Текст книги "Шпионская сага. История одиннадцатая. Ищите женщину (СИ)"

Автор книги: Ольга Кравченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Она получила то, что хотела. И снова оказалась права. Чертова физиология. Он сейчас ненавидел себя, свое тело, но, заведенное злостью до предела, оно требовало разрядки. И чем больше он ускорял темп, чем сильнее она вздрагивала под ним, впиваясь ногтями в его руки, тем сильнее в нем нарастала знакомая волна, горячая, стремительно заполняющая всего его, пока не достигла пика. Вырвавшись из него, заполнила и ее и откатилась, словно после прилива, оставив после себя лишь тяжелое дыхание и опустошение. Отпустив ее руки, он перекатился на спину, закрыв глаза и пытаясь успокоить дыхание.

– Я не ошиблась в тебе… – ее пальцы снова коснулись его губ, он отвернул голову, – ты был великолепен, жаль, что не получится повторить.

Он почувствовал, как она склонилась над ним, губы коснулись плеча. Он резко поднялся и сел в кровати.

– И чего ты такой колючий? – она придвинулась, обняв его со спины. – Признайся, нам было хорошо.

– Ты получила, что хотела. – Кристиан не поворачиваясь, поднял с пола брюки. – Теперь я хочу получить то, за что только что заплатил.

– Что ж… – после секундного молчания сказала она, обогнув его, слезла с кровати. В отличие от него, она не спешила одеваться. – Сделка есть сделка. Я умею держать слово.

Наклонившись, она подняла с пола пеньюар, улыбнувшись, вышла из спальни.

– По сути… – Саша, кусая губы, не сводила глаз с экрана компьютера, – этот яд похож на синтетический, состоящий из смеси мышьяка, серы и талия.

Жан молча сидел рядом, следя за ее действиями, и то и дело бросая взгляд на Этьена. Выигранное ими время заканчивалось, тот все больше бледнел и уже был не в состоянии стоять. Полулежа на диване, все равно пытался делать какие-то записи, но руки уже почти не слушались, карандаш то и дело выскальзывал из пальцев. Саша старалась не смотреть на него, чтобы не терять драгоценные секунды.

Раздавшийся телефонный звонок, который они так ждали, все равно заставил их вздрогнуть.

– Да, бабушка! – Саша все же посмотрела на Этьена, прикусила губу, качая головой. – Блокиратор уже почти не действует. А все, что я успела понять, что яд мохнатки похож на… Да, точно! – видимо, Людмила Николаевна озвучила то, что Саша только что предположила сама. – Но я никак не пойму, чем его можно нейтрализовать. Что ты сказала?

Саша подняла голову на Жана, тот выжидающе наклонился к ней. Саша торопливо стала бегать глазами в поисках бумажки и ручки. Схватив лежащий у монитора журнал, что-то быстро начала писать на нем под диктовку бабушки.

– Ты уверена, что это сработает? Понимаю, – немного расстроенно выдохнула она, – но попробовать стоит. Все лучше, чем ждать, когда он заснет. Навсегда. Спасибо, я поняла, что надо делать.

Саша выключила телефон и повернулась к Жану, протянула журнал.

– Нам с Этьеном надо как можно скорее попасть по этому адресу. Это давняя бабушкина знакомая, ей уже под девяносто, она знахарка и знает о природных ядах почти все. Она может сделать нам состав, который даст нам шанс. Не стопроцентный, но все же шанс.

Жан посмотрел на адрес.

– Это в пригороде. На машине… – задумчиво прикидывал он, – часа полтора.

– У нас нет столько времени! – расстроенно произнесла Саша, повернувшись к Этьену.

– На крыше всегда дежурит вертолет. – Жан вдруг вскочил и бросился к телефону. – Я вызову пилота, он живет недалеко, минут через десять будет здесь.

– Не стоит! Я умею водить вертолет! – Саша поднялась, подбежала к Этьену, тот уже почти ничего не соображал, глаза его то и дело закрывались. – Не спи! Слышишь! Только не засыпай! Он сам не дойдет! – повернувшись уже к Жану, закричала она.

Жан вскочил, подбежал к дивану и взял Этьена на руки.

– К лифту! – он быстро, насколько мог с нелегкой ношей на руках, вышел в придерживаемую Сашей дверь. Нетерпеливое ожидание лифта, который, как назло, стоял чуть ли не на первом этаже. Наконец, двери распахнулись. – Вы летите, я предупрежу диспетчеров городских полетов и все возьму на себя.

Преодолевая сопротивление невесть откуда взявшегося пронизывающего ветра, они вышли на крышу. Конечно же, второпях никто из них не подумал одеть куртки. Жан осторожно посадил уже почти бесчувственного Этьена в вертолет, пристегнул.

– Удачи… – хотелось сказать много, но все слова разом куда-то пропали, да и времени не было.

Одев наушники, Саша кивнула. Жан захлопнул дверь вертолета и отошел подальше. Закрывая глаза от поднятого винтами снежного вихря, смотрел, как тот поднимается вверх и, уйдя на разворот, удаляется, превращаясь в маленькую точку.

– Ты все же подумай… – Марго появилась в гостиной в тот момент, когда Кристиан уже заправлял рубашку в брюки. – И не ври, что тебе было плохо со мной. Твое тело выдавало тебя с головой. И… – она подошла к нему, коснувшись рукой впадины на шее, – кончили мы почти одновременно. Это было…

– Это было, но это никогда больше не повторится, – холодно ответил он.

– Жаль… – она игриво провела пальчиком по его коже.

– Противоядие. – Перехватив и сильно сжав ее руку, сказал Кристиан.

– Я всегда выполняю условия сделки, – выдернув руку, ни словом, ни жестом не выдав боли, Марго опустила ее в карман и достала маленький пузырек. – Полностью внутривенно через капельницу. И через полчаса от яда не останется и следа.

Кристиан выхватил пузырек из ее рук, оттолкнул ее и, взяв с дивана куртку, направился к двери. Марго усмехнулась, села на диван, поправила выбившуюся прядь волос.

– Ты спасешь свою жену. А вот друга…

Кристиан замер около двери, медленно повернулся к ней. От промелькнувшей мысли захотелось вернуться и все же придушить ее.

– Сука… – тихо произнес он.

Хлопнула дверь. Марго откинула голову на спинку дивана и улыбнулась. Его запах все еще был с ней. Да, жаль… Жаль, что это не повторится, ей с ним было хорошо. Впервые ей попался мужчина, который не стремился угодить ей, а наоборот, пытался ее подчинить. Да, она добилась своего, но ее не покидало ощущение, что ему все равно удалось выйти из всей этой ситуации, сохранив то, что называют «достоинство».

Саша, смахнув упавшую на глаза прядь волос, посмотрела на лежащего на кровати Этьена. Тот уже откровенно засыпал, его глаза почти уже не открывались и вообще он еле-еле реагировал на ее слова, просьбы, на голос. Повернув голову, Саша бросила взгляд на колдующую у плиты пожилую худенькую женщину.

Та совсем не удивилась, когда на ее лужайку у дома в одном из пригородов Парижа сел вертолет. Чего, несмотря на раннее утро, нельзя было сказать о ее соседях. Прыткость и сила бабули резко контрастировала с ее возрастом. Вообще, не скажи бабушка Саше, сколько лет ее подруге, та ни за что не догадалась бы. Выглядела она для ее лет просто шикарно. Пока Изабелла Рональдовна, так звали старушку, укладывала Этьена на кровать и начала колдовать над противоядием, Саша объяснялась с подоспевшим нарядом полиции. Упоминания Директора ДГСЕ, главврача президентской клиники и Директора управления Интерпола оказалось достаточно, чтобы офицеры, взяв под козырек, покинули дом.

– Ну, вот… – Изабелла Рональдовна подошла к Саше, присела, посмотрела на Этьена. – Сам он пить не сможет уже, но как-то надо извернуться.

– Давай… – Саша приподняла голову Этьена. – Послушай меня. Мы не можем сдаться после всего, что уже сделали и прошли. Неужели мы зря боролись всю ночь? Неужели мы позволим той женщине праздновать победу? Отец, ты, вы же никогда не сдаетесь! Вы же бьетесь до последнего! Мы все эту ночь бились! Сделай же последнее усилие! Ты должен это выпить!

Этьен тяжело вздохнул, его веки с трудом приподнялись, замерев на Саше.

– Пожалуйста… – она сжала губы, не привыкшая сдаваться, она понимала, что сейчас все зависит только от него.

Его губы приоткрылись, Изабелла Рональдовна поднесла к ним широкую пиалу с темно-желтой жидкостью с запахом свежескошенной травы, с примесью лавра и корицы. Саша не знала, каков напиток на вкус, но догадывалась. Однако, видимо, ему уже было настолько хреново, что он никак не отреагировал на него, просто медленно, глоток за глотком, выпил.

Саша осторожно опустила его голову обратно на подушку.

– А теперь ждем. – Изабелла Рональдовна посмотрела на повернувшуюся к ней Сашу. – Больше мы уже ничего не можем сделать. Только молиться… В ближайший час-полтора может наступить кризис, ему может стать резко хуже, возможна высокая температура и даже остановка сердца. Реанимацию сможешь сделать? – Саша кивнула. – Хорошо. Внимательно следи за его состоянием. Если организм справится – выкарабкается.

Саша снова повернула голову к Этьену. Питье противоядия отняло у него последние силы, сейчас он уже просто лежал без чувств, не подавая никаких признаков жизни. И лишь еле-еле поднимающаяся грудь говорила о том, что он сейчас ведет свой возможно самый решающий в жизни бой.

Жан сидел и смотрел то на Джоанну, то на часы. Саша не звонила, сам Жан ее не беспокоил, зачем отвлекать, будут новости, она сама позвонит. Попытался позвонить Кристиану, но его телефон завибрировал на прикроватной тумбочке в палате Джоанны.

И вот он сидел, крутил его в руках и просто качал головой. Он тоже не привык сдаваться и сидеть, ничего не делая. А потому это тягостное ожидание неизвестно чего сводило с ума и только многолетняя выдержка врача, привыкшего к любым ситуациям, не давала ему сейчас открыто выплескивать накопившуюся за ночь нервозность.

Вдруг дверь стремительно распахнулась.

– Весь флакон внутривенно. Все вопросы потом. – Кристиан протянул ему небольшой пузырек.

Ситуация нестандартная, этика врача не позволяла вводить пациенту неизвестный, непроверенный препарат, но стрелка часов приближалась к шести часам, а пролонгированное действие яда колебалось от десяти до двенадцати часов. А потому необратимый кризис мог наступить уже в ближайшие полчаса. Словно прочитав его мысли и сомнения, Кристиан добавил:

– Всю ответственность беру на себя. Подпишу все, что скажешь.

Но Жан, махнув рукой, просто молча подкатил к кровати капельницу, перелил содержимое бутылочки в контейнер, ввел иглу в вену. Последний брошенный на Кристиана взгляд, его кивок. Жан медленно открыл рычаг и капля за каплей жидкость потекла в руку Джоанны.

– Этьен? – голос Кристиана дрогнул.

Пока Жан подсоединял капельницу, Кристиан не мог не спросить о том, что наряду с Джоанной занимало его мысли всю обратную дорогу.

– Саша повезла его к какой-то знахарке, знакомой ее бабушки. – Жана почему-то не удивил вопрос Кристиана, словно тот уехал, уже зная всю ситуацию. – Пока тишина. Ждем.

Обернувшись к Кристиану, Жан увидел, как тот подошел к кровати Джоанны и сел около нее, качая головой.

– На данный момент их молчание я расцениваю, как добрый знак. – Жан подошел к Кристиану, положил ему руку на плечо. – И все же… – он не знал, как спросить про его отсутствие и загадочную бутылочку.

– Иногда кажется, что названная цена неподъемна, – словно прочитав его мысли, сказал Кристиан, не сводя глаз с Джоанны, – что ты не сможешь это сделать, переступить себя. Но когда на кону жизнь… И сейчас я понимаю, что, сложись ситуация так же… так же пошел бы на это. Только бы она вернулась…

– Чего тебе стоила эта бутылочка? – Жан ровным счетом ничего не понимал, но чувствовал, что эти несколько часов отсутствия дались Кристиану очень непросто.

– Меня самого… – тихо ответил тот.

Жан молча сжал его плечо.

– Если что… зови меня… – и он тихо вышел из палаты. Оглянувшись, в не до конца закрытую дверь увидел, как Кристиан наклонился к лицу Джоанны, поправил упавшие на лоб волосы, поцеловал. А потом просто уткнулся лицом в ее лежащую на кровати ладонь и замер.

Когда он почувствовал, как его волос коснулась рука, сердце встрепенулось. Вздрогнув, он приподнялся, боясь поднять глаза.

Да… за то, чтобы снова видеть эту улыбку и эти глаза, он бы и на Голгофу пошел.

========== Финишная прямая, или ложь во спасение. ==========

– Директор оперативного Управления Интерпола погиб при необъяснимых обстоятельствах во время рождественского приема у президента Франции.

Этьен поднял глаза от распечатанной «молнии» Интерпола на сидящих около его кровати Кристиана и Леона.

– Это не мы, – поспешил прокомментировать Кристиан, – но опровергать пока не стали. И сейчас поймешь – почему.

Он протянул Этьену несколько листков, бросив при этом взгляд на Леона. С огромными кругами под глазами, густой щетиной, осунувшимися щеками тот, тем не менее, выглядел довольным.

– Я все-таки взломал его, – улыбаясь, сказал он, глядя на Этьена.

Тот все еще находился в доме Изабеллы Рональдовны. Предсказанный ею кризис не обошел его стороной. И хотя реанимационных приёмов удалось избежать, тем не менее, и хозяйке дома, и Саше пришлось пережить немало неприятных минут, когда Этьена, будучи еще в бессознательном состоянии, вдруг начало трясти. Жуткую лихорадку вкупе с подскочившей температурой не удавалось остановить почти полчаса. Саша с трудом удерживала его на кровати, когда его трясло и буквально кидало из стороны в сторону. Он горел, мокрое полотенце на лбу высыхало чуть ли не на глазах. Все закончилось так же резко, как и началось. Он вдруг затих, дыхание выровнялось и вскоре Саша поняла – он просто спит.

Проснулся он уже ближе к вечеру и едва открыл глаза, как увидел сидящих около него Кристиана и Леона. Первым делом спросил про Джоанну. Услышав, что с ней тоже все в порядке, и Жан оставил ее в больнице просто, чтобы денек за ней понаблюдать, Этьен успокоился.

– Это что… – Этьен взял из рук Кристиана бумаги. – Те самые документы?

– Угу, – кивнул Леон, – распечатка того злополучного файла, который не поддавался мне больше двух суток. Но я не я… сломать его для меня было делом принципа.

– Я просмотрел бумаги, – Кристиан перевел взгляд с Леона на Этьена. – Учитывая их содержание, не удивительно, что Кросби убили и вообще затеяли весь этот многоактовый спектакль.

Этьен по диагонали пробегал документы глазами, но даже без подробного изучения и ему становилось понятно, для чего все это было. И на благодатную почву этих бумаг очень хорошо ложилась информация, сообщённая ему на приеме Кросенбергом.

– Это что же получается. – Этьен отложил бумаги и посмотрел на Кристиана. – Под теплым крылышком секретариата НАТО много лет процветала группировка, наживающаяся на конфликтах и военных действиях. Убийства, шантаж, вымогательства. Все это творилось под самым носом Генсека. А Интерпол, который должен расследовать и пресекать преступления, просто покрывал всю эту компанию.

– Не за бесплатно, разумеется… – кивнул Кристиан.

– Счета людей, которым поступали «отступные», имена руководителей НАТО, замешанных в преступлениях, список шантажируемых, места захоронения жертв, отказавшихся платить… – Этьен покачал головой.

– Этим документом Кросби подписал себе смертный приговор. – Кристиан откинулся на спинку стула.

– Я одного не понимаю, – Этьен поднял на него глаза, – если они чувствовали, что я своим расследованием коррупции в Интерполе подбираюсь слишком близко к ним, почему они поручили эти смерти мне? Я же тогда рано или поздно вышел бы на Кросби, что, собственно, и случилось.

– Думаю, им было все равно. На время они в любом случае отвлекли бы твое внимание, а пока бы ты разбирался со всем этим клубком, они бы нашли способ тебя устранить. Навсегда. Убивать сразу слишком рискованно, это бросилось бы в глаза и неминуемо вызвало бы расследование. Которое им было не нужно, потому что могли полететь их головы. А поставить твою смерть в один ряд с другими загадочными убийствами… Очень хороший выход.

Этьен согласно кивал каждому слову Кристиана.

– Что ж… – он сложил бумаги и положил их рядом с собой на кровать. – Теперь у меня достаточно сведений, чтобы накрыть всю эту шайку-лейку. И ты прав, пусть пока думают, что у них все получилось, и я мертв. Как только я смогу встать, я вернусь в Лион и закрою их раз и навсегда.

– Осталось выяснить имена владельце счетов, обозначенных в бумагах. Но это вообще вопрос ни о чем, для Леона дело пяти минут.

Кристиан повернулся в сторону Леона и замер. Этьен даже улыбнулся, проследив за другом. Леон сидел в кресле, поджав ноги, положа голову на подложенные под щеку руки и спал.

– Думаю, несколько часов это сможет подождать… – тихо сказал Этьен, посмотрев на Кристиана.

– Ладно, – тот кивнул, – пусть тогда пока остается здесь, а мне надо ехать. Джоанна рвется из больницы, Жан с трудом держит оборону.

Кристиан поднялся, подошел к кровати.

– У тебя все в порядке? – спросил Этьен, глядя на друга. Он слишком хорошо знал его, чтобы не заметить набежавшие на лоб тучки, заторможенность во взгляде. Кристиан то и дело уходил в себя, в какие-то свои мысли.

– Да, все нормально, – кивнул Кристиан, даже улыбнулся. Но Этьен не мог не заметить натянутость этой улыбки.

– Можешь не говорить, только не ври. Ладно?

Кристиан кивнул, пожал руку Этьена и пошел к выходу. Этьен проводил его взглядом. Хлопнула дверь. Этьен поднял глаза на вошедшую в комнату Изабеллу Рональдовну. Она пошла, села на край кровати и протянула ему чашку с каким-то напитком. Этьен не посмел возражать и, морщась и прерываясь, выпил его.

– К утру будете, как огурчик, – улыбнулась Изабелла Рональдовна, поднялась, взяла с кресла плед и укрыла им Леона. – Ваши физические раны мы за ночь вылечим. А вот сердечные раны вашего друга… – Этьен стремительно поднял на старушку глаза, поняв, что та говорит о Кристиане, – может вылечить только время, он сам и провидение. Его история еще не закончилась, и финал пока остается открытым…

Дверь комнаты давно закрылась. Этьен лежал, прислушиваясь к дыханию Леона в кресле, и все думал над словами старушки. Если бы он мог помочь Кристиану… Но он и сам чувствовал, что это только его дело, и он один может разрешить его.

Саша радостно выбежала на улицу, увидев в окно подъезжающую машину Кристиана. Она распахнула входную дверь как раз в тот момент, когда Джоанна выходила из машины. Повиснув у нее на шее, никак не могла отпустить. События последних двух суток прилично потрепали всем нервы.

– Я скажу Одри, что у нас сегодня праздничный ужин! – скинув шаль прямо на стул в прихожей, Саша повернулась к отцу и Джоанне, улыбнулась и побежала в сторону кухни.

– Надо им помочь. – Джоанна посмотрела на Кристиана.

– Отдохни, – он принял у нее пальто, – Жан отпустил тебя с условием, что в ближайшие хотя бы пару дней ты не будешь напрягаться.

Джоанна улыбнулась, подошла к нему и положила руки на плечи. Конечно, она заметила, что с ним происходит что-то непонятное, но впервые за все время, что они вместе, он не начинал первым разговор. А ведь у них давно повелось не держать проблемы в себе и обсуждать их сразу, не дожидаясь, пока они глухой стеной встанут между ними.

– Что с тобой? – осторожно спросила она, обнимая его за шею.

Ее руки коснулись его шеи, привычно погрузившись в волосы, но Кристиан вдруг почувствовал, как весь словно сжался. Его не покидало ощущение, что той ночью с Марго он словно предал Джоанну. И даже тот факт, что этим он спас ей жизнь, не успокаивал ни его сердце, ни его совесть.

– Тебе надо переодеться и отдохнуть, – зачем-то свернул он разговор, – а мне немного поработать.

Она кивнула, несколько секунд внимательно смотрела ему в глаза, потом отпустила и пошла в спальню. Постояв какое-то время, прислоненный к стене, Кристиан пошел следом.

И хотя ей казалось, что она нормально себя чувствует, последствия отравления все еще давали о себе знать. Джоанна даже не заметила, как уснула, хотя просто прилегла после душа, как ей казалось, на несколько минут. Когда она открыла глаза, часы показывали почти семь вечера.

В тот же момент послышался стук в дверь. Показавшаяся голова Рона сообщила, что ужин на столе и ждут только ее с Кристианом.

Улыбнувшись сыну, Джоанна отправила его передать, что они сейчас будут. Поднявшись с кровати, поправила растрепавшиеся волосы и отправилась в кабинет Кристиана.

– Можно? – заглянула в кабинет, прикрыла за собой дверь и подошла к столу.

– Я сейчас… – он сделал какие-то пометки в лежащих перед ним бумагах и закрыл папку. Выключил компьютер и поднялся из-за стола.

Все это время Джоанна сидела на краешке стола, смотря на него.

– Что с тобой? – Она остановила его, когда он проходил мимо нее. – Я же вижу. С тех пор, как я очнулась, ты сам не свой. Все же хорошо, я в порядке. Жан с Сашей нашли противоядие…

– Откуда ты знаешь? – он прервал ее, почему-то вздрогнув от ее последних слов.

– Саша сказала.

«Дожил, дочь покрывает его…»

– Она сказала, что они смогли не без помощи ее бабушки найти противоядия для Этьена и меня, что…

– Противоядие для Этьена действительно нашли Саша и ее бабушка. А вот для тебя…

Кристиан вдруг понял, что не может больше молчать, не может врать. Он с самого начала знал, что скрывать правду не станет. Все эти годы, проведенные с Джоанной, научили его отвечать за свои поступки. Кри-кри двадцапятилетней давности, возможно, и промолчал бы, не сочтя это вообще ложью, или оправдав это спасением жизни. Но для него сегодняшнего оправданий не существовало. Он поднял на нее глаза.

– Я должен тебе кое-что сказать.

Ну, где же они!? Ужин скоро остынет. Саша торопливо шла по коридору в сторону кабинета отца. Пробегая через холл, вдруг замерла, бросив взгляд в окно.

– Что ты делаешь!?

Она выскочила на улицу, не накинув даже шаль. Подбежала к машине как раз в тот момент, когда Кристиан, закинув дорожную сумку на заднее сиденье, захлопнул дверь.

– Малыш… – он повернулся к ней, взял ее дрожащие руки в свои.

– Ты что… рассказал ей? – Саша покачала головой.

– Я не мог ей врать. – Кристиан выдохнул, посмотрел куда-то в сторону, снова вернулся взглядом к Саше. – Я бы все равно не смог жить с этим, каждый день думать об этом. Я должен был найти другой выход. Но я не смог.

– У тебя не было времени! Что ты мог сделать за те несколько часов? Это был единственный на тот момент выход! Та женщина не оставила тебе выбора! Она прекрасно понимала, что ради Джоанны ты пойдешь на все! Бывает сексуальное, бывает физическое, а бывает и психологическое насилие!

– Как бы мы с тобой это не называли, – прервал ее Кристиан, – суть от этого не меняется. Я изменил ей, я предал ее.

– Ты с ума сошёл!? Ты спас ей жизнь! И то, какую цену ты за это заплатил, это твоя боль, а не вина! – Саша качала головой, она уже почти ничего не видела сквозь пелену слез. – Как она могла выгнать тебя?

– Она не выгоняла. – Кристиан мягко взял голову дочери руками, вытер слезы. – Но я слишком хорошо ее знаю. Сейчас ей нужно время. Чтобы уложить все это в голове. Чтобы принять или… – он сделал паузу, – не принять случившееся. Это было. Мне с этим дальше жить. Ей с этим дальше жить. Но делать вид, что ничего не произошло, ни она, ни я не сможем. Я должен был найти другой выход. Или хотя бы совладать с собой. А получается, что я предал не только ее, но и себя самого.

– Ты должен только одно… – Саша вдруг обхватила его за шею, обняв крепко-крепко, – остаться…

– Прости… – Кристиан прижал ее к себе, обнимал, поглаживая по спине, потом отстранился. Прежде чем сесть в машину, обернулся, бросив взгляд на дом.

Саша стояла и смотрела вслед удаляющимся фарам. Потом повернулась назад, увидела, как колыхнулась штора в одном из окон. Глотая слезы, медленно пошла в дом. Проходя мимо спальни отца и Джоанны, увидела полоску света под дверью, остановилась, стояла долго, держась за ручку двери, но открыть так и не решилась.

Первое, что увидел Леон, открыв глаза, был сидящий напротив него на кровати Этьен. Часы показывали четыре утра.

– Отвезешь меня в аэропорт, – коротко сказал он.

Документы были при нем, вещи он решил забрать у Кристиана и Джоанны позже. Изабелла Рональдовна спорить не стала, напоила их кофе, и уже в пять они выезжали из ворот ее дома.

Высадив Этьена у входа в главный терминал, Леон решил, что домой ехать уже не имеет смысла. Да и поработать в тишине, пока Управление еще не превратилось в гудящий улей, тоже неплохо.

Въезжая на парковку, он с удивлением увидел там машину Кристиана. И судя по нападавшему на нее снегу, стояла она там как минимум всю ночь. Захлопнув дверь, Леон поднял голову и увидел тусклый свет в нужном ему окне.

Кристиана он застал на кухне в его приемной засыпающим кофе в кофеварку.

– Ни свет, ни заря? – спросил, прислонившись к дверному косяку.

– Да, решил пораньше приехать, – не оборачиваясь, ответил Кристиан, включил кофеварку. – Из-за последних дней текучки накопилось.

– Хватит врать.

Кристиан повернулся и посмотрел на него.

– Ты ночевал здесь.

Это даже был не вопрос, а констатация факта. Помятый ворот рубашки, щетина и круги под глазами красноречиво говорили о том, где именно Кристиан провел ночь.

– Пошли.

Махнув рукой, Кристиан направился в кабинет. Леон молча последовал за ним. Кристиан вытащил из кармана куртки сложенный вчетверо листок, что-то дописал на нем и протянул Леону.

– Не волнуйся, – бросив короткий взгляд на листок, Леон поднял глаза на Кристиана, – я тебе ее из-под земли достану.

========== Последний рейс, или на выход, господа. ==========

« – Не дури, Маргарита. И не строй из себя недотрогу. А то я не видел, как ты на его сына поглядывала!

– Сыну двадцать, а ему…!

– И что? Красиво жить любишь? Шмотки красивые любишь? Так сделай хоть что-нибудь, чтобы заработать их!

– Ты просишь меня? Лечь? Под старика? Да кто ты после этого!?

– Ему и шестидесяти нет, не переломишься разок. Я все сказал.»

Она тогда сидела и глотала слезы. Ей восемнадцать, она влюблена в сына папиного начальника. Строит красивые планы. И вдруг… Тот оказывается положил на нее глаз и недвусмысленно намекнул отцу, что, если тот хочет сохранить теплое местечко… Он даже не думал. И не оставил ей выбора.

Как она тогда выжила? И физически, и морально? Тогда ли сломалась? Или позже, когда его сын в порыве разговора назвал ее шлюхой?

Но именно тогда и родилась в ней нынешняя Маргарита. С ее холодно-циничным отношением к мужчинам, с ее навязчивым желанием снова и снова наказывать их. За ее сломанные мечты, за ее разрушенную жизнь и убитую душу. Когда ей наскучили легкие победы, мужчины, что сами шли за ней, только улыбнись, она взялась за «тяжелую артиллерию». Сломать, подчинить себе сильного мужчину было непросто, тем сильнее тешила ее раненое самолюбие очередная победа. Она шла, перешагивая через них, втаптывая их, как когда-то один из них втоптал ее, оставляя после себя разрушенные семьи, сломанные карьеры, самоубийства, скандалы. Ей было плевать на них, ее разбитое сердце и мертвая душа уже никак не реагировали на сожженные в пепел «города», что она оставляла за своей спиной.

Когда она согласилась на первое «дело»? И с удивлением обнаружила, что ей это нравится? Нравится понимать, что и этот вид власти над мужчинами приносит пусть мимолетное, но удовлетворение. Нравится решать – жить им или нет, умирать долго или быстро. Когда на нее однажды вышел неприметного вида человек и спросил, не против ли она того, чтобы ее своеобразное хобби приносило ей еще и прибыль, она думала ровно один глоток коктейля. Так родилась «пиковая дама».

– Дамы и господа, начинается посадка на рейс 8504 Париж-Барселона. Просьба пройти на посадку. Терминал В, правый выход.

Марго села на свое место в бизнес-классе у окна и прикрыла глаза. Место рядом было пока свободно, но лежащие на столике перчатки говорили о том, что ее сосед уже в самолете. Наверное, к стюардессам пошел. Эти богачи, что летают бизнес-классом, вечно такие привереды! За каждый цент удавятся. Деньги, деньги…

Впрочем, деньги не так уж плохо. Марго вспомнила утреннюю «молнию» Интерпола о загадочной смерти Пру. Дело сделано, как всегда, ювелирно. На ее карточку упала очередная сумма с неплохим количеством нулей. Но в этот раз она предпочла не испытывать судьбу и после дела немного залечь на дно. Желательно, где-нибудь под теплым солнышком. Учитывая, в каком бешенстве вылетел из ее квартиры Кристиан… Да, жену он успел спасти. А вот друга…

Ей понадобилось полдня, чтобы вернуть арендованную квартиру, хозяин не поверил своим ушам, когда она махнула рукой на возврат внесенного за полгода аванса. Билеты на рейс до солнечной Барселоны курьер доставил еще быстрее. Собирать чемодан она умела молниеносно. И вот еще чуть-чуть, и…

Прощай, холодный Париж. Прощай, Кристиан…

Кристиан. Из всех ее «побед» он был самой спорной. С одной стороны, она снова добилась, чего хотела. И этот стальной стрежень, казалось, прогнулся перед ней. Но вот эта оговорочка – казалось – и смущала ее. Марго не покидало ощущение, что даже при вроде бы очевидной победе, с Рокье она проиграла. Он сделал, что она хотела, но… Она вспомнила его сильные руки, как в тисках, сжавшие ее запястья, вспомнила, как он прижал ее к кровати, и от его взгляда она уже чуть не кончила. Она раздразнила, спровоцировала его и получила лавину, цунами, ураган. Она в очередной раз одолела сильного мужчину, но, отдав ей свое тело, он сохранил и унес с собой свое достоинство, не дав ей опустошить его, растоптать, унизить. И стал первым, о котором она потом подумала, что не прочь и повторить. Жаль… Жаль, что это невозможно. И она больше не увидит его глаз, не услышит его голоса, не почувствует вокруг себя его терпкий аромат с нотками сандала и корицы. Очень похожий на тот, что только что донесся до нее. А она еще думала, что Ambre Topkapi редкий экземпляр.

Сосед устроился в кресле поудобнее и затих. Наверное, сейчас смотрит на нее и думает, как бы начать знакомство. У Марго уже была аллергия на все эти «такая красивая девушка не должна скучать» и «позвольте вас угостить», а потому она предпочитала делать вид, что спит.

– Дамы и господа, просьба пристегнуть ремни. Наш самолет скоро начнет взлет.

Голос стюардессы заставил соседа снова зашевелиться. Черт, почему она сразу не пристегнулась! Придется прервать «сон». Ничего, отбиваться от назойливых мужчин ей удавалось ничуть не хуже, чем покорять нужных ей. Марго выпрямилась в кресле и потянулась за ремнем. Но его правая часть затерялась между креслами. И тут… Марго замерла взглядом на руке, протянувшей ей ремень безопасности. Глаза медленно поднялись по руке вверх. Плечи, шея…

– Давно не виделись.

Кристиан смотрел на нее таким же, как тогда в ее квартире, взглядом. Марго невольно дернулась.

– Дальше иллюминатора не убежишь.

– Как…

– Как я нашел тебя? – он нагнулся и защелкнул ее ремень. Поднял голову. Его глаза прямо напротив ее глаз, дыхание снова обжигает шею.

Самолет загудел двигателями и медленно пошел на взлет.

– Друзья великая сила. – Кристиан вернулся в свое кресло, смотрел перед собой на какой-то рекламный ролик, что пустили по телевизору, что-то там о мерах безопасности во время полета. – Найти тебя оказалось даже проще и быстрее, чем я думал. Хоть бы имя сменила, когда билеты покупала. Или настолько была уверена в себе?