Текст книги "Забери мечту с собой! (СИ)"
Автор книги: Ольга Гусейнова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
– Ну что, командир, ты ее уже пометил?
Глеб зло зыркнул на друга и, демонстративно взглянув на свою внушительных размеров ладонь, прорычал:
– Нет, Мишань, зато если еще раз что-нибудь подобное услышу, то с удовольствием помечу твою рожу, кошак недоделанный.
Вчера был трудный и долгий день, поэтому мы могли идти и тихонько разговаривать друг с другом. Ребят в первую очередь заинтересовало, каких животных я в них видела и рассказы о них. О моей сущности теперь знали шестеро мужчин из пятнадцати, поэтому они точно знали, что все, что я им рассказывала, было не примерно или гипотетически, а вполне реально, поэтому с жадным любопытством внимали каждому моему слову, запоминая и впитывая в себя новые знания. Вообще я старалась держаться поближе к тем, кто знал обо мне. Из всей группы только одиннадцать мужчин подходили для прохождения обряда. Остальные четверо были просто хорошими солдатами и людьми, поэтому я не хотела говорить о многом при всех. О чем-то важном или личном для стерхов мы разговаривали только на стоянке вчера вечером, после чего все быстро улеглись и быстро заснули, впереди нас ждал новый сегодняшний тяжелый день. Как и во все предыдущие ночи, я спала в руках Глеба.
И именно поэтому, получив о себе новые знания, теперь при каждом удобном случае они подшучивали друг над другом. Самое интересное, что каждый, кто узнавал о своей сущности, признавал в моих словах правоту. Каждый из мужчин и их товарищи отмечали, что я очень точно и тонко описала их характеры, манеру поведения и склад ума и еще больше верили мне. В их глазах все сильнее проявлялась какая-то грусть. И я могла понять, что они сейчас чувствуют. Пустоту внутри, одиночество и горечь от того, что им так долго приходится скрывать свою дикую животную сущность. Подстраиваться под кем-то придуманные каноны и правила, заставляя умирать что-то внутри из-за отсутствия внутренней и внешней свободы. Хотя, именно их животные инстинкты позволили им выжить в этой жуткой, чудовищной войне, где гибнут миллионы, а выживают сильнейшие.
Мужчины, заметив явно не располагающее к подтруниванию настроение командира, принялись за более безопасное дело. Решили пообедать и двигаться дальше. Во время обеда мне, наконец, поведали цель нашей миссии. В этом направлении должно было состояться основное наступление советских войск. Почему именно советские, а не русские, я уточнять не стала, побоялась привлекать внимание других мужчин, чтобы у них не возникало ненужных вопросов, почему я так плохо осведомлена по многим вопросам. Поэтому просто сосредоточилась на общей задаче. В связи с наступлением русские усилили разведку в этом районе и выяснили, что чуть выше в горах немцы строят какие-то сооружения, уходящие в гору. Уже две группы, посланные на разведку, не вернулись и больше не выходили на связь. Начать наступление без точных данных грозило большим количеством погибших, поэтому советское командование поставило задачу, во что бы то ни стало выяснить, что скрывают немцы в горах. Ситуацию усложнял тот факт, что весь засекреченный немцами периметр, охранялся с величайшей тщательностью. Несколько кругов защиты и постоянное патрулирование усложняло задачу проникновения на объект и уничтожение того, что там скрывали. И отряду из пятнадцати человек и плюс один оборотень предстояло пройти тройную внешнюю защиту и прорваться на сам объект в горах.
В разговоры мужчин, планирующих операцию, я не лезла, логично считая, что они в этом деле лучше подготовлены и обучены чем я. Пока они говорили, я прикорнула рядом с Глебом и, положив ему голову на колени, задремала. Мой сон прервали, просто рывком поставив на ноги. Встрепенувшись и открыв глаза, как всегда утонула в сумерках любимых глаз. Меня чмокнули в нос и, развернув спиной, легким пинком указали направление движения. Я сначала возмутилась такому обращению с Хранительницей, а потом, посмотрев в затылок идущего впереди Михаила, мягко улыбнулась и бодренько зашагала за ним.
Глава 9.
Я лежала между двумя Александрами и пристально следила за обстановкой вокруг. Мы вполне удачно и незаметно прошли два круга защиты, благодаря моим способностям отводить глаза, но вот с третьим нам повезло не так хорошо как планировалось, в результате у нас образовалась одна потеря. Мы напоролись на мотоциклистов, у которых спустило шину. И наши двое разведчиков напоролись на них лоб в лоб. В результате перестрелки были убиты оба мотоциклиста и наш боец. Такая неожиданная и глупая смерть расстроила всех и меня в том числе. Молодой парень Владимир, у которого дома невеста и мать никогда не дождутся любимого с войны. Теперь о нашем присутствии на территории особо охраняемой зоны узнают очень скоро, как только убитые немцы не выйдут на связь в положенное время. Поэтому наша группа, замаскировав труп Владимир ветками и камнями, быстро простившись с ним, в ускоренном режиме рванула преодолевать последние километры до объекта. После нескольких часов блужданий по болотистой местности мы вышли к предгорью и вот тут нас, наконец, ждала удача в виде автомобиля с двумя штабными офицерами и водителем в придачу. Одного офицера с трудом удалось захватить живым, и с помощью принуждения мы выяснили, какие тайны хранит так хорошо охраняемый объект.
Вверху за горой располагалось довольно большое озеро, питающееся несколькими горными речками. Немцы с помощью пленных прорыли в горе туннель прямо под дно озера. В случае если бы советские войска решили вести свое наступление с этой стороны, немцы с помощью узконаправленных взрывов в туннеле разрушили бы преграду между туннелем и дном озера, и огромная масса воды обрушилась бы на ничего не подозревающих русских. И так местами болотистая местность еще больше бы усложнила ситуацию, заставив тщательно спланированное и подготовленное наступление захлебнуться, причем в буквальном смысле. Мелкий Александр оказался радистом и по приказу командира передал в штаб полученную информацию. Через час пришел ответ. Любой ценой уничтожить объект, сохранив озеро целым, а это значило взрыв, но в таком месте, чтобы немцы уже ничего не успели сделать или исправить.
Вот и лежала я теперь с двумя Сашками на пригорке и наблюдала, как наша группа с боем пробивается в туннель. Я дико боялась за уже своих мужчин, слыша беспрерывную стрельбу, короткие взрывы усиленные горами и суетливое движение вражеских солдат.
Александров оставили здесь вместе со мной для того, чтобы они по рации смогли сообщить в штаб о том, как прошла операция. А меня оставили, чтобы не подвергать опасности, а проще, чтоб под ногами не мешалась. Я понимала желание Глеба защитить меня любыми способами, но сейчас я сама решаю, что мне делать. Я коротко чмокнула обоих лежащих со мной в кустах мужчин и со словами 'прощайте, авось свидимся' словно змея заструилась по склону вниз. Вдогонку мне донеслись тихие маты и приказы вернуться назад, но я уже не обращала на них внимания. Слишком мало времени осталось, я кожей груди чувствовала что время пришло, и как только взойдет луна, где бы я не находилась, я вернусь домой. Поэтому, именно сейчас я не могла себе позволить находиться вдали от любимого. Как только я скрылась с глаз Сашков, обернулась волчицей и бодренько, но очень осторожно потрусила в сторону туннеля, тщательно обходя мертвых. В одном из них с сожалением узнала Мичиро, одного из своих. Раскинув руки, он лежал на спине и удивленно смотрел вверх. В душе нарастала паника и боль, рванула, уже не скрываясь. Над головой пронеслись пули и ухо обдало горячей волной, не останавливаясь проскочила между двумя удивленно застывших немцев, которые, открыв рот, следили уже за моей, скрывающейся в огромном зеве туннеля, филейной частью. Размеры туннеля поражали и пугали еще сильнее. То тут, то там попадались трупы и, слава Великой, пока ни одного моего товарища. Я слышала, что за моей спиной раздался топот ног и, обернувшись на бегу, заметила как ко входу в туннель подкатили пару грузовиков с вооруженными немцами, которые быстро покидали машины и спешили занять боевые позиции. Я побежала еще быстрее вглубь туннеля, откуда все громче слышалась стрельба. Чуть не споткнувшись, заметила еще одного из наших, такого неприметного молчуна Кирилла, который лежал, скрючившись возле стены, и из его рта медленно текла кровь, а пустые глаза с мукой смотрели на меня. Больно-то как от его глаз!
Сделав несколько шагов вперед, увидела как вдалеке, прячась за вагонетками и бревнами, мельтешат немцы, упорно стреляя в тех, кто был пока скрыт от моего зрения. Подкравшись к нападающим, незаметно для них выглянула из-за бревна, протиснувшись между ним и стеной, и замерла. Впереди лежала большая груда щебня и другой горной породы, прячась в их обломках, мелькали родные лица, которые методично отстреливали нападающих. Раздумывая как пробраться к ним, чтобы меня не задели с двух сторон, почувствовала сильный толчок под ногами и только благодаря четырем ногам смогла устоять и понять, что это произошел взрыв, и сейчас начался маленький, четко спланированный обвал. Ужас от того что произойдет, если я не успею к ним, подстегнул лучше всего. Не обращая внимания на падающие вниз камни и целые куски стен и деревянной обшивки, словно последняя дворовая шавка, поджав хвост, понеслась к своим. Вокруг падали камни, я, увиливая от них и лавируя между уже образовавшимися завалами, перла к своей цели. Стрельба на время прекратилась, со стороны немцев неслись стоны и крики, а впереди меня, скорее всего, никто не заметил в такой-то пыли и грохоте. Пара мгновений и мне уже приходится взбираться по каменистой круче, а просвет все уже и уже. Легкие горели от того, что нечем было дышать, а глаза слезились. Но я, не отрываясь, смотрела за маленькой щелью, оставшейся под потолком, и вот последний метр, и я ужом протискиваюсь сквозь нее. В последнюю секунду ногу опалило жгучей болью, но я в панике протискивалась все дальше, пока, наконец, кубарем не скатилась с другой стороны обвала. От боли в ноге заскулила, но чуть не захлебнулась пылью забившейся в нос и рот. Неожиданно меня с двух сторон подхватили за конечности и потащили в сторону от всё ещё продолжающегося обвала. С трудом приоткрыв глаза, уставилась в грязное от пыли и крови лицо, на котором яростно горели серые сумеречные глаза. Как только я встретилась с ними глазами, напряжение ушло, оставив после себя дикое облегчение, вытеснившее из груди чувство страха и боли. Живой! Главное, что он живой!
Меня оттащили подальше от пыли и как только меня положили на землю, я смогла вздохнуть и осмотреть лапу. Судя по всему, острый осколок рассек мне лапу вдоль, от бедра до самой ступни. Недолго думая, перекинулась в человека.
– Твою мать!
– Охренеть!
– Господи, боже ты мой!
– Так, похоже, меня все-таки контузило!
– Мужики, у меня что, от потери крови галлюцинации начались или правда тут вместо волка Сири появилась?
– А что это сейчас было?
Несколько шокированных резких комментариев раздались практически одновременно, а я молча начала быстро раздеваться до нижней рубахи. Не обращая внимания на застывших вокруг меня мужчин, сняла меховую безрукавку, шерстяную куртку и, наконец, более-менее чистую рубашку, оставшись в одной нижней рубашке без рукавов. Затем также быстро натянув куртку обратно, начала методично отрывать полосы от рубахи. Меня тут же прервали. Глеб забрал у меня рубашку и сам ловко закончил начатую мной работу и, быстро разрезав мою штанину, перевязал мне ногу. Остатки он отдал Мишке, который таким же образом дорвав мою вещь, начал перевязывать Серегу-лисвана. Надо же этот хитрец все же получил свою пулю и, причем не куда-нибудь, а в грудь. Тяжелое ранение, а до перехода еще несколько часов. Пока я раздумывала, Глеб сел рядом со мной и, пересадив меня к себе на колени, крепко отчаянно прижал к себе. Уткнувшись мне в шею, глухо недовольно прорычал:
– Дура, какая же ты дура! Ну, куда ты поперлась, глупая, ведь тебя же в любую секунду подстрелить могли. Я тебя зачем там оставил с мужиками, а? Ты почему не слушаешься меня, Сири?
– А ты! Что ты задумал?! Я только в последний момент поняла, что вы решили. А как же я, ты обо мне подумал, как я без тебя жить буду?
На последних словах я не выдержала и зарыдала, уткнувшись в его грязную шею, добавляя своими слезами грязных разводов.
– Глупенькая, я хотел, чтобы ты живая осталась, мы же умирать шли, а у тебя вон целый народ без присмотра, а мы никому не нужны, так что умирать не страшно было бы. А теперь ты с нами здесь, в этой могиле похоронена. Я просто хотел, чтобы ты жила, любимая. Слышишь маленькая, я люблю тебя, а кроме этой могилы ничего хорошего подарить тебе не смог.
Я рыдала, прижимаясь к нему все сильнее, выплескивая общее напряжение, страх и боль. Меня отвлек от слез короткий болезненный стон Сереги. Ну что же это, я тут слезы проливаю, а он мучается. Подняв лицо к Глебу, коротко прижалась к его губам, потом размазав слезы по лицу грязным рукавом, слезла с его колен и подсела к Сереже. Пока кинжалом разрезала на его груди одежду, все же обернулась к печальному Глебушке и, улыбаясь, сказала:
– Я тоже тебя люблю, а ты меня там бросил одну. И вообще вы меня, что, плохо слушали? Какая могила, о чем ты говоришь? Как только активируется амулет, вы все держитесь за меня, и идем ко мне в гости. Надеюсь, вам там понравится, и вы решите остаться с нами. Такие воины нам очень нужны, правда, Глеб?
Почти срезав последний мешающий мне лоскут с груди Сергея и, оглянувшись на последнем вопросе к Глебу, заметила с каким восторгом, обожанием и радостью он смотрит на меня, но тут же странная темная тучка накрыла эту радость, и он, слегка нахмурившись, ответил:
– Правда, если ты станешь моей навсегда!
Во мне взорвалось счастье, мелкими искрами отразившись в глазах, которые не остались не замеченными. Мужики заулыбались, а Глеб сел позади меня и положил голову мне на плечо, обхватил руками мою талию. Я потерлась лицом об его ухо и перед тем как полностью сосредоточиться на раненом, ответила Глебу:
– Я твоя навсегда, с первого мгновения, как только увидела тебя там, возле деревни. По-другому уже не будет никогда, любимый!
Его тело расслабилось и чуть ослабило хватку на моей талии. Я положила руки на грудь Сергея и, сосредоточившись на его ране и внутренних повреждениях, приоткрыла блок и отпустила ручеек исцеляющей силы. Пару минут вокруг стояла тишина, нарушаемая только сиплым дыханием раненного и редкими звуками все еще падающих камней. Как только я почувствовала, что мой резерв практически истощен, резко поставила блок. Сила еще пригодится для поддержки и активации амулета, ведь нас очень много. Осталось десять человек и я, сил должно хватить на всех!
Я закончила с лечением.
– В данной ситуации, я смогла только остановить кровь и устранить самые опасные внутренние повреждения, остальное вылечу, как только доберемся до Циссы.
Меня слушали с открытыми, не верящими ртами и глазами. Я еще пару минут слушала, как Виктор объясняет остальным четырем мужчинам общую картину в целом, а как только он закончил, объяснила, что нам придется просидеть здесь еще несколько часов до восхода луны, и как только амулет почувствует открывающейся переход, сильно нагреется и вернет меня туда, откуда забрал. Поэтому, чтобы все сидели рядом, и как только скажу, хватались за руки, образуя замкнутый круг. Мужчины, почувствовав, что жизнь снова повернулась к ним лицом, принялись строить планы. Первым пунктом их плана стоял подрыв пещеры за секунду до нашего перехода, чтобы что-то восстановить или разобрать завалы немцы уже не смогли. Вторым пунктом встал вопрос об оружии. Я категорично заявила, что с собой взять можно только ножи, остальное останется здесь. Я не хотела, чтобы мой мир потонул в похожей войне как на земле. Более того, я взяла с них клятву, что они никому никогда не расскажут о нем и не создадут подобное на Циссе. Третьим пунктом стоял вопрос, насколько опасно сейчас там, куда нас вернут. Остались ли там вражеские войска или уже ушли? Все же мы не такая маленькая компания и слишком заметны. Но с этим пунктом придется разбираться на месте по ходу ситуации. Миша и Роман пошли готовить заряды, а остальные завалились отдыхать, готовясь к возможным новым боевым действиям. Жаль, еды нет, и свой рюкзак я оставила на пригорке, чтобы не мешал. Но главное мы живы, и впереди маячит свобода.
Глава 10.
Я лежала на жестком неровном полу и, положив голову на колени Глебу, перебирала его пальцы, наслаждаясь простым прикосновением к его телу. Он сидел, прижавшись спиной к одной из колонн, поддерживающий свод туннеля, и нежно перебирал вылезшие из косы белоснежные пряди моих волос. Хотя белоснежными они перестали быть уже давно и сейчас напоминали серую грязную массу. Поднеся его руку к своему лицу, уткнулась в нее носом, жадно вдыхая его запах смешанный с запахом пороха, крови и пыли. Но я чувствовала только его тепло, запах и твердость сильной родной руки моего мужчины. В глубине души во мне трепыхался страх, сможет ли он и его друзья пройти обряд и остаться после этого живыми? Как нас примут мои стерхи, я практически не переживала. Тысячелетние традиции не позволят им пойти против своей Хранительницы. Им придется принять мой выбор, и во мне зрела уверенность, что мой выбор является самым верным и правильным. Еще девять женщин помимо меня обретут своих половинок в лице этих могучих, умных и храбрых воинов, а наши мужчины смогут переложить хотя бы часть своего долга и обязанностей на их плечи. Их подготовка, умения и военная выучка, думаю, не раз еще спасет наследие стерхов. Я уверена, что мой Глеб как будущий князь стерхов сможет вернуть стерхам утраченное уважение и былое могущество. Он осторожен, умен и с очень сильным чувством ответственности за других. В отличие от моего отца, Глеб скорее тысячу раз подумает о жизни других, чем о том, что о нем кто-то подумает плохо или не уважительно.
Глеб, подхватив меня за талию, приподнял и перетащил на колени. Заключив в кольцо своих рук, нагнул голову и прямо мне в губы прошептал:
– Волчонок, ты простудишься, если будешь долго лежать на этих холодных камнях, а тебе еще детей наших рожать!
Широко раскрыв глаза от этой реплики, я, обхватив его шею руками, повисла на ней и голодным поцелуем прижалась к его рту. Я не знаю, сколько длился наш поцелуй, но его неожиданно прервал насмешливый и язвительный тон Виктора. У, я прямо прибить его готова или тут оставить нечаянно.
– Братан, ты что, прямо здесь и сейчас решил наследников делать? А ни чё, что мы тут рядом сидим и смущаемся, глядя на подобный разврат. Вон у Назара щеки и уши от стыда сейчас оплавятся. Пожалел бы парня!
Народ вокруг рассмеялся, я, спрятав смущенную и злобную мордочку на груди у Глеба, услышала, как отвечает и смеется любимый:
– Ну, смущаться иногда полезно, особенно тебе Витек, а то у тебя язык без костей. Трепло огородное! Я с удовольствием посмотрю на тебя, когда ты свою половинку найдешь и как скоро наследников делать начнешь...
– А я точно знаю, что он скажет, когда ее найдет, мужики!
На прервавшего Глеба Михаила все дружно уставились в ожидании, что он там придумал. Роман флегматично посмотрел на всех и, усмехнувшись краешком губ, спросил:
– Ну и?
Миша заржал, словно конь и выдал:
– Твою мать!
Секундная задержка на обдумывание фразы, а потом от смеха покатились все, а у меня в этот момент начал сильно нагреваться амулет. Время пришло! Резко вскочив на ноги, приказала:
– Начинается, всем встать в плотный круг и возьмитесь за руки. Глеб, ты прижимаешь меня к себе всем телом и ни в коем случае не расцепляешь руки вокруг моей талии, остальные держат мои ладони . Роман, как только скажу, поджигаешь ваш шнур, для активации взрыва, не раньше, а то поджаримся дружно. И не забывай, сразу хватайся за любого из нас и держи крепко.
Как только я закончила говорить, грудь обожгло, и вокруг меня начала распространяться серая мгла. Я открыла свой источник и поморщилась, от того с каким голодом, этот мир кинулся выедать из меня магию. Не очень приятное ощущение, когда тебя едят! Почувствовала, как напрягается пространство, готовясь к прорыву, судорожно выдохнула, вжимаясь в Глеба и усиливая хватку рук, которыми я держала Виктора и Михаила. Я до ужаса боялась, что амулет не выдержит такого количества народа и нас либо раскидает в лучшем случае по сторонам, а в худшем по частям, либо вообще затеряемся где-нибудь посредине между мирами, но решение менять не захотела. Мгновение спустя мы вывалились всей толпой в образовавшуюся пространственную щель, а нам вслед прозвучало далекое эхо взрыва, пахнув нам в спину горячим воздухом и пылью. Пока я лежала выжатая, словно половая тряпка, мужчины резко встали на ноги и принялись методично изучать окружающую местность, все еще не в силах поверить, что они в другом мире и нам удалось выбраться из каменной могилы.
Оглядевшись тоже, тоскливым взглядом окинула огромную выжженную полосу, словно жуткий шрам на теле степи, и множество бывших кострищ разбросанных то тут, то там. Похоже, люди и вампы ушли совсем недавно, но нам сильно повезло, а то очутились бы прямо в центре их лагеря. Кое-где виднелись уже обглоданные останки людей, от вида которых вся передернулась. Похоже, вампы были сильно недовольны моей потерей и не смогли сдержать злости. Надеюсь, люди вовремя осознают, с кем подписали дружественный договор, и как им отплатят их друзья за предательство. Раньше сдерживающей силой были стерхи, а теперь люди остались один на один со своими друзьями. Мои мысли прервал вопрос Назара:
– Интересно, кто и зачем так странно выжег землю?
Повернув к нему усталое лицо, с грустью ответила:
– Я, Назар, это сделала я! Это огненная преграда, чтобы оставшиеся воины смогли живыми добраться до границы, как только Риол активировал стража Рассвана, я ушла на Землю.
Молча, каждый из них молча по-своему, оценивали увиденное и услышанное. Я встала, опираясь на руку Глеба и встряхнув головой, счастливо засмотрелась на родное небо и солнце. Как интересно, на Земле сейчас полночь, а на Циссе солнце в самом зените. Вдохнув полной грудью свежий, не загрязненный пылью степной воздух, почувствовала, как мышцы расслабляются, и магия родной земли наполняет мое тело. Счастливо улыбнулась, заглянув в сияющие серые глаза Глеба и взяв его за руку, бодро зашагала к границе. Не забыв крикнуть остальным:
– Пойдем, ваш новый дом уже заждался своих детей!
На лошадях было бы, конечно, быстрее, но мы добрались до границы за пару часов. Я почувствовала, как силовая стена подрагивает от напряжения. Подошла к ней первая и мягко коснулась рукой, стена ответила ласковым теплом, радостно приветствуя последнюю Хранительницу. Отняв руку, повернулась к спутникам:
– Теперь слушайте внимательно! Страж пропустит только тех, кто даже в мыслях не держит идеи принести стерхам вред. Вы должны подумать о чем-то хорошем, добром, мысленно пообещать заботиться о стерхах и этой земле. И вам также нужно держать меня за руки, потому что вы все еще чужаки, он может не принять вас.
– А что будет, если он посчитает нас опасными или недостойными?
Сергей-лисван с серым от усталости лицом посмотрел на промокшую от крови тряпку и, все-таки опять прикрывший ею рану, задал этот неприятный сейчас вопрос.
– Не пропустит и в худшем случае сожжет. Но это в том случае, если вы идете нас убивать или что-нибудь подобное.
– Ну, у нас все равно выбора нет, придется идти пробовать. А то жрать охота и помыться не мешало бы, а то мы все на серых привидений похожи.
Виктор вплотную подошел к стене и напряженно посмотрел на остальных, в том числе и на меня. Взяв за руку Глеба и Виктора, встала лицом к стене и замерла, с тревогой ожидая действия остальных. Через пару мгновений к нам присоединились все, и мы шагнули вперед единой линией. С той стороны я появилась первая, потом словно из желе ко мне медленно выскользнули остальные. Миха, нервно передернув плечами, бросил руки Романа и Трофима и ехидно пошутил:
– Бог ты мой, я уже устал за руки держаться. Из детского сада я вырос, а вы мужики не бабы, чтобы мы с вами все время за ручки держались.
Я усмехнулась и выдала давно терзавшую меня мысль:
– Да, такому язвительному и хамоватому мужчине придется долго искать себе женщину стерха. Наши женщины привыкли к вежливому и мягкому обращению!
– Чур, меня, чур! Я сюда за свободой рвался, а не для того, чтобы на меня тут же брачное клеймо поставили. Так что я как-нибудь бобылем похожу, не расстроюсь.
Михаил поразмахивал руками и, передернув плечами, снова ехидно ощерил лицо.
Зараза волверк! Ну, ни чего, ты еще наших женщин не видел, посмотрим, как ты запоешь чуть позже. Я также ехидно усмехнулась и, не выпуская руки Глеба, направилась к городу вглубь горного массива. Ближе к вечеру, когда до Рассвана осталось идти не больше часа прямо перед нами из-за скалы появились несколько стражей-стерхов. В самом первом я сразу узнала Риола. Как только он узнал в грязном чучеле меня, мгновенно обернулся и бросился ко мне. Заключив в объятия, прижал к груди и погладил по голове, приговаривая:
– Слава Великой, вернулась! Я так боялся, что потерял. Вернулась Хранительница.
Тут до нас обоих донесся угрожающий рык и хриплый от ярости рев Глеба, который смотрел на Риола и пытался вырвать мое тело из его рук. Риол, не ожидавший ничего подобного, отпустил руки, и я тут же оказалась за спиной Глеба, который, чеканя слова, выдал смотрящим с тревогой на него стерхам:
– Запомни, она только моя и никто не смеет прикасаться к ней, кроме меня. МОЯ! Ты меня понял?
Его голос становился все громче, а лица Риола и остальных все удивленнее. Я успокаивающе положила руки на грудь Глеба и пояснила:
– Глеб, успокойся, он женат на моей подруге и на меня никак претендовать не может. И хотеть как женщину тоже. Я для него как младшая сестра, понимаешь? Которую он чуть не потерял! Глеб и еще, они ничего не понимают, что ты им говоришь. Я говорила с вами на русском, потому что считала память Маши там, в деревне. Когда придем в город, я обучу вас языку похожим образом.
– Кто эти люди, Хранительница, и зачем ты притащила их в Рассван?
Риол, натянутый словно тетива, смотрел не отрываясь на меня. Позади него, также стояли напряженные воины. Я решила сразу поставить их в известность и не откладывать на потом выяснение отношений.
– Эти люди из другого мира, Риол. Они лучшие воины того мира, и они нам помогут создать свою армию для защиты. Они смогут сделать счастливей жизнь целых девяти женщин нашего практически исчезнувшего с лица Циссы народа. Они пройдут обряд и станут стерхами, Риол, и ты мне в этом поможешь.
– Ты сошла с ума, Хранительница, они же люди! Или ты забыла...
Я сделала резкий шаг к нему и зашипела, словно рассерженная кошка.
– Ты забыл, Риол, как всего две недели назад ты поклялся, что мое слово всегда будет услышано! А еще ты забыл, что я по праву высшей крови имею право принимать такие решения, а ты обязан мне подчиняться. Я – хранящая и я знаю, что это решение верное, а значит обязательно к исполнению. И еще вы все должны знать, что отныне этот мужчина является моим мужем и как только пройдет обряд обращения, и мы завершим брачное единение, станет вашим Князем, Риол, так что прояви к нему и его спутникам должное уважение.
Риол и остальные стерхи застыли словно статуи после этих слов. Спустя пару мгновений Риол смог выдавить из себя:
– Неужели ты смогла в другом мире найти свою половинку?
– Да, Риол, как видишь смогла и сразу замечу, что никакой ошибки нет. Более того, хочешь скажу, что он тебе тут рычал?
Заметив немного усталую, но уже не такую напряженную полуулыбку перевела. Кинан, один из стерхов стоящий позади Риола, задорно рассмеялся и, хлопнув по плечу Риола, сказал:
– Да, настоящего Князя нашла нам Хранительница! Если он, еще будучи человеком, так рычит, то что будет, когда пройдет обряд? Боюсь, нам придется предупредить каждого стерха мужчину, что Хранительницу лучше руками не трогать и улыбаться ей издалека, чтобы ненароком что-нибудь в глаз не прилетело.
Мои люди стояли напряженной стеночкой позади меня, а стерхи громко смеялись, утирая слезы, но Риол перевел взгляд на Глеба и, внимательно его осмотрев также как и других, тихо спросил, глядя мне в глаза:
– Скажи, ты уверена, что они смогут пройти обряд обращения?
Я устало опустила плечи и прижалась к плечу Глеба, который тут же собственнически притянул меня к своему боку.
– Я должна быть уверена, Риол, иначе не знаю, как смогу жить дальше без него. Я прошу тебя, Риол, стать побратимом Глебу и его другу Виктору. В них спят волверки похожие на твоего. И мне придется подобрать для остальных побратимов тоже, они все носители спящих сущностей, именно поэтому я решилась на этот шаг и привела сюда. Они необычные люди и ты скоро в этом убедишься. Среди людей в своем мире они задыхались в отсутствии свободы, а мы подарим им ее. Они действительно воины, Риол, и многому нас научат, чтобы защитить наше будущее и наших детей. Каждый из них сокровище, Риол, и я надеюсь, ты сам объяснишь остальным эту истину. Я слишком устала, один из них сильно ранен, мы пришли сюда, едва не погибнув в их мире. Они до конца выполняли свой долг перед своим народом, и мне чудом удалось вытащить их в наш мир. Мой резерв пустой, а сделать надо еще так много. Так что давайте сегодня мы отдохнем, а завтра представим их остальным. И я надеюсь, к завтрашнему дню все уже будут в курсе, как надо встречать своего будущего князя, Риол?
Он только коротко кивнул и, почтительно склонив передо мной голову, резко развернулся и пошел впереди нас и позади других наших соплеменников, которые рысцой бежали впереди нас, указывая дорогу. Хотя сумерки в горах наступают быстро, выступивший из-за горы Рассван поражал своим мрачным великолепием. Я почувствовала, как по щеке скользнула слеза горечи от того, что сейчас меня не встретят мама и папа, и они больше никогда не пройдутся по главной площади этого когда-то великого, неприступного города. Под удивленные и в тоже время радостные крики встречающих нас стерхов наша группа проследовала до главной цитадели – трехэтажного каменного дома, пристроенного к стремящейся в небо башни советов. На ней судили, в ней принимали судьбоносные для стерхов решения, под ней хранили секреты и проводили все обряды.
