Текст книги "Подозрительная невеста дракона (СИ)"
Автор книги: Ольга Коротаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 15
Арлета
Я вылетела из спальни приезжего лорда, как зверёк из ловушки, стоило двери приоткрыться. Едва дыша от злости и стыда, последовала за отчимом с решительным видом.
– Не уделите мне минуту?
– Дорогая… – Он явно не желал исполнять мою просьбу, мялся и с сожалением посматривал на удаляющегося в окружении вельмож Ризегана, а потом смиренно кивнул. – Поговорим в моей комнате.
«Всё равно не отстанешь» – говорил его тон.
Я последовала за господином Кустер в покои, отведённые для гостей, свалившихся, как снег на голову. Взглядом остановила служанку, которая хотела войти за нами, и Панча осталась снаружи. Так я была уверена, что нас никто не подслушает. Стоило двери закрыться, как я выила на отчима всё, что бурлило у меня внутри.
– Как вы могли?! А если бы граф заявил, что никакой помолки не было? Вы хоть представляете, чем это могло закончиться? Я не говорю о себе, так как давно поставила крест на своей жизни. Но в чём виновата ваша родная дочь? Малышка Триста не заслужила косых взглядов… Неужели вы не думали о репутации семьи, которая бы рухнула в одночасье? Даже о себе? Открой господин Хартш правду, и за вас не вышла бы замуж ни одна из благородных дам!
Я едва перевела дыхание и, гневно глядя на него, сжала пальцы в кулаки. Ещё не хватало сорваться второй раз! Если я сменю ипостась в чужом доме, всё, что я сейчас наговорила, покажется сказочным будущим.
– Во-первых, – воспользовавшись паузой, процедил отчим, – ты сама вошла в комнату неженатого мужчины без сопровождения и поставила себя под удар. У меня выбора не было – либо я сообщаю о вашей скоропалительной помолвке, либо прощаюсь с репутацией семьи. А во-вторых, граф едва дышал. Даже если бы он хотел возмутиться, то был не в состоянии это сделать.
Я с изумлением посмотрела на мужчину, который шантажом заставил меня поехать в дом главы ведомства, и теперь сияет, как начищенный золотой.
– Верно, вы очень довольны собой от того, как ловко загнали меня в ловушку, – в отчаянии прошептала я. – Воспользовались болезнью графа и моей слабостью, чтобы быстренько избавиться от обузы.
– Говоришь так, будто я преступление совершил, – поморщился он и присел в кресло. – А должна спасибо сказать, ведь я устроил твой брак с богатым вельможей!
– Это лишь помолвка, – умерила его радость, – и то фальшивая. Уверена, стоит графу поправится, он поспешит отказаться от обязательств. И молитесь, чтобы господин Хартш не арестовал вас за мошенничество. Или вы забыли, кто он?
– Дракон Его Величества, – по губам отчима скользнула высокомерная усмешка. – Инспектор столичного ведомства, который приехал в глушь, чтобы познакомиться с бесприданницей, в венах которой течёт королевская кровь. Неужели ты, дурёха, так и не поняла, какую услугу я тебе оказываю?
– Так объясните, – потребовала я.
Он самодовольно улыбнулся и, прищурившись, вкрадчиво начал:
– Слышала, что у графа дом, в котором он не живёт? Как думаешь, почему он ночует в других местах?
Я растерянно моргнула, а отчим тихо рассмеялся.
– Вижу, что догадываешься. Захочется ли молодому, богатому мужчине лишать себя удовольствий? Вряд ли! Если господин Хартш свяжет себя узами брака с какой-нибудь избалованной столичной барышней, то придётся врать и изворачиваться, чтобы о его похождениях не узнала её семья. А ты прекрасно подходишь на роль ширмы. Достаточно родовитая, чтобы Его Светлость не уличили в мезальянсе, и весьма скромная, чтобы существовать тихой тенью в доме, где граф никогда не появится. Ты будешь жить в достатке и уединении, разве тебе не за что поблагодарить меня?
Я размышляла над его словами. Мне казалось, что господин Хартш не такой, как описывал отчим. Что он благороден и не стал бы так поступать. Произнесла в сомнении:
– Если так, то зачем ему жениться? Жил бы себе дальше, вольготно и свободно.
– Наверное, хочет выглядеть респектабельно, – господин Кустер пожал плечами и хитро глянул на меня снизу вверх. – Иначе, зачем бы он проделал такой путь, чтобы познакомиться с девушкой, жениться на которой не входило в его планы?
– Не поспоришь, – неохотно признала я. Как ни хотелось признавать, господин Хартш мог оказаться ходоком, который проводил ночи в спальнях столичных красоток, не обременяя себя обязательствами. И всё же было трудно смириться с этим. – Но…
В этот момент в дверь постучали, и в комнату проскользнула Панча.
– Барышня, господин Ризеган прислал к вам кого-то. Просят принять!
– Кого? – удивилась я.
– Их там много, – пожала служанка плечами.
Отчим поднялся и указал на одну из двух дверей:
– Там твоя спальня. Можешь принять гостей. Моя здесь…
Указал на противоположную дверь и неторопливо направился к ней.
– Но мы не договорили! – шагнула за ним.
– Тебя ждут, – осадил он и оставил меня наедине с Панчей.
– Человек десять, не меньше, – шептала служанка, следуя за мной в просторную комнату, где стояло несколько диванчиков, два столика и очень красивая шёлковая ширма, за которой скрывалась королевская кровать и медная сидячая ванна. – Велите пустить?
– Зови, – вздохнула я, тоскливо глядя ширму, что почти полностью скрывала кровать от посторонних глаз.
Именно такой вещью хотел обзавестись господин Хартш, женившись на провинциалке?
Глава 16
Арлета
Несмотря на то, что у нас в доме было две служанки, в основном я справлялась сама и с гардеробом, и с причёской. А так же помогала Тристе и учила сестрёнку, если ей в будущем достанется такая же незавидная доля, как мне. Ведь никогда не знаешь, в какой день и час накроет оборотом, и звериная суть вырвется наружу. Порой этого не сдержать, как ни старайся, поэтому единственная, на кого стоит полагаться, это только ты сама.
А ещё отчим был крайне прижимист и никогда не нанимал слуг больше, чем требовалось для уборки нашего дома, готовки и прислуживания за столом. Некогда он ещё держал камердинера, но тот просил за свои услуги слишком много (по мнению господина Кустера), поэтому был уволен, а его обязанности легли на плечи Шоллы. Панча считалась моей камеристкой, положенной мне по происхождению и возрасту, но по сути работала домоправительницей.
Поэтому, когда в мою спальню ворвались женщины разных возрастов, испугалась и не сразу поверила заявлению, что все они пришли, чтобы помочь мне приготовиться к скорой помолвке. Под таким сильным напором я сдалась и позволила им выполнять свою работу. Ощутила себя тряпичной куклой, когда меня раздели, вымыли, причесали и натёрли ароматным маслом, от которого кожа стала такой же мягкой и нежной, как лепесток розы.
Затем пришлось стоять, расставив руки, чтобы две модистки подогнали платье, щедро подаренное господином Ризеганом, под мою фигуру. Я с удивлением и затаённым ужасом смотрела на обильную пену кружев и дорогую вышивку золотыми нитями, сплошь покрывающую лиф. Даже в самых смелых моих мечтах, когда я ещё не совершила первый оборот и надеялась на нормальную жизнь и пышную свадьбу, не представляла себе ничего подобного.
– Передайте господину Ризегану мою благодарность, – тоскливо глянула на худую женщину с тяжёлым подбородком и поджатыми бесцветными губами. Домоправительницы тщательно контролировала действия слуг и модисток. – Но мне всё же кажется, что не стоит принимать столь щедрый подарок. О платье позаботится мой…
– Вам не о чем беспокоиться! – перебила она меня скрипучим, как калитка с проржавевшими петлями голосом. – Господин Ризеган проявляет к вам бескорыстную щедрость, ничего не требуя взамен. К тому же это возможность не выглядеть в глазах общества расточительным человеком.
– Что вы имеете в виду? – растерялась я.
Она дёрнула уголками губ – видимо, это означало улыбку, и пояснила, понизив голос едва не до шёпота:
– Господин Ризеган души не чает в своей дочери, поэтому заказал для помолвки два платья у лучших столичных мастеров. Одно из них барышне категорически не понравилось, она заявила, что оно её сильно полнит, и велела сжечь, но такой поступок осудили бы, поэтому…
– Я подвернулась очень вовремя, – тихо засмеялась я и искренне поблагодарила: – Спасибо, мне стало намного легче.
– Мало кто не возмутился бы, – домоправительница приподняла тонкие брови. – Неужели ваша гордость совсем не задета?
– Моя гордость страдает не в том случае, когда я кому-то облегчаю жизнь, – призналась я, – а в том, если кто-то усложняет мою.
– Мудрые слова для столь юной барышни, – она немного прищурилась, и у меня на душе потеплело.
Я только что увидела искреннюю улыбку этой женщины, – делала она это глазами. Когда модистки удовлетворились своей работой, меня освободили от жёсткого корсета и, наконец, оставили в покое. Я не стала будить Панчу, что прикорнула на стуле во время этого безумия, а расчесалась сама и пошлёпала в кровать.
Но заснуть никак не удавалось, потому что я снова и снова прокручивала в голове слова отчима. Переворачиваясь с боку на бок, я вздыхала, ощущая себя неуютно. Ведь поначалу его слова я приняла в штыки, но сейчас некоторые из них казались мне разумными. Долго скрывать вторую ипостась не выйдет, волчица выпрыгнет в самый неподходящий момент, когда слаб духом, подвержен эмоциям или воздействию полнолуния.
Я не могла рассчитывать на нормальную семейную жизнь, ведь она будет продолжаться лишь до того момента, пока муж не узнает правду, и тогда я окажусь на месте моей мамы. Она искренне любила господина Кустера, и его реакция на её тайну оказалась чудовищным ударом, который, должно быть, и свёл её в могилу.
Брак с графом по сути был бы фиктивным. Столичному ловеласу, которого радушно встречают в любом доме самые красивые женщины, не нужна серая мышка из провинции. Возможно, он действительно запрёт меня в своём пустом доме, чтобы в глазах общества казаться респектабельным господином.
Но даже учитывая всё это, не могла смириться с тем, что придётся становиться невестой дракона нечестным путём. И тревожило, что господин Хартш в любой момент может отказаться от помолки, или, что хуже, заявить, что мой отчим воспользовался его болезнью, а меня обвинить в распутстве, обрушив репутацию нашей семьи.
Этого нельзя было допустить! Пока жива надежда, что зелья остановят превращение моей сестрёнки, я буду молиться за её счастливое будущее без страха, что любимый однажды посмотрит на неё так, как господин Кустер на маму.
А если Триста всё же не избежит проклятия нашего рода, то я тем более должна позаботиться о малышке. До этого дня я даже думать боялась, что так может произойти, потому что не представляла, что делать в таком случае. Отчим мог с лёгкостью отказаться от дочери, отдав её в приют. Что сделают там с девочкой-оборотнем?
Я снова перевернулась на другой бок и, глядя в окно на луну, прикусила губу до ноющей боли. Раньше, когда такие мысли приходили ко мне, душу сковывал ледяной ужас, ведь я замуж выйти не могла, желая остаться с сестрой и защищать её, но была способна ей помочь, только получив настоящую поддержку.
Я лишь мечтать о таком могла, но сейчас появилась возможность спасти и себя, и сестру, договорившись с графом. Не имея сил ждать до утра, я откинула одеяло и решительно начала одеваться. Прокралась мимо мирно спящей Панчи, выскользнула в нашу с отчимом общую комнату, а оттуда в тёмный и тихий коридор.
За окнами на самом горизонте уже потихоньку светлело небо, и в этот предрассветный час, казалось, спали даже слуги. Лишь я, напрягая память, бежала по коридорам, надеясь не ошибиться с комнатой в этом огромном доме. Проще всего оказалось спуститься в холл, чтобы подняться путём, которым я попала в покои господина Хартша в первый раз.
Поэтому, я запыхалась, когда, наконец, нашла нужную дверь. Нажала на ручку и, убедившись, что не заперто, пробралась внутрь. Вопреки опасениям, слуги графа не было видно, и я на цыпочках подошла к кровати.
Мужчина спал на спине, широко раскинув руки, и при моём появлении нахмурился, будто ощутив чужое присутствие. Захотелось стереть строгую чёрточку, что залегла у него между бровей, и я потянулась, едва не касаясь высокого чистого лба, когда граф неожиданно открыл глаза. В испуге я прижала ладонь к его губам, и выдохнула:
– Умоляю, помогите мне!
А в следующее мгновение оказалась на кровати прижатая к ней мускулистым телом.
Глава 17
Эйр
Инстинкт сработал прежде разума, но понял я это, уже подмяв под себя девушку. Задержал дыхание, опасаясь нового приступа аллергии, но через мгновение забыл и о своём недуге, и о подозрениях, утонув в огромных глазах Арлеты, полных животного ужаса, отчаянной надежды и чего-то ещё, неуловимого, как лучик солнца в заснеженном лесу.
– Умоляю, – шевельнулись её пухлые губы, привлекая моё внимание.
Ошеломлённый диким коктейлем её эмоций, сбитый с толку реакцией своего тела, я приник к ним губами. Поддавшись неукротимому желанию попробовать на вкус эту странную и крайне подозрительную барышню, даже если за это снова придётся расплачиваться неприятным недомоганием.
Или я как раз и собирался выяснить, почему присутствие дочери Кустера вызвало приступ? С таким объяснением моего порыва смириться было проще, и я ухватился за эту мысль. Эта девушка – моё прикрытие. А ещё она главная подозреваемая, поэтому стоит поддаться и поиграть в жениха и невесту.
Но в этот раз ничего не произошло. Я мог нормально дышать, а от девушки ощущался тонкий шлейф дорогого мыла и ароматного масла. Я медленно приподнялся и, удерживаясь на руках, внимательно осмотрел ночную гостью.
Девушка прижимала руки к часто вздымающейся груди и смотрела на меня, не моргая. Платье на ней было уже другое, судя по виду, новое и явно пошито по чужим меркам. Из-за того, что лиф оказался великоват, оно сползло с одного плеча, обнажая светлую нежную кожу. Заметив мой взгляд, Арлета зарделась и, подтянув одежду, отвела взгляд.
– Прошу прощения за поздний визит, Ваше Сиятельство.
– Не стоит извинений, – усмехнулся я, наблюдая, как барышня покосилась на мой обнажённый торс и густо покраснела.
Но не оттолкнула, заметив мой явный мужской интерес к этой дерзкой особе. Неужели решилась пойти на крайние меры? Пытается соблазнить? Я задумчиво посмотрел на её приоткрытые губы, решая позволить «невесте» продолжать или остановить.
– Не могли бы вы подняться? – шепнула она.
– Уверены, что хотите именно этого? – я выгнул бровь.
– Боюсь, вы неверно истолковали причину моего появления, – с явным трудом выдавила она и глянула на меня с мольбой. – Я пришла обсудить с вами кое-что важное.
– И это не могло подождать до утра? – не поверил я.
– Могло, – неожиданно честно ответила она и выдохнула как-то особо беспомощно: – А вот я – нет.
Подловив себя на том, что ощутил правду в её словах, я неохотно поднялся. Моё чутьё не могло ошибаться, и если в ранее произнесённых словах я улавливал флёр фальши, то сейчас Арлета действительно сказала то, в чём уверена. А ещё так же случилось, когда она попросила о помощи.
Подхватив рубашку, я начал нервно застёгивать пуговицы и, не глядя на девушку, что смущённо поправляла задравшуюся юбку, сухо потребовал:
– Говорите.
Но она лишь вздыхала, то ли продолжая игру, то ли собираясь с духом. Я не выдержал и повернулся к ней лицом.
– Хотите признаться?
– В чём? – отступив на шаг, она опасливо посмотрела на дверь.
Я перехватил взгляд и, сокращая между нами расстояние, понизил голос до шёпота:
– В ваших преступлениях.
– О… – казалось, она лишилась дара речи.
Но я чуял, что за этим смятением стоит что-то ещё. Вокруг Арлеты витал дух страха, а ещё моё чутьё царапала шершавость вины, которое барышня явно ощущала в этот момент. Я приблизился вплотную и, когда барышня, отступая, коснулась спиной стены, положил ладонь, чтобы отрезать путь к бегству.
Сама явилась. Теперь не отпущу.
– Признайтесь, – вкрадчиво начал я. – Обещаю, что приму ваше чистосердечное раскаяние и добьюсь смягчения приговора.
– О чём вы? – дрожа всем телом, пролепетала она.
– Вы знаете, о чём, – хищно улыбнулся я, словно гончая, ощущая растущий шлейф страха загнанной в угол жертвы. Не давая ей опомниться, наседал всё сильнее: – Что вы делали в подвалах господина Ризегана? Как часто бываете там? Что там спрятано? Расскажите мне всё, Арлета, и, клянусь, что выполню вашу просьбу и спасу вас.
– А? – она растерянно моргнула и приоткрыла рот, словно не знала ответы на эти вопросы. – Какие подвалы? Вы о чём?
Я едва зубами не заскрипел от разочарования – она действительно не знала! А ведь уже решил, что нашёл осведомителя. Но сдаваться не собирался – девушка действительно была связана с оборотнями, запах которых я ощутил в подвале, а ещё просила о помощи, явившись посреди ночи. Спросил напрямик:
– Тогда как я могу вам помочь?
Она положила ладонь на мою грудь, стараясь увеличить между нами расстояние, и прикусила нижнюю губу. По моему телу прокатилась волна сладкой дрожи, дыхание перехватило. С трудом сдержался, чтобы не отвести её руку и не впиться в мягкие податливые губы яростным поцелуем.
– Женитесь на мне, – с отчаянием выдохнула она и посмотрела с такой мольбой, что сердце пропустило удар. – Я выполню все ваши условия. Буду сидеть тихо-тихо, избегать общения и выхода в свет. А ещё никогда и никому не расскажу о ваших похождениях!
– О каких похождениях? – непонимающе нахмурился я.
Она лишь покраснела и снова надавила на мою грудь, отталкивая. Продолжила с не меньшим пылом:
– Взамен прошу месячное пособие в два золотых и…
Осеклась, явно набираясь храбрости.
– И? – поторопил я.
– Помогите мне забрать Тристу у господина Кустера, – прошептала она.
При этом посмотрела на меня так, будто стояла на краю пропасти, но при этом молила о спасении своей сестры. И снова я не смог определить, где в её словах правда, а где обман… Или это был самообман?
Глава 18
Арлета
Я уже десятки раз повторила себе, что зря пришла. Едва не падала в обморок от яростных поцелуев, о похожих которым даже никогда не слышала от служанок. С трудом сдерживалась, чтобы не сбежать от человека, один вид которого заставляет меня краснеть до кончиков ушей, а голос пробирает до нутра. Казалось, что ночью господин Хартш превратился в дикого зверя, перед которым не устоит ни одна добыча.
И если до этой ночи я не понимала, как такой человек может быть сердцеедом, то это осталось в прошлом. Я дрожала перед мужчиной всем телом, и вовсе не от страха. От мысли, что было бы, не останови я графа, у меня подгибались колени. И этого человека я прошу жениться на мне? В момент, когда он, наконец, отступил, освобождая мне путь, я осознала, что не смогу выполнить того, что пообещала. Буду изнывать от ревности, представляя его в объятиях других женщин.
Но забрать слово мне не дали.
– Хорошо, – просто сказал Хартш и, схватив меня за запястье, стремительно повёл к выходу.
Выставив в коридор, хлопнул дверью, оставив одну в предрассветных сумерках и тишине. Колени подкосились, и я осела на пол. Прижимая ладонь к груди, слушала, как быстро и отчаянно бьётся моё сердце. Во что я ввязалась? Как теперь быть? Вопросы оставались без ответа.
Снизу послышались весёлые бодрые голоса проснувшихся слуг, я и торопливо поднялась. На ватных после пережитого страха ногах побрела в сторону покоев, которые отвели нам с отчимом, как вдруг за поворотом столкнулась со Склочной Ви. От неожиданности мы обе глухо вскрикнули и, прижав ладони ко рту, отпрянули друг от друга.
Первой пришла в себя трактирщица. Осмотрела меня и хитро ухмыльнулась:
– Барышня Кустер? По вашему виду можно заподозрить, что вы тайком навещали мужчину.
– Да, – стараясь, чтобы голос звучал ровно, ответила я, и лошадиное лицо Ви вытянулось ещё сильнее. – Я переживала за здоровье своего жениха. Возможно, вы не знаете, он отравился ядом василиска.
– Знаю, – машинально ответила трактирщица, сражённая наповал моей честностью. И, похоже, больше ей было нечего сказать, потому, как она повторила задумчиво: – Знаю.
– Может, вам помочь? – поинтересовалась я. – Вы кого-то ищете? Может, нужно передать послание?
Так бывало, что приезжие отправляли записки в дома богатых господ. За медяк письмо отнесёт посыльный, но если нужно был передать что-то важное, отправлялась сама Ви. Судя по тому, как засуетилась трактирщица, я была права.
– Нет-нет, – поспешно открестилась она. – Я пришла обсудить с господином Ризеганом личные дела. Он же глава ведомства!
– Разве можно беспокоить важных господ в личное время? – Я сделала вид, что удивлена, загоняя хитрую женщину в угол. – Тем более накануне помолвки его единственной дочери.
– Вот именно, – жалко улыбнулась она. – Увы, милая барышня, преступникам не объяснишь, что сегодня Новогодье. Они воруют даже в праздники!
Они присела в подобие реверанса и поспешила дальше по коридору в сторону хозяйских покоев, я же задумчиво смотрела Ви вслед, размышляя, почему меня так заинтересовало неожиданное появление трактирщицы в этом доме. Приди она днём, я бы и внимания не обратила, но сейчас, под утро, да ещё перепугалась при виде меня.
Или я заразилась от господина Хартша? Судя по поведению, он всегда подозревает окружающих во всех всемирных грехах, во всяком случае, у меня создалось такое впечатление.
– Так и есть, – кивнула с уверенностью. – Всё из-за дракона Его Величества!
Пошла дальше, но всё же замедлила шаг и ещё раз обернулась. Как-то нехорошо было, когда я смотрела вслед Склочной Ви. Было так же противно, когда мой зверь реагировал на зов волной луны. Тряхнув волосами, я попыталась избавиться от неприятного ощущения и поспешила вернуться в свою комнату.
Панча ещё спала, и я сама умылась, смывая липкие воспоминания о властных ласках графа. Он так в себе уверен! Решил, что я пришла развлечь его?
– Ужасный мужчина! – отбросила полотенце.
– Кто? – подскочила служанка. – Где?.. Где вы были, барышня?
– Ходила по глупостям, – не могла успокоиться я.
– Это как? – заморгала она.
– Девушки ходят по грибы или ягоды, – с тяжёлым вздохом пояснила я. – А я – по глупостям. Вот зачем я к нему пошла? Зачем? Зачем? Зачем?!
– К кому? – никак не могла сообразить Панча, а потом ахнула: – К графу? Ночью? Вы с ума сошли?!
– А я о чём? – Я рухнула на кровать и посмотрела в потолок. – Что делать-то теперь?
– Вы всё равно поженитесь, – пожала плечами девушка, а потом заинтересовалась: – А яд василиска не помешал? Ну, по-мужски?
– Ты о чём? – Я приподнялась, а потом спрятала зардевшееся лицо в ладонях. – Ты о чём подумала? Я поговорить ходила!
– И? – ехидно уточнила она. – Поговорили?
– Угу, – буркнула я.
– Сама знаю, – рассмеялась она. – У вас губы припухли, барышня. Видать, много наговорили-то!
– Тс-с! – я прижала палец к губам, испуганно глядя в сторону общей комнаты. – Отчима разбудишь.
– До обеда? – фыркнула она. – Это вряд ли.
Раздался стук в дверь, и я тихонько ахнула от неожиданности.
– Кто там? – громко спросила Панча.
– Господин Хартш приглашает барышню Кустер на утренний променад, – важно сообщили в ответ. – Его Сиятельство просили одеться потеплее. На улице морозно!
