Текст книги "Газетный день"

Автор книги: Ольга Демина-Павлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Выращивали салат, капусту, убирали бобы, малину, клубнику. Собирали яблоки и вишню. Отдыхать было некогда, потому что все время за рабочими наблюдал хозяин фермы. Уборка брюссельской капусты под силу только очень здоровым ребятам. Норма – 800 кг в день. Трудно было девушкам – они не выполняли нормы и мало получили.

Много заработанных денег ушло на питание, потому что если не поешь – ты не работник. Питались в основном полуфабрикатами и фруктами. Болели часто, потому что иногда приходилось работать под дождем. Придешь в домик – и там сыро и холодно. Но болеть в Англии – дорогое удовольствие. Временная зубная пломба стоит 17 долларов. Хорошо было тем, кто привез все необходимые лекарства с собой. К концу пребывания в Англии многих замучила ностальгия. Вечерами собирались все вместе и вспоминали, как дома, на родине, хорошо. Все такие родные стали, даже шумные румыны. Но если бы кто спросил: "Еще бы поехали в Англию?", путешественники дружно отвечали "конечно". (И это при том, что ребята заплатили немалые деньги, чтобы отправиться в поездку в Англию). Но невзирая на тяжелый труд и затраты, наши студенты смогли заработать себе на дальнейшую учебу.

Полгода пребывая в Англии, наши студенты посетили такие города, как Лондон, Норвич, Телфор, Кембридж. Побывали на выставках собак, лошадей, познакомились с бытом и нравами жителей туманного Альбиона. По мнению ребят, коренное население – люди не броской внешности, встречаются довольно полные среди них. Многие дети из-за проблем с зубами до 17 лет носят специальные пластинки для выравнивания зубов. (Так что миф о красивой белоснежной улыбке – это просто миф). Чопорная старушка Англия весьма сдержанна в выборе одежды. Одеваются англичане, как показалось нашим ребятам, безвкусно и очень просто. Но зато люди в Англии воспитанные и всегда помогут (кроме денежного вопроса). И полицейские там более внимательные, чем у нас дома. Помогут, если заблудишься. Лишних штрафов не берут (только за неправильную парковку). За рулем можно выпить 2 пинты (бутылки) пива.

На многих поездка оставила неизгладимое впечатление. У одной нашей студентки Ларисы Синицыной круто изменилась жизнь. Она вышла замуж за англичанина. Антон Гуменюк сейчас путешествует по Западной Европе. Сам Иван Луговой влюбился в хозяйскую дочку Элизабет, у них даже возникли отношения. После того, как Иван вернулся в Украину, они переписывались почти год, но потом переписка прекратилась. Большие расстояния губительны для чувств. Железный занавес рухнул, и украинцы могут увидеть, как в Англии идут дожди, правда, не бесплатно...

Статью корреспондента Ивана Лугового "Наши в Англии" увели прямо на выходе, когда она должна была быть напечатана в следующем пятничном номере. Пришлось срочно переделывать статью, потому что в газете "Папарацци" накануне в четверг вышла практически такая же статья. Иван Луговой быстро пробежал статью глазами и остолбенел, некоторые абзацы были полностью взяты из его работы.

– Вот подлецы, они украли у меня статью! – сказал с негодованием Луговой.

– Да иди ты! – опешил Лебеденко. Он вскочил со своего места и подбежал к столу Ивана Лугового. – А ну покажи где?

– Да вот же она! На третьей странице, – ткнул пальцем Иван Луговой. – Не пожалели места, отдали под нее полполосы. А под статьей еще поставили подборку пошленьких тостов.

Лебеденко схватил газету в руки и прочитал несколько строк и скривился:

– Да, действительно, тосты так себе. Видно место осталось, решили подбить, чем было.

– И что там за тосты? – поинтересовались Виктория.

– Первый очень лаконичный: "Выпьем за него и за нее. За нее – за удачу, и за него – за успех!" Ну, это вполне в духе Фокина. Он недавно вышел из запоя.

– Газету-то макетировал редактор Постников, – сказала Виктория.

– Тоже мне гусь! – сказал в раздражении Игорь Лебеденко. – Он прикрывает Фокина и поощряет его во всем. Вот Жека Фокин и распоясался.

– Нет. Статья подписана Ириной Нефедовой, – заметил Иван Луговой.

– Нефедова – из их шайки-лейки. Она давно работает в этой газете, – сказал Лебеденко.

Иван Луговой посмотрел на коллег и спросил:

– Но как моя статья попала к ним... журналистам "Папарацци"?

– А как моя статья попала к ним? – с горечью в голосе спросил Лебеденко. – Как остальные темы и статьи, над которыми мы работаем, попадают к ним?

– Ребята, но это же подлость? – сказала Виктория Байда. – С этим надо что-то делать.

– За такое надо морды бить! – сказал Лебеденко.

– Мордобоем здесь ничего не решишь, – сказал Иван Луговой. – Нет... надо искать, кто им сливает информацию.

В кабинет вошел Гришин, он был мрачным. В руках он держал газету. Он посмотрел на коллег:

– Вижу, вы уже в курсе, что нас опять обскакали.

Редактор строго посмотрел на Ивана Лугового:

– Твоя статья, Иван, вышла в газете "Папарацци". Может, ты мне объяснишь, как она туда попала?

– Петр Семенович, я сам не знаю, как это вышло, – сказал Иван Луговой.

– Иван, не надо здесь сейчас оправдываться. Это сейчас ни к чему, – в раздражении заметил редактор. – Бери свою статью с моего стола и быстро переделай, ее нужно ставить в номер, я под нее место оставил... И не тяни, скоро полосы надо отвозить в типографию.

Луговой выбежал из кабинета. Редактор подошел к окну и, молча, стоял в раздумьи. Никто из присутствующих в кабинете не осмеливался нарушить его молчание. Потом он направился к выходу, остановившись в дверях, он обвел взглядом присутствующих и сказал:

– И главное, что обидно... они пользуются тем, что их газета выходит на день раньше, чем мы, в четверг. Какое коварство!

– Петр Семенович, я бы даже сказал, что в этом кроется злой умысел, – заметил Игорь Лебеденко. – Может быть, нашей газете тоже стоит выходить в четверг.

Редактор, подумав, ответил:

– Это ничего не даст. Это не сможет предотвратить утечку информации. Надо искать того, кто сливает информацию конкурентам.

В кабинет вошел компьютерщик Олег. Он услышал последнюю фразу, сказанную редактором.

– Может быть, они установили у нас в редакции прослушку? – предположил Олег.

– Наверняка! – сказал Лебеденко. – Олег, ты правильно мыслишь. Сегодня надо все проверить. Тебе надо этим заняться немедленно.

Олег сделал недовольное лицо:

– Но это же до фига работы! Если проверять все кабинеты...

– Так, Игорь, не отвлекай человека от работы, – сказал Гришин. – Сегодня – газетный день, а завтра...

– Завтра – суббота, – заметила Виктория, – выходной день.

Гришин невесело улыбнулся:

– Для кого – выходной, а для меня – рабочий.

Олег незаметно улизнул из кабинета.

Гришин подошел к столу, за которым сидела Виктория:

– Вика, ты завтра дежурная по редакции.

– Понятно, Петр Семенович, – кивнула девушка.

– Но можешь прийти чуть попозже, в выходной день редко кто из посетителей приходит к 8 часам.

– Ага.

Пока Гришин разговаривал с Викторией, Игорь Лебеденко незаметно вышел из кабинета, чтобы редактор тоже не нашел ему работу на выходные.

Гришин оглянулся в поисках Лебеденко:

– А Лебеденко куда запропастился? Я же хотел ему задание дать... Вот же ж хитрец! Улизнул, скрылся... наверняка, курить пошел. Виктория, хорошо, что ты не куришь.

– Да, я не курю, Петр Семенович.

– На эти перекуры уходит куча времени. Ладно... заболтался я тут с вами, надо идти работать.

Гришин вышел, Виктория сама осталась в кабинете. Время близилось к обеду, она достала из сумки пачку печенья, сделала себе кофе и принялась обедать. В кабинет влетел Иван Луговой. Он посмотрел на коллегу:

– О, ты уже завтракаешь?

Виктория удивленно посмотрела на Ивана:

– Какой завтрак?! Уже обед! Посмотри на часы.

Он достал мобильный телефон из кармана брюк, посмотрел на экран:

– Точно. Время близится к обеду... Я пошел.

– Куда?

– Разбираться...

– С кем?

– С "Папарацци".

Виктория опешила:

– Иван, ты что будешь с ними драться?

– Драться не буду... но выскажу им все в лицо! – решительно сказал Иван Луговой и вышел из кабинета.

– Через минуту в кабинет вошел Лебеденко. Он вопросительно посмотрел на Викторию:

– Виктория, ты не знаешь, куда это побежал Иван?

– Знаю.

– Куда?

– В редакцию газеты "Папарацци".

– Куда?! Зачем? – возмутился Лебеденко.

– Он хочет с ними разобраться...

– Вот блин! Но это же ничего не даст! Мало того, они из этого сделают скандал и напечатают это в своей паршивой газетенке. Они же этим живут – скандалами, фейком, плагиатом... Одно слово – желтая пресса.

Игорь Лебеденко оказался прав. Поход Ивана Лугового в редакцию газеты "Папарацци" ничего не дал, его обвинения в воровстве статей и плагиате, они отрицали, мало того, они напечатали скандальную статью об этом под заголовком "Как корреспондент "Никитинских новостей" приходил к нам разбираться", Иван Луговой был представлен в ней в неприглядном свете. Гришин был не в себе от ярости. Хозяин газеты вызвал его к себе на ковер и сделал очередной выговор, требуя, чтобы впредь все важные действия согласовывали с ним. Гришин мужественно выслушал выговор, но выступил на защиту своего сотрудника Ивана Лугового. Об этом неприятном разговоре Гришин не стал никому рассказывать, не хотелось выносить сор из избы.

Изобличить шпиона удалось случайно, а было это вот так. Как-то одним вечером Игорь Лебеденко совершенно неожиданно нагрянул в редакцию. Он был в гостях, а когда вернулся домой, обнаружил, что ключей нет. Тогда он вспомнил, что случайно оставил ключи на своем рабочем столе. Нехотя, Лебеденко поплелся через полгорода в редакцию за ключами. Когда он подошел к редакции, было уже почти 23.00. Он сильно удивился, увидев свет в окне своего рабочего кабинета. "Странно, неужели Гришин еще работает? Что-то он засиделся допоздна... Но почему в нашем кабинете?" Лебеденко позвонил в дверь, ему открыл охранник Михаил.

– Привет, Михаил.

– Добрый вечер, Игорь. Чего так поздно?

– Да ключи забыл... не могу домой попасть.

– А-а... понятно.

– Пустишь?

– Проходи.

– Интересно, кто это у нас в кабинете работает? – спросил Лебеденко. – Я видел свет в окне...

– Наверное, кто-то свет оставил не выключенным, – предположил охранник.

– Да, наверное... я сейчас выключу.

Лебеденко стал подниматься по лестнице, а охранник кинул вдогонку:

– А-а, вспомнил... это уборщица два часа назад прошла. Видно, прибирается в кабинетах...

– Уборщица... в 11 часов вечера. Странно... – сказал Лебеденко, впрочем, не придавая этому никакого значения.

Игорь Лебеденко быстро поднялся по лестнице и подошел к кабинету. Он дотронулся до дверной ручки и хотел уже открыть дверь, но замер на месте. Он услышал, как тетя Люба с кем-то разговаривала по телефону. В здании никого уже не было, было очень тихо, Игорь Лебеденко отчетливо услышал, о чем говорила уборщица. Тетя Люба спрашивала у кого-то: сфотографировать рукопись, лежащую на столе, или сделать ксерокопию, или лучше взять бумаги домой. Лебеденко осторожно приоткрыл дверь и заглянул вовнутрь. Тетя Люба сидела за его рабочим столом и рылась в его бумагах. Он услышал фразу: "Да, Женечка... да, сынок... я так и сделаю..."

– Тетя Люба, что вы делаете за моим рабочим столом?! – заорал Игорь Лебеденко. – Да еще в такое время?

– Ой?! – вскрикнула от неожиданности тетя Люба и отключила телефон. Она заискивающе посмотрела на Лебеденко:

– Игорь, это ты? А что ты делаешь так поздно в редакции?

– Это я хотел у вас спросить, тетя Люба, что вы делаете в редакции в такое время?

– Я... я убираюсь...

– И роетесь в моих бумагах... Кому вы звонили только что?

– Знако-мой...

– Как ее зовут?

Тетя Люба молчала.

– Ну! – прикрикнул на нее Лебеденко.

– Это моя подруга... мне нужно было с ней поговорить.

– А вашу подругу случайно не зовут Евгений Фокин?

Женщина промолчала, но по лицу было видно, что она была очень смущена.

– Чего же вы молчите, не отпирайтесь! Я все слышал... Дайте мне сюда ваш телефон.

Лебеденко взял у нее телефон и посмотрел на экран:

– Ну так и есть! Это вы только что сделали снимок моей новой статьи... и ясно для кого... Тетя Люба, вы понимаете, как это называется... это корпоративный шпионаж. Я сейчас же звоню Гришину и вызываю его сюда!

– Игорь, а, может, мы договоримся? – сказала тетя Люба.

– Нет. Я не пойду на это.

– Я могу предложить вам денег...

– Я же сказал, нет! Это дело принципа, – сказал Лебеденко. – Потрудитесь встать из-за моего стола. Кем вам доводится Фокин? Он, наверное, ваш родственник? Не зря же вы так старались ради него?

– Он мой двоюродный племянник.

– Племянник, значит. Интересно!

– Но это же не преступление...

– Тетя Люба, но это же подло, предавать коллектив, в котором работаешь.

– Я знаю, Игореша, знаю...

– И все равно так поступали не красиво.

– Он меня попросил.

– Я понимаю... Но если бы он вас попросил прыгнуть с крыши, вы бы не прыгнули?

– Нет.

– Вот видите. Почему вы так себя вели – сливали информацию нашим конкурентам? Попросту говоря, воровали наши статьи. Вы же прекрасно знаете, что "Папарацци" – наши злостные конкуренты...

Она промолчала.

– А красть интеллектуальную собственность – нехорошо. К тому же, это карается законом.

Лебеденко тяжело вздохнул и устало прикрыл глаза рукой. Он ужасно устал за целый день, его клонило в сон, на часах уже было почти полночь, а он вынужден был сейчас вести душеспасительную беседу с младшим техническим персоналом – уборщицей тетей Любой. Он посмотрел на нее. Женщина смотрела на него виноватыми глазами, ну что с нее возьмешь, может она даже и не понимает до конца, что поступала не правильно, а он тут ее поучает жизни. Он ведь сам не святой. Лебеденко решил закончить этот фарс.

– Тетя Люба, уже поздно... идите домой. Думаю лучше поговорить об этом завтра.

– Игорь, вы все скажете редактору?

– Конечно, это – ЧП! Я не могу молчать, даже если я вас очень уважаю.

– Я понимаю, – сказала тетя Люба. Она засобиралась уходить, взяла в руки ведро и швабру и пошла к двери, вдруг она остановилась. – Игорь, а вы можете вернуть мне мой мобильный телефон?

– Нет. Это – вещественное доказательство, а то вы, тетя Люба, завтра все будет отрицать и свалите все на меня, мол, я на вас напраслину навожу... Спокойной ночи, тетя Люба.

– Спокойной ночи, Игорь.

Когда за ней закрылась дверь, Игорь Лебеденко произнес:

– Хм, надо же, какой поворот сюжета. Шпионом оказалась кроткая уборщица тетя Люба со шваброй. Кто бы мог подумать! Как все банально и пошло! Впрочем, предательство – всегда пошло...

На следующий день тетю Любу уволили, утечка информации сразу же прекратилась, все в коллективе "Никитинских новостей" сразу же вздохнули с облегчением, потому что авторы имеют право на свою интеллектуальную собственность, и никто не имеет права безнаказанно ее воровать.

Глава 4

Пастораль

Поселок Терновка находился на окраине города. Здесь преобладала в основном одноэтажная застройка, поселок был довольно крупный, с населением – около 10 тысяч человек. Жизнь в поселке протекала медленно и неторопливо, здесь чувствовался особый колорит. Слияние городской и сельской жизни. Здесь были частные домовладения, включающие земельный участок и расположенный на нем дом. У каждого владельца был свой огородик и небольшой сад с фруктовыми деревьями. По утрам жителей поселка будили петухи, в садах щебетали птицы, солнце заливало все вокруг ярким светом, потому что здесь не было высотных зданий. Весной и летом здесь был настоящий рай. Дома прятались в живописной зелени фруктовых деревьев и кустов сирени, жасмина и бузины, и зарослей рябины красной. На зеленом лугу паслись козы. Пасторальный пейзаж. Жить здесь – значит иметь домик в деревне, но в черте города. Мечта поэта. Можно утром выглянуть из окна и сорвать яблоко с дерева, растущего возле твоего дома. Жаль только, что идиллическая картинка иногда омрачалась нашествием «металлистов», шустрых людей низшего сословия, которые воровали по ночам с приусадебных хозяйств металлические предметы, чтобы потом утром снести в пункт приема металлолома, не гнушались они даже кастрюлями и ведрами.

В поселке проживала семья Байды Матвея Сидоровича, деда Виктории Байды. Их семья сюда заселилась из поселка Новопавловка, часть которого была затоплена водами Каховского водохранилища в 1960-е годы.

Матвею Байде было под семьдесят. Он отличался хорошим здоровьем и хорошим аппетитом. Байда сидел возле своего дома в беседке, обвитой виноградом. Было обеденное время. Жена Антонина Ивановна угощала мужа борщом со сметаной. У Антонины борщ получался всегда отменный, красный бурякового цвета, наваристый. Сегодня борщ был на курином бульоне. Приятный аромат усиливал аппетит. Матвей сглотнул слюну, с одобрением глядя на стол. Рядом с главным блюдом на столе стояли тарелки с хлебом, отварным картофелем, присыпанным сверху укропом, салом и солеными огурцами. Матвей выпил сто грамм перед обедом, взял ложку в руку, придвинул к себе тарелку с борщом и принялся есть. Жена сидела напротив него. По улице, мимо их дома, шла соседка Галина Степаненко, которую все звали Степаниха, немолодая уже женщина, одевающаяся на городской манер. Она была известная в поселке сплетница и скандалистка. Поговаривали даже, что у нее дурной глаз. Завидев Степаниху, Матвей подавился, он закашлялся и недовольно проворчал: "Вот нелегкая ее принесла". Видно не забыл Байда, как она чихвостила его на прошлой неделе за то, что он в беседе с ней сказал, что она ничего не понимает в политике. Они спорили о реформах. Тогда Степаниха обозвала его дураком и старым индюком, когда он сказал, что без толку те реформы, если кругом сидят бюрократы, а к власти в стране пришли капиталисты.

– Здравствуйте, соседи, – произнесла Степаниха, облокотившись на калитку.

– Здравствуй, Галина, – приветливо сказала Антонина.

Байда промолчал, не желая участвовать в женском разговоре.

– А я иду и думаю, откуда так борщом пахнет, – сказала Степаниха. – А это у вас сегодня борщ.

– Проходи... пообедай вместе с нами, – сказала Антонина.

Матвей гневно посмотрел на жену, она смутилась под его взглядом и сказала тихо: "Тю! А шо тут такого..."

Степаниха охотно приняла приглашение хозяйки и зашла во двор. Антонина быстро подскочила с лавки, метнулась на веранду за тарелкой для гостьи. Через минуту уже все трое сидели за столом, обедали. Женщины разговаривали между собой, Матвей все больше помалкивал. Когда женщины говорили о всякой ерунде, о чем обычно разговаривают бабы, он не встревал. А когда разговор зашел о "горбатом" мосте, Матвей решил прервать свое молчание.

– Значит, иду я сегодня мимо моста... – начала свой рассказ Степаниха, – а там ремонтники его ремонтируют. Я подошла к ним. Смотрю, а они ничего не делают, прохлаждаются... курят... а работа стоит. Тогда я подошла к прорабу и стала ему выговаривать, что же ваши люди не работают. Вы знаете, какое неудобство всем нам, жителям Терновки, из-за того, что мост закрыли... Это же какое-то стихийное бедствие. А он говорит...

– И что же он говорит? – с интересом спросила Антонина.

– Говорит... что нет необходимых стройматериалов. Они ждут, пока им их подвезут.

– Вот как! А мы, значит, мучайся без моста, – произнесла в сердцах Антонина. – Скоро месяц уже, как мост закрыли на ремонт.

– И что там... с "горбатым" мостом? – спросил у Степанихи Матвей. – Скоро его отремонтируют эти ремонтники?

– Прораб говорит, что еще не скоро... еще месяц точно будут идти ремонтные работы.

– Вот тебе и на! – сказала Антонина. – Вечно у них так – все через пень-колоду делается, о людях никто не заботится.

– Точно! – поддакнула Степаниха. – Городским властям до нас и дела нет. Никак не могут решить вопрос с подтоплением поселка грунтовыми водами.

– Это точно, – согласилась Антонина. – Во многих домах вода стоит в подвалах, надо же что-то делать. В домах сырость, здания разрушаются.

– Это надо чистить дренажную систему, – сказал Матвей Байда со знанием дела (он много лет проработал ремонтником в горводоканале). – Только вот городские власти никак не соберутся. В прошлом году я из-за воды потерял весь урожай, который хранил в погребе. Уровень воды был более двух метров.

– А у меня от воды времянка рухнула, дом трещит... Раз мы живем на отшибе, все нам делают в последнюю очередь, – с обидой в голосе сказала Степаниха. – Я сегодня в центре была, так там все по-другому...

– Куда ты ходила, Галина? – поинтересовалась у соседки Антонина Байда.

– В пенсионный фонд ходила... надо было там один вопрос решить. Так вот в центре все обустроено, новую тротуарную плитку кладут, автобусы регулярно ходят, магазины на каждом углу, фонтаны работают. Красиво.

– Да у нас в городе сейчас мало фонтанов осталось, – заметил Матвей, – не то, что раньше.

– Да. Раньше фонтанов много было, – согласилась с мужем Антонина. Она встала из-за стола и направилась на веранду, чтобы принести еще хлеба.

– Нет, в городе фонтаны есть, – упрямо мотнула головой Степаниха.

– Небольшие, наверное, фонтанчики... – сказал Матвей.

– Нет, хорошие фонтаны... Матвей, не спорь со мной. Вот, к примеру, возле горисполкома фонтан сделан. Я сегодня там была...

– Галина, ты ж говорила, что ты ходила в пенсионный фонд, – с ехидцей заметил Матвей.

– Правильно, я была в пенсионном фонде, потом заскочила в горисполком.

– Чего это тебя туда занесло? Ходила, наверное, жаловаться на соседей.

– Ни на кого я не жаловалась. Просто зашла, надо было один вопрос решить, – сказала Степаниха, надувшись.

– Один вопрос решить... – передразнил соседку Матвей. – Хм! Вечно у тебя так, Галина... а потом от тебя соседи страдают.

– Это кто ж от меня страдает?

– Да вот хотя бы я! Кто давеча жаловался на меня в горисполком? А?!

– Не знаю! – упрямо мотнула головой Степаниха.

– А ты не отпирайся...

– А я не отпираюсь.

– Я знаю, Галина... – сказал Матвей.

– Это интересно, что же ты знаешь, Матвей такого, чего я не знаю?

– Что ты кляузу на меня написала, мне рассказал вчера об этом Южин. У него в горисполкоме еще старые связи остались. Он сказал, что ты написала на меня донос, будто бы я недоволен существующим строем. А еще соседка называется. Ведьма старая!

– Сам черт старый! – зло огрызнулась Степаниха.

– Вот ведь какая! Сама борщ у меня тут ест, а на меня доносы строчит...

– Да подавись ты своим борщом! – крикнула Степаниха и с силой кинула ложку в тарелку.

Борщ выплеснулся из тарелки и заляпал рубаху Матвею. Он с гневом посмотрел на гостью:

– Ах, ты ж такая сякая пришла ко мне в гости и борщом меня облила.

– Не надо было обзываться, – закричала Степаниха, она вскочила из-за стола и побежала к калитке.

Из дома вышла Антонина, она глянула на убегавшую Степаниху:

– Ой, а куда это она побежала?

– Да черт с ней! – сказал недовольным голосом Матвей. – Она меня, вон, борщом облила.

– Надо же! – всплеснула руками жена. Она кинулась к мужу с полотенцем, принялась затирать пятно на рубахе.

– Не надо было ее на обед звать. Знаешь, что она скандалистка, – недовольно ворчал Матвей.

– Да кто ж знал, что так обернется?

– Кто знал, кто знал?.. Все знают, что она такая... С ней лучше вообще не связываться, себе дороже.

– Это точно...

– Надо было на обед лучше Южина Бориса Павловича позвать, он не скандалист, а хороший уважаемый человек. Вон про Степаниху мне рассказал, что она на меня телегу накатала в горисполком.

– Матвей, так давай его пригласим завтра на обед, – предложила жена.

– Это надо обдумать, Антонина. Но предложение хорошее. Ты у меня молодец, за что люблю.

Антонина улыбнулась, услышав похвалу из уст мужа, и чмокнула его в щеку:

– У-у, небритый... колется щетина.

– Ничего ты не понимаешь, жена, сейчас мода такая на бороды.

– Куда уж нам, старикам, за модой угнаться! Пусть молодые за модой следят.

– Согласен, – сонно пробурчал Матвей Байда, после сытного обеда его клонило в сон...

***

Южин возвращался в поселок из города. Сегодня он был на своем предприятии, где проработал много лет. Решил проведать своих коллег и уладить вопрос с материальной помощью от родного предприятия. Для этого он зашел в заводоуправление, там его встретили очень дружелюбно. Борис Павлович Южин был уважаемым человеком, он всю жизнь трудился на заводе, дорос до должности главного инженера, ну а теперь пребывал на пенсии, их семья не бедствовала, он получал хорошую пенсию. Но жена его Виолетта Львовна надумала съездить за границу, побывать с экскурсией в Италии. Она уже была в турагентстве и все разузнала, сколько это будет стоить, какие города входят в тур.

Поездка в Италию на неделю на двоих была не из дешевых. Выходила приличная сумма. Для этого-то Южин и обратился в заводоуправление за помощью. Материальную помощь ему выделили, возвращался домой Борис Павлович в приподнятом настроении. Он знал, что жена его Виолетта Львовна будет очень рада этому. Теперь они смогут побывать за границей. В Италии они еще не были. Южина немного грызли угрызения совести, так как он в заявлении указал, что деньги ему нужны для оплаты путевки в санаторий для прохождения курса лечения. Однако посмотрев цены на путевки, он увидел, что сейчас дешевле на неделю съездить в Италию на экскурсию, чем приобрести лечебную путевку в хороший санаторий в Одессе. Цены на санаторно-курортное лечение очень выросли, это вам не Советский Союз и не оплата путевки из средств профсоюза. Рыночная экономика вошла во все сферы жизнедеятельности, и цены повсюду кусались. (Приметы времени).

Позвонив жене и обрадовав ее, что материальная помощь выбита, Южин с легким сердцем возвращался домой. Вначале он проехал на автобусе, а потом решил пройтись пешком. Он давно не покидал пределов своего поселка Терновка и захотел пройтись по городским улицам. По пути он зашел в кафе, заказал себе рюмку коньяку и бутерброд с копченой колбасой. Потом он понял, что проголодался, утром он слабо позавтракал, и заказал себе еще бутерброд с сыром, вдобавок ко всему еще порцию коньяку. Вышел из кафе он уже тепленьким, его слегка штормило и покачивало из стороны в сторону, но настроение было преотменное, погода замечательная. До дома оставалось идти не спеша где-то 25 минут.

Но когда Борис Павлович переходил через железнодорожные пути под аварийным "горбатым" мостом, он запнулся об шпалы и чуть не упал наземь, с силой удерживая равновесие. Южин чертыхнулся, хорошее настроение враз улетучилось. Особенно при виде порванного левого туфля. Он посмотрел на порванный носок левой туфли и вздохнул с сожалением, он знал, что жена будет недовольна, что он порвал новые туфли, а, значит, будет "пилить". Южин тяжело вздохнул и опустил голову, как провинившийся школьник. Медленно он поплелся домой, оттягивая встречу с женой и ее нравоучениями. Жена его Виолетта Львовна была золотой человек, они прожили вместе больше сорока лет, но Борис Павлович не любил, когда она отчитывала его как школьника за какой-нибудь огрех. Настроение окончательно было испорчено, когда Южин, уже подходя к дому, нос к носу встретился со сварливой соседкой Степанихой. Вначале он надумал ее обойти, он поздоровался с ней и стал обходить ее стороной, но Степаниха широкой грудью перегородила ему дорогу.

– Откуда ты идешь, Борис Палыч?

– Из города возвращаюсь, Галина Демьяновна.

– А что там делал?

– На бывшую работу ездил...

– А зачем? – поинтересовалась Степаниха.

– Так вот за... – запнулся на полуслове мужчина.

Южин понял, что его застали врасплох, дело в том, что врать он не умел, а говорить правду Степанихе не хотелось. Она была чертовски завистливая, могла сглазить их поездку с женой в Италию. Этого нельзя было допустить, потому что тогда жена Виолетта Львовна ему этого не простит и замучит его попреками. В голове у пьяненького Южина проносилась куча мыслей одновременно: как поступить? что ответить? как сбежать от надоедливой Степанихи и не сболтнуть ей ничего лишнего? Заметив смятение на лице Южина, Степаниха въедливо на него уставилась и произнесла:

– Не иначе, Борис Павлович, ты что-то скрываешь от меня?

– Я?! – почему-то вдруг испугался Южин, как будто его застигли врасплох. Он тут же стал заверять собеседницу в обратном. – Нет! Ничего я не скрываю от вас, Галина Демьяновна. (Но Степаниха сверлила взглядом смутившегося Бориса Павловича. У него было ощущение будто он присутствует на допросе ).

– Наверное, у тебя любовница в городе есть? Вот ты так и смутился... – предположила Степаниха, ехидно улыбаясь прямо в глаза Южину.

Южин опешил от таких слов. Он аж вспотел.

– Что вы такое говорите, Галина Демьяновна?! – воскликнул он. – Какая любовница – о чем это вы?! Нет у меня никакой любовницы.

– А чего вы так, Борис Павлович, засуетились?

– Так вы еще жене моей скажете об этом... Зачем же такое наговаривать на порядочного человека... Тоже выдумали, что у меня есть любовница. Надо же такое придумать...

Южину стало дурно, видно давление поднялось, ему стало трудно дышать. Но разве этим проймешь настырную Степаниху, ее только ее собственное здоровье волнует. Южин посмотрел по сторонам в поисках того, кто бы спас его от назойливой Степанихи. В эту минуту мимо них проходила Виктория Байда. Степаниха переключилась на нее:

– Добрый день, Виктория. Куда идешь?

– Здравствуйте, Галина Демьяновна. В редакцию иду, – ответила Виктория.

– А чего так поздно?

– А я сегодня выходная...

– А зачем же ты, Виктория, тогда в редакцию идешь? По какому делу?

– Надо готовую статью отнести.

– А статья о чем?..

Пока Степаниха говорила с Викторией, выуживая у нее информацию, Южин постарался незаметно сбежать от нее. Только открыв калитку и забежав во двор, Борис Павлович почувствовал себя в безопасности. Он вздохнул с облегчением. Но навстречу ему из дома вышла супруга Виолетта Львовна. Она скептически осмотрела его с ног до головы и произнесла трагическим голосом:

– Борис, ну зачем ты выпил.

Южин замотал головой:

– Я не пил, Виолетта... чест-ное слово...

– Ну зачем меня обманывать, Борис? Я же вижу... Я так и знала, что тебя не надо было отпускать одного...

– Но я же не маленький ребенок, – обиженным тоном заметил муж.

Жена нахмурилась и сердито исподлобья посмотрела на мужа.

– Ну, Виолетта, родная, не сердись, я же выбил деньги для поездки в Италию.

– Потому-то я и молчу и не устраиваю скандал, Борис, – сказала Виолетта Львовна, но тут ее взор упал на новые ботинки мужа. Она воскликнула: – Что это такое?!

– Мои туфли... – виноватым голосом прошептал Южин. В эту минуту ему захотелось провалиться сквозь землю.

– Борис, как ты мог порвать новые туфли?! Подошва почти совсем отвалилась... Новая обувь, между прочим, ты сегодня их только надел. А они дорогие, между прочим.

– Я знаю, дорогая. Но я не виноват... это я шел через железнодорожные пути... и запнулся... вот вишь как, сам не знаю, как это произошло.

Виолетта Львовна начала высказывать в лицо мужу все, что о нем думает.