Текст книги "Эйлин, Эллочка, Элька (СИ)"
Автор книги: Ольга Колегаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
Северус устал от впечатлений, поел и вырубился, а я, заварив кофе, тщательно восстановила с помощью Репаро фонарик и молочник. Те выглядели совсем как новые. Это меня тоже не очень устроило. Если фарфор ещё куда ни шло, может, аккуратно хранился, то фонарик надо было чуть состарить. Вышла во двор, взяла песка с одной из клумб и от души потёрла металл в нескольких местах. Появились микроцарапины, фонарик чуть припылился на стыках металла со стеклом. Великолепно! Теперь надо будет найти место в другом конце города, где бы его спихнуть. Мысленно сделала пометку найти в Лондоне подходящий магазинчик и спихивать туда.
Час потратила на то, чтобы распустить кардиган. Нитки аккуратно мотала на спинки двух стульев. Затем обработала паром с помощью волшебной палочки. Очень интересное заклинание. Не знаю, зачем оно понадобилось Эйлин, но нитки отпарило идеально. Я приступила к вязанию. Судя по мануалу, нужно провязать первые ряды узора, а затем зачарованные спицы или крючок будут его повторять по заданному алгоритму. Я решила связать палантин. Выбрала узор с шишечками и множеством воздушных петель. Провязала первые несколько рядов и приступила к зачаровыванию. Вначале не получалось вообще ничего. Потом началась хрень: как только ты отвлекался, спускались петли, орудие труда норовило упасть, намотать нить, воспарить в небеса или закрутиться волчком. Я матюкалась, пыхтела, распуская раз за разом испорченное рукоделие. Потом до меня постепенно стало доходить, как сделать так, чтобы заработало. Я нашла у Эйлин формулу-закрепитель, которую нужно было вставлять при произнесении заклинания, закладывая в неё количество рядов и петель в ряду. Постепенно заработало. Узор ложился идеально. За час был связан полутораметровый палантин. Очень ажурный и красивый. Осталось его отбелить, высушить и растянуть. Чем я и занялась. Решила делать всё вручную. Стирала, отбеливала, бережно отжимала на полотенце, растягивала на ковре с помощью булавок и аккуратно сушила прохладным воздухом из палочки.
Проснулся Северус, и я ему похвасталась проделанной работой. Мы вместе рассматривали вещи, потом ужинали и, переодевшись, отправились на новую работу к маме.
Понятно, что на первый раз нас никто не оставил в салоне, кто знает, что мы можем украсть. Северус сидел на парикмахерском кресле и болтал ногами. Я, вооружившись ведром и волосатой шваброй, наводила чистоту. Газетой оттирала зеркала, протирала с полиролью столы. На всё про всё ушел час. Девочки остались довольны и вручили мне запасные ключи. Завтра предстояло выходить на работу уже самостоятельно. Мне показали, как закрывать дверь, опускать решетку и закрывать её. Выдали аванс. По хорошо знакомой нашему человеку традиции аванс нужно пропить. Что мы с моим малым и сделали, купив несколько бутылок вкуснейшего лимонада.
Шли дни. Я обзавелась подводкой, тушью, стала щеголять шикарными стрелками. Прикупила несколько пышных юбок и страдала крепатурой на заднице. Северус набрал вес, разжился большой пожарной машиной и несколькими шикарными книгами сказок. В результате вылазок по комиссионным, барахолкам и секондам мы разжились набором когда-то красивых, а теперь потускневших чайных ложек со вставками из неизвестных камней на ручках, несколькими бронзовыми ручками от ящиков комода с колотой эмалью, парой ужасающих вязанных скатертей в желтых пятнах. Всё антикварное было восстановлено и вместе с фонариком и молочником успешно продано в Лондоне, окупив нам один месяц аренды. Скатерти же были пущены на нитки, из которых я связала более современные наборы скатертей и салфеток. Я пристроила их и палантин в один из магазинчиков нашего городка, его мне подсказала парикмахерша Энн. Ей я связала красивую кофточку, в которой та появилась на работе, делая мне потрясающую рекламу среди сотрудниц и клиенток. Убирала я теперь магией за считанные минуты, лишь раз в неделю вручную отскабливая витрину с внешней стороны, чтобы люди видели как я работаю, и не заподозрили ничего необычного. Жизнь постепенно налаживалась.
Я нашла адвокатскую контору и подала в суд на развод. Нашла Северусу детский сад, который мы со скрипом уже могли себе позволить, и вот тут моё везение кончилось. В один день случилось сразу несколько неприятностей. Мне позвонили из сада, Северус сильно испугался чего-то или кого-то на улице, у него был приступ, похожий на эпилепсию, скорая увезла сына в ближайшую больницу. Я впрыгнула в туфли, схватила сумочку и палочку, которую уже привыкла носить при себе, распахнула двери. На пороге стоял мой будущий бывший муж.
Комментарий к Глава 4
Кому интересно, вот такая причёска теперь у Эйлин:
https://trendy-u.com/wp-content/uploads/2016/03/8-flip-kak-u-zhaklin-kennedy.jpg
Так выглядит лицо со стрелками и повязкой:
https://cdn.ruposters.ru/newsbody/3/3ccf2d51536e7ef2bb85a0365055e2d9.jpg
========== Глава 5 ==========
При любых иных обстоятельствах я бы растерялась или расстроилась. Но где-то там, в больнице, лежал мой сын! Осознание пришло внезапно и очень обыденно, не было оно озарением, ударом молнии и прочей чушью, которую так любят городить в книжках и фильмах. Просто, за то время, что я защищала, кормила и оберегала мальца, он стал мне родным. Он обнимал меня, а я его. И он Мой. А за своих − горло перегрызу. Я тупо отодвинула Снейпа от двери, захлопнула ту за своей спиной, хорошо, что замок защелкивался на автомате, и не нужно возиться ещё и с ключами. Муженёк то ли оторопел, то ли не осознал, что это я, но посторонился и лишь уставился мне вслед. А я неслась вперёд со всей возможной скоростью. У калитки уже ждала машина одного из воспитателей. Мистер Джонсон предложил забрать меня и сопроводить в больницу, так как случай с Севером произошел в его смену. Я влетела в машину, и мы тронулись с места. Через опущенное окно я слышала гневное мужнино: «Эйлин!».
– В жопу! Потом разберусь.
Очень быстро мы доехали до местной больницы, к счастью, я прихватила документы Северуса и свои. Не знаю, как Эйлин их оформляла, но у неё был полный пакет обычных неволшебных документов, включая свидетельство о рождении ребенка и о браке. Северус лежал в палате, маленький, слабенький, почти прозрачный. И звал меня!
– Мама!
И только огромные глаза на подушке. Подлетела, обняла, поцеловала в лоб и в маленькую ладошку.
– Я здесь, сыночек, все будет хорошо. Теперь всё будет хорошо.
Кто-то тронул меня за плечо. Я подняла взгляд – врач.
– Солнышко, полежи чуть-чуть, я пойду с доктором поговорю. Обещаю, что больше никуда не пропаду, ты мне веришь? Ты подождешь маму?
– Да, – маленький храбрец мужественно отпустил мою руку.
– Идёмте, – проговорила я, повернувшись к врачу. Мы покинули палату, и в коридоре врач, представившись мистером Брайлем, сообщил, что мой сын очень истощён. Этимология приступа пока неизвестна. Они капают ему витамины и общеукрепляющие препараты, но видимого результата нет, сын продолжает слабеть. Врач подробно расспросил про то, чем болеет или болел малыш. Но я могла дать ответ лишь о последних месяцах, так как до того ребёнок жил с отцом в очень неблагоприятной атмосфере. Врач задумчиво покивал и быстрым шагом удалился по коридору. Я вернулась к сыну. Мысли неслись со скоростью сверхзвуковых самолётов. Если в больнице не могут понять, что с ним, значит болезнь может быть волшебной. В этом дурацком кино и книгах говорилось про какой-то госпиталь или клинику, где лечат волшебников. Но как она называется, и как туда доставить малыша? Думай, Элька, думай, вспоминай! Мальчишка Поттер путешествовал каминами, это отпадает, там нужен был какой-то порошок специальный, а где ты его возьмёшь? Ещё! Думай, Эля, время! Для улучшения мыслительного процесса и утрясения мозгов в черепушке я постучала по виску раскрытой ладонью. Когда Поттер тётку раздул, он драпал на каком-то автобусе! Бинго!
– Северус, – обратилась я к сыну, – а ты не помнишь, я тебе не рассказывала про транспорт для волшебников?
Сын радостно закивал.
– Помню! В Хогвартс возит поезд. Ещё есть камины, мётлы и ковры-самолёты. А ещё есть волшебный автобус. Ночной рыцарь!
Вот оно! Ночной рыцарь. Я лихорадочно рылась в сумочке. Кроме обычных денег я всегда брала те самые, волшебные монеты. Таскала же в сумке, где они?! Наконец, рука наткнулась на заветный мешочек, отлегло. Я подхватила сына на руки, выхватила палочку и выбежала с малым в коридор. Мы почти добрались до выхода, как нас остановила дежурная сестра.
– Куда это вы?! Немедленно оставьте ребёнка!
– КонфУндо! – взгляд медсестры потерял осмысленность, она молча развернулась и отправилась к кофейному автомату. А я побежала дальше.
Северус был тяжелый, оттягивал руки, но я продолжала упрямо волочь его к дороге. Как только мы добежали, я сразу же махнула палочкой, мысленно желая увидеть автобус. И он появился. Из ниоткуда прямо перед нами резко остановился трехэтажный, типично английский автобус. Но удивляться у меня не было времени. Как только отворилась дверь, и молодой человек представился кондуктором, я крикнула:
– В больницу, срочно!
Парень чуть опешил, но посторонился только переспросив:
– В Мунго?
Точно, так больница называлась в этих кинофильмах! Я кивнула и заскочила в салон, опустившись в кресло у входа прямо с малым на руках.
– Проезд будет стоить 11 сиклей.
Я протянула ему мешочек с монетами, параллельно аккуратно перекладывая голову Северуса себе на плечо. Он был бледен, его лоб вспотел, но сын несмело мне улыбнулся, с любопытством оглядывая салон. Кондуктор вернул мне кошелёк, продемонстрировав на ладони 11 серебряных монет, которые взял из кошелька. Теперь я знала, что сикль это серебрушка. Был риск, что парень прикарманит чуть больше, но я точно знала, сколько монет в кошельке, могла и поскандалить. Мы рванули с места, я пересчитывала сдачу, чувствуя себя внутри барабана стиральной машины. К счастью, всё было на месте, парень оказался честным малым. А всего через пару минут автобус резко остановился.
– Прибыли, Мунго, главный вход!
Я с недоумением оглядела обшарпанный магазин с поломанными манекенами. Он меня разыгрывает? В душе поднималась злость. Но тут парень добавил с пониманием:
– Всегда каминами добирались? Назовите манекену цель посещения, когда кивнёт, шагните в витрину, тут принцип как на платформе 9 и 34.
Я поблагодарила кондуктора, и как только шагнула с последней ступеньки, автобус пропал. Чувствуя себя полной идиоткой, приблизилась к уродливому манекену, похоже, что женского пола, и проговорила:
– Мальчику четырёх лет плохо, был непонятный приступ, сейчас истощение, головокружение, испарина.
Несколько секунд, в которые ничего не происходило, показались вечностью. Но тут манекен кивнул, и я бесстрашно шагнула сквозь стекло.
Ощущения были, словно прошла сквозь холодец. Сразу же посмотрела на сына, тот был в сознании, но очень бледен. Подошла к барышне за стойкой регистратуры. Та, взглянув на ребенка, сразу же среагировала, послав серебряного воробья из палочки:
– Сепсису в детское отделение, мальчик, четыре года, срочно в приемное!
Буквально через несколько секунд к ней бежал высокий молодой человек в лимонно-желтой хламиде.
– Что случилось?
– Был в садике, случился приступ вроде эпилептического, так воспитатели сказали. В больнице ставили капельницы с витаминами и укрепляющими препаратами, не помогло.
Волшебный врач недобро на меня покосился, поводя над Северусом палочкой. Вдруг рядом с ним, материализовался лист плотной желтоватой бумаги и перо, которое тут же начало само строчить под диктовку медика:
– Мальчик, четыре года, истощение, предположительно после магического выброса. Общая слабость, недоразвитость, недовес, нестабильность нервной системы. Пятая палата, первый этаж. Общеукрепляющее, витамины, успокоительное, стабилизирующее – двойную дозу разово. Не кормить до вечера. Старший целитель Сепсис.
Бумажка сама собой полетела и приклеилась на одну из дверей дальше по коридору. Вдруг что-то мягко потянуло сына из моих рук, он повис в воздухе и, повинуясь движениям палочки врача, ой, целителя, мягко поплыл в сторону палаты. Я пошла следом, находясь в глубочайшем шоке от происходящего. Приземлилась на стул в палате сына и могла только в каком-то нервном отупении наблюдать, как несколько медсестричек приносят колбочки, фиалы и флаконы с разноцветными жидкостями, поочерёдно вливая их в сына. После первого же флакона его лицо приобрело более здоровый вид, вернулись краски. После третьего он заснул. Успела. И тут меня начало колотить. Сначала мелкой дрожью затряслись руки, затем застучали зубы, и вот уже толпа гигантских муравьев маршировала по моему многострадальному телу. Вошедший целитель помахал своей палкой над сыном, удовлетворённо хмыкнул и перевёл осуждающий взгляд на меня. Моментально подметил, в каком я состоянии, схватил колбу с тумбочки сына, подлетел, насильно разжал мне зубы и влил в рот жидкость со стойким запахом пустырника, мяты и ещё какой-то травы. Я машинально сглотнула. Начало плавно отпускать. Целитель внимательно следил за моим лицом, помахивая палочкой и, хмурясь, наблюдал сменяющееся радужное сияние над головой. Затем он закончил, тут же что-то пробормотал себе под нос. Из палочки вальяжно выбрался и сел на пол огромный сенбернар.
– Сметвику. Спустись на первый, пятая палата, женщина, отложенная порча, навскидку пять лет, может, чуть больше. Фиксирую блок на памяти, частичную потерю магии, порчу на неудачи и ещё какую-то пакость, короче, всё как ты любишь.
Сенбернар прошел сквозь стену, только хвост вильнул, но накрывшее меня спокойствие было таким всеобъемлющим, что это меня даже не удивило. Целитель продолжал махать надо мной палкой, я смотрела, как спит Северус, мысли накатывали медленно, как волны океана. Отступили паника и шок, оставив только умиротворение и отупение.
Вскоре появился второй лимон. Он с энтузиазмом присоединился к маханию палочкой. Радуг стало две. Потом меня куда-то повели, я пыталась упираться, но второй что-то проговорил, глаза закрылись сами собой.
Очнулась я в палате. Надо мной неприятно ухмылялся мужик со смутно знакомой рожей.
– Очнулись? Чудненько. Ну, у вас тут и букетец! А скажите-ка мне, уважаемая…
И он вопросительно приподнял бровь.
– Эйлин.
– Уважаемая Эйлин. Что последнее вы помните о волшебном мире?
Блин, не говорить же ему, что, собственно, ничего, так как я не Эйлин и в этом волшебном мире отродясь не бывала. Книги книгами, а в реальности всё может быть совсем иначе.
– Практически ничего. Помню только, как в последний месяц вспоминала заклинания по конспектам, – Целитель ухмыльнулся противно-радостно.
– Чудесненько! А как в школе учились помните? Папу, маму, сына?
– Нет.
– Прекрасно! Частичная потеря долговременной памяти! Артур, ты фиксируешь?
– Да.
Я повернула голову туда, откуда слышался ещё один голос. В углу, подпирая стену плечом и надиктовывая что-то висевшему в воздухе листку с пером, стоял недавний спаситель моего сына.
– Северус! Как мой сын? Что с ним? – Паника начала подниматься удушливой волной.
– С мальчиком всё хорошо. Был сильный магический выброс. Попьет пару дней зелья, и будет в норме. Если бы он был физически развит на свой возраст, приступа удалось бы избежать. Но вот его физическое состояние оставляет желать лучшего, хотя, если посмотреть с другой стороны, на вас было накручено столько всякой пакости, странно, что вы до сих пор живы и вообще обращаете внимание на сына.
Я чуть успокоилась было, но тут же напряглась снова.
– А что на мне было накручено?
– О! – Оживился целитель, и его лицо просияло. – На вас висел такой интересный сглаз!
Ненавижу медицинский юмор. Его понимают только сами медики, на других людей он наводит жуть. Если коротко, оказалось, что на меня был наложен хитрый сглаз, благодаря которому я должна была совершать спонтанные необдуманные поступки, постепенно тупеть и концентрироваться на одной навязчивой идее. Про магию постепенно забывать. Второй пакостью оказалось отрезание от рода. Непонятно, кто это сделал, кто-то из родителей, или последствие того же сглаза, могла отречься сама. Но в связи с этим я теряла магию и здоровье. По прикидкам эскулапов мне оставалось лет 7 от силы. Потом полная атрофия магических каналов и скорая смерть. Брр. Из хорошего: сглаз сняли, но штука с отсечением оказалась сложнее. Там должно быть отменено какое-то условие, а так как мы не знаем его, то пока не можем исправить. Но купировать зельями отток магии возможно. И в меня влили более чем достаточно. С памятью, конечно, шикарно вышло. Теперь не нужно ничего придумывать, всё зафиксировано в медкарте. Уже через несколько часов нас с Северусом должны были выписать. Ведьма принесла счёт. Лечение влетело нам в копеечку. Ушли все золотые монеты, которые оказались галеонами, и ещё несколько сиклей. Но зато в него уже входили зелья, которые Северусу выдадут пить на дому, чтобы его нервная система и мышечный каркас соответствовали возрасту. Целитель Сметвик попросил координаты для аппарации. Я смутно припомнила, что это нечто вроде телепортации. Назвала город улицу и дом, но предупредила, что мы живём среди обычных людей, не волшебников. Целитель только рукой махнул. Я, спохватившись, рассказала о нашем побеге из больницы. На что целитель пообещал вызвать некую загадочную бригаду Обливиаторов, которые всё поправят. Я, не вникая, уж больно много информации, кивнула.
Возвращение домой превратилось в целую эпопею. Но мы, с горем пополам, доехали автобусом до вокзала, а оттуда по привычному маршруту до Лутона. Северус устал и дремал в автобусе. Домой плелись оба на чистом упрямстве. Я и думать забыла, что нас там поджидает его папаша.
Тот сидел на скамейке у крыльца, злой и поддатый. С порога попытался качнуть права, но я, пригвоздив его взглядом к месту, кинула:
– Заткнись, ребенок устал! Проходи на кухню, поговорим, – распахнула дверь и прошла в дом.
Пока умывала и укладывала Северуса, слышала какое-то шебуршание на кухне. Послушался. Ну, что ж, поговорим. Есть у меня парочка сюрпризов из занимательной чёрной тетрадочки Эйлин. Ох, непростая была ведьмочка!
Я взяла палочку, сняла обувь и тихо двинулась на кухню. Из-за двери высунула кончик палочки и, ориентируясь по тени, шепотом произнесла: «КонфУндо!» Судя по грохоту, попала. Вылетела из-за двери, увидела мотающего головой муженька и, наставив на него палочку, пробормотала: «Инкарцеро!» Ничего не произошло. Я попробовала снова. Затем чуть увеличила амплитуду движения палочкой, и из неё вылетели верёвки, спеленавшие моего благоверного. Тот уже пришёл в себя, я всё-таки не профессиональная колдунья, и заклятия мои рассеиваются быстро, и смачно меня материл. Душевно так, но однообразно.
– Тихо! Фонтан заткни, мурло!
От неожиданности тот и вправду заткнулся. Только зыркнул и выплюнул:
– Ведьма поганая!
– Да уж, не лучше тебя, – улыбнулась я. – Чего припёрся, алкаш?
– Ты украла мои деньги! Ты подала на развод! – Зенки с полопавшимися капиллярами вылазили из орбит, а губы кривились в зверином оскале. Так пёс поднимает верхнюю губу, злобно рыча.
– Ну, во-первых, не мои, а наши! Ты забываешь про совместно нажитое, милый мой. А во-вторых, да, подала. Более того, я подала на лишение тебя, алкоголика, родительских прав. И в третьих, ты мне сейчас сам, мирно, подпишешь согласие на развод, отказ от сына и всех имущественных претензий.
От моей наглости он даже зенки пучить перестал, а потом расхохотался.
– Ничего я не подпишу, пока деньги не вернёшь, сука! Ты мне ещё и доплатишь, чтобы я щенка не забрал, ведьма!
Ну, точно пёс, и сына своего щенком считает.
– Я не буду тебе угрожать, Тобиас, но ты так упорно зовёшь меня ведьмой. Ох, зря ты не боишься.
Я оставила муженька на кухне, а сама поднялась в спальню за документами. Адвокат всё подготовил для соглашения, мы не исключали возможности договориться мирно. Вот и договоримся. Спустилась обратно, наложила на мужа Фините, и пока он не успел подорваться, а его одеревеневшие конечности не вернули подвижность, скомандовала: «Империо!»
В тетради Эйлин фигурировало это интереснейшее заклятие с пометкой, что его используют для подавления воли, дабы заставить существо выполнить то или иное действие. Действует и на людей. На Тоби подействовало, его взгляд стал стеклянным.
– Ты сейчас подпишешь все бумаги, вернёшься домой и больше никогда не будешь искать ни меня, ни сына.
Взгляд стал осмысленным, муж подошел к столу, расписался на всех страницах договора, развернулся и вышел за дверь. Я проводила его на крыльцо и взглядом следовала за мужской фигурой, пока та не скрылась за поворотом. Затем, не веря, что всё закончилось, вернулась к столу и внимательно изучила бумаги. Неужели я теперь свободна? Я больше не Эйлин Снейп?
И в этот момент голова у меня резко закружилась, и я потеряла сознание.
Комментарий к Глава 5
А неприятности только начинаются. К сожалению, у нас не Мери Сью, и шишек будет вдоволь.
========== Лирическое отступление ==========
В старинном каменном особняке, поросшем плющом, в одной из комнат западного крыла, в котором в последние пять лет бывают только домовые эльфы, внезапно загорелся свет. Голубоватое свечение исходило от стены. На ней расположился гобелен с огромным ветвистым деревом, которое пестрило именами и портретами различных волшебников и волшебниц. Ветви отличались толщиной, длиной, количеством имён и лиц, а также цветом. Здесь были коричневые, красные, серые, но большинство – чёрные. Вдруг одна из серых покорёженных ветвей с чёрно-белым портретом угрюмой и некрасивой девушки стала светлеть, обрастать листвой, изображение обрело цвет, стало старше и симпатичнее, и от него протянулась тонкая зелёная веточка. Расцвёл невиданный цветок, в центре которого стремительно раскручивалась воронка. Вот она остановилась, и в чаше цветка проявился портрет черноволосого, черноглазого мальчика с крупным носом, что, впрочем, объединяло его с большинством изображений на ветвях древа. Под портретами проявились надписи: Эйлин Элеонора Принц и Северус Тобиас Снейп. Один из домовиков, в чьи обязанности входило следить за гобеленом, подскочил, аппарировал в комнату и, узрев происходящее, бросился будить хозяина. Это была слишком срочная новость, чтобы ждать утра. Спустя несколько минут Абрахас Принц стоял у гобелена, недоверчиво уставившись на проявившуюся подпись. Этого не могло быть, но это происходило. Его отсечённая от рода дочь снова присутствовала на древе, сменив второе имя. И у него есть внук. Принц резко развернулся, взметнулись полы красного бархатного халата; он стремительно спускался в подвал в зельеварню – варить зелье поиска на крови.
Комментарий к Лирическое отступление
Первое лирическое отступление, замес начинается)
========== Глава 6 ==========
Я очнулась от грохота, издаваемого марширующей армией. Она чеканила шаг, и я чувствовала, как тяжеленные, подбитые металлом сапоги опускаются мне на голову. С трудом разлепив глаза, осознала, что ужасный звук издают часы на стене. Пять утра. Попыталась сесть. Сразу затошнило, и закружилась голова. Приподнялась, подползла к плите и опёрлась спиной. На плитке пола остался кровавый след. Ох, нехило меня приложило. С трудом подавляя тошноту, доползла до холодильника, вытянула из морозилки первый попавшийся кусок мяса и приложила к затылку. Стало чуточку легче. Думать было больно, но необходимо. Нащупала палочку, та откатилась к плите. Наставила палочку на голову, пробормотав:
– Тергео, – кровь пропала. – Вулнера Санентур.
Ощупала затылок, рана была на месте и снова начинала кровоточить.
– Вулнера Санентур!
Края раны медленно стягивались, и вот уже о ней напоминал лишь тоненький рубец. Вскоре пропал и он. Стало чуточку легче. Но головокружение и тошнота никуда не делись. Встала, дошла до аптечки, сожрала две таблетки обезболивающего и потихонечку, по стеночке пошла в спальню. Легла на постель и вырубилась. Второй раз меня разбудил испуганный Северус. Он проснулся, побежал на кухню, увидел кровь и в ужасе метнулся по комнатам в поисках мамы!
– Это папа, да?! Этот папа опять тебя бил?! – кричал мой мальчик.
– Нет, сын, мы с папой поговорили, он подписал документы на развод и ушёл. Теперь мы с тобой сами по себе. Папа больше никогда не станет нас беспокоить. А кровь – это мама поскользнулась на мокрой плитке, упала и ударилась головой, ничего страшного.
Я старалась говорить как можно спокойнее и ровнее. Хотя в голове били в гонг. Сын чуть успокоился, присел рядом и стал гладить меня по руке. Не думаю, что в таком возрасте он понимает значение слова развод, но то, что отец больше не появится, явно его успокоило. Мне нужно было собрать себя в кучу. Ребёнка развлекать некому, а его надо покормить и отвести в сад. Нет у меня нянек. С трудом села, голова кружилась ужасно. Сотрясение, как пить дать. Надо отлежаться, почему-то казалось, что так будет правильно. Был ещё вариант снова смотаться в Мунго. То-то целители удивятся, что я зачастила.
И тут кто-то позвонил в дверь. Северус со скоростью ракеты понёсся вниз открывать.
– Сев, стой! Не открывай незнакомым!
Я с кряхтением встала, по стенке доползла до дверей. Открыла. Оказалось, это Энни. Я вчера и сегодня утром не появилась на работе. Телефон не брала, Энни отправилась посмотреть, всё ли с нами в порядке. Заохала, увидев мой плачевный вид, и предложила помощь. Я ещё никогда так сильно не радовалась прогулу на работе. Энн сделала чай, Северусу – с тостами с джемом. Мне крепкий и сладкий. Тошнота отступала. Я, как смогла, рассказала, что у сына вчера был приступ ужасной аллергии, и его забирали в больницу, но сейчас уже всё в норме. А я сама упала и больно ударилась головой. Энн поохала, пообещала договориться об отгуле для меня на сегодня. Краем глаза та заметила документы, которые я не успела убрать со стола. Пришлось срочно выдавать историю о муже, который утром приехал и завёз документы о разводе. Было видно, что в душе Энни схлестнулись два нешуточных желания: немедленно бежать и всё-все рассказать на работе, и помочь человеку, попавшему в беду. Я хотела одного – лечь в постель, и чтобы меня никто не трогал. Энн предложила завести Северуса в сад через дорогу, объяснив там ситуацию. Я решила, что это будет наилучшим выходом из ситуации. Быстро набросав сопроводительную записку, поцеловала сына, помогла тому надеть легкую курточку и отправила в сад, поблагодарив Энни за помощь и проследив из окна кухни, как они переходят дорогу и заходят в калитку детского сада. Лишь потом с чистой совестью легла в постель.
Мне казалось, что я едва успела коснуться головой подушки, как в дверь снова позвонили.
– Блядь, да кого ещё принесло?!
И поплелась открывать. Принесло Сметвика. Он аппарировал прямо к нам в сад, очень надеюсь, что никто этого не заметил. А вот Сметвик очень даже заметил моё состояние. Быстро кинул какие-то одному ему понятные чары, недобро на меня покосился и уложил в постель. Аппарировал, чтобы через пару минут снова появиться прямо посреди комнаты с премерзейшим звуком. Ходил за каким-то зельем со вкусом картона и запахом перепрелого сена. Я поморщилась, выпила, и произошло чудо. Меня перестало тошнить, а мир остановился!
Пришлось снова рассказывать историю про мужа, развод и падение, параллельно заваривая эскулапу кофе. Он отхлебнул и заговорил:
– Это всё понятно, а когда вы успели вернуться в род?
Вот тут я чуть не села мимо стула. Как оказалось, диагностика показала не только травму головы, но и возобновление притока магии.
– Вы в зеркало сегодня смотрели? – полюбопытствовал целитель.
Я бросилась в ванну. Из зеркала на меня смотрела уже привычная лошадиная морда, но с чуть изменившимися чертами. Пропали припухшие веки и синяки под глазами. Скулы обросли мясом. И в целом я стала выглядеть здоровее. Магия? И тут же хмыкнула. Каламбур года, Эля, да ты юмористка! Вернулась на кухню, сварила кофе себе, хотя хотелось коньяка. Информация прилетела такая, что без ста грамм не разберёшься. Сметвик терпеливо дождался, пока я допью, и только тогда напал с расспросами. Вытянул все подробности вчерашней беседы с благоверным, заставил поминутно вспомнить, что же было дальше. В итоге выдал:
– Похоже, что дело даже не в самом разводе, а в последней фразе, что вы больше не Снейп. Скорее всего, условием возвращения в род стала смена имени и отказ от рода мужа. Ну, что, поздравляю. Можете безболезненно возвращаться к жизни в волшебном мире!
А вот я считала, что радоваться тут нечему, от слова совсем. О волшебном мире я знаю фиг да нифига и хорошо помню, как у Роулинг к сынуле относились в школе. Допустим, здесь я сумею чуть подкопить, и сынок не поедет бомжом, но полукровкой быть не перестанет. Задачка. Сметвик говорит про возвращение в мир волшебников. А как можно вернуться туда, где никогда не был? Кем я там буду? Где и на что жить? Меня начинало крыть. Слишком много свалилось в последнее время. И так давит, что не вдохнуть. Снова раздался звонок в дверь.
– Да ладно! И кого ещё принесло?!
Оставив Сметвика пить вторую чашку кофе с конфетами, пошла открывать. На пороге стоял высокий представительный мужчина лет пятидесяти. Его длинные чёрные волосы были собраны в низкий хвост. Одет он был в костюм и странный плащ-пальто, несмотря на относительно тёплую погоду. И что-то в этом мужчине было знакомое. В повороте головы, в глазах, а главное, у него был точно такой же клюв, как у сына, и этот же шнек я лицезрела на своём лице с тех пор, как попала в тело Эйлин Снейп.
– Вы кто и по какому вопросу? – я решила быть вежливой. Мало ли, кто он Эйлин. А неприятностей с меня достаточно и без ссоры с неведомым волшебником. Волшебник слегка опешил от моего вопроса и недоверчиво поинтересовался:
– Эйлин?
– Да, – не стала спорить я, – Эйлин, а вы?.. – Сделала паузу.
– Абрахас Принц, – и мужчина пристально уставился мне в глаза, ища там узнавание. Его не было и не могло быть, я этого хмыря видела впервые. Но фамилия такая же, как у Эйлин в девичестве, значит, таки родственник. Отец, дед, брат, дядя? Мужчина тем временем, видимо, устал топтаться на пороге и уточнил:
– Я войду?
Причин ему отказать не было. Сегодня явно не мой день, и так как все планы один хер пошли по трынде, пускай заходит. Кофе со Сметвиком попьет. И я пропустила мужчину в дом, жестом пригласив проходить на кухню.
Целитель отсалютовал вошедшему кружкой, чуть привстав со стула.
– Гиппократ? – родственничек был явно удивлен. Я же чуть не подавилась. Да ладно! Нет, серьезно? Его зовут Гиппократ? Мало того, что у детского врача фамилия Сепсис, так ещё и этот Гиппократ! Видимо, это было крайней точкой для моей нервной системы, и я грубо и очень невежливо заржала. Смех перешёл в глупое хихиканье со всхлипами и подвыванием. Сметвик встал и отвесил мне смачную пощёчину, а затем вернулся на стул с невозмутимым лицом. Отпустило.
