Текст книги "Элитный психолог (СИ)"

Автор книги: Ольга Кай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Глава 38

Быстро пройдя через уже начавший пустеть базарчик, они миновали несколько дворов и подошли к ничем не отличающемуся от остальных дому. Симпатичная девятиэтажка, облицованная веселенькой желтой плиткой, балконы с орнаментом. Алена задрала голову. Она вспомнила, как Владимир привез ее сюда… это было где-то месяц тому назад. Нет, больше, почти два. Тогда еще только начинался январь, а тут уже весна на носу. Правда только календарная. По настоящему потеплеет лишь к апрелю. Хотя по сравнению с Севером, погоду никак нельзя было назвать холодной: промозглая сырость и грязь. Настоящие морозы почему-то так и не наступили, но Аленка помнила, что зима часто напоминает о себе ближе к концу марта, заваливая все пушистым снегом тогда, когда уже хочется весеннего солнца и тепла.

Тогда Аленка не помнила ничего о себе, да и толком не знала даже кто она. И смотрела на эти места в ожидании какого-то чуда. Но как она ни старалась, дверь ее квартиры не стала чем-то большим, чем завесой, упорно скрывающей очень важную тайну. Теперь же Аленка знала, что ждет ее за порогом. Почти знала, ибо за больше чем полгода многое могло измениться.

Володя вынул из кармана ключи и протянул Алене. Она нерешительно взяла их и попыталась вставить ключ в замочную скважину внезапно задрожавшими пальцами. У нее это получилось, но ключ, пройдя четверть оборота, застрял. Девушка попробовала провернуть его, но, опасаясь сломать, оставила попытки и с беспомощным видом обернулась к Владимиру.

– Не получается…

Он взял ключ из ее рук и открыл дверь. Алена даже не удивилась, что у Володи все получилось, тогда как она промаялась безрезультатно несколько минут.

В прихожей было достаточно светло. Аленка разулась, еще не забытым, почти механическим движением всунула ноги в стоявшие всегда на одном и том же месте тапочки. И вздохнула с облегчением: похоже, здесь все осталось нетронутым со дня ее похищения. Алена слышала, как Володя закрыл входную дверь, и не оборачиваясь пошла прямо на кухню.

Слой пыли на столе был таким равномерным, что его почти не было заметно. Лишь когда девушка провела пальцем по столешнице, на ней остался четкий след. А на пальце – пушистая серая пыль. Аленка подошла к мойке и, открутив кран, сполоснула руку. Заглянула в стоявшую на шкафчике чашку, тоже пыльную. Потом в холодильник. Хорошо, что у нее было не так-то много продуктов в тот день, иначе ей предстало бы совершенно отвратительное зрелище. Но в холодильнике и так стоял неприятный запашок, и Аленка, захлопнув дверцу, решила, что первым делом вымоет весь холодильник дочиста.

Заглянув в свою комнату, а потом в Машину, Аленка поняла, что весь завтрашний день проведет с пылесосом, шваброй и тряпками. Но сегодня не хотелось ничего делать. Она была вымотана после бессонной ночи в камере, хотелось выкупаться и лечь в чистую постель. А также постоянно тянуло к полке с альбомами: взглянуть на фотографии сестры, Олега… а также свои и Володины. Фотографии из такого далекого теперь прошлого. Но Алена не стала делать этого сейчас. Не время. Она повернулась, точно зная, что Владимир стоит за ее спиной на пороге комнаты.

Он грустно улыбнулся в ответ на ее молчание. Тогда Аленка спросила:

– Есть хочешь?

– У тебя же ничего нет.

Девушка пожала плечами.

– Если б что-то было, я бы не стала спрашивать, а сразу предложила. А так…

Она прошла мимо Володи и снова вернулась на кухню. Полезла в шкафчик, откуда торжествующе извлекла сахар, соль и пачку чая.

– А в шкафу на балконе должно быть варенье! – обрадовано воскликнула Алена и побежала проверять. А вернулась действительно с банкой варенья.

– Чай будешь?

– Не откажусь, – улыбнулся Володя.

– Ну тогда я поставлю чайник, а сама пойду немножко выкупаюсь. Хорошо?

Она быстро вытерла столешницу и сиденья табуреток. Генеральной уборкой Алена решила заняться завтра, сейчас на это не было никакого настроя. А затем, поставив полнехонький чайник на плиту, девушка разыскала в шкафу свое полотенце и махровый халат и с довольным видом скрылась в ванной.

Услышав журчание воды, Владимир сел на табуретку в кухне. Он бывал здесь раньше очень часто. До того, как узнал про предстоящую женитьбу Олега и решил уехать. Все было знакомо и даже казалось в какой-то мере родным, ведь своей квартиры у Владимира не было. Родители жили далеко. Он редко заезжал к ним в гости. Последний раз навещал их перед отъездом на север. После звонил несколько раз, писал. Но теперь надо бы исправить оплошность и наведаться в гости на несколько дней, а то и на недельку. Хотелось бы конечно на недельку, но Владимир помнил, что в данный момент он безработный, а значит надо будет искать работу, и ни о каких продолжительных каникулах не может быть и речи.

Прислушавшись к плеску воды, Владимир улыбнулся. И выключил закипевший чайник. Вряд ли Алена так быстро выйдет из ванной. Он посидел еще немного, а затем, что-то вдруг решив, нашел на Аленкином столе бумагу и ручку, написал короткую записку и, обувшись, вышел из квартиры, тихо захлопнув за собой дверь.

Когда Алена решила, что уже совсем наверное потеряла совесть, она выключила воду и потянулась за полотенцем. Нет, просидеть в ванной меньше получаса было сейчас выше ее сил. Зато теперь девушка чувствовала себя совсем счастливой. Она вышла из ванной с довольным мурлыканьем, но едва заглянула на кухню, настроение вдруг куда-то пропало. Девушка быстро оббежала все комнаты и остановилась в прихожей, у входной двери. «Я наверное так долго плескалась, что Володе надоело ждать, и он ушел», – подумала Алена. От этой мысли сразу захотелось плакать.

Она не сразу заметила небольшой листочек бумаги на кухонном столе. Записка была краткой, но очень обнадеживающей: "Я сейчас вернусь".

Алена открыла ему дверь, и Владимир на секунду замер, рассматривая ее прямо светящееся счастьем лицо в обрамлении мокрых кудряшек, стройную фигурку, закутанную в короткий, до колен, махровый халат. И улыбнулся, протягивая ей кулек. Бросив на Владимира еще один счастливый взгляд, девушка потащила кулек на кухню. Вид у нее был несколько странный, и Владимир сразу догадался почему. Он подошел к Алене, торопливо выгружавшей его покупки: вермишель, колбасу, хлеб, масло, какие-то вафли, печенье.

– Неужели ты думала, что я уйду? Вот так, без чая?

Глава 39

Солнце почти спряталось. По стенам еще ползали красноватые блики, придавая особое очарование вечернему чаепитию. И все же темнело быстро. Скоро сгустились сумерки, и Аленка встала и зажгла свет. Она пододвинула Володе еще не пустую пачку вафель, но он отрицательно покачал головой. Девушка украдкой глянула в его чашку – напитка там осталось на донышке. Поэтому Аленка поспешила предложить:

– Еще чаю?

– Нет, спасибо, – Владимир улыбнулся, – я уже вторую чашку допиваю.

Алена хотела было возразить, что он не лопнет и от третьей, но промолчала. Действительно, с какой это стати она задерживает Владимира… И ту ее словно осенило: ему же некуда идти! Уцепившись за эту мысль, Алена почувствовала, что ей стало легче. В таком случае Володя действительно останется здесь. Хотя бы сегодня. Мысль о том, что придется остаться одной в пустой квартире пугала, это при том, что Марцев на свободе, и по всей видимости у него есть помощник.

Но Владимир, отставив опустевшую чашку, все-таки принялся собираться. Увидев, что он направляется к своим вещам, Аленка ошарашено воскликнула:

– Ты куда?

Владимир нахмурился. Он и сам точно не знал ответа на этот вопрос. Поэтому… решился.

– Алена, я… хочу попросить тебя об одолжении, – решимость вдруг пропала, и Володя закончил: – я оставлю у тебя пока свои вещи, хорошо?

Видимо лицо Алены выражало несколько неадекватную реакцию на такую просьбу, и Владимир совершенно справедливо решил, что чем-то ее обидел. Хотя "обидел" – не то слово. Скорее разозлил.

– Вещи? – спросила Алена подозрительно спокойным голосом, резко контрастировавшим с прищуренными глазами, чуть ли не метавшие из-под ресниц колкие искры. – А сам куда? На улицу?

– Может к Паше пойду, – пожал плечами Владимир. – А завтра все заберу.

– Почему к Паше? Тут Машина комната пустая стоит. Можешь в ней переночевать.

Владимир еще колебался. Хотя, и Алена это прекрасно видела, ему совершенно не хотелось уходить в ночь. Но что-то мешало сразу согласиться. Особой застенчивостью Володя никогда не страдал, поэтому такое поведение показалось девушке довольно странным. И все же она не могла сейчас его отпустить.

– Послушай, я же жила у тебя там, в поселке, и не одну неделю. Неужели ты не можешь точно так же воспользоваться моим гостеприимством?

– Тогда ты была в беде. И других вариантов все равно не было. К тому же ты ничего не помнила…

Девушка вдруг почувствовала, как при последних словах что-то кольнуло ее в самое сердце. Она с печальным удивлением взглянула на Владимира.

– А это что-то меняет?

Владимир молча смотрел в ее глаза. И наконец произнес:

– Думаю да.

И все же он отошел от двери.

– Я останусь сегодня. Мне действительно некуда пойти.

Аленка вздохнула с облегчением. Но что-то мешало ей до конца почувствовать радость от того, что Владимир остается. Какая-то недосказанность словно повисла в воздухе. И еще Алена ощущала, что Владимир хочет остаться, но остается с тяжелым сердцем.

Она быстро сняла с диванов пыльные покрывала и запихала их под ванну, с тем чтобы назавтра постирать. Затем, достав чистое белье, постелила Володе в Машиной комнате. На аккуратный диванчик со всех стен смотрели фотографии Марии, и Алена, повинуясь какому-то неясному порыву, быстро поснимала их со стен и поставила в шкаф. Ей не хотелось ни самой смотреть сейчас на снимки сестры, ни чтобы это делал Владимир. После всего пережитого Алена еще не разобралась в своем отношении к поступкам Марии.

Сестры вообще никогда не были подругами. У Маши были свои интересы, свои взгляды на жизнь, на мораль, которые почти никогда не совпадали с Аленкиными. Младшая сестра всегда была красавицей. Старшую называли умницей, симпатичной девушкой, хорошим человеком, давали еще кучу положительных эпитетов, а младшая же всегда оставалась просто красавицей. И этой короткой характеристики ей хватало с лихвой. Это не помогло ей получить отличные оценки ни в школе, ни в колледже, ни потом в институте. Да она и не стремилась к этому. Мария намного раньше своей старшей сестры поняла, что диплом с отличием не обеспечит ей высокооплачиваемую работу. Поэтому Маша не очень напрягалась в плане учебы. Она запоминала лишь то, что было ей интересно, либо могло пригодиться. Хитрость и изворотливость, а также своеобразный талант общения с мужчинами помогли ей сделать за короткое время весьма неплохую карьеру. Заканчивая учебу заочно, Мария Савченко уже работала на Валерия Семеновича.

Алена же все время прилежно училась, пошла в аспирантуру, взяла себе педпрактику. У нее все было в порядке: учеба, друзья, жених… До какого-то момента, когда жизнь ее покатилась кувырком. С тех самых пор Алена узнала и о жизни, и о себе намного больше, чем могла бы узнать, продолжая вести годами размеренную жизнь, к которой некоторым образом привыкла и считала за норму. И все же что-то мешало ей с чистой совестью заявить, что она хочет вернуть все назад.

– Спокойной ночи, – сказала Аленка, выходя из Машиной комнаты.

– Спокойной ночи, – ответил Владимир.

Утром Владимир ушел рано. Вернулся только вечером, довольно поздно. Настроение его было приподнятым.

– Вроде нашел, – сообщил он Алене с порога.

Когда Аленка, продолжая радостные хлопоты по поводу его возвращения, провела Володю на кухню, он продолжил делиться новостями.

– Мне просто с самого начала повезло. Я только в несколько мест успел зайти, и вдруг в одном конструкторском бюро встретил старого знакомого. Мы как-то вместе работали. Он мне посоветовал на один завод направиться. Там сейчас новое руководство, старый завод отстраивают, производство налаживают. Говорит, у них многие туда уйти хотели: зарплаты хорошие специалистам предлагают. Я пошел, поузнавал все. Вроде действительно неплохое место. Завтра собеседование.

– Волнуешься? – спросила Алена.

– Нет. Я знаю, что знаю и что умею. Так что можешь тоже не волноваться.

– Хорошо, – улыбнулась девушка. – Ну а вдруг? Есть у тебя запасные варианты?

– Не доверяешь? – весело подколол Владимир, и объяснил, – я сегодня думаешь почему так поздно? Конечно, я нашел и запасные варианты. Есть несколько предложений, но этот завод меня больше всего устраивает. И само место нравится, условия работы хорошие. Я по заводу прошелся, так знаешь, там сейчас действительно работа идет колоссальная. И многое уже сделано. Короче, и зарплата неплохая, и перспективы. Вот так.

Владимир наконец взялся за ложку, но прежде чем начать есть, спросил:

– А ты как? Чем занималась?

– Я? – Алена пожала плечами и улыбнулась, – да так… квартиру убрала, перемыла все. Только недавно закончила. Но если честно, тут еще работы на неделю хватит! Завтра в универ поеду. Восстанавливаться. Надеюсь, обойдется без особых проблем.

– Ты не переживай, – ответил Володя, быстро прикончив тарелку супа. – Возьмут. Кто же еще будет учить этих оболтусов?

– Оболтусов? – засмеялась Алена. – Ты себя на первом курсе вспомни!

Владимир фыркнул:

– Из любого правила бывают исключения.

– Ну конечно, – согласилась Алена. – Те оболтусы по сравнению с тобой наверное просто ангелы.

Владимир улыбнулся так, словно ему сделали не абы какой комплимент. И поднялся из-за стола, чтобы поставить в умывальник свою тарелку.

– Спасибо. Все было очень вкусно.

– Чай?

– Не откажусь.

К превеликому удовольствию Алены речь о переселении Владимир сегодня не заводил.

Глава 40

Девушка встала рано, одновременно с Владимиром. Но вышла немного позже его. В университет необязательно было заявляться спозаранку. Она пришла туда часам к одиннадцати. И еле упросила, чтобы в отделе аспирантуры ее приняли сразу же, а не после часа, когда у них начинался прием посетителей. И уже через пять минут разговора с заведующей Алена поняла, сколько мороки ей предстоит в ближайшие недели. С квадратной головой и нервами на взводе она покинула этот кабинет и пошла искать встречи со своим научным руководителем. Тот отнесся к ней куда более доброжелательно. Оказалось, он слышал в новостях о судебном процессе и в общих чертах знал, почему девушка пропустила почти целый год. В итоге Алене пообещали, что ее восстановят на работу с сентября, когда начинается новый учебный год, а на учебу – с первого июля. То есть практически с того месяца, когда она отсутствовала. Но ради этого предстояло немало побегать.

Совершенно измотанная, Алена вернулась домой только к половине пятого. Подходя к подъезду, она увидела сидящего на лавке Володю. Сердце тут же радостно забилось. Владимир обернулся, увидел ее и встал, направляясь навстречу.

– Давно ты тут? – спросила Алена.

– Нет, не очень, – ответил Владимир. – Ну как у тебя дела?

Аленка рассказала ему о своем походе в универ, сопровождая рассказ раздраженными возгласами и вздохами. И вдруг ей на ум пришла мысль, заставившая девушку тут же растерянно замолчать.

– Алена, что случилось? – Владимир заглянул в ее лицо.

Девушка несколько раз моргнула, в потом прошептала:

– Мне теперь тоже надо будет искать работу… Потому что до июля стипендии у меня не будет. Конечно есть немного денег на карточке, но маловато. А кто меня возьмет на несколько месяцев? Я же только до сентября смогу.

Владимир ласково погладил ее по плечу.

– Не волнуйся. К тому же у меня теперь есть работа.

Услышав это, Аленка поспешно отогнала печальные мысли, оставив обдумывание всех проблем на попозже.

– Ну рассказывай, как там и что…

И они вместе пошли к подъезду.

– Так что работать я начинаю со вторника. Как раз должен вернуться с больничного начальник отдела. Теперь я смогу снять квартиру. Правда, аванс мне дадут только через недели три, но пока можно у кого-нибудь одолжить немного денег…

Владимир замолчал, потому что Алена опустила голову и что-то сосредоточенно искала вилкой в пустой тарелке.

– Алена, – снова заговорил он, – пойми, я не хочу тебя стеснять.

– Ты не будешь меня стеснять, – прошептала она.

Ей хотелось закричать: "Бросаешь! Оставляешь меня одну!" Но она промолчала. Ощущение, что ее откинули как ненужную вещь, становилось все сильнее. Нет, она и так доставила Володе столько хлопот, что грех теперь навязывать ему свое гостеприимство.

– Аленка…

– Нет, Володя, – тихо сказала она, – Я всего лишь хотела предложить тебе пожить здесь… до получки.

Опершись подбородком о сложенные руки, Владимир с удивленной улыбкой уставился на все еще не поднимавшую голову Алену.

– Ты действительно хочешь, чтоб я остался? Зачем?

Алена вздохнула. Ответить было непросто. Поэтому она лишь пожала плечами, но потом, словно почувствовав, что это может обидеть ее собеседника, добавила:

– Я тебе очень благодарна за все, что ты для меня сделал. И просто тоже хочу помочь. К тому же так… так мне как-то спокойнее.

– Благодарна? – Владимир усмехнулся. – Не стоит. Мы же друзья.

– Да, но… Володя…

Она не успела договорить. Владимир встал.

– Не волнуйся за меня. Я нормально устроюсь. Да и сама не переживай. За домом пока следят. Думаю, в ближайшую неделю ничего не изменится. Так что… мне пора.

Он направился к двери. Аленка следом. Она беспомощно смотрела, как Владимир обувается, одевает куртку.

– Почему мне так легко было общаться с тобой там, в поселке на севере, и так тяжело сейчас? – прошептала она.

– Потому что сейчас ты помнишь кто я, и кто ты, – ответил он.

– Нет, – покачала головой Алена. – И да. Мне тяжело от того, что я помню больше, чем хотелось бы. Оттого, что весь мой мир разом перевернулся. Мои планы, мечты… многое просто разбилось вдребезги. Я не знаю, стоит ли об этом сожалеть, но свыкнуться с этим очень сложно. И я не понимаю, почему ты, человек, который единственный был и остался надежной моей опорой, моим лучшим другом, спешишь поскорее покинуть меня. Я не хочу давить на жалость, но если и ты уйдешь, тогда у меня вообще никого и ничего не останется.

Владимир молчал, глядя куда-то в пол. Алена не могла видеть выражение его глаз, но брови его были сведены на переносице. Хмурится… чаще всего это означало, что Владимир о чем-то напряженно думает. Возможно сам того не осознавая.

– Я не могу остаться, Алена…

– Почему? – в отчаянии воскликнула девушка. – Что произошло? Что изменилось?

– Изменилось многое, – тихо ответил Владимир. – Тот месяц, который ты провела в моем доме, я сейчас вспоминаю как сон. Раньше я и не думал, что такое когда-нибудь случится. Потому что у тебя был Олег. Потому что ты всегда относилась ко мне только как к другу. Я с самого начала знал, что как только память вернется к тебе, все снова будет по-старому. И все же надеялся. Надеялся, что ничего не изменится, потому что я больше уже не смогу быть только твоим другом.

Владимир пристально посмотрел в ее широко распахнутые глаза.

– Алена, я люблю тебя. И на этот раз не делай вид, что не услышала.

Девушка на секунду зажмурилась, а потом быстро отвернулась к стене. Владимир подумал, что она снова промолчит, но Алена заговорила. Тихо. А Владимир слышал каждое ее слово.

– Делать вид? Я и не собиралась. Знаешь, немного странно это говорить, но мне кажется мы никогда не были просто друзьями. Я всегда относилась к тебе именно как к мужчине. Что-то в тебе меня привлекало, что-то пугало. Но… ты уж не обижайся на мои слова, ты всегда был бабником. И девушки у тебя были самые роскошные, красавицы. Ты с самого начала не относился ко мне серьезно. Поэтому я даже и не думала о тебе. А потом я влюбилась в Олега. Я не знаю, была ли это настоящая любовь хотя бы с моей стороны. Тогда мне казалось, что да. Сейчас же во мне говорит злость и обида, поэтому мне трудно судить справедливо. Мне действительно больно из-за его предательства. А его ребенок… зачат еще тогда, когда мы были вместе. До того, как меня похитили.

Она перевела дыхание и продолжила.

– Знаешь, Владимир, я всегда ценила нашу дружбу. А еще с тобой я почему-то ощущала себя больше женщиной… хотя, поразмыслив, приписала это твоему умению общаться с противоположным полом. Ты говоришь, многое изменилось? Да, многое. Я заново узнала тебя. Не знаю, когда я тебя полюбила, но поняла это тогда, на севере. Когда рассказала тебе про Гелену, и ты поверил. Но тогда я была в каком-то смысле свободным человеком. Свободным от воспоминаний. А теперь столько всего свалилось: смерть сестры, предательство Олега, которому я когда-то так доверяла, его смерть на моих глазах, смерть еще нескольких человек, у которых я была в роли психолога. Это слишком… слишком для меня. И я действительно не могу избавиться от чувства вины за все произошедшее. Сколько не убеждаю себя – не могу. И если я действительно веду себя немного странно или неадекватно, прости, я просто многое теперь помню, а это надо пережить.

Алена замолчала, почувствовав, что Владимир отошел от двери, и теперь стоит прямо у нее за спиной.

– Я могу сказать, – произнесла она, – что пойму, если ты уйдешь. Но это будет ложь. Хотя довольно вежливая, правильная. И все же нет, я… я просто не знаю, что я тогда буду делать! Говорят, что любовь – это когда нельзя жить без человека. Нет, можно наверное, но… как? Вот и я пока не знаю. Боже, у меня такая каша в голове. Я не собиралась и не должна была всего этого говорить. Надо было сказать что-нибудь вроде "до завтра" или "скоро увидимся"… Поэтому, пожалуйста, забудь все, что я тебе тут наговорила. Забудь, если можешь.

Ладонь Владимира накрыла ее прижатую к стене руку с нервно колупающими обои пальцами. Алена услышала у самого уха его тихий шепот:

– Не могу.

Стояла такая тишина, что слышно было, как громко тикает старый механический будильник в Аленкиной спальне. Внезапно на улице что-то бабахнуло. Алена вздрогнула, на секунду замерла, а потом легонько откинулась назад, коснувшись спиной Володиной груди. И вдруг почувствовала, как из глаз сами собой потекли слезы.

Владимир наклонил голову и зарылся лицом в мягкие локоны на ее макушке. Волосы приятно пахли шампунем, и их прикосновение к щеке было удивительно нежным и волнующим. Коснувшись пальцами ее щеки, Владимир почувствовал на них влагу и мягко развернул Аленку к себе лицом.

– Алена, ты что, плачешь?

Девушка стояла, опустив голову. И молчала.

– Аленка…

Он прижал ее голову к своей груди и стоял так, пока она не успокоилась и не подняла чуть покрасневшие от слез глаза. Владимир улыбнулся:

– Ну чего ты?

Она пожала плечами.

– Сама не знаю, – Алена шмыгнула носом. – Я больше не буду.

Улыбка на лице Владимира стала еще шире.

– Глаза красные, нос красный… Алена Викторовна, у вас просто ужасный вид!

Алена обиженно фыркнула.

– Вот и не смотри, если не нравится!

Он покачал головой, и продолжал с улыбкой смотреть ей в лицо.