Текст книги "Гарри Поттер и Леди Совершенство (СИ)"

Автор книги: Ольга Колегаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Если вы захотите отыскать Тисовую улицу, то проще всего обратиться к Полисмену, стоящему на перекрестке. Он слегка сдвинет набок каску, задумчиво почешет затылок, а потом вытянет руку и скажет: «Сначала направо, потом налево, потом еще раз направо – и вы на месте! Счастливого пути!»

И – будьте уверены, если вы точно пойдете в указанном направлении, то непременно окажетесь на Тисовой улице. Хотя никаких тисов там и в помине нет. Лишь аккуратные домики с ухоженными садиками.

Мистер и миссис Дурсль проживали в доме номер четыре по Тисовой улице и всегда с гордостью заявляли, что они, слава богу, абсолютно нормальные люди. Уж от кого-кого, а от них никак нельзя было ожидать, чтобы они попали в какую-нибудь странную или загадочную ситуацию. Мистер и миссис Дурсль весьма неодобрительно относились к любым странностям, загадкам и прочей ерунде.

Семья Дурслей насчитывала три с половиной человека. Самого мистера Дурсля, полного мужчину с роскошными моржовыми усами, его жену – миссис Дурсль, блондинку с типично-английским слегка лошадиным лицом, их сына Дадли, и Этого, их племянника. Тщедушного черноволосого мальчишку в очках. Конечно, была еще приходящая няня Кэти, но вообще-то она не совсем заслуживает, чтобы говорить о ней как о члене семьи, так как к началу событий, описываемых здесь, она уже ушла из дома номер четыре.

– Не предупредив! И даже не попрощалась! – сказала по этому поводу миссис Дурсль. – Что же теперь мне прикажете делать?!

– Дать объявление, дорогая, – отозвался мистер Дурсль, с пыхтением надевая ботинки. Это был крайне трудоёмкий процесс, в связи с огромным животом вышеупомянутого мистера Дурсля. Он, живот, мешал не только обувать, но и как следует рассмотреть ботинки. К счастью, его обожаемая супруга терпеть не могла грязи, и всегда начищала обувь мужа до зеркального блеска. – Ну, все! Мне пора! Бр-р-р! Холодно, как на Северном Полюсе! Интересно, откуда дует ветер?

И с этими словами мистер Дурсль покинул дом, ещё не зная, что закрутил маховик всей этой истории в совершенно иную сторону.

Миссис Дурсль решила последовать совету мужа, что делала крайне нечасто. Она взяла Дадлика и Этого за руки, и направилась на почту, откуда позвонила в местную газету и составила объявление о найме приходящей няни для мальчика шести лет. Несмотря на начало лета – труднейшего периода, когда дети не ходят в школу, было очень и очень холодно. Ещё с утра разыгравшийся, ледяной восточный ветер набирал силу и клонил верхушки деревьев к земле. Дадлик трясся и жаловался на холод, а Этот, только счастливо жмурился, подставляя ветру лицо. Ненормальный.

Как только они зашли в дом, Петунья, а именно так звали миссис Дурсль, раздела Дадличку, переобула его в тёплые тапочки и убежала на кухню готовить сыночку горячий чай. Потому как на таком ветру её Дадлипусику немудрено и простудиться. Этот раздевался сам. Она лишь скомандовала:

– Мыть руки, и в чулан!

И мальчик понуро поплёлся в ванную, по пути получив тычок под рёбра от брата.

Незаметно пролетел день, и вот уже самое время отцу семейства возвращаться домой. Дадли караулил приход отца, стоя у окна гостиной. Если отец в хорошем настроении, у него можно выпросить пару фунтов на сладости.

– Вон же он! – Закричал Дадли, узрев фигуру, стоящую напротив калитки. И тут же добавил удивленно– Это не папа, это кто-то другой!

Между тем фигура, шатаясь под порывами ветра, отодвинула щеколду, вошла, и в следующий момент Дадли понял, что это женщина. Одной рукой она придерживала странную заострённую шляпу, а в другой несла большой ковровый саквояж.

И тут произошла совсем невероятная вещь! Едва фигура вошла во двор, как ветер подхватил ее, поднял в воздух и понес к дому. Было похоже, словно вначале он доставил ее подобным образом к калитке, подождал, пока она её откроет, после чего перенес прямо к парадной двери. Через мгновение Дадли услышал страшный удар, такой, что весь дом задрожал!

Испугавшись, он поспешил спрятаться у себя в комнате. А вот Гарри, а его брата, которого вся семья предпочитала именовать Этим, звали именно Гарри, не испугался. Он внимательно смотрел из щели в чулане под лестницей, который и был его постоянным местом жительства. И видел он удивительные вещи. Тётя Петуния распахнула дверь перед незнакомкой. У незнакомки из-под шляпы были видны блестящие черные волосы, она была худощавой, но с большими руками, а из-под нахмуренных бровей смотрели маленькие, пронзительные синие глаза. Она поставила свою большую сумку, сделанную словно из ковра, к стойке с зонтами в прихожей. По аккуратности и наглаженности, неожиданная гостья могла посоревноваться с тётей Петунией, чем произвела на ту самое лучшее впечатление. Гостья что-то тихо проговорила, и проследовала за тёткой в гостиную, а Гарри не удержался от того, чтобы тихонько пойти за ними, и спрятаться за дверью. Дадли тоже хотел знать, кого это ветром принесло в их дом, и затаился наверху лестницы, внимательно вслушиваясь в голоса из комнаты.

– Вы увидите, Дадли прекрасный мальчик! – говорила миссис Дурсль.– Уверяю, с ним не будет никаких хлопот! – продолжала она нерешительно, так как сама не очень-то верила в то, о чем говорила. Гостья издала звук, похожий на фырканье, словно и она сильно в этом сомневалась.

– Теперь хотелось бы взглянуть на ваши рекомендации…

– Одно из моих основных правил, – сказала гостья твердым, уверенным голосом, – никогда никаких рекомендаций!

– Но я думала… что так принято. Я имею в виду… но ведь, насколько я понимаю, все люди так делают!

– По-моему, это очень старомодный обычай, – услышали мальчики строгий голос. – Очень старомодный! Даже можно сказать, совершенно несовременный!

Если и было на свете что-то, способное вывести миссис Дурсль из себя, так это мысль о том, что ее могут счесть старомодной. Поэтому она быстро сказала:

– Ну что ж, хорошо. Забудем о них. Я спросила лишь на тот случай, если бы вы сами захотели их предоставить.

И она встала с дивана, с явным намерением провести гостью в детскую. Дадли, со всей доступной его немаленькому колобкообразному телу скоростью, взлетел по ступеням и спрятался в своей комнате. А Гарри шмыгнул в чулан. Мальчишки не рискнули наблюдать за тем, как миссис Дурсль и странная гостья поднимаются по лестнице. А зря. Миссис Дурсль поднималась первой, не переставая расхваливать Дадлика, и не видела того, что происходило у нее за спиной. А поведение гостьи было более чем странным. Дело в том, что, следуя вверх за хозяйкой, она делала это не совсем обычным способом. Взяв в руки ковровый саквояж, она уселась на перила и въехала по ним наверх, очутившись, таким образом, там одновременно с миссис Дурсль.

– Ну что ж, значит – договорились? – со вздохом облегчения сказала Петуния.

– Естественно. До тех пор, пока это меня будет устраивать, – ответила незнакомка, чопорно.

– Дадличек, – засюсюкала миссис Дурсль, – это твоя новая няня, Мэри Поппинс. Поздоровайся, ты же у меня очень воспитанный мальчик!

Но Мэри не обратила на Дадли внимания. Она с раздражением обернулась к Петунии.

– Где второй?

Петуния опешила, но сумела быстро собраться.

– Гарри, – закричала она уже совсем другим голосом. И Гарри был вынужден покинуть своё убежище и показаться на глаза тётке.

Мэри Поппинс внимательно разглядывала детей, неторопливо переводя взгляд с одного на другого, и словно пыталась решить, нравятся они ей или нет.

– Ну как? – то ли осмелев, то ли обнаглев, спросил Гарри, мгновенно попав под резкий взгляд тётки.

А Мэри Поппинс продолжала изучающе осматривать ребят. Затем, громко хмыкнув, она сказала:

– Да, я принимаю ваше предложение.

– Ну, я тогда оставлю вас знакомиться? – как-то уж слишком нерешительно спросила тётя Петуния. Няня едва заметно кивнула.

Дадли продержался меньше минуты.

– Я видел, как вы пришли! Вас принесло ветром! – торжественно заявил он.

– Так оно и есть, – коротко ответила Мэри Поппинс, и принялась разматывать шарф и снимать шляпу. Шляпа была широкополой и островерхой. Как у ведьмы на картинках.

– Какая у вас удивительная сумка, – протянул Гарри глядя на саквояж новой няньки.

– Ковер, – ответила Мэри Поппинс, вставляя ключ в замок на саквояже.

– Вы хотите сказать, что это сумка для переноски ковров?

– Нет. Сделана из.

– А! – сказал он. – Понятно, – хотя на самом деле ничего не понял.

В это время саквояж открылся, и кузены были удивлены еще больше, увидев, что он совершенно пуст.

– Как? – Но ведь в нем ничего нет! – восторженно и одновременно обиженно вскричал Гарри. Дадли лишь настороженно смотрел внутрь загадочной сумки. Чудеса пугали его и вызывали неприязнь.

– Это как ничего? – переспросила Мэри Поппинс, выглядя до глубины души оскорбленной. – Вы сказали «ничего»?

И с этими словами она вынула из совершенно пустого саквояжа белый накрахмаленный передник и тут же надела его. Вслед за ним она достала большой кусок туалетного мыла, зубную щетку, пакетик шпилек, флакон духов, складное кресло и маленькую коробочку с пилюлями от насморка.

Дети были поражены.

– Но я видел! – прошептал Гарри. – Я уверен в том, что он был совершенно пустым!

Мэри Поппинс достала из саквояжа большую бутылку с этикеткой, на которой красивыми буквами было написано: «Принимать по одной чайной ложке перед сном».

Приставив ложку к горлышку бутылки, Мэри Поппинс налила в нее какую-то неприятно-тёмную жидкость.

– Это ваше лекарство? – спросил Дадли, весьма заинтригованный. Он жадно подался вперёд уставившись на ложку во все глаза.

– Нет, ваше, – отрезала Мэри Поппинс, поднося ложку к его рту.

Он испуганно вытаращил глаза. Гарри злорадно посмотрел на кузена. Сморщив нос, тот принялся было протестовать.

– Я не хочу! Мне не надо лекарства! Не буду! – и он притопнул ногой. Его лицо раскраснелось, заалели даже уши.

Но Мэри Поппинс не сводила с Дадли пронзительного взгляда синих глаз, и внезапно он почувствовал, что нельзя смотреть на Мэри Поппинс и не слушаться ее. Что-то странное, очень-очень-очень необычное было в ней, одновременно и пугающее, и веселящее. Ложка придвинулась ближе. Дадли задержал дыхание, зажмурил глаза и… и ощутил во рту чудесный вкус. Он проглотил, облизнулся, и счастливая улыбка расплылась по его лицу.

– Шоколадный торт! – и тут же потребовал – Еще!

Но Мэри Поппинс с тем же строгим выражением лица уже отмеряла дозу для Гарри. То, что она наливала, искрилось, и на этот раз было зелёным.

– Ой! Мятный леденец! – проглотив, сказал он и облизал губы.

– Ха, у меня вкуснее! – тут же поддел его брат и толкнул в плечо. Гарри покачнулся. Мэри наградила Дадли долгим взглядом и промолвила:

– Вы крайне невоспитанный молодой джентльмен. Вам должно быть стыдно – и, как ни удивительно, ему действительно стало стыдно. Возможно впервые в жизни.

Мэри Поппинс в последний раз наполнила ложку и торжественно приняла «лекарство» сама.

– Пунш с ромом, – сказала она, щелкая языком и закрывая бутылку. Она поставила замечательную бутылку на полку, и повернулась к детям.

– А теперь – марш в постель! – строго сказала она и скомандовала раздеваться.

Дадли начал было спорить:

– Этот, – он презрительно посмотрел на брата, – спит в чулане под лестницей!

Мэри строго посмотрела на Дадли и медленно и очень вдумчиво сказала:

– Ты ошибаешься. Дети не спят в чуланах. Это неприемлемо. Дети спят в детской. Они же не какой-нибудь боггарт.

Дадли было хотел уточнить, кто этот самый загадочный боггарт, но не рискнул, уж очень строгой и рассерженной выглядела Мэри. А когда он оглянулся, то с удивлением увидел на месте привычной горы сломанных игрушек точно такую же кровать, как его собственная! Но, это было невозможно! И, тем не менее, было.

Гарри во все глаза смотрел на появившуюся из ниоткуда кровать. Его первую собственную кровать! До того он спал на матрасе в чулане. А теперь у него будет кровать, как у нормальных детей!

– Ну, чего застыли?! Раздевайтесь, живо!

Через минуту мальчики уже лежали в постелях и при тусклом свете ночника смотрели, как Мэри Поппинс разбирает остаток своего багажа. Из коврового саквояжа она достала ночные рубашки, пару туфель, коробку домино, две купальные шапочки и альбом с открытками. После всего этого появилась складная кровать с одеялами и периной. Ее Мэри Поппинс установила около окна.

– Вы будете жить с нами? – удивлённо спросил Дадли. До того няньки всегда уходили домой ночевать.

– Естественно. – Сухо ответила Мэри, скрываясь под одной из своих огромных сорочек, и совершая некие манипуляции по переодеванию под ней, а затем укладываясь в кровать.

– А вы у нас надолго? – буркнул Дадли.

– Пока ветер не переменится – ответила она коротко.

«Это было бы здорово» – подумал Гарри, в чьей жизни и до того происходили волшебные вещи, но никогда ещё они не были такими чудесными.

«Это будет ужасно» – подумал Дадли.

А Петунья, встречая мужа и радостно сообщая ему, что теперь у них новая нянька, пребывала в благостном настроении. Её ничего не удивляло и не тревожило. Ни то, что племянник из чулана под лестницей вдруг переехал в спальню их сына, ни то, что нянька тоже будет жить с ними.

Что касается мужа миссис Дурсль, то он был чрезвычайно доволен тем, что новая нянька взяла самую низкую оплату и готова панькаться ещё и с Этим. Его переезд племянника почему-то тоже совсем не озаботил. Волшебство, да и только.

========== День для Дадли Дурсля ==========

Уже неделю Мэри Поппинс проживала на Тисовой улице. Но именно этим утром Дадли проснулся обуреваемый странным тёмным чувством. Оно горело и бурлило внутри него, но он не мог найти ему названия.

Мэри Поппинс позвала:

– Время вставать!

– Не хочу! – сказал Дадли, и чернота внутри него заворочалась от удовольствия. Рядом что-то зашуршало, вылезал из постели его брат. Брат, который спал в его комнате! Хотя должен был бы спать в чулане. Хотя почему должен, Дадли уже и не помнил, а помнил он, что дети должны спать в детской и на кроватях. Несмотря на странное чувство внутри, он всё-таки сел на кровати и потёр глаза кулаками, некрасиво зевнув. Его брат, Гарри, в этот момент подумал, что брат похож на бегемота. И если хорошенько прицелиться, то можно швырнуть ему в пасть хлебом. Но, конечно, ничего такого вслух не сказал.

Дадли поплёлся в ванну умываться, но так как сегодня его почему-то никто не контролировал, он решил не чистить зубы и не умываться. Протёр влажными пальцами глаза и прополоскал рот. Посчитав на этом водные процедуры оконченными, он, чрезвычайно довольный собой, решил спуститься вниз на завтрак. Пижаму переодевать не стал потому, что ему не хочется. И от этого потакания собственному нехотению в груди словно распускался яркий цветок. Он скатился с лестницы и прошел на кухню, где устроил маме знатную истерику по поводу невкусного завтрака. Завтрак был вкусный, но для Дадли, если на завтраке не было шоколадного торта – завтрак не удался. Рядом молча жевал противный братец. Он был раздражающе опрятен, умыт и причёсан, чего за ним никогда не водилось. Даже у матери сегодня не нашлось к чему придраться. Мэри Поппинс безмятежно пила чай на другом конце стола.

Дадли грубо отпихнул мать и взбежал вверх по лестнице. Там переоделся в наобум вытащенные из шкафа штаны и футболку и отправился гулять. Но и там распирающее чувство не утихло. Ему хотелось ломать и крушить. Он отловил одного из котов сумасшедшей соседки – старухи Фигг – и привязал его за хвост к забору, после чего, крайне довольный собой, вернулся в дом. Ему хотелось совершить что-то, на что он ранее никогда не решался. Доказать, что он совсем взрослый и не нуждается в няньках!

И тут он увидел это – дверь в кабинет отца была открыта! Видимо, мать убиралась и оставила кабинет проветриваться! И тут он сделал то, о чём давно мечтал – нарушил все запреты и вошел внутрь. Взобрался в отцовское кресло и сел за стол, до которого едва доставал подбородком. Он потянулся за отцовской ручкой и опрокинул пузырёк с чернилами, которыми отец ручку заправлял. К несчастью, тот оказался закручен неплотно, и стул, стол, ручка, наряд Дадли покрылись огромными тёмными кляксами. Дадли обуял страх за то, что теперь будет. Но виноватым он себя не чувствовал. Он придумывал план, как бы притянуть Ненормального, получше измазать в чернилах, и пускай ему перепадёт хорошенько. Но случилось вовсе не так, как он планировал.

Его застукала мама. И почему-то решила, что он болен. Ведь не может же её мальчик быть хулиганом!

Мэри Поппинс полностью согласилась с мамой и сказала, что знает великолепное лекарство от болезни Дадли. И уже спустя пару минут Дадли любовался углом детской комнаты. Он хотел повернуться, но не мог. Хотел убежать, закричать, топнуть ногой, показать няньке язык, но не мог. Он словно застыл, и тело было не его. Он даже не мог моргать, просто смотрел в угол. В нём бурлило то самое: тёмное, злое. Как они смеют?! Как могут?! Но он ничего не мог сделать. Ему стало страшно. А вдруг он вот так и умрёт?! И никто не заметит, никто не узнает?! И вдруг всё прекратилось. Мэри как ни в чём не бывало скомандовала:

– Переодевайся, мы идём на прогулку!

Дадли было посмотрел на свои синие руки, но с тех, как по волшебству, исчезли следы чернил. С них, но не с одежды. Он хотел было сделать всё наоборот, назло, не переодеваться, а то и на прогулку не идти, но потом представил, что в таком случае рискует простоять в углу весь день, и промолчал. Он переоделся и уныло плёлся за ужасно весёлым Гарри и противно-собранной Мэри. Внезапно она развернулась, посмотрела ему в глаза и сказала:

– Ты встал не с той ноги.

– Я всегда так встаю, – буркнул Дадли.

– Нет, ты встал сегодня с неправильной, – отчеканила она. – У тебя сегодня обе ноги – неправильные.

– Но я так всегда встаю, ведь моя кровать стоит у стены, – продолжал упорствовать Дадли.

– Ещё слово, – угрожающе начала Мэри, – и я…. Но она не стала распространяться о том, что именно она сделает. Но её молчание было столь выразительным, что Дадли прибавил шагу.

Гарри упорно не понимал, что с Дадли не так, и почему тот встал с неправильной ноги. В понимании Гарри, так было всегда. Дадли вёл себя вполне обычно, и ничего особенного не произошло. Просто няня Мэри пока не знает его так хорошо, как знает Гарри.

– Так что с тобой не так? – спрашивала Мэри.

– Отвяжись! – огрызался Дадли тихо и зло.

– Будьте добры, сэр, – отчеканила Мэри Поппинс через некоторое время, – подойдите сюда! Больше терпеть ваши постоянные отставания я не намерена! Буду очень вам признательна, если Ваше Превосходительство соизволит пойти впереди!

И она поставила его внушительную тушку прямо перед собой.

Прогулка явно не удалась. Дадли пытался догнать голубя и ухватить того за хвост, пинал мяч, целенаправленно метя в Гарри, а однажды даже попытался запустить шишкой в Мэри, но шишка пролетела мимо, а Мэри уставилась на Дадли своими синими колкими глазами.

С наступлением вечера Дадли сделался и вовсе невыносимым. Он щипал и пихал Гарри, а когда тот ойкал, притворно-заботливо спрашивал у того: «Что случилось?» Гарри потирал ноющее место, хмурился, косился на Мэри, но не жаловался. Он твёрдо усвоил: жаловаться на Дадли – к подзатыльнику от тёти Пет. Однако Мэри Поппинс не была тётей Пэт и на уловки не поддавалась.

– Ты определенно что-то сегодня подхватил! И оно никак тебе покоя не даёт! – произнесла она, многозначительно поглядывая на Дадли.

И действительно, то, что было внутри Дадли, не только никуда не уходило, но напротив – делалось все тяжелее и тяжелее. Но ему было все равно. Его ровным счетом ничего не волновало! Поэтому он лишь пожал в ответ плечами и, отойдя в сторону, тут же дернул Гарри за вихор…

Терпение Мэри Поппинс иссякло, когда за ужином он разлил молоко.

– Ну, все! – сказала она. – Довольно! Такого безобразия я еще в жизни не видела! С самого своего рождения! Сейчас же выйди из-за стола и отправляйся в постель! И чтобы ни слова больше не было слышно!

Никогда еще Дадли не видел никого таким рассерженным. Хотя его по-прежнему ничегошеньки не волновало. Он пошел в спальню и принялся раздеваться. Ну, хорошо, даже если он и плохо себя ведет, что из того? Подумаешь! Но если родители сегодня не заглянут к нему хоть на минутку, то он станет вести себя еще хуже!

– Вообще тогда убегу из дома! – решил про себя он. – Пусть тогда жалеют!

Ух, как он их всех ненавидел!

Бац! От рубашки оторвалась пуговица. Прекрасно! А вот и другая! Еще лучше! Никто на свете не заставит его почувствовать себя виноватым! Он назло им ляжет в постель и будет спать, а перед сном не станет ни умываться, ни чистить зубы!

Дадли действительно хотел было лечь в постель и даже засунул одну ногу под одеяло, как вдруг заметил лежащий на комоде компас.

Нужно было сказать отдельно про этот компас. Однажды на прогулке Мэри развлекала их с Гарри. Она брала в руку компас и называла стороны света. И тогда начинала происходить самая настоящая магия! Мир вокруг вращался. Становилось снежно и холодно, если крикнуть: «Север». И Эскимос приветливо здоровался с тобой и приглашал в своё жилище. А если сказать: «Восток», – появлялся смешной человек с узкими глазами и в халате, похожем на женский, кивал, улыбался и называл Мэри прекраснейшей и мудрейшей. А вокруг среди лета зацветали вишни со странным названием – сакура.

Дадли ужасно завидовал Мэри и хотел заполучить себе такую игрушку.

Медленно вытащив ногу обратно, он на цыпочках подкрался поближе. Теперь он знал, что будет делать. Он возьмет компас, повернет его в нужном направлении и отправится путешествовать вокруг света. Больше родители, мерзкий кузен и Мэри никогда его не увидят! Пусть это будет им уроком!

Стараясь не шуметь, он пододвинул к комоду стул. Затем взобрался на него и взял в руки круглую коробочку. Опасаясь, как бы кто не пришел, он побыстрее повернул компас и скороговоркой выпалил:

– Север, Юг, Восток, Запад!

Однако шум, донесшийся из-за спины, насторожил его. Оборачиваясь, он ожидал, конечно же, увидеть Мэри Поппинс и уже начал придумывать, что бы такое ей соврать. Но вместо этого перед ним возникли четыре гигантские фигуры: Эскимос с копьем наперевес, Негритянка, держащая в руках здоровенную дубину, Мандарин, потрясающий огромным кривым мечом, и индеец, занесший над головой тяжелый томагавк. Они бросились на Дадли с четырех сторон. Вид у них был совсем не дружелюбный. Напротив, весь их облик источал дикую злобу и ненависть. Их ужасные, свирепые лица стремительно приближались.

С воплем он бросил компас на пол.

– Мэри Поппинс! Мэри Поппинс! На помощь! Спасите меня! Спасите!

В страхе он зажмурил глаза, и тут же услышал, как кто-то кричит голосом его кузена:

– Не трогайте его!

И словно что-то мягкое и тёплое укутало его и перенесло на кровать. Он распахнул глаза и увидел Мэри около его кровати. Сам он лежал на постели укутанный в одеяло. А его брат стоял посреди комнаты и от него исходил яркий молочный свет. А больше никого в комнате не было. Это, что получается, его от всех этих ужасных людей защитил Поттер?! Мэри смотрела строго.

– Дадли Дурсль! Это был мой компас! Никогда не трогай моих вещей! На первый раз я тебе прощаю, ведь это был не ты, а Дадли-который-встал-не-с-той-ноги. Но настоящему Дадли я бы никогда не простила, если бы он взял мою вещь без спроса.

Она встала, поправила юбку и подошла к Гарри, который стоял посреди комнаты, но уже не светился. Она положила руки ему на плечи и что-то прошептала в самое ухо. Дадли не слышал, но очень хотел узнать. Но сейчас самое главное было не это, а то, что жгучее, тяжелое чувство, весь этот день не оставлявшее его ни на минуту, внезапно куда-то пропало. От этого Дадли почувствовал себя таким счастливым и радостным, словно сегодня у него был День Рождения!

Мэри помогла Гарри раздеться и, развесив одежду на стуле, ушла в соседнюю комнату. Скоро она, однако, вернулась и дала мальчишкам по кружке молока.

Дадли быстро выхлебал молоко и смотрел на то, как Гарри прихлёбывает из кружки мелкими глотками, стараясь, чтобы молоко не кончалось подольше. И им обоим так хотелось, чтобы Мэри Поппинс побыла с ними подольше!

И Мэри Поппинс молча стояла рядом. Дадли чувствовал запах ее крахмального передника, и ему было неизъяснимо хорошо.

Однако все когда-нибудь кончается. Кончилось и молоко. Со вздохом сожаления вернул он пустую кружку и юркнул обратно в постель.

Гарри лежал на соседней кровати, натянув одеяло по самый нос. Его очки лежали на тумбе рядом. И брат в этот момент показался таким хрупким и беззащитным. Но оказался очень храбрым. Он бросился на защиту Дадли, хотя тот всегда его обижал. Жаль только нельзя рассказать маме и папе о всех тех чудесах, что с ними происходят с тех пор, как Мэри Поппинс появилась на Тисовой. Они ненавидят всё ненормальное. А то, что Мэри была ненормальной, так же как и Гарри, Дадли понял сразу.

Дадли лежал и думал о том, какая все-таки Мэри Поппинс добрая, о том, как хорошо лежать в теплой постели, о том, как он счастлив, и о том, как ему повезло, что он все же остался в живых.

– Как странно, Мэри Поппинс! – сказал он, засыпая. – Я был сегодня таким грубым, таким нехорошим! А вот теперь я чувствую себя совсем наоборот.

– Еще бы! – ответила она и, поправив одеяла мальчишкам, пошла вниз, смотреть свои вечерние новости.

Комментарий к День для Дадли Дурсля

Ловите новую главу))

Традиционно, на молоко с печеньем для автора https://money.yandex.ru/to/410011311293195

========== Полнолуние ==========

Комментарий к Полнолуние

Все описания Зоопарка и животных взяты из оригинального произведения с сохранением пунктуации автора. Не надо их править)

Мы прошли экватор произведения!

спасибо ПБ за правки к предыдущим главам)

Автору на кофе https://money.yandex.ru/to/410011311293195

Весь день Мэри Поппинс спешила. А когда Мэри Поппинс спешила, вывести ее из себя было проще простого. Все, что бы Дадли ни сделал, было плохо, все, что бы ни сделал Гарри, было еще хуже.

Братья старались не попадаться ей на глаза. Они хорошо понимали, что сейчас лучше сделать так, чтобы Мэри Поппинс их не видела и не слышала.

– Вот бы стать невидимым! – вздохнул Дадли, когда Мэри Поппинс, столкнувшись с ним в дверях, сказала: «Один твой вид способен вывести из себя кого угодно!»

– Стать невидимыми? Проще простого! – отозвался Гарри, и показал брату, отношения с которым заметно улучшились после инцидента с компасом свой секретный фокус. – Смотри!

И Гарри зажмурился крепко-крепко, вдруг сливаясь со стеной.

– Вот это круть! – воскликнул Дадли, и тут же добавил: – только я так не смогу.

– Тогда спрячься под кровать, я тебя не выдам. А после ужина Мэри Поппинс, наверное, подобреет, – и они синхронно вздохнули.

Так оно и случилось, и после ужина, когда братья затеяли на полу в гостиной игру в шарики, Мэри Поппинс вошла в самом лучшем расположении духа и начала с упоением обсуждать с тётей Петуньей всяческие очистители и растворители. На тему чистоты они могли беседовать часами.

Вдруг Гарри спросил:

– Интересно… А что происходит в Зоопарке ночью, когда все люди расходятся по домам?

Гарри часто спрашивал что-то будто с потолка. Всё дело было в том, что в его голове бродили мысли и часто невпопад просились наружу. Так произошло и сейчас.

– Много будешь знать – скоро состаришься, – ответила Мэри Поппинс и фыркнула.

– Так я вовсе не много хочу знать. Просто интересно, – попытался возразить Гарри. – Вы случайно не знаете? – робко поинтересовался он и повернулся к Мэри Поппинс.

– Еще один вопрос – и отправишься спать! – отрезала она.

– Лучше не спрашивай ее, – шепнул Дадли. – Она даже если знает, все равно ничего не скажет.

– И какой толк от такого знания, если никому ничего нельзя рассказать! – недовольно проворчал Гарри, но на всякий случай сделал это как можно тише, чтобы Мэри Поппинс, не дай Бог, не услышала…

Гарри и Дадли не припоминали дня, когда бы их укладывали спать так рано. Мэри Поппинс сразу же выключила свет, после чего с такой скоростью вышла из Детской, точно ветры всей Земли вдруг подули ей в спину…

Сколько прошло времени, мальчики не знали. Но вдруг в тишине раздался чей-то голос. Казалось, он шел из-за дверей.

– Проснитесь! – говорил он. – Скорее наденьте что-нибудь и идите за мной!

Ребята в изумлении вскочили с кроватей.

– Что-то случилось, – сказал Гарри. – Надо идти, – и он принялся в темноте разыскивать одежду.

– Быстрее! Быстрее! – торопил голос.

Мальчишки в потёмках разыскали кое-какую одежду, но она совсем не сочеталась друг с другом. Дадли натянул школьную рубашку и шорты для прогулок в парке, а Гарри вовсе утонул в свитере Дадли и, не найдя джинсы, оставил пижамные штаны. Взъерошенные мальчишки напоминали скорее огородные пугала, чем приличных детей. Что удивительно, за то время, что Мэри Поппинс обитала на Тисовой, дети настолько привыкли к чудесам, что голос из ниоткуда их не удивил и не испугал.

Они тихо открыли дверь детской. За дверью никого не было, но им послышалось, что кто-то, перепрыгивая через ступеньки, торопится вниз. Братья бросились следом.

Этот «кто-то» (или «что-то») все время был впереди. И хотя ни Дадли, ни тем более Гарри, в его-то очках, не видели провожатого, они ясно чувствовали, что этот «кто-то» (или «что-то») их ведет, заставляя следовать за собой.

Они шли по ночной улице, и их тапочки тихо шуршали о тротуар.

– Быстрее! – снова позвал голос из-за ближайшего угла, но когда кузены повернули туда, там уже никого не было. Тогда они взялись за руки и побежали. Голос вел их за собой, а они стремительно неслись по аллеям и паркам, по тихим ночным переулкам, по спящим городским улицам…

Наконец, задыхаясь, они остановились перед большим турникетом, расположенным в стене.

– Пришли! – сказал голос.

– Куда? – поинтересовался Дадли, что было крайне трудно сделать, с его одышкой. Но ответа на свой вопрос так и не получил.

Взяв Гарри за руку, Дадли подошел к турникету.

– Смотри! – сказал он. – Неужели ты не видишь, где мы? Ведь это же Зоопарк!

Но даже если бы Гарри видел лучше, это бы ему не помогло. Как он мог узнать Зоопарк, если ранее никогда здесь не бывал? Дадли впервые отвезли туда, когда ему исполнилось четыре года. А Гарри оставили у противной соседки-кошатницы миссис Фигг. Так было и на следующий год, и год за ним. Гарри всегда оставляли у неё, когда семейство Дурслей куда-то ходили вместе. Но Дадли не понял, что сказал что-то не так. Он был слишком толстокож для таких тонких чувств.

– Но как же мы туда пройдем? – спросил он, поворачиваясь к Гарри. – Ведь у нас нет денег!

– Ничего страшного! – раздался вдруг низкий хрипловатый бас изнутри. – Приглашенные гости входят сегодня бесплатно! Толкните, пожалуйста, поручень!