Текст книги "Эпоха перемен"

Автор книги: Ольга Демина-Павлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 2

Журналистские будни

О Великом Луге до сих пор слагают легенды, словно была это земля обетованная, и было здесь вдоволь всего: и рыбы, и птицы, и всякого зверья. В 1956 году почти вся территория Великого луга была затоплена искусственным Каховским морем. (Каховское водохранилище это основной источник водоснабжения Юга Украины.) Водой были затоплены тысячи гектаров плодородных черноземов. Было произведено частичное или полное переселение на новые места ряда населённых пунктов с населением в 37 тысяч человек. Под Каховское водохранилище отводилось 221,3 тысяч гектаров сельскохозяйственных угодий, лесного фонда; в зоне затопления оказалось более ста колхозов и совхозов, более 90 населённых пунктов, подтапливались десятки сёл. Часть города Никитино также оказалась в зоне подтопления. Жители нескольких улиц были переселены в другой район города. Не все восприняли это с одобрением, были и недовольные, которые возмущались тем, что им пришлось переехать с насиженных мест, оставить родные хаты, вишневые сады, могилы дедов-прадедов.

Среди недовольных была и семья Михаила Ивановича Бондаренко, сами они были из казацкого рода. Михаил Бондаренко по образованию был историк, преподавал историю детям в школе. Он любил свое работу, был увлечен своим делом, много лет он потратил на изучение истории родного края, по крупицам собирая разрозненные факты о старине, о жителях казацкого края, населявших эти места несколько столетий, о буреломных событиях ХХ века, и о новейшей истории города Никитино и близлежащих сел. Все ему было интересно, все его волновало, все, что было связано с историей родного края. Он потратил на это многие годы своей жизни. Вот уже старость на его пороге, болезни стали все чаще донимать, скоро, видно, помирать придется, а жаль, так хочется посмотреть, какая жизнь дальше будет. На дворе ХХI век, 2000-е годы. Он сам не думал, не гадал, что доживет до восьмидесяти двух лет. Но память еще крепкая, он многое помнит и делится своими воспоминаниями с земляками. Да и то сказать, нынче мода пошла на историю, всяк мнит себя историком, даже тот, у кого образования соответствующего нету. Впрочем, это даже не плохо, люди должны интересоваться историей своего края, в этом залог преемственности поколений.

Вот сейчас Михаил Иванович Бондаренко спешил в редакцию местной газеты "Никитинские новости". Под мышкой он держал старый потрепанный кожаный портфель. В нем лежали старые фотографии города Никитино и пожелтевшие листки бумаги, наброски и статьи об истории города. Он должен был встретиться с журналисткой Анной Малинкиной.

Анна Малинкина была известной журналисткой, ее многие знали в городе по ее острым полемичным статьям. Среди читателей у нее были как доброжелатели, так и недруги. За броскую фамилию Анну в журналистской среде называли Малинкиной-Калинкиной, впрочем, она не обижалась, потому что прозвище это было не обидным.

Была середина декабря. В редакции было холодно, здание не отапливалось. Сотрудники редакции кутались в теплые куртки и пальто, сидя за своими рабочими столами. Бондаренко вежливо поздоровался и прошел к столу, за которым сидела Анна Малинкина. Увидев Бондаренко, она приветливо улыбнулась. Михаил Бондаренко положил свой кожаный портфель на стол и начал выкладывать из него на стол свои рассказы и наблюдения, пожелтевшие фотографии, наброски старых зданий, сделанные карандашом. Многие из этих строений были разрушены и снесены в годы советской власти. Бондаренко по старым эскизам и описаниям старожилов сделал чертежные рисунки этих зданий. Среди прочих был макет старой казацкой Покровской церкви, разрушенной большевиками в 30-е годы ХХ века. Это была пятикупольная деревянная церковь, она стояла на берегу Днепра в районе старой части города Никитино. Сейчас на этом месте стоял памятник Ленину, прилегающая улица называлась Никитинской, раньше в дореволюционные времена это была Екатеринославская улица. Вокруг был разбит небольшой сквер. Здесь росли ели, каштаны и акации. Стараниями местной общины православной церкви на месте разрушенной Покровской церкви два года назад была построена Покровская часовня. Так и стояли рядышком два символа прежних эпох – памятник Ленину (символ социализма) и Покровская часовня (символ казацкой поры). Факт этот смешил некоторых горожан, которые проходили мимо сквера по своим делам. Часовня стояла ближе к проезжей части. Памятник Ленину стоял дальше, в тени деревьев. Со стороны выходило так, что Ленин сиротливо выглядывал из-за часовни на торопливо спешащих по Никитинской улице горожан. Это казалось забавным. А потом памятник Ленину снесли, оставив постамент пустым. Бондаренко считал, что на этом месте должна быть построена Покровская церковь. Многие горожане поддерживали эту инициативу.

Анна Малинкина внимательно слушала Михаила Ивановича Бондаренко. Он умел занимательно рассказывать. В его рассказах история оживала, пред нею вставали яркие картины прошлого ее города. Это было очень интересно, статья должна была получиться содержательной и интересной для горожан. Анна засиделась допоздна, работая над очерком. Она работала несколько часов, уже над городом сгустились сумерки, многие сотрудники ушли из редакции домой, остались только корректор и компьютерщики, которые верстали следующий номер.

Анна поставила последнюю точку и подняла голову. Она посмотрела в окно. На улице было темно, уже включили уличные фонари. Анна поежилась от холода, поправила теплое пальто на плечах. Она встала и прошлась по кабинету. В редакции было очень холодно, маленький обогреватель не мог согреть большого кабинета, в котором работала Анна. Здесь в этом кабинете стояли рабочие столы Анны Малинкиной и двух ее коллег, корреспондентов Юлии Лукошиной и Игоря Лебеденко. Они уже разошлись по домам. Анна прислушалась, в здании было очень тихо. Ей стало немного страшновато, у них не было охраны, Анна одна сейчас была в кабинете, комната компьютерщиков располагалась в другом конце коридора. Редакция размещалась на втором этаже старого трехэтажного здания. Здесь еще размещалось несколько других организаций – филиал городской библиотеки, общество прав по защите прав потребителей, профсоюзная организация, ателье по пошиву одежды, художественная мастерская.

Зазвонил телефон. Анна подняла трубку. Это был ее парень Алексей Добров, они договорились, что он сейчас зайдет за ней в редакцию. Они встречались с ним уже второй год. Нельзя сказать, что их отношения были идеальными, но в целом союз был очень крепкий. Анне недавно исполнилось 25 лет, Алексей был старше ее на четыре года. Анна не торопилась со свадьбой, хотя Алексей не раз делал ей предложение выйти за него замуж. Анна тянула со свадьбой, перед глазами был неудачный брак ее родителей, они разошлись, когда Анне едва исполнилось семь лет. Анна очень любила своего отца Григория Павловича Малинкина и тяжело переживала развод родителей. Сейчас у отца была другая семья, во втором браке у него родился сын, его звали Николай. В последнее время Анна редко навещала отца, у нее было много работы. Анна жила в квартире вместе с мамой Натальей Андреевной. Мама жаловалась, что Анна бывает редко дома. Что поделать, у Анны очень много дел. Профессия журналиста занимает много времени.

Анна услышала шаги по коридору. В комнату вошел Алексей.

– Ты опять засиделась допоздна, – ворчливо произнес Алексей. – Уже никого нет в редакции, а ты все сидишь сама.

– Я заканчивала статью. Можешь меня поздравить...

– Поздравляю. Холодно у вас... Везде в городе уже дали отопление, а у вас холодина такая, так и околеть можно. Гляди, Аня, расхвораешься.

– Ничего, мы привыкшие, – улыбнулась Анна.

– Хм, губы вон посинели от такой холодрыги, – сказал Алексей. Он подошел к окну, положил руку на батарею: – Батарея холодная. Что ваше руководство себе думает? Почему морозит сотрудников. Надо пожаловаться на вашего редактора Гришина.

– Петр Семенович тут не причем...

– Как это не причем?! Очень даже причем... он не создает вам соответствующих условий для труда. Во-первых, задерживает вас на сверхурочную работу...

– Ну, допустим, я сама осталась работать в редакции, мне хотелось статью закончить, пока было вдохновение.

– Почему Гришин не создаст вам комфортные условия, чтобы в редакции было тепло?

– Гришин не виноват, – сказала Анна.

– А кто тогда виноват? – спросил Алексей. Он удивленно поднял бровь.

– Мэр города...

– Мороцкий что ли?

– Он приказал коммунальщикам не отапливать это помещение, где находится наша редакция.

– Что же он так плохо относится к местным журналистам?

– А он нас не любит.

– Отчего же?

– А мы оппозиционная газета, мы критикуем его в своих статьях, – сказала Анна. – Вот завтра будет собираться митинг недовольных возле мэрии, я пойду туда делать репортаж.

– Ну, все равно, это не повод морозить журналистов, – заметил с недовольным видом Алексей. Он отодвинул стул за соседним столом и сел напротив Анны.

– Конечно. К тому же, надо заметить, что страдаем не только мы, но и другие люди, чьи офисы и организации находятся в этом здании. Мне вчера жаловалась заведующая библиотекой. У них старинные книги попортились от сырости и холода. Она показывала книжки, так в некоторых завелась фиолетовая плесень, эта плесень съела уже целые страницы.

– Никогда такого не видел и не слышал...

– У нас в редакции поработаешь, не то увидишь.

– Сегодня спокойно было? Не было агрессивных посетителей? Ты рассказывала, что на прошлой неделе приходил какой-то сумасшедший со своими записками-рассуждениями, который чуть не кинулся на тебя с кулаками за то, что ты не приняла его тетрадь.

– Он чуть не ударил меня, – сказала Анна. – Стал оскорблять, называл меня змеей, ехидной...

– Надо же, где он таких слов понабирался?..

– Он смотрел на меня с такой ненавистью. Я даже испугалась, я была одна в кабинете.

– Да. Опасная у вас работа.

– И не говори. Один мой знакомый, он работает в музее, к ним тоже приходят разные люди, так он шутит: "Один сумасшедший в день – это норма".

Алексей рассмеялся.

– Смешно, – сказал он. – Так что он там такого накалякал в своей тетради, этот ваш хулиганистый посетитель?

– Ничего особенного. Так, записки сумасшедшего, вольные сочинения на свободную тему. Полный бред и отсебятина... полное отсутствие логики, темы никакой, просто набор фраз. Там еще была какая-то эзотерика, какие-то бесы, я вообще такое в первый раз вижу, чтобы такое в редакцию приносили.

– Автор этой чепухи, наверное, возомнил себя гением?

– Этот человек, надо сказать, не молодой. Я спросила у него, что он хотел сказать своим сочинением. Он сказал, что он так видит жизнь, и хочет, чтобы его сочинение было опубликовано в газете.

– Ишь ты, славы захотел на старости лет!

– М-да... – задумчиво сказала Анна. – Посетители бывают разные. Сегодня приходил другой типаж. Этот, наверное, поопасней будет.

– Он угрожал тебе?

– Что-то типа того... Я написала статью о нем. Он мошенник. Заставил своих родителей взять кредит под залог квартиры, чтобы разбогатеть. Открыл свое дело, а фирма прогорела. Пришли кредиторы к его родителям, потребовали освободить квартиру в счет уплаты кредита. Родители не выдержали такого удара и повесились. А он, этот мошенник и прощелыга, вышел сухим из воды. Мало того, он бросил свою семью, жену и двоих малолетних детей, и ушел жить к другой женщине.

– Надо же, каков наглец!

– Эта женщина, с которой он сейчас живет, сегодня приходила с ним в редакцию, защищала его...

– Глупая, он ее тоже кинет.

– Я тоже так думаю.

Алексей прошелся по кабинету. Увидев обогреватель, он вопросительно посмотрел на Анну.

– Аня, что это ты обогреватель в углу прячешь? Поставила бы возле своего рабочего стола, теплее было бы.

– Эх, я как-то об этом не подумала, занята была. Алексей, ты, кстати, зря ругал нашего редактора. Гришин вот нам обогреватель принес в кабинет, – сказала Анна.

Алексей скептически посмотрел на маленький обогреватель, стоящий в углу комнаты.

– Много он нагреет такой обогреватель, еще простудишься, не дай Бог, – сказал он.

– Алексей, ты у меня такой заботливый, – пошутила Анна. Она хитро прищурилась. – Я сегодня встречалась с интересным человеком. У меня получился хороший очерк, я только что закончила его писать.

– Ты у меня умница, – сказал Алексей.

Он подошел к девушке и поцеловал ее. Она улыбнулась, ласково посмотрела на него и спросила:

– Алексей, ты, наверное, устал... и голодный. Ты с работы?

Он кивнул головой.

– Пойдем ко мне, я накормлю тебя.

– Пойдем.

Они вышли из редакции и направились к дому Анны.

– Чем ты будешь меня кормить? – спросил Алексей. – Тебя же целый день не было дома.

Анна улыбнулась:

– Я запасливая, у меня в холодильнике припрятана пачка с пельменями.

– О, это просто шикарный ужин!

– Как ты отработал?

– Неплохо...

– У тебя на работе проблемы?

– Да. Я бы даже сказал очень большие проблемы, – сказал Алексей. Он нахмурился.

– Что-то серьезное? – обеспокоенным тоном спросила Анна.

– В некотором роде да. Мне пришлось уволиться из той фирмы, где я работал компьютерщиком.

– Как?! Но почему? Сейчас такое трудное время, так трудно найти работу.

– Там мало платили, и не во время... и начальник зануда такой попался, сил не было больше его терпеть.

– Ясно, не сошлись характерами.

– Что-то типа того.

– Куда же ты теперь пойдешь?

– На завод устроюсь.

– На заводе сложно... – заметила Анна. – Там смены, надо в ночную смену выходить. Нельзя опаздывать, строгость во всем, контроль. Я знаю, у меня отец работал на заводе... К тому же, опасно там бывает, технику безопасности надо хорошо знать. Недавно, говорили, несчастный случай был в одном из цехов. Сорвалась огромная двухсоткилограммовая болванка и убила рабочего. А в прошлом году сорвался ковш с раскаленным металлом...

Алексей взял Анну за руку:

– Аня, прошу тебя, давай не будем сейчас об этом говорить. Хорошо? Люди работают, и я буду работать... На заводе не опасней, чем везде. Сейчас и дорогу опасно переходить, машины гоняют на скорости по городу, сбивают пешеходов даже на перекрестках.

– Да, я знаю об этом. В прошлом месяце мы писали о таком случае. Водитель сбил сразу троих человек, они переходили дорогу... слава Богу, все остались живы, но получили серьезные ранения...

– Аня, не надо говорить о работе, прошу тебя, – попросил Алексей. – Давай лучше сходим в кафе.

– А как же пельмени?

– А пельмени съедим в следующий раз.

– Ну, хорошо. В какое кафе мы пойдем?

– В пиццерию Неаполь.

– О-о, там дорого!

– Ничего. Я получил расчетные. Могу себе позволить пригласить любимую девушку в кафе.

Анна улыбнулась. Она посмотрела на Алексея и сказала:

– Алексей, ты просто галантный кавалер.

– А ты сегодня просто обворожительная, – сказал Алексей. – Кстати, Аня, как давно я тебе говорил, что ты самая красивая и обаятельная девушка?

– Алексей, по-моему, ты мне вчера говорил об этом.

– Я повторю это снова и снова.

– Ах, баламут, какой же ты баламут... Ой, кажется, я замерзла.

– Еще бы! На улице зима. Надо меньше сидеть в холодном помещении. Побежали скорее в кафе, там, наверное, тепло.

– Я ужасно хочу выпить горячего чая.

– А я хочу чего-то покрепче.

Они рассмеялись. Алексей взял ее за руку, и они скорым шагом направились в пиццерию.

Глава 3

Репортаж

Игорь Лебеденко пришел в редакцию после Анны. Он работал всего полгода. У них с Анной Малинкиной были хорошие дружеские отношения, он симпатизировал Анне, она хорошо относилась к нему. Игорь был не женат, ему исполнилось уже 32 года. Он приехал из Киева. Игорь окончил киевский университет, в Киеве у него была семья, жена и ребенок, но у них с женой не сложились семейные отношения, потому Игорь вернулся в свой родной город Никитино. Он был очень видным молодым человеком, хорошо сложен, рост выше среднего, многие девушки заглядывались на него. И, наверное, при других обстоятельствах у них мог возникнуть служебный роман, но Анна была категорически против этого. Она любила Алексея и не хотела заводить интрижек на стороне. Именно Игорь придумал смешное прозвище для Анны – Малинкина-Калинкина.

Он, вообще, был парень юморной, компанейский и очень даже коммуникабельный. Юлька Лукошина, увидев его в первый раз, тут же в него втюрилась, но у нее не было никаких шансов, она была миловидной брюнеткой, но ее несколько портили округлые формы, в общем, она была не в его кусе. Лебеденко прекрасно влился в коллектив, писал неплохие статьи, и все бы ничего, но у Игоря была дурацкая привычка подолгу отлучаться из редакции без надобности. При этом перед уходом из редакции он обязательно вешал свой пиджак или курточку на свой стул у рабочего стола и с деловым видом покидал кабинет. Все это должно было сигнализировать коллегам, а тем более редактору, что Игорь Лебеденко находится где-то здесь, поблизости, он просто вышел покурить или зашел к коллегам в другой кабинет.

Как однажды заметила корректор Лидия Павловна, немолодая уже женщина, умудренная опытом, глянув на стул, на котором висел лебеденковский пиджак, что "все это эффект присутствия". При этом Лидия Павловна недовольно хмыкнула и пожала плечами. А корректор Лидия Павловна была очень влиятельной дамой, от нее много что зависела, к ее мнению прислушивались, ее очень уважали, она хорошо вычитывала газету, всегда была очень дисциплинированной и ответственной, она больше всех проработала в редакции газеты. После колкого замечания Лидии Павловны в адрес Игоря Анна подумала, что Лебеденко могут уволить. К тому же, стало известно, что корректор пожаловалась Гришину на постоянное отсутствие Лебеденко в редакции. Но Петр Семенович рассудил здраво, что хороших сотрудников увольнять не стоит, и не уволил Лебеденко. Мало ли какие у человека могут быть дела вне редакции, главное, чтобы это не вредило рабочему процессу. И, действительно, Игорь был коммуникабельным парнем, прекрасно влился в коллектив, создавал имидж газете своим представительным видом и злободневными острыми статьями. И, вообще, увольнять мужчину из редакции – это глупое дело, так как в редакции очень часто получается, что среди сотрудников в коллективе работает больше женщин, чем мужчин.

Анна нормально относилась к Игорю. Единственное, что ее бесило, это его непомерная заносчивость и снобизм. Игорь Лебеденко был самовлюбленным нарциссом. Хуже того, постоянное отсутствие Игоря на рабочем месте бременем ложилось на плечи Анны. Ей приходилось иногда выполнять и его работу, так как ее коллега Юля Лукошина однажды заявила категорическим тоном, что "выполнять работу за постоянно отсутствующего Лебеденко она не собирается". Гришин все сразу понял и стал все задания поручать Анне Малинкиной, и она как рабочая лошадка честно тянула свой воз, потому что она очень любила свою работу и посвящала этому все свое время, на что часто жаловались ее мама Наталья Андреевна и ее парень Алексей.

Сегодня Анна Малинкина и Игорь Лебеденко должны были делать очень важный репортаж. Возле поселка Каменского должны были заменить три пролета железнодорожного моста. Движение поездов по мосту было остановлено почти на двое суток. Приднепровской железной дороге в этом году исполнилось 125 лет, некоторые пролеты железнодорожных мостов сильно износились. И это понятно, если представить, что круглосуточно по рельсам стучат колеса, мосты раскачиваются тяжеловесными составами, незаметно осыпается галька с откосов, проседают шпалы... Все в живой и неживой природе когда-нибудь требует ремонта. К 44-часовой остановке участка Апостолово – Запорожье готовились... полтора года. Надо было продумать все так, чтобы за 44 часа заменить три пролета на мосту возле поселка Каменского и стрелочные переводы в пяти местах. Почти двое суток и днем, и ночью непрерывно шли ремонтные работы. Сегодня был решающий день, по отремонтированному мосту должны были пустить железнодорожный состав. Вся работа обошлась в 4 миллиона гривен. Как сказал начальник Никитинской дистанции пути Андрей Забигайло, такое событие бывает раз в 50 или даже 100 лет. Очень ответственное и важное событие.

Анна пришла в редакцию на полчаса раньше, Игоря еще не было на рабочем месте. Она с тревогой посмотрела на часы. Через 20 минут надо было выезжать на задание. Прошло 30 минут, Лебеденко еще не было, Гришин заскакивал в кабинет через каждые 5 минут и спрашивал нервным голосом "не появился ли Лебеденко?". Анна отвечала, что "он еще не появился". Редактор смотрел на Анну возмущенным взглядом и грозился, что "уволит всех к чертовой матери, или (еще лучше!) лишит их премии и зарплаты", и тут же выбегал из кабинета, хлопнув дверью. Он страшно злился, сегодня был газетный день, у него была куча работы, а тут ему ежеминутно надо было забегать в кабинет к корреспондентам. Когда редактор в очередной раз выскочил из их кабинета, громко хлопнув дверью, Юля Лукошина посмотрела на Анну и сказала недовольным голосом:

– Интересно, почему мы должны отдуваться за Лебеденко?! Он, может быть, дрыхнет до сих пор, потому что вчера всю ночь где-нибудь тусил... а нас из-за него могут лишить премии и заработной платы...

– Гришин этого не сделает, думаю, он только пугает, – сказала Анна.

– Ты так думаешь, Аня? А если нет. Если все-таки редактор исполнит свои угрозы... Я тогда уволюсь, все! – сказала Лукошина, недовольно фыркнув, в этот момент она была похожа на хомяка. Я не собираюсь работать без зарплаты, и так платят копейки, бегаем как волки по городу, собираем эту информацию... Все пойду в школу работать...

– Ты там долго не выдержишь.

– Отчего это?

– Сейчас такие дети трудные, они никого не хотят слушать, они не признают никаких авторитетов. Многие учителя жалуются, я вот недавно беседовала с одной учительницей, она просто в ужасе, собирается уходить из школы. А у нее, между прочим, многолетний стаж работы в школе.

– Ничего, я их построю, приструню, они будут у меня как шелковые.

– К тому же, в школе сейчас много проблем. Здания школ плохо отапливаются, в классах холодно, дети сидят в пальто.

– По-моему, у нас в редакции не теплее, – повела плечами Лукошина. – Тоже вон мерзнем, как в холодные времена после революции 17-го года.

– В общем-то, перестройка это тоже своего рода революция, – заметила Анна, – вот сейчас плоды ее и пожинаем: перебои с электричеством, веерные отключения света, упадок уровня жизни, резкий скачок цен и тарифов на коммуналку, проблемы с отоплением... – Анна махнула рукой, – эх, можно продолжать бесконечно.

– И низкие зарплаты, вот еще... – сказала Лукошина, – или даже их отсутствие. А на что прикажете жить?! Кушать-то хочется, каждый день надо покупать хлеб и масло...

– Какое масло, Юля, о чем ты говоришь? Сейчас в магазинах один спред полусинтетический лежит, сливочное масло сейчас очень дорогое, оно не всем по карману.

– И не говори, Ань, жизнь какая-то тяжелая стала, а кушать то хочется, – снова повторила Лукошина. – Ой!

– Что такое?

– От этих разговоров мне ужасно есть захотелось. В животе бурчит...

– Рано еще до обеда.

– Может быть, но я все равно хочу есть, я сегодня плохо позавтракала, – сказала Лукошина и полезла в сумку. Она достала оттуда булку и кусок вареной колбасы и принялась жевать.

В эту минуту в кабинет вошел Игорь Лебеденко.

– О, наша пропажа! Явился – не запылился, – проговорила с набитым ртом Лукошина.

Игорь посмотрел на нее недоуменным взглядом:

– Юля, что произошло? Не понимаю.

Юля Лукошина ткнула пальцем в Малинкину и сказала:

– Спроси вон лучше у нее, она тебе все расскажет.

Игорь посмотрел на Анну.

– Шеф тебя ищет, Игорь, – сказала Анна.

– Интересно, зачем я ему с утра понадобился? – спросил Лебеденко.

– Ты, наверное, забыл? У нас сегодня репортаж о важном событии – ремонт железнодорожного моста. Меняют сразу три пролета. Движение поездов остановлено на 44 часа. Сегодня решающий день... Игорь, посмотри, сколько уже времени на часах. Мы опаздываем... мы должны были выехать из редакции уже полчаса назад.

– Вот, черт! Я забыл.

– Ну, иди теперь к редактору, объясняйся с ним.

Игорь выбежал из кабинета. Лукошина посмотрела вслед ему и иронично заметила:

– Уверена, что ему ничего не будет и ему не попадет... а если бы мы с тобой, Аня, проштрафились, то Гришин бы наказал нас, во всяком случае, выговором...

– Ты думаешь, что Лебеденко все сойдет с рук? – спросила Анна.

– Уверена. Редактор не станет наказывать и увольнять Лебеденко. Это мужская солидарность, они друг друга поддерживают...

– Да, ну бог с ними всеми, – сказала Анна, – я буду собираться, времени мало, надо ехать...

Ехали быстро, водитель Павел Николаев давил на газ, потому что они опаздывали. Дорога была скользкой, один раз машину чуть не занесло в кювет. Ремонтные работы на мосту были в самом разгаре, когда они прибыли туда. Организация работы была продумана до мельчайших деталей. Сюда, на место ремонтных работ, заранее доставили жилые вагончики, здесь же установили медпункт, полевую кухню, туалеты, монтажники перед началом работы прошли медкомиссию в медпункте и получили допуск к работе на высоте. Журналисты приехали как раз во время, сейчас должны были менять пролеты моста. Разобранный мост повис в воздухе над огромным участком моря, скованного льдом. Группа рабочих грелась у костра: все небритые, усталые – оказывается, они уже отработали по две ночные смены. Сейчас у них был короткий перекур. Игорь и Анна подошли к ним.

– Прохладно, минус 7 градусов было ночью, – сказал Игорь. – Как вы работаете при такой холодрыге?

– А нам жарко! – ответил, улыбаясь, рабочий Сергей Железняк. Молодой парень, он приехал из Марганца.

– Времени было мало, торопились, работали ночью, расшивали рельсы на мосту, – сказал монтажник Владимир Волощук из Днепропетровска, он, между прочим, – почетный железнодорожник.

Игорь достал из кармана куртки пачку сигарет и закурил. Он поежился от холода, ветер был пронизывающий.

– Да, работа у вас, братцы, еще та, – сказал Игорь. – Тут просто находиться холодно на морозе и леденящем ветру, а вам приходится еще здесь работать...

– А мы не жалуемся, – сказал электромонтер Никитинского участка контактной сети Василий Кроколь.

– Мы дымом греемся, – сказал Сергей Железняк. Все улыбнулись.

Анна увидела полевую кухню, спросила у рабочих:

– Вас хорошо кормят?

– Нормально... не жалуемся, – сказал Владимир Волощук. – Если хотите, и вас можем накормить.

– Не плохая идея, – сказал Игорь.

– И даже ночью давали полноценный обед? – спросила Анна. Она что-то быстро записала у себя в блокноте.

– Как видите, прямо тут стоит полевая кухня, для рабочих готовится горячая пища, что еще нужно на морозе, – заметил монтер Олег Степанов. Он был самым старшим среди рабочих.

Анна поинтересовалась, откуда он приехал.

– Я из Никитино, – сказал Степанов, – нас здесь целая бригада монтеров из Никитино.

Олег Степанов был бригадиром бригады монтеров. Анна внимательно всмотрелась в его лицо. Степанову на вид было около пятидесяти лет. Лицо у него был обветренным с мелкими морщинками, глаза голубые, взгляд строгий, но, в то же время, доброжелательный. Во всем облике сказывалась усталость от прошедших дней. Степанов закурил. Анна посмотрела на его руки, это были мозолистые натруженные руки рабочего человека.

К группе рабочих подошел дорожный мастер Василий Ходцов. Он поздоровался с журналистами.

– Ну что, вы уже позадавали рабочим свои вопросы? – поинтересовался Василий Ходцов. Лицо его было несколько напряжено, он немного побаивался журналистов.

– Да, – утвердительно кивнул Игорь. – У вас здесь все очень хорошо обставлено. Я уже сделал несколько хороших кадров.

– Мы к этому готовились полтора года, сказал Ходцов. – В ремонтных работах задействовано много людей, тяжелая дорогостоящая техника. Как вы знаете, на ремонтные работы отведено мало времени, всего 44 часа. 16 и 17 декабря движение поездов на станции Никитино было приостановлено. В это "окно" как раз и проводились ремонтные работы.

– Кто руководитель всего комплекса работ? – спросил Игорь.

– Руководитель всего комплекса работ – начальник Никитинской дистанции пути Приднепровской железной дороги Андрей Забигайло.

– Какова стоимость ремонтных работ?

– Все ремонтные работы обошлись в 4 миллиона гривен.

– "Окно" ценой в 4 миллиона гривен. Ничего себе! – заметил Игорь. – Впечатляет.

– Участку железной дороги, пролегающей через этот мост, продлят жизнь, по меньшей мере, на 50 лет... Такое событие по масштабам, что-то сродни, БАМу, – хвастливо добавил Ходцов.

– БАМ, по-моему, строили более 12 лет, – заметил Игорь.

– Я имею в виду, по значимости события, – добавил Ходцов, ничуть не смутившись. Он в первый раз участвовал в таком серьезном деле, его распирала гордость от сознания хорошо выполненной работы.

Пока Игорь беседовал с Ходцовым, Анна направилась к руководителю, отвечающему за ремонт моста, прорабу мостопоезда Виктору Андруцкому. Разговаривая, они пошли по шпалам к мосту. Они вышли на мост, высота метров тридцать, высота 12-ти этажного дома. Пролет справа – пролет слева, а посередине пустота. Многочисленные фигурки рыбаков на льду стали выглядеть черными точками. Прораб куда-то исчез. Анна глянула вниз, и у нее закружилась голова. Разве решилась бы она в другой ситуации быть такой смелой. Но очень уж хотелось рассказать читателям, как было все на самом деле, хотелось увидеть все собственными глазами. Вид с моста был завораживающий, но, честно говоря, было очень страшно. Она с детства боялась высоты. Она стала медленно двигаться с моста к земляной насыпи, стараясь сдерживаться, чтобы не перейти на бег... И вдруг! Вы когда-нибудь видели по телевизору, как ползет на вас танк? На весь экран. Вот так прямо на нее по рельсам ползла махина – огромный кран, на платформе которого лежало тяжеленное пролетное строение. На какое-то мгновение страх сковал все естество Анны, все мысли улетучились у нее из головы. Потом пришло на ум то, что она услышала накануне от начальника Никитинской дистанции пути об этом кране. Это был единственный в Украине кран, предназначенный для подобных работ, вес пролета – 130 тонн. Вот это махина! Сейчас уложат новый пролет – наступит исторический момент.

Анна ринулась вниз, чтобы увидеть это зрелище снизу. Там уже собралась толпа зрителей из рабочих и местных жителей, даже рыбаки побросали свои удочки и смотрели на мост. Кран медленно продвигался вперед, пролетное строение занимало свое место. Да, это не "американские горки" – это работа для настоящих мужчин! Потом были крики "ура", радостные поздравления. Вот так происходят события века. Дорожный мастер Ходцов, который курировал этот участок дороги, удовлетворенно произнес: "Работа сделана. Теперь здесь можно будет снять все ограничения скорости движения поездов". Монтеры пути забили последние костыли в шпалы. Путь для поездов был открыт.