Текст книги "Кара Дон Жуана"
Автор книги: Ольга Володарская
Жанр:
Прочие детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– Ладно, черт с ней, с землей! Не велики деньги…
– Это точно! Сейчас в самом Сухуми земля подешевела, а уж в горах… Чудо, что на нее покупатель нашелся.
– Чудо то, что им оказалась Кара. Зачем ей понадобились старые развалины, в которые она вложила кучу денег? Я понимаю, если бы дом выкупили затем, чтобы устроить в нем… ну… например, цех по производству наркотиков. Или склад контрабанды… Или нелегальную клинику пластической хирургии для беглых преступников! Место-то уединенное…
– Брат, ты насмотрелся дешевых голливудских боевиков! А надо было смотреть мелодрамы! – Гурген похлопал Андрея по плечу. – Кара купила ВАШ дом потому, что когда-то была в нем счастлива! Только в нем и была…
– Она любила НАШ дом… – Андрей опустил голову на сжатые кулаки. – Хотела в нем состариться и умереть…
– Даже так? Х-м… Тогда я скажу вот что – она купила его, чтобы умереть там, где всегда хотела…
– Думаешь, она знала, что ее хотят убить?
– Я предполагаю… Но пока мы очень мало знаем о жизни Кары, чтобы делать какие-либо выводы.
– Значит, мы должны узнать о ней больше!
– Попробуем, но не знаю, как получится… Она темная лошадка. С липовыми документами, но с большими деньгами…
– Не волнуйся, – прервал его Андрей, – я знаю, с чего начать.
– Поделись.
Андрей взял с подоконника альбом Кары, сунул его в руки Гургена.
– Чего это такое? – не понял тот.
– ЕЕ альбом. Просмотри.
Гурген послушно раскрыл его и, листая, стал рассматривать рисунки. В основном это были портреты. Портреты разных людей, встреченных на улице, в ресторанах, транспорте, на пляже – Кара всегда зарисовывала интересные лица. Иногда по памяти, иногда с натуры…
– Никого не знаю, – буркнул Гурген, пролистав альбом до конца. – Только вот этот чувак, – он ткнул пальцем в портрет импозантного мужчины в очках, – кажется знакомым…
– Ну ты даешь, брат! Даже я, гражданин Франции, знаю, кто этот чувак…
– Билл Гейтс, что ли?
– Это господин Архипенко, очень известный политик.
– Тот, который в президенты собирается баллотироваться?
– Он самый. – Андрей перевернул одну страницу назад. – А вот это Фрэнк Синатра. Знаешь такого?
– Что-то слышал… – Гурген начал листать дальше. На политика он больше не посмотрел, а вот портрет красавицы, под которым имелась загадочная надпись «101080», его заинтересовал. – А это кто такая? Тоже артистка?
– Вот о ней я и хотел у тебя спросить… Не знаешь ее?
– Нет. Я бы запомнил такую… – Он, прищурившись, посмотрел на цифры. – Это ее телефон?
– Без понятия, надо выяснить.
– Ну так позвони.
– Весь день только этим и занимаюсь – никто не отвечает.
– Сейчас я адрес узнаю, съездим.
Гурген подвинул к себе телефон, а Андрей пошел в другую комнату, одеваться. Когда вернулся, брат уже закончил разговор.
– Вот тебе адрес, – сказал он, протягивая бумажку. – Я, к сожалению, с тобой не могу поехать…
– Что так?
– Дела, брат. – Он встал, почесал волосатый живот. – Футболочку не одолжишь? Моя вся провоняла.
– А моя на тебя не налезет.
– Это верно. Придется домой заезжать, переодеваться.
– Вози с собой запасную.
– Ой какой умный! – Гурген закатил глаза. – Будто я без него бы не додумался! Эта, – он напялил на себя подсохшую футболку, – запасная.
Андрей улыбнулся, но тут же посерьезнел и спросил:
– Кара со Смирным как переговоры вела: очно, по электронке, телефону или через кого-то?
– По электронке. Деньги на покупку также перевела безналом. Увиделись они только тогда, когда дом был приобретен… Она произвела на Смирного неизгладимое впечатление! Сказал, таких красавиц в жизни не видывал…
– Он в милиции уже давал показания?
– Нет еще. Но он предупрежден о том, что наш интерес к смерти госпожи Штайн должен остаться тайной. Сержанта Масаева, кстати, тоже убедительно попросили в это дело не ввязываться. Так что он тебя на той горной дороге не останавливал.
– Отлично.
– Угу… – Гурген прошел в прихожую, обулся. – Ну, пока, что ли?
– Пока. Будут новости – позвоню.
Они обнялись на прощание, и Гурген ушел.
Андрей вернулся в комнату, набрал надоевший номер. Опять никто не взял трубку – значит, надо ехать. Он взял со стола ключи от машины, нацепил на нос очки, сунул в карман сотовый, в другой – кошелек, подумав, прихватил и альбом Кары, после чего покинул квартиру.
…Дом, в котором жила таинственная незнакомка, располагался за телеграфом. Андрей припарковал машину у детской площадки, вышел. Высчитав номер подъезда, направился к пятому.
Лифт не работал, пришлось подниматься пешком на последний этаж.
Дойдя до квартиры под номером восемьдесят, Андрей вынул телефон. Набрал 101080. Через дверь услышал надрывный звонок. Правильно, значит…
К телефону никто не подошел. Дверь тоже не открыли, хоть Андрей и звонил. Он уже собрался уйти, как увидел на бетонном полу прямо у своих ступней бурое пятно. Через полдециметра еще одно, и еще…
Кровь? Кровь на полу. Где-то он это сегодня слышал… Там еще чья-то сестра пропала…
Тут в голове мелькнуло отчетливое воспоминание. Высокая худощавая брюнетка с прозрачными глазами, которую он чуть не сшиб, сидит рядом с ним и взволнованно бормочет:
«Моя сестра пропала… Я бы так не волновалась, если бы не увидела кровь на полу… И в подъезде…»
Та-ак. Значит, девушка с рисунка и пропавшая сестра недавней попутчицы – одно и то же лицо. Плохо дело! Выходит, единственный свидетель исчез, и, если судить по пятнам крови, растекшимся по полу, исчез не по собственной воле… Девушку увезли насильно, это ясно. Ясно еще и то, что существует связь между ее исчезновением и смертью Кары. Непонятно только, какая…
Андрей торопливо раскрыл альбом, глянул на портрет, пытаясь понять, что может быть общего у Кары и этой девушки. На первый взгляд ничего, кроме красоты. Ну еще возраста. Но разве это что-то объясняет?
– Вы чего тут крутитесь? – услышал Андрей ворчливый голос за спиной. – Чего вам надо?
Андрей обернулся и увидел перед собой пожилую женщину, стоявшую в дверях семьдесят девятой квартиры.
– Я хотел бы видеть хозяйку, – вежливо ответил он. – Вы не знаете, куда она ушла?
– Она эту квартиру сдает. Туристам. А живет в другом месте.
– А кому она сейчас ее сдала, не в курсе?
– Нет.
– Но квартира кем-то арендована?
– Вы, молодой человек, кто? – подозрительно прищурилась старуха.
– Не бойтесь – не из налоговой.
– Да?
– Я ищу вот эту девушку, – Андрей выставил перед собой портрет незнакомки, – не ей ли ваша соседка сдала квартиру?
– Может, и ей. Не знаю… – Старуха внимательно посмотрела на рисунок. – Жиличка молодая. С длинными черными волосами. Больше ничего сказать не могу – она только позавчера вечером въехала.
– Не дадите мне адрес вашей соседки?
– Зачем тебе?
– Хочется расспросить ее о девушке.
– Зачем тебе эта шалава, сынок?
– Почему шалава?
– Ну а кто же она? Не успела заехать, а уже на следующую ночь мужиков привела… Главное, днем сидела, носу не казала. Даже на пляж не ходила. А как ночь, так тут как тут – мужики! Двое! Нажралась она с ними и пошла гульбанить!
– А вы откуда об этом знаете?
– Видела, – с достоинством ответила соседка. – В глазок, а потом из окна… Ночью проснулась от шума, подошла к двери, посмотрела, а из восьмидесятой как раз жиличка выкатывается… Гляжу, батюшки, а девка-то пьянущая: шатается, бормочет что-то, а ее под руки два парня поддерживают, чтоб, значит, не свалилась… Сели они в лифт и вниз поехали. Тут я к окну. Смотрю: вся троица из подъезда вышла, а девка как шагнула на асфальт, так и свалилась – видно, уже не в можах была… Ну парни-то ее в машину все же затолкали – на заднее сиденье, а сами вперед сели… И уехали.
– На какой машине?
– А бог ее знает, сынок. Я ж в них не разбираюсь! Вроде иностранная какая-то… Красивая, большая.
Андрей задумчиво кивнул, покусав губу, спросил:
– Ваша соседка сама жильцов находит или через кого-то?
– Сама. Стоит у вокзала с табличкой. – Старуха наморщила лоб, что-то припоминая. – А девка-то эта… Ну, что квартиру сняла… Она не на поезде приехала, а на автобусе – сошла с маршрутки, которая из Сочи идет. С большой сумкой, красивая, дорого одетая, а прикатила на автобусе…
– Это все вам соседка рассказала?
– Да.
– Может, мне тогда стоит поговорить с ней лично?
– Нет ее в городе – к сыну в Воронеж уехала. Как деньги за аренду квартиры получила, так и уехала. – Старуха понизила голос до шепота и, заговорщицки подмигнув, добавила: – Велела мне всем говорить, что жиличка ее племянница, чтоб налогов не платить…
– На сколько времени она сдала квартиру?
– Девица заплатила за неделю, но сказала, что может уехать раньше. Соседка ее предупредила, что деньги, если что, назад не вернет, только та не расстроилась… – Старуха поджала губы. – Богатая, видать.
– Ну что ж, спасибо за информацию, – он благодарно улыбнулся, затем достал из кармана ручку, вырвал из альбома чистый лист, быстро записал свой телефон. – У меня еще одна просьба. Если увидите девушку – позвоните мне. Это очень важно. – Он протянул старухе листок, подумав, добавил к нему двести рублей. – Вам ведь не трудно?
– Да чего уж… – немного смутилась она, но деньги взяла. – Позвоню.
– Спасибо.
Распрощавшись со старухой, Андрей покинул подъезд. Пока шел до машины, размышлял над тем, что предпринять в настоящий момент. Идея пришла только одна – встретиться с сестрой пропавшей девушки, быть может, она хоть как-то прояснит ситуацию. К счастью, он запомнил, где она живет – дом у рынка с зеленой крышей, – и имя помнит (такое не забудешь!), значит, найти ее будет просто… Только бы она была на месте!
Подъехав к дому с зеленой крышей, Андрей вышел из машины, подошел к воротам, заглянул через забор. По двору расхаживал полный мужик в шортах, по виду курортник. На летней кухне сидели два подростка, ужинали, возле душа курила девушка с полотенцем на плече, другая вешала мокрый купальник на веревку. Все эти люди были отдыхающими, а вот хозяйки Андрей не увидел. Хотелось надеяться, что она в доме, а не ушла по своим делам.
– Вам кого? – грозно рыкнул мужик в шортах, заметив Андрея.
– Хозяйку.
– Свободных мест нет. Объявление на заборе видели, там ясно написано!
– Мне нужна хозяйка, позовите ее, если не трудно…
– Тебе надо, ты и зови.
Андрей, толкнув створку ворот, вошел во двор. Проходя мимо толстяка, наступил тому на босую ступню и, не слушая его воплей, направился к крыльцу.
Входить в дом не пришлось – хозяйка показалась на пороге, как только он поднялся на первую ступеньку.
– Вы? – удивленно протянула она. – Вы ко мне?
– Поговорить можно?
– Да, конечно, – девушка посторонилась, жестом пригласила его войти, – пойдемте…
Они поднялись по узкой деревянной лестнице на второй этаж. Зашли в маленькую светлую комнату. Первое, что бросилось в глаза Андрею, когда он переступил ее порог, так это фотопортрет на стене. На нем была изображена та самая красавица из альбома: черноволосая, светлоглазая девушка, чем-то похожая на Элизабет Тейлор. На снимке она была гораздо моложе, чем на портрете Кары, и попроще, что ли…
– Это ваша сестра? – спросил Андрей, остановившись перед портретом.
– Да, это Даша.
– Как давно сделан этот портрет?
– Давно… – Она на мгновение задумалась. – Лет шесть назад… А повесила я его, как только Даша уехала за границу. С тех пор прошло три года. – Девушка нахмурилась. – А что вам за дело до моей сестры?
Андрей положил перед ней альбом, раскрытый на портрете Даши.
– Откуда у вас это? – разволновалась Каролина.
– Я отвечу, но сначала задам вопрос… Минутку. – Он достал из кармана портмоне, раскрыл его и, вынув из-под прозрачной пленки старую фотографию Кары, подал ее девушке. – Вы ее не знаете?
– Какая красавица, – протянула Каролина, разглядывая фото. – Кто она?
– Моя бывшая жена. Ее зовут Кара. Вы не знакомы?
– Нет, я впервые ее вижу. А что, она, как и моя Даша, пропала?
– Ее убили, позавчера. Рядом с трупом я нашел этот альбом. В нем портрет вашей сестры. И телефон квартиры, которую она сняла… Сняла, заметьте, у случайного человека…
– Почему вы акцентируете на этом внимание?
– Получается, что, как только ваша сестра сняла квартиру и узнала свой теперешний номер телефона, она тут же позвонила моей покойной супруге и сообщила его. Та номер записала, а потом по памяти набросала Дашин портрет… Из этого следует, что они знакомы.
– Наверное… – Каролина растерянно заморгала. – Но я ничего не знаю о знакомствах Даши. Мы не виделись три года – я здесь, она в Египте…
– Чем занималась ваша сестра за границей?
– Работала горничной в отеле… – Каро запнулась. – По крайней мере, она так говорила.
– То есть вы не верите ее словам?
– Ну не то чтобы не верю, сомневаюсь…
– Я тоже. – Андрей склонился над портретом Даши и, подперев щеку кулаком, стал его разглядывать. – Слишком она хороша для горничной.
– Да не в этом дело!
– Не в этом, – кивнул он. – А в том, что девушка добиралась до Адлера каким-то окружным путем. Из Египта через Сочи! Как так? Я вот из Франции летел до Москвы, потом самолетом до Адлера. А она приехала на автобусе из Сочи.
– Быть может, она добиралась от Москвы на поезде? Вышла в Сочи, а потом села на автобус…
– Легче было доехать до конечной. Зачем пересаживаться с поезда на автобус?
– У меня есть только одна версия: поезда стояли, ей надоело сидеть в душном вагоне…
– А у меня две, – перебил ее Андрей. – Первая – Даша запутывала след, вторая – Адлер не конечный пункт. То есть в Россию она приехала по каким-то своим делам, но что-то у нее не заладилось, и она рванула в родной город, чтобы тут отсидеться…
– С чего вы это взяли?
– Из снятой квартиры она сутки носу не казала, как будто чего-то боялась, а покинула ее под конвоем двух амбалов…
– Откуда вы знаете про амбалов? – вскрикнула Каролина.
– Соседка сказала.
– Но почему она не вызвала милицию?
– Она приняла Дашу за пьяную, а парней за ее ухажеров.
– Какой ужас… Боже… – Каролина тихо всхлипнула. – Что же с Дашкой случилось? Куда она вляпалась?
– Ваша сестра никогда не занималась противозаконной деятельностью?
– Какой еще деятельностью? Что вы несете…
– Перевозкой наркотиков, например.
Каролина подняла на Андрея огромные покрасневшие от слез глаза.
– Вы думаете, что Даша стала курьером?
Андрей пожал плечами.
– Нет, не может быть… Она не пошла бы на это – Дашка страшная трусиха… А перевозить наркотики очень опасно.
– Я просто предположил…
Она открыла рот, желая что-то сказать, но тут тишину разорвал телефонный звонок. Каролина вздрогнула всем телом, как-то затравленно посмотрела на радиотрубку, будто предчувствовала что-то нехорошее, взяла ее и медленно поднесла к уху.
Что ей говорили, Андрей не слышал. Но, судя по меняющемуся (вспыхивающему-бледнеющему-мертвеющему) лицу Каролины, понял – новости ужасные.
– Что-то с Дашей? – шепотом спросил он, когда девушка отлепила трубку от уха. – Она в больнице?
Каролина медленно покачала головой и глухо произнесла:
– Даша в морге. Ее нашли в лесу час назад. Зовут на опознание…
Глава 4 Абхазия 1991–1992 гг. Андрей
Андрей оторвал взгляд от своего мольберта и, вытянув шею, глянул на пейзаж Кары. Она рисовала синее в багряных прожилках небо, горные вершины, подсвеченные закатом, ущелье с водопадом, с серыми валунами, с зелеными помпонами кустов на обрыве – рисовала то, что видела перед собой, стоя на балконе.
– Отлично получается, – похвалил ее Андрей. – Только добавь немного синевы…
– А мне не нравится, – грустно сказала Кара. – Все как-то криво, косо… У тебя гораздо красивее вышло…
– Я занимаюсь живописью с детства, а ты всего год, конечно, у меня получается лучше. Но я должен заметить, что у тебя талант, ты удивительно хорошо улавливаешь природу вещей.
– Как это?
– В твоих рисунках есть настроение, душа, энергетика. Несколькими, пусть неумелыми штрихами ты умеешь точно изобразить предмет. – Он указал кистью на ее картину. – Вот взять хотя бы этот пейзаж! Сразу ясно, что ты рисуешь горы перед закатом. И это при том, что краски ты подобрала не очень удачно…
– Я не умею работать с цветом, карандашом мне больше нравится…
– Просто тебе лучше удаются портреты. Ты видишь человека насквозь. Его душу. Именно поэтому твои портреты так похожи на оригиналы…
Говоря так, Андрей нисколько не погрешил против истины – Кара на самом деле рисовала удивительные портреты. Не владея техникой, не имея понятия о перспективе, не выверяя пропорций, она умудрялась изобразить человека таким, каким он был. А Андрей, при всей его учености (семь лет художки, плюс четыре года занятий живописью в архитектурном институте), мог только детально копировать черты лица, фигуру. Его портреты получались умелыми, но не живыми…
– У тебя есть дар, – добавил Андрей. – Настоящий дар. Тебе надо учиться… Хочешь, я найму для тебя педагога?
– Нет, – засмеялась Кара. – У меня уже есть педагог, это ты… – Она нежно поцеловала его в испачканную краской руку. – Мне нравится заниматься с тобой… живописью…
Андрей бросил кисти, вытер руки о футболку, схватил Кару на руки и потащил в комнату.
– Куда? – смеясь, воскликнула она. – Ты не закончил пейзаж…
– По-моему, нам пора задуматься о наследниках.
– Но ты же еще не окончил институт! Мы обещали отцу, что повременим…
– Я думаю, он не сильно расстроится, если станет дедом на полгода раньше! – Андрей горячо поцеловал Кару в губы. – Знала бы ты, как мне надоели эти презервативы!
– Мне тоже, но мы должны повременить…
Андрей бросил Кару на кровать, молниеносно скинув с себя одежду, опустился рядом с ней, прижал к себе.
– Ты бы хоть руки вымыл, – игриво отпихнула его Кара, но у самой в глазах уже полыхало желание.
– Потом, – пробормотал он, припав губами к ее груди. – Все потом…
Одной рукой нащупав на тумбочке презерватив, другой Андрей начал стаскивать с Кары юбку. И в этот интереснейший момент в дверь постучали.
– Кто там? Марианка, ты? – крикнул Андрей, не прекращая своего занятия.
– Дети! – раздался из-за двери бабушкин голос. – Боюсь, что вам придется открыть…
Чертыхаясь, Андрей сполз с кровати, натянул на себя штаны и пошел открывать. Кара, вернув юбку на место, осталась лежать.
– Рисуете? – весело спросила Бэла Ашотовна, указав на перепачканные краской руки внука. – Молодцы… Тебе, Дюсик, надо больше заниматься, скоро диплом…
– Ты, бабуля, пришла только за тем, чтобы напомнить об этом?
– Я пришла сказать, что тебя ждет отец. Он в столовой с дядей Арамом.
– А я зачем им нужен?
– Отец хочет взять тебя с собой в Москву.
– Без меня никак? – расстроенно протянул Андрей. – Ты же знаешь, у меня экзамен на той неделе, мне надо заниматься…
– Андрей, ты должен ехать. Поездка не просто деловая. Папа хочет поосмотреться там… – Бабушкино лицо помрачнело. – Здесь опасно оставаться. Абхазы с грузинами конфликтовать начали. Это может привести к настоящей войне…
– Отец хочет увезти нас отсюда? – поразился Андрей. Он знал – в стране назревает война, но наделся, что их она не коснется. – Но почему? Мы-то к абхазо-грузинскому конфликту какое имеем отношение? Мы просто здесь живем…
– Попадем между молотом и наковальней! Пострадаем, как и все, живущие здесь!
– Кто посмеет тронуть Барса и его семью?
– Ты не знаешь, что такое война, поэтому так говоришь! – Бэла Ашотовна строго посмотрела на внука. – А я знаю – Великую Отечественную пережила – и говорю тебе, она коснется всех! Нас, может, и не тронут, тут ты прав, но в стране начнутся перебои со светом, топливом, медикаментами! Наступит бардак и анархия. Кучи уродов, прикрываясь благородной идеей, будут бегать с автоматами и творить беспредел…
– Бабушка, ну у тебя и жаргон!
Бэла Ашотовна раздраженно махнула на внука рукой, не принимая его шутливого тона, и продолжила:
– А наш бизнес! Подумай об этом! Кто будет строить дома, когда по улицам ездят танки? Кто поедет сюда отдыхать, кто станет покупать наше вино? Никто! В цене будет лишь оружие, но Карэн, я надеюсь, не опустится до его продажи… – Она быстро перекрестилась. – Вот поэтому я поддерживаю сына! Уезжать надо… Только не в Москву, конечно, чего нам там, в столице, делать? Можно же в Адлер, к Каринэ, перебраться… Или в Сочи, Туапсе, Краснодар! Но Карэн настаивает на Москве. Говорит, там настоящая жизнь! Сейчас вот фирму хочет там открыть, потом дом купить и нас перевезти…
– Значит, мы с ним уедем надолго?
– На две недели как минимум…
Услышав это, Кара низко опустила голову. Бабушка заметила и ворчливо проговорила:
– А ты думала, он всю жизнь у твоей юбки будет? Нет, милочка, у мужчин свои дела. Он и так на заочное перевелся, чтоб с тобой не расставаться, работу стал на дом брать, чтобы пораньше возвращаться…
– Я все понимаю, Бэла Ашотовна, но не представляю, как буду две недели без него…
Кара и в самом деле не представляла – за два года брака они не расставались больше чем на три дня. Так повелось с самого начала. До женитьбы Андрей постоянно жил в Сухуми (отец снял ему квартиру недалеко от института), а домой приезжал только на выходные. Женившись, он перевелся на заочное: расставаться с Карой на неделю он не хотел, ездить домой каждый день не мог, а просить ее переселиться к нему в съемную квартиру не смел – что она будет делать одна в четырех стенах, когда он с утра до вечера на лекциях?
– Скажи лучше, что ты боишься оставить ее без присмотра, – сказал ему на это отец. – Думаешь, что она от скуки глупостей натворит… И правильно думаешь, женщины все глупости от скуки и делают. Да еще чтобы доказать, что они не хуже других…
– Я доверяю ей, папа, просто не хочу, чтобы она страдала.
– Иногда можно и пострадать…
– Зачем? Я же запросто могу перевестись на заочное. Это будет лучше не только для Кары, но и для тебя – я смогу больше помогать тебе в работе. К тому же у меня появится свободное время на архитектурные проекты. Ты сам говорил, мне пора начать проектировать здания, которые мы возводим…
– Все время, которое у тебя появится, ты посвятишь своей маленькой женушке, – со смешком сказал отец. – Уж мне ли не знать!
– Сейчас она нуждается во мне… Я учу ее языкам. Учу писать, читать, есть ножом и вилкой.
– Этому ее учит твоя мама. – Карэн шутливо погрозил сыну пальцем. – Ты же занимаешься с ней совсем другим…
– Папа!
– Только прошу, сын, следи, чтобы игры ваши не привели к случайному зачатию! Отучишься, тогда рожайте, а сейчас рано…
Тогда Андрей отцу и пообещал, что подарит ему внука не раньше, чем через три года. Потом он сообщил об этом жене. Кара пришла в ужас!
– Дети от бога, – кричала она, обливаясь слезами. – Раз он их дает, значит, так надо! А вмешиваться в его деяния – грех!
– Ты же сама говорила, что Зара давала тебе отвар каких-то трав, чтобы ты не забеременела…
– Я не могла родить от нелюбимого, а от тебя могу! И хочу! Я мечтаю подарить тебе наследника!
– Подаришь, но позже… – Он вытащил из кармана черную коробочку с изображением целующейся парочки. – А пока мы будем пользоваться этим.
– Ни за что! Я лучше вообще не буду с тобой спать! И ты меня не уговоришь!
Конечно, он ее уговорил. В тот же день. А позже, когда Кара стала более цивилизованной, она уже без скандалов позволяла Андрею предохраняться и даже сама покупала в аптеке презервативы.
Она вообще со временем сильно изменилась. Стала изысканно-прекрасной, нежной, очаровательной, элегантной – мама привила ей хороший вкус. Теперь Кара носила мини-платья по фигуре, не скрывающие ее стройных смуглых ног, туфельки на шпильке, золотые украшения. Она научилась умело краситься, укладывать свою смоляную гриву в безупречную прическу, грациозно ходить. Научилась держать осанку, аккуратно есть, вытирать руки не о подол, а салфеткой. Но самое главное, Кара освоила грамоту – через год она уже читала и писала на двух языках: русском и армянском. И тут выяснилось, что она неглупа. Что ей удивительно легко даются науки, особенно гуманитарные. Выявились таланты к живописи и сочинительству – Кара придумывала удивительные сказки. Она стала много читать, предпочитая зарубежных романистов (Моэма, Ремарка, Ирвина Шоу), увлеклась цветоводством, верховой ездой…
Но что у нее получалось лучше всего, так это ладить с людьми! Ее полюбили домашние: отец, мама, бабушка, даже пес Мирон, который ненавидел всех, за исключением Карэна, только Марианна относилась к свояченице с легкой прохладцей. Несмотря на то что она была младше Кары, считала ее незрелой, несерьезной, наивной. Она насмехалась над ее восторженностью, непосредственностью, легковерностью – Кара верила всему: байкам Андрея, хвастливым россказням Гургена, прогнозам погоды, астрологам, но особенно гадальным картам. Истрепанные карты старой Зары были ее главными советчиками. Перед тем как предпринять что-либо, она раскидывала их, всматривалась в истертые портреты дам и валетов, пытаясь понять, будет ли сопутствовать успех ее начинанию или нет. Так же она раскладывала карты на всех членов семьи, и иногда гадания сбывались. Такие, например, как предстоящая бабушке операция – та уже полгода собиралась лечь в больницу, чтобы удалить грыжу, или скорый отъезд Карэна – он покидал дом не реже раза в месяц…
Естественно, как только Кара узнала новость о том, что Андрей с отцом собираются в Москву, она тут же раскинула карты.
– Ну что? – с любопытством спросила Бэла Ашотовна, которая относилась к Кариным гаданиям с интересом, но верила в них только тогда, когда они сулили что-то хорошее. – Выгорит у них дело?
– Близкую дорогу вижу, хлопоты, визиты, которые принесут большие деньги, успех в начинаниях… Вроде бы все хорошо… Только вот вылезают какие-то слезы, печаль… Не пойму, с чего… – Она собрала карты, перетасовала, зажав колоду между ладонями, задумалась, формулируя вопрос, затем выбросила пять штук: одну в центр, четыре вокруг. – Горе их ждет в будущем. Много слез.
– Да ладно тебе преувеличивать! – проворчала бабушка, но глаза ее засветились беспокойством. – Горе, слезы! Скажи уж, разочарование, печаль…
– Нет, горе. Потери. И как будто смерть… – Видя, как напряглось лицо старушки, Кара поспешно добавила: – Не их, чья-то…
– Я, что ли, помру?
Кара выбросила еще четыре карты, хмуро на них посмотрела.
– Не одна смерть – несколько. И большие потери…
– Точно война начнется, как я и говорила, – с явным облегчением выдохнула Бэла Ашотовна. – И у Карэна, и у Андрюшки много друзей абхазов, может, кто-то из них пострадает…
– Да, наверное, только… – Кара сморщилась, и из глаз ее потекли крупные слезы. – Только и у меня то же самое… Я вчера гадала, там горе, страдание! И долгая разлука! – Она кинулась старушке на грудь. – Бабулечка, миленькая, отговори их ехать! С ними там что-то страшное случится! Вдруг они кого машиной собьют, а их посадят за это…
– Не реви, глупая!
– Бабулечка, пожалуйста, повлияй на них! Если Андрея посадят, я разлуки не переживу…
– Не каркай! – прикрикнула Бэла Ашотовна. – Этого еще не хватало… – Она сжала губы в ниточку, нахмурилась. – Я, конечно, поговорю, но боюсь, они меня не послушают – отменять важную поездку только потому, что карты не так выпали, несусветная глупость… Вот увидишь, посмеются над нами, дурами, и завтра же укатят!
Как Бэла Ашотовна и прогнозировала, Карэн с Андреем уехали в Москву на следующий же день.
Столица на младшего Караяна произвела ужасное впечатление: огромный, шумный, грязный город, где воздух сизый от выхлопных газов, где люди злые, хмурые, озабоченные, вечно спешащие, где в роскоши метрополитена бродят нищие, пьянь, ворье, где таких, как он, Андрей, называют «черножопыми»… Разве можно променять жизнь в горах на существование в этом загазованном муравейнике?
«Не только можно, но и нужно», – сказал отец, не выслушав и трети сыновьих аргументов в пользу возвращения в Абхазию. Он всегда любил Москву, часто бывал в ней, но считал ее немного скучной, старомодной, закостенелой, эдакой старой девой. А вот новая Москва пришлась ему по душе. Он не замечал грязи, смога, побирушек, он видел огромные рекламные щиты, дорогие бутики, рестораны, первые элитные новостройки, автосалоны – все то, чего так много на Западе и чего не было в России. Все то, во что можно вложить деньги…
– Я нюхом чую, – возбужденно говорил он, прогуливаясь с сыном по Калининскому проспекту. – Совсем скоро Москва начнет пухнуть, сюда ринутся люди из всех бывших республик, и им понадобится жилье. Развернется грандиозное строительство на окраинах. В центре станут переделываться и реставрироваться здания под казино и рестораны. Начнут возводить церкви! Представляешь, как на этом разбогатеют застройщики?
– Представляю, – кивнул Андрей. – Дармовая сила из Таджикистана и Молдавии, дешевые стройматериалы с подпольных фабрик, ворованная фурнитура – а в итоге большое красивое здание, проданное за сотни тысяч долларов США.
– Мы должны попасть в число тех, кто их заработает!
– Тут без нас желающих полно. Думаешь, ты самый умный?
– Не самый, но… – Отец подмигнул сыну. – У меня больше возможностей, чем у других.
– Ты чужак здесь. Тебя не пустят в этот бизнес русские… э… коллеги.
– Ты о русской мафии говоришь? – улыбнулся Карэн. – Так вот, знай, что строительство на окраинах контролируют как раз армяне. И с одним из местных авторитетов у меня вечером встреча!
Авторитета звали Радиком. Он имел огромный дом на Рублевском шоссе и намеревался строить там еще несколько – на продажу, считал, что в скором времени богатые москвичи ринутся из загазованной столицы за город. Карэна он встретил приветливо, Андрея с восторгом – у него была дочка на выданье, которой все никак не могли найти достойную партию. К счастью, девушка на Андрея не среагировала (она была безнадежно влюблена в своего телохранителя), но Радик все равно уговорил Карэна погостить у него, пообещав помочь с переездом и инвестициями.
У Радика Караяны застряли надолго. Около трех недель они пользовались его гостеприимством, правда, при этом отец умудрялся еще совершать какие-то сделки – он купил землю под застройку, арендовал здание под офис, наладил контакты с поставщиками некондиционного кирпича. Андрей, по сути, был ему не нужен, но Карэн все же не отпускал его домой – считал, что сын должен перенимать опыт. Ведь все достанется именно ему! Но Андрей, вместо того чтобы вникать в дела, днями пропадал у мольберта, рисуя непривычные среднерусские пейзажи, а вечерами у телефона, названивая домой. Он безумно скучал по Каре, беспокоился о ней и обо всех домашних – в прессе то и дело стали появляться заметки о беспорядках на улицах абхазских городов. А когда бабушка в одном из разговоров упомянула, что на шоссе видели танки и бронетранспортеры, Андрей понял, что пришла пора настоять на возвращении.
Карэн согласился вернуться не сразу – у него была намечена масса дел на всю неделю, к тому же он не верил газетам (считал – преувеличивают), зато очень доверял своим людям, оставленным охранять виллу. Так что засобирались они в Абхазию только через три дня. Тут оказалось, что рейсы до Сухуми отменены и придется лететь через Адлер. Весь полет Андрея била нервная дрожь, он чувствовал опасность – просто так аэропорты не закрывают – и слышал перешептывания стюардесс о том, что многие пассажиры отказались от своих билетов, насмотревшись телевизионных репортажей с сухумских улиц, по которым на самом деле бегали кучки фанатиков с автоматами и ездили танки…