Текст книги "Эйлин, Эллочка, Элька (СИ)"

Автор книги: Ольга Колегаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Я присела за столик к мужчине, одновременно и похожему на своё фото, и разительно отличающемуся. Мужчина был строен, но не худ, виски его серебрились сединой, густые кустистые брови и глубоко посаженные глаза делали лицо хмурым. Но при всё при этом в моей голове вдруг запела Пугачёва: «Ах, какой был мужчина! Настоящий полковник!» Тьфу, неуместная фантазия! Вечно глупости всякие в голову лезут, когда предстоит серьёзный разговор. Поздоровались, рукопожатие у него оказалось приятное, резкое, отрывистое, в меру сильное. Пожал руку как равной. Я уже соскучилась по такому привычному для моего предыдущего мира жесту. Немного поговорили ни о чём. И вдруг мне стало смешно. Не смогла остановиться и расхохоталась. Он удивлённо приподнял брови домиком.

– Что вас так рассмешило, мизз Принц?

– До меня вдруг дошел весь идиотизм ситуации.

Он продолжал непонимающе смотреть на меня.

– Ну смотрите, вы – состоявшийся человек, уважаемый профессионал, немолоды уже. А вынуждены тащиться неведомо куда к неизвестной даме, просто потому, что на вас давят родственники. Ну, или, не знаю, долг! Назовите как угодно, всё равно принуждение. Я, взрослая женщина, разведённая, мама четырёхлетнего сына. Работаю, могу сама содержать семью, и меня тоже вынуждают выйти замуж! Потому что в юности был подписан контракт, потому что идиотские английские волшебники доигрались с магической евгеникой, и теперь жениться им не на ком! И вот сидим мы с вами тут, два взрослых и самостоятельных, и вынуждены какие-то планы строить, договариваться вместо того, чтобы просто жить! Смешон весь идиотизм сложившейся ситуации!

Мой собеседник хмыкнул, а затем более открыто улыбнулся половиной лица. Глаза тоже смеялись.

– Эйлин, а давайте на ты? – вдруг предложил он.

– А давай! Как мне тебя называть?

– Шура. Так меня все сотрудники зовут, ну, или СанСеич. Это они так моё имя-отчество со словом сэнсэй скаламбурили, – и он снова улыбнулся. И улыбка у него была очень искренней и заразительной, вдруг преобразив лицо из хмурого в открытое и даже интересное.

– Тогда зови меня Элей, – решилась я. За долгое время мне вдруг страшно захотелось быть собой. Всего час я буду жить со своим именем. И говорить на русском.

– Хорошо, Эля. А расскажи-ка мне поподробнее, что именно в твоей жизни происходит, и почему ж тебя с родины на чужбину потянуло?

И вот как ему объяснить про то, что всё совсем наоборот, и я хочу вернуться домой? И чужбина здесь, а не там, в далёкой, незнакомой России-магической? И тут решилась, гори сарай, гори и хата!

– СанСеич, а не мог бы ты зачаровать, чтобы нас никто не подслушал, и пообещать мне, что подробностей этого разговора никто не узнает?

После замысловатого наговора на русском, что характерно, палочку он не вынимал, и клятвы о неразглашении, я начала:

– СанСеич, ты в переселение душ веришь?..

Спустя час моего повествования, во время которого Шура становился то серьёзным, то недоверчиво прищуривался и сыпал вопросами, он выдал: надо выпить. Тут я была согласна, надо. Мы договорились встретиться после работы, так мне уже пора было бежать, и я отправилась обратно в Мунго, а он, заказав кофе покрепче, остался в заведении.

Нотт целый час проторчал под ресторанчиком, наблюдая занимательную беседу Эйлин с незнакомцем. А дискуссия разворачивалась нешуточная. Они даже есть забывали, о чем-то ожесточенно споря. Но, что порадовало Нотта, никакой романтикой тут и не пахло.

«Скорее всего, коллега», – успокоился он и отправился восвояси.

А Александр Сергеевич после занимательного разговора заказал кофе, пожалев, что в этом заведении нет алкоголя, и напряженно думал над полученной информацией, решая, что же ему делать дальше. Он расплатился, вышел на крыльцо и с наслаждением закурил. После второй сигареты повернул к незаметному с дороги переулку и переместился. У него на сегодня была назначена ещё одна встреча – с Марией. А потом он обязательно вернётся сюда за Элей. И коньяк возьмёт с собой, армянский. Слишком многое она не успела рассказать. Он был уверен, что историю, кажущуюся на первый взгляд бредовой, она не придумала. Слишком русской была эта англичанка. Слишком легко и привычно он ругалась и вставляла словосочетания, поговорки. Упоминала Чёрта, а не Мерлина. И было в ней что-то, словно она сбросила с себя тяжёлую и неудобную униформу на время этого разговора. А затем снова в неё влезла, когда наступило время возвращаться на работу.

Встреча с Марией тоже принесла много неожиданностей. Как оказалось, после первого письма её ситуация улучшилась. Они поговорили: о нём, о ней, о детях и их судьбе и об Эйлин, с которой Мария уже познакомилась. Как оказалось, к изменившейся в лучшую сторону ситуации женщины приложил руку не только братишка, но и Эля. Мария ему понравилась. Симпатичная, хоть жизнью битая, но не озлобленная. И он с удовольствием пригласил её на свидание через несколько дней. А сегодня его ждал интригующий вечер в компании русской англичанки, армянского коньяка и бельгийского шоколада.

После работы меня ждал знатный сюрприз. На выходе из больницы меня ожидали двое. Чарльз, неизменно прекрасный и с букетом роз, и Шурик, очень подозреваю, что с обещанным коньяком. Пришлось знакомить. Штирлиц из меня так себе. Но, кажется, справилась. Шурик представился «коллегой по переписке», и чего мне стоило удержать лицо, известно только Богу. Хотя стоит привыкнуть говорить «Мерлину». Нотт вызвался проводить меня домой, хотя смысл провожать человека, который перемещается портключом? Я витиевато, у папаши выучилась, извинилась перед ним за то, что не смогу провести вечер в его компании, аргументировав это уже обещанной встречей с Александром Сергеевичем. И, взяв колдуна за руку, активировала портключ. Глупо было бы заседать в ресторане, если есть целое поместье с кучей гостиных, каминных и ещё чёрт-знает-каких помещений. Не знаю, как Нотт отнёсся к моему побегу, но чувствую – не одобрил. И предстоит мне нелёгкий разговор. Но это будет завтра. Проводила Шурика в ту самую комнату с камином, в которой состоялся наш разговор с Ноттом. Тут был стол, камин и два кресла. А у Шуры таки оказался очень хороший коньяк и несколько плиток великолепного бельгийского шоколада. Попросила эльфа быстро сообразить нам ужин, а ещё нарезать сырка и лимончика. От предвкушения коньяка с лимоном аж слюна выделилась. Оставила гостя ненадолго и отправилась переодеваться. Устала. Натянула брюки и домашнюю рубашку, обула мягкие домашние туфли и распустила волосы. За день от шпилек ныла голова. Поцеловала Северуса и повела знакомить с гостем. Сын был не очень доволен. Он недавно научился кружить кубики по комнате и теперь сосредоточенно левитацией строил высокую башню, от чего я его и отвлекла. Мы спустились по лестнице, и я представила мужчин друг другу:

– Александр Сергеевич, это мой сын, Северус Тобиас Принц. Северус, это Александр Сергеевич, он знаменитый магозоолог и директор заповедника волшебных животных в другом магическом государстве.

Мужчины внимательно смотрели друг на друга. СанСеич – с интересом и лёгкой улыбкой, Северус – хмуро, но с любопытством. Он не очень любил новых людей, но тут целый директор волшебного заповедника! Затем Шурик протянул сыну руку, и тот пожал её как взрослый. Лёд треснул. Мы сели, сын забрался ко мне на колени и предсказуемо засыпал гостя вопросами. Какие животные живут в заповеднике, и есть ли там море? А может ли Птица Рух поднять собаку? А корову? А домовые эльфы у него есть? Как нет? Почему? Кто такие домовые, и чем они отличаются от эльфов? Шурик отвечал односложно, но с улыбкой. Когда сын чуть выдохся, я успела вклиниться:

– Север, хватит, Александр Сергеевич ещё не ужинал. Иди, достраивай башню, я через часик приду, посмотрю, что ты построил.

Сын состроил жалостливую мордашку, понял, что не проканает, и со вздохом поплёлся по лестнице наверх. Хотя надолго его не хватило, и на последние ступеньки он уже взлетал.

– Где ты так научился общаться с детьми? – Этот вопрос волновал меня практически весь разговор, в который я не вмешивалась.

– Экскурсии, – односложно ответил он. – У нас раз в месяц программные школьные экскурсии, ещё бывают заказные от частных лиц. Я привык.

Никогда бы не подумала, что в заповедник волшебников могут водить как в зоопарк. Хотя почему нет? В Хогвартсе вон, были уроки ухода за волшебными существами. Почему не проводить в рамках подобных уроков ознакомительные вылазки в места обитания живности? Теперь понятно, почему сынуля не утомил гостя. Толпа школьников похуже одного егозы-четырёхлетки.

– Сын на тебя похож, – сказал Шурик.

– И на муженька бывшего, чтоб ему всю жизнь икалось, – ответила я. И предложила – Давай за знакомство?

Гость хмыкнул и набулькал нам в бокалы на два пальца. Мы пригубили, закусили – он сыром, я лимоном. Вкусно…

– Не врёшь, слишком много в тебе от моих соотечественников. Но от этого как-то, брр, аж мурашки. Невероятно это всё переселение душ!

– Невероятно, Шура, поднимать с помощью палки предметы в воздух, грязь испарять и раны заращивать, – ответила я. – Ты колдун, Шура, как для тебя вообще может существовать понятие невероятно? Вот у тебя в заповеднике условно-несуществующие животные есть?

– Есть. Кот Чеширский, в горах живут Йети, только они невидимые. Жар-птица есть.

– Вот, я тоже такое несуществующее животное. Чем мой случай удивительнее остальных? Твои животные, почему они в заповеднике?

– Их уничтожат, – голос Шуры стал глухим и злым. – На ингредиенты разберут, или сами вымрут из-за херовой экологии. Им осталось не так много места на земле. А Лукоморье огромное. Там есть разные климатические зоны, и пределов у него нет. Чем больше волшебных зверей будет в Лукоморье обитать, тем дальше оно расширится, и больше новых видов мы сможем туда подселить или вывести. Мой друг, Ньют, из ваших, англичан. Очень мужик толковый. Тоже спасает, как может, животных. Он их в своём чемодане носил. Сил вбухал немеряно, создал огромный пространственный карман и спасал. Как мог. А потом мы познакомились, он увидел Лукоморье и выпустил их. Всех! Теперь они могут бегать, летать, вить гнёзда, и они свободны! И с нас ничего не взял, не потребовал взамен, кроме возможности навещать. Вот так вот.

Я смотрела на этого хмурого человека, на то, как он преображается, как горят его глаза. Как он сжимает кулаки и пылко вещает. И я поняла, что сделала правильный выбор. Как бы там не сложилось с замужеством и неустойкой. Но я точно уеду с ним. Мне жизненно важно увидеть Лукоморье, побывать там и стать свободной.

В бутылке уменьшалось количество коньяка, а мы всё говорили. Про мою жизнь-жестянку, про его семью и братишку, которого он очень любил. Про дурацкие традиции волшебников. Про Машку и её судьбу. Как оказалось, в этот раз Шура твёрдо настроен жениться. Но не так, когда обе невесты вынуждены идти на брак под гнётом обстоятельств. Затея с фиктивным браком ему не нравилась, но он был готов помочь, свобода и стремление к ней – это то, что он был способен понять. И я проникалась к нему всё большим уважением. Расстались мы довольные друг другом. Он обещал переговорить с Машей и предложить ей помощь с возвращением на родину, также уточнить все нюансы по поводу брачного соглашения и нашего с сыном выезда за границу. Тут могли возникнуть сложности. Со словами: «Не дрейфь, мать, всё будет хорошо!» – гость ушел камином.

Я же оставила на столе недопитый коньяк и поднялась к сыну смотреть на башню. Потом читать сказку, конечно же, про волшебных животных. Потом долго стояла под душем. В голове приятно шумело и немного тянуло в сон. Хотелось немного отдохнуть. Я взяла в библиотеке какой-то роман и вернулась к камину. К моему удивлению, соседнее с моим кресло не пустовало. В нём сидел хмурый Нотт с бокалом виски. Мечта об отдыхе разбилась вдребезги. Что ж тебе дома-то не сидится!

– Чарльз?

– Эйлин? – приподнялся он.− Твой отец обещал вскоре присоединиться, но увлёкся экспериментом в лаборатории.

– Что ж, не буду мешать, – кивнула я. Но было поздно.

– Эйлин, – Нотт приблизился ко мне. Он был нетрезв, гораздо больше, чем человек, пригубивший стаканчик в хорошей компании. Что же так расстроило аристократишку, что он решил накидаться в одиночестве? То, что папаша мог пропадать в лаборатории часами, я уже знала. – Эйлин, – шагнул он практически впритык, – что же ты бегаешь от меня… – выдохнул он возле самого моего лица. И вдруг притянул к себе и крепко поцеловал.

Комментарий к Глава 12

Простите за задержку, но картоха сама себя не посадит ;-)

Кто хочет простимулировать проду рублём:

https://money.yandex.ru/to/410011311293195

Спасибо всем, кто продолжает меня читать, близимся к финалу!

========== Глава 13 ==========

Целовался стервец хорошо. Качественно целовался. И обнимал крепко, жарко, как я люблю. Отстраняться и строить из себя недотрогу? Зачем? Это как из желания сохранить фигуру отказываться от самого красивого торта, который только видела в жизни. Ну и мечта юности – поиметь мистера Дарси – вот-вот осуществится! Тело, расслабленное душем и алкоголем, отзывалось с ленцой. С удовольствием провела мужчине по спине, чувствуя, как играют под тканью сильные мышцы. Прижалась чуть теснее, отдаваясь поцелую, прогнулась в спине. Хорошо. То, чего не хватало в этом долбаном мире и долбаном теле, − хорошего мужика. Чарльз оторвался от моих губ и чуть ошалело прошептал:

– Эйлин… – чтобы снова впиться поцелуем, жарко сжимая в объятиях, сминая ткань брюк на ягодицах, запутываясь пальцами в волосах. Хорош! Ммм… Как вкусно и горячо! Мы оторвались друг от друга лишь для того, чтобы переместиться в ближайшую по коридору спальню. Целовались как бешеные, сбрасывали одежду, стремились друг к другу.

Спустя десяток горячих минут мы лежали обессиленные, потные. Нотт в расстёгнутых и полуспущенных штанах и рубашке. Я без брюк, в расстегнутой рубашке и бюстике. Хотелось одновременно есть, спать и курить. Я поднялась первой. Разыскала бельё и штаны. Достала из кармана брюк чудом не сломавшуюся палочку и Акцио призвала туфли. Нотт тихо собирался рядом. Молчали. Так же молча я проследовала в ванную, примыкавшую к спальне. Скинула остатки шмоток и стала под душ. Второй раз за вечер. Не, ну ты хотела отдохнуть, расслабиться? Вот, пожалуйста. Мистер Дарси оказался хорош настолько, насколько я только могла себе представлять. Смывая со своего живота остатки чужой разрядки, ухмыльнулась. Голову потерял, но не до конца. Или рефлекс сработал? Любовь любовью, а никаких внебрачных детей? Нотт вызывал уважение, мог ведь привязать к себе нежеланной беременностью. Он лучше, чем я думала. Оделась. Волшебник сидел в тёмной спальне на краю постели. Кивнула ему на душ и вышла из комнаты. Больше всего ненавижу говорить по душам после такого. Хорошо, когда всё остаётся по-прежнему. Но тут такого не будет. Либо начнёт давить на совесть, мол, всё будет зашибись, мы друг другу подходим и бла-бла. Либо извиняться, что ещё более муторно. Присела у камина – это место сегодня крайне богато на события! Приказала домовику организовать перекус и с удовольствием впилась зубами в огромный сэндвич с ветчиной. Появившемуся из спальни Нотту кивнула на второй. Запила крепким сладким кофе. Божественно! Ещё бы сигаретку! Но это тело не курило, и я не собиралась начинать его травить. Нотт смотрел на меня с непередаваемым выражением лица. Затем аристократично взял свой сэндвич и элегантно стал есть. Будто на приёме у королевы, а не со спонтанной любовницей у камина сидит. Наконец, подождав, пока я доем, и, попивая вторую чашечку кофе, он нарушил молчание.

– Поговорим?

– Нет, – улыбнулась я устало. – Смысл? Тебе было хорошо? Мне было хорошо. Это что-то меняет в наших отношениях? Не думаю. Я, как и прежде, не хочу за тебя замуж. Хороший секс не гарантирует успешной семейной жизни, кому как не мне это знать. Мы, конечно, можем определённое время проводить исключительно в койке, но, боюсь, твои друзья и партнёры не оценят, − сказала я саркастично и едко, глядя ему в глаза. Он взгляда не отвёл, лишь сильнее сжал зубы и кивнул.

– Я смотрю, ты всё решила? Всё учла? – спросил он деланно-безразлично. Но в глубине его глаз рождалось нечто, чего я никогда раньше не замечала. Вулкан, самум, лесной пожар.

– Я давно тебе предлагала расслабиться вдвоём и также предупреждала, что к браку это не приведёт. Я. Не хочу. За тебя. Замуж, – чеканила я слова, смотря на него снизу вверх: он успел встать с кресла и возвышался надо мной. После моих слов Чарльз наклонился и, упёршись руками в подлокотники кресла, выдохнул:

– А я не позволю вытирать о себя ноги. Ты, кажется, забылась. Так я тебе напомню, девочка, этому браку быть! Я хочу тебя. Хочу, чтобы ты была в моём доме, в моей постели, в моей жизни. Смирись, Эйлин! – и он поцеловал меня, как ужалил. Жёстко, властно, словно печать ставил.

Я на поцелуй не ответила, но и не испугалась. Не на ту напал, голубчик. Я тебе не игрушка, придумал тоже, хочу вот эту вот погремушку! Я в ответ и укусить могу.

– Всё сказал?! Так вот, я читать умею. Во-первых, контракт наш бессрочный, во-вторых, сугубо добровольный, потому, пока я не соглашусь, ты меня не получишь. Конечно, можно выбить согласие угрозами или давлением, например, через сына. Но он – наследник рода Принц, и поверь мне, магический откат я тебе гарантирую.

Это было правдой – после встречи с адвокатом я посоветовалась с новоприобретённым папенькой, и мы решили исключить давление на меня и него через Северуса. Был один гадкий и очень старинный ритуал, его я откопала, пока искала, как подосрать бабульке. Теперь любой, кто соберётся причинить вред моему сыну или надавить на меня через него, получит откат невероятной силы. И одно крайне каверзное семейное проклятие. Пришлось отдать немало своей крови и пожертвовать каким-то ценным семейным амулетом, но, судя по изменившемуся рисунку ауры сына, – сработало.

– Почему ты такая, Эйлин? – вдруг совершенно по-человечески спросил он, взъерошивая всегда безупречно уложенные кудряшки и приседая на корточки, чтобы оказаться на одном уровне со мной. – Что тебе нужно? Работа? Да пожалуйста! Хочешь быть в Мунго на побегушках – давай! Тряпки красивые, драгоценности – куплю! Сына хочешь в Хогвартс, хочешь в Дурмстранг, да хоть в Махоутокоро! Я бы мог понять, если бы не нравился тебе как мужчина или вовсе был противен! Но, как показал сегодняшний вечер, – тут он позволил себе горькую усмешку, – это не так. Так что тебе нужно, женщина?! Не хочешь детей рожать? Почему? У тебя есть сын, и, насколько я вижу, он не вызывает у тебя отвращения, несмотря на его отца, оставившего не самые хорошие впечатления о себе. Мстишь? За то, что не нашли? Или за то, что не искали? Подумай, Эйлин, кому хуже от твоей бессмысленной борьбы?!

Он был злым, растерянным и впервые – настоящим. Я не могла этого не оценить.

– Чарльз, я не имею ничего против тебя конкретно. Просто мне не место в твоём мире и рядом с тобой, – сказала я как можно искренней. Мне хотелось, чтобы он мне поверил. Хотелось, чтобы посмотрел моими глазами и понял. – Я задохнусь, Чарльз. Зачахну. Ты не свободен. И никогда не будешь. И мой сын не будет, потому как ему нужно будет взвалить на плечи груз обязанностей наследника рода Принц. Продолжать традиции, выполнять обеты, платить долги. Тебе – управлять делами, со временем заседать в Визенгамоте. Я в ужас прихожу от того, что придётся жить в таком же огромном поместье, как это. Изо дня в день отдавать распоряжения слугам и быть, по сути, управляющей. Контролировать каждый свой шаг, присутствуя на балах, раутах, официальных мероприятиях. Когда я была свободна, Чарльз? В школе? В браке? Или сейчас? Не нужно стремиться осчастливить человека, чьи понятия счастья серьезно отличаются от твоих. Насильно счастливым не сделать…

В процессе речи я сжала его руку и пристально смотрела в глаза. Мне нравился Чарльз Нотт, и, не будь он будущим лордом, возможно, всё сложилось бы иначе. Он прикрыл глаза, глубоко вдохнул, выдохнул. Отнял руку, оправил одежду.

– Тогда я поспешу откланяться. Передавай отцу, что я благодарен за гостеприимство, но дождаться его не имею возможности.

– Передам, – ответила я. И Нотт шагнул в камин.

Чарльз Нотт

Когда жаркое наваждение схлынуло, он остался один в комнате, а за дверью ванной зашумела вода. Он не думал, что так получится. Он хотел лишь поцеловать, показать, что она всё равно будет его, и не стоит бегать! Но вдруг его словно подменили. Эйлин, юную и некрасивую девочку, он целовал лишь однажды, она неумело прижималась к его губам и отчаянно краснела. Эта Эйлин отвечала со вкусом, наслаждаясь. Она не стеснялась себя, своих эмоций. И их словно унесло лавиной. У него было немало женщин, и Эйлин не была самой лучшей любовницей. Но таких эмоций он не испытывал никогда. А вот разговор у камина заставил задуматься. Он вернулся домой, пребывая в самых растрёпанных чувствах. Мерил комнату шагами, то и дело взъерошивая волосы. Он нервничал и переживал. И раз за разом прокручивал в голове речь женщины. Сама того не зная, Эйлин затронула в душе Нотта струны, о которых он сам предпочитал забыть. Когда-то давно, ещё в школе, он тоже мечтал, что у отца ещё будут дети, и он не будет единственным наследником. И тогда сможет стать свободным. Сможет увидеть мир, путешествовать, вести разработки в погодной магии, которая так его увлекала в юности. Он даже стал автором одного заклинания, позволяющего вызывать дождь на конкретном участке местности. Но отец не считал нужным поощрять бесполезные и бессмысленные, по его мнению, теоретические изыскания. Нотты традиционно были политиками, а не учёными. И Чарльз стал. Он стал таким, каким должен был стать. И впереди у него была тщательно распланированная и упорядоченная жизнь. Такая, какой должна была бы быть жизнь лорда магической Британии. Но, может, именно из чувства внутреннего протеста он не хотел разыскивать Эйлин? Он ведь не очень желал брать в жены эту мышку – ещё один кирпичик в стену лордства. Стену, ограничивающую его свободу. Так может, дать свободу хотя бы ей? Она заслуживает этого. Отец будет в бешенстве, но вполне реально подыскать невесту где-нибудь на континенте. Ту, кто впишется в его мир. Но она не будет Эйлин Принц.

После вчерашнего вечера мне захотелось взять выходной и посвятить его текущим делам. Слава Мерлину, сегодня не моя смена. Машка отдувается, и я могу подготовиться к отъезду, встретиться с Пушкиным – он как раз должен был дать мне ответ по получению временного гражданства, – вещей прикупить. Хотя бежать, наверное, стоит налегке. Также стоило подумать, как обсудить сложившуюся ситуацию с папенькой. Ему точно не понравится мысль потерять новоприобретённого внука. После общения с Шуриком идею с фиктивным браком я отбросила. Он, конечно, поможет, но такой человек не заслуживает, чтобы на него вешали ещё и мои проблемы. Он тянет свою лямку, и ему нужна настоящая жена, которая его оценит и полюбит, чтобы о нём заботились так же, как он о своём драгоценном заповеднике. На себя я эту роль тоже примеряла, но не сейчас, сейчас не время. Возможно, потом, когда обживусь в сказочном Лукоморье. Если, конечно, всё срастётся. Итак, на повестке дня Северус, Пушкин и разговор с отцом.

Но сложилось иначе. Вызванный эльф проинформировал меня, что папа и Север с самого утра зависли в лаборатории, и выковырять их получится в лучшем случае к обеду. У сына открылся семейный дар, и дед радостно бросился его развивать. Ну, да, в кино же Северус преподавал в школе зелья, вполне возможно, что этот дар у него с самого детства. Я решила, что в таком случае самое время наведаться к Пушкину. Черкнула ему записку с совой и пошла собираться. Чувствовала себя отлично. Словно пару лет сбросила. Вот что делает с женщиной хороший секс! Надо было раньше кого-то себе найти. Как обоснуюсь в России, так и сделаю!

Сова принесла ответ, Пушкин меня ждал и дал пароль от камина посольства. Я шагнула в пламя. Как оказалось, с видом на жительство, а затем и с гражданством проблем не предвиделось. СанСеич вчера успел сделать на меня запрос, подтверждающий, что заповедник Лукоморье приглашает некую Э.Э. Принц на должность заместителя завхоза. В рабочем договоре был указан срок службы в один год с возможностью продления контракта. Зарплата указана немалая, я аж присвистнула. Охренеть у них там завхозы поживают. Но Пушкин подтвердил, что это официальная зарплата на этой должности. И должность тоже далеко не сахарная, сильная текучка и куча обязанностей. Мол, кузен на месте мне всё расскажет. На основе этого документа я могла спокойно получить международный портключ и отбыть вместе с сыном в магическую Россию. Саша расстроился, что идея с браком трещит по швам, но я его успокоила тем, что он помог двум женщинам и четверым детям. А это ой как немало. И тем, что далеко не факт, что с браком не срастётся.

Следующим я решила посетить Сметвика и объявить тому, что скоро проклятая должность диспетчера снова будет вакантной. Сказать, что тот был зол, – не сказать ничего. Но после задушевной беседы остыл. Видимо, одним из факторов смягчения целителя стала Маша, которая вдовому волшебнику очень нравилась. Не знаю, чего тут было больше: мужского желания защитить или отеческого – обогреть и пристроить. Но того, что я «не бросила девочку в беде», он не забыл. Договорились, что я доработаю эту неделю, пока он будет искать замену, и отбуду восвояси. Но про него не забуду, и, если будет возможность, помогу родной больнице с нового места работы.

Оставался разговор с отцом и некий запасной план, который я собиралась реализовать с помощью Шурика и волшебного банка. Я решила совместить две беседы и пригласила Шурика к нам домой к пяти. С немалым трудом выловленного отца тоже пригласила присоединиться к беседе на тему моего замужества, и тоже к пяти.

Наконец, все были в сборе. Я познакомила мужчин и изложила им свой план спасения, который был прост и изящен. Я в одностороннем порядке разрываю контракт с Ноттами. Александр Сергеевич Данилевский предоставляет мне в долг энную сумму денег, которую мы с отцом выплачиваем в качестве неустойки моему жениху. Я обязуюсь отработать долг с процентами, в течение трёх лет трудясь на благо русского заповедника Лукоморье. Александр же Сергеевич на этот период предоставляет мне жилье на территории заповедника. Также я продемонстрировала мужчинам документ, который подсуетил Пушкин, договорившись с Колдовстворцем о принятии моего сына в подготовительную школу при учебном заведении по достижении Северусом семи лет. Отец нахмурился и затеял спор. Данилевский сначала молчал, затем начал оговаривать пункты трудового договора. И за это я его зауважала ещё больше. А то повесит себе на шею барышню, и плати ей зарплату три года без возможности уволить, потому что она тебе денег должна. В итоге договорённости были достигнуты, и мы тем же составом отправились в банк.

Комментарий к Глава 13

Спасибо за комментарии, хотя вчера уже была написана первая часть, и я, читая, понимала, что автора скушают без хлебушка за эту главу. Но сложилось, как сложилось.

Спасибо тем, кто подкармливает музу. В период безработицы это невероятно важно для меня. Традиционное спасибо бетам!

Покормить автора и музу можно тут – https://money.yandex.ru/to/410011311293195

========== Лирическое отступление ==========

Маша

Она влетела в кабинет Гиппократа, сжимая в руках кипу не подписанных им квитанций. Нет, ну это сколько можно терпеть?! Поставщики откажутся сотрудничать с Мунго, при таком безалаберном отношении! Сметвика не было. Но был его стол, заваленный отдельными документами, папками, квитанциями, какими-то обрывками. Ещё в завалах проглядывали чашки и кружки. Они были не только на столе, но ещё и на тумбе с неведомым растением в углу, на подоконнике. Сам стол едва виднелся за бумагами.

Разозлилась. Теперь понятно, почему ничего и никогда он не делает вовремя! Пристроила принесённые квитанции на кресло, закатала рукава халата привет-ведьмы и принялась за разгребание авгиевых конюшен. Начала с чашек. Сгребла с подоконника всё на пол, собрала все чашки туда и почистила заклинанием. Потом очистила окно и сам подоконник. Кроме чашек было обнаружено несколько тарелок, их очистила тоже. Пришло время документов. Сначала просто собрала все папки, не всматриваясь в их содержимое, и разложила в две стопки около стола. В найденные на столе контейнеры для документов стала раскладывать отдельно квитанции, отдельно сметы, врачебную документацию. В непонятно как оказавшуюся на столе салатницу сложила все ошмётки и огрызки бумажек, на которых хранилась одному Гиппократу понятная информация. Так увлеклась, что не заметила возвращения хозяина кабинета.

Как он орал! Любо-дорого. Чуть послушала, после чего медленно поставила руки на бёдра и пошла в наступление:

− Гиппократ, да разве же можно так?! Опять просрочили с высылкой смет, большую часть необходимых клинике зелий просто не из чего варить – нет ингредиентов! А договора стажировок? А отчеты о практике? Ничего же не подписано! – продолжала, неумолимо тесня врача к стене с его наградами и грамотами.

Гнев доктора постепенно затихал. Он устал, ему до ужаса надоела вся эта бумажная рутина, он не помнил, когда в последний раз ел и ел ли вообще. А тут ещё и Мария! Он поднял руки перед собой, словно капитулируя. Пусть делает, что хочет.

Маша тем временем присмотрелась к Сметвику. Тот выглядел откровенно плохо. Круги под глазами, впавшие щёки, усталый и какой-то выгоревший взгляд.

− Вы сегодня спали? – спросила строго, включив мамочку.

− Пару часов, − отмахнулся он, − не страшно, я зелье бодрости выпил.

− Зелье он выпил, − взвилась вдруг Маша, − да сколько ж можно на одних зельях! Вы же целитель, вы же должны понимать, насколько это вредно! А что вы сегодня ели? И когда это было в последний раз?

− Мария, мне не до этого. Давайте свои документы и идите, у вас полно работы, насколько я знаю. Идите и разберитесь с поставщиками, что ли, − снова отмахнулся он медленно подходя к столу, на котором воцарился относительный порядок.

− Хорошо, шеф, − как-то тяжело и немного зло выдохнула она, покидая кабинет.

Сметвик уселся за стол, устало потёр глаза, в которые словно песка насыпали. Маша была права, зелья его проблему не решат. Кофе бы сейчас. А лучше поспать часов десять. И стейк, большой и хорошо прожаренный. Но некогда. Нужно действительно сметы составить. Он уже было погрузился в бумаги, как дверь в его кабинет снова распахнулась. Стремительно вошла Маша, а за ней вплыл поднос, на котором дымился ароматный куриный бульйон, стояла тарелка с сендвичами, а огромная кружка с кофе источала невероятный и притягательный запах. Поднос приземлился перед ним и Маша безапелляционно скомандовала: