Текст книги "Маленький секрет (СИ)"

Автор книги: Ольга Корк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– Да ладно, дерьмо случается.

– Форест Гамп

– Что?

– Любимый фильм, Форест так говорил: “Дерьмо случается”, одна из любимых цитат. Очень помогает успокоиться.

Я с удивлением смотрел на нее. Цитата из фильма? Серьезно? То есть не я один такой, кто запоминает фразы из фильмов, а потом повсеместно использует их? Вау! Если бы не Линда, я сейчас уже был бы на полдороги к тому, чтобы пригласить эту малышку на свидание.

– Точно, Форест. Так, а у тебя что? Что за попытка поплакать в разгар чудесного дня?

В ответ на мой вопрос на меня просто махнули рукой. Изящной маленькой ладошкой отмахнулась как от мухи. Или от моего вопроса. Но мне, и правда, хотелось понять, что ее так расстроило. Поэтому попробовал спросить по-другому.

– Ладно, тогда такой вопрос: стадо коней, которые громко смеются, громко говорят, и вообще все делают громко, имеют отношение к твоему настроению? – внимательный взгляд на светленькую головку помог уловить еле заметный кивок. Промолчала, но ответ я получил. – И что им от тебя нужно было?

– Ничего. Правда, ничего. Это то дерьмо, которое случается у меня.

Вот это да. Вроде и ответила, а, в общем-то, понятнее не стало. Но я очень надеюсь, что фраза “каждый день” в конце ее ответа мне только послышалась. Представить не могу, что эта девушка каждый день подвергается насмешкам.

– Знаешь, я…

Я готов был пригласить эту девушку выпить кофе в ближайшем кафе, но тут меня позвали:

– Кир!

Линда перебегала дорогу, и я видел, как глаза ее сузились, наводя прицел на мою собеседницу. Ой-ой, моя детка занервничала.

– Извини, это моя девушка. Мне пора. Рад был поболтать.

Блондинк, встала со скамьи и, не поворачиваясь, пошла по аллее. Только тихо, так, чтобы я мог расслышать, попрощалась.

– Спасибо, что не дал расплакаться. Удачи тебе с твоей девушкой.

Глава 16

Кир

Уже многим позже, после того как мы с Линдой ссорились, ругались, выясняли отношения и мирились, она мне рассказала историю Эми – девушки, которая каждый день терпит смех за спиной от стада коней только потому, что ее мать не умеет держать себя в руках и лезет в жизнь дочери.

Я не единожды видел ее уходящей с гордо поднятой головой, видел, как ей вслед смотрели похотливые идиоты, которые были слишком самцы, чтобы капать слюнями, рассматривая ее попку, но слишком трусливы, чтобы защитить эту малышку.

Помнится, я даже пару раз, в моменты особо сильных ссор с Линдой, хотел найти ее и просто провести время вместе. Но…

Ладно, сейчас это все не важно.

Сейчас уже совсем другое время и многое в наших жизнях изменилось. Сейчас я – Пьеро, игрушка с пустыми глазами и сломанным сердцем, на диване которого спит самая замечательная девушка, и это не какая-то там Мальвина, это Эми. Та, что смогла заставить меня снова захотеть жить.

Главное, не сказать ей об этом. Пусть все будет как будет, мне достаточно и того, что она живет по соседству и я могу ее видеть.

Услышав звуки из гостиной, я пошел проверить свою спящую гостью.

На пороге комнаты пришлось остановиться, потому что вид совенка на диване вызывал такую щемящую нежность, какую я испытывал… да черт возьми, вот с таким умилением я, наверное, еще не смотрел на женщину. С Линдой был пожар, страсть, я горел. Мы были шумной парочкой, с детства ругались и мирились, и всегда громко. А вот нежности, такой, когда хочется поставить весь мир на паузу и просто остаться в этом мгновении, не помню. Наверное, было, но сейчас не помню.

Сейчас я смотрю на сбившийся хвост волос, который смешно свисает над ухом, на сонные глаза, которые пока еще безуспешно пытаются сфокусироваться на предметах мебели. Вижу, как Эми трепет свою губу зубками, и та наливается цветом, ну просто малина в сахарной глазури: сочная, яркая… манящая.

Черт возьми, вид одной этой закушенной губы и в штанах снова тесно. Блядь!

А я-то надеялся, что воспоминания прошлого вернули мой организм в разряд “безопасный импотент” и я смогу спокойно поговорить с девушкой.

А вместо этого я смотрю на сонную гостью и чувствую себя Виктором Франкенштейном, который вот-вот заорет: “Он жив! Он, блять, жи-ив!”.

Боже мой, какая дурь лезет мне в голову. Быстро прогнав чудовищные видения монстра Франкенштейна в виде вполне определенного детородного органа в окружении милых сердечек, я решительно нарушил сонную тишину в комнате.

– Кхм…

Ну как нарушил, скорее, обозначил свое присутствие. Взгляд моей гостьи тут же поймал меня в свой объектив, и девушка улыбнулась.

А нет, нахмурилась. Хотя улыбка, все же, тоже была.

– Ничего себе, прогулка за серой своло… белым кроликом. М-м-м… привет?

Ни черта не понял, что там с белым кроликом, но на приветствие радостно откликнулся всем организмом. Он все-таки жив.

Чтобы не пугать Эми лишними анатомическими подробностями моего тела, решительно прошел к креслу и сел, закинув ногу на ногу, прикрывая бунт в штанах. Трюк, который знают все мальчики с подросткового возраста.

– Привет. Как спалось?

О-о-о, она краснеет.

– Эй, не надо смущаться, я рад, что ты зашла ко мне в гости. И прошу прощения за того неандертальца, который затащил тебя на диван. Я его уже выгнал из дома. Он больше не вернется.

Реакция на мои слова была, мягко скажем, странной.

Эми подскочила с дивана и, озираясь по сторонам, медленно попятилась от меня, прижимая к животу подушку.

Внимательно присмотревшись к малышке, заметил в ее глазах…панику?

Чертов идиот, я ее напугал!

– Эми, Эми, спокойно. Я тебя не обижу. Пошутил неудачно, видимо. Тут только я был, никаких клонов, честно.

– Идиот!

Наверное, заслужил, и подушку, прилетевшую в голову, тоже. Но сохранять серьезный вид не получалось. Широкая улыбка сама растекалась по лицу, угрожая порвать щеки, отвыкшие от таких проявлений эмоций, при виде маленькой фурии с растрепанными волосами

– Ты… Ты!!! – Эми остановилась и начала внимательно рассматривать меня. – Точно ты?

Потрясающе, вот и как понять ее вопрос? Что я? Кто я? Я или не я? Кажется, я разучился разговаривать с женщинами.

– Я?

– Бред какой-то. Я пойду. Увидишь серую лохматую задницу, скажи, пусть домой не возвращается. Креветок усатая морда не получит.

Выпалив эту белиберду так, будто я должен был понять, о чем речь, она развернулась на пятках и явно собралась уходить.

Ну уж нет, не сейчас точно. Не давая себе и минуты на раздумья, я бросился вслед за ней.

Догнав бегунью в дверях, мягко поймал ее за запястье.

– Эми, не уходи.

От резкого поворота головы резинка слетела с волос девушки и мягкий водопад хлестнул меня по щеке, окутав запахом карамели.

Эми замерла в каком-то шаге от, внимательно всматриваясь в мои глаза.

– Не понимаю. Мы знакомы? От куда ты знаешь мое имя?

Ауч, мой прокол, малышка права, мы не знакомились. Она меня явно не помнит, а в этом городе почти никто не знает, что я тут. И с ней мы ни разу не говорили.

Но… она не знает, что никто не знает. Зачем пугать девочку какими ты пыльными воспоминаниями.

– Эми, это маленький городок. То, что сюда переехала молодая красивая девушка, знали все уже через час, как твой самолет приземлился. А через два и твое имя.

Да, я вру. На самом деле не сильно, все что я сказал – чистая правда. Новости тут и правда разлетаются молниеносно. Другой вопрос, что ее имя я узнал совсем не так. И дело даже не в том разговоре четырехлетней давности. О нем я вспомнил в момент нашего с ней молчаливого ужина на крыльце. А имя узнал раньше. Но об этом я ей расскажу потом. Сейчас главное ее успокоить.

И судя по тому, как она расслабила плечи, я все сделал правильно.

– Эми, ну правда, тебе не надо меня бояться. Ты что, не узнала меня?

Поддразнивать ее было сплошное удовольствие. У Эми была очень живая мимика и все мысли можно было читать. Судя по бесенятам в глазах цвета плавленого шоколада, сейчас моя гостья будет дерзить. И точно, прикрыв веки, пряча чертей, которые задорно вертели хвостатыми попами, Эми ехидным голосом нанесла удар ниже пояса:

– А как я могла тебя узнать, я в первый раз вижу тебя полностью одетым. Да и вообще… – тут малышка взяла эффектную паузу. Театралы бы обрыдались от удачно выбранного момента и напряжения, возникшего после ее слов, – твой фасад я гораздо лучше знаю со спины. Знаешь, у тебя есть такая очаровательная маленькая родинка…

Мать твою! Бьет наотмашь и не жалеет. Маленькая коварная Эми. Конечно, я знаю про родинку. Она у меня одна-единственная на правой ягодице. На спине, под спиной и на ногах больше нет. Че-ерт.

Малышка или очень смелая и меня не боится… или это флирт!

С удовольствием почувствовал, как сердце пытается вырваться из грудной клетки, по венам разливается предвкушение и в кровь впрыскивается закись азота. Черт, детка, по-моему, одно фразой сейчас ты оживила не только мое тело. Я себя в первый раз за очень долгое время почувствовал настолько живым. Азарт заставил меня ответить с улыбкой, которая посрамила бы и Чеширского Кота.

– Детка, ты что, хочешь подтверждения личности?

Вызывающе выгибаю бровь и вижу, как те самые чертята стыдливо прячут глаза за ладошками.

– Знаешь, когда ты молчал, ты мне нравился больше. Почему-то я думала, что ты совсем другой.

Последнюю фразу Эми говорит так тихо, что я и не услышал бы, если бы жадно не ловил каждое слово.

Идиот.

Ну какого черта я веду себя как малолетний придурок?

Отпускаю ее и отхожу на пару шагов. Нужно взять себя в руки и вспомнить, что я взрослый мужик и умею вести себя прилично.

– Извини, Эми, я правда не такой. Видимо, растерял навыки разговоров с людьми, – небрежно пожимаю плечами, ну а что еще сказать, что я больной ублюдок, который три года избегал общения, шарахался от женщин и у меня первый, едва ли не за три года, стояк при виде девушки? Я думаю, не стоит. – Давай попробуем еще раз. Привет, меня зовут Кир, и я твой ближайший сосед.

Протягиваю ей руку и чувствую, как по щекам разливается жар. Видела бы меня сейчас моя мама, она этот день отметила бы в календаре как праздник. Ее сын в первый раз с детства смутился.

Чувствую, как мою ладонь сжимают тонкие пальчики и поднимаю глаза. Эми.

– Привет, меня зовут Эмили Эн и я хозяйка дома, в котором ты иногда спишь.

Что-о?! Ах ты ж маленькая язвочка!

Дом наполняется раскатами моего хохота и ему вторит звонкий женский смех.

– Я там чай заварил, может, будешь? У меня, конечно, нет таких замечательных кексов как те, которыми ты меня угощала, но могу предложить сэндвичи.

Смотрю, как Эми кивает мне с достоинством английской королевы и веду ее на кухню. Спасибо, мама, что била меня тапкой, когда объясняла про важность хороших манер. Твой сын к тридцати годам вспомнил те уроки.

Глава 17

Кир

Утром я просыпаюсь с улыбкой. Такой щенячье-счастливой улыбкой.

Черт возьми, я слышу, как поют птицы, и в этот раз даже обращаю на них внимание.

Интересно, если я вскачу с кровати, распахну окно и спою задорную песенку, они прилетят ко мне в комнату и будут чирикать более радостно?

Стоило представить себе эту картину – как я с голым задом и утренней эрекцией высовываю свою небритую морду в окно и с придурковатой улыбкой начинаю петь, фальшивя на каждой ноте… Гринписовцы меня убьют, если узнают, кто виноват в массовой смерти от разрыва сердца у лесных животинок. И любой суд их оправдает.

Поднявшись с кровати, пошел в душ. Воскресенье, у меня на тебя большие планы!

Вчера мы совсем недолго пообщались с моей соседкой. Ей было неловко за вторжение в мой дом. И я решил не давить на малышку.

Она где-то с час развлекала меня рассказом о том, как шла вчера по лесу и думала, что провалилась в нору белого кролика. Обвиняла в этом своего кота, с которым обещала меня познакомить. Говорит, что мы с ним похожи. Даже любопытно, что там за красавчик с хвостом.

А еще она с увлечением расспрашивала про деревянные игрушки, которые живут под деревьями.

Тут я ей честно рассказал, что мой отец их вырезал для мамы и когда-то и меня научил обращаться с деревом.

Столько комплиментов эти поделки давно не слышали. Так реагировала только мама.

Я не вовремя вспомнил, как Линда кривила губы, когда я ей показывал свои первые работы. Да, корявые, да, не умелые, но… Это было обидно.

Почему-то мне кажется, что если я покажу их Эми, она так не сделает.

Интересно, зачем я вообще сравниваю двух таких непохожих женщин. Линда – моя первая любовь, моя боль и мое разочарование. И Эми – девушка, которая с помощью зонта и доброй улыбки заставила меня вновь улыбаться.

Я застыл под упругими струями воды. Тихий смех вырвался из моей груди, а все потому, что я понял, кто такая Эми

– Мэри Поппинс! Повелительница зонтов и гроза голых задниц.

Представил ее в закрытом платье, шляпке, с объёмной сумкой… от громового смеха, по-моему, задрожало зеркало на стене.

Закончив с утренним душем, решил, что самое время собираться.

Так как вчера мы с Эми договорились утром встретиться, я не хотел терять ни минуты. Она попросила помочь ей открыть старый сарай на участке. И я, конечно, согласился.

Вообще, я, знаю, что там: старый слесарный станок отца, куча опилок и, возможно, еще кое-какие инструменты. Но если откровенно, мне просто хотелось быть ближе к этой девушке.

Я боялся, что если долго не буду ее видеть, мое хорошее настроение пропадет, а всё то, из-за чего я стал нелюдимым отшельником, вернется и затянет меня обратно в серую трясину боли и воспоминаний.

Хватит, больше не хочу.

Пора отпустить ситуацию и просто попытаться жить дальше. Вот только пока это все было настолько шатким, что я просто не хотел терять ту ниточку, которая вытащила меня из болота, в котором я сам себя топил последние годы.

Перед самым выходом вспомнил, что у меня в мастерской есть пара старых фигур, почему я их решил взять с собой, сам не знаю, но очень захотелось, чтобы у Эми они были.

Идя по тропинке, я новым взглядом смотрел на лес. Всегда воспринимал все эти дорожки, цветочки и деревянные скульптуры как должное. Как часть моей семьи. Я помню, как отец прокладывал тропинки, а мать высаживала цветы. Помню, как мы все вместе расставляли животных, и это просто была часть моего детства, а разговор с малышкой заставил меня посмотреть на все это со стороны.

Ну что я могу сказать? Все это, и правда, навевало мысли о сказках. Может, стоит вырезать белого колика. Тогда дорога между домами станет еще интереснее.

“Черт, остановись, Кир, может, малышке и не нужно все это, она просто попросила тебя помочь с замком, а ты уже планируешь, как она будет ходить к тебе в гости и на каком свидании ее можно поцеловать. Что за сопливая ваниль у тебя в голове со вчерашнего дня?!”

С такими мыслями и ощущением сказки вокруг я подошел к моему дому.

Хотя нет, уже не моему, это уже дом Эми.

Поднявшись на крыльцо, я постучал в дверь. А потом еще раз и еще… А принцесса выходить из башни не торопилась.

Постояв под дверью еще минут пятнадцать, я понял, что не на шутку разнервничался.

– Эми!

«Бам» – кулаком по двери. А она и не закрыта.

– Что за черт?! Эми, малышка, с тобой все в порядке?

Сердце стучит как отбойный молоток, а перед глазами жутки кадры.

Что, ну вот что, блядь, могло произойти?

Упала и ударилась головой об угол тумбочки?

Воры? Нет, бред, не в этом тихом городке.

А может, ей пришлось куда-то срочно уехать, и она забыла закрыть дверь? А если какой-то маньяк? Черт, не помню, когда я в последний раз смотрел новости. Вдруг как раз в нашем округе завелся…

С глухим ударом выпал из рук сверток с подарком, а я и мои кошмары зашли в дом.

Стояла такая тишина, будто в доме никого нет. На кухне чистота и порядок, нет следов раннего завтрака.

В гостиной тоже полный порядок, но почему-то было так страшно нарушать эту тишину, будто стоит только что-то сказать и обязательно произойдет все самое плохое. Мерзкое чувство, сжимающие сердце в тисках и стоящее липким комком в горле.

То, что я надеялся больше не чувствовать, то самое, от чего я бежал все это время, стараясь забыть его.

Стиснув зубы так, что заскрипела эмаль, я пошел в сторону спальни. Тихо молясь про себя, чтобы с ней все было в порядке. Пусть ее просто нет дома, она забыла, что я должен прийти.

Возле спальни мне пришлось остановиться, ноги не слушались.

Я, конечно, понимаю всю иррациональность своего страха, но ничего не могу с собой сделать. Кадры из прошлого наложились на настоящее и меня сковывал ужас.

– Черт!

Приложившись несколько раз лбом об стену, я решительно толкнул дверь в спальню Эми и замер на пороге.

Она лежала на кровати, как маленький ребенок, положив щеку на ладонь и улыбалась во сне. Светлые пряди разметались по подушке и в них запутался лучик солнца, который пробивался сквозь неплотно зашторенные окна. Вот маленький носик сморщился, девушка причмокнула губами и перевернулась на спину, положив одну руку себе на живот.

Спала, мать твою, она просто спала. По мере того как страх отступал, я стал замечать и многое другое. Например, то, что хозяйка комнаты спит в крошечных трусиках. Какое-то кружевное безобразие ярко-алого цвета, созданное для того, чтобы сводить с ума.

Или то, какая красивая у нее грудь, даже отсюда я видел плавные линии, бархатную кожу и дерзкие соски.

Я, как тот самый маньяк, который в моих мыслях напал на эту девушку, сейчас стоял и жадно смотрел на нее. На изгиб бедра, на длинную ногу с узкой ступней и маленькими пальчиками. Смотрел, как ее рука медленно спускается с живота и замирает на кромке красного соблазна.

Вот это движение меня и погубило. Ноги подогнулись, в штанах стало тесно, и я съехал по стене, начиная смеяться, сначала тихо, а потом все громче.

Облегчение от того, что с малышкой все в порядке, было настолько сильным, что я даже не подумал выйти из комнаты. Как будто так и должно быть, будто я имею право находиться в этом доме, в этой спальне, смотреть на спящую Эми… и черт возьми, представлять себе, как подхожу к ней и целую. Щеки, нос, шею, круглое плечико, грудь. Да, грудь особенно, и вторую тоже, и впадинку пупка…

Мои фантазии, как и смех, оборвались в момент, когда Эми с тихим писком подскочила на кровати.

– Ты. Ты..Кир! Ты что тут делаешь?

Сонная, с растрепанными волосами, она ругалась на меня слегка хриплым ото сна голосом, а я как пацан, в первый раз увидевший обнаженную девушку, смотрел на ее грудь, только слюнями не капал.

– Кир! Кир, ты меня слышишь… куда ты… Ах ж ты, черт! НУ-КА, ОТВЕРНИСЬ!

Ба-ам… Ауч, ловко запущенная подушка попала точно мне в голову, и из-за нее я хорошенько приложился затылком об стену.

Быстро отбросил подушку с лица, но глаза решил держать закрытыми, во избежание, так сказать. Только прислушивался к шорохам в комнате.

Спустя пару минут и энное количество интригующих звуков, моей бедовой головы коснулась ласковая ладонь. А стоило только открыть глаза и встретить насмешливую улыбку на милом лице, как тут же прозвучал вопрос:

– Ну и что ты делаешь у меня в комнате, м-м-м? Решил сравнять счет?

И хотя Эми смотрела на меня с улыбкой, в глубине ее глаз я видел беспокойство. Она за меня волновалась? Господи, еще одно давно забытое чувство. То самое, когда ты настолько важен кому-либо, что за тебя беспокоятся, переживают. Малышка явно впустила меня в свое сердце. Весь вопрос в том, осознает ли она сама это.

Я смотрел в ее глаза и медленно таял. Собирал еще одну часть своей разбитой души, и дышать становилось легче.

– Счет?

Воу, вот этот тихий, чуть хриплый голос мой? Что, правда? Но судя по чертятам в шоколадных глазах – да, это я тут задушенно хриплю.

– Да, счет. Я же тебя видела спящим в твоей берлоге. Да и в моей гостиной, – легкая усмешка и чуть прищуренные глаза Эми как сигнал к маленькой шалости, – ну и на моей кухне тоже. О, а уж о твоем эпичном появлении в разгар моего неудачного разговора с Дином я скромно промолчу. Тогда ты меня просто спас. Наверное. Еще не знаю.

В голове что-то щелкает. Дин? Спас? Что за… это когда было? И кто такой чертов Дин?

– Дин?

– Не важно, – личико Эми становится серьезным, она убрала свою руку с моей дурной головы и сделала пару шагов назад. – Так что ты здесь делаешь, Кир?

Я понимаю, что сейчас, ответив на ее вопрос, буду выглядеть полным идиотом, но лучше так, чем видеть, как она закрывается от меня.

– Погоди, Эми. Мы же с тобой вчера договаривались, что я приду, помогу тебе с сараем. Ну, я вот, собственно, пришел. Стучал, ты не откликалась. Я, если честно, сильно занервничал, придумал себе всякого. А еще у тебя дверь незакрытая оказалась, – сейчас, проговаривая все это, я понимал как глупо повел себя, но все еще чувствовал отголоски того нелепого страха. И лучше уж я покажу себя паникером, чем то, что я успел придумать, пока искал Эми в ее тихом доме. – Зашел, думал что-то случилось. Обошел все комнаты. А когда увидел, что ты спишь…

Откинул голову назад, уперся затылком в стену и закрыл глаза. К черту, эмоциональный вакуум, который окружал меня долгое время, сейчас лопнул и я оказался не готов к той буре эмоций, что выворачивала меня наизнанку, заставляя дрожать ноги и чувствовать эту слабость. А еще сердце, которое, казалось, пыталось проломить себе путь наружу.

– Я так испугался, Эми, прости за вторжение. Просто испугался.

Чертов слабак, ты, давай, еще заплачь тут как истеричка!

Но справиться с бурей у меня не получалось. Я все искал точку опоры и не находил ее. То, что помогло бы мне взять себя в руки, сейчас было слишком далеко, недоступно. И я тонул в своих переживаниях, не зная, как выбраться, слишком много чувств, слишком разные мысли.

Но вдруг легкий запах карамели и мягкое прикосновение чуть подрагивающих пальчиков к моим рукам. И все. Мир замер. Я вцепился в ее ладони как утопающий и снова смог дышать спокойно. А уж ее слова и вовсе вернули мне способность улыбаться.

– Эй, во-первых, эта комната для настоящих девчонок, которые не плачут. Для истеричек у меня кухня. А во-вторых, Ки-ир, – легкий смешок заставил меня заинтересовано приоткрыть глаза, – сейчас шесть часов утра. Я, конечно, хочу открыть тот сарай, но… как то рано, нет?

– Что? Что ты сказала?

В голове звенели ее слова про комнату без истерик. Да не может того быть!

– Шесть, Кир, шесть утра!

Она улыбалась, что было чертовски мило, но меня сейчас интересовало совсем другое.

– Это да, я лажанул. Но я не о том. Эта комната для кого?

Эми с улыбкой на губах повернулась к окну, она сейчас выглядела так, будто вспоминает что-то далекое, но, безусловно, приятное для себя.

– Да так, фраза, которую мне однажды сказали, и она не раз потом помогала мне взять себя в руки. Что-то вроде «сейчас не время и не место ныть».

Она помнила! Ну ни черта ж себе. Она помнила тот разговор со случайным парнем, который запретил ей реветь на виду у всех. Ты ж моя маленькая! Не совсем понимая, что именно делаю, я потянулся всем телом к этой хрупкой девушке, которая умела держать удар. И которая делилась со мной сейчас своим маленьким секретом.

Обхватив ее ноги чуть ниже аккуратной попки, я уткнулся лбом ей в живот. А через секунду она положила свои руки мне на плечи. Не отталкивая, нет. Просто держалась за меня, слегка сжимая пальчики.

– Что, Эми, были темные времена и в твоей жизни?

Перед тем как ответить, она сильнее прижалась ко мне, так доверчиво, нежно.

– А у кого их не случалось, Кир?

И хотя она говорила ровным, тихим голосом, я услышал ту застарелую обиду, которая терзала ее не один день. И тогда решился дать ей намек, что когда-то именно я сидел на той лавочке в сквере. И будь что будет.

– Случается…

– Что?

– Дерьмо, говорю, случается. Да, малышка?

Прочувствовал ли я, как она напряглась в моих руках? Да, конечно.

Услышал ли я ее тихий судорожный вздох? Разумеется!

Я хотел дать ей лишь намёк? Так точно! Но когда я увидел сомнение в ее глазах, а еще этот взгляд – она будто искала ответ на еще незаданный вопрос. Я решил – да катись оно все к черту!

– Это моя лавочка для истерик. Не нравится, вали на другую! – смотря в ее ошеломленное лицо, я позволил себе широкую улыбку. – Кажется, так ты тогда мне ответила? Да, малышка Эми?

– Да быть того не может!