Текст книги "Киборг и его лесник"
Автор книги: Ольга Громыко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
– Сканер тут ничем не поможет, – снисходительно возразил лесник. – Я тебя и без него легко уделаю!
– Разумеется, хозяин, – так кротко согласился киборг, что хозяину пришлось срочно укреплять свой авторитет делом.
– Убедился?! – Женька торжествующе потряс вцепившимся в палец червяком.
Пока веретенообразно сжавшиеся черви сидят в трухе, предсказать их длину по объему тела и размеру «цветка» невозможно. Чем старше червяк, тем хуже он тянется, хотя и среди молодых можно нарваться на беременную самку с жесткой кожей.
– Ага, – печально подтвердил Джек. – Давай еще раз?
Отрывать червяка силой нельзя – лопнет, выплеснув едкую жидкость. Лучше пять-десять минут подождать, пока он сообразит, что эта добыча ему не по зубам, и отвалится сам. Видимо, киборг это тоже знал, потому что оттопырил пленный палец и поймал второе «щупальце» на соседний.
– Да ёпт! – Лесник хотел решительно прервать эту детскую игру, но желание поставить киборга на место пересилило. – Все, это последний! – сурово предупредил Женька и уверенно… проиграл. – Тебе просто случайно повезло!
– Или тебе в прошлый раз. – Джек гордо пошевелил щупальцами.
Женька свирепо осмотрел «клумбу» и ткнул пальцем в неказистый с виду «цветок»:
– А что ты на это скажешь?!
– Два – один, – признал Джек. – А если так?
К концу «турнира» и пальцев лесник уверенно лидировал 6:3, но киборг сумел-таки вырвать последнее очко и только после этого доложил:
– К нам приближается посторонний объект.
– Что? – Женька покрутил головой, вздрогнул и торопливо отвернулся от бревна, словно его застукали за чем-то неприличным.
Вышло еще хуже: объект тихо и раздельно произнес три слова, которые детям полагается не знать, а почтенной пожилой женщине – давно забыть.
Лесник и Степановна ошеломленно (а Джек за компанию, но крайне усердно) таращились друг на друга, пока одно из Женькиных щупалец не отвалилось. Все трое загипнотизированно проводили его взглядами, а шлепок от падения слышен был, кажется, на другом конце леса.
Степановна наконец сообразила, что лесник с киборгом не мутировали в тентаклевых монстров, а занимаются плановым учетом лепестковых червей… или внепланово маются дурью.
– Поназаводили тут киберов! – начала старуха тонковатым и срывающимся, но быстро окрепшим голосом. – Разве ж можно грибницу в ноль выбирать, а?! Еще лесник называется! Не лесник, а натуральный вредитель! Я и то молодняк и перестарков не трогаю!
– Чего? – растерялся Женька. – Вы же сами жалобу в лесхоз на эти мухоморы писали!
– Какие мухоморы? – в свою очередь удивилась старуха. – Я про боровики! Уже битый час тут брожу – ни одного грибочка даже не увидела, а прошлым летом они в этой роще так и кишели!
– Да мы сами только что пришли! – развел щупальцами лесник. Получилось, может, не очень убедительно, зато эффектно. – И не за боровиками, а омлохи сажать!
– Тогда куда все грибы подевались? – Степановна ткнула клюкой в подозрительный бугорок, но подняла на острие только ком мха.
– Мне-то откуда знать? – огрызнулся Женька, тряся рукой, однако остальные червяки держались мертво. – Наверное, еще не сезон…
– Ага, везде сезон, а тут не сезон? Я вчера в соседнем лесу два ведра под защелку набила!
– Может, здесь вас Николаевна обскакала? – злорадно предположил лесник. – Или Ивановна?
– Меня?! – Степановна так выпятила грудь, что Женьке послышался звон висящих на ней орденов. – Да я за ними след в след пройду – вдвое больше поймаю!
– Вот и идите, – лесник кое-как, локтями, поправил перекосившийся на ремне пистолет, – а нам работать надо!
Вообще, конечно, странно. Ладно боровики, им как благородным грибам положено капризничать, но где вездесущие грузди или хотя бы поганки? В прошлый свой приход Женька проверял местные грибницы, и с ними все было в порядке – частые, здоровые, с кучей узелков. Но если он все бросит и полезет ковыряться в земле, противная старуха вообразит, что это ее заслуга, – иначе ленивый лесник так бы и не почесался! Ладно, дождемся, когда она уйдет…
Увы, противник предпочел не отступить, а окопаться. Степановна с жалостливым: «Ох, что-то бабушка притомилась!» – вытащила из кармана скомканный пакет, встряхнула его, подстелила и уселась, с комфортом вытянув ноги. Порылась в другом кармане, выудила рыжее куриное яйцо, тюкнула им о край ведра и принялась не спеша обдирать скорлупу.
Киборг чутко раздул ноздри.
– Переваренное, – скорбно сообщил он.
– Тихо ты! – шикнул на него Женька, делая вид, что изучает фронт работ, с умным видом переходя от проплешины к проплешине. Черви поочередно, но все равно невыносимо медленно отваливались. – Делаем вид, что ее тут нет! – И тут же вопреки своему приказу возмутился: – Почему ты так поздно меня о ней предупредил?!
– Ты запретил мне присваивать людям статус вражеских объектов. В дружественные ее тоже не внес. А о нейтральных стандартно за десять метров оповещают.
Женька уже не помнил, что он там запрещал, но не сомневался – Джек сумеет вывернуть в свою пользу любое хозяйское слово.
Степановна тем временем с аппетитом скушала яичко, залихватски отхлебнула из фляжки, вернула ее в нагрудный карман и куда благодушнее окликнула:
– Слышь, Леший! Говорят, это ты ту мертвую девчушку нашел?
Женька мысленно застонал. Так вот что ей на самом деле нужно, а боровики – только повод! Так сказать, затравочный обстрел вражеских позиций для деморализации противника.
– Ну я, – вынужденно буркнул лесник, потому что единственным альтернативным вариантом было развернуться и сбежать в чащу по примеру Фильки.
– И что думаешь?
– Ничего. – Последний червяк наконец шлепнулся в мох. Женька с облегчением потер о куртку покрасневшие, зудящие пальцы. – И вообще, я шерифу подписку о неразглашении дал.
Степановна заливисто расхохоталась, то ли догадавшись, что лесник врет, то ли умиляясь его наивности.
– Ой-ой, какой принципиальный выискался! Да Свен вчера вечером в магазине эту подписку десять раз подряд нарушил, со всё новыми подробностями, а потом Кэм пришел и от себя добавил!
– Тогда чего вам от меня надо? В двенадцатый раз послушать?
– Я не рассказать просила, а подумать! – внезапно посерьезнела старуха. – Ты же видел эту Даер вживую, говорил с ней. Тоже считаешь, что она сама с вышки сиганула?
– Пусть Кэм считает, это его работа.
Степановна презрительно хмыкнула.
– Его работа – пьяных фермеров разнимать, мелких жуликов ловить и хулиганье штрафовать. Серьезное дело он не потянет, поэтому попытается тихо слить его в архив. Вон уже слух о самоубийстве распустил.
Женьке стало обидно за Кэма. Нормальный мужик, толковый, а этой бабке лишь бы оговорить человека. Лесник у нее виноват, что грибов в лесу нет, шериф – что преступников… Кингшенг, правда, действительно вором оказался, да и у Фреда наверняка рыльце в пуху… Но это как с лепестковыми червями – два раза угадал, один нет.
– А я-то тут при чем? Я вообще лесник! Джек, иди сюда! – Женька демонстративно сбросил с шеи ремень сажалки и взял ее на изготовку, дулом вниз. – Смотри, сперва надо разгрести мох и убедиться, что под ним земля, а не корень или, хуже того, камень…
Киборг и так стоял рядом, но охотно придвинулся еще ближе. Степановна снова глотнула из фляжки, не прекращая жечь компаньонов взглядом.
«Хорошо хоть одежда у нас сегодня по размеру», – затравленно подумал Женька, и старуха словно прочла его мысли:
– Ага, так в прошлый раз вы штанцы все-таки перепутали?
– Это рабочая форма, – сквозь зубы процедил лесник. – Она у нас общая.
– И бельишко тоже?
Самое обидное, что на это даже возразить нечего было, только покраснеть еще больше. Общее, не общее, но белье Женька киборгу не покупал, своим поделился.
Всухую выиграв раунд, довольная Степановна с поразительной для чахлой бабушки гибкостью скрестила ноги по-турецки и уперлась руками в колени, как тюремный пахан.
– А я вот думаю, – как ни в чем не бывало заявила она, – что-то тут нечисто! Я ведь тоже с той девчушкой пересекалась, она в поселок за продуктами прилетала. Ну ершистая, конечно, но это и хорошо. У меня в роте такая была, Лизка Смирнова. С виду фитюлька, а яйца крепче, чем у большинства мужиков! До последнего отстреливалась, ее так и нашли – в одной руке бластер, в другой нож…
Лесник упрямо попытался сосредоточиться на работе:
– Приставляешь ее дулом к земле – плотно, но ни в коем случае не вдавливая! – и мягко жмешь на спуск.
Сажалка заурчала и коротко тявкнула, возле ствола взметнулся миниатюрный пылевой вихрь. Женька отодвинул дуло и ногой затер двухсантиметровую дырочку.
– Вот и все, не надо ни копать, ни поливать. На, попробуй.
– Совсем уже обленились с этой техникой! – ввернула Степановна. – Только на кнопку нажать осталось – и то на киборга перекладывают!
– Она точно не вражеский объект? – шепотом спросил Джек.
– Точно, – нехотя подтвердил лесник. Вот прицепилась! Теперь еще какую-то сослуживицу приплела и сравниваете ней девушку, с которой разок столкнулась в магазине! Видно, бабкам очень новой сенсации хочется, беглый киллер-то их подвел. – Давай вот сюда, возле пня.
Джек выполнил все безукоризненно – выбрал чистый участок, прижал дуло, стрельнул, – однако похвалить его Женька не успел.
Легкая вибрация почвы в момент выстрела внезапно стала нарастать и расползаться, да так быстро, что в считаные секунды добралась до пакетика Степановны. Старуха взвилась на ноги с достойным киборга проворством, а лазерное ружье словно само собой скакнуло ей в руки.
– Опять эти ваши новомодные технологии?! – возмущенно заорала Степановна, решив, что земляной пинок под зад – лесникова месть.
Впечатление действительно было такое, будто в земле заворочались и вот-вот рванут в рост сотни семян, сразу превращаясь в огромные деревья. Женька и впрямь не отказался бы от такой технологии, но, к сожалению, она существовала пока только в фантастических фильмах.
– Что ты сделал?!
– Ничего, – киборг выглядел растерянным не меньше хозяина, – ты же сам видел!
– Тогда что происходит?!
– Не знаю, у меня такого в программе нет!
– У меня тоже! – Женька имел в виду, что прежде ни с чем подобным не сталкивался, в этой части Эдема даже землетрясений не было. – Ёпт!!!
Из-под ног Джека – там, куда вонзилось семя, – копьем пробился бледно-желтый безлистный побег толщиной с черенок лопаты. На росток омлоха, даже многократно увеличенный, он не походил ничуточки. Скорее на аскариду, слабо извивающуюся, чтобы сохранить вертикальное положение.
Вслед за первым побегом по всему лесу – где бок о бок, где почему-то оставляя крупные проплешины, – начали всходить другие. Лопался мох, трещал валежник, сквозь который они пробивались. Степановна прижалась спиной к дереву и яростно водила дулом из стороны в сторону, направляя его то на один, то на другой побег. На спуск, правда, ни разу не нажала – берегла заряд старенькой батареи, поливая врага только ядреной бранью.
Вытянувшись на метр-полтора, странные побеги остановились. Дрожь земли тоже постепенно утихла. Желтые колышущиеся «глисты», заполонившие лес, выглядели отталкивающе, но безобидно. Какие-то сапротрофы,[3]3
Организмы, питающиеся мертвой и разлагающейся органикой.
[Закрыть] как лепестковые черви, или даже паразиты? Может, они омлохи изнутри и изгрызли? Или это все-таки растения? Ни колючек, ни крючков, ни органов чувств, только на самом конце небольшая припухлость, отдаленно смахивающая на зачаток бутона. Женьке даже померещилось, что от нее исходит приятный сладковатый запах.
Лесник поскреб в затылке и осторожно потыкал ногой в основание «побега».
– Не надо!!! – в один голос заорали Джек и Степановна, только киборг добавил «хозяин», а старуха другое слово, и оказалась права.
Стебель молниеносно опал и обвился вокруг лодыжки лесника, как нить фреанского капкана. Женька машинально дрыгнул ступней, пытаясь его сбросить, и это стало второй ошибкой: побег вьюнком пополз вверх по ноге, а затем по животу, бесконечно вытягиваясь из-под земли, словно там лежала невидимая катушка и нить с нее перематывалась на человека.
– Да что за… – Лесник (пока больше растерянный, чем испуганный) схватил уже добравшийся до груди побег возле макушки, как змею за шею, и попытался смотать с себя, но не успел сделать и одного оборота, как побег спастически стиснул кольца в ответ.
Женьке почудилось, что его легкие сейчас полезут изо рта, а кишки… с противоположной стороны. Ребра, правда, выдержали нажим, но воздух из груди как вакуумом высосало, даже на слабый писк о помощи не осталось. Лесник потерял равновесие и рухнул на землю, краем глаза успев заметить или дофантазировать сюрреалистичную картину: Степановна, перекинув ружье за спину, белкой взбегает по стволу омлоха, проворно перебирая руками и ногами.
Стоило Женьке хлопнуться ухом в мох, как кольца резко ослабли. Лесник наконец сумел вдохнуть, с усилием и ощущением ржавого скрежета расправив ребра. Перед самым носом, сантиметрах в пяти, маячил еще один желтый стебель. Женька рывком отдернул голову и принялся торопливо выпутываться из тряпично-вялого побега. Джек выпустил оторванный конец и самодовольно оскалил зубы, а в следующий момент из земли вылетел целый пучок стеблей, сразу запеленавших киборга с головой.
– Ёпт!!!
Лесник схватился за станнер, но нейроразряды словно бесили неведомых тварей еще больше: пораженные побеги на миг цепенели, зато из земли всплеском лезло пополнение, а там и подбитые оживали. Мозгов у них было еще меньше, чем у грибов: стоящего рядом человека они игнорировали, всем скопом бросаясь на «отбивающуюся» жертву. Даже те, что торчали возле Женьки, втянулись обратно, спеша на помощь собратьям.
Лесник отбросил бесполезный станнер и выхватил нож, но стоило полоснуть по одному из побегов, как на запястье завился другой.
– Пшел вон, сопляк! – заорала Степановна.
– Нет!!!
– Тогда пляши!
Старуха покрепче обхватила ногами ствол и включила «светомузыку» – лазерные всполохи с комментированием каждого выстрела. Женька отскочил после второго, сообразив, что от него вовсе не требуют пожертвовать выстраданным киборгом. Степановна метко била побеги под корень, порой промахиваясь и запекая землю, но это тоже шло в плюс – раскаленная почва отпугивала новых тварей, и лесник снова бросился подрезать стебли с той стороны, куда снайперша не доставала. Пару раз обжег пальцы, схватившись за наполовину перебитый побег, однако едва это почувствовал. Стебли все не кончались, Женьке начало казаться, что они давно раздавили Джека в кашу, но тут обмякший кокон зашевелился, и киборг выпутался из него, как из вороха веревок.
– Ты как?!
– Ничего, – выдохнул помятый и далеко не столь улыбчивый киборг.
– Живо на омлох, дебилы!!!
Женька с Джеком уже и сами туда лезли, на имплантатах и адреналине так слаженно подсаживая и подтягивая друг друга, словно год тренировались. Вообше-то, достаточно было оседлать нижние ветви, лишь бы свисающие ноги не касались верхушек побегов, но остановиться раньше десяти метров оказалось сложно.
Лесник перевел дух и собирался крикнуть Степановне: «Спасибо!», – но тут старуха торжествующе заорала:
– Я же говорила, не поможет тебе твой кибер! Только и его угробишь!
Благодарить сразу расхотелось.
– Не обращай на нее внимания, хозяин! – возмутительно быстро пришел в себя Джек. – Ты сделал все, что смог!
– А сам-то?!
– От тебя никаких приказов на случай данной ситуации не поступало.
– Куда не надо, ты без всяких приказов лезешь!
– Например?
– Да в тот же холодильник!
– В холодильник мне надо, – уверенно возразил киборг, – там же еда!
– Эй, вы, голубки, хорош ворковать! – Похоже, для Степановны это было никакое не ЧП, а легкое бодрящее приключение из серии «вспомнить молодость». Женька не удивился бы, если бы бабка вытащила из своих бесчисленных карманов очередной пакетики второе яйцо. – Лучше соображайте, что дальше делать!
Паниковать в одиночку леснику стало неловко. Поднявшись еще на пару веток, он попытался трезво оценить масштаб трагедии и обнаружил, что тот не столь велик. Желтыми стеблями порос не весь лес, а только кусок метров пятидесяти в диаметре. Точнее, почти правильный круг с загущенным краем и плешивой серединой. Сверху это выглядело еще более фантастично… и одновременно знакомо.
– Грибница, – пробормотал Женька, потрясенный своей догадкой. – Это же грибница, просто огромная! Эти штуки – не черви, а гифы! А на концах у них, наверное, спорангии…
– Биёлох! – пренебрежительно перебила его Степановна. – Какая разница, что это за хрень? Главное, как ее порешить!
– Прорвемся, – оптимистично заявил Джек. – Я уже проложил маршрут, между этими штуками можно без проблем пройти, только в самом конце придется проход выжечь.
– Не будем мы никуда прорываться, – решительно возразил лесник.
– А что тогда?
– То, что все нормальные люди делают. – Женька вытащил из кармана видеофон. – Позовем на помощь! А сами останемся на месте и будем контролировать ситуацию, чтобы в эту ловушку кабан или другой грибник не уго…
Лесник осекся и растерянно уставился на черный безмолвный аппарат. На нем и раньше была трещина, но объятия гифы его, видать, доконали.
– «Ау»? – деловито предложил киборг.
– Салаги! – Степановна презрительно сплюнула сквозь ветки и выволокла из-за пазухи агрегат, видавший еще главнокомандующего первой галактической эскадры, а то и товарища Сталина. У него даже экрана не было, не то что сенс-панели, – просто черная округлая кирпичина с потертыми, без цифр, кнопками. – Але? Гришка, это ты? Тут у тебя опять полный бардак творится!
Откуда Степановна знает (наизусть!) номер Борисыча, Женька предпочел не спрашивать. У человека, так запросто обращающегося к его шефу, в запасе наверняка есть парочка жизней, ну или хотя бы портативный гранатомет.
Похоже, Борисыч все-таки попытался трепыхаться, на что старуха отреагировала точь-в-точь как хищная грибница:
– Чего-о-о?! Сам ты мухоморов обтрескался, глист болотный! Тут и Леший со мной на дереве сидит… Какая, кроты тебя порви, русалка?! Наш Леший, который лесник! Да ты сам с ним поговори!
Старуха развернулась и, коротко и деловито скомандовав: «Лови!» – швырнула аппарат Женьке.
Лесник поймал, но успел облиться холодным потом. Шебская ветеранша и мысли не допускала, что взрослый, здоровый мужчина может упустить настолько ценную вещь. Реабилитироваться после подобного позора было бы нереально.
– Да, Григорий Борисович… Да, что-то непонятное… Похоже, инопланетная инвазия… Угу… Я даже образцы в лабораторию отправлял, позвоните им, пусть ускорятся! Да, ждем.
Последнее прозвучало малость глуповато, словно Женька пытается выпендриться перед шефом: мол, я тут браво стою в дозоре, а не безнадежно застрял на дереве.
Степановна, впрочем, восприняла это как должное и небрежно протянула руку, требуя аппарат назад. Женька смалодушничал и кинул его более близкому киборгу, а тот метко перебросил старухе.
Отрубленные гифы так и лежали кучей, не шевелясь и заметно потемнев, а срезы вообще стали коричневыми. Посреди них лесник заметил дымящиеся останки сажалки, в которую угодил случайный лазерный луч, и не удержался от стона. Прощай, верный друг!
– А сажал бы лопатой, как нормальный мужик, и все было бы в порядке! – добавила соли на рану Степановна.
– Можно подумать, я бы до этой дряни лопатой не докопался! – огрызнулся Женька.
Хотя мог и не докопаться. Пистолет на полметра вбивает, а ручная посадка рекомендуется на штык лопаты, просто тогда в ямку для гарантии по два семени кидают.
– Зато ей отмахиваться удобнее, чем этой твоей зубочисткой! – Старуха полезла в карман отнюдь не за словом: на свет явилось-таки второе яйцо, растрескавшееся и немного сплюснутое. – Эх, совсем про него забыла! Теряю сноровку, похоже, и впрямь скоро помирать… – Вниз полетел один кусок скорлупы, другой. Побеги на них не реагировали, наверное, слишком мелкая добыча. – О чем мы там болтали? Ах да! Так вот, насчет той погибшей девчушки…
Женька тоскливо оглянулся на киборга в поисках моральной поддержки и немедленно ее «получил»:
– У нас тоже бутербродики есть. – Джек зазывно повел плечами, на которых по-прежнему висели лямки сильно уплощившегося и вытянувшегося рюкзака. Состояние «бутербродиков» сложно и страшно было представить.
Лесник обреченно уткнулся лбом в ствол и прикрыл глаза.
С обсаженного хищной грибницей омлоха ему деваться точно было некуда.
* * *
– Ты, Леший, прямо какой-то черный вестник, – вздохнул Кэм, наблюдая за работой бригады биологической полиции. Бравые парни в костюмах спецзашиты с баллонами за спиной обрабатывали лес рыжим клубящимся газом, но на вопрос, куда прятаться остальным, беспечно ответили, что для человека этот фунгицид безвреден, у них просто инструкция. Прозвучало это как: «Да какая вам уже разница, вы все равно обречены». – Вчера труп, сегодня вообще черт-те что… И чего тебе в модуле не сидится-то?!
– По-вашему, лучше было бы, если бы на нее какой-нибудь грибник нарвался? – обиделся лесник. – Вон ребята говорят, что через неделю она по любому бы взошла, я просто нечаянно поторопил ее чуток…
Еще биокопы добрых полчаса благодарили Женьку со Степановной и пожимали им руки, даже Джеку перепало. Оказывается, если бы грибница успела перейти в третью фазу, с выбросом спор, то пришлось бы ставить на карантин сто квадратных километров леса, почти весь Женькин участок и половину соседского, и на протяжении года ежемесячно опылять их фунгицидом с флайеров. Грибницу он убивал мгновенно, однако сквозь плотную оболочку спор проникнуть не мог, и они долго сохраняли всхожесть.
– Да шучу я, шучу. – Шериф попытался изобразить улыбку, но уголки губ неумолимо клонились вниз. – Просто и так тяжелый день выдался, а тут еще и это…
– Что, бедолага, всего два часа дня, а ты уже перетрудился? – презрительно хмыкнула Степановна.
– Прилетели родители Даер, – пояснил Кэм, демонстративно продолжая обращаться только к леснику. – Опознавали тело, забирали вещи, для матери пришлось врача вызывать – сердечный приступ… И, кстати, они хотят с тобой поговорить.
– Со мной? – растерялся Женька. – Зачем?
Общаться с незнакомыми, убитыми горем людьми леснику совершенно не хотелось. Он же все равно ничем не сможет им помочь, только разбередит рану.
– Ну, она вроде им что-то про тебя рассказывала…
– Что?! Мы с ней буквально парой фраз перебросились!
– Выходит, хватило, – усмехнулся Кэм. – Да не дергайся ты так, они тебя ни в чем не обвиняют! Выразишь соболезнования, скажешь пару добрых слов о покойной, и сойдет.
– Как и тебе сошло, да? – немедленно встряла Степановна. – Что, небось уже закрыл дело, сосака-полосака?!
Женька предательски фыркнул, хотя понятия не имел, что это такое, просто смешно прозвучало. Кэм едва заметно сузил глаза и терпеливо, размеренно процитировал протокол:
– Отчет патологоанатома подтвердил первичное заключение врача, осматривавшего тело на месте происшествия. Смерть девушки наступила в результате механической асфиксии от закрытия верхних дыхательных путей жидкостью, что подтверждается результатами секционного и судебно-гистологического исследований. На трупе обнаружены прижизненные повреждения, вероятнее всего относящиеся к падению тела с высоты с последующим соударением задней поверхности тела с тупым твердым предметом с неограниченной поверхностью действия. Никаких вещей и отпечатков, принадлежащих другим лицам, на берегу и на вышке не найдено. Еще вопросы есть?
– Есть! Когда работать начнешь нормально?!
Учитывая, что ответа на этот извечный вопрос не удалось найти ни Женьке, ни Борисычу, ни станционной продавщице, ни социальной работнице, ни налоговому инспектору, ни прочим, недостойным Степановны людям, у шерифа шансов тоже не было.
Женька очень боялся, что Борисыч начнет при Кэме допытываться про внезапно появившегося киборга, но шефу и так дел хватало, к тому же на леснике с шерифом репьем висела Степановна. Поэтому Борисыч старательно держался от них в стороне, громко и эмоционально доводя по видеофону до самоубийства нерадивого лаборанта.
Малк попытался свалить часть вины на лесника – мол, сам мог бы догадаться, что дело дрянь, и держать его на контроле (Женька не возражал), но Борисыч был беспощаден: лесник – простой работяга и не обязан разбираться в том, что выходит за пределы его штатных обязанностей (а вот это уже обидно!). Его дело – отправить образцы в лабораторию, и облажалась исключительно она!
Женька благоразумно помалкивал, зная, что потом, с глазу на глаз, непременно влетит и ему. Мог бы действительно уделять самообразованию побольше времени, даже если кажется, что подобная информация тебе никогда в жизни не пригодится! Раньше считалось, что finguntaria giantica (это леснику уже биокопы рассказали) не выдерживает температур ниже минус тридцати градусов, и все предыдущие инвазии отмечались в районе экватора. Видимо, прошлая зима выдалась слишком мягкой, либо имела место спонтанная мутация.
– Эту заразу в основном «дикие» туристы разносят, экстремалы, – сообщил Женьке один из биокопов во время перекура. – Схалтурил с дезинфекцией – и привет, споры по полгода всхожести не теряют, катаются с кораблями по всем галактикам. Счастье еще, что на родной планете фингантария только в джунглях растет, куда мало кто добирается.
Лесник понимающе покивал. Ксеноинвазии были бичом Эдема, чей убитый терраформацией «иммунитет» не мог противостоять агрессивным чужакам. Если биосфера выхолощена до универсальной для сельскохозяйственных животных и растений с десятка разных планет, то почему бы не прижиться и непрошеному «сорняку»?
– И что теперь?
– Теперь в трехкилометровой зоне – режим повышенной опасности, и по всему региону предупреждение разошлем.
– Но не карантин? – с опаской уточнил Женька.
С одной стороны, у него станет меньше забот, люди побоятся разгуливать по лесу. С другой – как бы и самого лесника оттуда не выгнали, если начальство решит, что ему там тоже слишком опасно находиться.
– Нет, пока подождем, понаблюдаем. Если снова увидишь массовое увядание омлохов – сразу руби для проверки, первая генерация гиф паразитирует в их стволах. Ну и отсутствие грибов – четкий диагностический признак, на второй стадии фингантария питается их плодными яйцами.
Лесник серьезно обдумал услышанное.
– Да вроде я больше ничего такого у себя на участке не видел.
– Вот и отлично. – Биокоп снова нахлобучил шлем и хлопнул Женьку по плечу. – Бди дальше!
Доведя шерифа до легкой зеленцы, Степановна притомилась и величественно потребовала вызвать себе «скорую помощь». А то у бедной бабушки и нервы, и сердце, и радикулит, и знакомый в столичной прокуратуре!
Проще было вызвать, хотя никто не сомневался, что по дороге в больницу бабушка чудесным образом воскреснет, подпишет отказ от госпитализации, и бесплатное таксис кроватью доставит ее до порога дома.
– Все-таки, Леший, не выйдет из тебя толкового лесника! – с глубоким сожалением заявила Степановна, уже лежа на гравиносилках и нежно прижимая к груди ружье. – Как ты ни пыжься.
– Почему? – обиделся Женька.
– Потому что самые хорошие лесники получаются из браконьеров, а у тебя для этого кишка тонка!
Алла сочувственно улыбнулась Женьке, задвинула носилки во флайер и вскочила следом.
– Ты это слышал?! – возмущенно обернулся лесник к киборгу.
– Ага, – с довольным видом подтвердил Джек. – Вот, а ты постоянно попрекаешь меня прошлым хозяином! Наоборот – радоваться надо.
– Так ведь хорошие лесники якобы из браконьеров получаются, а не из их киборгов!
– А разве это не означает, что из браконьерского киборга получится хороший лесничий киборг? – Джек задумчиво склонил голову к плечу. – Или если хозяин – плохой лесник, то безнадежно?
– Я тебя Степановне подарю, – устало пригрозил Женька. – С ней вы точно сработаетесь.
По лицу Джека скользнула тень паники. Поверил он леснику вряд ли, но идея впечатляла сама по себе.
– Ага, значит, все-таки не все хозяева одинаково прекрасны? – снова попытался подловить его Женька.
– Разумеется, – охотно согласился киборг. – Нынешний всегда самый лучший, я тебе это постоянно говорю!
Женька сердито засопел и уверенно объявил:
– Знаешь, я, кажется, понял, как ты в капкан попал!
– Как? – насторожился Джек.
– Тебя туда специально послали! Довыпендривался!
Последнее слово осталось за лесником исключительно по воле случая: к ним подошел Кэм.
– Ну что, Леший, поговоришь с родителями Даер? – непринужденно, словно зазывая на чашечку кофе, спросил шериф. – Они в станционном хостеле остановились, я могу тебя туда подбросить и даже компанию составить, если хочешь. Может, еще что полезное для расследования узнаю.
– Прямо сейчас? – растерялся Женька. – Вообще-то я немного не в форме…
Лесник ощупал бока и грудь, напоказ морщась, но до Степановны ему было ох как далеко. А тут еще и киборг услужливо провел диагностику страдающего хозяина и отрапортовал:
– Внутренние повреждения отсутствуют.
– Тогда что у меня там так болит?! – Женька расстегнул куртку, оттянул пройму майки и обнаружил набухающий синяк в форме видеофона. – Ёпт!
– Ну вот, тем более. – Шериф снисходительно усмехнулся, давая понять, что видит лесника насквозь без всякой техники. – Работать с такой тяжелой травмой ты все равно не сможешь, от начальства я тебя отбрешу, полчасика побеседуешь с людьми – и домой, отлеживаться. Или, хочешь, я им координаты твоего модуля дам, а они на аэротакси подскочат?
– Нет! – Женька сообразил, что разговора по любому не избежать, а раз так, в присутствии шерифа ему будет гораздо спокойнее. – Ладно, полетели… Но, Кэм, я правда не знаю, чего им от меня надо!
– Не от тебя, а для себя, – серьезно сказал шериф. – Им просто нужно выговориться перед кем-то, для кого имя их дочери не совсем пустой звук. Так что будь как киборг: молчи, слушай и поддакивай.
Сравнение показалось Женьке не шибко удачным, но он решил быть лучше киборга и покладисто кивнул.
* * *
Выходя из хостела, лесник подумал, что эти полчаса были самыми погаными за сегодняшний день.
Ну, выросла в лесу инопланетная плесень, отбился от нее, и ладно, в конце даже героем себя ощутил. Обычные трудовые будни. А тут…
Кэм был прав, родители Даер хотели всего лишь узнать о последних днях жизни девушки, ненадолго воскресить ее хотя бы в памяти. Но они оказались до того похожи на Женькиных отца с матерью, что отгородиться от них сочувственной физиономией не удалось.
Субтильная большеглазая женщина, даже в сорок лет выглядящая старшей сестрой своей дочки.
Рослый, с виду открытый и добродушный, а сейчас совершенно раздавленный горем мужчина.
Только у родителей Женьки в случае чего оставалось еще шесть детей и трое внуков, а у родителей Даер – никого.
– Мне этот ее Леонид с самого начала не понравился. – Женщина почти сразу начала всхлипывать, и чем дальше, тем сильнее ее голос прерывался рыданиями. – Но я подумала: главное, чтобы доченька была счастлива, она девочка умная, с недостойным человеком жизнь не свяжет… Мои-то родители со мной до сих пор не разговаривают, даже на внучку взглянуть не захотели…
