Текст книги "Дочь кукушки (СИ)"

Автор книги: Ольга Иконникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Отец достал амулет, повертел в руках. Мы любовались со стороны. Мне казалось, я даже с расстояния в несколько шагов чувствовала его силу.

– Он такой красивый, правда? – шепотом произнесла Вивьен.

Амулет перешел в руки Артура, и тот тоже долго смотрел на него. Сестра не выдержала и прикоснулась к медведю, не дождавшись своей очереди.

– Ви, ты должна проявлять должное почтение, – покачал головой отец. – Этому амулету – несколько сотен лет. Когда-то он помогал людям совершать великие дела.

– Тогда и люди были другими, – вздохнул Артур. Он передал-таки амулет Вивьен, и я видела, как от волнения задрожали ее руки. – И магической энергии в Линарии было гораздо больше.

– Да, ты прав, – согласился отец. – Но с этим уже ничего не поделаешь. Будем надеяться, что молодой принц окажется тем самым, о котором говорилось в предсказании, и когда он вступит в пору совершеннолетия, наша страна обретет былую славу.

– Но даже если принц окажется тем самым, – возразила Ви, – это всё равно не приведет в действие наш амулет. Разве не так?

Отец покачал головой:

– Нужно думать не только о себе, дорогая. Прежде всего, мы должны заботиться о благополучии Линарии. А амулет… Возможно, когда-нибудь мы узнаем и заклинание, которое им управляет. Быть может, кто-то из прежних владельцев много лет назад записал его в какой-нибудь книге.

Ви осторожно, как будто амулет был сделан не из серебра, а из стекла, протянула его мне.

Он был уже теплым от прикосновения стольких рук. А может быть, это было тепло, которое исходило от него самого?

Я положила его на левую ладонь, а правой погладила. Мне показалось, медведь зарычал, и я вздрогнула.

– Осторожнее, Лэйни! – воскликнула Вивьен.

– Мне кажется, уже довольно, – улыбнулся отец, радуясь, что мы восхищены в должной мере. – Я уберу его обратно в шкатулку.

Но я не двигалась с места. Я едва слышала, что он сказал.

Я никогда прежде не сочиняла стихов, а тут слова сами складывались в рифму. И я произнесла их – сначала мысленно, потом тихонько вслух. Смотрела я при этом на стоявшую на камине китайскую вазу.

Мгновение – и ваза покачнулась и рухнула на пол, рассыпавшись на тысячи мелких осколков.

Я охнула и едва не выронила амулет.

– Ох, уж эти сквозняки, – проворчал отец. – Положи медведя обратно, Лэйни! Думаю, сегодня мы уже достаточно налюбовались им.

Я послушно опустила амулет в шкатулку, и отец закрыл ее и понес ее обратно в свой кабинет. Ви устремилась вслед за ним, и Артур пошел в ту же сторону.

– Артур, подожди! – крикнула я.

Он остановился, обернулся.

– Что-то случилось, Лэйни? Ты побледнела.

Я подошла к нему поближе.

– Ты не находишь странным, что ваза упала как раз тогда, когда в зале был амулет?

Он задумался, но, кажется, не нашел взаимосвязи.

– Думаю, отец прав – это сквозняк.

Я фыркнула:

– Это была довольно тяжелая ваза. И она стояла здесь столько лет, невзирая на сквозняки. Ты вспомни – этот амулет позволяет перемещать предметы. Разве не так?

– Так, – кивнул он. – Но чтобы он заработал, нужно произнести заклинание.

– Именно! – подтвердила я.

Мог ли сработать как заклинание тот странный стишок, что пришел мне на ум? Или не мог? Мне стало страшно.

И мне уже не терпелось всё рассказать:

– Понимаешь, я подумала – а что, если придумать заклинание самим? Ну, ведь придумали же их когда-то раньше! И разве ты не обращал внимания, что текст заклинаний связан с самими амулетами? На лошадином амулете – конь с развевающейся гривой. И в заклинании – тоже про гриву! А в амулет, который для доспехов, вставлен обычный камень. И о камне же говорит заклинание! Вот я и сочинила что-то про медведя. И строчки как-то сложились сами собой. И я произнесла их – сама не знаю, зачем.

Я объясняла, захлебываясь словами, а Артур слушал очень внимательно.

– Ты их запомнила, эти строчки?

Я виновато покачала головой:

– Нет.

Артур смотрел на меня, не отрываясь.

– То есть, ты хочешь сказать, что ты произнесла несколько слов, держа в руках амулет, и смогла сдвинуть с места вазу?

Я судорожно закивала. Артур задумался. Я с волнением ждала его вердикта.

– Не будь ребенком, Лэйни! – наконец, улыбнулся он. – Никто из нас не способен придумывать заклинания! Ты просто переволновалась, и я могу тебя понять. Я и сам почувствовал что-то особенное, когда держал медведя в руках. А ваза… Это всего лишь совпадение. Ступай к себе в комнату, отдохни. И не забивай голову волшебными фантазиями. В Линарии давно уже нет настоящих магов!

Он вышел из зала. А я едва не расплакалась. Нет, я не обижалась на него. Он был прав – я вела себя как ребенок.

22. Дальнейшие опыты

Артур мне не поверил. Да на следующее утро мне и самой мои вчерашние фантазии казались глупостью. Конечно, можно был бы попросить отца снова дать мне амулет, но, боюсь, он бы отнесся к такой просьбе с непониманием и сказал бы, что столь ценный артефакт – не игрушка.

Я долго вспоминала тот стишок, что сложился накануне у меня в голове и, наконец, вроде бы вспомнила его. Мне не терпелось повторить вчерашний опыт.

Я не меньше получаса крутилась у отца в кабинете, когда он писал письмо в столицу.

– Ты что-то хочешь, Алэйна? – спросил он, услышав очередной мой тяжкий вздох.

Но я так и не решилась озвучить свою просьбу.

К нему в кабинет я вернулась после обеда, когда сам отец отправился на верховую прогулку. Я знала, что шкатулка хранится в тайнике, ключ которого папа всегда носил с собой. Но я не собиралась доставать шкатулку, я не имела на это права.

Но я наивно решила, что если амулет имеет такую силу, как написано в книге, то вряд ли эту силу способны заблокировать замки и прочие преграды.

Я всего лишь хотела попробовать…

Я сосредоточилась, как учил нас шевалье де Орсер (хоть какая-та польза от его уроков!) и шепотом произнесла заклинание. Вернее, это я считала, что оно – заклинание. При этом я буравила взглядом стоявший у отца на столе серебряный кубок. Для надежности я с большого расстояния даже взмахнула рукой.

Кубок упал и покатился по столу, разливая остатки вина на чистые листы бумаги.

Я испугалась так сильно, что шарахнулась в сторону и больно ударилась о шкаф.

Кажется, заклинание действительно работало. Но поразмышлять об этом я предпочла в другом месте.

Я трусливо сбежала из кабинета. Я еще не готова была рассказать всё отцу.

Уже у себя в комнате, забравшись в кровать, я снова и снова прокручивала эту сцену. Это было невероятно!

За ужином отец посоветовал нашей экономке мадемуазель Катрионе завести кота – он подумал, что кубок опрокинули мыши.

Эта тайна вертелась у меня на языке, но я по-прежнему хранила молчание. Я и радовалась тому, что произошло, и боялась этого.

Разве могла я – девочка безвестного рода – признаться в том, что сама придумала заклинание. Заклинание, которое работало!

И сейчас дело обстояло гораздо серьезнее, чем тогда, когда я просто училась магии. Теперь обычные магические уроки уже казались пустяком. Про них, как справедливо заметил отец, в своде законов Линарии не говорилось ни слова. Но вот использование магии – дело другое!

Из-за новой тайны я почти перестала спать. Мне решительно нужно было хоть кому-то об этом рассказать! И снова мой выбор пал на Артура.

Но когда я уже почти осмелилась вернуться к обсуждению «моего» заклинания, Артур уехал из замка на полковые сборы.

А через несколько дней в столицу отправились и родители с Вивьен. Начинался сезон балов, и матушке не терпелось продолжить охоту за женихами. Сестра пыталась уговорить ее взять меня с собой, но я понимала, что это – бесполезно. Так оно и оказалось.

Накануне их отъезда отец, правда, спросил, хочу ли я поехать в Лиму. Но я, чтобы не заставлять его ссориться с матушкой, покачала головой и даже улыбнулась:

– Нет, папенька! Я, пожалуй, вернусь в пансион.

Я была намерена всерьез взяться за учебу и спросить настоятельницу, смогу ли я когда-нибудь получить там место воспитательницы. Да, помолвка Артура сорвалась, но рано или поздно он всё-таки женится, и не известно, не окажется ли его жена еще хуже Лорены. Я должна научиться зарабатывать себе на хлеб.

В пансион я снова должна была отправиться в сопровождении мадемуазель Катрионы. Но в день нашего отъезда из столицы неожиданно вернулась мадемуазель Констанс.

Лошади, запряженные в карету, в которой мадемуазель прибыла, были взмылены, и видно было, что она торопилась.

– Вы вернулись, чтобы проводить меня в пансион? – я была искренне этому рада.

Но мадемуазель покачала головой:

– Нет, ваша светлость! Вы не будете продолжать обучение в пансионе! Ее светлость велела мне привезти вас в столицу!

23. Приезд в Лиму

– Что-то случилось? – испугалась я.

Представить, что матушка просто так решила позволить мне приехать в столицу, было сложно. Быть может, кто-то заболел?

– Нет-нет, не волнуйтесь, – поспешила успокоить меня мадемуазель Констанс. – И ваши родители, и ваша сестра пребывают в добром здравии.

Неужели, Вивьен нашли жениха? Так быстро? Если о помолвке уже объявили, то сестра вполне могла настоять, чтобы я была рядом с ней, пока она готовится к свадьбе. В такой важный момент любой девушке хочется, чтобы рядом был кто-то, с кем можно поделиться самым сокровенным.

Но расспрашивать мадемуазель Констанс оказалось делом бесполезным – похоже, она и сама ничего не знала.

Мне пришлось изрядно переворошить свой дорожный сундук – те платья, что были уместны в пансионе, вряд ли подходили для столицы. Но шикарных нарядов у меня не было вовсе – здесь, в провинции, я прекрасно обходилась без них.

Мы провели в пути больше суток, и когда мы прибыли в Лиму, я спала под мерный цокот копыт и потому не видела ни улиц, ни площадей столицы, о которых с таким восторгом рассказывала сестра.

Мадемуазель Констанс разбудила меня, когда карета въехала во двор красивого двухэтажного особняка. Здание было светлым и изящным – как воздушное пирожное. Ничего общего с нашим мощным и немного мрачным замком в Аранаке.

Выбежавший встречать нас лакей распахнул дверцу кареты и помог мне выйти.

– Добро пожаловать, ваша светлость!

Я устало улыбнулась.

Мадемуазель Констанс провела меня по длинным и хорошо освещенным коридорам в уютную комнату, убранство которой было выдержано в белом и нежно-розовом цветах. Я хмыкнула. Мы с Ви привыкли к более аскетичной обстановке.

– Я пришлю горничную, она поможет вам раздеться и умыться.

– Это тоже наш дом? – немного удивилась я. – А где же моя сестра? Я была уверена, что она будет меня встречать.

Мадемуазель Констанс заметно смутилась.

– Нет, вашей семье принадлежит другой особняк. Но ее светлость распорядилась привезти вас именно сюда. Простите, мадемуазель, но я не знаю, почему. Ее светлость сама вам всё объяснит. Я уже отправила к ней вестового – сообщить, что мы прибыли.

Я ничего не понимала, и эта неизвестность пугала. А будет ли знать отец, что я прибыла в столицу? И знал ли он вообще, что я должна была приехать?

Я успела умыться, переодеться и даже поужинать, прежде чем приехала матушка.

Меня пригласили в гостиную, и я прошла туда вслед за лакеем.

Ее светлость уже ожидала меня, сидя в кресле с высокой спинкой. При моем появлении она торопливо встала и вдруг распахнула объятия:

– Дитя мое, я рада, что ты приехала так быстро!

«Дитя мое»? Мне показалось, что я сплю. Таких слов я не слышала от матушки даже в детстве.

– Прости, что пришлось вызвать тебя в Лиму. Но уверена, ты не будешь сожалеть, что не поехала в пансион.

Она щебетала, как будто мы были лучшими подругами. А я по-прежнему испытывала страх.

– Я бы хотела увидеться с Ви! – твердо сказала я, когда матушка на секунду замолкла.

На сей раз в ее взгляде мелькнуло знакомое мне раздражение. Но улыбка быстро вернулась на ее тонкие губы.

– Да, Лэйни, разумеется. Только это случится завтра. А сегодня мы займемся другими делами.

– Делами? – переспросила я.

Ужасная мысль заставила меня затрепетать. Быть может, матушка нашла жениха не Вивьен, а мне самой? А зная ее отношение ко мне, можно было не сомневаться, что ее выбор мне не понравится.

А ее светлость, между тем, придирчиво оглядела меня.

– Твое платье никуда не годится! Ну, ничего – я уже пригласила мадам Корэлли. Она – лучшая портниха столицы.

Ее слова не сулили ничего хорошего.

– Но это платье почти новое! – пробормотала я.

Она рассмеялась:

– Алэйна, ты приехала в столицу! То, что мы носим в Аранаке, здесь носили лет десять назад. Если ты выйдешь на улицу в этом наряде, тебя засмеют!

Я пожала плечами. А матушка продолжила:

– Завтра ты должна выглядеть великолепно! Мы поедем с тобой…

Я вздрогнула. А если она решила выдать меня замуж, не поставив в известность отца? Я слышала, что браки иногда заключались даже без согласия невесты.

Нет, она бы не решилась. Отец ей этого не простит. Или простит, как всегда прощал до этого?

Я посмотрела ей прямо в глаза.

– Я никуда не поеду, пока не поговорю с его светлостью или с Вивьен.

Я надеялась, что мой голос прозвучал достаточно уверенно.

Матушка бросила на меня удивленный взгляд и усмехнулась:

– Вот как? Не поедешь? Даже если речь идет о твоих настоящих родителях?

24. Отец?

Мне показалось, я ослышалась. И я переспросила:

– Родителях? Моих родителях?

Герцогиня невозмутимо кивнула:

– Да, именно так.

Если это была шутка, то очень жестокая. Я почувствовала слабость и прислонилась к стене.

– Значит, вы знаете, кто они?

С того самого памятного разговора Лисбет и Катрионы, услышанного мною на кухне, я была уверена, что никогда ничего не узнаю о своих родителях. Если моя мать подбросила меня к воротам замка ночью и ушла, не убедившись, что меня заметили, значит, она находилась в отчаянном положении, была бедна и больна. И наверняка мой отец вовсе не знал о моем существовании. Я убедила себя, что он был из тех, кто пользуются наивностью молоденьких девушек, а потом бросают их без зазрения совести.

– Вы знали, кто они, и столько лет молчали об этом? – я пыталась не расплакаться, но у меня не получилось.

Мне не на что было жаловаться – меня вырастили в богатом замке, я никогда не знала голода и холода. Со мной хорошо обращались. Меня любили, пусть и не все. Мне дали хорошее образование и воспитание.

Но в глубине души я всегда хотела знать, кто моя настоящая мать. Не для того, чтобы упрекнуть – уверена, у нее не было другого выхода. А для того, чтобы помочь, если она нуждалась в этой помощи.

– Не смотри на меня с таким упреком, – вздохнула ее светлость. – Я узнала об этом совсем недавно. И как только узнала, сразу же вызвала тебя в столицу.

– А его светлость? – воскликнула я. – Он тоже узнал о моем происхождении только сейчас? Или это и раньше не было для него тайной?

– Это долгий разговор, Алэйна! – герцогиня указала мне на стул. Я присела – не потому, что она велела, а потому, что боялась упасть. – Мой муж до сих пор остается в неведении. Я решила, что ты имеешь право узнать это первой.

По ее лицу трудно было что-то прочесть, но я всё-таки заметила на нём волнение.

– И кто же мои настоящие родители? – шепотом спросила я.

– Ты узнаешь об этом завтра, – герцогиня коснулась моей руки, и я вздрогнула от пронзившего меня холода. – Твой отец хочет сам тебе всё рассказать.

При словах «твой отец» образ герцога возник передо мной. Именно его я всегда считала таковым. И мне неважно было, что мы не родные по крови. Он сделал для меня так много, как не сделал бы настоящий отец. И именно о нём я хотела знать сейчас.

– А его светлость? Он будет присутствовать при этом разговоре? – мне было бы спокойнее, будь он рядом.

Но герцогиня покачала головой:

– Ты увидишься с ним позднее. Послушай, Алэйна! Я вижу – ты сейчас полна недоверия, и я вполне понимаю причину этого. Но поверь – очень серьезные обстоятельства побудили твоего отца пойти на тот шаг, что он сделал шестнадцать лет назад. Ты сама признаешь это, когда всё услышишь. Просто дай ему возможность всё тебе объяснить. И сделать это лучше без посторонних ушей.

– Его светлость не посторонний! – упрямо сказала я.

Герцогиня хмыкнула:

– Да, разумеется. И я обещаю тебе, что после завтрашнего разговора я отвезу тебя к его светлости и Вивьен. Если ты по-прежнему захочешь с ними увидеться. А сейчас у нас с тобой будет много других дел. Думаю, мадам Корэлли уже приехала. Она уже начала шить твое новое платье, а сейчас подгонит его тебе по фигуре. Ты не можешь появиться перед своим отцом в тех нарядах, к которым ты привыкла в Аранаке.

– Почему же, ваша светлость? – горько спросила я. – Неужели мои родители не полюбят меня только из-за того, что я плохо одета?

– Ну, что за глупости, Алэйна? – рассердилась герцогиня. – Разумеется, платье – это не главное. Но почему бы не постараться произвести хорошее впечатление и своим внешним видом тоже?

– А моя матушка? – встревожилась я. – Вы сказали, что мне предстоит разговор только с отцом. Она жива?

Герцогиня кивнула:

– Да-да, ты познакомишься и с нею. Но сначала ты должна узнать ту тайну, что так тщательно скрывалась столько лет. И я прошу тебя быть благоразумной.

Привезенное портнихой платье было настолько роскошным, что мне даже неловко было его надевать. Нет, на нем не было ни драгоценных камней, ни золотой вышивки, но даже мне, неискушенной в таких вещах, было понятно, что и ткань, и кружево были необычайно дорогими.

– Белиссимо! – воскликнула мадам Корэлли – улыбчивая и вёрткая, как уж, женщина. – Мадемуазель просто создана для таких нарядов!

И две швеи, которые помогали ей на примерке, согласно закивали головами.

Они привезли и перчатки, и атласные туфельки с красивыми пряжками. Я чувствовала себя попавшей в сказку принцессой. Принцессой, которую завтра, возможно, отдадут в лапы чудовищу.

Спать я легла только под утро. Была уверена, что не смогу заснуть, но погрузилась в забытье, как только голова коснулась подушки.

Горничная разбудила меня, когда за окном уже вовсю сияло солнце.

– Я помогу вам одеться, мадемуазель! Через полчаса ее светлость будет ждать вас за завтраком.

Я пришла в столовую, но есть мне совершенно не хотелось. Я отломила кусочек булочки с корицей и вяло пожевала его.

– Мне не нравится твое настроение, Алэйна! – сообщила герцогиня. – Я понимаю твое волнение, но настоятельно советую тебе съесть хоть что-то. Иначе ты упадешь в голодный обморок в самый неподходящий момент.

Но я с трудом проглотила всего один кусок булки.

– Ну, как знаешь, – усмехнулась ее светлость. – Твой отец прибудет к полудню. К этому времени ты должна быть причесана и одета. Надеюсь, ты будешь вести себя, как подобает воспитанной барышне. И позволишь гостю высказаться, прежде чем начнешь разбрасываться упреками и обвинениями.

Когда я вернулась в спальню, на кровати уже лежало платье. Горничная уложила мои волосы и украсила их нитью розового жемчуга. На зеркале я увидела такие же жемчужные сережки.

Но эти хлопоты совсем не радовали меня. Горничная восхищалась моей красотой, а я не могла даже улыбнуться в ответ.

В полдень мы с герцогиней уже сидели в гостиной. И ровно в тот момент, когда стрелка часов коснулась двенадцати, дверь распахнулась, и на пороге появился мужчина.

25. Старые тайны

Он был выше среднего роста, и хотя я видела его впервые, у меня не возникло ни малейших сомнений, что он – дворянин. И дело было вовсе не в его одежде – она-то как раз была весьма проста – серый камзол и такие же серые штаны. Из драгоценностей – только перстень на среднем пальце правой руки.

Но величаво вскинутая голова, гордо расправленные плечи и уверенный взгляд темных глаз мужчины не оставляли ни малейших сомнений в его благородном происхождении.

Герцогиня вскочила, и я тоже поднялась, чувствуя необычайную тревогу.

Гость поклонился нам, а герцогиня присела в церемонном реверансе. Я повторила ее действие, не задумываясь.

Я думала, что ее светлость представит нас друг другу, но мужчина сразу взял нить разговора в свои руки.

– Рад приветствовать вас в своем доме! Надеюсь, вам здесь удобно?

Ее светлость заверила, что нас окружили здесь заботой и теплом. В голосе ее звучали заискивающие нотки, и это напугало меня еще сильнее. Кто этот господин, что внушает трепет даже герцогине?

Мы снова сели на диван, а гость (хотя правильнее было бы называть его хозяином) устроился в массивном кресле у окна.

– Мадемуазель Алэйна, надеюсь, ваше путешествие до столицы прошло благополучно?

– Да…, – я растерялась, не зная, какое обращение прибавить к ответу – ваша светлость, ваше сиятельство, ваша милость?

Он понял мои затруднения.

– Можете называть меня «ваша светлость». Чуть позже, когда мы познакомимся поближе, мы вернемся к этому вопросу. Насколько я понимаю, ее светлость уже сообщила вам, что нам предстоит серьезный разговор. Думаю, вы хотите о многом меня расспросить. Но позвольте мне сначала рассказать вам о том, что случилось много лет назад. Мне кажется, своим рассказом я отвечу на большую часть ваших вопросов.

Мне действительно о многом хотелось его спросить, но даже если бы он это предложил, боюсь, я не смогла бы вымолвить ни слова. Поэтому я просто приготовилась слушать.

Ее светлость говорила, что мне предстоит разговор с моим отцом. Неужели, это он? Но если это так, то почему…

Он прервал мои мысли:

– Вы, Алэйна, появились на свет в весьма богатом и знатном семействе. Должно быть, вы удивлены. Вы, наверно, хотите спросить, как же так получилось, что вы оказались брошенной своей семьей? На то были свои причины. Ваша семья хотела вас защитить.

Защитить? Я задохнулась от возмущения. Я столько лет считала себя незаконнорожденной. Я так боялась, что герцог Аранакский пострадает из-за того, что позволял мне – простолюдинке – учиться магии. А теперь оказывается, что я родилась в благородной семье.

– Согласно предсказанию, сделанному еще до вашего рождения, вы должны сыграть важную роль в истории Линарии. Но могущественные враги нашей страны пытаются этому помешать. В предсказании речь шла о покушении на вашу жизнь, и ваши родители посчитали, что для вас безопаснее будет расти в другой семье.

У меня, наконец, прорезался голос:

– А если бы я замерзла у ворот замка в ту ночь? Если бы садовник не заметил сверток с ребенком?

– Не думайте, Алэйна, что вас просто оставили на улице. Человек, который привез вас в Аранак, ждал неподалеку. Он убедился, что вас нашли, и только после этого удалился.

– А ее светлость и его светлость знали, кого они воспитывают? – теперь мой голос дрожал от обиды.

Герцогиня чуть покраснела, а мужчина отрицательно покачал головой:

– Нет, они не знали. Будучи наслышанными о добром нраве герцога Аранакского, мы были уверены, что он не откажет ребенку. Мы подумали, если герцог и герцогиня будут знать правду, они невольно смогут выдать ее своим к вам отношением.

– Что же побудило вас открыть эту тайну сейчас? Вы уже не опасаетесь ваших могущественных врагов?

Он вздохнул:

– Нет, опасаемся. Но вы, Алэйна, уже достаточно взрослая, чтобы знать правду.

– Правду? – горько переспросила я. – Но вы до сих пор боитесь мне ее сказать. Вы так и не назвали себя! Кто вы такой, сударь? Вы – мой отец?

Герцогиня вздрогнула и, кажется, хотела что-то сказать, но не решилась. А мужчина поднялся и сделал шаг в мою сторону.

– Да, Алэйна, я – ваш отец!

Он неотрывно смотрел на меня, и в глазах его я заметила и волнение, и затаенную печаль. Он уже не выглядел таким невозмутимым, как в начале нашего разговора.

Но чего он ждал от меня? Что я, заплакав от счастья, брошусь к нему в объятия? Что назову отцом?

– Алэйна! – герцогиня бросила на меня укоризненный взгляд.

Я столько лет мечтала узнать хоть что-то о своих родителях, а теперь, когда такая возможность появилась, будто застыла.

А могу ли я ему доверять? Я всё еще не знаю, кто он такой.

– Я не знаю, что вам сказать, сударь. Всё это слишком неожиданно. Простите за недоверие, но есть ли у вас доказательства, что я – ваша дочь?

– Алэйна! – снова попыталась вмешаться герцогиня.

Но мужчина едва уловимым движением руки велел ей замолчать. И она послушалась!

– Вы имеете право так говорить, Алэйна. Но я надеюсь, что скоро вы перемените свое мнение.

– А моя мать? – воскликнула я. – Где она? Почему она не приехала вместе с вами?

Он устало улыбнулся:

– Она очень хотела приехать сюда, но я решил сначала поговорить с вами сам. Вы имеете право нас упрекать, дитя мое. Но однажды вы поймете, что мы не могли поступить по-другому. Всё это делалось в интересах Линарии.

– Линарии? – почти выкрикнула я. – Да кто вы такой, сударь, чтобы говорить об интересах Линарии? И какое отношение к этим интересам имею я?

Герцогиня испуганно охнула и в умоляющем жесте протянула руку к нашему собеседнику:

– Простите ее, ваше величество, она не понимает, что говорит.

«Ваше величество»? Король?

Комната закружилась у меня перед глазами.

26. Принцесса

Очнулась я от резкого запаха нюхательной соли, стеклянный флакон с которой горничная поднесла к моему носу. Я открыла глаза.

Герцогини в комнате уже не было. Мужчина же по-прежнему сидел в кресле.

Когда он увидел, что я пришла в себя, то едва заметным движением руки отослал горничную, и та мгновенно удалилась из комнаты.

– А где ее светлость? – тихо спросила я.

– Герцогиня нам пока не нужна, – мужчина покачал головой. – Чем меньше людей будут знать то, что я собираюсь вам рассказать, тем лучше. Некоторые тайны позволительно знать только тем, кто является членом королевской семьи.

Я, кукушонок, – член королевской семьи? Это казалось мне насмешкой.

– Я понимаю, Алэйна, вам трудно поверить в происходящее, но рано или поздно придется это сделать.

Я замотала головой. Как я должна обращаться к этому человеку? Ваше величество? Но я всё еще не была уверена, что это – король.

Он усмехнулся:

– В соседней комнате есть мой портрет в парадном облачении – быть может, это убедит вас, что я говорю правду. Но я вполне понимаю причину вашего недоверия. Надеюсь, когда-нибудь вы простите нас.

Он взглянул на меня, должно быть, ожидая вопросов или упреков. Но я предпочла промолчать.

Он неожиданно похвалил:

– У вас отменная выдержка, Алэйна! Это – именно то, что отличает истинного аристократа. Но вы, наверно, хотите знать, что же произошло почти семнадцать лет назад. Я расскажу вам это. Рассказ, возможно, выйдет долгим, но всё то, что я собираюсь поведать вам, имеет большое значение и для нас, и для Линарии.

Мне было холодно, и я с удовольствием бы набросила на плечи теплый платок. Но, разумеется, сказать об этом сейчас было немыслимо, и я просто сжала кулачки, пытаясь унять дрожь.

– Вы появились на свет в королевской семье, Алэйна!

Он сделал паузу, чтобы я могла осознать всю торжественность этого момента.

Я – королевская дочь? Я всё еще не могла поверить в это. И осторожно спросила:

– Я – ваша незаконнорожденная дочь?

А что еще я могла подумать? Такое в знатных семьях случается часто. Пылкие чувства приводят к неожиданным последствиям. И от этих последствий потом избавляются, отдавая детей в другие семьи или просто оставляя их на улице.

– Незаконнорожденная? – мужчина сначала нахмурился, а затем рассмеялся. – Так вот о чём вы подумали? Нет, конечно, нет! Девочка моя, король не может позволить себе иметь внебрачных детей – это чревато потрясениями для всей страны. Нет, Алэйна, ты – законная наследница линарийского престола!

Он незаметно перешел на «ты», но в тот момент я не обратила на это внимания.

Я посмотрела на него с изумлением и страхом.

– Я? А как же принц? Все в Линарии знают, что наследником престола является сын его величества Дидье Второго и ее величества королевы Луизы.

Мужчина рассмеялся. Кажется, мое удивление его забавляло.

– Нет никакого принца, Алэйна! Он был придуман для того, чтобы наши враги, стремившиеся уничтожить наследника, искали мальчика, а не девочку. Это говорю тебе я, Дидье Второй! И именно ты – та самая принцесса, которой суждено вернуть Линарии магию!

Я потрясенно молчала. Теперь мне казалось, что всё это – только сон. И стоит мне проснуться, как окажется, что никого и ничего это нет – ни короля, ни этого особняка в столице.

– Я понимаю, тебе нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью, – кивнул мужчина. – Именно поэтому я велел привезти тебя именно сюда, а не в королевский дворец. Прежде, чем ты будешь представлена нашим подданным, тебе следует многое узнать и многому научиться. У тебя будут лучшие учителя и лучшие наряды и драгоценности. Ты впервые появишься во дворце на балу, который мы устроим в день твоего семнадцатилетия.

Он говорил об этом как король. Не как отец. И мне снова стало горько и больно. Даже если всё это – правда, что ждет меня в королевском дворце? Интриги, зависть? Ждет ли меня там родительская любовь?

Наверно, думая так, я поступала дурно. Я так мечтала узнать, кто я такая, а сейчас недовольна тем, как повернулось дело. Я должна была радоваться, но мне отчего-то было грустно.

– Думаю, Алэйна, ты в достаточной степени знаешь историю Линарии.

Он выжидательно посмотрел на меня, и я кивнула. Да, я изучала историю и в замке, и в монастыре.

– Предсказание, в котором говорится, что именно ты в день своего восемнадцатилетия должна вернуть магию в королевский источник, – отнюдь не первое. Так говорилось и сто пятьдесят лет назад, когда родилась принцесса Урсула, и девяносто лет назад, когда родился принц Кириан. Но ни одно из тех предсказаний не сбылось. И многие уже перестали верить в то, что линарийская магия вернется. Но я открою тебе страшную правду, Алэйна, – если предсказание не исполнится и на этот раз, Линария погибнет. Никто не знает, чего мне стоит сдерживать наших врагов. На поддержание шаткого мира с соседями мы тратим огромные средства. Наши ресурсы почти истощены. Надежда только на обретение старинной магии. Тогда Линария станет достаточно сильной, чтобы противостоять врагам. Но понимают это и наши соседи. И именно поэтому мы столько лет вынуждены были прятать тебя в глуши. Ведь в том же самом предсказании было сказано, что на жизнь принцессы будет совершено покушение.

Мне стало еще холоднее. Кажется, пребывание в королевском дворце сулит не только балы и удовольствия.

– Но если предсказание должно свершиться в день, когда мне исполнится восемнадцать лет, то не стоит ли продолжать сохранять эту тайну ровно до того момента?

– Это хороший вопрос, Алэйна! Именно так мы и поступили бы, если бы была такая возможность. Но, к сожалению, для того, чтобы вернуть магию в источник, ты должна на протяжении нескольких месяцев провести рядом с этим источником, то есть – в королевском дворце. Источник должен почувствовать тебя, а ты должна научиться чувствовать источник. Мы думали о том, чтобы поселить принцессу во дворце инкогнито, но так как источник всегда тщательно охранялся, посещение этого места кем бы то ни было сразу бы привлекло внимание. Тайну в любом случае не удалось бы сохранить. Поэтому мы решили открыть ее сами. Но не волнуйся – у тебя будет надежная охрана. Стражи и маги будут сопровождать тебя, куда бы ты ни пошла, они будут дежурить у твоих апартаментов.