Текст книги "Доля отцовская"
Автор книги: Ольга Болдырева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
ГЛАВА 10
Кони и встречи
Любовь приходит и уходит. Периодически!
Мартовский кот
А поутру они проснулись…
Не буду описывать тот скандал, который прогремел, когда все открыли глаза и поняли, что это не шутка. Даже думать о нем не хочется, до сих пор как вспомню – нервный тик начинается. Тут уж даже Василий был вынужден отбросить свою невозмутимость и спрятаться со мной и Маришкой в колючем кустарнике. А то мало ли? Вдруг чудесный дар невосприимчивости к магии решит дать сбой именно сегодня? Как известно, и на старуху бывает проруха. А на странные способности она случается даже чаще. Маришка коротко прочитала заклинание небольшого щита.
Причины скандала стояли тут же неподалеку, объедая этот самый кустарник. Фиолетовый клыкастый конь с немыслимой прической и розово-зеленая лысая кобыла.
Дети развлекались…
Крис, в роду у которого промелькнул невесть откуда взявшийся лацертил, уже успел измениться – такое происходило в моменты сильного эмоционального подъема. Существовала у нас такая разновидность перевертышей, обладающих специфической магией. Второй ипостасью у них была крупная прямоходящая ящерица. Поскольку оборотной крови в императоре было совсем чуть-чуть, – буквально пара капель, – само обращение оказалось лишь частичным. На скулах и лбу появилась черная чешуя, которая, извиваясь в странном рисунке, уходила под высокий ворот рубашки. Ввалились глаза, сильно изменился рот, превратившись в длинную узкую щель, немного деформировалась нижняя челюсть. Кисти рук вытянулись. Он слегка пригнулся, словно приготовился к прыжку. Между сведенных у груди ладоней мелькали электрические разряды.
Дочка тоже времени даром не теряла, вызвав вокруг себя настоящую магическую бурю. Слава Пресветлой Алив, меняться она не собиралась, да и в кого? У нас вроде в роду оборотных рас не было. Хотя кто его знает, кто с кем кому изменял? Вон как зрачки подозрительно сузились. На лице расслабленная, почти счастливая улыбка. Дикость, если учесть, что они тут собираются устраивать поединок.
– Тебе в зеркало не страшно смотреться? – насмешливо уточнила Юльтиниэль, подбрасывая на ладони привычный огненный шар.
Магический ветер продолжал бушевать вокруг нее, трепля одежды и заставляя волосы против всех законов парить над ее головой.
– После лицезрения тебя мне уже нечего бояться, – хрипло откликнулся император. Видимо, измененные связки не располагали к задушевным беседам. – И чего ты взъелась на меня? Я вон не собирался тебя убивать за Демона, – уточнил он, уклоняясь от заклятия.
Просто сделал шаг в сторону и послал короткий разряд в сторону Юли. Та даже отходить не стала: выставила вперед руку, и разряд разлетелся на мелкие молнии, словно наткнулся на невидимый щит. И тут же атаковала сама, решив, что разминка закончена. Можно наглого неправильного эльфа убивать.
Одна из молний угодила в наш кустарник. Раздалось недовольное шуршание, а потом тихий возглас: «Горим!» Пришлось мне расходовать свои силы, заливая водой небольшой костерок, который явно собирался нам испортить удовольствие от разворачивающегося действия.
Тем временем представление продолжалось. Поняв, что так друг дружку не достать, детки сошлись в ближнем бою. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы отца родного не порешило. Император-то у нас живучий, авось не помрет. Да и дочка у меня крепкая. Может, я неправильный папа, но свято уверен, что от парочки синяков хуже Юльтиниэль не будет. Даже перелом не даст нам достаточной для восстановления нервов и душевного равновесия передышки. А Кристиану я доверяю. Поиграет чуть-чуть, потаскает ее по полянке, покажет, что сильнее, и все. Хотя, боюсь, для Юльтиниэль будет страшным ударом суровая правда жизни, что она здесь не самая сильная.
В этот момент дочка ловко увернулась, в последний момент избежав удара когтистой лапой. Проскользнула за спину Крису в немыслимом пируэте и со всей силы ударила его заклятием молота. Мы с Василием переглянулись, услышав зубодробильный скрежет, когда оно разбилось о чешуйчатую броню, порвав и плащ, и темную походную одежду. Император только чуть-чуть покачнулся и тут же подсечкой опрокинул девушку на мокрую от утренней росы траву. Юльтиниэль зашипела рассерженной кошкой и метко пнула противника в коленку, пытаясь ослепить его яркой вспышкой.
Все-таки есть в ней капля благородства, что именно в коленку, а не куда еще. Император это оценил, позволив девушке подняться, а потом попытался накинуть воздушную сеть, чтобы разом покончить со всеми проблемами. Юльтиниэль, резко оттолкнувшись от земли, применила левитацию, разрывая кончик задевшей ее сетки огненными ножами. Тут же попавшись на петлю, упала на Кристиана с высоты двух этажей. Детки покатились по поляне в непонятном клубке, шипя и громко ругаясь.
И где она только такому научилась? Это я про заклинания. Пак такому точно не научит. Разве что она делает это подсознательно? Тогда это хуже некуда. Уровень получается выше архимага. Откуда только такие способности взялись? Ну не маг я! И Лареллин большим даром не обладала. А как известно, таланты детей не могут превосходить способности самого одаренного родителя больше, чем вдвое. Получается, от меня что-то успели скрыть?
– Герцог, – оторвав от увлекательного зрелища, меня подергала за рукав Маришка. – Я, конечно, понимаю, что за них не стоит опасаться, но с таким магическим возмущением тут через полчаса соберется народ всех окрестных деревень. Даже простые люди почувствуют. Я вот тут сижу, а все равно очень сильно отдачу ощущаю.
А вот я ничего не чувствую. Обидно даже, в который раз убедиться в том, что обделили меня магией. Однако девочка права. Целый час потехе мы сегодня выделить не можем. Только вот как их разнять?
Я переглянулся с Василием. Иномирец помотал головой, – видимо, сам увлекся интересным зрелищем, – но сразу понял, что от него требуется. Хитро прищурился, став похожим на Светлого Лииса, приготовившего подарки ребятне на праздник Начала. Кстати, в одном из разговоров Василий сказал, что уж больно наш Лиис похож на их Деда Мороза. Только вот почему деда? У них разве творцы стареют? Совершенно непонятный мир. Магии нет, религия дикая…
Василий тем временем выбрался из кустов. Потянулся, размял руки и направился в сторону клубка, который недавно делился на Юльтиниэль и Кристиана. Сейчас же определить, кому принадлежит какая из конечностей, – было уже нереально. Воздух вокруг детей искрил магией и то и дело вздрагивал от грома очередного взрыва. Иномирец поступил просто – заклятия на него все-таки, слава Алив, не подействовали: он подошел к развлекающейся парочке и растащил императора с дочкой за шкирку, как провинившихся котят.
– Наигрались? – уточнил он.
– Что за произвол?! – возмутился Крис, тут же оборачиваясь назад и смешно болтая в воздухе ногами.
– Угу, и твоя магия на него тоже не действует… – флегматично прокомментировала Юльтиниэль, не пытаясь рыпаться.
Она уже успела привыкнуть за дни нашего путешествия, что на Василия не действует ничего. Даже магическое слабительное (правда, тогда дочь отыгралась на нас с Маришкой…).
– Добро пожаловать в клуб неудачников! – добавила Юльтиниэль, ослепительно улыбаясь.
– А ты в нем за главного, видимо?
– Ничего. Теперь буду делить это место с тобой…
– Счастлив до… безумия. Многоуважаемый Василий, вы меня на землю не опустите? Вам, наверное, тяжело… – осторожно поинтересовался Крис, видимо, гордость императора сдавала последние позиции, оказавшись оторванной от земли таким унизительным способом, и он еще надеялся ее спасти.
– Нет, не тяжело. Легкий ты, как куренок. Не кормят у вас во дворце, что ли? Юлька и то тяжелее будет, – благодушно отозвался Василий.
– Алив Пресветлая! – тихо простонала Юльтиниэль. – Что хочешь сделаю, только убери от меня этого смертного! Это же надо додуматься, назвать дочь леса тяжелой?! – Стенания дочки по поводу ее веса выглядели крайне забавно.
– А я согласен повисеть еще чуть-чуть, ибо ваши речи ласкают мой слух! – восхитился Крис.
Василий покосился на детей и, осторожно поставив их на вытоптанную траву, задумчиво покачал головой.
– Что ж в этом обидного? Красивая девушка должна быть фигуристой! Парни не собаки, на кости не бросаются, – нравоучительно объяснил он. – У нас даже поговорка есть: «Хорошего человека должно быть много».
Смех Кристиана перешел в какое-то истеричное похрюкивание. Дочка состроила одну из самых презрительных гримас и постаралась вернуть себе лицо.
– Пытаюсь представить себе размеры вашей жены…
– Вот тут ты ошиблась, – спокойно отозвался Василий. – Татьяна – та еще мегера. Жуть костлявая. Счастлив, что, как доча подросла, смог с женой развестись. Холостым быть хорошо! Да, Оррен? Собираемся, что ли? – прогудел он, оглянувшись на меня.
– Холостым хорошо, а только вдовцом невесело. – Может, кому и не повезло в браке, а я бы многое отдал, чтобы Лареллин вернуть. Василий, поняв, что сейчас сказал лишнего, виновато пожал плечами. – Что ли, собираемся, – отозвался я, вытаскивая Маришку из кустов – она, бедная, совсем запуталась в колючих ветках.
С расцарапанного личика на меня уставились глазища, полные такого обожания, что мне сразу плохо стало. Особенно если учесть, что проснувшаяся ну-у совершенно некстати внимательность тихо подсказала, что называть весьма красивую девушку девочкой уже неразумно. Да и после того, как она рассталась с мешковатой одеждой, позаимствовав пару вещей у дочки, у нее обнаружилась замечательная фигура. Вдруг…
Алив Пресветлая! Все. Пора на пенсию…
– Пап, скажи, а мы не будем привлекать внимания с таким средством передвижения? – Юльтиниэль тем временем обходила Ночь по кругу. Под правым глазом дочки медленно вырисовывался огромный синяк. На скуле красовалась шикарная царапина.
Император, уже сидя на своем фиолетовом Демоне, перевязывал руку. А синяк у него проступал под левым глазом. Видимо, для симметрии.
Да! Ничего не скажешь, хорошо порезвились детки! В следующий раз не буду давать им выпустить пар – сразу холодной водой оболью. Это просто с утра я так опешил от вида лошадей и не сразу понял, что началась драка.
– Нужно было раньше думать, леди, прежде чем Демона красить, – усмехнулся Крис.
Порылся в небольшом вещевом мешке, достав темную тунику с длинными рукавами взамен порванной рубашки. Медленно стащил с себя обрывки одежды, особо не заботясь, что среди нас есть дамы.
И да! Сработало! Маришка полностью переключилась на почти обнаженного императора. Даже Юльтиниэль с недовольным выражением на лице скосила заинтересованный взгляд.
Наверное, это из-за татуировки, которая украшала торс Кристиана. На спине был изображен тонкий кинжал, словно врастающий в поясницу. Каждая деталь оружия была прорисована до мельчайших штрихов – непонятные руны по странно изгибающемуся лезвию в переплетении резких линий, простая рукоять со страной зазубриной. Сам кинжал кончиком хвоста держала гигантская змея, которая и обвивала прочным захватом тело императора. Также на коже проступал растительный узор из гибких стеблей, трилистников и лилий. Змейка поменьше так же крепко сжимала его левое предплечье.
Эта метка была у него с самого рождения. Сейчас уже никто и не припомнит, от какого народа пошла такая непонятная особенность, но каждый правитель появляется на свет со своим узором и знаком на теле. Помню, какой был скандал, когда Ричард в первый раз увидел сына.
Змея! Существо, которое может принадлежать только одной стороне – темной. И четное, несчастливое число. Худшее, что можно представить для будущего императора. Хотя нет, ошибся – лилии были куда хуже. Женский знак: непорочность, чистота и… ложь… трактовок было предостаточно. В основном дворцовые мудрецы спешили успокоить правителя. Но тот и сам прекрасно понимал, что ничего нельзя сказать заранее. Возможно, на самом деле этот рисунок никак не повлияет на будущее маленького наследника, вот только если все-таки…
Только подумайте! У белого единорога сын – змей. Шахра'ла, мать Кристиана, только улыбалась. Она исполнила свой долг, подарив империи следующего правителя, и теперь спокойно могла с головой кинуться в интриги, заговоры и планы покушений на ненавистного мужа.
Сам Кристиан, как ни странно, татуировкой очень гордился. Ну это уже его дела. Главное, что Маришка наконец избавила меня от своего внимания. Однако туника была надета, и девушки, встрепенувшись, вернулись к разговору.
Ах да… К слову о лилиях, ведь этот цветок украшает и герб Ритов. Но здесь нет никаких тайных подтекстов. Первый защитник, основавший мой род, спросил у Пресветлой Алив, какой ему выбрать знак. Она ответила, что из всех цветов больше всего на свете любит лилии. Вот Эрик Рит, не задумываясь о значениях и смыслах, и поместил белую лилию на родовой герб.
– Можно подумать, что ты бы не стал тогда красить Ночь! – пробурчала Юльтиниэль, поглаживая лошадь по розовому боку.
– Нет, конечно. Зачем? Это был всего лишь ответ на твою выходку. Зуб за зуб, как говорится, – пожал плечами парень, дожидаясь, когда все будут готовы, чтобы тронуться в путь. Он очень забавно переходил с обращения «леди» на простое «ты».
– Хватит спорить! Сделанного не воротишь, так просто попытайтесь смыть это.
– Разве что со шкурой! – хором перебили меня дети.
– Как угодно, лишь бы лошади остались живы и работоспособны. И да…
Тут я позволил себе улыбнуться. Хищно так, брат как-то научил. Лично у меня от этой его улыбки всегда по спине пробегали мурашки и появлялось желание где-нибудь спрятаться. Вот сейчас и проверим, как я научился.
– Крис, хоть ты для меня и крестный сын, еще раз попробуешь облапать мою дочь – уши откручу и скажу, что все так и было.
Юльтиниэль с самым хитрым видом показала императору язык.
А так?
Василий обернулся посмотреть, что получилось у Юли на этот раз.
Ничего особенного. Вместо того чтобы поменять окрас лошади, заклинание вырастило у нее на лбу длинный рог. Также розового и зеленого цветов. Ночь покосилась на свою хозяйку, словно размышляя, сбросить ее с себя или нет, но все-таки решила оставить вредную леди в седле.
Кристиан съязвил про единорогов и неудачников-женихов, которые не смогли найти тропинку в девичью спальню, за что тут же получил звучную оплеуху от Оррена. Герцог свято берег честь дочери даже в разговорах.
Маришка грустно вздохнула, продолжая перелистывать одну из книг в поисках заклинания, которое избавило бы лошадей от цветных шкур. Императору в этом вопросе повезло больше. Уже через два часа мучений получилось затемнить фиолетовый цвет на два тона. А поскольку Демон и с нормальным окрасом привлекал к себе много внимания, было принято решение оставить так, как получилось.
– А если то заклинание крови попробовать? – уточнила Маришка у подруги, после того как они убрали рог.
Юльтиниэль заметно оживилась, принявшись бормотать его себе под нос. Закончилось все тем, что у полуэльфийки на половину лица расползлось то самое жуткое сиреневое пятно.
Смеялись все, кроме Василия. Он просто не понимал, что в этом смешного. Ну подумаешь (как он понял из обрывков фраз, которые девушки проталкивали сквозь смех), проявился след недавнего хулиганства. Что такого-то? Магия, как он успел понять, штука сложная и хитрющая, с ней осторожным надо быть. А они вона как экспериментируют. А если бы Юля ошиблась и вместо пятна просто отхватила себе щеку до кости? Или вообще голову себе снесла? Командир обязан думать, а не шашкой махать, как сказали бы на Земле. И не смеяться над каждой глупостью.
– Маришка, хоть ты подумай головой, а не чем другим. Она у тебя, слава богу, все-таки на плечах имеется, – начал он, когда черноволосая девушка отсмеялась, – что же в этом забавного? Вы же так и дошутиться сможете! Насмерть доколдуетесь!
Девушка округлила глаза, явно не сразу поняв, о чем говорит Василий, потом улыбнулась.
– Это же магия! Это если с мечами и ножами баловаться… или с чужими амулетами. А своя магия не может убить хозяина! Причинить вред – да. А потом всеми силами будет помогать избавиться от последствий. Нет, есть еще, конечно, некромантия – она может и в чертоги Хель отправить и часто именно это и делает с новичками. Только это направление давно запрещено. К тому же магия крови… Ой, точно! У вас же в мире нет магии. Сейчас я объясню!
Девушка тут же с большим удовольствием пустилась в пространные объяснения, явно радуясь возможности прочитать небольшую лекцию перед благодарным слушателем. Василий улыбался, честно стараясь вникнуть в плетения заклинаний, в то, что магия – это часть существа, которая изначально давалась именно как защита. И что потом научились отщипывать небольшие кусочки от кокона, который окружал разумное существо, и обращать в другое качество.
Лектор из Маришки получался превосходный. Даже те небольшие знания, которые были в арсенале у девушки, она сумела разложить по полочкам и преподнести в лучшем для усвоения виде. Рассказывала она хоть и вдохновенно, но обстоятельно, стараясь разъяснить каждый термин или вывод. При этом очень смешно встряхивала черными кудрями, убирая их с лица.
Сейчас волосы у Маришки были именно той длины, когда уже начинали мешаться и вечно лезли в глаза, но для скрепления заколкой или ленточкой были еще слишком коротки – выбивались и все равно мешали жить. «На следующем привале сделаю ободок», – решил Василий.
Вообще-то ему всегда хотелось сына, а то и двух, но родилась дочка. Оказалось, и такой подарок очень хорош. Мужчина даже начинал подумывать, что неплохо бы его Юльке обзавестись сестричкой, да вот не сложилось. Татьяна, плохо перенесшая первую беременность, была настроена категорически против еще одного вопящего, вечно чего-то требующего младенца и лишних трат на него. А еще женщина переживала за свою фигуру.
Так что Маришку, которая при первой встрече напомнила ему маленького дикого зверька, он с удовольствием принялся опекать как младшую, так и не появившуюся дочку.
У Оррена еле хватает сил присмотреть за одним ушастым бедствием. Кристиан имеет свою остроухую голову на плечах. И то, что она в таком возрасте неправильно работает, а часто за нее это делает совсем другое место, – только императорские проблемы. А по Маришке видно, что не больно-то ее заботой баловали. Она как-то проговорилась случайно, что мать непутевая совсем в себя ушла. Поймать бы этого нелюдя клыкастого! Ну да ничего, Василий собирается в этом мире обосноваться, вон герцог предлагает у него устроиться. Глядишь, и сможет к Маришке в академию отлучаться, гостинцы привозить, за успехи хвалить. И о ребенке забота, и у него душа близкая будет.
На Земле-то ему что делать? С Петровым дальше пить? Юлия давно уже самостоятельная женщина, а внуков не предвидится. Да и если кто-нибудь появится, нянчиться с ними ему точно не дозволят. А тут и дышится легче, и небо над головой ясное, и место по себе найти можно.
– Так вот поэтому и выходит, что хоть на себя заклятие ножа направь – если чистая магия, так ее контур-то и отразит. Понятно?
Ну точно учительница. А что, отучится на своих курсах и сама детишек наставлять сможет. Главное, чтобы Юлька ее плохому чему не научила. А то станет такой же хулиганистой да эгоистичной – нехорошо.
– Что ж тут непонятного? – откликнулся Василий, с усмешкой наблюдая, как полуэльфийка радуется, что пятно снова удалось убрать с лица. Только вот и кожа сильно посветлела. Потом это же заклинание было испробовано на лошади, и получила Юльтиниэль белую кобылу…
– По тебе хоть упырей изучай! Ну точь-в-точь! – восхитился Крис, пригибаясь от пущенного в него воздушного пинка. – А это уже запрещенный прием! Мне же не разрешили тебя трогать! А ты, значит, безнаказанно будешь меня доставать? – И, выбрав момент, когда Оррен отвернулся, кинул в Юльтиниэль пару ледышек.
– Холодная война?
– Точнее, ледяная. – Теперь с обеих сторон противников полетели острые сосульки.
Видимо, Крис и Юля поставили перед собой задачу использовать друг на друге весь арсенал имеющихся в запасе заклинаний.
– И что они так друг друга невзлюбили?
Маришка пожала плечами. Она вообще считала себя мирным человеком. И почему надо так набрасываться на всех представителей другого пола, как это делает Юльтиниэль, откровенно не понимала. Да и император хорош, ничего не скажешь! Ведет себя как последний дурак, а вроде периодически говорит что-нибудь умное.
– Воспитание. Какие-нибудь личные проблемы. У нас говорят: «Не может быть двух истин». Она либо одна большая для всех, либо у каждого своя, но маленькая. А из этих двоих оба считают себя истиной в последней инстанции. Пока один не уступит, они будут так себя вести.
Прислушавшийся к их разговору Оррен вздохнул.
– И то правда! Вот главное, что не враждуют они по-настоящему. Вроде и разговаривают друг с другом нормально. А потом как с цепи сорвутся. – Мужчина покачал головой, потом усмехнулся в бороду: – И почему-то мне кажется, что если проиграет дочка – это будет ей замечательным уроком на будущее. Только с Криса бы тоже неплохо эту придурь сбить.
– Собьется! – уверенно прогудел Василий. – С его-то обязанностями завсегда! Только подождать надо. Единственное, иногда думаешь, уж лучше бы таким остался. Потом ему снова на свое место забираться будет ох как трудно. Чем выше сидишь – тем дольше и больнее падать. Сильных и гордых жизнь сильнее всего ломает.
– Ох, Василий, не нравятся мне такие речи. Но правильно все говоришь. – Оррен махнул рукой, словно надеялся так отогнать неприятную тему.
– Будем надеяться, что они окажутся просто речами, – согласился иномирец.
Василий приподнялся в стременах (лошади передвигались ленивым шагом) и сорвал с дерева, под ажурной сенью которого они проезжали, аппетитный румяный плод. Судя по всему, он был съедобным и очень походил на гибрид яблока и груши. Василий бережно его обтер и протянул Маришке.
– Спасибо. – Девушка тут же захрустела угощением.
Сбоку среди плотных стволов деревьев мелькнул просвет и широкая лента дороги. В сторону земель Ритов проскакал разъезд стражников, мазнув по стене леса равнодушными взглядами. Однако выезжать на тракт совсем не хотелось. Солнце уже успело подняться высоко и теперь жарило изо всех сил, явно чувствуя вину за ночной дождь. Так что глотать пыль и ругать светило не хотелось никому. А здесь же, под кронами дубов, царили прохладная тень и тихая благодать. Одно удовольствие от путешествия. К тому же все равно близко к дороге.
Василий переглянулся с Орреном. Герцог подмигнул дочке и вопросительно глянул на Кристиана. Юлька обменялась хитрющим взглядом с Маришкой, а та в свою очередь заметила пакостливое выражение на лице императора, когда он покосился на полуэльфийку. Так что единогласно было принято продолжить путь по кустам и оврагам.
Кони у них обученные, да и не такой уж и бурелом тут, чтобы бояться копыта переломать. А под вечер они выйдут на тракт и будут двигаться до следующей деревни, как законопослушные подданные его императорского величества, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания. Надо только как-нибудь Криса замаскировать. В деревне сразу же девки набегут любви и ласки требовать. А потом и их родители присоединятся, пылая праведным гневом и желанием немедленно поженить остроухого бабника на своем непутевом чаде.
Усмехнувшись, Оррен поделился своими мыслями по этому поводу, стараясь отвлечь Криса от обстрела Юльтиниэль кусочками льда, которые почему-то попадали во всех, кроме полуэльфийки. Император тут же возмутился:
– Я что, по-твоему, западаю на все, что носит платья и движется?!
Но только Юля успела заметить, что иногда платья носят не только девушки, а Маришка залиться краской из-за слишком живого воображения, как случилось большое «вдруг».
Совсем близко раздался женский вскрик и грубый разбойничий смех.
Тут даже переглядываться не пришлось. Небольшой отряд заговорщиков кинулся на помощь незнакомке.
Первой мыслью было: «Убью гадов!» Второй: «Сначала замучаю, а потом убью!»
Я вообще-то странный человек – воровство сильным грехом не считаю, особенно если бедный грабит богатого. Даже заказное убийство стерпеть могу. Хотя тоже смотря кто кому кого заказывает. А если вспомнить, что сам по молодости творил, то вообще не мне их всех судить… Но вот издевательств над беззащитной женщиной не допущу. Хуже такого только бесчинство над детьми считаю.
Так что, выскакивая на проплешину в узоре леса, я был захвачен самыми кровожадными мыслями. Судя по выражению лица Василия, который скакал рядом, чуть ли не впереди своего Тихона, в таких вопросах он был полностью со мной солидарен.
Однако шайка попалась на диво трусливой. Стоило нам только появиться на краю поляны, как шестеро мужиков жуткой наружности кинулись с воплями кто куда, оставляя свою жертву у ствола дуба, покореженного грозой. Фух, обошлось…
Или нет?
Незнакомка поправила свой наряд и обернулась к нежданным спасителям. На меня с бешенством уставились серые глазища «беззащитной» женщины.
– Ты! – завопила она, одергивая подол платья. – Рит, ты самый большой дурак на свете! Зачем мне все испортил? Вот всегда притаскиваешь свой зад в самый неподходящий момент!
– Извини, знал бы, что это ты развлекаешься, на расстоянии лиги бы объехал. Впрочем, твои поклонники далеко не убежали. – Я пожал плечами, стараясь не смотреть на удивленные лица своих спутников. – Эй, мужики! – позвал я в сторону кустов. – Мы пошутили! Можете продолжать! Коли стесняетесь, так мы за деревьями спрячемся.
Из-за ближайшего кустарника выглянула обросшая физия почитателя «беззащитных селянок». Она удивленно таращила мутные очи любителя опохмелиться на ненормальных наемников.
– Пошутить решили? – уточнила физия, поняв, что бить ее сейчас не будут.
– Ни в коем разе! Разве не слышали, что прекрасной госпоже ваша компания была приятна? Так что мы удаляемся… извините за беспокойство, – хмыкнул я, поворачивая Рассвета. Состроил грозный взгляд, чтобы остальные «спасатели» не рыпались, и тихо прошептал: – Только зрелище не испортите!
Они переглянулись и все-таки последовали за мной, но оружие на всякий случай повытаскивали, видимо думая, что, даже если их командир сошел с ума, женщину все равно надо будет спасать.
Мы столпились за ближайшими широкими стволами лесных исполинов, наблюдая, как осмелевшие мужики выбираются из-за кустов. «Жертва» поприветствовала их ласковой улыбкой и о-очень многообещающим взглядом.
– Учитесь, дети! – нравоучительно сказал я.
– Что?! – прошипела Юля. – Пап, ты совсем повредился в уме на старости лет? Тебе самому не противно будет смотреть?! Что за выходки?! – Надо же, дожил, что дочь меня уму-разуму учит.
– Цыц! Сейчас все поймете.
Число мужиков сначала уменьшилось до пяти, потом до трех. И вот последние смазанные движения… получилась замечательная композиция. День. Лес. Яркие солнечные лучи расписывают поляну удивительными узорами. Где-то выводит свои рулады соловей, явно пытаясь добиться расположения дамы своего пернатого сердца. А посреди этой самой поляны набросаны в кучку тела несостоявшихся насильников.
Женщина тем временем скинула с себя совершенно не шедший ей наряд, оставшись в короткой нательной рубашке, и обыскивала мужиков. Спешившись, я кивнул спутникам, что тут можно будет организовать хороший привал.
– Живы? – уточнил я, подходя к кучке разбойников.
Легко пихнул концом сапога уже обчищенную тушу. Туша протестующе замычала и шустро поползла в сторону кустов.
– А то! – Женщина довольно оглядела увесистые позвякивающие мешочки и пару неплохих ножей. – Тут недавно маркиза одного ограбили, ну я и решила, что средства лишними не бывают. Конечно, многое уже продать успели, зато деньги достались. Эй, падаль, – это она уже разбойникам, – убирайтесь, пока я добрая!
Остальные мужики шустро поползли за своим предводителем. Кто-то пугливо оглянулся и, увидев все ту же нежную улыбку, тихо пискнул, сильнее заработав локтями. Тем временем на полянку вылезла остальная наша компания. Взгляды были предвкушающими. Ну да, куда же я денусь? Конечно, расскажу! Юльтиниэль вывела гнедую лошадь, к седлу которой были приторочены сумки и знакомый по ножнам и рукояти клинок.
– Ваша? – уточнила дочка, подозрительно оглядывая женщину.
Своего вида новая знакомая ничуть не стеснялась. Низенькая, ладная. Вокруг глаз тоненькая сеточка морщин. Уголки губ опущены – видно, нечасто последнее время приходилось улыбаться. Но в свои без малого сорок лет выглядела она все равно хорошо. Даже лучше, чем когда была угловатой растрепанной девчонкой с непомерными амбициями и острым язычком.
– Моя. – Хозяйка сняла с кобылки вещевой мешок, тут же втиснувшись в простые темные брюки и набросив сверху кофту. После чего снова повернулась ко мне: – А ты сильно изменился, Оррен.
– Ну уж как получилось. Я бы и тебя не узнал, если бы не теплое приветствие. – Усмешка получилась добрая.
– Ты же знаешь, что я всегда рада тебя видеть, друг! – Альга привычно уткнулась вздернутым носиком мне ниже ключицы и довольно вздохнула.
Как же было приятно обнять знакомого человека.
– Я тоже. Девятнадцать лет как-никак не виделись.
– Где ж ты пропадал, защитник Хелин…
Идиллию нарушил насмешливый голос дочки:
– Пап, ты извини, но слишком непривычно видеть тебя, обнимающегося с незнакомой женщиной. Может, расскажешь, что это был за балаган?
Василий, Маришка и Кристиан согласно кивнули.
