Текст книги "Зомби по сердцу (СИ)"

Автор книги: Ольга Коротко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 12

Ускользнуть из лекарского крыла было вопросом техники. В детстве я провела лучшие часы играя с родителями в прятки, поэтому прошмыгнуть мимо дежурных было невероятно легко. У себя в комнате столкнулась с надувшейся от обиды Кларой и решила без лишних разбирательств приобщить ее к своему плану. Дала перо, бумагу и попросила записать то, что я сейчас наговорю. Получилось следующее:

“Доброго дня всем тем, кто изъявил желание познакомиться со мной поближе. Мое знакомство с вашим миром с самого начала не задалось. Суженый не хотел невесту, поэтому всем тем, кому противны умертвия это письмо читать бессмысленно.

Остальным сообщаю, что из-за высокого ажиотажа к моей персоне, мной было решение устроить отбор. Заданий всего пять. Срок отбора: три месяца.

Тем, кого оскорбляет такой подход – всего наилучшего. Кто согласен участвовать в этом небольшом мероприятии – отпишитесь ответным письмом. Первое задание озвучу сразу: необходимо пробудить мои стихии. При поступлении в академию их было три: стихия смерти, эфира и пустоты. Сейчас мой максимум – создавать шарики силы и подвешивать их как фонари. Надеюсь, что с вашей помощью это изменится.

С наилучшими пожеланиями, Ацуки. Студентка академии стихий, 3 курс.

P.s. За чистотой отбора будут следить живые экспериментальные образцы нашей академии. В связи с большой признательностью к ректору, ему начисляются дополнительные баллы, если он сочтет нужным участвовать.”

Кларе мой подход определенно понравился. Она хлопала крыльями, надлежащим образом закатывала глаза и немного повизгивала.

– Чтобы сделать все как надо, – сказала подруга, – придется отступить от некоторых правил. Скоро мы прогремим на всю академию, к тому же ректор вряд ли отзовет твое само-названное назначение.

– Ты про помощь всех наших? – я уже соотносила себя с экспериментальными образцами.

– Да…расскажу теперь про то, как мы это устроим. Ты, конечно, и сама справишься, но раз уж принимаешь мою помощь, то обещаю, все станет еще масштабнее. Мы устроим почти королевский отбор. А за лучшего даже выйдем замуж!

– Ну да, так я и задумала, – не стала обозначать Кларе, что замуж выйду все-таки сама. – Ты, наверное, многое знаешь про отборы?

– Это ведь пережиток прошлого, если бы ты не стала диктовать мне письмо, то я бы и не вспомнила. Сейчас королевская семья выходит замуж по любви. Никаких предпосылок к тому, что возродится традиция отборов, не существует. Поэтому твоя задумка не будет оскорбительной, скорее веселым времяпрепровождением.

– Так что там насчет подробностей? Есть идеи?

– Да, давай подумаем что мы можем получить с этого отбора. Раскрытие магии – раз, ресурсы – два, работу – три…

– Погоди, а это не слишком?

– Да что ты, вот если бы ты была принцессой, тогда да, мы бы устроили полную вакханалию, а то, что я предлагаю – минимум для уважающей себя девушки. Ты хоть и зомби, но ты наша зомби, а значит самая лучшая.

– Нуууу, наверное ты права, – мне стало неудобно, что она так в меня верит. – давай тогда отправим копии писем, и подождем ответа. Быть может вообще никто не захочет участвовать, так что не будем тратить время на пустое придумывание конкурсных заданий.

– Ацуки, ты слишком ценна и к тому же это просто весело. Так что думаю согласится большинство, а это около двухсот магов.

– О нет, я надеюсь обойтись максимум десяткой мужчин. Куда нам двести?

– Солить, перчить и жарить. А потом делиться с ближними. Тебе мозги, нашим все остальное. Ну ладно-ладно, что ты кривишься, это шутка!

Мы еще немного поболтали про возможный зомби отбор и решили, что следует заняться моей внешностью. Я не раз отшатывалась от отражения в зеркале, но Клара была на удивление решительна.

У меня были большие глаза – лучшая черта – и отцовский нос, занимавший большую часть лица. Рот и подбородок были не выразительными, оттого диссонанс с носом был более явным. В одном я могла быть уверена: меня никогда бы не номинировали на мисс мира. Если здесь вообще существуют подобные конкурсы. Я стала маленькой, темноволосой и тощей. В своем мире я была красивее, даже здесь вначале нравилась себе больше. Но что-то изменило меня и увиденное не вызывало симпатии. Хотя последнее о чем я сейчас думала – внешность. На самом деле мне было все равно, красивая я или страшная. От меня требовалось не жрать мозги, учиться и проходить практику. Красота понадобилась только сейчас, да и то, скорее в качестве развлечения над возможными будущими участниками отбора.

Решено было посетить учениц старших курсов, стихийниц эфира. В теории именно к ним мне надо было идти с самого начала. При желании они могут сделать мой образ более приятным. Разумеется речь не идет о настоящих изменениях. Но вот для окружающих я стану миловиднее. Другими словами, меня окружит невидимая оболочка, которая станет искажать угол преломления взгляда так, что я буду казаться обычной девушкой.

Четыре девушки сидели за столом гостиной, на котором были разбросаны тетради, карандаши и учебники. Тут же стояли чашки, травяной отвар, и две полные корзинки со свежими булочками. В комнате царила спокойная атмосфера: казалось все заняты своими делами и сейчас отошлют нас подальше.

Моргана, самая сильная стихийница из присутствующих, с сосредоточенным взглядом и тонкими губами, отложила тетрадь и откинулась на спинку стула, слегка постукивая кончиками пальцев по столешнице.

Повисла пауза, а потом четыре пар глаз уставились на нас с немым вопросом.

– Мы за помощью! – объявила Клара. – Знаю, что вам запрещено менять чужую внешность и навешивать иллюзию, но…

– Да-да, мы видим, Ацуки и раньше нас интересовала, но было нельзя, а теперь – в самый раз. Экспериментальный образец на то и экспериментальный, что мы имеем права пробовать на ней свои силы. Скажем преподавателям, что решили опробовать сколь долго протянут на ней наши чары.

– Условия просты. Если вы что-то задумали, то мы хотим быть в первом ряду. Оболочка образа выбирается один раз и держится около полугода. Делать будем сейчас, через пару часов мы отправляемся на практику. У старших курсов это спонтанные выбросы, не так как у вас.

– Да, – протянула девушка с синими волосами, кажется ее зовут Молли, – я так сильно скучаю по этому. Всего месяц практики и свободен.

Моргана подняла свои черные змеиные глаза на собравшихся и, не торопясь, оглядела каждую.

– Ну, чего задумала, Молли? – спросила нетерпеливо. – Ты перебиваешь только если задумала очередную шалость.

Молли еще несколько секунд посомневалась, а потом вдруг резко спросила:

– А не положена ли нам награда за помощь?

Все замерли. Они знали про то, что кровь обратившейся к ним является антидотом. И им всем было кому помочь. Молли хотела избавить от страданий кошку, которую в детстве заколдовала так тщательно, что это стало главной причиной для поступления в академию. У Морганы есть дядя, которой выглядит как чудовище, из-за долгих лет экспериментов над стихией. У двух остальных, Ними и Бетани, тоже были причины попросить плату. Но здесь так не принято. В академии ты помогаешь просто так и терпеливо ждешь, когда помогут тебе. Деньги, драгоценности, титулы и прочее-прочее оставались за стенами учебного заведения.

– Сколько крови вы хотите? – придвинулась поближе Клара.

– По маленькой колбе каждой и если не поможет, то возможность повторить за какую-нибудь новую просьбу. – ответила Моргана, делая ударение на последнем слове. – Мы бы не ставили условий, просто вряд ли ты позовёшь нас участвовать в отборе и это наш единственный шанс.

– Так вы знаете? – моему изумлению не было предела. – Мы ведь только-только разослали письма. Клара, мы ведь разослали?

– Конечно! Дурное дело не хитрое! Не переживай, сплетни тут расходятся со скоростью воздушной стихии.

Моргана вытащила булочку из корзины, надкусила и стала разминать, задумчиво глядя на Ацуки.

– То есть ты хочешь сказать, что не продумала план до конца? – спросила она.

– Будь снисходительнее. Я все-таки зомби, большая часть моих умственных усилий уходит на то, чтобы ограждать всех живых от моего желания поесть свежатинки.

– Ну да, ну да. Слышала о кошке привратника. Ты бы ему хоть новую подарила, я иногда слышу его плач в коридорах. Не думаю, что он скоро оправится.

Мне стало совестно. А Моргана положила съестное на стол, встала, обошла меня. После чего оперлась обеими руками о край стола. Худое лицо выдавало внутреннее напряжение.

– Дело серьезнее чем ты думаешь, – сказала она. – Сложное дело, в котором тебе будут нужны союзницы. Я, Молли, Ними и Бетани согласны ими быть. В ответ мы хотим получить предоплату – четыре пузырька твоей крови. Мы обязуемся использовать ее сразу и в личных целях. Никто не продаст ни капли, не будет использовать в опытах или экспериментах. По рукам?

Клара только улыбнулась покровительственной улыбкой, словно Моргана сморозила какую-то глупость, и подмигнула мне, мол давай, соглашайся. Я никогда не умела торговаться.

– По рукам, – улыбнулась как можно шире я, – тогда за работу? Кровь я соберу, у меня в комнате есть пробирки.

– Предоплата вперед! – Молли весело обняла меня, будто мы с ней согласились стать подругами. – Ты иди в комнату, мы пойдем за ритуальными камнями. Через полчаса встретимся здесь и пойдем ко мне. Не трать зря время и придумай образ, который будешь носить. Иди-иди, тебе еще кровь цедить на нас всех!

Глава 13

Пробираясь по коридорам, чтобы не попасть на глаза ректору или другим заинтересованным лицам, Ацуки нервно мурлыкала что-то себе под нос. Девушка была совсем юной для этого мира – ее смелая попытка играть по своим правилам восхищала многих в академии. И хотя Ацуки старалась уверить себя в собственной храбрости, она понимала, что это самообман. Зомби чувствовала, как в узкой груди колотится сердце, руки вспотели, а в голове туман, словно она выпила пару бутылок шампанского. Когда Ацуки выходила из комнаты, ей пришла провокационная мысль стать на эти полгода копией Клеопатры.

От быстрой ходьбы мысли должны были проясниться, однако девушке по прежнему казалось, что это отличная идея. Остановилась, дрожащей рукой отерла вспотевшее лицо и тут услышала в отдалении шум – кто-то негромко беседовал. Ацуки подошла ближе, готовая броситься наутек. Но ведь информация правит миром, а значит это необходимость. Один голос был ей знаком, тембр ректора сложно спутать с кем-то другим.

– Эта прохиндейка еще пожалеет, выставила все так, будто я разрешил, – вещал Герш Халид. – Вы вообще в состоянии следить за своей суженой?

– Ну какая она мне суженая? – ответил Дорон. – Я, конечно, гонялся за ней первое время и даже попытался влюбить ее в себя, когда была практика. Но только ради возможного ребенка. Сами понимаете, наследник.

– Стоп. Ваша личная жизнь меня не касается. Но как такое возможно? Ведь переход срабатывает идеально. Все браки, заключенные с попаданцами в наш мир, длятся по сей день. Мои собственные родители тому яркий пример.

– Нет-нет, я не хотел задеть наследие вашей семьи и заслуги королевы на этом поприще. Уверен, что произошла какая-то чудовищная ошибка. Может быть девушка притянулась для кого-то другого, кто никак не дойдет до комнаты переноса. В любом случае, у меня нет другого объяснения. Да, я не хотел жениться, поэтому Ацуки стала мертвой, но даже спустя время скажу, что вряд ли такова моя судьба.

– Хм, тогда я смею предположить, – с некоторой издевкой продолжил Ректор. – Что вы не собираетесь участвовать в так называемом зомби-отборе?

– Конечно, нет! Зачем мне, Ацуки и так моя. Это ведь правило переноса.

– Разве? Никогда о таком не слышал.

Заставляя себя продолжить путь, Ацуки судорожно сжимала в руках пробирки с кровью – свое подношение новым союзницам. Ей было горько, она засыпала на руках этого лицемера и еще Клара уговаривала строить с ним отношения. Жаль, что крылатая подруга не подслушивала вместе с ней. У нее видите ли собрание по поводу пропусков, для остальных живых экспериментальных образцов.

То ли смех, то ли стон сопровождал приветствие зомби и команды стихийниц. Моргана, Молли, Ними и Бетани. Ацуки запомнила только двоих. Моргана сильная и жестокая на вид, у Молли синие волосы и она меня обняла. Вообще это первое объятие, кроме Дорона, в этом мире. Первое настоящее обьятие, если только и эти девчонки не хотят получить от нее что-то, кроме крови.

– Я уже представила свой образ, – в предчувствии близкого разрешения ситуации с надеждой проговорила Ацуки. – Боги знают, что получится в итоге, но это определенно то, чего я хочу.

– Кроме тебя, никто не знает, что получится в итоге, – уточнила Моргана.

Процедура не заладилась сразу. Уже с самых первых минут все стали серьезными и задумчивыми. Ацуки чувствовала, что происходит что-то непривычное, но стоически воссоздавала в голове образ киношной Клеопатры. Через час все закончилось и в зеркале стала отражаться последняя царица Египта из македонской династии Птолемеев. Ацуки была в восторге, остальные же старательно отводили глаза.

– Ну что с вами такое? – крикнула нервно, посмотрев еще раз на отражение. – Все получилось отлично, я представляла себя именно так!

– На ответ у нас еще есть время, – ответила Молли. – Похоже, твоя аура впитала образ и есть вероятность, что тебе придется ходить так всегда. Я имею ввиду, что мы с таким еще не сталкивались и не думаю, что кто-то сможет снять с тебя эту иллюзию.

– Это ведь хорошо?

– Не совсем, теперь даже лекарям будет сложно увидеть твои раны и состояние. Они могут его почувствовать, но увидеть…Не уверена.

– Ах, это…Ну да, об этом я не подумала. Ладно, я все равно благодарна вам. Торопитесь?

– Да, нам еще нужно переместить кровь, чтобы те, кому мы захотели помочь, выпили ее свежую. – ответила за всех Моргана. – Спасибо тебе за нее, еще раз повторюсь, что у нас так не принято, поэтому тебе не стоит раздавать себя по кусочкам по любому поводу.

– Да-да, я поняла.

Посмотрим, подумала Ацуки, посмотрим. Так или иначе, будут долгие полгода. Здесь, в академии, время тянется медленней. Столько событий, а ведь она в этом мире меньше полугода. Надо бы завести календарь и отмечать каждую неделю. Порою у нее возникала мысль, что она благодарна Дорону за то, что ее переместили для него в этот мир. Тут была магия. Подвластные ей стихии. Да, она слишком мало видела и все ее занятия с магией выглядели детскими играми, но ведь это только начало. Тут дольше живут, есть дотации для всех попаданцев, можно купить дом и даже титул, если очень припечет. Здесь иначе относились к внешности и важности личностных качеств. Были другие понятия добра и зла. Здесь больше верили в эффективность того или иного поступка, поэтому даже кошка, которую ей пришлось съесть, не вызвала особого гонения со стороны учащихся или преподавателей.

Судьба сделала ей подарок, и оставалось только решить: принять его или отказаться. Да, она забыла послать того, кто мог сделать Ацуки счастливой. Дорон не в счет. Нужно было найти того, на кого следует поставить. Как в покере. Искушение остаться с тем, кого якобы выбрала судьба, было велико, но подслушанные слова и ранее отмеченное двуличие заставляли девушку-зомби полностью отказаться от затеи строить эти взаимоотношения. К тому же, она хорошо запомнила рассказ, который подслушала еще в первые дни.

В нем говорилось о паре, которую соединил переход. Совпадало у них абсолютно все. Ей нравилось как он пахнет, ему – как она смеется, она рассказывала ему сказки с родины, он возил по достопримечательностям этого мира. Загвоздка оказалась банальной: мужчина оказался обедневшим бездельником, который просадил состояние родителей в азартных играх. Так они и живут, жена получает социальную помощь в денежном эквиваленте. Муж пытается урвать с этих крох себе на развлечения. А уйти никто из них не может. Они ведь суженые.

Такой судьбы Ацуки для себя не хотела. Как не хотела быть кем-то особенным в этом новом для нее мире. История с кровью скорее пугала, чем заставляла сердце биться чаще. Ответственность за других. Вот что она чувствовала. Как она может заниматься своим отбором, дурачиться, учиться в конце концов, если там, за стенами академии, умирают люди? С другой стороны – раздражительность, что она так переживает за то, чего не совершала. Это ведь не она подставлялась под заклинания, значит ответственность, которую она хочет на себя взвалить – лишь по привычке. Так поступают в ее мире. Тут иначе, никто не ожидает, что Ацуки станет мессией и будет всех спасать.

Глава 14

– Настоящая гроза, – объявила Клара. – Клянусь богами, давно не видела такой агрессии от природы!

– Ты так говоришь, как будто, до недавнего времени мы могли лицезреть только результаты некой вселенской аферы по замене настоящей грозы искусственными аналогами.

Голубое полуденное небо внезапно потемнело от поднявшихся в воздух песчаных столбов, мгновенно превративших день в ночь. Сквозь пыльную дымку засверкали огненные стрелы, сопровождаемые оглушительными громовыми раскатами.

– Может быть воздушники развлекаются? – с надеждой спросила я.

– Да ты что, им с самого первого дня твердят, что вся практика только в отведенном месте. За такое и выгнать могут. Да и вообще выглядит как будто сама природа гневается. Или это проделки тех, кто уже точно закончил академию. Нашим такое не по зубам.

Я едва успела отскочить от окна, вовремя заметив, как часть стены превращается в бесформенные комья и осыпается на землю. Академия, в общем, была довольно устойчивым зданием и представляла собой скорее замок, чем учебное заведение. Пять этажей, тринадцать башен, в которых селили самых сильных стихийников из учащихся, родные для Клары подвалы. Очень странно, что какой-то ветер смог разрушить часть этой красоты. Пока я размышляла таким образом, мои руки жили какой-то непостижимой жизнью. Они отталкивали песчаный столб, будто это разбушевавшийся щенок. Да, точно, именно так я отталкивала собаку, которая жила у соседей. Как вдруг меня осыпало золотыми блестками и в голове прозвучал мужской голос, который сообщал, что моя стихия смерти помогла избавиться от угрозы. А так же заставил прослушать справку, потому что избавиться от соседа в голове я не смогла.

«Стихию смерти можно разделить на две составляющие – смерть для живых структур и для неживых структур. Процесс смерти у них разный. Живые объекты обладают сроком жизни: люди живут до пятисот лет, муха не проживет и суток, микроб живет несколько часов. Чем больше в теле стихии смерти, тем быстрей наступает конец. Стихия запускает изнашивание, ломает структуру живого существа. С неживыми структурами проще. Стихийнику надо убрать форму, в которой эта стихия состоит. Убить в вихре возможность движения, разбить вазу, разрушить предназначение…»

Закончив, этот умник перенес в мои руки черную розу с запиской о своем имени и желании участвовать в отборе.

***

В любом микро-обществе обязательно есть человек, который считается общепризнанным мастером нагонять страх. Не составляла исключения и наша команда аутсайдеров. И то обстоятельство, что раньше я была настроена дружелюбно, никак не изменил обычного порядка вещей в подобных ситуациях. Меня стали избегать. А я ничего не могла с собой поделать. Хотелось крушить, ломать, развеять этот мир по ветру, раз уж он так жестоко ко мне обошелся.

Очень хотелось спросить у преподавателей, но я вернулась из больничного крыла в период самоподготовки. До начала теоретических занятий две недели и Клара молилась всем богам, чтобы все мы остались живы. Потому что только она понимала, что моя сила – точно такая же иллюзия, как мой образ Клеопатры. Да, она есть, но умению управлять стихиями учатся годами. При желании меня мог превзойти любой однокурсник с младших потоков.

Свою невменяемость я отыгрывала сполна. Попросила Клару не оставлять меня ни на минуты и с помощью Молли мы одели на нее иллюзию пиратского попугая. У старушки Элизабет, в чьем доме я жила когда вырубила ректора и сбежала из академии, нашлись старинные бальные платья. В них было максимально неудобно, но даже такое допущение вызывало немой вопрос в глазах окружающих. К тому же я дневала и ночевала у кабинета ректора, пытаясь стребовать у него обещанные занятия. Но здесь меня ожидал затык, мои стенания о том, что мне ну очень надо, разбивались о стены пустого кабинета. Не знаю, чем так был занят глава академии, но уже спустя неделю я стала спать на его неудобном диванчике.

В промежутках между заигрыванием с публикой, я пыталась успокоиться. Вспомнила о медитациях, о изматывающих физических нагрузках, о высвобождающих практиках. И пробовала. Но взяв деревянный меч, чтобы нанести вред мишени, бросала спустя десять минут. Гнев, негодование, агрессия так переполняли меня, что единственным желанием было проткнуть тело первого прохожего. Меня раздражало практически все. Как люди дышат, пьют, как смеются. Исключением стала Клара, но ее сложно брать в расчет, она уже давно воспринималась как часть меня. Девчонки, помогающие с внешностью бесили чуть меньше остальных, поэтому в их обществе я могла продержаться двадцать минут. Зато кабинет ректора умиротворял. Здесь проходили мои медитации, дыхание по квадрату и каляканье краской по бумаге. Мой максимум. В одну из таких ночевок, когда Клара решила, что пора ей навестить нашу команду живых экспериментальных образцов, дабы поднять боевой дух, меня и нашел ректор.

– Всегда думал, что картины на стенах этого кабинета будут нарисованы моими детьми, – разглядывая художества проговорил он.

– Могу помочь… – спросонья пробормотала я.

– Не смею отказывать прекрасной леди. Правда не думаю, что участие в главной роли можно назвать помощью, но это детали.

– Что?

– Нет-нет, ничего такого. Знаете, я так устал за эту неделю, что не отказался бы от бокала вина в хорошей компании, – бокалы в его руках подтверждали сказанное. – Задали же вы мне задачку с этим отбором. Пришлось самолично проехаться по всем участникам и запретить им создавать хаос вокруг вашей персоны.

– Так вот где вы были, – с некоторым облегчением сказала я. – А я оккупировала ваш кабинет, потому что не могу с собой справиться. Преподавателей академии не нашла. Вообще создалось чувство, что кроме студентов здесь никого нет.

– Так и есть, – спокойно ответил Герш Халид. – здесь ведь не военное учреждение. Старшие курсы присматривают за порядком, есть нанятая охрана и необходимый минимум специалистов. У всех преподавателей есть жизнь помимо академии. Было бы глупо запирать их здесь. Моя матушка научила меня тому, что счастливый человек намного лучше работает, чем тот, который занят только делом. Да вы и сами, в общем-то, свидетель того, как в государстве Тирей ценят семейные ценности. Ваш бывший суженый Дорон был выбран для посещения зала перемещений, чтобы создать полноценную ячейку общества. Но он упустил свою возможность.

– Бывший суженый? – зацепилась за последнюю фразу я. – Как это?

– Королева решила оградить вас от переживаний и наказать того, кто пренебрег взятыми на себя обязательствами. Дорону предложили выбор: отъезд или обязательные работы на благо государства. Он предложил покинуть Тирей. Вам за ним следовать запрещено.

– Да я и не собиралась, – заверила ректора. – Просто в моем мире сослали бы меня…

– Варварство. Вас, конечно, можно отправить обратно в ваш мир, но только с добровольного согласия и с разрешения комиссии по делам попаданцев. Такое случалось раз или два.

Черт, как же вышло, что она оказалось суженой Дорона, а не этого мужчины? Надо сосредоточиться и быстренько придумать, как вести себя с ним. Встаю с дивана, выскользнув из под пледа, стараясь выглядеть при этом как принцесса на балу. Мое неуклюжее барахтанье ректор предпочитает не замечать. Наполняет бокалы и протягивает один из них мне. За окном сумерки. Впереди легкий бессвязный разговор, болтовня о преподавателях и студентах, моем мире и правилах, которым следуют попаданцы. Случись эта беседа пару месяцев назад – я бы попросилась домой сразу же, а сейчас…Мне нравился этот мужчина, нравилась сила, которой обладаю и новые условия зомби-отбора.

– Изменение первое, – сказал Герш Халид. – Придется делиться. Вместо того, чтобы отдавать все внимание тебе, участники отбора натаскают третий курс перед практикой. Так мы сможем сделать это цивилизованно и в одном месте.

– Да, с вихрем нехорошо вышло, – активно кивала я. – Что-то еще?

– Подсчет очков сделаем открытым. Например, на первом этаже академии, броско, но зато не нужно выдавать каждому артефакт. Сохраним ресурсы для детишек, да?

– Которые будут рисовать картины на стены этого кабинета?

– А ты смекалистая, когда не притворяешься, – подмигнул мне Герш.