Текст книги "Забери мечту с собой! (СИ)"
Автор книги: Ольга Гусейнова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)
Когда я переступала порог дома, меня посетило странное ощущение, словно дух дома прошел сквозь меня, принял меня и признал во мне хозяйку. Неожиданно загорелись хрустальные шарики, освещая внутреннее пространство дома, и свет волной побежал по всем комнатам и залам, показывая дом во всей своей красе. Мой новый дом, я именно сейчас почувствовала, что, наконец, я дома и в полной безопасности. Благодарно коснулась каменной стены и, передав ей свое тепло и радость, с улыбкой обернулась к стоящим позади меня на входе мужчинам, с удивлением смотрящим за моим действиями.
– Проходите, цитадель признала во мне хозяйку, а вы мои гости. Риол, попроси приготовить нам бани и ужин. Самый обильный ужин! Еще мне нужен целитель для Сергея. И позаботься, пожалуйста, о том, чтобы, хотя бы паре из моих спутников, дать знание нашего языка. Получив согласный кивок Риола, повела мужчин разводить по комнатам и искать свои покои.
Закончив все дела, помывшись, переодевшись в чистую одежду и плотно поужинав, все дружно завалились спать в своих комнатах. Прижавшись всем телом к Глебу, уткнулась ему в шею и, глубоко вдохнув аромат его чистого теплого тела, удовлетворенно закрыла глаза. Заставив себя пока не думать о том, что будет завтра. Он, казалось, почувствовал мою тревогу и, сильнее прижав к себе, повернул голову и коснулся губами моей макушки.
– Не бойся, Сири, я справлюсь с этим обращением. Ты мне веришь, маленькая?
Я только судорожно сжала кулачки на его рубашке и молча кивнула головой. Он почувствовал и, чуть помолчав, продолжил:
– Я знаю, как ты устала, но если это возможно хотел бы уже завтра провести обряд.
Я задрала голову и, заглядывая в его лицо, освещенное лунным светом, хрипло и испуганно прошептала:
– Но почему? Тебе надо отдохнуть, набраться сил...
– Нет, любимая, отдохнуть я не смогу, я люблю тебя и слишком сильно хочу тебя, чтобы отдыхать.
Секундная заминка, потом продолжил, еще сильнее сдавливая мое тело в кольце своих рук:
– А еще я ревную, Сири, дико ревную каждого вашего мужчину, который подходит к тебе, смотрит на тебя. А я не могу назвать тебя своей из-за того, что не прошел обряд. Я должен, понимаешь, просто должен покончить с этим как можно скорее. Иначе либо сойду с ума от ревности и желания, либо просто кого-нибудь прибью.
Я мягко коснулась его лица, разглаживая маленькие нахмуренные морщинки на лбу и вокруг губ. Пробежалась пальчиками по его лицу, волосам, обвела контуры губ, запоминая, впитывая каждый штрих, и с тяжелым вздохом снова уткнулась в его ложбинку между ключиц.
– Хорошо, любимый, как ты захочешь, так и будет. Не бойся, я все время буду рядом с тобой и ни за что не оставлю одного. Завтра так завтра, ты прав нечего тянуть дикого кота за хвост.
Глава 11.
Мы все сидели за столом и завтракали, обсуждая с Риолом насущные дела и проблемы связанные с пребыванием у нас людей и их дальнейшим обращением. Я выдала ему список тех сущностей, которые скрыты в моих мужчинах-людях и попросила найти для каждого из них побратима, с которого будет снят копия-слепок духа его сущности и подселен в тело каждого из людей. Мужчины очень внимательно слушали нашу беседу, старательно привыкая к новому языку и уже пытаясь его осваивать словесно. Еще утром пара мужчин передала каждому из десяти часть своих знаний о языках, что значительно облегчило наше общение.
Внезапно в комнату зашли две девушки. В жгучей брюнетке с золотистой сияющей кожей, голубыми глазами и самой аппетитной для мужчин фигурой я узнала Айрису, свою приятельницу – наставницу по танцам. Другая – хрупкая невысокая девушка с огненно рыжей шевелюрой и изумрудными глазами с яркими солнечными вспышками. Эта девушка, Валеета, была на год моложе меня, и мы часто с ней становились в паре на боевых тренировках. И она тоже была моей подругой. Обе молчком подбежали ко мне и я, встав, с улыбкой встретила их крепкие объятия. Как только они отодвинулись от меня и обернулись к мужчинам, с явным любопытством изучая их, я заметила, с каким выражением смотрит на Айрису Виктор. У него отвисла челюсть, высунулся кончик языка, и глаза округлились до неприлично круглого состояния. Другие наши мужчины тоже заметили странное поведение Виктора, который отошел от первого шока и выдал с придыханием:
– Твою мать!!!
Стерхи не смогли перевести это выражение и просто наблюдали за нами, а мы же, как только услышали эти слова, легли под стол, рыдая от смеха. Виктор недоуменно посмотрел на нас, с трудом отведя взгляд от вожделенного объекта, и как только смысл нашего лежачего и ржущего положения дошел до него, он впервые смутился. Рома же очень иронично и впервые за все время нашего знакомства заметил:
– Ну что, Витек, судя по всему, ты встретил ту, с которой не прочь поспешить наделать наследников и поставить брачное клеймо на лоб. Хотя я думаю, эта красотка уговорит тебя поставить любое клеймо, которое она захочет и в любое место, которое выберет.
Виктор не спешил отрицать очевидный факт, а все также голодным пристальным взглядом сверлил мою подругу, а еще я заметила, что рыжий Мишка с таким же выражением лица рассматривает Валеету, а она его. О Великая, помоги нам, пожалуйста, не оставь в такое трудное время. Представив девушек мужчинам, оставила их одних и пошла проверять с Риолом все приготовления связанные с обрядом. Хотелось лично убедиться в их правильности и готовности.
Глава 12.
Я сидела, прижавшись спиной к прохладной гладкой стене и положив подбородок на колени и обняв их руками, с тоской смотрела на картину впереди себя. Двое суток назад я провела обряд над Глебом. Отделила часть свободного духа волверка Риола и подселила его к душе Глеба. После этой процедуры его сразу заперли в камере, напротив которой я сейчас сидела. Толстые стены и отсутствие окон создавали ощущение тюремной камеры, это чувство усиливалось тем, что вместо четвертой стены была решетка с толстыми прутьями, представляющими собой сплав металла аркона, добываемого у нас в горах, и магии крови стерхов. Благодаря соединению, до прутьев не могло коснуться, не испытывая дикой не переносимой боли, ни одно животное, но вот рука человека спокойно может открыть незамысловатую щеколду и выйти наружу, не испытывая при этом никаких неприятных ощущений. Таким образом, если кандидат на обращение полностью проходил обряд и выживал при этом или просто сохранял себя как личность, а не как животное, тогда он, вернув себе истинный облик, мог, спокойно открыв решетку, выйти наружу. Если этот кандидат не сможет выйти в течение трех суток за решетку, то он либо уже мертв, либо зверь внутри него поглотил и растворил в себе его истинное я. В этом случае если зверь не опасен, его выпускали к диким зверям, а если опасен, просто ликвидировали.
И вот на дворе уже ночь и через несколько часов пойдут третьи сутки, а в клетке все также рыскает от стены до стены волверк, который в бешенстве кидался на стены и даже на зачарованные прутья, не сильно обращая внимание на боль, которую они причиняли. Зато я чувствовала боль при каждом его прикосновении к этим прутьям, как будто это моя боль. Я отлучалась всего несколько раз из этого подземелья, чтобы справить нужду и тут же возвращалась назад, не в силах оставить его хоть на секунду. Разговаривала с ним, кричала на него, уговаривала его, но ничего не помогало, его волверк все также бросался на стены, рыча на всех и вся. На вторые сутки я начала просить и умолять его, пытаясь достучаться до Глеба, но мои старания не увенчались успехом, я не позволила никому входить сюда, не желая, чтобы кто-то видел его таким. Огромная морда и мощная широкая грудь в крови и слюне, капающих из разбитой пасти со здоровенными клыками. Черный мягкий мех весь свалялся, вваленные бока словно кузнечные меха работали на износ, взгляд серых глаз поражал безумием и страхом светившихся в них. Третьи сутки пошли и времени все меньше и надежды тоже. Скоро рассвет! Я не выдержала напряжения и страха за жизнь любимого мужчины, прикрыв лицо ладонями, спрятала его в коленках и зарыдала, тихо поскуливая и тоскливо зовя Глеба по имени. Я не знаю, как долго продолжались мои стенания, как я внезапно ощутила движение рядом со мной. В следующее мгновение моих рук коснулись горячие большие ладони, которые нежно и ласково развели в стороны мои руки. Я подняла зареванное лицо и сквозь слезы увидела, как на меня смотрят самые любимые глаза на свете. Он сидел передо мной на коленях обнаженный, грязный от крови и пота, но снова был самим собой. Мягко улыбнулся, заглядывая мне в глаза, наклонив набок голову уже таким привычным и родным движением, затем осторожно привлек к себе, крепко прижимая, и хриплым надтреснутым от воя и рева голосом тихо сказал.
– Прости, любимая, что так долго, это оказалось тяжелее, чем я думал. Но, как оказалось, я не могу смотреть, как ты плачешь, мое сердце разрывается на части. Словно душу вынимают из груди и в этом с моим новым братом мы солидарны, он тоже не может допустить, чтобы ты страдала и плакала. Теперь мы с ним едины и, надеюсь, с тобой скоро станем тоже!
Слезы потекли еще сильнее, я всем телом отчаянно прижалась к нему и принялась целовать такое родное и любимое лицо. Его руки блуждали по-хозяйски по моему телу, губы с диким напором заставили покориться мои, но в этот самый момент раздалось язвительное покашливание сбоку от нас. Я почувствовала, как тело Глеба напряглось и из его груди вырвалось жуткий грозный рык, явно проявляя этим свое недовольство в том, что нас прервали. Повернувшись в сторону будущего смертника, я уже нисколько не удивилась тому, что вижу перед собой Виктора и Риола. И если Риол, с понимающей извиняющейся полуулыбкой стоял в проеме дверей, то Виктор с нагловатой усмешкой подошел к нам поближе и сейчас с интересом рассматривал Глеба, нисколько не смущаясь его грозного и злобного взгляда.
– Черт, я, конечно, за вас сильно рад, но тоже не прочь быстрее с этим закончить. Я тут решил все-таки остепениться и как можно скорее заняться размножением и почкованием. Смотря как получиться, а вы тут время мое тратите. У меня там соперников на это самое почкование пруд пруди, а я пока этим долбанным хвостом и клыками не обзаведусь, даже подойти к ней не могу. Она на меня рычит все время. Ух, такая горячая штучка мне в жены достанется, сам себе завидую.
Мы с Глебом со смехом и удивлением слушали монолог Виктора, а Риол, заметив наши выражения лиц, поспешил со смехом пояснить:
– Он время зря не терял, пока вы находитесь тут, он методично охмуряет Айрису. Правда таким образом, что она его уже пару раз чуть не загрызла и уже раз сто послала к Шассе, но он упорно идет к своей цели. Если ты, Сири, не поторопишься с его обращением, то боюсь, Айриса все-таки перегрызет ему шею от переизбытка чувств, которые он у нее вызывает своими ухаживаниями. Весь Рассван с большим удовольствием следит за этой парой и даже уже ставки делать начали, кто из них быстрее сдастся.
Потом уже серьезно и торжественно добавил:
– Я приветствую тебя, будущий Князь стерхов, и рад, что ты прошел обряд. Для меня честь стать твоим побратимом.
Глеб удивленно раскрыв глаза, немного заторможено посмотрел на Риола. Зато Витек сразу взял быка за самое ценное.
– Это ты о чем, будущий браток, точнее с кем разговариваешь?
Риол удивленно подняв одну бровь, с интересом посмотрел на меня. Я замерла в руках Глеба, со страхом ожидая его реакции. Он же чуть отодвинувшись от меня, пытливо заглянул мне в лицо.
– Ничего не хочешь рассказать, любимая?
Чуть виновато скривив мордашку, нервно подергала ухом перед предстоящим разговором и, глубоко вздохнув, начала:
– Я последняя из представителей высшей крови, Глеб, мой отец был последним Князем нашего народа. И теперь по нашим законам, как только мы завершим обряд, ты официально будешь признан новым Князем стерхов. В данный момент твои будущие обязанности по управлению и защите стерхов исполняет Риол, по личному приказу моего отца. Перед последним боем он выразил свою волю, чтобы облегчить бремя ответственности моей матери и меня. Я понимаю, что была не права, скрывая от тебя подробности моей жизни и происхождения, но сначала я осторожничала, потом боялась, что ты не примешь меня или мое происхождение в связи с тем, что у вас на родине произошло, а потом со всеми этими событиями я просто забыла. Прошу тебя простить меня.
Я умоляюще заглянула в потемневшие от гнева глаза Глеба и неуверенно подняла руку и погладила его лицо, мягко касаясь скул, щек и губ. Он устало прикрыл глаза и, прижав мою ладонь, поцеловал, затем, лизнув ее сердцевинку, вызвал этим табун горячих мурашек, которые побежали к низу живота.
– Маленькая, пообещай, что отныне между нами не будет секретов. Никогда!
В моих глазах загорелась надежда, и я с облегчением выдохнула.
– Клянусь! Больше никаких секретов от тебя.
Глеб встал и рывком поднял меня на ноги, но, не выпуская мою руку, которую он крепко сжимал в своей большой шершавой ладони. Благодарно принял одежду из рук Виктора и, быстро надев штаны и рубаху, прямо босиком пошел со мной наверх. Нас там встречали удивленные и в тоже время радостно-облегченные лица стерхов. Каждый из них знал, что для меня значит этот сильный, опасный и в тоже время умный и справедливый человек. Теперь уже бывший человек! Риол за эти двое суток провел колоссальную работу, объясняя нашим стерхам, что не все люди предатели, которых нужно и можно ненавидеть, презирать и мстить за смерть родных и близких. Спутники Глеба, каждый своими поступками, обаянием или простым пониманием чувств окружающих их стерхов, вызвали невольное уважение или хотя бы умерили чужую ненависть к ним и их командиру. Риол попутно подыскал каждому из них побратима для проведения обряда и попросил их познакомить пришлых воинов с жизнью и традициями стерхов.
Как только представление будущего Князя теперь уже своему народу было закончено, мы направились в дом, где оба плотно позавтракали и решили принять ванну и отдохнуть. Я заранее попросила никого не беспокоить ни меня, ни Глеба и после ванны осторожно забралась в нашу общую постель, с трепетом ожидая Глеба. Он зашел в комнату в одних штанах низко сидящих на бедрах и открывающих потрясающий вид на его великолепное тело. Скользя взглядом по золотистой коже кое-где покрытой старыми ранами, оставшимися от его человеческой жизни, по длинным мускулистым ногам, мощному торсу, на груди которого темнел короткий волосяной покров, спускающийся узкой дорожкой за шнурок штанов. Перевела взгляд на его лицо и вздрогнула от горящих желанием и страстью сумеречных глаз. Мягкой кошачьей поступью он преодолел пару метров до нашей кровати и, сев перед ней на корточки, резко сдернул с меня одеяло, отложив его в сторону, при этом не отрывая от меня своих глаз. Я судорожно облизала пересохшие губы, отчего его глаза еще больше потемнели из-за расширившихся зрачков. Я вздрогнула снова, когда в комнате раздался его тягучий хриплый голос, в тот момент он развязал штаны и одной рукой стянул их с себя. Одним движением подтянул свое тело ко мне поближе со словами:
– Мне тоже страшно, Сири, как и тебе! Я боюсь причинить тебе боль, в первый раз ведь всегда больно, девочка моя. Боюсь причинить тебе вред, когда обернусь снова. Или того, что мой зверь причинит вред твоей волчице.
Я смущенно улыбнулась и поправила его:
– Глеб, на Циссе волки зовутся волверками. И не бойся, наши животные половины гораздо проще относятся к такому виду отношений. Я люблю тебя и верю тебе!
Я сняла короткую ночную рубашку, и обнаженная потянулась к нему, обхватив его шею двумя руками. Пальцами зарылась в короткий ежик его волос, а мои губы ласкали его лицо, медленно подбираясь ко рту. Он ответил, я чувствовала, с каким трудом ему удается сдерживать свой голод, но абсолютно не боялась. Как только мы соприкоснулись телами, во мне загорелось пламя, с каждым мгновением нашей близости разгоравшееся в пожар. Он толчком заставил лечь меня на спину и навис надо мной. Я с восхищением и не меньшим желанием смотрела на него, понимая, что не просто люблю. Я боготворю его!
Наше первое слияние было похоже на взрыв маленькой вселенной. Страстные ласки, первый стон боли, потом только стоны блаженства и невыносимого обоюдного наслаждения. Рычание и рев удовлетворенных животных, порванные в страсти простыни и сломанная мебель. Это было истинное соединение телами двух половинок одного целого, осталось только закончить обряд и соединить души, чтобы даже в смерти всегда быть рядом с любимым. Следующее утро застало нас врасплох упорным стуком в двери нашей спальни. И нам даже гадать не надо было, чтобы узнать кто там такой наглый.
– О Великая, ну почему я не забыла его на земле???
Я накрылась с головой одеялом и сильнее прижалась к Глебу, уткнувшись ему в шею и вдыхая любимый запах. Он потерся лицом о мою макушку и, поправив мне волосы, рассыпавшиеся белоснежной волной на светлой поверхности подушки, глухо ответил:
– Наверное потому, что мы вместе с ним росли в детском доме. И Витька, Мишка и Ромка это не просто мои друзья, они мои братья, моя семья.
Он рывком вскочил на ноги и, быстро натянув штаны, пошел к двери, все-таки недовольно проворчав:
– Хотя это обстоятельство не мешает мне самому его прибить. За то, что не дает насладиться прекрасным утром рядом с любимой женщиной!
Рывком открыв дверь, злобно уставился на Виктора, который с насмешкой подпирал косяк.
– Чего надо, Вить?
Любой другой мужчина, не знающий так хорошо Глеба, от тона его голоса, наверно, начал бы икать от страха, но Виктор еще больше растянул нагловатую ухмылку и, паясничая, произнес:
– Ой ты князюшка, ой ты матушка, а пожратеньки не хотите ли? Короче, завтрак на столе, все уже ждут, а еще вы сегодня никому своими воплями и воем спать не дали, так что не обижайтесь, если вас там не сильно ласково встретят.
Я от стыда совсем зарылась в одеяло, а Глеб только хмыкнул и со смехом ответил, причем так громко проорал, чтобы уж точно все слышали:
– Нечего завидовать, пускай сами женятся и также ночью спать не будут. А еще я как порядочный муж должен сделать все для того, чтобы моя жена была счастлива и довольна. Поэтому нам абсолютно плевать, кто и что там думает и почему не высыпается. А если кто ерничать или ехидничать будет, выселю нафиг, пусть себе свою кибитку ищут, где спать спокойнее и мухи не мешают.
Заметив все также ядовито ухмыляющуюся рожу Виктора, Глеб резко сделал шаг назад в комнату и захлопнул дверь перед носом друга. Судя по глухим матам, нос он вовремя убрать не успел. Я довольно захихикала, а Глеб одним броском оказался рядом со мной и, подмяв меня под себя, начал целовать. К завтраку мы смогли выбраться только через пару часов, а после него начался обряд обращения Виктора.
Также как и с Глебом пошли уже третьи сутки, а Виктор в образе черного волверка метался по клетке слово безумный. Мне было страшно даже подумать о том, что будет, если он не сможет вернуть себе свое я. Больше всего меня беспокоило мрачное тревожное лицо Глеба, который третий день подряд находился вместе со мной в подземелье и звал Виктора. Пару раз заходили наши мужики и, хмуро понаблюдав за Виктором, устало опустив плечи, уходили обратно. Я даже представлять себе не хотела, что они при этом испытывают, ведь им всем придется пройти через это. На третий день к нам спустился Риол и, задумчиво окинув взглядом удручающую картину, тихо сказал, обращаясь ко мне:
– Там Айриса рыдает, никто успокоить не может. Из-за Виктора вашего, говорит он ее половинка, просто раньше зла на него была, а теперь жить без него не хочет.
Я удивленно взглянула на него, а потом мне в голову пришла дикая мысль, которой я поделилась шепотом с Риолом, под настороженным взглядом Глеба. Риол подошел вместе со мной к решетке и, как будто не замечая Виктора, начал диалог со мной:
– Да, судя по всему тут дела совсем плохи. Жаль-жаль, только Айриса решила согласиться на его ухаживания, а тут вон как... Теперь не человек, не животное! Ну и ладно, за Айрисой еще двое ухаживает стерхов, вдруг какой из них приглянется. Я только что слышал, как Кинан пошел ей предложение делать, думаю, что Айриса не глупая и предложение его примет. Других лишних мужчин-то у нас нет...
Риол еще не закончил говорить, как черный волверк с размаху кинулся на решетку, потом зарычав, отскочил, и через секунду его дрожащее от напряжения и боли тело обернулось человеком. Не говоря ни слова, он как был обнаженным, рывком открыл решетку, оттолкнул Риола и с воплем: 'Я убью любого, кто тронет мою Айрису!', ринулся мимо нас на выход, чуть не снеся при этом входную дверь. Глеб облегченно улыбался, я просто смеялась вместе с Риолом, который, потирая ушибленное плечо, подошел к нам со словами:
– Да, ребята, с вами не соскучишься – это точно.
Еще сутки отдыха и в эту комнату с решеткой вошел Роман, который вышел оттуда меньше чем через сутки, чем очень сильно всех удивил. Но я была уверена, именно он справится, настолько сильно было его единение со своей сущностью. С переменным успехом прошли обращение уже все, кроме Михаила. Его я оставила напоследок, очень своеобразная была у него сущность. Болотный кот слишком независим, слишком свободен и абсолютно неуправляем. За Мишку я боялась не меньше, чем за Глеба. Такие сильные сущности как болотный кот и волверк сами выбирают себе хозяев и свое превосходство над ними нужно доказать.
Я сидела с ним уже пятые сутки, Мишка в форме кота забился в угол и уже оттуда грозно рычал и кидался на любого, кто приближался к решетке. Он сильно похудел, желтые глаза ввалились, бока свалялись, от усталости он уже ничего толком не соображал и, вывалив длинный розовый язык, только лежал на боку и тяжело дышал, иногда похрипывая. Вниз спустился Глеб и, судя по его виду, он был в бешенстве. Он подошел к решетке и, не прикасаясь к ней, громко обратился к другу уже в который раз пытаясь достучаться до его человеческого я. Было заметно, что и Глеб уже на пределе, я подошла и, прижавшись к его спине, обняла за талию и спросила тихо:
– Что тебя так расстроило и вывело из себя, любимый?
– Риол собирается ликвидировать завтра Миху. Он считает, что это милосердный шаг, по отношению к нему, что так он будет умирать долго и мучительно, а выпускать его в таком состоянии с такой не контролируемой сущностью нельзя. Слишком опасно для окружающих.
– И что ты ему ответил?
Я задала вопрос, уже зная ответ, но я видела, как он хочет выговориться и насколько ему сейчас больно.
– Не волнуйся, пока они не получат моего разрешения, никто не посмеет причинить ему вред. Пойдем, перекусим и вернемся обратно.
Я буквально силой утащила его наверх, после ужина мы оба с тоской в душе и отчаяньем в глазах спускались вниз, и уже в дверях оба застыли. Рядом с решеткой на коленях сидела Валеета и мягко звала Михаила. Его кот, прижав к голове уши, прислушивался к ее голосу и, прикрыв глаза, мелко подрагивал. Она звала, иногда всхлипывая, потом опять звала, протяжно вытягивая его имя:
– Мииишааа, Мииишааа, выходиии ко мне, ну пожалуйста. Я согласна стать твоей, Миишаааа! Только не бросай меня одну!
На последних словах я заметила, как тело кота вздрогнуло и, моргнув, частично трансформировалось. Весьма жуткое впечатление видеть верхнюю часть человеческого тела плавно переходящую в заднюю часть кота. Верхняя часть Миши подтянулась на руках ближе к решетке, а задняя все также вяло тянулась за ним. Я в ужасе зажала кулаком рот, чтобы не закричать, Глеб замер и побледнел, с напряжением наблюдая за другом, и только Валеета все звала и звала, глотая слезы и протягивая к нему руки:
– Должен полностью обратиться. Миишаа, только полностью сможешь выйти и дотронутся до меня. Сделать меня своей, навсегда! Миишааа, выходи.
Еще рывок и Мишка полностью вернул себе свое тело, но обессиленный смог только ползти, не отрываясь глядя на девушку. Дополз и, поднявшись на колени, открыл дверь и вывалился наружу к ногам любимой женщины, которая вытащила с того света и вернула разум. Он уткнулся в ее колени, а Валеета, склонившись над ним, не переставая, шептала, что любит. Я утерла слезы радости и прижалась к Глебу, ища поддержки и ласки. Он крепко сжал в объятиях, прижался к моим губам в коротком поцелуе и подошел к другу.
– Мих, поздравляю с возвращением с того света, давай-ка, я тебя отнесу в дом, помыться побриться, поесть, попить, а потом можно и жениться, правда, Валеета?
Девушка держала руку Миши и перебирала его пальцы, уже даже не пытаясь стереть или остановить слезы радости. Она просто согласно кивнула Глебу и тихо попросила:
– А можно мне с Вами, Князь? Я помогу за ним ухаживать.
Заметив, с каким тоскливым выражением Миша смотрит на Валеету, еще даже не расставшись с ней, Глеб согласно кивнул, а потом, взвалив Мишку себе на плечо и крякнув под его тяжестью, чуть повернувшись к девушке, пробурчал:
– Знаешь, Миха мне брат вроде как, так что ты меня просто по имени лучше зови. Родственниками скоро станем, так к чему церемонии разводить.
На следующий день, за большим обеденным столом собрались все десять воинов с Земли, трое из которых присутствовали здесь со своими половинками. Рядом с ними сидели Риол с женой и еще несколько стерхов выбранных общим собранием в высший совет. Разговор неторопливо крутился вокруг назначенной на завтра церемонии брачного единения. И впервые эта церемония будет проводиться одновременно тремя парами, которые изъявили желание связать свои души. Айриса с Виктором даже за столом все время переругивались и ехидно подтрунивали друг на другом, но как только Айриса нечаянно разбила стакан и легко порезала руку, как Виктор впал в панику, словно курица-наседка суетился вокруг своей женщины и, бинтуя ее руку, как будто она не порезалась, а вовсе лишилась руки, и ей грозит полная кровопотеря. И судя по лицу Айрисы, такая его суета вокруг ее персоны вполне ее устраивала. Валеета все время держалась за руку Михаила и зорко следила за тем, чтобы он больше ел и пил, все еще переживая за его здоровье после перехода. Миша же постоянно подносил ее ручку к своего лицу и либо вдыхал ее аромат, либо просто неосознанно касался ее губами. Глеб удовлетворенно наблюдал за всеми и больше слушал, чем говорил сам, при этом все время поглаживая мое бедро, доводя меня этим до сексуального исступления. Посидев еще несколько минут, я резко встала и, потянув его за руку, громко сказала остальным:
– Прошу прощения, но мы все очень устали и пора уже отдохнуть.
Больше не слушая никого и не обращая внимания на понятливые смешки, звучащие нам вслед, мы с Глебом быстро удалились в свою комнату. Как только дверь за нами закрылась, он содрал с меня длинное платье и принялся рывками стягивать с себя одежду, голодным звериным взглядом окидывая мое обнаженное тело. Как только я оказалась под ним, а он во мне, я с внутренним восхищением поняла, что с каждым новым разом мы не только узнаем друг друга лучше и ближе, но также все сильнее нуждаемся в друг друге, все больше желая и стремясь стать ближе, насколько это вообще возможно. Только сейчас я поняла истинный смысл Единения, когда две души связаны в одно, их больше невозможно разлучить, они все равно найдут друг друга, не в силах существовать, быть друг без друга. Единственная возможность для таких как мы слиться так близко, чтобы всегда чувствовать друг друга и ощущать себя единым целым.
Эпилог.
– Мама, папа!
Громкий вопль и топот маленьких ножек по коридору за дверью, заставил нас с Глебом прервать нашу любовную обеденную игру и судорожно натянуть на тело хоть какую-нибудь одежду. Глебу удалось натянуть штаны и даже рубашку, я же успела надеть на себя платье и застегнуть пару пуговиц. В этот момент в комнату ворвался маленький золотоволосый вихрь в лице нашего семилетнего сына Дмитрия, который, запыхавшись, уставился подозрительно на нас и, нахмурив лоб, спросил:
– А что это вы тут делаете?
Глеб нахмурился тоже и грозным голосом спросил:
– Мить, сколько раз можно говорить, прежде чем заходить в нашу спальню, будь любезен стучаться. И вообще, ты зачем сюда бежал?
– Вообще-то кто-то не закрыл дверь!
Я тихонько прошипела это Глебу в спину. Митька, блеснув глазами, вспомнив зачем бежал, протараторил:
– Там дядя Витька хочет оторвать самое ценное, что есть у Нейрана за то, что он соблазнил его дочь.
Мы оба переглянулись и рванули босиком на выход. Выскочив на площадку перед главной башней, заметили, как Виктор поймал за шкирку нашего семнадцатилетнего сына Нейрана, названного в честь моего отца, и что-то ему орет на ухо.
Вокруг них уже начала собираться небольшая толпа, с интересом наблюдавшая за этим представлением. Я заметила, что к этой компании спешила Айриса вместе со своей дочерью Еленой, поэтому, больше не церемонясь, вместе с Глебом подошли поближе.
– Виктор, может ты мне объяснишь, что здесь происходит, и почему ты лубцуешь моего сына?
Виктор на секунду отвлекся от Нейрана, который втянул в плечи голову и смущенно смотрел на нас с отцом.
– Знаешь, Глеб, я не для того рожал свою дочь, чтобы твой щенок совал ей в рот свой язык и лапал своими загребущими руками.
Нейран покраснел еще больше, мы с Глебом рассмеялись, как и многие другие, зато стоящая позади мужа, уже довольно сильно беременная, Айриса завопила так, что Виктор даже подпрыгнул от неожиданности и выпустил Нейрана из рук.
– Ты рожал нашу дочь?! Ты? Рожал! А я что, в тенечке прохлаждалась, пока ты рожал? Да у тебя рожалка пока не выросла, муженек. И вообще, ты что хочешь, чтобы наша дочь осталась одна без мужа, одна одинешенька, да? О, Великая, прости этого недоумка. Да он же наследник Князя и если бы дело зашло дальше, чем прилично, его папочка сам бы ему все ценное оторвал, а еще лучше заставил бы жениться. А ты лишил нашу девочку счастья, простого семейного счастья... Ой, и я кажется сейчас рожу!
Она, конечно, переигрывала в своем монологе, но глядя на Виктора, который стоял, открыв рот, и все больше терял свою челюсть, при слове 'рожу' побледнел и в поисках поддержки схватился за плечо Нейрана. Потом, заметив его рядом, все-таки нашел в себе силы прорычать тому в ухо:
– Запомни, сынок, зайдешь дальше поцелуев, придется жениться! А оно тебе надо?
Народ вокруг прыснул со смеху, а Айриса скрючилась еще сильнее, со злостью посмотрев на мужа, который подхватил ее на руки и ринулся в дом к целительнице. Глеб подошел к старшему сыну, держа за руку Митьку и потрепав того по растрепанной макушке, обнял за плечи и повел домой. Я тут же пристроилась рядом со своими тремя любимыми мужчинами. Махнув рукой проходящей мимо нас Валеете, которая тащила за собой своего четырехлетнего упирающегося сынка, уговаривая его не позорить ее перед стерхами, или она все расскажет папе, я пошла дальше, с улыбкой думая о том, как все сложилось. За эти восемнадцать лет у нас с Глебом появились двое сыновей, у Виктора шестнадцатилетняя дочь Елена и снова ожидается дочь, отчего он скоро выдерет себе последние волосы на голове, но все равно безумно рад и уже любит еще не родившуюся малышку, также как и Айрису и старшую дочь. Они обе вертят им как хотят. У Михаила и Валееты пока только один сын, но они денно и нощно работают над появлением новых детей, прямо не покладая конечностей. Через пару лет женился Серега-Медведюк на женщине старше его на целых двести?! лет, при этом считая ее несмышленым ребенком и чрезмерно ее опекая, а еще через год нашли свою половину и Роман с Назаром. Трофим и братья-близнецы пока работают разведчиками и находятся в свободном поиске. Зато Серега-Лисван пару месяцев назад спас от вампиров девушку стерха, уже несколько лет находившуюся у них в рабстве и привел в Рассван. Было слишком заметно, что они станут парой. Их любовь грела все вокруг и освещала их лица, когда они смотрели друг на друга. Надеюсь, что скоро смогу провести для них обряд единения.
