Текст книги "Есть вещи важнее (СИ)"

Автор книги: Ольга Кравченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

========== Часть 1 ==========

Брок за свою жизнь заработал как минимум на два пожизненных в Аду. Чего стоит его наемничья стезя, уложенная трупами и богато сдобренная кровью. Брок всегда знал, чего хочет и что в приоритете, и срал на высокопоставленные мнения.

В Кабуле вытаскивал свой молодняк из-под минометных обстрелов, используя хрустящие доллары и грузовик с конвоированными ими повстанцами. Те вывезли их без потерь и – баш на баш – отправились загорать в пустыню. Брок загорал на гауптвахте.

В Камбодже, не дрогнув, согласился заплатить местному барыге за дозу морфия для раненого бойца, а потом ушел с морфием и всеми найденными деньгам, оставив крокодилов ужинать барыгой. За бесплатно их из той жопы никто не вывозил. А тут как раз хватило.

А когда набралось достаточно для первого Ада, Брок в Амстердаме не помешал озабоченному богатенькому сынку затрахать двоих проститутов до инвалидности. За возвращение отпрыска избегающий огласки и полиции генеральский чин обещал отвалить достаточно, чтобы группа Брока могла правдоподобно «разбиться» в Швейцарских Альпах, чтобы с самыми что ни на есть настоящими документами всплыть на американских просторах. Брок и его ребята никогда не светили в контрактах настоящие имена.

Уже в Штатах Брок для начала потренировался на нескольких заказах: оружие провезти; два наркокартеля по заказу конкурирующего третьего столкнуть; на ходу просчитав выгоду, сменить сторону контракта, на которую работаешь.

Несколько лет Брок жил вольными хлебами, пока не связался с ГИДРОЙ. Добровольно. Понимая, в какой серпентарий идет, старый отряд распустил на все четыре стороны. Один распустился так, что остался с ним. Роллинс потом не раз мрачно шутил, что прилагается к Броку как Санчо. И действительно всегда был рядом, даже когда не был.

В клоаке идейных Брок умудрился разглядеть здравомыслящих и собрать их вокруг себя. Наработать связи, авторитет и обложиться нычками и схронами.

Жизнь текла наемничьей чередой, пока не вдарил мороз. Нет, зима в Нью-Йорке в том году была мягкая. Брока обдало морозом, когда пред ним открылись врата. Не второго Ада, хотя он уже был на верном пути, а огромной криокамеры. Внутри обнаружился человек. Человек, блядь! Замороженный, словно припасенная на случай тушка дорогой дичи. В первых двух моментах Брок к своему шоку оказался прав, третий был с точностью наоборот. Мужик из хрустального «гроба» сам был специалистом по дичи.

Наблюдая, как Солдат отстреливает цели, Брок признавал свою полную профессиональную несостоятельность. Когда и как восхищение Оружием стало эмоциями к Человеку, Брок пропустил, очнувшись с шоколадкой в протянутой к Солдату руке. Называть его, как все, Зимним или Агентом Брок не хотел и нарек Деткой.

Детка привычно хладнокровно выпускал магазины, метал ножи и гранаты, хрустел шеями и скручивал их в узлы, а потом в джете растекался спиной по груди Брока и посасывал шоколадку. Медленно, чуть подрагивая пушистыми ресницами полуприкрытых век. И чем сильнее вставало у Брока, тем монументальнее вдавливался в него литой задницей Детка, внешне выказывая абсолютную незаинтересованность в процессе.

Применить главное свое орудие по назначению Брок не рисковал, хотя каменные яйца аж сводило, и дрочить приходилось так, что мозоли не успевали сходить. И так бы и умер Брок во цвете лет от спермотоксикоза, если бы однажды Детка не облизнул с губ карамель. С губ Брока. Лететь было еще добрых два часа. Резко уснувшая команда Детку не смущала, а уж замеревшему от вида растягивающихся вокруг члена чужих пухлых губ Броку было вообще не до чего.

У Брока и так сердце мелкими трещинами шло, когда он на Детку смотрел, а после общей карамели и не только на губах ухнуло разрывной гранатой. И дело было не в том, что Брок всегда защищал свое. При всем своем цинизме Брок никогда не брался за похищения. Как бы высоко ни оплачивался заказ, Брок решительно отвергал его, как отвергал саму возможность насильно удерживать кого-то против воли в угоду разного рода желаниям.

Глаза смертоубийственного Детки на пороге крио каждый раз становились такими… невозможными, что Брок дышать переставал. А когда красивое лицо покрывалось инеем, сам замедлялся жить.

И когда замаячило «Озарение», Брок понял, что такого шанса больше не будет. Из-за сложности операции Детку не обнуляли и не замораживали уже дольше обычного. А краткой беседы с командиром между заходами оказалось достаточно, чтобы вести себя достойно Оскара.

Все шло своим чередом, медленно, но верно приближая их непростое, но одно на двоих, будущее, как случился с Броком казус резуса. Первой группы крови.

Задание, в котором Брок и его внедренный ГИДРОЙ в ЩИТ отряд должны были сопровождать очередного Мстителя и с которым в виду срочности операции до нее познакомиться не успели, обернулось серьезным ранением командира. Что случилось в том месиве, так и осталось непонятным, но Брок рисковал до госпиталя не дотянуть. И тогда сосредоточенный мужик в обтягивающем трико распорядился переливать прямо в джете. Еще и разлегся рядом с Броком, хотя длина трубки позволяла соблюдать дистанцию.

– Лежите спокойно, лейтенант, – голос прозвучал контрольным выстрелом, и Брок даже порадовался, что быстро отключился, так предательски не хотела лежать весьма заметная часть его тела.

Очнувшись, Брок сразу узнал лицо, смотревшее на него с глянцевых плакатов по всей стране и выцветшего разворота журнала на стене своей комнаты. Лицо, на которое единственное Брок молился и дрочил. Такая вот личная религия. И ее Брок предать не мог.

Выложив охуевающему с каждым словом Роджерсу все от Рождества Христова и до карамельки на губах, Брок замолчал ждать.

– Вот что мы сделаем, лейтенант, – наконец кивнул Кэп.

Быть двойным агентом Броку было не привыкать, а то, что он сторону поменял, никто и не заметил. До самого Трискелиона.

Следуя разработанному Фьюри и Роджерсом плану Брок дезинформировал Пирса так, что к нужному дню тот оказался в абсолютно проигрышном положении. Оставив пирату и Вдове разбираться с ним, Брок метнулся на пульт управления. Никто не знал всех внедренных в ЩИТ агентов ГИДРЫ, и любой из тех неприметных, что дымили с тобой в курилке или пили кофе у автомата, могли успеть привести адские машинки в действие.

Брок успел первым. Выстрелил в готовую нажать кнопку руку и тут же сцепился в рукопашную. Неприметный лаборант оказался недюжинной силы, и Броку стоило всех его сил вести равный бой. До того момента, как он оказался прижат к стене, а в руке идейного полыхнула огнем обычная газовая горелка. Подоспевший Детка играючи хрустнул мощной шеей, но парниша успел пальнуть в одну из колонн. И Брока завалило, особенно зацепив ногу.

***

Брок сел на кровати и внимательно осмотрелся.

После того дня прошли почти два месяца, которые Брок провел в клинике Старка. Угрозы потери ноги не было, все это время врачи собирали раздробленные кости и боролись за сохранение подвижности. Сделали максимум возможного, но с полевой работой для Брока было покончено. Заметная хромота жизни не мешала, но оперативности передвижений не прибавляла.

Когда Брок очнулся первый раз и еще не выдал себя, второе, что услышал после пищания приборов, был голос Роджерса. Но тот не привычно тревожно интересовался состоянием раненого (хотя потом Брок неоднократно слышал и это), а кого-то просил принести двойной карамельный латте. Другой голос тут же живо поинтересовался, не слипнется ли, и Брок даже онемевшими от трубки ИВЛ губами улыбнулся. Опасное Оружие ГИДРЫ не упекли куда поглубже да подальше, значит, оставленная в его кармане записка для Кэпа сработала, и тот прикрыл Детку.

От послеоперационной слабости Брок тут же уснул и во второе, уже окончательное, пробуждение его ждал шок.

После исповеди Кэпу все закрутилось так стремительно, что у Брока даже не было времени подумать, что его смущает в то и дело мелькающих мыслях. И только увидев Детку и Роджерса рядом, Брок испытал тот самый шок. Оказалось, что запечатлевшие вдвоем молодых Роджерса и Барнса черно-белые снимки все эти годы хранились в запыленных уголках памяти Брока, чтобы в один действительно прекрасный день разрушить все его планы. За окном под теплым солнышком верещали птицы, а у Брока в голове шумело осознание, что Детка теперь останется с ним только в мечтах. Характер отношений этих двоих Брок прочитал по тем фотографиям давно и сразу.

Стоически выдержав заботу взявших его в осаду суперсолдат, Брок дождался выписки и в это утро собирал вещи в ожидании последнего визита врача. Конечно, впереди еще было регулярное наблюдение в течение как минимум года, но он хотя бы вернется в свою маленькую квартиру в Квинсе. И можно будет попробовать мирно жить.

Все его парни уцелели, и Брок со спокойной душой передал бразды правления Роллинсу, пообещав регулярно наведываться и выдавать авторитетных пиздюлей. Сам же Брок пока не знал, чем будет заниматься, решив первое время просто наконец отдохнуть. Роскошь, недоступная ему последние лет тридцать.

Миленькая медсестра, словно Старк их как минимум на конкурсе «Мисс Вселенная» набирал, принесла выписные документы и одежду. Комплект был новым, значит, суперы и здесь постарались. Вернувшаяся мысль о двух совершенствах, которых видеть и хотелось, и нет, подогнала Брока с окончательными сборами, и уже через десять минут он садился в такси.

Квартира встретила тишиной, затхлым запахом, пылью и паутиной даже на дверных ручках – Брок не был здесь целых полгода. Просто поднявшись по лестнице на третий этаж, Брок неприкрыто морщился от боли в ноге. В своей холостяцкой берлоге можно было не притворяться, и Брок, наплевав на пыль, рухнул в кресло. Об уборке собственными силами не шло и речи.

Клининговая служба вылизала квартиру за три часа, доставка привезла продукты, и Брок с искренним удовольствием весь вечер медитировал над плитой. Лазанья вышла ароматной, салат благоухал настоящим оливковым маслом и солнечными оливками, прохладный лимонад шипел пузырьками. Брок сидел на сияющей кухне и наблюдал медленно садящееся за кроны кленов солнце. Разомлел настолько, что не сразу услышал звонок в дверь.

Он никого не ждал и привычно прихватил любимый Зауэр. Мирная жизнь мирной жизнью, но не все остатки ГИДРЫ еще раздавили.

– Доставка! – раздалось из-за двери, едва Брок вышел в коридор.

– Чего? – только и нашелся сказать он, открывая.

– Я, конечно, мог иначе, но решил, как все люди, – совсем по-человечески улыбнулся Детка, проходя в квартиру, в руках у него действительно была коробка из-под пиццы.

Очеловечивание Детки Брок наблюдал весь курс лечения, благо тот всегда приходил с Роджерсом. И, конечно, Брок видел, как Зимний Солдат оттаивает. Неудивительно, встретив спустя семьдесят лет свою первую любовь. Первую и, похоже по их взглядам друг на друга, – единственную настоящую.

– Проходи, – Брок кивнул в сторону кухни, куда Детка так смешно принюхивался, – только руки помой. И доставка твоя пригодится. Я на суперрот не рассчитывал, с твоими аппетитами может не хватить.

– Доставка пригодится, – спустя полминуты возникнув в двери кухни с коробкой, Барнс улыбнулся так, что у Брока тут же скрутило в паху. – Чуть позже.

Детка многозначительно подмигнул и уселся напротив Брока.

– Я тут дострогал по-быстрому, – кивнул тот, решив пока не задумываться, и подвинул к Барнсу огромную миску салата вдогонку к половине лазаньи.

Детка смерил взглядом порции и, подняв на Брока глаза, покачал головой.

– Мы со Стиви читали советы по реабилитации. Тебе нужно полноценное сбалансированное питание. Ключевое слово «полноценное». Так что… – и Баки вернул лазанью обратно. – А вообще я хотел тебя вытащить куда-нибудь, не знал, как у тебя тут, да и не хотел напрягать.

– А как же доставка? – Брок удивлённо скосил взгляд на коробку.

– А это, хм… – Барнс заулыбался, напоминая чеширского кота, – десерт.

– С каких это пор, – Брок начал чувствовать подвох, – десерты в такие монстры упаковывают?

– С тех пор, как их заказывают суперрты, – опять подмигнул Барнс и, кивнув на лазанью: – Ты ешь, – захрустел салатом.

После основного ужина Брок сварил свой коронный кофе и, поставив чашки на барную стойку, потянулся к коробке. Десерт же?

– Это, конечно, очень вкусно, но рекомендуется применять, чередуя с внешними, а не внутренними водными процедурами, – подмигнул детка в третий раз, и Брок бы заподозрил у него нервный тик, если бы не знал, что тем милый киборг напротив сам наградит кого угодно.

– Что в конце концов происходит?

Брок сдвинул брови, и Детка вмиг посерьезнел. Наклонившись к нему, сжал мощными ладонями руки ошалевшего Брока, и выдохнул, обжигая контрастом горячего дыхания и холодных металлических пальцев:

– Я соскучился.

Брока смутно осенило, он покосился на коробку.

– Твоя любимая, с ароматом корицы и двойным эффектом, – кивнул, улыбаясь, Барнс. Запомнил сукин сын, что Броку нравился оттянутый эффект смазки, которая сначала приятно холодила кожу, а потом при толчках разогревалась. Это было феерично.

– Детка, я…

Брок хотел сказать, что нехорошо непотребничать за спиной Роджерса, но Барнс в одно движение стек под барную стойку, и в следующее мгновение Броку оставалось лишь вымученно застонать. Так горячо любимые губы обхватили его «соскучился».

========== Часть 2 ==========

В широкой полосе проникающего в окно лунного света Детка был великолепен. Мощная, словно выточенная из камня, фигура с литыми мышцами под гладкой, почти без волос (последствия гребаных экспериментов) кожей, завораживала. Смертоносные в равной степени руки, крепкие ноги, размахом с дверной проем торс. Неподготовленные зрители, в лучшем случае, начинали заикаться при виде того, от чего Брок сейчас стремительно возбуждался.

Как они из кухни добрались до спальни, Брок помнил эпизодами. Очень короткими эпизодами, в которые он выныривал из лишающих сознания ласк. Способность Детки кончать кого-то и давать кончать кому-то, точнее, конкретно самому Рамлоу, одинаково беспощадно была одним из главных фетишей Брока, любившего жесткий, отчаянный, на грани драки секс, и Зимний, его «Детка», умел укатать командира до невменяемого состояния.

Короткий минет за барной стойкой только раззадорил обоих. Вылизав до капли немного опавший член Брока, бывший Солдат многообещающе посмотрел на него, подняв шальной взгляд, и в один короткий рывок полностью сдернул с того штаны. Подхватив руками под задницу, уверенно понес, ловко лавируя между дверными проемами, бережно придерживая поврежденную ногу Рамлоу. А на кровать уложил будто драгоценность на бархат шкатулки.

Действия Детки означали для Рамлоу бессонную ночь. Отказываться он не собирался, да и Детка сам пришел, но объясниться Брок все еще пытался.

– Все ищейки мира посреди ночи не нагрянут? – усмехнулся он, расслабленно откидываясь на подушку.

– Стив знает, где я, – припечатал Детка словами и телом.

Он горел, горел так, как всегда, когда хотел Брока, и в такие моменты был настолько открытым и живым, что сомнений в искренности его чувств не возникало. Но и Брок хотел быть честным. Особенно сейчас.

У него, должно быть, было слишком решительное лицо, потому что Детка вдруг уверенно наклонился и поцеловал, не давая ляпнуть сгоряча. Трахал языком рот как всегда, жестко, напористо, вышибая дух, лишая воздуха и вынуждая желать еще и больше. Детка умел целовать так, что Брок кончал только от этого.

– Я скучал, – шепнул Солдат, немного отстранившись, чтобы командир мог вдохнуть, и все равно оставаясь издевательски близко. Волосы щекотали лицо Брока, дыхание пускало по щекам предательскую дрожь.

– Я тоже, – врать не хотелось, не Детке, но даже в мареве добровольного желания маячила тень «отца Роджерса». – Послушай… – снова попытался было продолжить начатое Рамлоу.

– Обязательно, – охотно кивнул Зимний и вопреки словам снова поцеловал, бессовестно затыкая Броку рот. – Командир, мои мозги еще в кашу, но я все понимаю. Про тебя, себя и Стива. То, что здесь, – улыбнувшись совсем по-человечески, прервав поцелуй так же резко, как начал его, Барнс коснулся живой рукой своей груди, а потом Брока, – не изменилось. Мы все обсудим и сможем решить. Потом. А сейчас как ты хочешь?

Детка был прямолинеен как асфальтоукладочный каток, и Рамлоу больше спорить не стал. Кто знает, как все обернется, так пусть укатает его сейчас, хоть будет что вспомнить потом.

– В лужу, – выдохнул Брок в поцелуй, и Детка предвкушающе и хищно улыбнулся.

Доводя Брока очередным поцелуем до тумана в голове, Солдат не особо жалел, отпуская припухшие жесткие губы и спускаясь на шею. Все самое интересное было еще впереди. И за это Рамлоу своего Детку тоже любил – за тягучую прелюдию, переходящую в яростную схватку, когда тело – крепость: ворваться, взять и выбить захватившие дурные мысли. Брок знал за собой особенность обострять ситуацию, предпочитая быть готовым к самому хуевому варианту, а Детка как никто умел вытрахать его так, что в голове еще какое-то время был только сквозняк.

Горячие, влажные губы Зимнего медленно опускались по покрытой жесткими короткими волосками груди, и от этих касаний у Рамлоу уже начинало знакомо скручивать в паху. Детка, то поглаживая, то пощипывая и выкручивая, терзал соски Брока пальцами, языком буравя пупок, а член Рамлоу уже уверенно упирался ему в подбородок.

Зимний знал в пытках толк. Самозабвенно вылизывая живот Брока, постепенно спускаясь к паху, задевая внутреннюю сторону бедра, он намеренно обходил вниманием подрагивающий член, разве что случайно задевая его щекой, и Брока от этих «случайных» прикосновений выносило еще больше.

Не выдержав, в очередной раз стукнувшись головой о подушку, он хрипло застонал и нетерпеливо подался бедрами вверх.

– Вкусный. Мой… – с хрипотцой в голосе Зимний склонился к любимому «божеству» и наконец принес дар.

Брок, не сдерживаясь, взвыл и плевать на звукоизоляцию. Страсти голос не заткнешь. Детка вобрал в себя почти весь ствол, со знанием дела уделяя особое внимание головке, потирая ее между языком и нёбом, отчего Брок тонко и прерывисто выл на одной ноте, не замечая, что вцепился подрагивающими пальцами в волосы Зимнего. Тот тут же решительно отвел их и поднял вверх.

– Без рук. Ты умеешь. И любишь. Я знаю, – прошептал Детка, на секунду поднявшись на уровень лица Брока и сцепляя запястья над головой. Тот крупно сглотнул, хватаясь за изголовье: руки не фиксировались, но Рамлоу знал правила игры, и это тоже добавляло градус.

Зимний коротко лизнул Брока по нижней губе в знак одобрения и вернулся к прерванной экзекуции. И Рамлоу бы выкручивало и выгибало, разметав во все стороны, но сильные руки уверенно прижимали его за бедра к кровати. Брок почти уже сорвал голос, всем телом как одним сплошным натянутым нервом тянулся, хрипло всхлипывая в шаге от разрядки, скулил, мелко вздрагивая, пока наконец Детка, сжалившись, не сжал головку стенками узкого горла, заставляя Брока выгнуться с криком, как и каждый раз, крупно дрожа в продолжающих крепко держать руках.

Довольный, ухмыляясь как сытый кот Зимний скользил по потному горячему телу обратно вверх и снова жадно целовал, делясь с Броком его же вкусом. Поднимаясь по рукам, считал мурашки кончиками пальцев. На разнице теплых живых и холодных металлических прикосновений Рамлоу «восставал из пепла».

Обычно Детка с улыбкой ждал, когда Брок упрется ему пятками в поясницу, не отводя взгляда, целовал колени и, закинув ноги себе на плечи, прикасался к святая святых. Для начала руками, и много времени не требовалось, чтобы Брок ощутил наполненность. Абсолют – состояние тела, самое правильное из всех. Так было всегда. Так было только с Зимним.

Сейчас же Рамлоу укололо холодком страха. И дело было не в Детке. Он, Брок, не смог удержать пятки на пояснице любовника, и, болезненно морщась, уронил травмированную ногу на кровать. Короткая мысль о внезапной ограниченности в постели резанула по сердцу. И так не первой молодости где-то внутри себя Брок всегда комплексовал из-за их с Деткой возрастного мезальянса, а тут… Сгорбившийся старик с палочкой промелькнул в крайне неэротичной фантазии, и Рамлоу передернуло.

– Даже не вздумай, – сердито фыркнул Барнс, сцеловывая с лица Брока замершее на нем выражение, – на животе я даже больше люблю, да и задницу лучше видно, – он заговорщицки подмигнул.

Рамлоу удивленно замер, даже пиздострадать перестал, а довольный эффектом Детка, огладив бедра, мстительно вжал пальцы в ягодицы:

– Мои, – и быстро перевернул Брока, подсовывая подушку под живот.

Дальнейшие терзания пришлось отложить: ввинтившийся в пока сжатую дырку горячий язык этому явно не способствовал. А вот уверенному расслаблению очень даже. Под мычание Брока в подушку Детка перешел от языка к пальцам. Когда Рамлоу первый раз разорвал простыню, их в нем было целых три. Металлических. Обычно растягивали дольше, но вынужденное воздержание сегодня категорически не дружило с терпением.

– Еби уже! – прорычал на очередном хриплом всхлипе Брок.

Детка сноровисто подсунул ему под живот еще одну подушку, разведя и устроив ноги так, чтобы не напрягать травмированную. Жрать обезболики Брок будет потом, сейчас от выжигающего возбуждения он не чувствовал ничего, кроме желания принять Деткин член. И в этом тот никогда ему не отказывал.

Ворвался так, что треск простыни заглушил рев самого Рамлоу, который вдруг сразу, не давая себе привыкнуть, сам подался назад, насаживаясь до конца. Забывшие без практики член мышцы поддавались тяжело, болезненно, но именно это и нужно было сейчас Броку, а Детка спокойно выдерживал и не такое, Брок это знал.

– Тише ты, тише, – прошептал Зимний в затылок командира, когда тот, насадившись по самые яйца, попытался сразу двигаться. – Порвешься нахрен.

– Блядь… – выдохнул Брок; не скажешь же, что ебется сейчас как в последний раз.

– Командир… шальной… – засмеялся Детка в ухо, и по Броку растеклась волна мелких мурашек. Докатилась до каждой клеточки, жадно сжав в теле внушительный член.

Зимний максимально накрыл Рамлоу собой, унимая тремор мышц и потихоньку разгоняясь.

Брок шипел в подушку; было ощутимо больно, но хотелось еще больше, глубже, резче. Чтобы биться под Деткой нанизанной на иглу бабочкой, выкричать себя до дна, сгореть дотла и рассыпаться пеплом, ибо Рамлоу не представлял себя без всего этого. Детка всегда чувствовал его настрой и после пары осторожных толчков сорвался в тот бешеный ритм, который так любил Брок, в котором они оба сливались в одно целое. Рвали друг друга в клочья и кончали зачастую в один взрыв.

Так случилось и сейчас. Брок намеренно сдерживался, то и дело пережимая у основания член, доводя себя до абсолютно невменяемого состояния и забившись в оргазме, только когда уже не то что пережимать, дышать не мог.

Рамлоу скончался, но это была самая сладкая смерть. Где-то на откатывающей волне Брок понял, что Детка почти тут же его догнал. Ощущение, что в тебя изливается любимый человек, подстегнуло еще не отошедший от оргазма организм, и Брок тут же кончил второй раз.

– Охуеть… – выдохнул Зимний, сцеловывая с виска командира водопад пота.

Оставаясь в его теле, пока полностью не схлынет оргазменная волна, Барнс вышел, лишь когда Брок полностью затих, и только еле ощутимое дыхание на поднесенной ко рту ладони выдавало, что тот жив.

***

Когда Брок открыл глаза, в спальне было пусто. Приятная тянущая боль в теле убеждала, что все ему не приснилось, но абсолютная тишина давила на барабанные перепонки болью опустошения. Детка соскучился, пришел. Но неужели, получив свое, так же спокойно ушел, пока Брок приходил в себя? Он бы, конечно, не упрекнул, да и был готов. Готовил себя, наблюдая за контактами Детки и Роджерса. Взгляды, когда кажется, что никто не видит; касания, только для несведущих случайные; тембр голоса, поворот плеч. Все говорило о том, что скоро общение воссоединившейся парочки перейдет в горизонтальную плоскость. Если уже не перешло. Получается, Детка просто не хотел сразу его бросать? Решил отлучать постепенно? Только Броку всегда проще было вырвать с мясом, но разом, чем тянуть.

– По-моему, ты загоняешься, – Зимний стоял в двери спальни с подносом в руках и внимательно смотрел на командира.

– Прикидывал, смогу ли дойти до кухни пожрать, – хмыкнул Брок нарочито небрежно, медленно потянулся. Детка сделал сложное лицо.

– А я вот как раз, – кивнул тот наконец на поднос. – Старался не шуметь, чтобы ты отдохнул. Весь ужин вытрахали. Впервые ты меня почти заездил, хоть и был снизу.

«Там мне теперь и быть», – подумал про себя Брок, прислушиваясь к ноющей ноге, пока Детка поустойчивее устраивал поднос прямо на кровати.

– Ешь, – решительно кивнул, в свою очередь сооружая нехитрый бутерброд: на руками оторванном ломте багета толстый кусок холодного мяса. Без изысков, зато сытно.

Рамлоу спорить не стал, хотя снова почему-то был уверен, что вот теперь точно – Детка покормит немощного старика и свалит под более молодой и здоровый бочок. Но тот, слопав еще три похожих гастрономических сооружения, дождался, когда доест Брок, отставил поднос прямо на пол и по-хозяйски улегся на кровати, подгребая командира ближе к себе.

– Миссия – спать, – коротко и безапелляционно отрезал, пресекая возможные возражения.

Брок не спал. Заставлял себя не спать, лежал и наблюдал за мирно посапывающим Деткой. Знал – любил он и любили его сегодня не просто как в последний раз, это действительно был последний раз. Зимний уверенно оттаивает, возвращается к жизни, он заслужил ее во всех красках. Заслужил жить и дышать полной грудью, мчаться вперед, распахнув миру руки, а не оглядываться то и дело на задыхающегося одышкой старика и не тормозя из-за него, резко сдавшего в скорости из-за хромоты.

Брок… А что Брок? Он будет жить дальше. Попробует. Найдет дело по душе, но в ЩИТ даже на штабную работу не вернется – сил не будет видеть Детку каждый день. Будет жить обычной холостяцкой жизнью. Мало что ли таких, как он? И ничего, живут.

***

Утром Рамлоу накормил Зимнего скорым завтраком, но облапать себя не дал. Не без усилий сдержался, оправдываясь, что получил приглашение на собеседование в серьезную охранную контору и уже надо бежать.

Детка предложил подвезти, но Брок отказался, отшутившись, что в его присутствии ближе, чем на километр, он, конечно, думать может, но не совсем о том. Проводив машину Зимнего взглядом, едва та скрылась за поворотом, Рамлоу захлопнул дверь своей. И хотя ехать ему на самом деле никуда не надо было, но и домой сейчас не хотелось совсем. Слишком там еще пока пахло его Деткой.

Брок решил прогуляться, и тут взгляд его упал на стоящий неподалеку автобус одного из туристических маршрутов.

Комментарий к

По-прежнему считаю, что не умею писать НЦу. Спасибо моему Баки, что вычесал блох.

Отдельное спасибо Цисси за конструктивные правки.

========== Часть 3 ==========

– Дамы и господа! Мы приглашаем вас на наш один из самых популярных туристических маршрутов по Нью-Йорку. Мы начнем нашу поездку отсюда, из Квинс, далее через Бруклин…

Особо не прислушиваясь к зазывающему туристов экскурсоводу, Брок прошел в конец автобуса и упал в одно из кресел. Задний ряд был непопулярен: подбрасывает на «лежачих полицейских», заносит на поворотах, укачивает. Но когда хочется побыть одному – самое то. Кем-то брошенная на сидение у самого окна куртка не в счет. Брок откинулся на достаточно удобную спинку и прикрыл глаза. Думать на фоне монотонного бубнежа.

В другое время он бы сам себе по шее надавал, а то и еще где, чтобы дурь из башки выбить. Брок Рамлоу никогда не отступал, если считал что-то или кого-то важным для себя. Жизнь слишком коротка, а в его случае и опасна, чтобы разбрасываться эпизодами счастья. Их отношения с Зимним вышли из болота ГИДРЫ и вряд ли для любого нормального человека могли перерасти во что-то настоящее. Но то для нормального, под определение которого Брок никогда не подходил. Прислушиваясь к инстинкту самосохранения, опираясь на наглость и веря в свою безумную звезду, он пошел в пасть к тигру и нашел там котенка. Брок знал, что только с ним тот буквально мурлыкает, уткнувшись носом в плечо. Сам не поверил, когда услышал в первый раз, но факт есть факт: Зимний выводил серенады на зависть мартовским котам. Дело тогда было как раз в марте, и те завистливо заткнулись за окном.

Его Детка… Его и…

Детка оказался Баки Барнсом, второй половинкой Кэпа из далеких сороковых, как выяснил Брок, загорая в больничке. Конечно, у него не только комната в детстве была как музей Ревущих, он был и в настоящем музее, почему лицо Солдата ему сразу показалось смутно знакомым. Просто в череде закрутившихся событий не до посидеть-подумать было. И Брок однозначно трактовал взгляды суперов друг на друга, сам был «из таких». Понимая, что в довоенную часть своей жизни тех бы в психушку упекли за разврат, Брок не сомневался, что в настоящем времени они не упустят шанса все наверстать. Разбрасываться такими подарками судьбы преступление.

Как преступление со стороны Брока удерживать Детку при себе. В искренности его чувств Брок не сомневался. Но если посмотреть в паспорт и правде в глаза, через пять лет Брок перевалит за шестой десяток. И без того возраст, а учитывая его образ жизни и многочисленные травмы, некоторые из которых недолеченные, Рамлоу предполагал, во что превратится. И вот только не надо, что любят не за внешность! Брок себя красавцем никогда и не считал, но он не хотел стать обузой на руках молодого любовника, который вместо того, чтобы жить, будет с ним нянчиться. Можно было бы, конечно, урвать хотя бы это время, но перед глазами Брока стоял Кэп и то, как он смотрел на Барнса каждый раз, когда Рамлоу видел их. Они потеряли семьдесят лет. Брок не мог забрать даже пять.

Утвердившись в уже принятом решении – непростом, болезненном, но единственно правильном для всех, Брок открыл глаза.

Салон автобуса постепенно наполнялся шумом и голосами. Туристов было немного, едва ли половина мест были заняты, и Брок надеялся, что его уединения на заднем ряду не нарушат. Надеялся ровно две секунды, пока куртка у окна не зашевелилась, являя его глазам взъерошенного мальчишку лет десяти-двенадцати. Увидев в шрамах мужика, паренек тут же подобрался, как нахохлившийся воробушек, готовый дать отпор большой, страшной птице.

Брок сдержанно, чтобы не напугать, улыбнулся, а мальчишка, увидев, что незнакомец не делает никаких движений и ни водителя, ни экскурсовода не зовет, немного расслабился. Вылез из-под куртки, сел поудобнее, но смотреть с осторожностью не перестал.