Текст книги "Предел совершенства (СИ)"
Автор книги: Ольга Черных
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Неужели? – спросил Шон и подсел к нам с Мел поближе. Она его заинтриговала. – Когда это было?
– Около недели назад. Я сама удивилась, потому что раньше мы ни о чём таком с ней не говорили, не считая нескольких дней…
– Поподробней, пожалуйста, – попросил Шон, и все напряглись, ожидая ответ. – Когда Николь вела себя не так, как все люди в Корпусе?
– На Рождество, – вспоминает Мел. Это произошло недавно, поэтому эти воспоминания даются ей легко. Я рад, что хоть в чём-то сейчас она уверена. – До недавнего времени я была в тумане. Николь подарила мне настоящий праздник. Мы веселились, долго разговаривали, но потом всё исчезло… Мы снова вернулись к обычной жизни и пустым беседам.
Тут до меня дошёл смысл её слов, и мне снова пришлось перебить мысли Мел:
– Шон, Николь перестала принимать сыворотку именно в этот период?
– Что? – удивилась Мелоди. Непонятно, злится она или нет, но когда Шон кивнул, Мел расслабилась.
– Ты помнишь ещё какие-нибудь признаки у Николь? – спросил Шон.
– Кажется, да, – у Мел заблестели глаза. Она вот-вот найдёт отгадку, которую так давно искала, – ей в то время снились кошмары, она кричала по ночам. Я не понимаю, как это связано…
Такое ощущение, что в комнате остались мы втроём, потому что все остальные молчат. Наверно, думают, что Шон лучше сумеет объяснить Мел ситуацию.
– А вот мне теперь всё понятно, – улыбнулся Шон. Он рассказал Мелоди, как связан приём сыворотки со сновидениями. – Скорей всего, Николь снилось, как она убивает своего мужа. Ей стали сниться воспоминания, потому что она перестала принимать подавляющую сыворотку. Микрочип недостаточно сильно действует на её мозг, раз отказ от сыворотки сыграл такую важную роль в её сознании. Надо же! Алиса, где ты была раньше?!
Непривычно слышать, как Мел называют Алисой, но я люблю её первое имя. Теперь все заулыбались от того, что прояснились некоторые аспекты действия сыворотки.
– А вы где были? Я голову ломала, понять не могла, что с ней происходит. Я так переживала… – тоже улыбаясь, ответила Мелоди. – Вот ещё кое-что… Кошмары мучили Николь всего несколько дней. Однажды она вернулась домой совершенно другой. Она стала замкнутой и необщительной. Я, конечно, могла что-то неправильно понять, потому что сама была под действием этой гадости… Или, наоборот, я преувеличиваю, и на самом деле Николь никогда не была счастливой…
– Милая, – я попытался успокоить Мел, потому что ей кажется, что она в тупике. Её жутко раздражает, когда она в чём-то не уверена, – ты видела то, что видела. Так и было! Ты и так многое нам прояснила.
Мелоди с благодарностью мне улыбнулась, и от этой улыбки у меня мурашки прошли по спине… Для восстановления дыхания мне необходимо поцеловать уголки её мягких губ. Как скоро мне это удастся?
– Ник прав, – подхватил разговор Тим, – Николь действительно стала приходить в себя, но когда ловцы за снами увидели её воспоминания, поняли, что что-то пошло не так. Сам мистер Грин мог перехватить её после работы, отвести на свой складик и сделать дополнительную прививку. Поэтому Николь снова стала такой…
При упоминании Грина Нора оживилась, даже удостоила Мел своим вниманием. Девушка явно хотела поделиться своим мнением по этому поводу, но её порыв прервала разозлённая Мелоди.
– Мы же не рабы! Я помню тот день в кабинете врача. Я проснулась после инъекции и забыла половину своей жизни. Я ещё могу понять, зачем подавляют наши эмоции, но зачем стирать память…
– Получается, что рабы. Только сами того не осознаём, – ответил Шон, – сыворотку давали не всегда. Сначала использовали только микрочипы, чтобы просто контролировать местонахождение каждого объекта в ЭО, но вскоре начались потасовки и даже бунты. Никому не хотелось насильно работать на заводе. Преступники требовали вернуть традиционные тюрьмы. Представляете? Конечно, там принуждают только к исправительным работам, а здесь пашешь с утра до ночи. Тем более, попав сюда, уже не вернёшься обратно домой. Наш всеми любимый «Идеал» нашёл простой выход из ситуации, естественно, втайне ото всех. Прибывшим убийцам стали стирать память, особенно ту часть, которая могла вызвать у них агрессию. Сами понимаете, человек становится покладистым и не думает ни о чём, кроме своей работы. Мелким преступникам, вроде воров или наркоторговцев, память не стирают, а подавляют чувства. Эти люди не представляют большой угрозы, разве что для самих себя. Чтобы микрочип не давал сбой, его подкрепляют еженедельным приёмом сыворотки. Сложно объяснить, как это действует. Учёные «Идеала» далеко зашли в своих разработках…
Все затаили дыхание, особенно Мел, этого она точно не знала. Сыворотка появилась относительно недавно, поэтому я тоже был мало осведомлён. Наверное, Шону рассказал об этом Билл или кто-то из Сопротивления. Главное, что у нас есть эта информация, и она бесценна.
После нескольких минут тишины первой заговорила Мелоди. Меня радует, что она легко влилась в новую компанию. Если бы здесь была Трис, было бы ещё проще.
– Что если я снова попрошу Николь не принимать сыворотку?
– Мы надеемся на тебя, потому что Николь смогла бы сотрудничать с нами, – ответил Шон.
– Только я не знаю, как будет лучше для неё… – засомневалась Мелоди. – Ей могут снова начать сниться кошмары. Я этого не вынесу…
– Постой… Она ведь до сих пор помнит, что убила мужа. Даже после повторной стерилизации… Как такое может быть? – поинтересовался я. Возможно, Шон прав, и сознание Николь не до конца подчинено «Идеалу».
– Значит, она – исключение из правил, которое мы искали! – радостно вскрикнул Шон. – Нам нужно попытаться. Мы можем годами искать человека, не подверженному действию сыворотки, но так и не найти. А он уже здесь, у Алисы под боком…
– Хорошо, – согласилась Мел, несколько секунд помешкав,– в следующую пятницу я постараюсь её убедить.
– Не беспокойся по поводу её снов. Сейчас же всё нормально. Главное, чтобы ловцы вновь не узнали о восстановлении памяти, – заверил Шон, – а если ты скажешь нам идентификационный номер Николь, я попрошу Билла, чтобы в её микрочипе отключили функцию отслеживания снов. Это рискованно, но другого выбора у нас нет. Все согласны?
Не раздумывая, я кивнул, затем и Тим с Пэрис, и Нора, которая вот-вот заснёт…
– Я не уверена, что она согласится вступить в Сопротивление, – призналась Мел, – мне кажется, она и без сыворотки подавлена. Она винит себя…
– Я понимаю. Вспомни себя, как нелёгко вступать в новую жизнь со старыми воспоминаниями, какими бы они ни были… Пусть у тебя они связаны с любовью, творчеством, а у неё – с главной ошибкой, которую она совершила… Так или иначе, это ваша жизнь! Одни воспоминания вынуждают нас плакать, другие – смеяться, а за некоторые нам даже стыдно. И только самые болезненные моменты из года в год делают нас сильней и уверенней! Нельзя от этого отказываться. С этим мы и боремся. Мы хотим вернуть людям свободу! Из нас хотят сделать тех, кем мы не являемся.
Я затаил дыхание от короткой, но душераздирающей речи Шона. Я полностью с ним согласен, кажется, и Мел тоже. Как бы ей было нелегко, она примет верное решение. Возможно, это послужит началом её личного сопротивления.
– Да ты настоящий оратор! – разрядил обстановку Тим. – Философ! Горжусь! Почему ты скрывал от нас свои таланты?
В любой другой ситуации Шон сейчас бы набросился на Тима с подушкой, и они бы оба устроили цирк со смешными последствиями. За их шуточными драками я наблюдал не раз, а сейчас Шон театрально отвесил Тиму поклон и сел на место. Все засмеялись, а то боюсь, что наш затянувшийся разговор уже некоторым наскучил, а ведь самое главное ещё впереди…
– Ладно, я всё сделаю, – согласилась Мел, и Шон наградил её широкой улыбкой.
– Спасибо. Мы не оставим её в одиночестве. Поможем, чем сможем! Мы просто должны убедиться, что отказ от сыворотки облегчит состояние человека. Нужно знать, с чем столкнёмся, и в каком направлении будем дальше действовать. Уверен, есть ещё такие, как Николь, с иммунитетом…
Если Шон не знает, что делать дальше, то я – тем более. У нас, как не было плана, так и нет. Если получится эксперимент с Николь, то нужно будет искать и других людей. Наверняка, Билл захочет «освободить» как можно больше сознаний. В этом и заключается Сопротивление. Вопрос возник сам по себе:
– Почему Билл не может убедить своих сообщников из «Идеала» отключить все действующие микрочипы? – спросил я.
– А как ты думаешь, кто на это пойдёт? Хоть у него и есть несколько человек, которые на его стороне, они не могут этого сделать, – ответил Шон. Я вспомнил о Дэроке. Он точно не согласился бы на такое. – Мы ещё не сталкивались с полным отключением микрочипа. Может, у этих людей нет полного доступа к Базе Данных. Поэтому я удивился, когда ты рассказал нам об Алисе…
Я сам до сих пор удивляюсь тому, как брат пожертвовал своей верностью «Идеалу».
– Да, сложно будет… – сказал я, но сам не понял, что именно: убеждение Николь, наша маленькая революция или предстоящий разговор с Мелоди...
– А кто говорил, что будет легко? – спросил Шон, скорей у самого себя, чем у нас. – Мы действуем постепенно. Экспериментальное Общество строилось годами, и за пару дней его не разрушишь. Кстати, ты обещал нам рассказать подлинную историю, – напомнил мне Шон. Все замерли в ожидании моего рассказа.
Глава 12. Николас.
История создания.
В современном Обществе, где нет войны и безработицы,
каждый человек обязан быть идеальным во всём.
(принцип «Идеала»)
Мне стало неловко. Я никогда не выступал перед публикой, хоть она и состоит всего из пяти человек. Это специализация Мелоди. Я всегда был только музыкальным фоном, а она – в центре внимания. Ей нравится выступать, а я себя чувствую не в своей тарелке, даже когда даю интервью на тему музыки. Однажды Мел написала обо мне в своей статье. Только с этой необыкновенной девушкой я по-настоящему уверен в себе.
Я не знаю, будет ли ребятам интересно слушать нудную историю создания Экспериментального Общества или нет, но я всё же начинаю.
– Вам всем известно, что Третья мировая война закончилась двадцать один год назад, некоторые из нас даже родились в это тяжёлое время. Пострадало незначительное количество народа, но были разрушены сотни городов по всему миру. Люди боролись за территорию и ресурсы, а человеческие жизни старались сберечь. Школьникам до сих пор показывают страшные фотографии городов-призраков, которых уже нет на карте. Мы потеряли много плодородной земли, теперь этим нас и пугают, чтобы предотвратить новую искру недопонимания, которая может привести к неизбежности, – эту часть истории все знают, поэтому сверлят меня взглядом, подгоняя рассказывать дальше. – После окончания войны группа учёных основала движение «На пути к совершенству». Мой дедушка и трое его друзей решили собрать мир заново по кусочкам. Это было нелегко, учитывая то, что большинство стран потеряли в военное время своих президентов. Постепенно стали отстраивать разрушенные города. Из нескольких создавали один большой и присваивали новое название. В итоге появились такие как Пефом, Сансити, Блудрим, Алиэнс и столица страны – Префектум. Сейчас эти города являются элитными. Старые карты мира пришлось заменить новыми, вычеркнув больше несуществующие города. Появились новые страны, но былые проблемы остались: озлобленность людей, безработица и нежелание мириться с новым строем. Все были подавлены после потери домов и прежней работы. Людьми в таком состоянии легко управлять, а сыворотка искусственно создаёт его. Об этом можно говорить часами… Движение дедушки стало расти и набираться сил. Всего за несколько лет в пяти городах были возведены заводы, о которых вы тоже знаете.
Я заметил заинтересованные взгляды всех присутствующих и смело продолжил свой рассказ:
– Таким образом, люди, живущие в этих городах, быстро получили работу, а все желающие могли перебраться туда. Позже такие города, как Даллас, стали обречены на вечное рабство. В них и образовалось Экспериментальное Общество. До этого момента ещё далеко, поэтому расскажу предысторию. «На пути к совершенству» во главе с дедушкой и его друзьями стала почётной организацией в стране. Они смогли избавить людей от безработицы, тем самым сократив количество преступлений. Послевоенное время – тяжёлое время, когда каждый сам за себя в поисках еды, достойного жилья и мирного будущего. Душевное равновесие людей пришло в норму, после того как бумажные деньги утратили силу. Каждому гражданину страны, за исключением детей, были розданы электронные карты с одинаковым размером единиц на счету. Люди стали равными, что поспособствовало началу мира во всём мире.
Несколько лет всё было гладко. Я помню это время, хоть и был ещё ребёнком, но мне кажется, люди тогда были гораздо добрей. Позже организацию дедушки выбрали, как управляющий орган страны. Началась полная демократия. Они вчетвером ничего не решали без опроса и мнения людей. Казалось бы, что может быть лучше, когда власть предоставлена людям. Всех всё устраивало до тех пор, пока не появился некий выходец из Гамильтона по имени Грег Тиддл. Он заявил, что не намерен всю жизнь работать на грязном химическом заводе. Он стал подговаривать рабочих, что ими нагло пользуются и живут за счёт их труда. Стал писать во всех газетах страны, что организация «На пути к совершенству» поделила Общество на три слоя: чернорабочие, интеллигенция и сама организация, выдающая себя за элиту. Тем самым он вызвал новый бунт и недовольство среди людей, хотя ранее такого не упоминалось, и об этом вообще никто не думал. Все были благодарны группе учёных за то, что они смогли поднять страну на ноги. Снова стали происходить убийства на почве забастовок. Ситуация вышла из-под контроля, дедушка стал писать опровергающие статьи с просьбой не верить самозванцу. Всё пошло наперекосяк. То, что строилось годами, было разрушено в один миг. Грег Тиддл образовал новую организацию и назвал её «Идеал». Сейчас именно она является нашей элитой. Это говорит о том, что Грег – лицемер.
– Не знал таких подробностей, – перебил меня Шон. Я так и думал, что ребята неверно осведомлены. – Я читал, что Брэм Миллер организовал «Идеал» и собрал новых людей.
– У деда не было выбора. Он примкнул к «Идеалу», как и остальные члены «На пути к совершенству», иначе бы страна развалилась окончательно. Он не хотел полностью отдавать власть Тиддлу, – объяснил я.
– А как на счёт того, что в «Идеал» теперь не так просто попасть? – спросил Шон.
– Верно. Всё изменилось с появлением «Идеала». В организацию дедушки мог вступить любой человек, желающий быть полезным Обществу. Когда «На пути к совершенству» распалась, в «Идеал» перешли лишь единицы. Теперь туда практически невозможно попасть. Место в корпорации передаётся по наследству. Также можно попасть за большие денежные средства, и только если кто-то из «Идеала» тебе полностью доверяет и может за тебя поручиться. Такое происходит крайне редко, поэтому к новым людям там относятся с подозрительностью. Каждый в «Идеале» дорожит своим местом, и никто из сотрудников не позволит, чтобы их тайна была раскрыта. Только я не уверен, что все члены корпорации посвящены в эту самую тайну…
– Когда официально образовалось Экспериментальное Общество? – спросил Тим. Я рад, что мой монолог закончился. На вопросы отвечать проще.
– Собственно с появлением Грега Тиддла и «Идеала». Это случилось восемь лет назад в 2129 году, – ответил я, – я хорошо это помню, потому что родители только об этом и говорили. Мне было почти шестнадцать, и вскоре я должен был выбрать свой жизненный путь. Родители были уверены, что я буду работать в «Идеале», как они и мой брат, которому тогда было девятнадцать. Дэрок пошёл по стопам отца и стал научным разработчиком. Он сделал для меня микрочип и браслет. Я не хотел посвящать свою жизнь науке. У меня были другие интересы. У нас с другом Адамом была своя музыкальная группа, и мне не нравились методы управления Тиддла. Адаму тоже, но он был вынужден вступить в «Идеал» и стать программистом, потому что Грег Тиддл – его родной дядя, брат отца Адама.
У всех округлились глаза, узнав о том, что мой друг тоже в некоторой степени предатель. Чему тут удивляться, если вся моя семья состоит в «Идеале» и свято в него верит.
– Что было после того, как образовался «Идеал»? Что пообещал народу Грег? И почему президентом нашей страны стал ранее неизвестный Ламберт Шарм? – спросил Шон, и я перевёл дух. Они пока меня не ненавидят. А Мелоди? Она всё ещё не отпустила мою вспотевшую ладонь.
– Началась новая система управления. Грег обещал улучшить методы предыдущей организации и сделать страну по-настоящему совершенной. Все поверили. Мне кажется, людям было всё равно, в кого верить, лишь бы дома было тепло, а холодильник – набит едой. Их можно понять. Только никто не знал, что у «Идеала» есть расшифровка. Однажды дедушка сказал мне, что всеобщего идеала не существует, и что я сам должен выбирать свой путь. «Идеал» – это Инновации, ДЕспотизм и АЛьянс. Разве такое сочетание может быть идеальным? Вот что Грег считает совершенным подходом к управлению, – судя по удивлённому выражению лица Шона и ребят, они этого явно не знали. – О президенте я мало осведомлён. Его избрали пять лет назад, когда дедушки уже не было в живых. Он был против неизвестного лидера. Ламберта Шарма отыскал сам Грег и уверил всех, что на этого политика можно положиться и доверить страну.
– Я знаю, что недавно нашли мёртвыми и остальных организаторов «На пути к совершенству», – со скорбью в голосе сказал Шон.
– Да, их убрали по одному, чтобы не вызвать подозрений, – пояснил я, – дедушка говорил мне, что ему угрожают, но, несмотря на это, он не пошёл на поводу у Грега и боролся до последнего за справедливость. Перед выборами президента дедушку нашли мёртвым в его кабинете. Медики установили, что у него случился сердечный приступ. Я в это не верю! Родители сказали, что я слишком мал, чтобы лезть в расследование. Может, я и был мал, но соображал больше, чем они. Я могу это сказать без угрызения совести. Я всегда был на стороне дедушки. Странно, что Грег до сих пор не запятнал его память в школьных учебниках по истории.
– Да, люди верят всему, что навяжет им «Идеал», – сказал Шон, – готов поспорить, что Ламберт Шарм ничего не решает сам. Он делает всё так, как скажет ему Тиддл. А он умён. Доказал людям, что его не интересует власть, даже выбрал достойного президента, а на самом деле всё совсем не так. Естественно, ему все верят. Он подарил людям веру в мнимый идеал, к которому нужно стремиться. Говорят же, что совершенству нет предела.
– Да, «Идеал» есть в каждом городе, но власть собрана в центре страны. Именно туда недавно перебрались мои родители. Они сосредоточены на новых разработках.
– Как они отреагировали на то, что ты отказался от «Идеала»? – спросила Пэрис. Видимо, девушкам тоже интересен разговор. Хоть Мелоди и молчит, я знаю, что она вспоминает. Ведь то же самое я рассказывал ей полгода назад на нашем последнем романтическом ужине…
– Они не хотели в это верить и запрещали мне выходить из дома. После окончания школы я должен был поступить в институт при «Идеале» и получить одну из востребованных специальностей. Мама хотела, чтобы я стал врачом или психологом. Только не тем врачом, который лечит людей, а тем, который проводит эксперименты над ними. Например, нужно выяснять как будет действовать сыворотка на сознание, какие воспоминания необходимо стереть, чтобы человек не хотел возвращаться домой из ЭО и заниматься многими другими вещами, которые приводили меня в ужас. Я не хотел становиться чудовищем. Я осознанно отказался от «Идеала» и вместе с ним – от высокого положения в Обществе. Я выбрал нормальную жизнь, вдали от алчности и жестокости, если её можно назвать нормальной.
Когда я ушёл из семьи, со мной перестали делиться политическими новостями. Мне пришлось подписать договор о неразглашении тайны «Идеала». Я раскрываю её второй раз, но всё ещё жив. Так вот, первое время родители со мной даже не общались, только брат спрашивал, всё ли у меня в порядке, и как я устроился на новом месте. Сначала я переехал на съёмную квартиру, стал работать в издательстве, совмещая с учёбой. Когда меня повысили до должности редактора, я смог позволить себе купить квартиру. Я полностью отдалился от семьи и стал независим от них. Мне жаль Адама, он вынужден работать на дядю, ведь однажды тот спас его от детского дома... Я пообещал себе вытащить друга из проклятого «Идеала», если выберусь отсюда живым.
Я ненадолго замолчал, ловя на себе понимающие взгляды. Каждому из них пришлось чем-то пожертвовать ради Сопротивления. Пора рассказать основную часть истории.
– Вы, наверняка, знали, что раньше преступники сидели в тюрьмах, отбывая своё наказание. По истечению срока их отпускали на свободу. Кто-то исправлялся и становился на верный путь, а кто-то снова и снова возвращался в пустые стены. Так было всегда, сколько себя помнит человечество. С приходом «Идеала» изменилось и это. Грег Тиддл решил создать новую тюрьму под названием Экспериментальное Общество. Люди поверили в его слова. Он пообещал избавить страну от преступности, и он избавил, только не теми методами, к которым все привыкли. Ловцы стали охотиться за убийцами и всеми мелкими преступниками, а потом отправляли в один из пяти городков. Официально новые тюрьмы стали называться исправительными лагерями, где провинившийся будет отрабатывать своё наказание. Лозунг «Идеала» гласит: «Приноси Обществу пользу, если ему навредил!». Люди наконец зажили спокойно, но мало кого волновало, что произошло с теми, кто попал в некий лагерь. Грег настолько запудрил всем мозги, что даже близкие родственники не стали интересоваться дальнейшей судьбой преступников. Никто не знает, где находятся лагеря, что там делают, и на какой срок туда увозят человека. Если раньше невиновного человека жалели и пытались отбелить его репутацию, то сейчас на него повесили клеймо позора. Всем наплевать, виноват человек или нет. Все стараются забыть о нём, если вдруг он попал в список преступников, в чёрный список Базы Данных.
– То, о чём ты рассказал, по сути ничего не меняет. Примерно ту же историю мы и знали, – неожиданно сказала Нора и села на край кровати, – так что же тогда плохого в методах Грега? Сейчас большая редкость – встретить свободного преступника. Это большой прогресс. И что, что его позорят на всю округу? Поделом ему.
Я не верю своим ушам, а Нору, похоже, забавляет собственный протест.
– Ты, вообще, на чьей стороне? – произнёс мою мысль Шон. Он даже не пытается скрыть, что зол. – С такими темпами в городах останутся лишь члены «Идеала». Ты не думала, сколько ещё в Корпусе невиновных, как Алиса? Ты думаешь, только родители Ника воспользовались своим положением? Сомневаюсь… Прости, Ник.
Я кивнул Шону, но ничего не сказал, потому что все ждут ответа от Норы.
– На вашей, – ответила она. Больше ничего.
Вспыхнула дискуссия. Действительно, за что мы боремся?
– Ты забыла, зачем здесь находишься? – спросила Пэрис у Норы. Я ещё не видел, чтоб она так сердилась, тем более на подругу. Может, они никогда и не были близки, как я предполагал.
– Нет, я просто высказала своё мнение, – спокойно ответила Нора, чем ещё больше завела Пэрис. Тим положил руки девушки, накрыв своими, себе на колени, удерживая её от порыва броситься в бой.
– А какого чёрта ты это говоришь? Ник многое рассказал, чего я, например, не знала. Он пережил то, что тебе и не снилось. А Мелоди? Как раз она и была опозорена на весь город. Это нормально? Ты считаешь, поделом ей? – Пэрис разозлилась не на шутку, её щёки раскраснелись, и она вот-вот сорвётся на крик. Удивительно, что Мел до сих пор молчит. Удивительно, что молчу я, не в силах отстоять честь своей девушки. Я не вступаю в разговор, потому что Мелоди ненавидит конфликты. Я нахожусь между двух огней… Любовь или мужество.
– Вы не так меня поняли, – стала оправдываться Нора, – я знаю, что Алиса не виновата. А сколько поймано настоящих убийц? Да все верхние этажи заполнены ими, эти люди больше не представляют угрозы.
– В этом есть доля правды, – сказала Пэрис, она ещё больше завелась, – а как на счёт остальных? Как же Трис, которая никогда не увидит родных? Ей запретили выезжать из этого сраного города! Ты подумала об этих людях? Стоит совершить мелкую ошибку, как ты уже оторван от современного мира. Я не хочу жить в таком обществе. Вот за что борется Сопротивление. За свободу! За свободу, которая была раньше. Раньше человек сам мог выбирать, где ему жить и работать. А сейчас, если ты родился в Далласе, будь добр горбатиться за станком!
– Что ты несёшь? – спросила Нора и прикрыла рот рукой, словно слова случайно вырвались. Поздно. Она уже сотрясла воздух.
Пэрис нашла бы ещё уйму аргументов, но Мелоди больше не в силах молчать.
– Хватит! Прекратите вы! – вспылила она. – Если мы сейчас все перессоримся, ничего хорошего из этого не выйдет. Пэрис права, мы боремся. Так давайте бороться достойно. Мы ничего не добьёмся, пока не достигнем единогласия. Решите каждый для себя, чего вы хотите.
Не успел я опомниться, как Мелоди встала с кровати и вышла из комнаты девушек. Старая привычка. Она всегда уходит, когда её что-то раздражает. Только что её так могло задеть? Никто ничего плохого о ней не сказал, наоборот, Пэрис заступилась за неё. Ничего не понимаю…
– Маэстро, чего ты ждёшь? Беги за ней, – сказал Тим, помахав рукой у меня перед лицом, видимо, я задумался. – Нам всё равно пора закругляться.
– Мы будем в другой комнате, – сказал я парням и открыл дверь в надежде, что Мел всё ещё здесь.
Глава 13. Алиса Мелоди.
Чувства.
Вместе через расстоянье,
вместе через ненависть и боль,
вместе против мира до конца…
С тобой.
Сначала я хотела вернуться в свою комнату, потом поняла, что не смогу сидеть там в одиночестве. Я не хочу сидеть здесь с малознакомыми людьми. Я хочу вернуться домой. Я на грани…
– Мел, – прошептал мне в ухо приятный голос, – ты бледная, я перенесу тебя на кровать.
Зачем? Я что, больна? Теперь ко мне до конца жизни будут испытывать жалость?
Какая разница. Я позволяю поднять себя со стула. Уткнувшись лицом в тёплое и упругое тело, я забываю о проблемах. На пару секунд я почувствовала себя лёгкой и свободной. Тёплые руки уложили меня на мягкую подушку, и я открыла глаза. Мелоди. Татуировка на шее. Серебряная гитара.
– Ник, спасибо… – сказала я и дала волю чувствам. В последнее время я слишком часто плачу, что мне не свойственно, насколько я помню… От этой мысли слёзы потекли сильней.
– Милая, Нора тебя обидела? Не обращай внимания, – прошептал Ник. Он прилёг рядом со мной на край кровати. Почему он не обнимает меня, как раньше? Неужели я стала так плохо выглядеть?
– Почему ты не прикасаешься ко мне? – спросила я. Этого вопроса Ник явно не ожидал. Несколько минут назад он держал меня за руку. Может, я напугала его своим поведением? Чёрт. Я толком ничего не помню о наших прошлых отношениях. Я забыла его привычки. Не знаю, нежен он или груб, серьёзен или весел, скромен или напорист…
– Это вопрос или обвинение? – засмеялся Ник. Боже, как я люблю его улыбку. Неважно, что было тогда, важно, что происходит сейчас. Остальное я обязательно вспомню.
– Это намёк! – я подхватила его заразительный смех и поняла, что веду себя, как дура. – Я всегда была такой?
– Какой? – спросил Ник, подвинулся ближе ко мне и лёг набок, подперев голову рукой. Я стала перебирать его тёмные от краски волосы. Я помню, они были светлыми, почти белыми, мне нравилось лохматить их пальцами. Ник вздрогнул от неожиданности и снова улыбнулся.
– Истеричкой. Плачу, потом смеюсь. Что со мной? Я не помню, кто я, кто ты... Я запуталась в прошлом, а в настоящем – ещё сильней, – честно ответила я, вытирая слёзы свободной рукой.
– Зато я знаю, кто ты, и помогу тебе вспомнить. Не надо плакать, Мелоди, – сказал Ник и прижал меня к себе. У меня не нашлось ответных слов, поэтому пару минут мы молчали, изучая лица друг друга. Мне бы хотелось лежать в объятиях любимого парня целую вечность. Вдыхать сладкий аромат его гладкой кожи, забыв о внешнем мире…
– Я должен кое-что тебе рассказать… – Ник первый нарушил тишину.
– Что может быть хуже того, что я узнала сегодня?
Ник лёг на спину и уставился в белый потолок. Я вижу, что ему тяжело об этом говорить, поэтому готова принять любую правду…
– То, что мои родители отправили тебя сюда, – на одном дыхании сказал он, – я же говорил, что ты ни в чём не виновата.
– Я помню их… Значит, мужчина в красном костюме – это твой отец? – спросила я. Получается, та красивая женщина – его мать. Как я сразу не заметила сходства в их внешности? У Ника мамины глаза и улыбка, а форма лица ему досталась от отца. Эти люди красивы внешне, но пусты внутри. Я помню тот властный тон и пренебрежение человеческими жизнями. Теперь понятно, почему за два года отношений Ник нас так и не познакомил… Я часто спрашивала о них, но он уходил от темы, зато я знакома с его братом. Он не слишком разговорчив и любезен, но у него добрая душа, раз он помог Нику пробраться в ЭО. Они практически не похожи внешне, но оба высокого роста и крепкого телосложения. Даже глядя на их детские фотографии, я никогда не путала братьев Миллер. Они были милыми светловолосыми ангелочками с голубыми глазами. Мечта любой девушки. Ник почти не изменился, только стал красить свои тёмно-русые волосы, чтобы не быть похожим на Дэрока. Когда мы вернёмся домой, попрошу Николаса больше не экспериментировать. Если вернёмся…
– Да, это его визитная карточка, – виновато сказал Ник, его лицо исказилось от боли. Мне захотелось спрятать его от всего мира и никогда больше никому не отдавать. – Прости, что так вышло. Я же говорил, что мои родители не самые лучшие люди на планете.
– В «Идеале» они одни из самых уважаемых людей, а это уже достижение, не говори так о них, – я не соврала, потому что на самом деле не держу зла на его родителей. Они просто выполняют свою работу. Может, они даже не знали, что я девушка их сына. Наивная девушка…
– Я буду говорить о них так, как захочу, потому что они хотели разлучить меня с тобой, – Ник нашёл мою руку и крепко её сжал, – я сам об этом недавно узнал, мне рассказал Дэрок. Я и подумать не мог, что они на такое способны. Они думали, что я поверю в твоё предательство, и мне ничего не останется, кроме как вернуться в семью. Я не верил ни на секунду, я ждал тебя, мечтал о тебе и надеялся, что ты вернёшься.
– Ник, не оправдывайся, зато я с ними познакомилась, – моё чувство юмора возвращается ко мне. Не хочу, чтобы Ник винил себя. Нужно перевести тему. – Как думаешь, ребята сердятся на меня? Мне стыдно перед ними…
