул незваного гостя жениными щипцами для завивки волос.

Алмит, вздохнув, закончил байку известием, что жена ушла от мага на следующий же день, объявив, что она отказывается жить с человеком, приносящим подобную работу на дом, и считает, что слова «пока смерть не разлучит нас» как нельзя более относятся к мертвецам в супружеской постели.

Лён тихонько рассмеялся, мне же пришла в голову страшная мысль – если зомби, охотясь за магом, напал на его жену, то что же будет с деревней, которая лежит на нашем пути, если арбалетчики так и не остановятся?

Тропка все больше уклонялась влево, стали попадаться низенькие редкие кустики. Вскоре целеустремленные мертвецы скрылись из виду. Будь они мечниками или копейщиками, мы бы атаковали их без колебаний. Полусгнившая плоть не выдерживала даже удара ногой, не говоря уж о закаленной стали. Но до этой плоти еще нужно добраться… что, согласитесь, довольно трудно сделать под градом стрел. Предложить такое спутникам было чистейшей воды безумием. Предлагать я и не стала. Незаметно натянула поводья, и Ромашка перешла на шаг, а затем и вовсе остановилось, жалобно всхрапывая. Я ободряюще потрепала ее по холке и спешилась. Зомби еще не выползли из-за поворота, а мои спутники успели затеряться среди подлеска. До края болота было рукой подать.

Запустив руку в карман, я выгребла жменю подсолнечных семечек, задумчиво пересыпала из ладони в ладонь. Эх, мешок бы для верности… Я меленькими шагами пошла вперед, разбрасывая семечки по тропе. Хватило локтей на десять. Критически полюбовавшись результатом, я влезла на лошадь и поскакала вперед, за парнями.

К огромному неудовольствию Ромашки, локтей через триста я снова вынудила ее остановиться. Еще больше ей не понравились зомби, показавшиеся из-за поворота. Они шли молча, лишь чавкала болотная тина да позвякивали стрелы в колчанах. Ромашка умоляюще заржала, подаваясь вперед всем телом. Ненормальная у нее хозяйка. Неужели не видит, кто за ними гонится? Да еще вроде и колдовать на ее спине вздумала…

Повернувшись вполоборота, я сосредоточилась на дороге. Пышный куст желтой осоки служил мне ориентиром, возле него я закончила сев. Стоило первому зомби поравняться с кустом, как я нараспев произнесла первую строку заклинания. Над болотом сверкнули три или четыре молнии, ветер пригнул траву. Побочный эффект… опытный маг не шевельнет и листочка на осине. От второй строки земля ощутимо содрогнулась. Третья заставила вспениться воду в бочажках.

Семена зашевелились, откликаясь на мой призыв. Черные створки распахнулись, брызнув желто-зелеными лезвиями ростков.

Грибы поднимают камни. Трава раздвигает плиты мостовой. Частокол подсолнечника дружно рванулся к небу, вспарывая гнилую плоть арбалетчиков.

Небо и земля содрогнулись от многоголосого воя. Заостренные, безлистные стебли спицами пронзали грудные клетки, раздирали суставы, сбивали головы с плеч. Тухлое воинство рассыпалось на куски, как карточный домик, и над грудой подергивающихся костей один за другим величаво распускались огромные желтые цветы.