Текст книги "Графиня по вызову"
Автор книги: Ольга Куно
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Менять партнеров во время полонеза позволялось и некоторым образом даже приветствовалось. Танец длился долго – порой тридцать и даже сорок минут, – и далеко не всем хотелось проводить столь продолжительное время с одним и тем же человеком. Ну и, само собой, желание принца – закон. Так что Арман, моим мужем не являвшийся и инстинктов собственника в отношении меня не испытывавший, выбыл из рядов танцующих без малейших моральных метаний. Вскоре я заметила, что он шествует рядом с другой дамой, видимо, выставив из колонны очередного бедолагу.
– Надеюсь, вы на меня не в обиде за кратковременную разлуку с мужем, миледи? – улыбнулся принц.
Легкое приседание, за ним, напротив, полное распрямление. Взлет, компенсирующий падение.
– Ну что вы, ваше высочество. – Опускаю глаза. – Для меня это большая честь.
– Я еще не задал вам непременного вопроса местного жителя, – усмехнулся Рикардо. – Как вам нравится в Эрталии?
– О, чрезвычайно нравится, – заверила я.
– Непременный ответ гостя, – хмыкнул принц. – А как насчет искреннего ответа?
«А как насчет искреннего вопроса?» – чуть было не парировала я. Но – нет, с принцами так не разговаривают.
– Ваше высочество, можете не сомневаться, я говорила совершенно искренне. Мне действительно все здесь нравится. От вида из окна и до партнеров по танцам.
– И вы совсем не скучаете по родине?
– Пока нет. Возможно, это прозвучит несколько бездушно, но такова правда. Думаю, при таком количестве новых впечатлений у меня еще просто не было времени заскучать. У герцога такой прекрасный дворец. Великолепные произведения искусства, удивительный сад. А уж про бал я и вовсе молчу. Нет, ваше высочество, пока я не скучаю. Однако не сомневаюсь, что в будущем мне захочется навестить родину и встретиться с близкими людьми. Думаю, я буду уезжать туда время от времени. Муж уже сказал, что не станет возражать против таких поездок.
Отчего бы заблаговременно не подготовить почву для последующего исчезновения, уж коли мне выпадает сейчас такая возможность?
– Это весьма мудро с его стороны. У вас осталось в Ристонии много родных?
Что это, просто светская беседа или стремление мягко выяснить мою подноготную? Так или иначе, ответы на подобные вопросы у меня готовы. В противном случае глупо было бы сюда соваться.
– Нет, ваше высочество. Мои родители умерли, семьи у меня в Ристонии нет.
– Я очень сожалею. Простите, что поднял эту тему.
– Все в порядке. – Я сдержанно улыбнулась. – Моя мать умерла, когда я была еще совсем ребенком. Отец, барон из ристонийской провинции, отправил меня на воспитание в пансион для девочек при монастыре. Недавно он тоже скончался.
Про раннюю смерть матери и баронство отца – правда, хотя и случайное совпадение. Но мой отец и ныне здравствует – насколько это возможно для человека, пьющего в таких количествах, как он. Я с ним не общаюсь, так что в моей жизни он действительно отсутствует; тем не менее тому, что он жив и здравствует, я рада.
На роль отца графини Ортэго я выбрала недавно скончавшегося барона, владевшего поместьем в одной из малопримечательных ристонийских провинций. Его жена рано умерла. Случилось это еще до того, как барон приобрел данное поместье; к тому же он был человеком нелюдимым и мало общался с соседями. В итоге вокруг его образа стали ходить всевозможные слухи – в частности, про дочь, которая якобы была у барона и которую он отчего-то отослал из дома. Правды никто не знал; подозреваю, что и дочери-то никакой не существовало. Зато проверить мою легенду было очень непросто, тем более что монастырские пансионы традиционно не раскрывали информацию о своих ученицах. Так что если меня и возможно было уличить во лжи, то для этого потребовалось бы весьма продолжительное расследование, которое совсем непросто вести на территории другого государства. И заняло бы оно уж точно значительно больше месяца.
– Так что близких родственников у меня в Ристонии не осталось, – заключила я. – В основном друзья.
– Это тоже важно, – заметил принц.
– Безусловно.
Далее разговор прервался. Мы с Рикардо не разошлись, а, напротив, объединились с еще одной парой и некоторое время танцевали вчетвером, сомкнув вытянутые руки.
– Вы позволите, ваше высочество? – послышалось спустя всего минуту после того, как четверки расформировались и танцующие продолжили двигаться в парах.
– А, Рэм. Если дама не возражает, – откликнулся принц.
– А если дама возражает? – решила повредничать я.
– Если не ошибаюсь, вы обещали щадить мою тонкую душевную организацию, – усмехнулся Рэм, неспешно двигаясь рядом с нашей парой – но обыкновенной, даже небрежной походкой, а не торжественным шагом полонеза.
– И в самом деле, – сокрушенно «припомнила» я. – Мне следовало быть более осторожной в своих обещаниях.
Тяжко вздохнув, я виновато улыбнулась его высочеству. Рассмеявшись, принц выпустил мою руку.
– Надеюсь, вы оба получите от танца удовольствие.
Теперь рядом со мной вышагивал Рэм.
– Вы всегда танцуете с теми же женщинами, что и его высочество? – едко спросила я.
– Совсем наоборот, – ни капли не смутился миньон, – это его высочество танцует с теми же партнершами, что и я. Он знает, что я хорошо разбираюсь в женщинах и на мой вкус можно положиться.
– Неужели? Однако же со мной первым танцевал именно принц, а вовсе не вы, – указала я на логическую неувязку.
Но друга принца не смутило и это.
– Его высочество просто проследил за моим взглядом. А я рассматривал вас с немалым интересом.
Можно подумать, я этого не заметила!
– Вы ведь, несомненно, в курсе, что вы – чрезвычайно красивая женщина, леди Аделина?
Риторический вопрос. Для того чтобы мужчины воспринимали женщину как красавицу, она прежде всего должна считать себя таковой сама. Все остальное приложится. Но не говорить же ему этого напрямик! Тем более, подозреваю, Рэм из тех мужчин, которые и сами отлично это знают.
– По-моему, вы забываетесь, граф. – Строгому тону противоречил лукавый взгляд. – Спешу напомнить, что я замужем.
– Ваш муж нисколько мне не мешает. А вам?
Однако. Этот наглец умеет формулировать вопросы. Если я отвечу «да», получится, будто муж мне мешает. Если скажу «нет», это фактически будет означать, что я готова на интрижку. Хороший прием, ничего не скажешь. Надо будет взять его на вооружение.
– А мне любопытно: откуда у вас столь отрицательное отношение к институту брака? Вы что же, боитесь женщин?
– Вообще-то нет. Но вас начинаю побаиваться.
– И совершенно правильно делаете.
– Вы находите? А я-то как раз вознамерился перебороть этот страх.
Рэм смотрит на меня с высоты своего роста, и в глазах плещется азарт, которого он и не думает скрывать. Азарт, увы, вещь заразная, и я понимаю, что мой собственный взгляд отвечает ему той же монетой.
– В самом деле? И как же вы намерены бороться с этим чувством?
– Для начала хочу узнать вас получше.
Мы разошлись, чтобы почти сразу же встретиться. Его правая рука тянется к моей, легкий поклон – и мы опять отдаляемся друг от друга, чтобы на сей раз сойтись в танце с чужими партнерами. Затем он возвращается и подает мне руку.
– Итак, может быть, мы перестанем обсуждать мою персону? Давайте поговорим о вас, – предложил Рэм, когда мы продолжили танцевать в паре.
– О чем же именно? – полюбопытствовала я.
– О чем угодно, – беззаботно откликнулся он. – Ну, например, как вам нравится в Эрталии?
– Вы неоригинальны, граф, – откровенно поморщилась я.
– Неужели принц и тут меня опередил? – наигранно посетовал Рэм. – В таком случае, может быть, расскажете мне о Ристонии? Например, откуда вы родом?
– Это небольшая провинция, вряд ли вы о ней слышали. Она называется Энкатта. Рассказывать о ней, признаться, особенно нечего.
– Но вы ведь не прожили в этой провинции всю жизнь?
– О нет, я немало ездила по стране.
– Отлично. В таком случае расскажите мне о других ее достопримечательностях.
– А разве вы там не бывали?
– Увы. Знакомство с заграничными городами у меня как-то не сложилось.
– Вы что же, никогда не выезжали за пределы Эрталии? – умилилась такой неискушенности я.
– Ну почему же, не совсем. Выезжал. Три года назад мы вместе с его высочеством посетили Эркландию. Очень хотели взглянуть на достопримечательности, даю вам слово джентльмена.
– И что же вам помешало?
– Всякая ерунда. Пушки, мушкеты, сабли и прочие глупости. Мы трижды пытались пробиться поближе к столице – и к достопримечательностям, – но нас отбрасывали к границе. Потом пришлось переместиться на нашу территорию, потом мы снова пробились в Эркландию… А когда дело, казалось, пошло на лад, правители вдруг взяли, да и подписали мирный договор. Так что до достопримечательностей мы все-таки не добрались. – Рэм тоскливо вздохнул. – Не повезло.
– Зато повезло достопримечательностям.
У него идеально выбрито лицо. Здоровая, гладкая, загорелая кожа. Наверное, очень удобно давать пощечину: рука даже не оцарапается о щетину…
Зеленые глаза озорно блеснули.
– Вы считаете нас такими варварами?
– Нет, мне просто интересно, что мог делать на поле боя красивый избалованный папенькин сынок вроде вас. Вы хоть раз обнажили оружие? Или исключительно прятались за чужими спинами?
Я послала ему чарующую улыбку.
– Вы попали в точку. Я прятался за спиной у принца, – развеселился Рэм. – Знаете, я только для этого и взял его с собой в ту кампанию.
Я опустила глаза, невольно усмехнувшись. Даже визуально трудновато было представить себе эту картину: как-никак Рэм значительно шире в плечах, чем его высочество. А учитывая славу одной из первых шпаг Эрталии – если, конечно, верить рассказу Армана…
– Вы в самом деле считаете меня папенькиным сынком? – осведомился он чуть погодя.
– Ну, дядиным племянником, какая разница? – просияла я.
– Вот как. Ну что ж. Как минимум вы находите меня красивым. Или тут слух мне изменил?
– Отнюдь. Вы действительно красивы. – Я даже не думала опускать глаза или хотя бы деликатно покраснеть при таком утверждении. – Но вам совершенно нечем гордиться, – продолжила я, привнося в комплимент заранее подготовленную ложку дегтя. – В этом нет ни капли вашей заслуги.
Шествовавшая перед нами пара, дойдя до конца зала, повернула направо. Мы, в свою очередь, повернули налево и продолжили движение в колонне.
– Я имею привычку пользоваться всеми своими преимуществами, – зачем-то просветил меня Рэм. – В том числе и теми, в которых нет моих заслуг. К слову, это первое правило воина.
– А разве у нас идет война? – захлопала ресницами я.
Длинными, густыми и угольно-черными ресницами. И он определенно их оценил.
– Как знать? – загадочно откликнулся партнер.
В этот момент к нам приблизился Арман, и Рэм незамедлительно уступил право со мной танцевать «законному супругу».
– Что они от тебя хотели? – поинтересовался дипломат после того, как мы немного продвинулись, следуя за шествующей впереди парой.
– Ревнуешь? – не удержалась от шпильки я.
– Имею право, – хмыкнул Арман. – Как-никак, я – твой законный супруг.
– Очень мило, что ты вспомнил о законности, – просияла я.
– Не отвлекайся. Так что же им было нужно?
– Не знаю, – честно ответила я, задумчиво нахмурив лоб. – Трудно так сразу сказать. Быть может, простой флирт. А может быть, они хотят раскусить незнакомого человека. Посмотрим, как пойдет дальше. Месяц только начинается.
Сколь ни удивительно, но вскоре полонез подошел к концу. За ним последовали менуэт и ригодон, которые я танцевала с Арманом. Как-никак следовало поддерживать легенду о том, что мы – молодожены. Затем я удалилась из зала, намереваясь найти поблизости тихую комнатку, по возможности – с зеркалом, где можно было бы немного привести себя в порядок. Поправить прическу, добавить пудры, расправить оборки на платье. Если зеркала в помещении не найдется, не беда: маленькое зеркальце было у меня при себе в небольшой сумочке.
Приблизительно представляя себе, как обыкновенно обстоят дела в подобных местах, я вела себя осторожно. Устремив взгляд на ничем не примечательную стену, обогнула пару, страстно целующуюся в тени очередной статуи (надеюсь, они ее не разобьют, поскольку, вероятнее всего, это очередное бесценное произведение искусства). Мимо первой комнаты прошла, даже не проверяя, но успела услышать горячие стоны, подтвердившие мое предположение. Громко кашлянула, приблизившись ко второй, дверь которой была приоткрыта. Резкий стук – видимо, внутри от неожиданности уронили какой-то предмет (надеюсь, что не даму) – известил меня о том, что и здесь тоже занято. Третья дверь была заперта изнутри. В четвертую не в меру активная парочка проскочила перед самым моим носом. Кажется, мужчина был представлен мне как муж и отец семейства, а женщина отнюдь не являлась его супругой.
Не поймите меня неправильно, до моральных устоев эрталийского дворянства мне нет никакого дела. Но я искала комнату для спокойного времяпрепровождения на короткий срок – и никак не могла ее найти!
– Однако же нравы здесь похуже, чем на Каштановой улице! – пробормотала я в сердцах. – Думаю, тамошние девочки были бы рады услышать, что это сравнение определенно в их пользу.
– Увы, целомудрие действительно не является сильной стороной современного эрталийского дворянства, – спокойно произнесли у меня за спиной.
Я вздрогнула и резко обернулась. Кардинал стоял совсем рядом, привычно сцепив перед собой пальцы рук. Как он сумел приблизиться настолько бесшумно? А также быстро: совсем недавно я оборачивалась, и тогда его еще не было в поле моего зрения.
– Ваше высокопреосвященство.
Я склонилась перед кардиналом, и он на мгновение положил руку мне на голову в привычном жесте благословения. В мое декольте он – первым из имевших такую возможность мужчин – не заглянул.
– Полагаю, все это не такой уж страшный грех, когда речь идет о людях, не обремененных семейными узами, – осторожно произнесла я, распрямившись.
Моя интонация была скорее вопросительной, что выражало готовность безоговорочно уступить кардиналу в случае, если он вознамерится оспорить мои слова. Он, однако же, возражать не стал.
– Все это верно. Однако же и люди, обремененные семейными узами, нередко бывают готовы пуститься в подобные приключения. В том числе и те, что присутствуют на сегодняшнем балу. Разве не так?
Пристальный проницательный взгляд, от которого чрезвычайно хочется бежать как можно дальше и без оглядки, не то докопается до того, что спрятано в самых потаенных глубинах сознания. Там, куда и самой-то не хочется лишний раз заглядывать без нужды.
Но я не из тех, кто отступает, так что выдерживаю его взгляд – ровно столько, сколько это допустимо, – затем скромно опускаю глаза в пол.
– Не знаю, ваше высокопреосвященство. Я полагаю, для уверенности в подобном необходимы очень точные сведения, не оставляющие сомнений в грехопадении.
«Не пойман – не вор». Обожаю этот принцип.
– Точные сведения? – Легкая ирония на дне холодных зеленых глаз. – Отнюдь. Для меня достаточно всего лишь посмотреть на человека.
– Ваше высокопреосвященство говорит о магических способностях?
Магов существует не так уж и много, но я не удивлюсь, если кардинал окажется из их числа.
Но нет, кажется, мои слова его позабавили.
– Вовсе нет, – с легкой улыбкой заверил кардинал. – Магия для этого не требуется. Поведение людей. Их взгляды. Этого достаточно, чтобы я мог безошибочно утверждать, кто из них внутренне готов к супружеской измене.
Камень в мой огород? Наверняка. Уж очень внимательно он смотрит. Но до чего же знакомые зеленые глаза! Воистину он очень похож на племянника. Вернее, племянник на него. Даже в свои пятьдесят лет кардинал весьма хорош собой. Воображаю, насколько он был красив в двадцать пять! Любопытно, что заставило этого человека ступить на путь богослужения. Разочарование в любви? Подлинное призвание? Или возможность небывалого карьерного роста?
– Это чрезвычайно завидная способность, ваше высокопреосвященство. – Я снова поклонилась, на этот раз не так низко. – Но, полагаю, это должно быть очень тягостно – постоянно, с такой легкостью, различать вокруг себя людские пороки.
Снова улыбка, сдержанная, но, по-моему, даже не такая уж холодная.
– Это совсем не так страшно, дитя мое. Да, изменять жене или мужу грешно, но это далеко не самый страшный грех из существующих.
– Каков же самый страшный грех? – полюбопытствовала я.
Что он сейчас назовет? Убийство? Или все же преступление против веры?
– Самый тяжелый грех – это государственная измена, – отчеканил кардинал, снова внимательно глядя мне в глаза.
Которые, сказать по правде, после такого ответа округлились.
– В самом деле? – не стала скрывать удивления я. – Странно, я, право слово, не припомню, чтобы так было написано хотя бы в одном из знакомых мне толкований священных книг.
Кардинал тихонько рассмеялся. Очень необычный смех. Даже не знаешь: то ли весело улыбнуться в ответ, то ли бежать за тридевять земель.
– Не обращайте внимания, леди Ортэго, – впервые обратился ко мне по имени он. – У нас, кардиналов, особая религия.
И, как ни в чем не бывало, зашагал дальше по коридору.
В покои вернулись, как и ожидалось, под утро. Я устала настолько, что ванну отложила на потом. Горничная помогла мне раздеться, и, оставшись в предназначенной для сна камизе, я со стоном повалилась на кровать. После того как мы отпустили слуг, Арман постучал по косяку моей двери.
– Можно войти? – спросил он.
Какой интеллигентный: даже не пытается вломиться под предлогом нашего мнимого брака. Сразу видно: дипломат.
– Можно, – отозвалась я, и не думая подниматься с кровати.
Равно как и прикрываться: лежала я поверх постели. Но я ведь подготовила к этому клиента при первой же нашей встрече.
– Ого!
Интеллигентность интеллигентностью, но пропустить такое зрелище Арман не мог.
– Даже не пытайся! – предупредила я.
– Неужели у меня нет никаких шансов? – шутливо осведомился «супруг». – А я-то думал, что после бала твое сердце оттает.
– Сердце оттаяло, зато все остальное тело одеревенело, – отрезала я. – И я настолько устала, что даже приди сюда сейчас сам король, отправила бы его восвояси. – И, еще немного подумав, добавила: – Как ты думаешь, эти слова не тянут на государственную измену?
– А тут все зависит от пожеланий самого короля, – не стал успокаивать меня Арман.
– Короля-то ладно, – махнула рукой я. – Главное – не перейти дорогу кардиналу.
– В высшей степени нежелательно, – согласился «муж».
– Послушай, – я приподнялась на локте, – ты же пришел сюда не для того, чтобы стребовать с меня пару-тройку раз супружеский долг. Признавайся честно: что тебе надо?
– Возможно, ты не поверишь, но я хотел сказать спасибо, – серьезно ответил он. – Ты очень помогала мне сегодня, хотя по нашему уговору совершенно не обязана была этого делать. Я нанимал тебя на роль моей жены, но не для того, чтобы ты продвигала перед принцем и герцогом мои интересы.
– Расслабься, – благодушно откликнулась я. – Я ведь говорила, что наше сотрудничество пойдет тебе на пользу. Это самое меньшее, что я могу сделать, учитывая, что беру с тебя втридорога.
– Втридорога?! – вскинул брови Арман, хотя, готова поклясться, особых страданий это признание ему не причинило. – Ты же утверждала, что это адекватная цена!
– Вовсе нет, – возразила я, перекатываясь на бок. – Я сказала, что жизнь дорожает и что я люблю жить красиво. Ни единого слова лжи. Только не делай рассерженное лицо. Ты же все равно не собираешься требовать пересчета оплаты. Но «спасибо», так и быть, можешь приберечь.
– «Спасибо» мне как раз не жалко, – фыркнул он, собираясь выйти.
– Эй, постой! – окликнула я. И изобразила жалостливое лицо. – Если ты такой не жадный, сделай для меня еще одну вещь.
– Какую?
Арман заметно насторожился. Видимо, понял, что от меня можно ожидать чего угодно.
– Мне лень вставать, чтобы тушить все эти свечи, – капризно сообщила я.
Как-то странно усмехнувшись, он вышел из комнаты. Я подозрительно нахмурилась и даже приняла сидячее положение. Неужто решил повредничать? Или отправился звать слуг? Если последнее, то как бы они не подумали, что им поручат не тушить свечи, а держать…
Однако Арман вернулся быстро и в одиночестве. Если не считать того предмета, который он нес в руках. Очень странного предмета, назначение которого я определить не смогла. Нечто совсем небольшое, раздваивающееся сверху и оттого напоминающее по форме рогатку.
– Дарю. Вместо «спасибо», – заявил он.
– Что это? – опасливо спросила я, принимая протянутый предмет.
– Там на ручке кнопка. Нажми, – предложил он.
Я покосилась на Армана с еще большей опаской. Уж не взорвусь ли я вместе со всем дворцом, выполнив его указание? Впрочем, нет, в этом случае и от самого Армана мало что бы осталось, а на самоубийцу он не похож.
Я надавила большим пальцем на расположенный на ручке кружок, едва различимый на общем фоне. Комната мгновенно погрузилась в темноту, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.
– Хм. И в чем фокус? – осведомилась я.
Глаза постепенно привыкали к темноте, и передо мной начал вырисовываться силуэт Армана.
– Гаситель. Работа ристонийских магов, – объяснил он. – Более крупные экземпляры будут использоваться для тушения пожаров. Сейчас они находятся на стадии разработки. А эти, маленькие, с пожаром не справятся, зато с легкостью тушат свечи. Достаточно одного активирования, как ты имела возможность убедиться. Изначально они предназначались для вызова привидений, поскольку при этом в комнате должна гореть только одна свеча. При помощи гасителя можно мгновенно затушить все остальные, даже если их добрая сотня, а уж потом вручную зажечь единственную нужную.
– Разве привидения действительно существуют? – изогнула брови я.
Не люблю верить в то, чего не могу увидеть. Однако жизненный опыт убедил меня, что иногда то, во что не хочешь верить, существует. И, что хуже всего, верит в тебя.
– Не знаю, – пожал плечами Арман. – Лично я в этом сомневаюсь. Но даже если и существуют, мне их вызывать без надобности. Так что дарю. Отдыхай.
Он вышел из комнаты.
Я одобрительно хмыкнула. И быстро погрузилась в сон.
