Текст книги "Полюбить оружие (СИ)"

Автор книги: Ольга Кравченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

========== Часть 1 ==========

– Баки?

– Мистер Барнс просил передать: он у мистера Старка.

– Спасибо, Джарвис.

Стив сдержанно кивнул в подмигнувшую камеру и направился к лестнице. Кто-то угнал лифт прямо из-под носа, а срочность вопроса не позволяла ждать. Да и исследовательская часть лаборатории Тони находилась всего лишь двадцатью этажами ниже. А если бы и выше – дело нескольких минут. Будет время еще раз обдумать поручение ЩИТа.

***

Час назад Фьюри вызвал Стива к себе. Учитывая, что совещание по текущим вопросам закончилось немногим раньше, Кэп сразу понял, что вопрос срочный и крайне серьезный. В чем убедился, только взглянув на донесение одного из двойных агентов. К окончанию чтения Стив понимал, что ему придется смириться с непростым уже принятым решением.

***

Войдя в раздвинувшиеся перед ним после сканирования сетчатки глаза двери лаборатории Старк Индастриз, Стив услышал смеющиеся голоса. Баки травил очередной советский анекдот, Тони жужжал алмазным скальпелем своей установки.

Замерев у приоткрытой двери, Стив невольно улыбнулся.

Жуткая авария семь лет назад грозила оставить его друга инвалидом без руки, если бы свежеразмороженный Капитан Америка как раз не пересекся на одном из брифингов с крайне эксцентричным миллиардером. Помешанный на исследованиях, новациях и изобретениях, Тони вцепился в Баки мертвой хваткой. А тот по сути ничего не терял. Так эти двое нашли друг друга. Старк сделал для Баки новую руку, которая по подвижности и возможностям ничем не уступала живой, а в чем-то даже превосходила. Баки же в свою очередь стал добровольным испытателем изобретения, которое могло буквально перевернуть мир.

Правда, Стиву казалось, что не только в лаборатории эти двое проводят все время, но об этом он старался не думать. Баки был счастлив, улыбался, уверенно обыгрывал его в настольный теннис – и это было главное. Да и Старк стал пить и язвить значительно реже.

Комм дважды прожужжал сообщением, напоминая, что Стив должен был дать Фьюри ответ полчаса назад. Нарочито громко кашлянув, Кэп вошел в кабинет.

– Актер из тебя, Стиви, так себе, – улыбнулся Бак, полулежа на подобии стоматологического кресла и разминая пальцы бионической руки.

– Я проверял гибкость и изучал, как ведет себя новая гипротеиновая прокладка, – Тони поднялся с небольшого крутящегося стульчика. – Можешь одеваться, все отлично, – повернулся он к Баки; скользнувшая по губам улыбка не укрылась от Стива.

– Что-то случилось? – на ходу застегивая рубашку, Баки вышел следом за Кэпом.

– Фьюри ждет тебя у себя, – не оборачиваясь, Стив спешил к ожидающему их на взлетной площадке джету.

– Срочная миссия? – понял Барнс.

Стив лишь кивнул, не найдя в себе сил сказать, что ЩИТ принял решение заслать Баки в самое сердце ГИДРЫ – мощной террористической организации, подступиться к которой пытался еще со времен Второй Мировой. До сих пор склизкая гадина умудрялась ускользать из-под самого носа даже при тщательнейшем планировании операции. И вот – даже сам Стив вынужден был это признать – появился реальный шанс попасть в святая святых – застенки секретной лаборатории – и близко (ближе некуда) увидеть то, о чем все только слышали и считали призраком.

***

– Новое совершенное оружие ГИДРЫ, – Фьюри бросил на стол перед Баки отчет агента, который не так давно читал Стив. – Гибрид человека с зомби, запрограммированная на убийства машина в человеческом теле. Наш агент видел его, но светиться снова ему слишком опасно. Можем спугнуть. Поэтому решили заслать человека, который, имея некоторые физиологические особенности, имеет и реальные шансы выяснить детали и в идеале… – директор ЩИТа замер на сосредоточенном лице Баки.

– Спиздить, – закончил тот.

– Лишить опасного влияния, изучить и перевести на государственную службу, – перевел на культурный Фьюри. – У Вас будет час изучить дело. Ваша легенда там же, в Досье. Уже этим вечером ГИДРА собирается опробовать свое творение на случайной жертве. Наш агент внес в установленную программу небольшую корректировку, которая на некоторое время дезориентирует оружие. Вы должны будете исправить «поломку» так, чтобы ГИДРА пожелала взять Вас в качестве хэндлера. Повторяю, сержант Барнс, у Вас будет единственный шанс. У нас всех это единственный шанс.

Баки по-военному коротко кивнул и взял папку со стола. Устроившись в комнате совещаний, открыл на первой странице. Пальцы невольно провели по фотографии. И тут же сжались в кулак.

Как можно было превратить в бездушное оружие, запрограммированного на убийства зомби, такое… красивое лицо…

С фотографии на Баки смотрели горчично-медовые глаза, четко очерченные скулы так и притягивали провести по ним рукой, а тонких губ хотелось коснуться своими и не отпускать…

========== Часть 2 ==========

– Идите нахуй, сэр!

Неприкрытая злость в голосе. Уверенный разворот в сторону двери.

– Узнаешь?

Он спокойно включает на ноутбуке запись. На надрывном женском крике дерзкий мальчишка замирает, на хриплом мужском резко оборачивается, прожигая его взглядом. Он медленно поворачивает к нему экран, холодно улыбаясь, наблюдает. Женский крик затихает, мужчина отчаянно хрипит, звуки борьбы, хруст сворачиваемой шеи. Два контрольных. Мальчишка стекленеет взглядом, стоит, остолбенев.

– Так что ты сказал?

На видео слышится новый звук. Детский девчоночий всхлип, и парень тяжело сглатывает. Молчит. Руки сжимаются в кулаки, лицо замирает неподвижной маской.

– Ко мне.

Стоит, не двигается, только зубами еле слышно скрипит. Но недостаточно, чтобы заглушить уже откровенный плач с экрана.

– Я сказал, ко мне. И это был последний раз, когда я повторил.

И он идет. Вколачивая каждый шаг. Как гвоздь в крышку гроба. Своего. Останавливается рядом с креслом. Видео все так же плачет, постепенно затихая. Ненависть в глазах, наоборот, разгорается. Но ему плевать. Он поднимается и замирает напротив. Молодое, красивое лицо. Немного резкие, но по-дьявольски притягательные черты лица. Горчично-медовые глаза, тонкая линия упрямых губ.

Он протягивает руку и касается их пальцем. Парень вздрагивает, но продолжающиеся, пусть и тихие, всхлипывания из видео вынуждают его оставаться на месте. А он все сильнее сжимает его подбородок, поднимая голову и заставляя смотреть в глаза.

– Пока ты будешь хорошо себя вести, с твоей сестрой все будет нормально. Как сироту ее отдадут в хорошую семью. Нашу, – он делает акцент, продолжая улыбаться и откровенно наслаждаться кипящей внутри красивого молодого тела яростью, – семью. ГИДРА позаботится о ней. Она будет расти в полном обеспечении и считать, что родители ее погибли от рук бандитов, а старший брат пошел в серьезную военную организацию, чтобы найти и наказать их, а также других нехороших людей. У нее будет обычная жизнь, какой живут миллионы американцев. Но все может закончиться в любой миг, если ты…

Ярость заполняет глаза напротив, делая их цвета гречишного меда, его любимого, каким он его ел только в СССР. Любимый мед, любимый мальчик…

Он положил на него глаз, привычно просматривая досье выпускников военных академий. Сразу вырвал из потока однотипных чемоданообразных лиц его. С искоркой, с изюминкой. Дерзкий дьяволенок. Его дьяволенок.

Нашел. Официально, как положено, пригласил на собеседование. В контракте была чистая правда. С первой до последней буквы. Парень оскалился. И ожидаемо послал. Но он это предвидел и ко второй встрече уже подготовился. Правда, в этот раз пришлось настоять, добровольно мальчишка ехать категорически отказывался. Надо, кстати, научить этих дебилов из охраны бережнее обращаться с его, Александра Пирса, вещами. Вон какие синяки на запястьях наливаются. А оставлять следы на этом теле отныне может только он.

– Так о чем я тебя спросил, напомни? Кажется, что-то насчет дальнейшего сотрудничества…

– Да, сэр.

Он еще сильнее вжимает его в край стола, коленом раздвигая ноги, пальцы настойчиво обводят контур губ:

– Если укусишь или сделаешь хоть что-то подобное, она…

Он резко разворачивает к ним экран, на котором шестилетнюю Карин Рамлоу усаживают в машину, а скромный домик в тихом пригороде Нью-Йорка почти сразу вспыхивает, словно пересушенная солома.

Он по-хозяйски глушит полустон-полурык поцелуем, грохот рушащейся крыши почти не слышен за треском джинс на упругой молодой заднице.

Двадцатитрехлетний Брок Рамлоу скребет ногтями по дорогому красному дереву его стола, но принимает все: и болезненные покусывания сосков на груди до сине-багрового состояния, и нетерпение, ограничивающееся найденным в ящике почти пустым тюбиком какого-то крема, сдерживает рвущиеся из глаз слезы боли и ненависти и не сводит мертвого взгляда с замершего на экране кадра заплаканного детского личика – пока он вколачивается в него, а, кончив, еще долго лежит, оставляя на руках новые синяки. И, прежде чем отпустить – на сегодня – впивается вампирским поцелуем в его шею, зная – следы укусов останутся на ней навсегда.

Его метка. Знак хозяина.

***

– Господин директор.

В приоткрытую дверь заглядывает Фриц Каперберг – один из немногих, кто может входить в этот кабинет без предварительного согласования, ограничившись стуком. Наверняка Фриц стучал и сейчас. Это он что-то задумался, снова окунувшись в воспоминания.

– Что тебе?

– Ликерсон мертв.

– Какого?.. – он резко вскакивает с кресла.

– Мы не успели ничего сделать. Он был спокоен и вдруг… Какая-то секунда. Он просто свернул ему шею. Без эмоций, без провокаций, даже не отреагировал, когда его скрутили и заковали в вербаниум.

На мгновение Пирс сбит с толку. Налаженная система, откалиброванное оружие, послушное, время от времени профилактически накачиваемое таким коктейлем, что Менделеев бы сжег свою таблицу по примеру земляка Гоголя. Да, коротило иногда, приходилось напоминать – кто он и кому принадлежит – но такой глобальный сбой.

Впервые. За прошедшие двадцать пять лет.

========== Часть 3 ==========

– Баки, прошу, будь осторожен.

– Стиви, тридцать лет КГБ что-то да значат.

Улыбаясь, Баки вернулся к сидящему на диване Роджерсу и поставил на низенький столик две чашки кофе.

Небольшая кухня ЩИТа обычно напоминала оживленный перекресток, где постоянно сновали туда-сюда потоки страждущих охладиться прохладным лимонадом или взбодриться ароматным колумбийским кофе. Но сейчас здесь было непривычно пусто. Кто разъехался на миссии, кто разошелся по домам. Оставшиеся шлифовали последние детали грядущей операции, Баки и Стиву дали время побыть вдвоем. Время десять…

– Такое точно не проходит бесследно, – кивнул Стив, обжигаясь кофе и даже не замечая этого.

Все его мысли сейчас с другом, который через несколько часов войдет в пасть хищника. Стив понимает, почему ЩИТ выбрал Баки. С его биографией написанная для него легенда почти не отличалась от правды.

***

Жуткий день далекого сорок пятого разлучил друзей на долгие семьдесят лет. Сам считавшийся погибшим и случайно найденный Мстителями, Стив вернулся в новый мир. И ненавидел посыпавшиеся на него знаки внимания до того момента, как на одном из закрытых приемов в Белом Доме не встретил независимого консультанта Пентагона по сотрудничеству с Россией и странами почившего социализма.

Потом они год не могли наговориться. Несколько месяцев просто сидели и смотрели друг на друга, касались, проверяя – не сон ли, не сошли ли с ума. Потом уже Баки рассказал, как пришел в себя в каком-то бункере. Не помня ничего: ни своего имени, ни что с ним произошло. Окружавшие его люди говорили на непонятном языке, и даже их английский Баки понимал с трудом из-за слишком сильного акцента. Постепенно он узнал, что находится в СССР на засекреченной базе военного института в Зауралье, что обнаружила его в начале семидесятых во льдах в состоянии анабиоза советская научная экспедиция. Его привезли в Союз, исследовали и изучали как ископаемое, после чего определили в секретное подразделение КГБ. Первое время он переживал, пытался что-то вспомнить, но быстро заметил, что как только его память что-то находила в зыбком прошлом, его тут же помещали в комнату с решетками на окнах и несколько дней непрерывно накачивали лекарствами. И проредившаяся было оболочка памяти уплотнялась еще сильнее.

В конце концов он просто затаился, веря, что терпение и время вернут все на круги своя. После развала Союза его на волне потепления передали ЦРУ, где пришлось снова пережить череду исследований. Понятное дело, правительство преследовало свои интересы, но и Баки перепало. Он вспомнил. Себя до войны, семью, друзей. Но понимал, что если кто-то и жив, то уже в преклонных летах, и все, что ему останется – проводить их в последний путь. Сам же Баки еще в СССР в какой-то момент заметил, что перестал стареть. Закачиваемые в него препараты дали неожиданный эффект.

Осознавая обреченность своих поисков, он, тем не менее, искал. Нашел могилы родителей, первую любовь в одном из «Пожилых домов», парочку еще живых друзей, встретивших его откровенным недоверием. Настаивать на общении Баки не стал и был готов и дальше одиноко существовать на вынужденной госслужбе, если бы…

Они бы все равно встретились. Размороженный герой Америки стал слишком частым гостем телевизионных экранов, чтобы пройти мимо внимания Баки, но тот был рад, что узнал обо всем буквально из первых уст.

Больше они не расставались. Стив использовал свое положение и отбил Баки у ЦРУ. Как раз подвернулись Старк, Мстители и ЩИТ – и завертелось.

***

– Я все перепроверил по личным каналам, – Стив покосился на лежащую тут же на столе папку, ту самую. – Слеплено идеально.

– Понятно, что они будут через дюжину луп перепроверять, – усмехнулся так и не притронувшийся к кофе Баки, – но должно сработать. Я должен туда попасть.

– Главное, не лезь на рожон, прошу тебя, – Стив понимал, что друг не хуже, а то и лучше него подкован во всех этих шпионских играх, но не волноваться не мог. – Ни одна тайна, ни одно оружие не стоят твоей жизни.

Баки сдержанно улыбнулся. Он не мог объяснить Стиву, как ему важно добраться до поставленной цели и выполнить задание. Но не ради ЩИТа. Он будто слышал наяву зовущий его голос, видел безмолвную мольбу в горчично-медовых глазах, грезящихся ему по ночам. Открываться другу, как те с первого взгляда зацепили его, Баки пока не собирался. Не стоит, чтобы Стив переживал за него больше, чем уже.

– Человек стоит, Стиви, – Баки все же глотнул уже холодный напиток.

– Человек? – Стив, конечно, понял друга. – Он – живое оружие, Бак. Холодное, безжалостное. Ты читал отчет, он…

– Я все читал, Стив, – перебил Баки, накрывая своей ладонью руку старого друга, – но с таким взглядом добровольно в дерьмо не лезут. Его заставили.

– Заставили? Ты видел его?

– Шантаж – самое гениальное изобретение на пути к обладанию, Стиви. Поверь, я знаю это как никто другой. Поэтому первое, что надо будет сделать – узнать его настоящее имя и собрать всю информацию, какую только можно.

– Можешь на меня рассчитывать, – Стиву не нравился энтузиазм Баки, но оставлять его одного копаться в этой плохо пахнущей истории он не мог.

– Первое время я, возможно, не смогу выйти на связь. Не волнуйся и не психуй. Просто верь в меня.

– Баки, прошу, будь осторожен, – повторился Стив.

***

Мимолетная растерянность осталась далеко позади за спиной уверенно и спокойно идущего по пустынным коридорам Пирса. Смерть Ликерсона лишь озадачила необходимостью искать нового хэндлера для Солдата. Но этим он займется завтра. А сейчас надо напомнить сбоившей игрушке ее место. Времени до запланированного на вечер дела не так много, но Александр Пирс всегда умел четко и быстро решать задачи.

Лабиринт коридоров привел его к бронированной двери. Меняющийся два раза в сутки, каждый раз в разное время, тройной код, посылаемый лишь ему на вживленный под кожу руки чип, полумрак, гул мощной вентиляции. Шаги дорогих ботинок эхом отталкивались от каменных стен. Еще две двери, расходящиеся лишь после касания только его ладони. Кроме него, только один человек находился здесь последние десять лет.

Последняя дверь медленно отъехала, скрываясь в двенадцатидюймовой монолитной стене. Пирс вошел в каменное подземелье ГИДРЫ и замер напротив подвешенного в центре на мощных цепях, время от времени светящихся сине-фиолетовыми разрядами. Вербаниум – изобретенное в лабораториях вещество, по прочности на порядок превосходящее вибраниум.

В каменном мешке не было окон, тусклый свет включался по часам каждый раз в разное время и с разными интервалами. Подавлять, лишать воли, дезориентировать. Чтобы не забывал, кто он и кому принадлежит.

Большой удобный диван, на котором Пирс за эти годы провел не один час, смотря в глаза бьющейся в пытках игрушке, – единственное из удобств. Развлекается он со своим любовником в собственных апартаментах, куда того приводят закованным в усиленные наручники. А потом уводят обратно. Сюда.

Здесь тот с тех пор, как в тридцать пять попытался бежать. Поймали. Выкачали всю кровь, и, искусственно поддерживая сердце, почти сутки прогоняли по кровеносной системе специально разработанный препарат, по функциональности похожий на кровь, но разжигающий в теле буквально пожар. Полное ощущение, будто ты сгораешь изнутри. Несостоявшийся беглец тогда так орал, что Пирс возбудился, как никогда раньше. Так, что, перевернув на живот, по-звериному трахал оплетенного трубками пленника.

После наказания тому закачали обратно собственную кровь, но та странным образом преобразовалась после смешения с остатками препарата, и собственность остановилась в физическом старении. Ни врачи, ни биологи ГИДРЫ объяснить феномен не могли, а Пирса замерший в самом соку любовник более чем устраивал. К тому же, тот стал значительно сильнее физически. И тогда-то и родилась в голове Пирса мысль сделать из него еще и совершенное оружие.

Больше десяти лет понадобилось, чтобы довести его до нужного уровня, обработать мозг, заложить во вживленные чипы необходимые параметры поведения в тех или иных ситуациях. Пирс гордился собой – Рамлоу помнил все, каждый проведенный в ГИДРЕ день, но вынужденно покорился. Делал то, что велят: вставал на колени, добровольно ложился под хозяина там и тогда, где и когда тот желал. А теперь еще и будет убивать тех, на кого Пирс укажет.

Но прежде чем оружие отправится на свое первое дело, необходимо наказать за срыв. Времени у Пирса мало, зато возможностей… Тупо трахать не будет иметь результата – Рамлоу с самого начала их «отношений» научился абстрагироваться, когда Пирс касался его. За себя тот давно перестал бояться. А вот…

Пирс подошел к обездвиженной игрушке, почти ласково коснулся живота. Выше пояса тот был обнажен, и рука медленно двинулась вверх по кубикам пресса, по покрытому пушком жестких волос торсу, замерла на шее. Вдруг резко сжав пальцы, Пирс поднял голову любовника, посмотрел все в такие же пустые, отрешенные глаза.

Ослабив натяжение цепей, он освободил пленника и швырнул в сторону дивана. Не спеша подошел, зная, что тот никуда не денется и напасть не посмеет. Опустившись на диван, наклонился и, нарочито ласково запустив пальцы в темный ёжик волос, стал гладить и ласкать.

И вдруг одной рукой рывком одернул голову назад, а другой развернул перед лицом стоящей на коленях жертвы голографический экран.

– Я. Тебя. Предупреждал.

Пирс не смотрел на экран, он не сводил глаз с окаменевшего лица пленника. И слушал крики тридцатилетней Карин, в дом которой пробрался грабитель, пожелавший не только кое-что прихватить с собой, но и поразвлечься с молодой, красивой женщиной.

Рамлоу сжался, его тело почти незаметно дрожало от переполняющих его ненависти и беспомощности. Зрачки расширились, ресницы дрожали.

– Закроешь глаза, ее не убьют, но покалечат на всю оставшуюся жизнь.

Коктейль ненависти и вынужденной покорности плескался в горчично-медовых глазах. У Пирса скрутило в паху. Пожалуй, по возвращении он его все же трахнет. А пока…

Пирс впился в сжатые губы жестким поцелуем, языком веля разомкнуть их. Рамлоу повиновался. Пирс насиловал его рот, пока крики на экране не перешли постепенно в хриплые стоны и всхлипы, и наконец не затихли. Пирс одним жестом свернул экран и повернул лицо пленника к себе.

– Ты сам виноват.

Он отпустил его, швырнув обратно в сторону клетки.

– Через два часа выдвигаемся. Твое первое дело, Солдат.

========== Часть 4 ==========

Небольшое по меркам Манхэттена трехэтажное офисное здание уже давно опустело. Лишь размеренно подмигивали глазки камер проходящим мимо поздним прохожим да через определенный интервал времени фигуры охранников мелькали в стеклянных витражах между этажами. Здесь располагались в основном юридические конторы, несколько частных судебных практик да более чем скромное детективное агентство, состоящие из сотрудников в количестве одного человека. И именно в замке его двери сейчас медленно поворачивалась, нащупывая нужные направления, обычная отмычка.

То, что хозяин агентства не напрягается дополнительной охраной, полагаясь на камеры на этаже, было видно сразу. Самая обычная дверь, самый простой замок. Поддавшийся без особых усилий со стороны того, кто явно не записывался на прием к некоему специалисту с именем «Дюк Маршалл. Частный детектив», как значилось на закрепленной на двери табличке.

Посетитель – крепкий высокий мужчина в черных футболке и брюках – медленно прошел внутрь и замер посередине комнаты. Оглядевшись по сторонам, подошел к столу. Тут он уже осторожничать и церемониться не стал. Запертый на ключ ящик был выдернут рывком и с «мясом». Сразу увидев то, что ему нужно, гость достал это и, сжав в руке, направился к небольшому дивану. Усевшись на него, бросил мимолетный взгляд на висящие на стене часы и, откинув голову назад, прикрыл глаза.

Не прошло и получаса, как в коридоре послышались тихие, но торопливые шаги. Очевидно, зная, что потребности в ключах уже нет, вновь пришедший сразу толкнул дверь.

– Какого черта? Кто Вы? – тихо спросил он, оглядываясь. Не заметив больше никого, кроме расслабленно сидящего на диване взломщика, прошел вглубь комнаты и замер напротив него.

– Как же Вы предсказуемы, Дюк, – послышался зловеще-ровный голос за спиной.

Детектив, впрочем, был явно неробкого десятка. Да и было видно, второго посетителя сразу узнал.

– Недоброй ночи, мистер Пирс, – усмехнулся он, оборачиваясь.

– Полностью с Вами согласен, детектив, – кивнул Пирс, входя в комнату и закрывая за собой дверь. Посетитель на диване продолжал сидеть с закрытыми глазами.

– Надеюсь, Вы не считаете меня полным идиотом, что хранит ценную информацию в столь легкой досягаемости? – детектив был еще и неглупым.

– Вы о показаниях этого сборища идиотов, называющих себя полицией? – улыбнулся Пирс, не спеша обходя комнату и располагаясь в кресле самого детектива за столом.

– Это сборище идиотов, как Вы выразились, – детектив никак не отреагировал на захват своего рабочего места, – на ближайшем заседании наговорит на пару пожизненных для Ваших людей. Достать Вас, к сожалению, не удалось, Вы – та еще склизкая гидра, но…

– Если бы Вы, Дюк, знали, как близки к истине, – перебил Пирс, улыбка резко исчезла с его лица. Он поправил на пальце серебряную печатку, на которой при желании можно было разглядеть изображение морской твари с множеством раскинутых щупалец.

– Если Вы пришли убить меня, – детектив подошел к небольшому столику, выполнявшему, судя по всему, роль бара, и плеснул в стакан немного дешевого виски, – то на исход дела это никак не повлияет. А бояться я перестал, еще когда из-за Вас потерял всю свою команду.

– Вам предлагали…

– Катитесь к черту, Пирс!

Стакан влетел в стену четко рядом с головой последнего, но тот даже не пошевелился, лишь еле слышно вздохнул.

– Без свидетелей Ваша информация гроша ломаного не стоит, и Вы это знаете не хуже меня, – Пирс невозмутимо обернулся на пятно от текущего по стене виски, в свете заглядывающих в мутные окна фонарей похожее на запекающуюся кровь, – а подтвердить, боюсь, будет уже некому, если Вы не наберете код.

При этих словах Пирс наконец посмотрел на все это время молча сидящего на диване человека. Тот словно ждал этих слов, как сигнала к действию. Стремительно поднявшись, он в два шага настиг детектива и, прежде чем тот сориентировался, коротким захватом за шею притянул к себе, второй рукой надавливая на косточки за мочками ушей.

– Сопротивляться не рекомендую. Он еще крайне нестабилен, – по узким, жестким губам Пирса промелькнула довольная улыбка, – требует доработки. Может ненароком что-нибудь сломать. А Вы, Дюк, как бывший офицер спецназа SEAL TEAM, уже, как я вижу, оценили его технику.

Детектив действительно вынужден был опуститься почти что на колени, чтобы ослабить давление на шею и за ушами.

– Бывших офицеров спецназа, – прохрипел детектив, – не бывает.

– Зато мертвые сплошь и рядом встречаются. И Ваша команда, – Пирс протянул руку, держащий детектива в захвате, не глядя, бросил ему то, что вытащил из ящика стола, – будет сотой частью тех людей, кто начнут приходить к Вам в кошмарных снах. Сейчас Вы поедете с нами на вокзал или в аэропорт – куда там Вы спрятали судебные документы – и назовете номер и код ячейки. И если этот ключик, – Пирс подкинул в руке похожий на флешку предмет, – не подойдет, в пяти разных точках города взлетят на воздух симпатичные домики с мирно спящими в них благопорядочными гражданами.

– Идите к чер… – явный хруст в плечевых суставах заглушил перешедшие в глухой стон слова.

– Кажется, мистер Маршалл сомневается в нас, Солдат.

Держащий детектива тут же развернул его. Ладонью, словно огромным степлером, пригвоздив уже спиной к стене, свободной рукой развернул перед его лицом голографический экран и, глядя в глаза пустым, неподвижным, как у робота, взглядом, вытащил из кармана детектива его телефон и набрал на нем комбинацию цифр.

В расширившихся от ужаса глазах спецназовца отразился взмывший в небо огромный костер на месте… Дюк, конечно, узнал дом вдовы своего зама.

– Как думаете, Маршалл, куда полицию приведет расследование этого несчастного случая? – невозмутимо спросил Пирс. Его живое оружие, только что убившее молодую женщину и десятилетнего мальчика, продолжало сжимать горло детектива. – Так все-таки куда нам?

– Пенсиль… ванский… вокзал… – прохрипел Дюк Маршалл.

– Совсем рядом! – улыбнулся Пирс. – Я даже успею к финальному матчу MLB.

Охранник на первом этаже лишь слегка приподнял голову на звук шагов. Детектив сдержанно кивнул, как бы говоря: «Это со мной». Охранник, знавший про черный ход и ключи от него у всех арендующих офисы, вопросов задавать не стал. Мало ли кому и как вздумается войти и выйти. Америка – страна свободная.

***

Пенсильванский вокзал, как и другие земные и воздушные ворота, первыми принимающие всех прибывающих в Нью-Йорк, жил своим привычным ритмом круглосуточно гудящего улья.

Магнум и Зауэр ожидаемо запищали на входе, но корочка частного детектива сняла у охранника все вопросы, как и те, что открыли перед ним Пирс и его оружие. Дюк не чувствовал ни утыкающегося ему в спину дула, ни сжимающих локти тисков пальцев сверхчеловека Пирса, но знал – стоит ему хоть на миллиметр сдвинуться с траектории, тот зажмет его шею и выпустит из него дух так, что никто из снующих вокруг них не заметит.

Всю дорогу до камер хранения Дюк думал о Сэнди и Лайаме – вдове и сыне его зама Лайса, погибшего вместе со всей его командой во время их командировки в Тайбей. То, что их подставили, Дюк понял, когда полегли первые его ребята. Закрывая глаза Лайса, он уже был в этом уверен.

С того дня прошло полтора года, каждый день которого он искал, копал, расследовал. Получив лицензию частного детектива, имел законное право совать свой нос. Но в какой-то момент сунул, видимо, как раз туда, куда надо, но крайне нежелательно для определенного круга людей.

Потом уже среди моря информации всплыло имя Александра Пирса. Дюк так пока и не выяснил, что это за человек, но его важность и влияние уловил сразу. И, видимо, верно уловил, раз тот в преддверии слушаний дела о гибели элитного отряда спецназа SEAL TEAM явился к нему сам, да еще и с таким… оружием. То, как тот хладнокровно взорвал спящих людей, да и весь его вид указывал на явную зомбированность. Наркотики, гипноз, программирование мозга – вариантов на самом деле было гораздо больше.

Именно вид Солдата, как назвал его сам Пирс, навел Дюка на мысль. Это был безусловный риск, но и шанс окончательно не встать перед этим могущественным подонком на колени. Если документы все же будут озвучены в суде, сам Пирс за решеткой не окажется, но сильно пошатнется на своем властном пьедестале. А для этого надо не допустить вскрытия ячейки.

В команде Дюк был не только командиром, но и лучшим без преувеличения специалистом по психологическому и психотропному воздействию на врага. Теория «третьего глаза» для большинства обывателей из области фантастики, но Дюк знал, что она более чем реальна. Нюанс был лишь в том, что у каждого человека этот «третий глаз» открывал путь в сознание в самых порой неожиданных местах. На то, чтобы выяснить, где этот чертов психологический портал у Солдата, у Дюка было всего минут пять.

Пользуясь тем, что Пирс шел впереди них, детектив стал исподволь смотреть на своего конвоира. Скользя по нему взглядом, прислушивался к себе. Пока не замер на… Сердце. Такое очевидное и вместе с тем искренне удивившее Дюка место «третьего глаза». У этого живого оружия, оказывается, есть сердце…

Но времени удивляться у детектива не было. Вспомнив все свои умения и практики, Дюк сосредоточился на цели.

– Итак, Маршалл? – едва они вошли внутрь камер хранения, Пирс обернулся.

Дюк скользящим взглядом оценил обстановку. Ночное время или перерыв в прибытии поездов, но в камерах было пустынно. Две девушки уже как раз выходили да молодой черноволосый парень вводил пароль.

– Направо? Налево? – замер между рядами Пирс.

– К… черту! – решился Дюк и, схватив Пирса за горло, закрылся им словно щитом, взглядом прожигая уже открытый им у Солдата «портал».

– Убей его! – прохрипел Пирс.

Солдат сделал было шаг вперед, но тут же словно наткнулся на невидимую стену. Маршалл смотрел в темнеющие горчично-медовые глаза, свободную от захвата руку вытянув четко в направлении сердца соперника. Поворот руки в воздухе, и Солдат вздрагивает, не отводя глаз, оседает, вот-вот готовый рухнуть на пол.

Глухой звук удара. Пирс совершенно натурально закашливается, Солдат начинает резко моргать.

– Вы в порядке?

Пирс повернул голову. Тот самый черноволосый парень, единственный кроме них обитатель камер хранения. Но он стоял в параллельном ряду через два блока…