Текст книги "Травница (СИ)"

Автор книги: Ольга Кобзева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Глава 4.

Глава 4.

Пока Димис ел, размышляла. Сегодня точно не самый удачный день для долгих разговоров. Девочку стоит еще подпитать, а уже скоро нужно начинать сборы на праздник, время утекает сквозь пальцы. Может, позвать Тшани, попросить присмотреть за детьми? Заставила себя тоже поесть хоть немного. Нужно все же выяснить, где родители Димиса и Аннис. Их одежда, конечно, выглядит грязной и потрепанной, но вместе с тем сшита она не из дешевых тканей, это видно и по окраске, и по швам, да и по прочности.

– Димис, как вы с сестрой оказались на старом капище? – не выдержала я. – Что вы там вообще делали?

Мальчик тут же перестал есть, отложил ложку и уставился на меня испуганными глазами.

– Мы сбежали из дома, – наконец выдал он, втягивая голову в плечи.

– Ничего себе! – опешила я. – Так ваши родители, наверное, жутко беспокоятся! Что заставило вас так поступить?

– Родители не беспокоятся, – всхлипнул мальчик. – Их больше нет. Никому мы больше не нужны…

И разревелся, уронив лицо в ладошки.

Легко не будет, – угрюмо хмыкнула про себя. Присела рядом с мальчиком, обнимая, прижимая к себе. Дала ему выплакаться, уже жалея, что полезла с расспросами до того, как он поел.

– Все будет хорошо, – шептала я, вкладывая в голос частичку силы, успокаивая, заставляя малыша мне верить. – Вот увидишь, все будет хорошо. Аннис поправится, все образуется.

Через какое-то время маленький лотр успокоился, стал всхлипывать реже, а после и вовсе отстранился, растирая влагу по лицу.

– Мама умерла два месяца назад, – решительно выдохнул он, смотря в сторону. – Нас забрала тетя Пифис, мамина сестра. Она никогда не любила маму, когда приходила к нам в гости, они всегда ссорились. Последний раз она была у нас, когда родилась Аннис и больше ни разу. Аннис ее даже никогда не видела, ей было очень тяжело в новом доме. Тетя Пифис с нами и не разговаривала толком. Нашу нянюшку уволили, заменили на няню Амиру, учителя больше не приходили. Аннис поселили в другой комнате, меня к ней не пускали. Но все это можно было вытерпеть, пока… – губы Димиса снова задрожали, он отвернулся, сжимая кулаки, силясь справиться с эмоциями. – Я услышал, как тетя Пифис говорит с кем-то. Они обсуждали, как легко оказалось избавиться от мамы, и как удачно, что отец сгинул в Вейренаре. Я слышал каждое слово, сказанное тетей. Она сказала, что теперь только мы с Аннис мешаем ей получить наш дом и сбережения отца. Она еще говорила, что дурень Руаж ничего и не поймет.

– А Руаж это кто? – спросила, только чтобы не молчать, в полном шоке от услышанного.

– Ее муж, – спокойно пояснил Димис.

– Димис, прости за мои расспросы, – я и правда чувствовала себя неловко, заставляя мальчика переживать все снова, но мне просто необходимо разобраться и все выяснить, чтобы суметь им помочь. – Про маму я поняла, а папа где? Что значит «сгинул в Вейренаре»?

– Папа уехал в Вейренар на подписание мирного договора и не вернулся, – пояснил Димис, только понятнее не стало.

– Давно он уехал?

– В конце войны, – оторопело уставился на меня парнишка. – Два года назад, – пояснил медленно.

Мне нужна была небольшая пауза, чтобы обдумать его слова. Протянула мальчику кусок пирога, что Тшани испекла накануне и задумалась. Про войну я что-то уже слышала от Тревора, только вот кто с кем и когда так и не узнала толком. Раз отец Димиса и Аннис поехал на подписание мирного договора, значит, он не простой лотр, совсем непростой.

– Димис, – привлекла внимание мальчика. – Я не аквадийка. Жила очень далеко отсюда. Я… совсем ничего не знаю про прошедшую войну, можешь мне рассказать?

– Что именно? – не понял ребенок.

– Кто с кем воевал? Когда это было?

– Вы не слышали про войну с Обортаном? – Димис так удивился, что даже есть перестал, опустил руку с пирогом и принялся рассказывать. – Четыре года назад Обортан напал на Вейренар, – медленно начал парнишка, будто ожидая, что я вот-вот его прерву словами, что мол всё, поняла, вспомнила, не продолжай. Только вот о недавней войне я только догадывалась. Расспросить кого бы то ни было, не вызывая подозрений, было невозможно. – Они… очень жестокие, – подобрал мальчик нужное слово. – Обортанцы. А Вейренар – небольшая страна, мы там были с мамой и папой, я помню. И вейренарцы добрые очень, всегда здороваются и угощают чем-нибудь. А обортанцы злые. Они своих женщин в плену держат. Они очень плохие! – парнишка даже руки в кулаки сжал от возмущения. – В Вейренаре нет своей армии, они и защититься-то не могли. Так папа сказал, – поник он от воспоминаний. – Папа тоже хотел воевать, но ему не разрешили.

– Как это? Кто не разрешил?

– Диари аль Шарис его не пустил.

– Диари аль Шарис, это же… повелитель?

– Ну да, – Димис смотрел на меня с непониманием.

То ли Димис рассказывал как-то не так, то ли я чего-то недопонимаю, а только белых пятен в этой истории для меня еще полно.

– А в Вейренар вы зачем ездили? – спросила, просто чтобы не молчать.

– Бабушка, льяра Ауриссия, она из Вейренара, – пояснил Димис.

– Льяра Ауриссия мама твоего папы или мамы?

– Мамы.

– А дедушка, получается, аквадиец?

– Нет, – покачал головой мальчик. – Дедушка – Хэшшэр Суот, тоже из Вейренара, он знаменитый мореплаватель. Неужели тоже не слышали? – удивился Димис, глядя в мои непонимающие глаза. – Он бабушку украл! – гордо сообщил парнишка, впервые улыбнувшись. – Я тоже украду себе жену, как дедушка, – радостно выдал свои планы маленький лотр.

– Димис, думаю, тебе пора отдыхать, – выдохнула устало. История непростая, нужно разбираться. – У меня вечером важные дела, еще нужно подготовиться, но я постараюсь раздобыть для вас с Аннис какую-нибудь одежду. Тебе нужно хорошенько отдохнуть сейчас, чтобы, когда твоя сестренка проснется, ты мог о ней позаботиться. Хорошо?

– Льяра, вы… уйдете? Оставите нас? – испугался Димис.

– Меня зовут Лисанна, Димис. Зови меня так, ладно? Я уйду сегодня, это так. Но для Аннис оставлю необходимые снадобья, а тебе расскажу, как их ей дать. Здесь, – обвела кухню рукой, – найдете, что поесть. Пирог еще остался, суп, в подполе, – кивнула на лаз, – есть молоко. Разберетесь, ты ведь уже большой, правда? А завтра мы продолжим разговор. И про вашу тетю тоже. Никто не знает, Димис, что вы здесь, – решила добавить я. – Тебе нечего бояться. Главное, сами из лавки не выходите, оставайтесь внутри. Если кто стучать станет – тоже не открывайте, к дверям просто не подходите и все. Договорились?

Мальчик важно кивнул, но было видно, что ему не по себе. Представляю. Но и не пойти во дворец не могу, будет куча вопросов, лишнее внимание и интерес со стороны Тревора.

– А Аннис скоро проснется? – так и не став доедать кусок пирога, с тревогой спросил маленький лотр.

– Аннис сейчас лучше поспать подольше, так она скорее поправится. Но, думаю, что к вечеру она уже должна проснуться.

– Но она точно поправится? – с тревогой уточнил Димис.

– Совершенно точно!

– Тогда и я могу поспать немного, я так устал, – признался мальчик, вставая и едва снова не падая. Подхватила тощего парнишку и помогла дойти в спальню.

– Сколько тебе лет, Димис?

– Десять, – зевнул он. – Или одиннадцать… Сегодня какое число?

– Шестой день третьей недели злотра, – машинально ответила я. – Двадцатое, – уточнила вдогонку.

– А, – равнодушно кивнул Димис. – Тогда уже одиннадцать. Два дня как.

Больше я не стала его ни о чем расспрашивать, уложила в кровать, укрыла тем же покрывалом, что и сестру. Погладила по мягким волосам. Поддавшись порыву, наклонилась и поцеловала парнишку в лоб. Нежно-нежно, у меня аж слезы выступили от испытываемых чувств. Димис заснул, кажется, едва только его голова коснулась подушки. Проверила состояние Аннис. Жара нет, дыхание спокойное, она просто спит. Все к лучшему, пускай набирается сил.

Прошла в банную, подняла с пола вещи Димиса. Да уж, стоит признать, восстановлению не подлежат. Проверила еще раз детей – спят. Тихонько вышла из спальни, притворив за собой дверь. Торговый зал выглядел непривычно пустым без Тшани и ее детей.

Эта обортанка быстро стала мне близка, но отдых всем нужен, она и так все время у меня. Лавка ее стараниями просто блестит, на кухне полный порядок, о готовке я вовсе не думаю, на рынок за продуктами не хожу. Но я уже разговаривала с Тревором насчет школы для Харишаф и Харша с Тшейром. Детям нужно учиться. И пусть Тшани сколько угодно твердит, что ее дочь уже взрослая, чтобы работать, по моим меркам это не так. Девочка должна учиться, чтобы ее будущее не зависело только от мужа. В культуре обортанцев женщина – лишь сосуд для продолжения рода. Тшани тоже так считает и переубедить ее непросто. Обортанка рассказывала, что они с мужем и детьми переехали в Аквадию еще до рождения мальчиков, больше шести лет назад. К сожалению, муж Тшани погиб, подробностей она не уточняла, лишь скупо упомянула об этом, и мия осталась одна с тремя детьми. Вот уже несколько лет она выживает в чужой стране, ей пришлось устроиться на работу. Только вот предел мечтаний Тшани – снова выйти замуж, переложить ответственность за себя и детей на сильного мужчину. Она и Харишаф готова выдать замуж хоть прямо сейчас, только, к счастью, в Аквадии не принято так рано вступать в союзы.

Заварила крепкий успокаивающий травяной напиток, отрезала большой кусок пирога и позволила себе насладиться минуткой тишины и покоя.

Глава 5.

Глава 5.

– Льяра Эйш, прекраснее вас во дворце никого не будет! – сложив руки на груди, выдала немолодая мия, пришедшая помочь мне с прической.

– Прическа изумительна, спасибо, Жаримэ́, – искренне поблагодарила женщину.

– Да разве ж в прическе дело? – удивилась мия. – И не в платье, хоть оно и просто невероятное! Да, такое платье на любую надень – внимание привлечет, но и только. Красота еще изнутри идти должна, в глазах отражаться, прям как у вас.

– Жаримэ́, я знаю, что за работу тебе диари Индара платит, но позволь и от себя кое-что преподнести. – Достала заранее заготовленный настой. – Добавляй по капле в воду и пей каждое утро, хвори тебя точно стороной обходить станут.

– Ох, льяра Эйш, это слишком щедро, – попробовала было отказаться мия, только я не позволила, едва ли насильно вложив пузырек в руку женщины.

– Испробуешь настой и, если понравится, соседям расскажи, чтобы тоже захотели, – улыбнулась, выдавая свой интерес.

– Да о ваших снадобьях уже слух идет по всей Аурейе, – отмахнулась Жаримэ, убирая бутылек в карман платья. – Ни у одного травника таких настоев не найти, как у вас.

Женщина ушла, а до прихода Тревора осталось совсем немного времени. Оглянулась на спальню – из-за двери выглядывала светлая макушка.

– Уже можно выходить, Димис, – окликнула его. – Я уже одна.

– Льяра Эйш, – услышал, видимо, как ко мне Жаримэ обращалась. – Вы такая красивая! Никогда таких не видел! – бесхитростно заявил Димис.

– Спасибо, Димис, мне приятно, – ласково потрепала его по вихрастой макушке. – Как там твоя сестра?

– Я ее в хезник сводил, – посерьезнел мальчик. – Она кушать просит, уже можно?

– Да, – кивнула согласно. – Пусть не встает, принеси ей суп прямо в спальню. И кусочек мяса нарежь. Да сам поешь обязательно. После еды капли ей дать не забудь, которые оставила. Купаться ей пока не нужно, завтра я сама ей помогу. А вот переодеться не помешает. Там же, где твои вещи были, и для нее платье осталось. Надеюсь, по размеру подойдет.

– Я разберусь, – серьезно кивнул мальчик. – Все сделаю.

– Вы, главное, никуда не уходите. Я не знаю, когда вернусь, постараюсь пораньше. Дверь никому не открывать, из лавки не выходить!

– Я уже взрослый, льяра Эйш, я справлюсь.

В дверь постучали, прерывая наш разговор.

– Это за мной, – шепнула мальчику. – Вернись пока в спальню, выйдешь, когда уйду, ладно?

Димис послушался, а я набрала полную грудь воздуха и распахнула входную дверь.

Едва не прыснула от смеха при виде выражения лица Тревора. Он явно собирался что-то сказать, но все слова выветрились у него из головы. Несколько ударов сердца Тревор так и стоял с приоткрытым ртом, разглядывая меня жадным взглядом.

– Вы… невероятно прекрасны! – наконец отмер лотр, делая шаг ко мне. – Лисанна, вы просто божественно красивы! – выдохнул Тревор, осторожно беря мои ладошки в свои.

Прикрыла глаза, в которых слишком явно светится ответ. Мне польстила реакция лотра, до невозможности приятно видеть его горящие глаза, ощущать взволнованную дрожь его ладоней. Невольно отступила на шаг назад, позволяя Тревору войти в лавку. Хлопком он закрыл дверь, не отрывая от меня потемневшего взгляда, вот уже несколько секунд как переместившегося на мои губы. Невольно облизала их. Тревор потянулся вперед, одну руку завел мне за спину, притягивая чуть ближе. Да, я тоже хотела этого поцелуя, только вот за дверью спальни двое детей, и я просто не могу этого себе позволить!

– Тревор, – легко прикоснулась двумя пальцами к его губам, останавливая.

– Лисанна, – едва не простонал он, прикрывая глаза. – Боги, что вы со мной делаете?

– Нам пора идти, – прошептала тихо, буквально заставляя себя сказать эти слова.

– Пора, – обреченно согласился Тревор.

Открыл передо мной дверь и, не выпуская руки, повел к экипажу. Сегодня это был роскошный, золотого цвета, экипаж, запряженный двумя белоснежными лошадьми. На козлах нас ждал седовласый кучер в строгом темно-сером камзоле. При нашем появлении спрыгнул и открыл дверь, доставая подножку.

Тревор лишь на секунду выпустил мою руку, чтобы я могла присобрать платье, поднимаясь в экипаж, и снова сцапал, стоило самому занять место рядом. Когда я была совсем маленькой, мама читала мне книжку о потерянной дочери императора. Девочку украли злые неодаренные и спрятали в лесу. Маленькая принцесса выросла в лесной чаще, под присмотром диких зверей. Мия была так очаровательна, красива и добра, несмотря на условия жизни, что спустя несколько лет, ей явился один из Всевышних и отвел во дворец. Всевышний подарил принцессе самое красивое платье в империи и за руку передал отцу. И все во дворце глаз не могли оторвать от обретенной принцессы. Так вот, именно так я сейчас себя и чувствовала под обжигающим, пристальным взглядом Тревора.

– Лисанна, – прервал затянувшееся молчание лотр. – Мы прибудем на праздник вместе, – Тревор осторожно подбирал слова. – Значит, все решат, что мы… между нами… Лисанна, могу я представить вас своей избранницей?

– Вы торопитесь, Тревор, – заметила, смутившись, но в душе расцвела весна, а в животе запорхали маленькие светлячки-однодневки с радужными крылышками.

– Понимаю, – лотр на секунду отвел взгляд.

– Тревор, я не хочу ставить вас в неловкое положение.

– Меня? – удивился мужчина. – Лисанна, речь сейчас идет о вас. О вашей репутации.

Рассмеялась. Искренне.

– Спасибо за вашу заботу, – сжала его руку чуть сильнее. – Только меня никак не может затронуть, что обо мне подумает кто-то во дворце.

Хотела добавить, что воспитана иначе, что привыкла считать себя отличной от других. Салаяры в империи всегда были на ступеньку выше. Это касается не только и не столько положения в обществе, сколько отношения этого самого общества к нам. Никто не пытался навязать свою мораль родным детям всевышних. Жрецы учили, что наш путь – служение лотрам. Но в ответ на самопожертвование и помощь мы получали привилегии, особое отношение. Только вот как это все объяснить Тревору? Как объяснить, что мне чужда местная мораль, деление на высших и низших… Хотя, тут лукавлю. В империи ведь тоже есть подобное деление. Только зовется иначе. Одаренные и неодаренные. А одаренные еще и делятся на одаренных богаче и беднее, а также на обученных управлять энергией и нет. Просто в Аквадии все равны на первый взгляд, никто не одарен, но даже в таких условиях местные лотры умудрились поделиться на касты.

– Тревор, вы же помните, что я до сих пор не в курсе, какое место вы занимаете в местном обществе? – перевела разговор в иное русло. – Как и обещала, я не стала вызнавать у Рошара ничего. Однако мое незнание… не поставит ли оно нас обоих в неловкое положение?

– Меня довольно непросто поставить в неловкое положение, Лисанна, – с улыбкой выдохнул Тревор. – Но вы, бесспорно, правы. Как бы мне ни хотелось сохранить это в тайне подольше, перед сегодняшним праздником, думаю, все же стоит приоткрыть завесу, иначе рискую поставить прежде всего вас в неудобное положение, а мне этого не хотелось бы, – уже серьезнее добавил он.

– Почему вам так важно сохранить эту тайну? Тревор, неужели вы до сих пор думаете, что для меня имеет значение происхождение? Или должность при повелителе?

– Я привык считать, что это имеет значение для всех, – хмыкнул лотр.

– Рошар вот вообще, как оказалось, двоюродный племянник повелителя, – пожала плечами. – Но его я считаю скорее братом, а с вами еду во дворец.

– Лисанна, – вдохнул поглубже, будто перед нырком Тревор. – Во-первых, думаю, нам уже пора избавляться от официального обращения друг к другу. Хотя бы наедине, – при этих словах лотр впервые поцеловал мою ладонь. Он простого касания губ по коже пробежали мурашки.

– Хорошо, – выдохнула согласно, не отнимая руки. Сейчас мне еще более непонятно, для чего местные мии позволяют всем подряд целовать свои руки и даже сами охотно их протягивают для такой интимной ласки.

– Лисанна, прежде всего, вы должны знать, что все высшее сословие Аквадии так или иначе связано родственными узами. Все мы является родственниками, кто-то более близкими, другие более дальними, но факт остается фактом.

– Рошар и вы… тоже родственники?

– Он мой племянник. Двоюродный.

– Я никогда не спрашивала о ваш… твоем возрасте...

– Тридцать восемь, – перебил Тревор. – Как видишь, я лишь немного старше Рошара.

– Получается, Стефани…

– Моя сестра, также двоюродная. Как и Свейлон – светлейший повелитель Аквадии.

– Двоюродный брат повелителя, значит, – кивнула, принимая эту информацию. Не сказать, что для меня это имело значение, но Тревор прав, о таком лучше узнать заранее. – Ты говорил, что твой дедушка был лавочником, – вспомнила я.

– Да уж, не думал, что стану рассказывать историю семьи второпях в карете, – невесело хмыкнул Тревор. – Но сам виноват, – признал он. – Нужно было раньше все обсудить. Постараюсь быть кратким, – резюмировал лотр. – Отец моего отца действительно был лавочником, бабушка пошла против воли семьи, выйдя за него, после это стало доброй традицией нашей семьи, – усмехнулся Тревор. – Другой мой дед, отец матери – Ольстин аль Ораси вместе с бабушкой Элейей аль Ораси являются нашими общими предками. Я имею в виду себя, Стефани, Свейлона и Мариллу. У Ольстина и Элейи родилось трое детей – Ириша, Жабер и Люсьела. Лююсьела аль Индара – моя матушка, сегодня на празднике ее не будет, они с отцом живут на побережье, столицу оба не любят, даже не помню, когда были здесь в последний раз. Жабер аль Ораси – отец Стефани и дед Рошара, он умер в один год с Винсером – отцом Рошара. Ириша аль Шарис – мать Свейлона и Мариллы. Тиари аль Шарис, ее муж и отец повелителя, умер тридцать лет назад, тогда же Свейлон стал повелителем. Тетушка, несмотря на возраст, а ей сейчас семьдесят семь, выглядит превосходно, сама убедишься, участвует во всех празднованиях и вообще живет довольно активной жизнью. Марилла, как ты поняла – родная сестра Свейлона. Она замужем, живут с Джоиром далеко от Аурейи, в столице появляются редко. Джоир после войны отошел от государственных дел, он был тяжело ранен, его можно понять. Я тебя запутал? – переведя дух, с улыбкой выдохнул Тревор.

– Есть немного, – дернула уголком губ, пытаясь разложить по полочкам полученные знания. – Сколько лет повелителю? Если он тридцать лет назад принял на себя управление Аквадией, он должен быть уже в почтенном возрасте.

– Свейлону шестьдесят, но ты никогда не дашь ему этот возраст. Видимо, пошел в мать. Свейлон, кстати, до сих пор не женат, в активном, так сказать, поиске. Аквадии повезло с повелителем, – заметил Тревор. – За прошедшие тридцать лет Свейлон многое изменил в лучшую сторону. Аквадия сильно отличается от ближайших соседей. Мы более развиты, люди даже в самых отдаленных уголках живут более благополучно. Свейлону удалось минимизировать распри среди знати, это его самая большая заслуга. От упразднил совет диари, заменив его на штат советников, приближенных, которые больше не могут диктовать свою волю, а лишь советовать и мягко указывать на промахи. Единственное, что можно ему вменить – то, что Аквадия ввязалась в войну с Обортаном. Но и тут Свейлона можно понять. Элейя, наша прабабка, родом из Вейренара. Да и не только она. Позволить Обортану поработить Вейренар было нельзя, хотя Аквадия заплатила за вмешательство недешево.

– То есть вы советник повелителя?

– Ты, – поправил Тревор. – Нет, Лисанна, я заменил Винсера, отца Рошара, на посту главного дознавателя.

– Ты не похож на дознавателя, – удивилась я.

– Рад, что ты так думаешь, – без улыбки кивнул Тревор. – С тобой мне не хочется проявлять эту сторону своего характера. Лисанна, должен предупредить, – Тревор задумался ненадолго, но вскоре продолжил. – Рошар почти сразу сообщил повелителю, что нашел девушку, потерявшую память, на границе с Парисашем. Свейлон не слишком заинтересовался этой информацией, подумал, видимо, что племянничек завел себе игрушку. Стефани со Свейлоном не слишком ладят, поэтому ее никто ни о чем не спрашивал. Только вот, увидев тебя… повелитель конечно же проявит интерес. Просто… будь готова к этому.

– Спасибо, что предупредил.

– Есть еще кое-что, – Тревор замялся. – Я искал твоих родных, – признался лотр. – Хотел сделать приятное, поспособствовать восстановлению памяти. Только вот не преуспел в этом совершенно. Все выглядит так, будто ты возникла ниоткуда, свалилась с неба, – хмыкнул главный дознаватель. – В Аорше про тебя и вовсе отказываются говорить. Это даже странно, если честно. Они будто защищают тебя. Вся деревня.

– Тревор, помнишь, ты просил не узнавать о тебе? – положила ладошку поверх теплой ладони мужчины. – А сейчас я прошу довериться и не стараться узнать ничего обо мне.

– Я не могу этого обещать, – взгляд Тревора впервые в общении со мной стал жестким. – Независимо от моего к тебе отношения, Лисанна, я остаюсь довольно приближенным к повелителю диари. Я не могу себе позволить беспечности. Это не значит, что я допускаю, что ты можешь вынашивать планы против Аквадии, но ты не помнишь родных, значит можешь просто не знать чего-то важного. Нужно как можно скорее найти твою семью, Лисанна, это очень важно!

– Ты не найдешь моих родных, Тревор, – отняла руку и отодвинулась. – Ни одного. Мои родители от меня отказались. Сестер, братьев у меня нет.

Глубокий, проникающий под кожу взгляд. Кажется, я начинаю понимать, почему Тревор занимает свою должность.

– То есть Эйш – не первое пришедшее тебе в голову имя рода? Ты ничего не забывала?

– Эйш – имя моего друга, честь для меня, что он считает меня семьей. Однако нет, он мне не родственник. Мне пришлось скрыть правду, Тревор. Когда ты ее узнаешь, поймешь почему, – устало откинулась на спинку кресла. – Если хочешь, я могу дать клятву, что не замышляю и никогда не замышляла ничего против Аквадии, ее повелителя или кого-либо из граждан.

– Рошар… он ведь в курсе, так? – вдруг спросил Тревор, цепко глядя на меня.

– Да.

– То есть ему ты доверяешь? – «в отличие от меня» сказано не было, но отчетливо читалось во взгляде.

– Рошар мне как брат, – смело встретила его взгляд.

– Рошар в тебя влюблен! Какой к Богам брат? – вышел из себя Тревор.

– Рошар мне как брат, – повторила медленно, чуть ли не по слогам. – И да, он знает больше. Так… сложились обстоятельства.

Экипаж последние минуты ехал довольно медленно в потоке таких же экипажей, стекающихся ко дворцу. Но прямо сейчас он остановился, спасая меня от ставшего неудобным разговора.

– Мы продолжим позже, – криво улыбнулся Тревор, первым спускаясь по опущенной подножке и подавая мне руку.