Текст книги "Небывалые былицы для Алешки"

Автор книги: Ольга Манько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Ольга Манько
Небывалые былицы для Алешки

Взрослые истории для детей. Adult stories for children

Рыбалка

В выходной день я собрался и пошел на рыбалку. Пришел на речку, забросил удочку, стал рыбу ловить. В небесах птички чирикают, в траве кузнечики стрекочут, в речке облака отражаются – красота! И так от этой красоты мне на душе хорошо стало, что захотелось громко петь. Я взял и запел. Люблю громко петь, чтобы всем было слышно.

Лежу у речки, песни распеваю, на облака гляжу, от солнышка щурюсь. Вдруг слышу: рядом со мной тоже кто-то мою песенку не то что мурлыкает, а, я бы сказал, подвывает. А с другой стороны кто-то попискивает. Дальше кто-то булькает, кто-то ревет и даже мычит. Глянул и обомлел: вокруг меня собрались лесные зверушки, а с соседнего луга пришла корова. Это она мычала: «Му-му!»

Все они вместе со мной песню поют, на красоту любуются, и никто никого не кусает. Посмотрел я на удочку, а там тоже картина интересная: рыбы вокруг моей удочки собрались, головы из воды высунули и рты открывают. Хор, значит, получился. А этим рыбьим хором командует червячок. Уж и не знаю, как он с крючка слез и на удилище забрался, колечком вокруг него обернулся, а хвостиком рыбам дирижирует.

Посмотрел я, посмотрел и запел еще громче. Так мы до самого захода солнца и пели. Как солнышко зашло, собрал я удочку, отпустил червячка на волю, а сам домой пошел. Шел и думал: «Вот ведь, что красота делает! Заяц сидит рядом с волком, медведь с лисой, рыбы с червяком. Никто никого не обижает и всем от этого только хорошо».

С тех пор, как только появляется у меня свободное время, я иду на речку. Мы там собираемся и до самого вечера песни поем. И червячок тоже каждый раз из ила выползает и поет вместе со всеми. Только голоса я его так ни разу не услышал. А мне очень интересно, как он с рыбами разговаривает?

Fishihg trip

Once on my day off I got the things ready and went fishing. I went to the river, cast the line and started to fish. Birds were twittering in the sky, grasshoppers were stirring in the grass, clouds were reflecting in the river, here was the beauty! And because of that beauty I was in such a good mood, that I wanted to sing loudly. I started to sing (I like to sing aloud, so that everyone could hear).

I was lying near the river. I sang songs, looked at the clouds, and squinted from the sun. Suddenly I heard: someone near me was a kind of purring, or I would say whining; from another side someone was squeaking, a bit farther someone was bubbling, roaring and even mooing. I looked around and was shocked: the animals from the forest gathered round me, and even the cow from the next meadow came to see me. It said, “Moo! Moo!” And everybody sang songs with me, admired the beauty and nobody bit each other. I looked at my fishing-rod and saw an interesting picture: fishes gathered round the rod, put their heads out of the water and opened their mouths-a real chorus, so to speak, gathered. And a little worm commanded that fish chorus. I don’t know, how it got down from the hook and climbed the rod, then turned round it, like a ring, and conducted the fishes with the help of its tail. I looked at them for some time and sang much louder. So we sang altogether to the sunset.

When the sun set, I put together my fishing-rod, let the worm go and went home. On my way home I thought,”That’s what the beauty does with people: a hare sits next to a wolf, a bear sits next to a fox, and fishes are near the worm. They do not hurt each other, and that’s good for everybody.”

Since that time I go to the river, if I have free time. There we get together and sing songs all day long. And the worm crawls out of the silt and sings with us, though I have never heard its voice, but it’s very interesting for me to know, how he communicates with fishes?

Конфета

Мой приятель угостил меня конфетой. Пришел я на работу, в одной руке портфелю несу, в другой конфету. Иду, любуюсь ею. Вот, думаю, сейчас портфель поставлю, за стол сяду и конфету съем. Тут мне навстречу идет мой начальник. Увидел меня, обрадовался, руку протягивает, здоровается: «Здравствуйте, – говорит. – Как ваши дела? Вижу, настроение у вас хорошее». Говорит, а сам на мою конфету поглядывает. Я руку ему пожимаю, а про себя думаю: «Если бы вас угостили конфетой, Иван Петрович, у вас тоже настроение было бы хорошее». А вслух ему говорю: «Здравствуйте, извините, тороплюсь очень. Дел много». И пошел скорее к себе.

Пришел в кабинет, портфель поставил, за стол сел. Только конфету разворачивать начал, как тут же пришли мои коллеги. Вроде бы для того, чтобы решать наши рабочие вопросы, а сами на мою конфету косятся. Я взял и спрятал ее в портфель. Потому что их всех много, а конфет одна и та моя. Всех не наугощаешь!

Закончился рабочий день, пришел я домой. Тут новая напасть – гости. Целых восемь человек. Я, конечно, сделал вид, что им обрадовался, но сам портфель с конфетой из рук не выпускаю. Так за стол вместе с портфелем и сел. А они, гости, смеются надо мной: «Что ты портфель обнимаешь? Что у тебя там лежит? Драгоценности?»

Я им на это ответил:

– Мало того, что в гости ко мне пришли, так еще и надо мной смеетесь? Что в портфеле у меня лежит, так это только моё дело. Конфета одна, а вас вон сколько. И угощать вас не собираюсь.

Они оказались, вы знаете, не настоящими друзьями, обиделись и ушли и больше ко мне в гости не ходят. А конфета… Что конфета? Пока я носил ее в портфеле, растаяла и перепачкала все мои важные деловые бумаги. Вот теперь я сижу и горюю: конфеты лишился, друзей лишился. Что-то я сделал неправильно, но никак не могу понять что.

A sweet

One day a friend of mine offered me a sweet. I went to work, carrying my bag in one hand and the sweet in another. I went and looked at the sweet with admiration. I thought, I would put my bag, sit at the desk and eat it. Suddenly I saw my boss, going towards me. He was pleased to see me, stretched his hand and said, ‘Good morning. How are you? I see you are in a good mood.’ He talked to me and looked at my sweet. I shook his hand and thought, ’If somebody offered you a sweet, Ivan Petrovich, you would be in a good mood, too.’ But I said aloud, ‘Morning. Excuse me, I’m in a hurry. I’m very busy.’ And I went to my office.

I came in, put my bag, sat at the desk and as soon as I started to unwrap the sweet, my colleagues appeared at once, just one after another. They entered as if to solve business problems, but looked askance at my sweet. I took it and hid into the bag. I did it, because there were a lot of people in the office, but I had only one sweet, and I couldn’t treat all of them to it!

My working day was over and I went home. There I had another bad luck, the guests; there were eight people on the whole. Naturally, I pretended to be glad to see them, but I didn’t let the bag with the sweet out of my hands and sat at the table with it. The guests laughed at me.

‘Why are you embracing your bag? What have you got in it? Any jewelry?’ they asked.

I answered,

‘Look! You’ve come to me and besides, you are laughing at me! What I’ve got in my bag is my business. I’ve got only one sweet, but there are a lot of you here. I’m not going to treat you to the sweet.’

You know, they turned out to be unreal friends. They got offended and left, they don’t visit me and talk to me any more. And the sweet, what happened to the sweet? While I was carrying it in my bag, it melted and made my important business papers dirty. Now I feel very upset: I lost my sweet, I lost my friends… I have done something wrong, but I cannot understand what exactly.

Сосиска

У меня живет кошка. Имя у нее звучное, красивое и очень вкусное. Вы никогда не догадаетесь, как ее зовут. А зовут ее Сосиска. И нечего смеяться. Зовут ее так потому, что она их очень любит, предпочитает любой другой еде. У нее от носа до кончика хвоста входит ровно три сосиски, но как-то знаете ли, глупо звать кошку Три Сосиски. Длинно, неудобно и соседи надо мной стали бы смеяться. Представляете, выхожу я на балкон звать кошку и громко кричу: «Три Сосиски! Три Сосиски!». А к этому имени моей кошки, Сосиска, все очень быстро привыкли, и никто не смеется.

Пришла моя Сосиска жить ко мне сама. Позвонила в дверь.… Не она конечно, а Наталия Михайловна из тридцать пятой квартиры, и говорит: «Мяу!». То есть не Наталия Михайловна, а Сосиска говорит: «Мяу!», а Наталия Михайловна из тридцать пятой квартиры говорит:

– Вот, Василий Александрович, я вам вашу кошечку привела.

А я говорю:

– Это не моя кошечка.

– Ну, как же не ваша, – удивляется Наталия Михайловна, – когда она на вашем коврике перед дверью сидела.

Я говорю:

– Коврик мой, а кошечка не моя, уважаемая Наталия Михайловна.

Честно говоря, в тот момент я был очень занят и мне было не до кошечек.

– Знаете что, уважаемый Василий Александрович, – говорит Наталия Михайловна, – интеллигентные люди кошек на улицу не выбрасывают. По крайней мере, они пристраивают их в хорошие руки.

Я уже начал сердиться и говорю:

– Я не выбрасывал кошку на улицу, а это она сама уселась на коврике перед моей дверью. Это не моя кошка.

– Как же не ваша? Как же не ваша? – стала возмущаться Наталия Михайловна. – Вы сами говорите, что она на вашем коврике сидела.

Я тогда говорю:

– Если я у вас на коврике перед дверью сяду, я буду вашим считаться?

Наталия Михайловна строго посмотрела на меня и говорит:

– Нет, не будете.

– А почему? – спрашиваю я.

– А потому, – отвечает Наталия Михайловна, – что вы, во-первых, очень крупный мужчина и на коврике не поместитесь. Во-вторых, вы ни мурлыкать не умеете, ни лаять. И пользы от вас как от домашнего животного не будет никакой.

Тут я обиделся: от меня никакой пользы!

– А какая, например, польза от домашнего животного кошки? – спрашиваю я.

– А такая, – отвечает Наталия Михайловна, – кошка ласковая, веселая, умеет мурлыкать и ловить мышей.

– А у меня нет мышей, – отвечаю я.

– Сейчас нет, а потом, может быть, и будут, – говорит Наталия Михайловна. – Спохватитесь, да поздно будет. Мыши все ваши рисунки перегрызут.

– Да откуда мыши возьмутся на девятом этаже? – удивляюсь я.

– Есть такие летучие специальные мыши, – отвечает Наталия Михайловна. – Я их очень боюсь.

Только я открыл рот, чтобы предложить Наталии Михайловне кошку, раз она боится мышей, как из комнаты раздался жуткий грохот. Мы побежали смотреть, что случилось. Оказалось, что Сосиска, но тогда она еще не была Сосиской, а была просто ничейной кошкой, прыгнула на мой стол, опрокинула пузырек с красной тушью прямо на себя, конечно же, вся перемазалась и испуганно бегала по моим рисункам, по дивану, по креслам, по паласу везде оставляя красные следы.

– Василий Александрович, – закричала Наталия Михайловна, – скорее ловите кошку, а то она вам всё перепачкает.

Сосиску мы поймали и долго мыли в ванной. Наталия Михайловна даже принесла свой любимый шампунь. Но Сосиску мы так и не отмыли. И Наталия Михайловна мне говорит:

– Извините меня, Василий Александрович, теперь я вижу, что это не ваша кошка. Но всё равно считаю, что выгнать её мы не можем. Нам надо пристроить её в хорошие руки.

– Чем вам мои руки не нравятся, Наталия Михайловна? – спросил я. – У меня руки тоже хорошие, и к кошке я уже привык. Да и потом, эта кошка очень подходит к моей обстановке: мебель у меня в красных пятнах, и кошка в красных пятнах. Оригинально, красиво и глаз радует.

– Ой, какой вы хороший человек, Василий Александрович! А можно я буду приходить и навещать кошечку?

– Мур-мяу, – сказала Сосиска и потерлась о ноги Наталии Михайловны.

– Вот видите, – сказал я, – она согласна и я тоже.

Потом Наталия Михайловна заходила к нам в гости и приносила Сосиске разные вкусные вещи и даже ходила с ней гулять на улицу. На улице она Сосиску всегда водила на поводке, как какую-нибудь сторожевую собаку. Сосиске поводок, удивительное дело, очень нравился. Иногда Сосиска просит:

– Намор-р-р-рдник, намор-р-р-рдник.

Но я думаю, что кошка в наморднике – это неприлично. И вообще, если ты кошка, нечего воображать себя собакой. Прав я?

Наталия Михайловна ходила, ходила к нам в гости, и я однажды подумал: «Зачем ей всё время бегать из одной квартиры в другую? Будет лучше, если мы будем жить вместе». Я взял и сказал об этом Наталии Михайловне. Она согласилась. После этого мы поженились. Сосиска была самой главной на нашей свадьбе. И я сказал тост:

– Большое спасибо тебе, Сосиска, за всё. Я теперь знаю, какую пользу приносят домашние животные. Мы тебя очень любим.

Тут все гости закричали: «Ура!», а Сосиска гордо оглядела всех, подмигнула и громко сказала: «Мур-мяу». Вот такая у меня Сосиска.

A sausage

I have got a cat. Her name sounds beautiful and very tasty. You will never guess her name. Her name is Sausage. And there’s no need to laugh. She is called so, because she loves sausages very much and prefers them to any other food. In my cat there’s enough room for exactly three sausages from her nose to the tail end, but it would be silly to call the cat Three Sausages, you know. It is rather long, uncomfortable and besides, neighbours would laugh at me. Just imagine, I go out to the balcony and call the cat loudly, ‘Three Sausages! Three Sausages!’ Everybody has been used to the name Sausage very quickly and nobody laughs at it.

My cat Sausage came to my house on her own. She rang the door. It was not she, of course, but Nataliya Mikhaylovna from the flat thirty-five rang the door and said,

‘Mew!’ It was not Nataliya Mikhaylovna, but Sausage said, Mew!’, but Nataliya Mikhaylovna from the flat thirty-five said,

‘Well, Vasiliy Alexandrovich, I’ve brought you your cat.’

‘This is not my cat’, I said.

‘It should be yours’, said Nataliya Mikhaylovna with surprise. ‘It was sitting on your mat in front of the door.’

‘The mat is mine, but the cat isn’t, dear Nataliya Mikhaylovna,’ I said.

Frankly speaking, I was very busy at that moment and I didn’t care about cats.

‘You know, dear Vasiliy Alexandrovich,’ said Nataliya Mikhaylovna, ‘Intelligent and educated people never throw cats into the street, at least they give them into good hands.’

I got angry and said,

‘I didn’t throw out the cat into the street; it was sitting on my doormat. But still it isn’t my cat.’

‘Isn’t it yours? It should be yours!’ said Nataliya Mikhaylovna with indignation, ‘You’ve told yourself, that it was sitting on your mat!’

“If I sit on your mat, will I be considered yours?’ I asked.

Nataliya Mikhaylovna looked at me strictly and said,

‘No, you won’t.’

‘Why not,’ I asked.

‘You won’t, because, firstly you are a big man and you won’t fit on my mat; secondly you can neither mew, nor bark. What’s the use of you as a pet?

I got offended, that I would be of no use.

‘What’s the use of a cat, for example?’ I asked.

‘The use is the following,’ answered Nataliya Mikhaylovna, ‘A cat is tender and merry, it can catch mice.’

‘I don’t have mice.’

‘You don’t have now, but in future you may have them,’ said Nataliya Mikhaylovna. ‘You will remember suddenly, but it will be late. Mice will gnaw all your pictures.’

‘How can mice appear on the ninth floor?’ I asked.

‘There are special flying mice, they are called bats,’ answered Nataliya Mikhaylovna,’ I’m afraid of them.’

I only opened my mouth to offer Nataliya Mikhaylovna the cat, as she was afraid of mice, at that very moment we heard terrible crash from the room. We both ran to see what had happened. It turned out that Sausage, who wasn’t Sausage at that time yet, but simply anybody’s cat, jumped at my desk, overturned the vial with Red Indian ink on itself, got dirty all over and, feeling scared, it started to run all over the pictures, the sofa, the armchairs, the carpet, leaving red footprints everywhere.

‘Vasiliy Alexandrovich,’ shouted Nataliya Mikhaylovna. ‘You’d better catch the cat; otherwise it will make dirty everything.’

We caught Sausage and washed it in the bathroom for a long time. Nataliya Mikhaylovna even brought her lovely shampoo, but we failed to wash ink off Sausage. And after all that Nataliya Mikhaylovna said,

‘I’m sorry, Vasiliy Alexandrovich, now I see, that it is not your cat. But I think, we cannot simply push it out, we must give it into good hands.’

‘What about my hands, Nataliya Mikhaylovna?’ I asked, ‘My hands are good, too, and I’m used to the cat. Besides, the cat suits my furniture: it is in red spots and the cat has got red spots, too. It is quite original, nice and pleases my eyes.’

‘What a kind man you are, Vasiliy Alexandrovich. May I come to you and visit the cat?’

‘Mew-mew!’ said Sausage and rubbed against Nataliya Mikhaylovna’s legs.

‘You see,’ I said. ‘It agrees and I will be glad, too.’

Then Nataliya Mikhaylovna came to see us and brought Sausage different tasty things and even took it for a walk. In the street she kept Sausage on a lead, like a watchdog. To our surprise, Sausage liked the lead. Sometimes Sausage asked,

‘M-m-muzzle, m-m-muzzle.’

But I think, a cat in a muzzle isn’t decent, and if you are a cat, you shouldn’t imagine that you are a dog. Am I right?

Nataliya Mikhaylovna visited us very often. One day I thought why she should run from one flat to another. It would be better, if we lived together. I told Nataliya Mikhaylovna about that and she agreed. After that we got married. Sausage was the main guest on our wedding, and I uttered a toast,

‘Sausage, a thousand thanks to you! I know now, how useful domestic animals are. We love you very much. All the guests shouted, ‘Hooray!’, and Sausage looked proudly at them, winked and said loudly, ‘Mew-mew!’ What nice Sausage I have got!

Жуля

Дорогие дети, я решил извиниться перед вами от лица всех взрослых. Мы вас постоянно обманываем, рассказывая всевозможные небылицы. Многие из вас, маленькие доверчивые ребятишки, нам верят. Не верьте никогда и ни за что ни одному взрослому, когда он утверждает, будто кошки, собаки, лошади, медведи и всякая другая прочая живность умеет разговаривать. Потому, что это не просто не правда, а я бы сказал – абсолютная ложь.

Я никогда в своей жизни не встречал ни одной говорящей собаки, кроме той, что живет у нас в подъезде. Нет, не то чтобы она всё свое свободное время проводила в беседах с жильцами. Чего нет, того нет. Я – то уж врать не буду! Но каждое утро, когда я иду на работу, она очень дружелюбно виляет хвостом и говорит: «Доброе утро!» А вечером, когда возвращаюсь домой, мы с ней немножко болтаем о том о сём. Тут я, правда, должен признаться, что наша собака самую капельку врушка и чуть-чуть хвастунишка. И имя у нее совсем не шикарное, а так себе – Жуля. Я иногда задумываюсь: если бы меня звали Жуля, кем бы я мог стать? Думаю, в лучшем случае одиноким, несчастным пиратом на необитаемом острове. И был бы я весь в татуировках. Знаете, что я на себе бы написал? «Я не жуля, я честный пират!» Вот.

А Жулька совсем не унывает. Но имя-то ладно! Рост у нее смешной. Похожа она на батон колбасы, такая же продолговатая и кругленькая. Я когда на нее смотрю, то мне кажется, что ей не хватает парочки ног посередине. Другими словами, Жулька, конечно, не красавица, но характер у нее нежный и улыбка обаятельная. А то, что она врушка и хвастунишка – ерунда. Потому что собака она геройская и очень отважно нас защищает.

Однажды произошел такой случай. Стояла глубокая ночь. Жильцы нашего дома уже давным-давно спали. И вдруг: трах-бах-тарарах! Грохот, звон разбитого стекла, крики:

– На помощь! Помогите!

Мы все, кто в чем был, в пижамах и ночных рубашках, выскочили на улицу. И что мы там видим? Вор-домушник с целым узлом украденных вещей отбивался от нашей Жули. А она с такой радостью облизывала бандита, что он вопил: «На помощь! На помощь!» Я же говорил вам, что у Жули характер нежный и собака она ласковая. Один из соседей сказал:

– Надо немедленно вызвать полицию!

Другой рассердился:

– Это просто безобразие! Грабить людей ночью!

Тут, конечно, вор-домушник испугался. А третий сосед сказал:

– Я иду звонить в полицию. Пусть этого нехорошего человека посадят в тюрьму, чтобы другим ворам неповадно было!

И четвертый поддержал третьего:

– Правильно, пусть посиди годик – другой в тюрьме на хлебе и воде, может быть, после этого поймет, что приличные люди ночью в чужие квартиры не лазают.

После этих слов вор испугался еще сильнее. Жуля возмутилась, она знала, что такое голодная жизнь:

– Впятером на одного набросились? Может быть, человеку есть нечего! Может быть, его никто не воспитывал. Может быть, его никто никогда не любил. Может быть, его даже родная мама никогда не любила и не баловала. Может быть, у него нет друзей, и живет он на улице! Холодно ему и дождик на него капает, а чужие люди его обижают.

Вор, когда услышал, как Жуля его защищает, совсем забыл, что ему следовало бы убежать. Его понять можно, он впервые встретился с говорящей собакой. А соседи стали спорить с Жулей, что бандитами должна заниматься полиция и место им в тюрьме, если они не умеют жить вместе с добропорядочными людьми. Жуля соседям сказала, что когда она сидела на цепи в будке, то была голодная и злая. А когда она была голодная и злая, то гоняла кур и воробьев и несколько раз даже украла хлеб у птиц. А сейчас она не такая, потому что жизнь ее изменилась к лучшему, и она стала лучше. Соседи стали спорить, мол, нельзя сравнивать собаку и человека – это совсем разные вещи. Жуля им ответила, что она не вещь, а если кто-то несчастный, то это все равно кто: собака, человек или лягушка. Всех жалеть надо. Вор, услышав такие добрые слова в свою защиту, сел и громко заплакал. Тут соседи растерялись потому, что никто не знал, что надо делать с плачущим бандитом. А Жуля принесла ему косточку, припасенную на завтрак и, ткнув носом несчастного вора, сказала:

– Погрызи, легче станет. Если тебе переночевать негде, ложись на мою подстилку. Вдвоем теплее будет.

Вас, конечно, интересует, чем закончилась эта история. Утром этот человек пошел в ЖЭК и устроился работать дворником. Тоже надо сказать, профессия очень нужная.

Он разбил клумбы вокруг нашего дома, а на клумбах выращивает анютины глазки, маргаритки и разные другие симпатичные цветы. Теперь жильцы нашего подъезда с ним дружат. Он оказался очень милым человеком. Его действительно раньше никто не любил. А Жуля – вот она такая. Так с нами и живет.